Читать книгу: «Рыжая некромантка», страница 4

Глава 3. Некоторые особенности освещения и отопления

Сэр Мариит задумчиво смотрел в окно на главную площадь, если так можно назвать это место, деревни Большие Травы. Там, у колодца, толпились местные жительницы, пришедшие не столько по воду, сколько обменяться последними новостями и посплетничать. Мариит, командир орты, приданной к магу Иратону и жрецам Гудыму и Карту, уже давно смотрел в окно, краем уха слушая разговор, что вели члены комиссии по расследованию. Комиссия в составе мага и двух жрецов была прислана, чтобы разобраться со странной смертью местного служителя Ирхи, которого прихожане забили камнями, а тридцать всадников орты Мариита была та сила, что придавала этой комиссии вес (и должна была обеспечить исполнение приговора, если он будет вынесен).

– Побитие жреца Ирхи камнями – такой проступок, который обязательно должен быть наказан! – горячился младший жрец Карт, его можно было понять – ведь это он должен остаться жрецом местного храма, поэтому был кровно заинтересован в том, чтоб не повторить судьбу своего предшественника. Сэру Марииту совсем не хотелось проводить карательные действия в этой деревне, это не центральные районы королевства, где жители относятся к закону и его представителям (да и жрецам Ирхи) с должным почтением. Это, можно сказать, опушка проклятого леса, а здесь люди больше полагаются на себя и на соседей, чем на официальные власти, которые могут и не успеть прийти на помощь (да и сил у властей не было, чтоб откликаться на все такие просьбы). И к жрецам, да и к самому Ирхе, здесь особое отношение, четверть жителей, а может и треть, – полукровки, значит, нечисть в представлении храма. Судьба местного жреца – наглядное тому подтверждение, разве могло такое произойти в центральных районах королевства? А молодой жрец продолжал кипятиться:

– Все! Все, кто участвовал в этом святотатстве, должны быть наказаны! Примерно наказаны!

– Боюсь, что если мы это попытаемся сделать, то не выберемся из деревни живыми, – возразил старший жрец, а сэр Мариит пояснил:

– То, что у местных жителей не видно оружия, а именно мечей, ещё не о чём не говорит. У них у всех ножи, не уступающие в длине малому мечу, и владеют они ими виртуозно. Да и если мы сделаем попытку устроить показательное наказание, нас расстреляют издали, здесь в каждом хозяйстве есть арбалет, а то и несколько.

– Но владение таким оружием простым селянам запрещено королевским указом! – недоумевающе произнёс Карт, видно, слова рыцаря, как человека знающего местную обстановку, на него произвели впечатление. Младщий жрец растерянно посмотрел на своего старшего товарища, тот только кивнул, то ли подтверждая слова рыцаря, то ли осуждая нарушителей королевского указа. А сэр Мариит продолжил просвещать младшего служителя Ирхи:

– Да, я ознакомлен с эдиктом храма о нечисти. Но если ему следовать, то придётся сжечь половину местных деревень, а некоторые даже целиком. Тут полукровок четверть жителей, если не больше. Я вам уже об этом рассказывал, ну и кто после такой решительной борьбы с нечистью налоги платить будет? Постарайтесь поладить с местными, они, несмотря на своё происхождение, не менее благочестивы, чем жители центральных районов.

Молодой жрец, недавний выпускник жреческой школы, совсем растерялся и, ища поддержки, посмотрел на старшего жреца, а тот подтвердил слова рыцаря:

– Местные селяне намного благочестивее живущих в центральных районах, знаете ли – обстановка обязывает…

– Но камнями!.. – не мог успокоиться Карт. Гудыма улыбнулся хорошо отработанной отеческой улыбкой:

– Вот для этого мы сюда и приехали, чтобы разобраться, какую ошибку допустил наш несчастный брат…

– Он хотел сжечь ведьму! Вот показания свидетелей! – потрясая пачкой исписанных листов, почти закричал младший жрец. Его старший товарищ и рыцарь только улыбнулись в ответ. Гудыма, продолжая улыбаться, спросил:

– Мы ознакомлены с этими показаниями, селянка Хурита очень подробно описала события и не только эти. Из её слов выходит, что почти все женщины селения – ведьмы. Знаете, что мне это напоминает? Когда вор кричит громче всех – держите вора! Надо бы её первую проверить!

– До неё тоже очередь дойдёт, а пока посмотрим на главную обвиняемую, – подал голос маг Иратон, показывая за окно, там по площади шла уже немолодая женщина, державшая за руку рыжую девочку. Ухмыльнувшись, маг добавил: – Такая маленькая, а уже ведьма.

– Вы действительно так считаете? – осторожно поинтересовался сэр Мариит, глядя на ухмыляющегося магистра, тот, стараясь не сильно растягивать улыбку, кивнув в сторону Карта, продолжавшего держать пред собой исписанные листы, произнёс:

– У меня трясутся коленки и дрожат руки, когда я вижу эту опасную и страшную ведьму!

– Но ведь её пытались сжечь и она не сгорела! – выкрикнул младший жрец. Маг продолжил ёрничать:

– Какой ужас! Её жгли, а она не захотела гореть! Что же она там в костре делала, когда её жгли?

– Она спала! – с надрывом привёл последний довод младший жрец, маг ухмыльнулся ещё шире:

– Это уже не ужас, это кошмар! Она проспала своё сожжение! Недопустимая наглость! Вместо того чтоб сгореть, она спала! Наверное, ещё и сны видела!

– Вы можете это объяснить? Почему эта девочка в огне не горит и в воде не тонет? – старший жрец кивнул в сторону листов бумаги, что держал обескураженный его младший коллега. Маг, продолжая улыбаться, но при этом монотонным голосом, словно объясняя что-то давно всем известное, начал говорить:

– У девочки проявились способности, не ведьмы, как тут некоторые утверждают, а магические! К тому же я уверен, что эта девочка полукровка, а это накладывает на проявления её способностей некоторые особенности. Как вы знаете, сжечь, к примеру, боевого мага очень трудно, обычного костра будет недостаточно…

– Но боевой маг не будет спать в костре! – взвизгнул младший жрец, маг с укоризной на него посмотрел:

– Вы начинаете возражать, не дослушав аргументы, которые вам приводят. Похоже, вы не совсем усвоили тот обязательный курс магии, что вам должны были читать в жреческой школе. Огневушки и их дочери вполне могут спать в обычном костре, подобно огненным саламандрам, но вот удар огненного заклинания боевого мага для них, как и остальных людей, смертелен. А то, что это девочка, только подтверждает её родство с огневушками. Вы должны знать, что полукровки мужского пола не обладают такими способностями.

– Но она и в воде не тонет, огненная нечисть воды не любит! Вот, есть показания других свидетелей, а не этой селянки, – продолжил возражать жрец, не желая сдаваться под натиском аргументов мага, тот пожал плечами и с тем же спокойствие продолжил:

– Не любит, это не значит, что боится, а если любит, то возможно, у её кровь не только огневушки, но и русалки. Скорее всего, так и есть.

– Но это же нечисть! – не сдавался младший жрец. В этот момент в дверь постучали и, получив разрешение, в комнату вошла женщина, которая шла через площадь. В её широкую юбку вцепилась девочка лет пяти, может, шести. Хотя скорее пяти – уж очень она цеплялась за юбку своей матери так, как это обычно делают испуганные маленькие дети, те, что постарше, храбрятся, стараясь выглядеть взрослее.

– Как тебя зовут, девочка? – как можно более ласково спросил старший жрец, девочка, не поднимая глаз, тихо ответила:

– Листвяна.

– И кто же дал тебе такое красивое имя? – продолжил спрашивать жрец, девочка подняла на него свои большие зелёные глаза, и жрец вздрогнул – было что-то в этих глазах такое, совсем недетское. Так может смотреть человек, да и не только человек, любой разумный, много переживший на своём веку. Девочка своим недетским взглядом посмотрела на растерявшегося жреца и так же тихо, но при этом совсем без того страха, который должен испытывать ребёнок её возраста при виде чужих людей, ответила:

– Мама, кто ещё может дать такое красивое имя?

Гудым смутился, уж очень резкий переход сделал этот ребёнок от детского испуга до почти взрослой уверенности в своих силах. Девочка, казалось, поняла, что так смутило жреца, и теперь смотрела на него без страха и даже с вызовом. Это не укрылось от мага, он улыбнулся и взял инициативу разговора на себя:

– Листвяна – красивое имя, а если ласково, то Листвяночка, так?

– Ага, – ответила улыбнувшаяся девочка, а маг задал следующий вопрос:

– А почему не Огнёвочка? Ведь ты огонёк можешь сделать?

– Ага, могу, – ответила Листвяна и на её ладошке, протянутой к магу, заплясал огонёк. Маг многозначительно посмотрел на своих товарищей по комиссии, а девочка, подняв брови, словно удивляясь непонятливости взрослых, объяснила ещё раз: – Листвяна, потому что меня так мама назвала.

Огонёк продолжал свой танец на ладошке девочки, Иратон, чуть скосив глаза на младшего жреца, спросил у Листвяны:

– А почему у тебя такой маленький огонёк, а больше ты его сделать не можешь?

Тугой факел ударил в потолок, маг отшатнулся, спасаясь от огня. Жар от пламени, созданного девочкой, почувствовали оба жреца, почувствовал и сэр Маррит, хоть стоял дальше всех – у окна. Пламя, упёршись в потолок, грозило если не прожечь его насквозь, то поджечь наверняка.

– Хватит! Хватит! – замахали руками оба жреца, их поддержал маг:

– Достаточно, Листвяна, спасибо, спасибо за то, что показала мне такой замечательный и красивый огонь!

– Ага! – гордо произнесла девочка, было видно, что ей приятна похвала мага. Огонь исчез, но не сразу пропал, а словно втянулся в ладошку девочки. Младший жрец быстро спросил:

– А вот так холод сделать ты можешь? – видя, что девочка не поняла, он уточнил: – Чтоб было холодно и чтоб вокруг лёд и иней был.

Листвяна задумалась, смешно наморщив бровки, а потом вытянула руки вперёд, чуть их разведя. Между её ладошками несколько раз проскочил разряд молнии, а потом молния словно зависла, извиваясь и потрескивая. В комнате запахло грозой и стало жарко, словно только что протопили печь.

– Хватит! Хватит! – теперь замахал руками маг и сказал, повернувшись к младшему жрецу: – Ваши попытки доказать, что жрец этой деревни был околдован каким-то местным магом, просто смешны и наивны! Здесь не может быть мага такой силы, чтоб мог подавить, то святое могущество, что дарует светлый Ирха своим верным слугам! Это не под силу даже не мэтру – архимагу! А вы подозреваете сельскую знахарку и ребенка, у которого способности только начали проявляться! Мало того, вы можете лишиться своего дома, ведь вам тут жить. Девочка, как видите, ещё не умеет толком контролировать свои способности и сожжёт ваше жилище, хорошо если только его, а не вместе с храмом.

– Надо сказать, совсем не слабые способности, – произнёс старший жрец, глянув вверх, в том месте, куда бил факел, созданный девочкой, потолок обуглился на значительную глубину, что было хорошо видно. Слова старшего жреца словно подстегнули Карта, и он спросил у девочки:

– Ну, а там, у ворот, почему ты сделала большой огонь?

– Так короты же через защитный круг прорвались! А мама к воротам ближе всех стояла! Короты на маму напали бы! – резко ответила девочка, возмущённая таким глупым вопросом. Младший жрец быстро задал следующий коварный вопрос, при этом повысил голос, стараясь напугать или запутать девочку:

– А зачем ты жреца заморозила? Ты же к нему ближе всех стояла. Кроме тебя этого сделать никто не мог!

Листвяна без всякого страха, удивлённо посмотрела на жреца и сообщила:

– А он сам замёрз, сначала зарычал, а потом замёрз. Сильно зарычал! Как будто укусить хотел!

Старший жрец и маг переглянулись, а младший растерялся, видно, ожидал, что девочка растеряется от его вопроса, заданного грозным голосом, и начнёт сама признаваться во всех грехах. Карт понял, что от своего коллеги и мага помощи не дождётся и, набрав воздуха, собрался снова закричать на девочку, но тут подала голос женщина:

– Ты чего это на ребёнка напустился! Сам твой жрец замёрз! Потому что Тофосу продался, от светлого Ирхи отвернулся, вот на него кара и сошла! А ты, – продолжала наседать на жреца женщина, задвинув свою дочку себе за спину, – ты кого слушал? Хуриту? Так она наврёт тебе с три короба, а ты и рад записывать, ишь сколько написал!

Женщина ткнула пальцем в листы бумаги, что продолжал держать жрец, а сэр Мариит, невозмутимо наблюдавший за разворачивающимися событиями, сообщил:

– Здесь, несмотря на дикость этих мест, большинство жителей грамотны. И то, что вы записывали показания опрашиваемых, для них не было чем-то особенным. Могу предположить, что многие из них прочитали то, что вы записывали. И не только записываемое, а и то, что было записано раньше, ведь ваши листы были свободно разложены.

– Но я же должен был сверять показания, дабы поймать на неточностях и уличить… – растерянно начал оправдываться Карт.

– Уличили, скорее всего, вас, эта женщина прочитала то, что у вас написано на том листе, – усмехнулся старший жрец, показывая на исписанные листы, что держал в руках его младший коллега, – получилось, что поймали вас. Имя и первую строчку я тоже могу прочитать, даже отсюда. Если вы собираетесь сверять показания допрашиваемого с ранее полученными, прячьте свои записи, а не размахивайте ими.

– Так секретаря же нет, приходится всё делать самому, – с некоторой обидой произнёс Карт, маг усмехнулся:

– Привыкайте. Здесь не центральные районы, где вы проходили стажировку после жреческой школы. Кстати, а где вы её проходили?

– В центральном храме Азорды! – гордо ответил младший жрец, его старший товарищ и маг переглянулись, Иратон сделал это очень многозначительно, а Гудым только усмехнулся, это он и так знал. В центральном столичном храме у каждого жреца было по два, а то и по три секретаря и ещё не меньше четырёх соискателей на это место, пребывающих в ранге помощника. Там могли одного такого помощника выделить жрецу-практиканту, временно повысив до секретаря (чтоб не обижать будущего служителя храма).

– Привыкайте, – повторил маг, – здесь приходится всё делать самому. От ваших успехов будет зависеть карьера, можете здесь застрять надолго – как ваш предшественник, если не ошибаюсь, он уже третий десяток лет здесь служил. Может потому, что карьера не удалась, и поддался соблазну, Тофос, знаете ли, искушать умеет!

Иратон произнёс это с таким знанием дела, будто он лично участвовал в искушениях, что творил тёмный Тофос. Но тон, которым это было произнесено, не помешал магу благочестиво поднять глаза к обгоревшему потолку, его примеру последовали оба жреца и рыцарь. Сурима тоже подняла глаза и задрала голову, но не от большого благочестия, а посмотреть – что же эти знатные господа там увидели. Девочка, воспользовавшись всеобщим благочестием, высунулась из-за матери и показала младшему жрецу язык. Сэру Марииту благочестие не помешало это заметить, и он погрозил девочке пальцем, но это не остановило маленькую шалунью, она выдула белый пузырь, который поднялся к потолку и прилип там, в самом центре выжженного пятна. При этом шар немного светился и тихо гудел. Жрецы, маг и рыцарь теперь тоже задрали головы, разглядывая, что же это такое. Первым опомнился маг, глянув на своих товарищей по комиссии, спросил:

– Что же это может быть?

– Это у вас спросить надо – что это? – обращаясь к магу, ответил вопросом старший жрец. Младший промолчал, только испуганно таращил глаза, шар, хотя и был белым, очень напоминал боевые пульсары. Сэр Мариит, видевший, что это сделала девочка, строго спросил у неё:

– Это что?

– Камилястра! – гордо ответила девочка.

– Что-о-о?! – в один голос произнесли жрецы и маг.

– Дрим рассказывал, что в больших домах, где едят и пьют, под потолком висят такие лястры, которые свет дают. Обычно в них свечи стоят, но бывают и такие, что сами по себе светятся, – пояснила малышка.

– Люстры, – первым сориентировался старший жрец и, посмотрев на шар, спросил: – А что такое ками?

– Дрим ещё говорил, что там такие большие печки, в которых открытый огонь горит, по-моему, очень удобно – если хочется погреться, то туда легко забраться. А то в обычной печке такая маленькая дверца, что не протиснешься! – охотно пояснила Листвяна.

– Наверное, она имеет в виду – камин, – сделал предположение маг.

– Ага! – подтвердила девочка. – Дрим так и говорил – камин. Но здесь комната маленькая и такую хорошую вещь негде поставить, а потолок пустой. Но если там, на потолке, сделать камин, то из него дрова выпадать будут, да обычная печка, в которой мы еду готовим, там может не поместиться. Вот я и подумала: пускай лястра не только светит, а ещё и греет! Правда, здорово! И будет называться – камилястра!

– Видите, она о вас позаботилась, вы начинаете приобретать авторитет. Я бы даже сказал – любовь у ваших будущих прихожан, – усмехнулся маг, кивнув младшему жрецу и указывая на дальний угол комнаты: – Прежний жрец обогревался жаровней, а это неудобно – дрова быстро прогорают, да и греет она не очень.

– Но это же… – попытался возразить Карт, маг не дал ему это сделать: – Вы хотите сказать – всего лишь маленькая девочка? Лиха беда начало, сперва девочка, а там и остальные селяне подтянутся. А вы её хотели обвинить в ведовстве, нехорошо!

Младший жрец спрятал исписанные листы бумаги и, вздохнув, посмотрел на потолок:

– И что же мне теперь делать? Этот шарик так и будет там постоянно светиться?

– Ага, – подтвердила Листвяна и стала объяснять: – Он будет светиться так, как ты захочешь, надо только ему об этом сказать.

– Уважаемая люстра, не могли бы вы не так ярко светить, ведь сейчас день, – произнёс Карт, глядя в потолок, повернувшись к магу и своему старшему товарищу, добавил: – Не находите ли это очень странным – вести беседы с люстрой? Тем более что она не соизволит отвечать или как-то по-другому реагировать.

– Ты же не ей сказал, надо так – камилястра – меньше! – объяснила девочка, как управлять светящимся шаром, шар потемнел, а затем его свечение погасло, а Листвяна продолжила инструктаж: – Если надо чтоб он грел, то так и надо сказать – камилястра, грей! Если хочешь, чтоб она перестала, скажи ей – не грей! Только каждый раз её надо называть – камилястра. А если сказать второй раз – грей, тогда она сделает теплее, но так лучше говорить, когда совсем холодно.

Шар под потолком, повинуясь командам девочки, светился то ярче, то тусклее. А когда демонстрировались его возможности обогревать, в комнате стало значительно теплее. Возможности шара-камилястры не только Листвяна показывала, а пробовали все присутствующие, кроме Суримы, к ней и обратился маг, пока оба жреца увлечённо командовали чудесным шаром:

– А у вас в доме тоже такие шары под потолком?

– Нет, у нас свечи и даже есть магическая лампа, нам таких шаров не надо, да и не делала их дочка раньше, а вот огонь в печах у нас горит, не угасая, мы только убавляем его до маленького огонька, когда он не нужен. Если у вас больше к нам вопросов нет, мы пойдём? – закончила женщина свои объяснения вопросом и позвала дочку: – Идём, Листвяночка.

Женщина и девочка ушли, а жрецы, видно, наигравшись с камилястрой, начали задавать вопросы магу.

– Иратон, что вы можете об этом сказать как специалист? – Гудым показал рукой на потолок.

– Эта магическая камилястра не сожжёт дом? А то, знаете ли, жить в храме не совсем удобно, – задал свой вопрос и Карт, его интересовало не как работает созданный маленькой девочкой магический артефакт, а насколько он безопасен. Его сомнения усилил не принимавший в забавах с магическим светильником-печкой сэр Мариит:

– Да, насколько эта штука безопасна? Уж очень она напоминает боевые пульсары, даже гудела очень похоже, а вы же знаете – боевой пульсар крайне не стабилен, может взорваться в любую минуту. У неумелого мага огненный шар не долетает до цели, взрыв происходит раньше.

Старший жрец вопросительно посмотрел на мага, а его младший товарищ, обеспокоенный вновь появившимися опасениями, с недоверием посмотрел на висящий пол потолком тёмный шар (общими усилиями жрецы разобрались как делать, чтоб выключить этот магический светильник). Иратон усмехнулся (его позабавил испуг младшего жреца) и начал объяснять:

– Как вы знаете, любое действующее заклинание состоит из каркаса, его ещё называют плетением. Каркас наполняется силой, степень заполнения заклинания магической энергией зависит от уровня мага. Создать плетение и наполнить его силой может любой одарённый, но только у обученного одарённого плетение будет стабильно, потому что его, как любую, в том числе и не магическую вещь, надо уметь сделать. Обученный маг может создать плетение грамотно, а вот необученный… Такого одарённого и магом не называют, колдуном, чародеем, ведуном, волшебником, названий много и многие из них не отражают суть этой проблемы, а именно, пытающегося производить магические действия необученного одарённого.

Из запутанного объяснения Иратона так и не стало понятно, что же сделала девочка и насколько безопасно, а может, и наоборот, её творение. Старший жрец об этом ему так и сказал, имея очень недовольный вид, маг вздохнул и сказал более конкретно:

– Эта рыжая малышка, кажется, Листвяна, сделала то, что под силу только дипломированному магу, в степени магистра. Но не каждый магистр такое сумеет сделать! Эта девочка построила заклинание и замкнула его само на себя, сделав его практически вечным!

– Но закачанная в это заклинание сила когда-нибудь закончится и оно самораспадётся, хорошо, если это не будет сопровождаться взрывом, как это бывает с боевым пульсаром, – произнёс младший жрец, с опаской посмотрев на такой полезное, но, возможно, опасное заклинание, спокойно висящее под потолком.

– Насколько я понял, это заклинание распадется, как только закончится та сила, что в него закачала девочка, – подал голос до этого не участвующий в обсуждении проблемы стабильности камилястры сэр Мариит. – А это должно произойти в ближайшее время, ведь размер этого шара не так уж и велик, скорее, наоборот!

– Да нет, в ближайшее время этого не произойдёт, Листвяна, не только замкнула заклинание само на себя – закольцевала каким-то хитрым образом, но и сделала так, что оно берёт силу, необходимую для функционирования, из окружающей магической среды, берёт столько, сколько ему надо для освещения или обогрева именно этой комнаты, не больше, но и не меньше!

– Как я понял, вы увидели принцип работы этого заклинания, но не поняли, как оно работает, не так ли? – теперь улыбнулся старший жрец, в отличие от младшего, рассматривая висящий под потолком серый шар с интересом, а не с испугом. Маг нехотя кивнул, за пространностью своих объяснений он именно это и хотел скрыть. А Гудым, с прежней улыбкой, предложил: – Почему бы вам не изъять этот артефакт и не увезти с собой? В городе с коллегами, а ведь там есть маги сильнее вас, хотя бы мэтр Иртувиль, вы детально исследуете сей феномен.

– Видите ли, почтенный Гудым, этот шарик неразрывно связан с потолком этой комнаты, мало того, он связан со всей комнатой, так что вырезать участок потолка вместе с шаром не получится. Разве что увезти со всей комнатой, вернее с домом, причём дом придётся везти не разбирая. Но боюсь, что и в этом случае артефакт перестанет работать, ведь этот шар подарен вашему товарищу, и без уважаемого Карта он работать не будет!

– Вы хотите сказать, что для того чтоб исследовать сей феномен, его в Эролт, столицу провинции, надо везти вместе с этим домом и Картом в нём сидящим?

– Было бы неплохо, – улыбнулся маг, – а дом взять вместе с подвалом, чтоб не морочиться с перевозкой заиндевевшего предшественника уважаемого Карта. Ведь его замёрзшее тело, как доказательство того, что он отрёкся от Ирхи и встал на сторону Тофоса, вы должны доставить в Эролт, а потом и в Азорду!

– Боюсь, что тело мы и до Эролта не довезём, это всё-таки триста алл! Оно оттает по дороге и начнёт разлагаться. Ведь уже давно…

– Не беспокойтесь, – перебил Иратон сэра Мариита, – если оно не оттаяло до сих пор, то и до столицы королевства не оттает, в здешнем подвале не так уж и холодно.

– А почему селяне поместили бывшего жреца не в храм, а в подвал его дома? – после некоторой паузы в разговоре поинтересовался рыцарь. Ему ответил Гудым:

– В храм не поместили потому, что не хотели его осквернять слугой Тофоса. К себе в подвал никто из селян брать это тело не хотел. Ну а в дом, где жрец жил… Тем более что дом стоит у самого храма, получается – вроде как у святого места, но не в нём.

– Как же вы будете жить здесь, если местные считают, что оскверняют телом, вернее, уже осквернили этот дом? – поинтересовался сэр Мариит у Карта, тот небрежно отмахнулся:

– А, ерунда, проведу обряд очищения и никаких проблем.

– А возможно и не один, это только добавит брату Карту авторитета, а этому месту святости, – поддержал младшего товарища старший жрец. Обращаясь к магу, Гудым спросил, указывая на потолок: – А что вы думаете делать с этим?

– По прибытию в Эролт напишу рапорт губернатору провинции и докладную записку главе здешнего отделения старшему инспектору Иртувелю, подобный талант… Я имею в виду девочку, а не этот шар, – усмехнулся маг, тоже показывая на потолок. Став серьёзным, Иратон продолжил: – Девочку надо отсюда забрать! Её надо обучить соответствующим образом, пока её дар не стал опасен для окружающих! Вы это прекрасно знаете!

Оба жреца и рыцарь согласно кивнули. Старший жрец добавил, что он тоже сообщит о найденном таланте по своим инстанциям. Но этого никто из них это сделать не успел: по прибытию в Эролт Гудым получил предписание – срочно направиться в другой город, чтоб возглавить там епархию, а Иратон, не менее срочно, был отозван в столицу. Сборы и хлопоты отодвинули вопрос рыжей девочки магического феномена на задний план. А потом… Гудым если и вспомнил, то решив, что это дело мага, не стал о девочке никому сообщать, тем более что он был от Эролта уже за много алл. Иратон написал докладную о найденной талантливой рыжей девочке, но сделал это уже в столице. Пока его докладная, пройдя все бюрократические процедуры, была спущена в отделение королевской магической службы в Эролте, пока там заинтересовались, девочка исчезла, так же как и её деревня.

Группка детей с корзинками пробежала мимо сидящего на крыльце своего дома Карта. Где-то четверть из ребятишек были рыжими, разной интенсивности рыжины, но Листвяну жрец узнал, её невозможно было не узнать – она была самая рыжая! Дети есть дети, они бежали с криками и громким смехом, самая рыжая не отставала от остальных, но при виде Карта она остановилась и вежливо поздоровалась. Жрец ответил, родители Листвяны были примерными прихожанами и свою дочку воспитывали в верности заветам светлого Ирхи. Зур, Сурима не пропускали ни одной службы, их дочка всегда приходила с родителями, и если остальные дети во время проповедей допускали невнимательность и даже шалости, то Листвяна всегда была очень внимательна и серьёзна. Девочка не только слушала, но и, как заметил однажды Карт, шевелила губами, повторяя за жрецом проповеди, большинство из них Листвяна уже знала наизусть (проповеди были стандартны, жрецы только незначительно их изменяли и дополняли, в зависимости от места и момента).

Карт ответил на приветствие девочки, чем вызвал одобрительное перешёптывание женщин у колодца, жрец уже прослыл не только праведником (всё-таки три обряда очищения своего дома и всей деревни от скверны, оставшейся от прежнего жреца-отступника), но и очень чутким и отзывчивым, готовым поговорить на религиозные темы с любым обратившимся. Вот и сейчас – можно было ограничиться простым кивком, но жрец нашёл слова ободрения для этого ребёнка, почтительно ему внимавшего. Листвяна побежала догонять своих сверстников, а жрец, состроивший постное и благочестивое лицо, с удовлетворением отметил, как замолкла обычная женская болтовня у колодца и там осеняют себя знаком Ирхи, а некоторые кланяются в его сторону. Всё-таки заслужить за столь короткое время авторитет очень непросто, но Карту это удалось. Отблеск этого авторитета, если можно так сказать, упал и на Листвяну, её уже никто не считал ведьмой, кроме Хуриты, продолжавшей писать кляузы Карту, в надежде раскрыть тому глаза на Листвяну. Надо сказать, доносы были написаны очень хорошо, ведовство рыжей девочки описано очень ярко, хотя почти все доказательства этого были выдуманы. Почему-то подобные кляузники обладают богатой фантазией и пишут свои творения очень грамотно и профессионально, даже с точки зрения выпускника высшей жреческой школы, прослушавшего специальный курс: выявление истины из слухов и сплетен, а также из лживых доносов. Иной донос Хуриты был настолько хорошо написан, что Карт им зачитывался, несколько раз перечитывая и смакуя отдельные места.

Всё складывалось как нельзя лучше, но прошло уже три месяца, а обещанной магом Иртоном и жрецом Гудымом исследовательской группы всё не было. Если честно говорить, то Карту не хотелось расставаться с волшебным шаром, обогревавшим комнату (всё-таки уже была середина осени и ночи были холодноваты) и дававшим такое освещение, чтоб можно было читать, при этом свет регулировался и был не ярким (не слепил глаза), но и не тусклым, колеблющимся, как от свечи или специального магического светильника. Карт надеялся, что для исследования природы этого заклинания Листвяна сделает ещё одно, а то, к которому он привык, отдавать не придётся. Девочка не откажет в такой услуге, хотя… Она может и не понимает, что это магическое изделие стоит денег и не малых, а вот приезжие маги сразу оценят и просветят юное дарование. Карт вздохнул и посмотрел вслед убежавшему рыжему ребёнку.

Дети шли за ягодами в ту рощу, что образовалась после того, как выгорел участок леса, который распахал Дрим, превращая в новое поле. Дети не ходили в лес, а только вот в такие рощи, всё-таки они были отделены от проклятого леса. На его опушку из чащи мог выйти какой-нибудь зверь или хищная нежить, а тут была преграда в виде чистого пространства, хоть и иллюзорная, но преграда.

Роща была небольшая и просматривалась насквозь, поэтому дети рассыпались по ней без страха. Тем более что на поле, между рощей и лесом, работало несколько взрослых. Дети собирали ягоды, в таких рощах, которые недавно ещё были лесом, росли особо крупные ягоды. Таких ягод надо с десяток, чтоб наполнить корзинку. А когда корзина наполнена, то почему бы и не поиграть? Но затеять привычную игру в салочки ребятня не успела, с криками ужаса взрослые побежали с поля. Несколько человек, у которых были арбалеты, прикрывали отход, но, словно показывая, что это не сможет остановить зверя, если он своей добычей выбрал кого-то из людей, раздался низкий рык.