Читать книгу: «Его собственность», страница 4

Шрифт:

Глава 17

Настя

Движения сильного пальца внутри меня становятся быстрее. Бандит, наконец, входит глубже, и это вызывает во мне массу невообразимых чувств.

Моя киска порочно хлюпает, я неосознанно раздвигаю ноги еще шире. Подаюсь бедрами вперед. Замечаю, как внизу живота зарождается необычное и очень сильное чувство.

Оно и вынуждает меня выпрашивать продолжения. Точно я теперь не принадлежу себе, а в рабстве у этого желания.

Мои неприличные стоны и вовсе переходят на крик. Я уже не замечаю ничего вокруг и не чувствую неловкости. Есть только оно, это ощущение, и мне хочется усилить его. Узнать, что будет после. Мне это нужно. Нужно не меньше воздуха.

Ризван вводит в меня второй палец.

– Блядь, какая же ты узкая! Даже пальцам тесно!

Его голос уже трудно узнать. Хриплый. Возбужденный. Горячий. Я чувствую, как своим дыханием Алаев обжигает мою кожу.

Давление на стеночки становится сильнее, движения быстрее, а хлюпающие звуки, вместе с моими стонами, разносятся по округе, показывая, как сильно я пала.

Щеки пламенем горят от стыда, а тело просит продолжения.

– Давай, Авдеева, хочу увидеть, как ты кончишь! Готова кончить для своего хозяина?

Большой палец нажимает на клитор, пока два других продолжают таранить мой узенький вход.

Скорый взрыв удовольствия происходит за секунду.

Последний воздух выходит из легких, и его резко начинает не хватать. Я то беспомощно ловлю ртом воздух, точно рыба, выброшенная на берег, то кричу, потому что держать в себе эмоции нет никаких сил.

Одной рукой я еще сильнее сжимаю колено головореза, буквально впиваясь в него ногтями, а другой, той, что находится ближе к горячему спортивному телу Ризвана, хаотично пытаюсь ухватиться за что-нибудь.

Несмотря на то, что меня крепко удерживают, кажется, что я все равно могу упасть. От удовольствия все кружится, и я совсем не чувствую опоры.

Мое тело бьется в судорогах. Я сжимаюсь вокруг пальцев бандита, и мне так хорошо, как не было никогда в жизни.

Вот оно падение. Черта, из-за которой нет возврата.

Только что меня поимел пальцами чужой мужчина, и я в благодарность кончила, широко раскинув ноги. Если когда-то и можно начать испытывать к себе презрение, то сейчас самое время.

После, только что пережитого удовольствия, мое тело обмякает. Появляется такая усталость, что я бы, наверное, упала, не держи меня Ризван так крепко.

– Понравилось? – спрашивает Алаев, когда вытаскивает из меня пальцы.

Я не могу ответить. Признаться мне стыдно. Пусть лучше думает, что мне неприятно. Ведь так и должно быть.

– По глазам вижу, что да… Быстро кончила. Как надо. Еще пару таких оргазмов, и на мой член молиться будешь, – мужчина неприятно усмехается.

В этой усмешке будто читается его ко мне отношение. Я для Ризвана не человек, и вряд ли им стану.

Да и это даже не усмешка. Оскал больше. Хищный. Злой. Как у волка.

Меня потихоньку отпускает эйфория, и вновь возвращается страх. Особенно, когда Алаев смотрит на меня вот так. Смотрит и наслаждается моей беспомощностью, тем, что может делать, что захочет, а я не смогу и слова сказать.

– Только место у моего члена заслужить надо. И право кончить тоже. Так что считай, это был мой тебе подарок.

До меня только сейчас начинает доходить смысл слов Ризвана. Он не будет со мной таким, каким был несколько минут назад. Это тоже было частью игры. Нежности и ласки ждать не стоит. Не от него.

Совершенно ясно, как он заставит меня «зарабатывать» право делить с ним постель, ведь это нужно мне, в первую очередь.

Получается, я должна буду сама делать все для того, чтобы этот мужчина захотел… захотел заняться со мной сексом.

Мобильный телефон Алаева оживает на столе.

Пока главарь банды тянется за смартфоном, я спешу свести ноги, в надежде, что он не обратит внимания.

Ризван действительно отвлекается на телефонный звонок, и жестом показывает мне подняться.

Я быстро вскакиваю на ноги, несмотря на то, что все еще чувствую в них тяжесть. Мне не хочется перечить или хоть как-то привлекать к себе дополнительное внимание.

Бандит тоже встает со стула и отходит в сторону прежде, чем принять вызов.

Недолго думая, я снова возвращаюсь на свое место. Не уверена, что мне позволили уйти совсем.

Сердце колотится. Руки дрожат. В мыслях какая-то непонятная каша.

Я оглядываюсь по сторонам, с радостью отмечая, что поблизости совершенно нет людей.

У меня будто здоровенный камень с души слетает. Не знаю, что было бы со мной, если бы хозяин дома творил все эти непотребства с моим участием на глазах у всех.

Я бы тогда потеряла к себе всякое уважение. Его и так остался грамм.

Обидно, что так легко сдалась. Ведь я могла бы только сделать вид, что получаю удовольствие, а не получать его на самом деле. Не растекаться лужицей от ласк этого мужчины. Не желать, чтобы он продолжил нагло толкаться у меня между ног.

Мне больно осознавать и принимать свое падение. Стыдно перед собой и перед родителями. Они воспитывали меня не так.

Единственное успокоение нахожу в том, что так я спасаю Юлю, хоть и никто не дает мне гарантии на то, что Ризван не поменяет свое решение, не заберет слова обратно.

Наверное, ему понравилась моя покорность, и этому стоит радоваться. В противном случае, Алаев бы вообще мог отдать меня охране или, как он там говорил.

Неприятное чувство подступает к горлу. Я зачем-то в красках представляю свою участь в таком случае, и она мне очень не нравится.

Уж лучше один Ризван, чем куча других непонятных мужчин.

Теперь только надо, чтобы он не передумал, иначе… Иначе, я просто умру.

Глава 18

Настя

Ризван стоит боком ко мне. Я не слышу о чем он разговаривает, да и зачем мне это?

Вновь не получается перестать смотреть на него. Величественная фигура так и притягивает взгляд.

Темная, слегка отросшая щетина, очень ему идет. Дополняет образ лютого зверя. Цербера настоящего. Который горло перегрызет в два счета. Стоит только пикнуть.

Грубоватые черты лица лишь подчеркивают мужественность. Да в нем буквально все кричит о сильном мужском начале! Вот и я поддалась. Не устояла, хотя должна была.

От расстройства у меня начинают дрожать губы. Чтобы не заплакать, закусываю нижнюю губу изнутри, хотя уже чувствую, как глаза начинает пощипывать от пребывающих слез.

Нельзя. Нельзя становиться слабой. Нельзя показывать Алаеву, насколько мне плохо. Хоть тут надо сохранить чувство собственного достоинства.

С ужасом замечаю, что мужчина все еще возбужден. Его орган недвусмысленно оттопыривает халат в районе паха.

От этого общий вид Ризвана кажется еще более грозным.

Мне страшно представить, что он прячет там, под халатом, если это «что» способно вот так выделяться под тканью.

Кажется, сейчас мужчина закончит разговаривать, подойдет ко мне, распахнет полы своей одежды и прикажет сделать какую-нибудь гадость, очередную унизительную вещь.

Я почему-то уверена, что именно так и будет.

Низ живота странно схватывает, когда я невольно начинаю представлять, как грубые руки Ризвана снова касаются меня, как он произносит разные пошлости в мой адрес.

Между ног все еще тепло и влажно, и это не дает забыть о том, что случилось. А когда думаю о продолжении, эти чувства лишь усиливаются.

Закончив разговор, бандит, возвращается к столу. Я вжимаюсь в свой стул. Мне кажется, будто если вот так вот забиться в уголок, то страшная участь сможет обойти тебя стороной. Срабатывает инстинкт самосохранения, только вот схорониться от этого человека мне попросту негде.

Мне везет. Алаев присаживается на свой стул и ко мне больше не лезет.

– Почему не ешь? – жестко спрашивает.

– Я просто… Я не знала, можно ли…

– Пища – важный ресурс. Для всех. А для тебя особенно. Я тебя объезжать всю ночь планирую. Без сил – раньше времени сдохнешь.

Сглатываю нервный комок, что от этих слов скопился в горле.

Мамочки! Как же страшно!

Одно только хорошо: вроде бандит не собирается ничего делать со мной сейчас, на улице. Или собирается?

Дрожащими пальцами поднимаю со стола вилку. Аппетита у меня нет и после всего, что тут произошло, он вряд ли появится. Но я все равно подцепляю с тарелки кусочки пищи и закидываю их в рот, даже не чувствуя вкуса блюда.

– Раз уж ты пока остаешься, вот тебе мои правила, – начинает Алаев, спустя немного времени. – Шлюха не носит белья. Она всегда доступна и готова обслужить хозяина в любое время. Твоя киска теперь моя собственность, как и ты сама, и я должен иметь к ней беспрепятственный доступ, как сегодня.

Щеки снова вспыхивают. Мне неприятно слушать подобное. Не нравится, когда меня называют не приличным словом. Не хочется вспоминать, что я, в обще-то, сегодня вполне ему соответствую.

На мне даже белья нет. Уже. Оно валяется мокрым где-то в ванной, ведь я вчера была в таком шоке от всего происходящего, что даже не подумала об этом.

– Трахаться я люблю часто и качественно. В любых доступных для этого местах. На кровати, на столе, на полу, в машине. И отказов от шлюхи я не терплю. Но у тебя всегда есть выбор – сосать только мой член, или члены всех моих парней. Не забывай об этом, когда подумаешь отказать.

Кривая усмешка, что появляется на лице Ризвана, бьет мне в самое сердце. Как можно быть таким бесчувственным? Неужели, в нем нет ни капли человеческих качеств?

– Думаю, не сложно запомнить. Послушная. Доступная. Страстная.

Опускаю голову. Мне кажется, этот какой-то дурацкий сон. Я вот-вот проснусь, и все вернется как было. Я живу дома с родителями, встречаюсь с подружками, собираюсь замуж за Мишу.

Мысли о парне только усиливают крайность моего положения. С ним мне никогда не было ТАК. Да, мы целовались, иногда он ласкал мое тело, правда, через одежду и никогда не лез в трусики. И возбуждение не приходило. До сегодняшнего дня я даже не знала, что это такое.

– Ну, и самое главное правило.

Я настраиваюсь на то, что сейчас услышу что-то совсем мерзкое. Только этого не происходит. Я даже начинаю испытывать некоторое облегчение, если оно вообще возможно в моей ситуации, когда Ризван озвучивает очередной пункт из своих правил:

– Ты можешь свободно передвигаться по дому, выходить на улицу, плавать в бассейне, если хочешь. Естественно, только пока мне не нужны твои услуги. В общем, дом в твоем распоряжении, кроме задней части, куда можно попасть из центральной гостиной. Туда нельзя заходить никому. В том числе, тебе. Если узнаю, что ты была там или просто пыталась сунуть свой нос на запрещенную территорию, наказания долго ждать не придется. Усекла?

Киваю головой в знак того, что мне все ясно.

– Отлично! – восклицает Ризван. – У меня появились срочные дела в городе. Вернусь к вечеру. Ты будешь ждать меня в моей комнате. Голой.

Глава 19

Настя

Мы молча доедаем свои порции завтрака.

Мне хочется, чтобы Ризван быстрее уехал по своим срочным делам. Не хочу видеть его. Не хочу, чтобы смотрел на меня вот так, как он смотрит.

С другой стороны, остаться в его доме одной, без него, тоже не по себе. Я тут никого не знаю, и не очень понимаю, как нужно себя вести.

Мы с Юлей всегда были домашними детьми. Никогда надолго не уезжали из дома и не оставались в гостях с ночевкой. Поэтому нахождение в чужом доме, в качестве нового жильца, для меня в новинку.

Я не рискую сказать Ризвану, что у меня нет одежды. Мне кажется, он и так должен это понимать. Но, поскольку, мужчина сам не поднимает эту тему, я тоже молчу.

После завтрака поднимаюсь к себе в комнату.

Пока иду по улице, мне кажется, что все смотрят на меня. Буквально каждый рассматривает с насмешкой и презрением за то, что я натворила. Как будто у меня на лбу неоновыми буквами написано неприличное слово «шлюха».

Поэтому я просто опускаю голову вниз и стараюсь быстрее добежать до дома.

Вернувшись в комнату, я принимаю душ, предварительно вытащив оттуда мокрую одежду. Она так и не высохла.

Оттираю ступни, смываю с себя следы своего позора. На нижних губках все еще чувствуется шелковистая смазка.

Я стремлюсь быстрее вымыть ее, чтобы ничто не напоминало мне о близости с Ризваном Алаевым.

Вот только мои собственные касания вызывают совсем не тот эффект. Когда касаюсь себя там, то невольно вспоминаю прикосновения бандита, отчего по мягким лепесткам снова разливается приятное тепло.

Что за реакция такая? Необъяснимая. Но эти ощущения не поддаются контролю. Мое тело живо реагирует на все воспоминая, хотя я этого не хочу.

Стыд. Очередное разочарование в себе. Хотя мне казалось, что падать ниже уже просто некуда.

И что теперь? Послушно буду ждать вечера? С предвкушением и нужным настроем?

На душе у меня скверно. Я не могу избавиться от мысли, что вечером должна встречать бандита в его комнате. Причем, я даже не знаю, где она.

Хочу переключиться, перестать думать о предстоящем событии, но ничего не выходит.

Я будто прямо сейчас чувствую на себе руки Ризвана, его горячее дыхание, его дурманящий запах. И этот взгляд… Полный похоти и порока.

Я боюсь головореза. До чертиков. Боюсь, но все равно реагирую на него так неправильно. Лучше бы подумала о парне, которого предаю.

После душа я снова накидываю на голое тело халат и какое-то время провожу в комнате.

Здесь нет абсолютно ничего интересного, поэтому надолго меня не хватает. Если останусь сидеть здесь – до вечера не доживу.

Мне стоит неимоверных усилий покинуть пределы своей клетки. Там, снаружи, намного страшнее, чем внутри. Полно людей и полная неизвестность.

Спускаюсь на первый этаж и попадаю в просторную гостиную. Осматриваю ее в поисках той двери, о которой говорил Ризван. Интересно, почему туда нельзя ходить? Что такого ужасного он там прячет?

Несмотря на жгучее любопытство, я одергиваю себя. Сказано не заходить, значит, не буду. Вдруг там реально что-то опасное, или что-то такое, за что меня сразу убьют. Уверена, ни у Алаева, ни у его людей даже рука не дрогнет.

Хоть меня и пугает ситуация в которой я оказалась, умирать все равно не хочется. Я поняла, что, несмотря ни на что, до чёртиков хочу жить, и эту жажду жизни никто не сможет у меня отобрать.

Где-то недалеко слышится шум. Сначала я пугаюсь, но когда начинаю различать женские голоса, решаю пойти в ту сторону.

Здесь находится хозблок и кухня, на которой копошатся несколько женщин.

– Здравствуйте, – стучу по дверному косяку, обозначая свое присутствие.

– Здравствуй, – здороваются они со мной практически хором.

Я не знаю, с чего начать разговор. Вообще не понимаю, зачем пошла сюда. Но работницы Ризвана решают все за меня. Что-то спрашивают, правда, стараются не касаться темы моего присутствия в доме. Наверное, им тоже неловко такое обсуждать.

– Быть может, я чем-то помогу? – предлагаю я в итоге, потому что это кажется отличным способом отвлечься.

– О, нет, – первой отзывается повариха, – я к своей плите никого не подпущу.

Она добродушно улыбается, и этот отказ не кажется обидным.

– Ну, я могу сделать что-то еще. Может, нужна другая помощь? – не унываю я.

На самом деле, я особо не делала ничего по дому. Положение отца позволяло нам содержать домработницу и даже повара, который кормил нас все дни, кроме выходных. В субботу и воскресенье всегда готовила мама. И мы проводили чудесные семейные вечера.

Надеюсь, папа уже занимается моим спасением… Я до сих пор чувствую вину за то, что настояла на этом дурацком дне рождения, и что из-за этого все обернулось таким вот образом.

– Ну, если хочешь, можешь отнести стопку полотенец в баню, – предлагает одна из молоденьких горничных.

– В баню? – переспрашиваю.

– Да, тут недалеко, прямо за домом, – поясняет она.

– Ну, хорошо, – соглашаюсь. – Думаю, с этим я смогу справиться.

– Отлично! – восклицает она. – Пойдем, в прачечную, я тебе все дам.

– Только вот, – осеняет меня, – у меня нет обуви. Туфли промокли.

– У меня есть сланцы запасные, могу поделиться, – предлагает повариха.

– Если не сложно… – отвечаю.

– Сонь, там в подсобке на полочке. Захватите по пути.

– Ага, захватим, – небрежно бросает горничная по имени Соня. – Пойдем, – зовет она меня.

Шлепанцы повара мне оказываются великоваты, но это лучше, чем снова выходить на улицу босиком.

Мы забираем из прачечной стопку из пятнадцати полотенец.

– В предбаннике там сложишь на скамейке, – дает последнее ценное указание Соня, и я выхожу из дома на улицу.

Глава 20

Настя

На улице уже стало достаточно жарко. Солнце светит во всю свою мощь, и мне даже приходится зажмуриться.

В шлепанцах по дорожке идти намного комфортнее. Это вам не обдирать кожу ступней о шершавые камешки.

Позади дома отгорожена небольшая территория. Ну как небольшая?! Смотря с чем сравнивать. Если с общим размером участка, края которого даже не видно, то ее даже можно назвать маленькой.

Если смотреть в отношении размера среднего участка в черте города, то, пожалуй, их размеры будут схожи.

За высоким забором не видно, что находится внутри. Если бы там была баня, ее крышу все равно было бы видно. Но там не видно ничего, значит, высоких построек нет.

Как только я миную ограждение, в поле моего зрения появляется двухэтажный домик с покатой крышей. Из трубы идет дым.

Никогда не любила подобные развлечения, хотя отец часто ходил в баню со своими друзьями и коллегами.

Я же, в посиделках в до жути жарком помещении, ничего привлекательного не вижу.

Баня, конечно, больше напоминает еще один дом, только поменьше.

Я без труда нахожу вход. Сначала оказываюсь в маленьком помещении, типа прихожей, где нет ничего кроме многочисленных крючков. Поэтому смело толкаю следующую дверь, за которой, как я поняла, и нужно будет сложить полотенца.

Увиденное за дверью повергает меня в шок. Обширная комната набито головорезами Ризвана.

Практически все они обнажены по пояс, и их спортивные тела пугают меня даже больше их самих.

Мне кажется, я была очень тихой, когда заходила, но мужчины все равно обращают на меня внимания. Практически все разом. Видимо, натренированы так, на любой шорох реагировать.

Вместо того, чтобы бросить полотенца и бежать со всех ног, я, наоборот, замираю на месте. Стою как вкопанная, пока на мордах бандитов расцветают довольные выражения.

В этот момент я очень некстати вспоминаю, что на мне нет белья. Ничего нет, кроме халата. Страшно становится, а сдвинуться с места не могу. Стою и смотрю на полуобнаженных мужчин, как дура.

– Какие люди! – начинает один. – Новенькая что ли?

– Свежочок, – слышится другой голос. – Босс постарался. Телку что надо подогнал.

– Давай, конфета, не стесняйся, – произносит кто-то еще. – Не обидим.

Одобряющие присвистывания меня отрезвляют. Ноги, наконец, отрываются от пола. Я бросаю полотенца прямо на пол, но уже не успеваю сделать шаг в сторону, потом что меня кто-то грубо хватает за руку.

Чувствую, как глаза начинает щипать от слез. По телу пробегает колючая волна истерики.

И зачем я пошла сюда? Сидела бы себе в комнате, и никого не трогала, а теперь у меня нет даже шанса выбраться из домика, под завязку набитого, раскаченными до невообразимых размеров мужчинами.

– А, ну, отошли все! – грубый голос, точно раскат грома, сотрясает помещение.

Все замирают. В том числе и я. В ушах грохочет собственное сердце.

– Анвар, ты чего? – спрашивает тот, кто держит меня.

– Ризван узнает, что руками трогали – бошки свернет.

Мужик брезгливо отталкивает меня.

– У нее не морде не написано, что лапать нельзя, – огрызается мужчина.

– У нас тут все бабы общие, – поддакивает кто-то.

– Рты закрыли, и слушайте! – стоит на своем Анвар. – На эту, – показывает на меня, – даже не смотреть, ясно?! Все запомнили? Вам шлюх обещали, значит, ждите!

Никогда не думала, что буду так рада видеть этого мужчину. А сейчас готова расцеловать его за то, что спас меня. Боюсь даже представить, что было бы, если бы Анвар не появился вот так во время…

Теперь уже за плечо меня хватает спаситель. Он буквально вытаскивает меня из бани на улицу.

– Ты какого хрена сюда приперлась? – мужчина отталкивает меня от себя и смотрит прямо в глаза.

Он так же обнажен по пояс, как и те, другие прихвостни Ризвана. От его грозного вида появляется желание сжаться в маленький комочек и разрыдаться.

– Я… я просто… я просто помочь хотела, – запинаясь на каждом слове объясняю я. Губы дрожат, как у малыша, у которого только что отобрали игрушку.

– Помогла? – цедит Анвар. – Довольна?

Его сильно разозлил мой поступок. Страшно подумать, что будет, когда о нем узнает Ризван. Мне кажется, от него можно ожидать чего угодно. Ни один человек на свете не вызывал во мне столько страха.

– Анвар, прошу, не рассказывайте ему… – всхлипывая, молю я.

Какая же я глупая! Зачем я пошла на это? Мне кажется, от переживаний, которые я испытываю сейчас, можно задохнуться.

– Шевелись, давай! – командует мужчина, подталкивая меня вперед.

Мне ничего не остается, как выполнить приказ. Методы успокоения инвара мне хорошо известны. И попасть под ледяные струи снова не хочется.

Мужчина провожает меня до моей комнаты. Сам тоже заходит в помещение вместе со мной.

У меня появляется какое-то нехорошее предчувствие. Внутренне сжимаюсь, предвкушая наказание.

– Никогда больше так не делай! – предупреждающе рычит Анвар.

– Я ничего такого не хотела… – оправдываюсь, как могу.

– Не хотела, но сделала! Они бы на тебе живого места не оставили!

Губы снова предательски сжимаются, и я начинаю плакать.

– Прекращай это дело! Ризван соплей не любит.

– Я не специально, – всхлипываю.