Читать книгу: «Моя признательность разуму», страница 4

«Обобществление» человека

Биологические преимущества человека перед другими животными, прежде всего развитый мозг, обеспечили ему, как виду, более высокую выживаемость. Численность населения, в том числе и в доисторические времена, росла довольно высокими темпами. Так, к 4000 г. до н.э. людей было уже 7 млн чел., к 1000 г. до н.э. – 50 млн., к 500 г. до н.э. – 100 млн., к началу новой эры – 300 млн чел.

Малые группы перворасселенцев разрастались в большие семьи, роды, племена. В них человек получал значительно бóльшие возможности для выбора вариантов приемов и способов своей жизнедеятельности (за счет доступности опыта бóльшего, чем прежде, количества людей), усвоения и передачи потомству наиболее рациональных из них. Развитие человека ускорилось, несмотря на увеличение числа запретов и ограничений со стороны общности.

Возросший уровень развития обеспечил человеку переход на принципиально новый способ жизнедеятельности – производящий вместо присваивающего. Первыми производящими способами стали земледелие (на основе сознательного выращивания диких растений, прежде всего злаковых) и скотоводство (на основе приручения диких животных и сознательного их разведения). Освоение земледелия привело к новому образу социальной жизни – к оседлости, которая требовалась для специального возделывания почвы под окультуренные растения, надзора за их ростом и уборки выросшего урожая. Первоначальное скотоводство, напротив, требовало кочевого образа жизни для следования (а позднее и перегона) за одомашненным скотом на новые пастбища по мере израсходования кормовых ресурсов предыдущих.

Различие этих способов производства жизненных ресурсов (особенно используемых в них средств производства) продолжило углубление различий людей по способам и приемам жизнедеятельности и по формируемым на их основе ментальностям. Помимо этого, углублялись различия земледельцев и скотоводов-кочевников по производимому достатку жизненных средств. Высокая продуктивность растениеводства позволила земледельцам дополнить свое производство еще и скотоводством – разведением домашнего скота на «стационарной» (некочевой) основе. Оседлость стимулировала развитие домостроительства, а также ремесленничества. В целом земледельческий образ жизни своим разнообразием и жизненным достатком предоставил значительно бóльшие возможности для развития человека и для роста населения, нежели кочевое скотоводство. Впоследствии различие в достатке жизненных средств стало важнейшей причиной бесчисленных набегов кочевников на поселения земледельцев с целью захвата богатств, накопленных земледельцами и ремесленниками.

Накопление опыта практической жизнедеятельности, особенно опыта её производящего типа, способствовало формированию знаний причинно-следственных связей, в первую очередь между своими действиями и их результатами, а также между явлениями природы. Однако природные связи в большинстве своем оставались непонятными – накопленная «база данных» была чрезвычайно скудной. Для устранения «свербящих душу» непонятностей слаборазвитый мозг человека «рождал» фантастические образы сил, «творящих» явления природы. Таким образом формировалось «тотемное» мировоззрение людей эпохи начальной производящей деятельности. Несмотря на всю свою «иррациональность», это мировоззрение «снимало тормоза» практической деятельности человека – получив объяснения непонятностей, он «выходил из ступора непонимания» и вновь становился дееспособным. Ошибки понимания исправлялись в следующие разы встреч с непонятностями.

Тотемные представления «отпечатывались» в виде нейронных цепочек в различных отделах коры больших полушарий головного мозга, в т.ч. в лобных долях, и служили человеку как своеобразные «знания» при его реагировании на сигналы из внешнего мира. Они передавались другим людям, в т.ч. потомству, при личных контактах, не фиксируясь в генно-наследственном материале. Соответственно, они могли достаточно легко изменяться при получении новых данных.

Неудовлетворённость тотемными объяснениями явлений природы толкала человека на поиски других источников их понимания. Следующей формой мировоззрения стало многобожие – политеизм.

К примеру, у древних славян «богами» стали языческие идолы: Перун, Дажбог, Стрибог, Хоре, Велес, Семаргл. Главным богом считался Перун, бог грома и молнии, хотя исследователи говорят, что до него главным богом был Сварог, бог огня. Дажбог был богом солнца, и поклонение ему было связано с культом огня. Поэтому огонь считался у славян священным. Домашний очаг был для них хранителем семейного счастья. При огне нельзя было говорить непристойные слова. Люди думали, что огонь может очищать, исцелять и защищать от болезней. В случае какой-то эпидемии славяне зажигали огни в домах и возносили Дажбогу специальные молитвы. Рангом ниже были боги Ярило и Купала, культ которых тоже был связан с огнем. Стрибог был богом ветра. В «Слове о полку Игореве» говорится, что ветры, внуки Стрибога, веют с моря, как стрелы. Если это так, то Стрибог был также богом разрушения. Славяне верили и в бога по имени Велес. Он считался у них богом скота, а также богатства. Согласно легендам, Велес происходил из духов умерших предков, которые заботились о домашних животных.

Кроме вышеуказанных, древние славяне поклонялись многим второстепенным богам. Они верили в божественность земли и считали ее святою. А если она свята, значит, не может держать похороненных в ней тел преступников. Кроме того, древние славяне верили в целый ряд недобрых духов: водяных, домовых, леших, болотяников, полевиков, лесовиков, русалок и т. д. С верой в духов было связано много обычаев, поговорок и поверий наших предков, которых и ныне придерживаются многие славянские народы. Роль служителей славянских языческих культов исполняли волхвы и кудесники, которые считались мудрецами и вещателями будущего. Они исполняли также роль лекарей, используя в лечении травы и заговоры. Некоторые исследователи указывают на случаи шаманства в среде славянских кудесников, которые впадали в транс и экстаз с помощью особых приемов. Ворожба, гадание, заговоры, заклятия, предзнаменования, приметы, зашептывание, чародейство и т. п. многие века практиковались среди славян даже после принятия христианства. Совершалось все это с помощью колдунов, ведьм, шептунов, чародеев и знахарей. Древние славяне были людьми открытыми, гостеприимными, уважительными в семье, смелыми, трудолюбивыми и выносливыми. Однако из-за языческих верований они делали и то, что осуждает Библия: допускали человеческие жертвоприношения и хоронили живых жен вместе с их умершими мужьями²³.

Шотландский философ, экономист и историк Дэвид Юм (1711—1776), назвал политеизм «первобытной религией невежественного человечества», сформированной «заботами о житейских делах, надеждами и страхами». Британский этнограф, культуролог Эдуард Тайлор (1832—1917) назвал веру в различных духов «начальной религией», на основании которой развились все остальные типы религии, а позднее всех и вера в единого Бога.

Религиозная практика политеизма (его ритуалы) направлена на установление контакта с божеством и получение от него какой-либо помощи в обмен на приношения (жертвоприношение) со стороны человека. Знание законов взаимодействия с богами и умение применять их на практике дает власть над окружающей реальностью. Утверждение власти над реальностью с помощью ритуала – это магизм. Политеизм магичен по своей сути, поскольку мир богов не является трансцендентным, он растворен в природе; поэтому любая хозяйственная, военная или политическая деятельность человека входит в соприкосновение с тем или иным богом и правильный ритуал обеспечивает успешность такой деятельности. Поскольку ритуал есть повторение сакрального акта сотворения мира, как и каждое действие – повторение перводействия бога-демиурга, миф утверждает данную реальность как абсолютно значимую. Ничему новому, никакой инициативе, спонтанным актам в этой реальности нет места. Поэтому политеистическое общество является традиционным обществом, в котором любое развитие и изменение не имеют ценности.

Возросшие экономические возможности общностей позволили им содержать специальных лиц для организации религиозной практики политеизма – разъяснения порядков взаимодействия с богами, организация ритуальных действ, надзор за соблюдением членами общности принятых правил религиозного поведения и т. п. Впоследствии, после возникновения религий, подобные «функционеры» переросли в целые церковные организации. А из организации религиозной практики политеизма выросло целое направление общественной деятельности – религиозная идеология.

Рост численности населения общностей и увеличение разнообразия видов жизнедеятельности вели к усложнению социальной организации общностей – к структурному обособлению групп людей по видам деятельности, а также к выделению специального аппарата управления жизнедеятельностью общности, включая людей, занятых военными делами. Это усложнение привело к выработке специальных правил поведения людей для лучшего их служения целям выживаемости общности. Такие правила ограничивали разнообразие поведения индивидуумов, их «новацкие выскоки» пресекались ради интересов выживаемости общности. А развитие идеологии, естественно в религиозной форме, сформировало дополнительные идеологические ограничения поведению индивидуумов. Причём, если первые ограничения касались способов деятельности индивидуумов, то вторые, идеологические, имели целью ограничение их образа мыслей.

Таким образом, «обобществление» человека в процессе количественного разрастания общности его существования привело к двойному ограничению человека – в жизненно-хозяйственном поведении и в образе мышления. Инициативные, случайные, движения его биологически развитого мозга по развитию способов жизнедеятельности жёстко пресекались как со стороны хозяйственного аппарата управления жизнедеятельностью, так и со стороны идеологического аппарата надзора за образом мышления. Такие ограничения сохранились со времён начала производящего способа жизнедеятельности людей, удержались во все времена существования традиционного общества и были ослаблены лишь при переходе некоторых обществ к цивилизованной форме организации жизнедеятельности во второй половине второго тысячелетия н.э. (после 1500 годов).

Отдельно следует заметить, что рост численности населения общностей приводил к увеличению количества контактов между общностями с разными ментальностями. Соответственно, возрастало число проявлений инстинкта внутривидовой конкуренции, в т.ч. военных видов этой конкуренции, со значительными человеческими жертвами в связи с инстинктивным отсутствием табу на убийство особей своего вида. Причём военные конфликты происходили не только между кочевниками и земледельцами, но и между разными группировками внутри каждой из этих групп (так называемые «междуусобицы»).

Разрастание военных конфликтов стимулировало развитие средств военной борьбы – создание новых видов оружия. В связи с этим общности поощряли оружейных изобретателей и производителей. Развитие оружия стало непрерывным процессом – своеобразной «гонкой вооружений» – и сопровождалось развитием способностей как создателей оружия, так и его пользователей. Некоторые достижения в создании оружия использовались и для улучшения орудий труда, здесь рождались «технологии двойного применения». Таким образом всё-таки происходило развитие технической базы общностей вопреки установкам «традиционного общества, в котором любое развитие и изменение не имеют ценности».

Медленность развития первобытного человека характеризуется тем, что жизнь этого человека не претерпела существенных качественных изменений за период с начала расселения по планете (60—70 тыс. лет назад) до возникновения земледелия в Шумерском царстве (6 тыс. лет назад, около 4000 г. до н.э.).

Возникновение и развитие земледелия существенно ускорило процесс развития человека. Во-первых, за счет усложнения характера его нового труда и соответственного увеличения и усложнения нейронных связей в его мозгу, отражающих усложнение деятельности. Кроме того, сложный характер земледельчества потребовал усложнения внутренней структуры общности и взаимосвязей между индивидуумами. Усложнение этих взаимосвязей стало второй причиной увеличения и усложнения нейронных цепочек в мозгу члена общности.

Однако это развитие человека той эпохи по-прежнему основывалось на накоплении знаний причинно-следственных связей между действиями индивидуума и их результатами; позитивных знаний о причинно-следственных связях между явлениями природы по-прежнему не было, они по-прежнему подменялись фантастическими представлениями, сейчас уже политеистического происхождения. Получаемые в ходе деятельности знания носили узкопрагматический характер и способствовали формированию традиционного образа мышления. Кроме того, отсутствие информационных технологий ограничивало передачу этих знаний потомству только личными контактами и, неизбежно, в ограниченном конкретными ситуациями объемах.

Всё возрастающие увеличение численности населения и усложнение структуры жизнедеятельности вызывали дальнейшее усложнение общества, вплоть до образования государств со всеми их структурами и взаимосвязями индивидуумов. Сложные общности-государства двояко влияли на развитие человека. С одной стороны, большая общность предоставляла индивидууму значительно бóльшие возможности в заимствовании опыта многих людей. С другой же стороны, практически каждая структура общности-государства устанавливала свои ведомственные ограничения на способы жизнедеятельности индивидуумов, руководствуясь «благими намерениями» – интересами общности «во благо» индивидуумов. Результирующее слагаемое обеспечивало неуклонное, но медленное развитие человека.

«Эволюция мозга характеризуется медленным, постепенным переходом от мозга, просто реагирующего, к мозгу, способному к устойчивому, преднамеренному действию»²⁴. Такая ситуация продолжалась до середины 1 тысячелетия до н.э., до так называемого «осевого времени».

О войнах в доисторические времена достоверных свидетельств сохранилось мало. Однако не подлежит никакому сомнению, что инстинкт внутривидовой конкуренции, в сочетании с отсутствием табу на убийство особи своего вида, проявлялся каждый раз, как только сталкивались жизненные интересы соприкасающихся групп древних людей из разных общностей. О войнах в Шумерском царстве уже имеются свидетельства: «Постоянные разрушительные и кровопролитные войны, которые вели независимые города-государства ослабляли шумерскую культуру. Ни один из шумерских городов не был настолько силен, чтобы создать под своей властью единое шумерское государство. Это удалось сделать правителю аккадцев Саргону. Племя аккадцев занимало северные районы Междуречья. Шумерские города вошли в состав Шумеро-Аккадского царства»²⁵.

Культуризация Человека

Необходимое отступление. Многозначность использования терминов «культура» и «цивилизация» в современных текстах вызывает необходимость определения позиции автора в настоящем тексте.

Термин «цивилизация» восходит к латинскому слову «civilis», относящемуся к качествам «гражданина» как «городского жителя». Из всего множества употребляемых значений в настоящем тексте термин «цивилизация» применяется для обозначения определенного уровня (этапа, стадии) общественного развития, аналогично терминам «дикость», «варварство», «культура», применяемым для обозначения соответствующих уровней (этапов, стадий) развития.

Различение стадий производится, как правило, по различию характеристик основных сторон жизни (компонентов) любого общества – социальной, экономической, политической, культурно-психологической²⁶. Достаточно общепризнанно выделение следующих основных уровней (этапов, стадий) в развитии человечества:

– дикость: социальная система – племенная организация,

экономическая система – собирательство, охота,

политическая система – вождь племени,

культурно-психологическая система – тотемизм.

– варварство: социальная система – родовая, родо-племенная

организация,

экономическая система – земледелие

 
кочевое скотоводство,
политическая система – полунаследственное княжество, ханство,
культурно-психологическая система – язычество (многобожие), сакрализация.
 

– культура: социальная система – оседлость

преимущественно в поселениях сельского типа,

 
экономическая система – сельскохозяйственное производство в сочетаниии с ремесленничеством и торговлей,
политическая система – наследственный (в разных вариантах) абсолютизм,
культурно-психологическая система – сакрализация, единобожие.
 

– цивилизация: социальная система – городская организация,

экономическая система – капиталистическое производство,

политическая система – конституционная демократия,

культурно-психологическая система – начало и развитие секуляризации, свобода совести и вероисповеданий.

– миросистемность: социальная система —

урбанистическая организация,

экономическая система – транснациональное

капиталистическое производство,

 
политическая система – развернутая «многоцентровая» демократия,
культурно-психологическая система – секуляризация,
свобода совести и вероисповеданий, развитый плюрализм.
 

Фактически существующие общности людей проявляют, как правило, своеобразные сочетания характеристик их сторон жизни. Отличие цивилизации от культуры наиболее четко сформулировано К. Райтом²⁷.

«ЦИВИЛИЗАЦИЯ предполагает переход КУЛЬТУРОЙ определенного порога возможностей идеологического конструирования, экономической эффективности, политической организации и распространения идей в символической форме. Этот уровень развития предусматривает изобретательность, разделение труда, законодательство, способное изменяться; наконец, возможность выбора альтернатив при решении назревших проблем. Правило, которое раньше диктовало в каждой ситуации единственно возможную линию поведения, теперь оказывается подчинено здравому смыслу… Конечно, и в примитивных культурах есть [фундаментальные] ценности и системы ценностей, но выражены они в конкретных нравах и потому не способны служить к их исправлению. В цивилизациях фундаментальные ценности представляют собой субъективные устремления над, поверх, свыше конкретных правил и ритуалов; они способны служить к их улучшению либо изменению».

Описывая становление культур, немецкий философ К. Ясперс отметил первое тысячелетие до новой эры как очень важный этап в истории человечества. Накопленные за предыдущие периоды достижения социального развития человека позволили ему в этот период сделать новый качественный скачок в своей эволюции.

К. Ясперс пишет:

«Возникновение оси мировой истории следует отнести, по-видимому, ко времени около 500 лет до н.э., к тому духовному процессу, который шёл между 800 и 200 гг. до н. э. Тогда произошёл самый резкий поворот в истории. Появился человек нового типа, каким он пребывает по сей день. Это время мы вкратце назовём «осевым временем». В это время происходит много необычного. В Китае тогда жили Конфуций и Лао-цзы, возникли все направления китайской философии, создавали свои учения Мо-цзы, Чжуан-цзы, Ле-цзы и бесчисленной множество других мыслителей. В Индии возникли Упанишады, жил Будда, в философии (в Индии, как и в Китае) были рассмотрены все возможности философского постижения действительности, вплоть до скептицизма, материализма, софистики и нигилизма; в Иране Заратустра учил о мире, где идёт борьба добра со злом; в Палестине выступали пророки Илия, Исайя, Иеремия и Второисайя; в Греции – это время Гомера, таких философов, как Парменид, Гераклит, Платон, трагиков, Фукидида и Архимеда. Всё, что связано с этими именами, возникло почти одновременно в течение немногих столетий в Китае, Индии и на Западе независимо друг от друга.

Возникшее в эту эпоху в трёх упомянутых культурах новое начало сводится к тому, что человек осознаёт бытие в целом, самого себя и свои границы. Перед ним открывается ужас мира и собственная беспомощность. Стоя над пропастью, он ставит радикальные вопросы, требует освобождения и спасения. Осознавая свои границы, он ставит перед собой высшие цели, познаёт абсолютность в глубинах самосознания и в ясности трансцендентного мира.

В эту эпоху были разработаны основные категории, которыми мы мыслим по сей день, заложены основы мировых религий, определяющих по сей день жизнь людей. Во всех направлениях совершался переход к универсальности.

Мифологической эпохе с её спокойной уверенностью пришёл конец. Древний мифический мир медленно отступал, сохраняя, однако, благодаря фактической вере в него народных масс, своё значение в качестве некоего фона, – и мог впоследствии вновь одерживать победы в обширных сферах сознания.

«Осевое время» означает исчезновение «великих культур» древности, существовавших тысячелетиями, оно растворяет их, вбирает в себя, обрекает на погибель. Всё то, что существовало до «осевого времени», даже если оно было величественным, подобно вавилонской, египетской, индийской или китайской культурам, воспринимается как нечто дремлющее, непробудившееся. Древние культуры продолжают существовать лишь в тех основных элементах, которые вошли в «осевое время», восприняты новым началом.

Вплоть до сего дня человечество живёт тем, что свершилось тогда и что было создано в то время. «Осевое время» ассимилирует всё предшествующее. Если отправиться от него, то мировая история обретает структуру и единство, способные выстоять вопреки времени и, во всяком случае, устоявшие до сего дня»²⁸.

Началом, исходной точкой культуризации человека, «локомотивом» появления мыслителей и философских систем первого тысячелетия до н.э. стало, видимо, появление самосознания человека, самовыделение индивидуума из окружающего мира, отделение Я от не-Я. По мнению Дж. Джейнса (в работе «Истоки сознания и распад двухкамерного мозга», приведено Э. Голдбергом в (3), гл. 7, п. Талант лидерства) «предполагается, что самосознание возникло довольно поздно в ходе человеческой культурной эволюции, возможно впервые – во втором тысячелетии до н.э».

Возможно, появление и развитие самосознания и последующий качественный скачок в 1 тыс. до н.э. (с появлением мыслителей и философских систем) обязаны технологическим достижениям – созданию и развитию информационных технологий в основной для тех времен форме – письменности. (А может быть и наоборот – письменность обязана своим возникновением появлению самосознания).

Еще одно отступление. В настоящем тексте везде речь идет о развитии человека. В связи с этим вспоминается анекдот из 1970—80 гг.: «Все для человека, все во имя человека. И мы знаем имя этого человека – Леонид Ильич Брежнев». Но здесь, в отличие от анекдота, мы не знаем «имени» этого человека.

Различия людей во все времена в принципе не дают возможности найти хотя бы двух одинаковых людей. И, конечно, во все времена не было, и сейчас нет, такого человека, который мог бы представлять не только все человечество, но даже любую общность людей. Поэтому в настоящем тексте под «развитием человека» понимается развитие какого-то «усредненного» человека. Причем не из всех людей общности (основная масса которых, по Спектору, является «косной и не склонной к развитию»), а из активной ее части. Упоминаемые К. Ясперсом мыслители 1-го тысячелетия до н.э. были наиболее яркими представителями активных частей своих общностей той эпохи. Основная же масса народов жила в тяжелых условиях материальной жизни и помышляла, скорее всего, о том, как просуществовать, нежели о «высоких материях» этой жизни. А. Мень писал: «Даже в Афинах рядом с прекрасными храмами теснились жалкие кварталы, где было столько же грязи, смрада, неудобств и нищеты, сколько в любом другом городе древнего мира… Греческая история… была полна зверств, предательств, насилий, безумия и фанатизма; она знала и коррупцию властей, и преследования инакомыслящих, и жестокий деспотизм»²⁹.

Кроме того, в настоящем тексте в «усреднение» человека не вошли женщины. В связи с их психофизиологическими особенностями и ролевыми функциями самосознание женщин состоялось значительно позднее самосознания мужчин.

Развитие человека в эпоху становления и развития культур (1-е тысячелетие до н.э. – 1500 г. н.) определялось, по-видимому, следующими основными факторами.

1. Увеличение масштабов и усложнение технологий производящей деятельности (земледелие и скотоводство), связанные премущественно с ростом численности населения. А также возникновение и развитие других видов деятельности, стимулируемых потребностями и возможностями разрастающихся земледелия и скотоводства; прежде всего это домостроительство, а позднее и градостроительство, ремесленничество, торговля, морское дело.

2. Увеличение количества и кровопролитности военных столкновений между общностями, обусловленные ростом численности населения и возрастанием числа контактов между общностями, а также развитием производства оружия, совершенствованием военного искусства и неразвитостью разума, который мог бы сдерживать инстинкты разрушительной военной конкуренции (в частности, разум Аристотеля не предотвратил завоевательные походы Александра Македонского). Военными кровопролитными столкновениями сопровождались все Великие переселения народов той эпохи, а также набеги варваров на земли более культурных народов и кочевников на поселения земледельцев.

3. Усложнение структуры социальной организации, прежде всего за счет обьединений мелких общностей в более крупные и, далее, в очень крупные мега-общности типа государств, происходивших как естественно-добровольно, так и силовыми способами.

4. Переход религиозной идеологии людей от политеизма к монотеизму.

5. Освоение людьми письменности – мощного информационного средства накопления, хранения и передачи ими опыта своей жизнедеятельности как современникам, так и потомству.

Все эти факторы достаточно серьезно усложняли условия жизнедеятельности индивидуума. Для выживания в таких условиях человек вынужден был изменять способы и приемы своей деятельности, напрягая свой главный инструмент – мозг, создавая в нем новые нейронные связи, обеспечивающие способность человека к адекватному реагированию на изменившиеся условия существования. В то же время усложняющиеся внешние обстоятельства предоставляли человеку значительно бóльший выбор способов и средств деятельности для заимствования и подражания.

Можно отметить некоторые специфические влияния упомянутых факторов на развитие человека в той эпохе.

1. Увеличение масштабов и усложнение технологий производящей деятельности и возникновение других видов деятельности были самими действенными факторами развития человека, поскольку ежедневно и ежечасно требовали от него «шевелить мозгами» для надлежащего выполнения возникающих работ. Понимание причинно-следственных связей между своими действиями и их результатами формировало своеобразные «опытные знания», а появившаяся письменность позволила накапливать такие знания, передавать их потомству и наращивать опытом следующих поколений. Конечно, научная обоснованность деятельности ещё отсутствовала, она стала появляться лишь в конце этой эпохи. Соответственно, у человека в мозгу еще не формировались нейронные цепи, отражающие научно подтвержденные причинно-следственные связи явлений природы и общества, разум продолжал «дремать», господствовал «здравый смысл» и опыт предков. В этом состояла основа «традиционного общества», в котором не оказывалось надлежащего места новациям как в производственной, так и в общественной деятельности.

2. Военные столкновения между общностями существовали со времен «детства» человечества. Они всегда воспринимались людьми как «естественный» элемент их жизни, а потому не оказывали существенного влияния на развитие основной массы людей. Увеличение числа и кровопролитности столкновений сказывалось на развитии двух групп людей – профессиональных военных и работников, как говорят теперь, военно-промышленного комплекса (ВПК).

Группы профессионалов-военных формировались и развивались как особая «каста» людей активно-оперативного склада характера с доминирующими чертами менталитета «цель оправдывает средства» и «война спишет все». Существенным недостатком таких профессионалов было то, что в межвоенное время их деятельность оценивалась как «генералы всегда готовятся к прошедшей войне», а для победы в следующей войне надо было «выращивать» новых генералов.

Группа «работников ВПК» почти всегда имела хорошие возможности для своего развития, т.к. военные-профессионалы всегда хотели иметь больше оружия и с лучшими возможностями поражения противников. Конечно, оружейники развивались в специфичном направлении – создании средств для лишения жизни людей. Но с этого «барского стола» кое-что перепадало и для создания средств поддержания людской жизни в тех случаях, когда оружейные технологии подходили для изготовления мирных средств. И если в предыдущие эпохи общности поощряли создание оружия как способ выживания, то во все последующие эпохи оружейники сами становились лоббистами своей «хорошей жизни», заманивая и запугивая власть имущих и даже провоцируя угрозы военных столкновений.

3. Усложение структуры социальной организации путем обьединения мелких общностей в более крупные и в очень крупные мега-общности типа государств предоставляло человеку еще бóльшие, чем в прежние эпохи, возможности для выбора вариантов приемов и способов своей жизнедеятельности (за счет доступности опыта бóльшего, чем прежде, количества людей в связи со снятием границ между самостоятельными ранее общностями). Негативным моментом крупных общностей стало введение унифицированных для всей такой общности установлений и ограничений в жизнедеятельности людей, игнорировавших сложившиеся естественные особенности каждой малой общности и деформировавших менталитет людей, проживавших в них, что тормозило развитие этих людей.

4. Переход религиозной идеологии людей от политеизма к монотеизму.

В рассматриваемую эпоху культуризации человека (от «осевого» времени до начала Нового времени) человечество еще не развилось до научного познания причинно-следственных связей в природе и в обществе. Ответы на неясные вопросы миро- и общество- здания люди продолжали, как и прежде, искать в религиозной идеологии. Логика развития этой идеологии привела к отказу от многобожия (политеизма) и к переходу к вере в единого, ВСЕМОГУЩЕГО, бога. Такой переход коррелировал по времени с общемировыми процессами обьединения мелких общностей людей в мегаобщности-государства. В известной мере единобожие явилось идеологическим обеспечением государственного строительства.