Читать книгу: «Арум. Возвращение домой», страница 4
– Попробуешь сама что-нибудь положить? – осторожно спросил меня.
– Ещё спрашиваешь! – улыбка расцвела на моём лице, – что нужно делать? Есть какие-нибудь правила?
– Только не бросать, – рассмеялся отец. А затем, задумавшись, добавил. – Я в последний раз так радовался, когда родилась ты, – а вот печальное выражение лица ему совершенно не идёт! Надо срочно исправлять.
– Это только начало! И вообще, я решила, что ненормированный рабочий день тебе не подходит, я подберу тебе режим, и сама буду следить за его выполнением! – пригрозила ему, после чего улыбка вновь вернулась к собеседнику. Вот, так намного лучше!
Я схватила первое, что попало под руку, и опустила в мешок, следом папа отправил туда следующий рулон ткани, а пока он подтягивал габаритные коробки и тюки, я споро отправила в бездонные недра всю мелочёвку. Закончить мы успели незадолго до возвращения Марианы.
Уже сидя за столом (работницу дожидаться не стали, слишком много чести), я уточнила, куда отец поставил мешок, и не сунет ли кто любопытный в него нос, а то и вовсе свалиться может, и через несколько лет мы обнаружим скелет в мешке!
Родные в очередной раз подивились моей богатой фантазии, а папа достал из кармана платочек, встряхнул его, тот превратился в уже знакомый мешок.
– Пап, ты, главное, его с носовым платком не перепутай, – серьёзно посоветовала я. И чего это они подавились? Я же просто высказала опасение за сохранность столь ценного предмета, а то кто его знает, как мешочек себя поведёт после использования не по назначению!
– Вам похлопать? – спросила с невинным видом.
Бабушка, только откашлявшись, чуть снова не подавилась, ну да, она-то эту шутку знает и теперь маскирует смех кашлем, неубедительно, надо сказать, нужно посоветовать ей попрактиковаться. Папа же, не ожидая подвоха, кивнул и получил порцию аплодисментов. Я быстро достала телефон и запечатлела непередаваемое выражение лица! Это надо сохранить для истории и обязательно распечатать и показать королю!
Упс, последнее я, видимо, произнесла вслух, так как бабушка, попытавшись подняться, чтобы помочь отцу, буквально упала на стол, рыдая от смеха, а стоило показать получившуюся картинку папе, как кашель тут же прошёл, правда, сменившись икотой.
Подала водички. На меня посмотрели с подозрением. Демонстративно налила воды ещё в два стакана, из одного отпила сама, а второй поставила возле бабушки, которая, только успокоившись, вновь расхохоталась.
И тут пришёл облом. Мариана, в смысле. Бросила на нас ненавидящий взгляд и удалилась в сторону ванной. Как-то синхронно вздохнули, переглянулись и стали убирать со стола.
– А мне еда в этом доме не полагается? – вдруг раздался голос, полный ярости.
Я в это время мыла посуду, от испуга чуть тарелку не выронила, а она скользкая, мыльная, не поймала бы. Спокойно повернулась и окинула взглядом женщину.
– Картошка в сковородке, овощи в холодильнике, не маленькая, наложишь сама, не забудь помыть посуду и убрать всё на место. Надеюсь, как заварить чай или кофе, тоже разберёшься. – сухо сообщила и вернулась к грязной посуде.
– Да ты… Да как ты… – то ли ей не хватало воздуха, то ли словарного запаса, дабы грамотно высказать свою мысль, но меня, на самом деле, это мало волновало.
– Да? Я внимательно тебя слушаю. – повернула в её сторону голову и приподняла брови в удивлении, вновь отвлёкшись от своего занятия.
На удивление, она промолчала, прошла мимо меня, взяла чистую тарелку и стала накладывать себе еду.
– Овощи уже помыты, можешь смело их есть. – решила проявить заботу, ведь видно, что она очень устала, но в ответ получила полный ненависти взгляд.
Жалость, пустившая ростки в душе, от этого быстро высохла и рассыпалась прахом, а я озадачилась. Если бы дело было только в деньгах, то для такой ненависти нет смысла, тут явно что-то ещё, знать бы только что!
Быстро домыла посуду и, пребывая во власти своих мыслей, отправилась за домашней одеждой и в душ. В комнате чуть не налетела на отца, который успел купить новый надувной матрац с электрическим насосом, а я даже шум не услышала! Вот это я ушла в себя! Видимо, все мои мысли и переживания крупными буквами отпечатывались на лбу, так как папа заволновался и попытался выяснить, что со мной произошло.
Я поделилась с ним своими сомнениями.
– Наверно, ты права, – после долгого раздумья над моими словами заключил родитель, – но по каким-то причинам Мариана не желает об этом рассказывать, иначе ещё вчера поведала бы мне. Не переживай, – он ободряюще сжал мои плечи, – она не сможет тебе навредить, а причину такого поведения мы обязательно выясним!
Блёкло улыбнулась и кивнула, что ещё мне оставалось? Я привыкла, что мать не обращает на меня внимания и смирилась с этим, но мысль о том, что это неспроста, не давала мне покоя. Как бы я хотела, чтобы у нас была любящая и счастливая семья! В душе снова поселился холод, я стала искать причины в себе, за что меня можно было ТАК ненавидеть? И не находила. Даже не заметила, что слёзы прочертили две дорожки по моим щекам, пока отец не стёр их и не прижал к себе, делясь теплом, окутывая нежностью и заботой и что-то ласково шепча в мою макушку.
Постепенно расслабилась в родных объятиях и привела мысли в порядок. Мысленно дала себе подзатыльник – нашла из-за чего расстраиваться! Папе намного тяжелее, он почти пятьдесят лет не мог даже увидеть свою дочь, его за это невзлюбила тёща, и вместо радушного приёма явно устроила взбучку, да и я сначала вела себя, скажем, не очень приветливо. И пусть у нас есть оправдание, но отцу тяжело здесь, в незнакомом мире, где из знакомых только жена-лгунья, да мы с бабулей. Всё, беру себя в руки!
Изо всех сил обняла папу в ответ, стараясь передать всё, что чувствую: любовь, нежность, благодарность, понимание, радость, что он рядом, и печаль, что до этого я его не знала, страх перед будущим, но и предвкушение, и это только основное! Воистину, в женской душе сам чёрт ногу сломит!
Внезапно отец напрягся, отстранился и с недоумённым видом заглянул мне в глаза.
– Как ты это сделала?!
– Что я сделала? – и где я что пропустила?
– Передала эмоции! Ты! Мне! Передала эмоции! Будучи запечатанной!!! Это невероятно!!! – он выглядел счастливым и, вместе с тем, безмерно удивлённым, а я совершенно ничего не понимала.
– Ты о чём? – еле сумела вставить свои пять копеек в его поток восторга.
– Родная, ты, по всей видимости, невероятно сильный эмпат! Даже сквозь блокировку ты смогла передать мне свои эмоции! Как ты это сделала?
Отец продолжал фонтанировать восторгом и всеобъемлющей любовью. Сейчас я очень чётко это чувствовала, но его слова заставили все эмоции отойти на задний план, и я постаралась как можно более отчётливо вспомнить всё, что могло объяснить этот феномен.
– Я просто очень захотела… – еле слышно, не сумев подобрать других слов, прошептала я, постепенно голос окреп, – я очень хотела передать тебе всё, что испытываю, поддержать, сказать, что очень сожалею, что тебя не было в моей жизни раньше, но безмерно благодарна, что ты пришёл, что любишь меня и любил все эти годы, хотела передать, что разделяю боль разлуки и никогда больше не позволю нас разлучить! Сумбурно, да? Но это то, что я чувствую, – протараторила, уже самостоятельно смахивая слёзы, не решаясь поднять взгляд. Да что ж такое?!
Я никогда не была плаксой, а тут за один день выдала годовую дозу солёных осадков! Но злиться на себя не получалось, я чувствовала себя безмерно уставшей, опустошённой, казалось, в душе не осталось ни грамма эмоций, и если я действительно смогла их передать, то завтра буду счастлива, сегодня на это уже не хватает сил.
Глава 7
Ох, голова болит, всё тело ломит, и что вчера было-то? Не пытаясь даже поднять голову от подушки, постаралась восстановить в памяти прошедший день. Так, поездку в автобусе помню, приобретение всевозможного полезного тоже, дома ужин, разговор с отцом, а дальше? Память, ау, к тебе обращаюсь! Но память демонстративно повернулась ко мне пятой точкой и характерным жестом посоветовала обратиться к логике.
Впору спросить, какой сегодня день, посмеялась я над собой. Итак, что мы имеем? Я лежу в кровати (сама не помню, как расстилала, значит уложили), провела языком по зубам, и сделала вывод, что не умывалась вечером, тело не сковывает одежда… Так, стоп, я вообще сейчас в чём??? Попытка поднять-таки голову вызвала болезненный стон, казалось, раскалённый прут пронзил всё тело, и минимум недели две без перерыва я разгружала вагоны с песком, настолько слабыми были все мышцы. Всё, что мне удалось, это слегка провести ладонями по бокам, опознавая любимые майку и шорты. Но кто меня переодел? Пока я размышляла, на мой стон сбежались два самых близких и родных человека.
– И что-таки со мной произошло? – хриплым голосом и тоном коренной одесситки вопросила я.
– Что последнее ты помнишь? – задал в свою очередь вопрос отец, в полку одесситов явно прибыло, вот только он не умеет ни торговаться, ни экономить, что меня почему-то расстроило.
– Вчерашний день помню отчётливо, до того момента, как ты спросил, как мне это удалось и своих объяснений, – лаконично отрапортовала я.
Близкие облегчённо выдохнули. Не поняла?!
– Видишь ли, Алиса, – начала бабушка, – подобные всплески могут быть чреваты последствиями, а ты, кроме всего прочего, ещё и смогла пробиться сквозь запечатанные блоки, – расплывчато пояснила мне. Всё равно не понимаю!
Требовательно посмотрела на папу, тот отвёл взгляд. И что это значит? Именно этот вопрос я и озвучила.
– Видишь ли, иногда это сопровождается расстройствами психики, – всё также, не поднимая взгляд, пояснил отец, – чаще всего, исправить это невозможно.
Тааак, песец подкрался незаметно. Прошерстила все свои чувства и эмоции на предмет аномалий, но ничего постороннего не обнаружила.
– У меня только чувство, будто по мне асфальтоукладчик проехался, в остальном пока без изменений,– жалобно посмотрела на сгорбленные под гнётом возможных последствий фигуры, но они остались неподвижны. – Хоронить меня решили? Фиг вам, не дождётесь! – постаралась как можно более бодро выдать я.
Да как их растормошить? Даже на шутку не отреагировали!
– Мне попить кто-нибудь принесёт, или я умру от жажды? – слабым, жалобным голосом попросила я. Ура, сработало! Чуть в дверях не столкнулись!
Меня бережно напоили водой, помогли присесть и заботливо подоткнули простынку (и это при +27! Лучше бы раскрыли!), но я возмущаться не стала, просто скромно попросила намочить ткань. Лучше бы сама встала! Бабушка набрала в рот воды и что сделала? Правильно, обрызгала меня всю водой вместе со слюнями!!! Пришлось просить заменить накрывающую меня ткань, добавила, что намочить лучше проточной водой, а сама, пока не отобрали, скромно вытерлась уголком.
Через несколько минут мои капризы исполнили, и я приготовилась внимать. Не поняла, а почему все молчат? Мой удивлённый взгляд сменился сначала на вопросительный, потом на требовательный (да, перед зеркалом тренировала), но реакции не последовало. Да что ж такое, и снова я крайняя!
– Я жду. – на мой взгляд, прозвучало достаточно требовательно и лаконично, да и голос потихоньку восстанавливался.
– Алиса, как ты себя чувствуешь? – всё ещё пребывая где-то далеко, спросил папа.
– Да я уже говорила, неужели не помнишь? – широко распахнула глаза и постаралась выдать удивление, – кстати, пап, а сколько тебе лет?
– Триста сорок пять, – сбитый с толку, он без раздумий ответил на вопрос.
– А сколько вообще живут на Аруме? – пользуясь неадекватным состоянием родственников, продолжила импровизированный допрос, а то знаю их, переведут тему, мучайся потом загадками!
– От пятисот до двух тысяч, – надо же, даже тон не поменялся.
– А кто меня переодевал? – ну, мне правда важно было это знать!
–Тьфу ты, Алиса! Напугала, бедовая девчонка, Дитмир, она в полном порядке, можешь не переживать! – выдала любимая бабушка.
– Ну, всё же, кто? А то постараюсь встать, придётся либо ловить, либо поднимать и снова укладывать в кровать! – пригрозила всем и сразу, – И сколько я провалялась? Где мой телефон?
– Даже руку толком поднять не можешь, зато рот не закрывается, – проворчала бабуля. – Переодевала тебя я, всё равно ведь не отстанешь, – поймав мой удивлённый такими высказываниями взгляд, пояснила она, – ты потеряла сознание, пролежала так около четырёх часов, мы всё это время были рядом. Телефон, как обычно, под подушкой.
И то хлеб, боялась, что всё будет намного хуже, ведь я могла пропустить встречу в дирекции садика, поход за игрушками, кино. Но это всё поверхностное. Больше всего меня страшила неопределённость. Именно она вызывала панику и неконтролируемый ужас. Я всегда предпочитала чётко знать, что происходит, пусть это и грозило мне огромным количеством проблем, но их можно пережить с помощью юмора, а вот с неизвестностью такое не проходит. Всего несколько раз за мою недолгую жизнь я сталкивалась с подобным, и именно то, что от меня ничего не зависело, я никак не могла повлиять на события, заставляло опускать руки и выжигало на корню все чувства, желания и стремления в душе. Больше всего на свете я боялась, что могу сдаться, что юмор не поможет, в любой ситуации старалась найти положительные стороны, но меня всегда преследовало пресловутое "но". Не хочу чувствовать себя беспомощной!
Бабушка словно почувствовала моё настроение, внезапно оказавшись рядом, заключила в свои объятия, отец недолго промедлил и присоединился к ней, только в коконе его рук оказалось аж две женских персоны.
А я впервые за долгое время почувствовала себя в безопасности, словно находилась в своеобразном защитном кольце, которое не позволит мне навредить никому и ничему. С трудом подняла дрожащие лапки и накрыла ладонями переплетение ласковых рук, не решаясь больше экспериментировать с выражением эмоций.
– А почему мне так плохо? Словно я несколько раз ударилась головой, а перед этим разгрузила КамАЗ с углём или песком исключительно лопатой. – не смогла не спросить, собственное самочувствие и предстоящие походы в магазин игрушек, а после в кино, которые я не хотела пропустить, потом необходимость идти на работу, не дали мне замять животрепещущий вопрос.
– Лиса, после подобного магического перенапряжения многие с ума сходили, а тебя волнует лишь перенапряжение мышц!!! – закричала бабушка, слетая с моей кровати и рассекая комнату по периметру. Здравствуй истерика!
– Тебе пощёчину влепить, или так успокоишься? – спокойно задала вопрос я. И уже отцу, в ответ на полный непонимания взгляд, – пощёчина – лучшее средство от истерики, мозги прочищает на раз, я однажды получила, так теперь в трезвом уме и здравой памяти, – усмехнулась, – а насчёт обещания, надо будет – встану и влеплю, и она, – кивок в сторону бабушки, заставивший стиснуть зубы и отдышаться, – это прекрасно знает, так что сейчас успокоится.
И действительно, Анна Павловна быстро взяла себя во все конечности и присела у меня в ногах.
– Прости, это я должна была тебя поддерживать и приводить в чувство, а получилось наоборот. – горько проговорила она. – Я сейчас приготовлю укрепляющий и восстанавливающий отвар, два часа сна – и будешь чувствовать себя отлично!
Бабушка сбежала, оставив отца на растерзание голодной до информации мне.
– Так, ожидания не оправдались, я в относительном порядке, ежели почувствую хоть малейшие изменения в мировосприятии, обязуюсь неотлагательно сообщить. – как можно более серьёзно пообещала я, – только не надо делать вид, что ты уже горсть земли на мою могилку кинул! – не видя реакции, взмолилась.
– Прости! За всё прости! – меня сгребли в охапку и крепко прижали к горячему телу. А я только и рада! Погреться – моё всё! Но всё же пересилила себя.
– А теперь чётко и по существу. – немного отклонилась назад, чтобы поймать, наконец, его взгляд.
Волны любви, нежности, страха и сожаления накрыли меня с головой. И это были не мои чувства!!! Осознание этого заставило меня с осторожностью подбирать слова.
– Паааап, а я тебя чувствую, в смысле, твои эмоции, это нормально? – несколько секунд мне казалось, что ещё немного и объятия меня сломают, настолько сильно прижал к себе меня отец, но, опомнившись, он уткнулся в мою макушку и начал негромко говорить.
– В Аруме уже давно не рождаются маги, способные выйти за рамки ограничивающей печати, с каждым столетием наши потомки теряют силу. И пусть наличие способностей ребёнка абсолютно не зависит от способностей родителя, ими наделяют новорождённого высшие силы, но с каждым поколением мы теряем очень многое. Я даже не предполагал, отправляя тебя в этот мир, что ты будешь на порядок сильнее меня, да что меня, почти всех ныне живущих магов! Но даны ли эти силы тебе от рождения, или этот техногенный мир усилил их в разы, я сказать не могу.
В комнату зашла бабушка со стаканом в руках, который передала мне. Запах, скажу я вам, был донельзя отвратный.
– Выпей, тебе станет легче, – как душевнобольной, уговаривая, проговорила она.
– Надеюсь, не отравлено? – и, прежде чем она смогла возмутиться, залпом выпила содержимое.
Да уж, после выпитого сначала возникло жгучее желание посетить фаянсового друга, после запить/заесть противный привкус во рту, а потом стало всё равно.
– Поздно! – только и успела озвучить, прежде чем сознание помахало мне на прощание ручкой.
Глава 8
Проснулась, как ни странно, полной сил и энергии. Вытянула из-под подушки телефон, посмотрела время – восемь утра, прочитала все полученные сообщения, что ж, ещё плюс пять желающих устроиться на работу! Надеюсь, руководство оценит! Но на сегодня у меня иные планы. Проанализировала своё физическое и психическое состояние (я честная девушка, выполняю обещания, по крайней мере, стараюсь), оценила всё в десять баллов по десятибалльной же шкале и резво спустила ноги с кровати.
– Уй, ё!
В ответ еле сдержала визг, наткнувшись на что-то живое и шевелящееся, ну не было пока в моей жизни опыта проживания с домашними животными, иначе, уверена, и не наступила бы, и не испугалась. Как выяснилось, под моей кроватью расположился папа, сторожа от всевозможных недругов мой покой, но он даже предположить не мог, что сам может стать причиной возникновения седых волос. Видите ли, в его мире женщины, прежде чем встать, звонили в колокольчик.
– А служанки тоже? – задала провокационный вопрос.
– А причём здесь они? Я тебе про аристократию объясняю, тем более, что ты – маркиза, будущая герцогиня, – озадаченно насупился он.
А вот тут уж мне все карты, фишки и прочие атрибуты в руки. Нет, я папу люблю, как выяснилось, но и проникнуться мировоззрением иного мира точно не смогу. Я – землянка. Или землячка, как правильно, не подскажете?
– И где ты видишь служанок? – мягко спросила я. – Я до этого не спрашивала, но всё же, каким ты видишь моё будущее на Аруме?
– А это так важно? – он отвёл взгляд.
И почему я вдруг начала испытывать бешенство, никто не скажет? Терпеть ненавижу, когда решают за меня! И пусть я набью собственные шишки, но приобрету неоценимый опыт! Ага, граблями по лбу, съехидничало моё чувство юмора. Ну и пусть! Хоть три раза! Зато я буду уверена в своих поступках! А жить вслепую я не смогу, просто перегорю, от меня останется лишь тень. Но как это объяснить?!
Но слов не потребовалось, сильные эмоции сказали за меня, видимо, ритуал – не самый надёжный способ запечатать силу. В то, что именно этот мир усилил мои способности, я не верила, в нём практически не осталось волшебства, только в сказках, да и боги, покровительствующие чему-либо, давно сбежали, устав от бессмысленных просьб, требований, лжи и коварства. В этом мире сейчас существует только один идол, которому поклоняются – богатства и власти, а всё остальное не в чести.
– Ты… ты нормально себя чувствуешь? – чуть ли не заикаясь, спросил снова папа.
– После последнего ответа ничего не изменилось, а что? – я такими темпами параноиком стану, право слово!
– Н-ничего, просто неожиданно. Твои способности растут. Надо как можно скорее возвращаться назад!
Вот не было печали! Большинство планов вежливо помахали мне ручкой, прощаясь навсегда.
– До защиты диплома никуда не поеду! – упрямо заявила я. – Для меня это очень важно!
Ну не люблю я ругаться, прогибаться или ставить условия, а тут пришлось. Завтра же постараюсь решить вопрос с предварительной защитой. Ой, я и забыла, что могу передавать свои эмоции…
– Ты готова к этому? – просто спросил меня отец.
– Готова, мне осталось меньше половины работы, самое сложное – выловить научного руководителя, а с остальным – справлюсь! – и я не блефовала. Всё действительно так.
– Хорошо, я тебе верю, – устало выдохнул папа. Только сейчас я обратила внимание на углубившиеся морщины, фиолетовые синяки и мешки под глазами, стало совестно.
– Ты совсем сегодня не спал?
– Спал, немного, просто заглянула Мариана…
Почему-то я напряглась, словно само имя подсказало мне источник неприятностей. Судорожно перебирала в памяти всю возможную информацию (я уже говорила, что память у меня хорошая? И это не хвастовство, чаще всего это недостаток!), пока не вспомнила про энергетических вампиров.
– И как часто после общения с ней ты чувствуешь упадок сил, эмоциональное истощение?
Он задумался, надолго, бабушка пристроилась в уголке комнаты, не желая нам мешать.
– Почти всегда, после попытки похищения Мариана замкнулась в себе, а за несколько месяцев до твоего рождения стала раздражительной, придирчивой, мнительной, практически каждый долгий разговор у нас заканчивается скандалом, а более короткие – ссорами и упрёками с её стороны.
Было видно, что он говорил искренне, но совершенно не понимал, к чему я веду, бабушка помогла мне, впрочем, как и всегда, высказать то, что крутилось у меня в голове.
– Энергетический вампир!
Эти два слова мало сказали отцу, но зато мы, женщины, воспитанные в реалиях и сказках современного мира, прекрасно поняли друг друга.
– Существует вероятность, что она вытягивает из тебя энергию, – осторожно подбирая слова, начала бабушка, – возможно, вместе с ней и часть магических сил, на фоне общей усталости и опустошённости после подобных "разговоров" ты мог и не обратить внимания, тем более, насколько я помню, восстанавливаешься ты быстро. Но подобное на Аруме настолько редко встречается, что об этом мало кто знает, может, ещё сохранились описания в исторических хрониках и специализированных учебниках.
– Кстати, бабушка, папа проговорился о своём возрасте, а сколько тебе лет? И Мариане? – подозрения о вампиризме мы и позже сможем обсудить, а моё любопытство уже обсасывает косточки совести, остальное уже в нетерпении сгрызла.
– Мне пятьсот восемнадцать, а Мариане двести тридцать один. Но у нас и темп жизни другой, многие становятся состоявшимися личностями не ранее ста лет, иногда и позже. У нас достаточно времени на образование, выбор профессии или деятельности, самореализацию, но при этом мы стараемся наслаждаться каждым днём, – она мечтательно улыбнулась, а моё воображение уже рисовало мне заманчивые картины жизни другого мира.
– Но зачем ей тянуть из меня энергию? – вернул меня в грешный мир растерянный голос отца.
– Не знаю, – покачала головой бабуля, я развела руками, у меня также не было никаких идей, – но мне это очень не нравится! Я буду счастлива, если наше с Алисой предположение окажется ошибочным, но лучше я буду готовиться к худшему, чем потом не смогу предотвратить беду. А когда вернёмся на родину, нужно будет найти все сведения о вытягивании сил из человека, надеюсь, это даст нам ключ к понимаю, зачем это Мариане, а пока будем пристально за ней наблюдать. – весь её вид выражал решимость, голос звучал твёрдо, а кулаки нервно сжимались. Вот же не повезло ей с дочерью, а мне с матерью!
– И чего скисли, дорогие родственники? У нас на сегодня обширная программа – завтрак, доставка техники и книг, магазин игрушек и кино! И вообще, я готовила в пятницу и вчера утром, бабушка – вечером, сегодня твоя очередь, папа, радовать нас кулинарными шедеврами собственно производства! – я наслаждалась сначала повеселевшими лицами при перечислении культурной программы, а вот дальше мнения разделились, бабушка с трудом сдерживала смех, украдкой показывая большой палец, а вот выражения лица отца сменялись словно в калейдоскопе: радость, озадаченность, удивление, сомнение, задумчивость (видимо, решал, что он сможет приготовить) и в самом конце – обречённость.
– Эммм, видишь ли, дочка, – замялся он, – не думаю, что подгоревшая и полусырая крупа может считаться кулинарным шедевром. Да и готовил я до этого только в походе, на костре. – и тут ему, похоже, пришла в голову какая-то приятная мысль, он даже немного приободрился, – зато я бутерброды готовить умею!
И столько гордости было в последних словах, что мы с бабушкой, не выдержав, весело рассмеялись.
– А как же обучение и саморазвитие? – подколола я этого трёхсот скольки-то летнего мужчину, – неужели за всё это время ты не смог научится готовить? А вдруг тебе придётся в один не очень прекрасный момент обслуживать себя самостоятельно? Так, бабушка, берём над ним шефство и учим всему – от готовки до уборки, надо ещё и курс дачника успеть преподать! А то вдруг окажется на необитаемом острове, так он дольше недели не протянет!
– Да я магией… – ага, сейчас, нечего меня перебивать, так что закончить мысль возмущённому отцу не дала.
– Да мало ли на какой остров и в каком состоянии ты попадёшь, а вдруг магии не будет? Что тогда будешь делать? Как медведь, в спячку впадать, так у тебя жирового запаса не хватит! И вообще, нельзя всё время полагаться на волшебство, надо иметь в запасе другие знания и умения, так что завтра будешь читать очень познавательную книгу, вернусь с работы – поделишься впечатлениями! – чуть не рассмеялась, пока строго отчитывала этого любителя халявы. Подумать только, мы всерьёз спорим о попадании на гипотетический остров!
Зато я поняла, что нам с бабушкой в магическом мире будет очень весело! Правда, придётся попотеть, прививая понравившимся людям (и не только) хорошее чувство юмора.
– Так, я только что поняла, что нам ещё нужно посетить магазины по типу всё для сада-огорода-дачи, мебельный и снова книжный. Бабушка, нужна будет твоя помощь, мне не нравится их чувство юмора! – чуть не подпрыгивала на кровати, кстати, пора уже вставать! – Так, прошу освободить помещение, буду переодеваться, пап, тебе предлагаю пока умыться или принять душ, так как одна из твоих магий – водная, возможно, получится подзарядиться, потом уберёшь постель и выдвигайся на кухню, буду учить тебя готовить. Бабушка, с тебя – список книг, способных воспитать современную личность, чувствую, что мы очень много не охватили, и придётся ещё не один раз заглянуть в книжные магазины. – раскомандовалась я.
Как ни странно, возражений не последовало. Ещё я решила, что обязательно наберу различные книги жанра фэнтези для собственной библиотеки, благо, кредит не ограничен, и с доставкой проблем не будет.
А ещё мне было любопытно, откуда у отца такие финансовые возможности в этом мире, поставила задачу при первом же удобном случае постараться прояснить этот вопрос. А дальше меня озаботил вопрос просвещения масс – можно ли будет скопировать для общего пользования отобранную нами литературу, хотя бы для общественных библиотек? Быстро натянув джинсы и футболку, убрала волосы в хвост и, заправляя кровать, продолжала думать о возможности сделать произведения чуждого мира более доступными для простых людей. Ведь, возможно, кому-то это может помочь в жизни!
Так, ещё нужны книги по психологии, рекомендации начинающим предпринимателям, о садоводстве, посмотреть ещё книги по мотивам "сделай сам", по домоводству, по воспитанию и развитию детей, для детей… Да, и это только то, что первым пришло в голову! О, вот и папа наконец вернулся. Посвежел хоть немного, но сил прибавилось, ай да я, ай да умница, что отправила его в душ!
– Папочка, а вы можете копировать книги? И как вообще это происходит? – задала животрепещущий вопрос я. – Просто, я задумалась о том, что произведения нашего мира могут помочь многим разобраться в себе, вдохновить на новые свершения, научить чему-нибудь полезному.
– Копировать можем, причём это не очень сложно, но сначала полезность оценит специальная королевская комиссия, она и даст отмашку растиражировать одобренные книги, – терпеливо ответил он, ласково улыбаясь.
– А если я не буду согласна с их вердиктом? Нет, я не спорю, изобретения и улучшения лучше держать в секрете, монопольно их используя и продавая, пополняя при этом казну, но вдруг они не смогут оценить творчество писателей? Решат, что это не интересно? Я бы хотела принять участие в обсуждении дальнейшей судьбы всего нами привезённого! – решительно заявила я.
Была готова до конца отстаивать своё право в одобрении новинок, я просто чувствовала, что это необходимо, это правильно, и сдаваться не собиралась. Отец побледнел.
– Что случилось? Тебе плохо? – испугалась и подскочила к нему.
– Нет, всё нормально, но твои эмоции снова пробились ко мне. Ты каким-то образом бьёшь ими целенаправленно, выбирая адресата, я просто не был готов к этому, а учить тебя закрываться, пока стоит печать, значит – подвергать огромному риску. Но и происходящее пугает меня не меньше, мы ведь уже говорили тебе о последствиях! – он был взволнован, испуган, но боялся за меня.
Постаралась взять эмоции под жёсткий контроль, надеюсь, получилось, ещё бы понять, я так воздействую только на него или и на других тоже? И как мне это удаётся? Ладно, представится возможность, проверю, а пока нужно получить ответ.
– Так как насчёт моего участия в комиссии?
– Думаю, это не станет проблемой, только договариваться с королём будешь сама. – нормальный цвет лица постепенно к нему возвращался, и даже уголки губ дрогнули в улыбке.
– Договорюсь, – отмахнулась я, – он же мой дядя, верно? Неужели он откажет племяннице в такой малости?
Пока отец не опомнился, я потащила его на кухню, попутно раздумывая, с чего начать нехитрую науку приготовления пищи. О, придумала!
– Так, папа, это – картошка, картошка – это папа, познакомились? Теперь нужно очистить картошку от кожуры, но снимая как можно меньший слой, – поясняла я, поставив отца у раковины и водрузив рядом мешок с пресловутым овощем, – приступай!
Да, кстати, картошка была немытой. Но человек быстрее всего учится на своих ошибках, так что я готова с огромным интересом наблюдать, как учатся несколькосотлетние мужчины! И мои ожидания оправдались.
Я то и дело вставляла комментарии, периодически демонстрируя собственные навыки, но принципиально не выполняла работу за него. Отец бесился, психовал, но упорно чистил картошку. Когда осталась последняя, я предложила её предварительно помыть, воспользовавшись железной губкой. Совету внял, а после, оценив, насколько проще была бы его жизнь в последние минут двадцать, прожёг меня испепеляющим взглядом. Угу, наивный, меня таким не проймёшь, детки в группе манипулировать взрослыми умеют куда лучше!
