Читать книгу: «Всё началось с заката. Вместе», страница 4

– Жесть… – было первое слово, которое сказал Аин. – Миратэя, ты изверг. И так каждый день? Я же сломаюсь…

– Ой… да ладно… – это уже Рэйм. – Под изюбрем ты тоже обещал сломаться. Не сломался же…

– Вот-вот… Аин, ты себя недооцениваешь. То, что на тебе не растут горы мышц, как у всех других, не делает тебя слабым, а при правильном подходе и тренировках, ты сможешь заткнуть за пояс любого. Я же это как-то делаю?

– Ну ладно… я и не говорю, что я слабый. Просто посетовал на не лёгкость упражнений. Откуда ты их вообще взяла? Жесть какая-то… хотя со стороны кажется проще-простого.

– Из головы и это действительно самое простое… – расхохоталась я, глядя на сжавших челюсти моих бедных учеников.

– Зато я понял, почему ты заранее попросила меня не обижаться, – поделился Рэйм. – Порой даже хотелось, когда ты ругалась, но я старался воспринимать всё как совет. Но если это только начало, дальше будет сложнее…

– Да ладно вам, – усмехнулась я, глядя в честные, горестные глаза Рэйма и поддерживающее кивание Аина. – Я же живая, не разваливаюсь… давайте лучше на завтрак, силы восстанавливать.

– И как завтракать таким потным? Вроде утро ещё, а кажется, что целый день под палящим солнцем бегал, – пожаловался Аин.

– Вон у вас вода стоит, – махнула я на большую бадью в стороне. – Туда только воду почаще надо будет приносить. Идите умойтесь и охладитесь.

Они вздохнули и пошли, словно я их не умыться отправила, а на новый круг занятий. На завтрак все уже убежали и Рэйм с Аином уйдя от меня подальше, о чём-то не громко переговаривались. Слов не слышала, но судя по настроению, они делились мыслями по поводу их тяжёлой судьбы. Дав немного времени меня обсудить, я присоединилась к ним и тоже слегка ополоснула лицо. Мальчики плескали воду большими порциями, в лицо и на шею, и на голову, но на голову было недостаточно, потому что вода не пробивалась сквозь волосы.

– О духи! Ну что вы как маленькие… – закатила я глаза, взяла рядом лежавшую плошку, из которой пили, повертела в руках, подумала, посмотрела на неё, на одну бадью с водой и на умывающихся. – Сюда надо ещё одну поставить, чтобы из одной пить, а в другой смывать пот. Ладно, это позже. Рэйм, наклонись, – он выполнил, и я вылила ему на голову пару плошек воды, он отряхнулся и встал, а я повернулась к Аину. – Следующий, – он замешкался, удивлено посмотрев на меня, потом глянул на Рэйма. Видимо это не очень принято, чтобы тебе чужая жена голову почти мыла. Но всё же он послушался, и я повторила тоже самое на нём.

– Мне начинать ревновать? – спросил мой муж.

– Если очень хочется, то пожалуйста, – усмехнулась я. – Только ты не забыл, что я сейчас твой и его учитель, а не только твоя жена?

– А тренировка кончилась, – сощурился Аин.

– Да? Когда это? – удивилась я.

– Ты сказала: «достаточно», и мы уже ничего не делаем, – напомнил Рэйм.

– Я сказала достаточно прыгать, а сейчас передышка перед окончанием. Тренировка же закончится только в центре поселения, на завтраке. А сейчас быстро, ноги в руки и побежали.

– Нееет… зачем бежать-то опять? – взмолился Аин.

– Затем, чтобы не было времени думать глупости.

– А я и не думал ничего такого… вот не мог помолчать?! – упрекнул Рэйма его напарник теперь не только по охоте.

Я их пристально осмотрела и побежала лёгкой трусцой к концу нашей первой тренировки. Нас там встретили заинтересованные взгляды. И под ними, когда мы добежали и я объявила, что ученики свободны, Рэйм больше не говоря ни слова ушёл на наше место, со вдохом полным удовольствия и радости падая в полу-лежачее состояние.

– Везёт ё-маё… ему завтрак принесут, а я сам бери, – пожаловался мне Аин.

– Вот женой обзаведёшься и тебе приносить начнут.

– Так это когда ещё будет?! – наиграно жалобно понурился он.

– Главное не очень скоро, а то я не успею тебя достаточно всему научить для победы. И желательно, чтобы на неё, раньше этого времени, никто прав не заявил, – поделилась я своими пожеланиями, параллельно пытаясь выяснить, есть ли у него кто на примете.

– Не заявит, – уверенно заявил он, затем сам удивился тому, что сказал, понял, что взболтнул лишнего и уточнил: – В смысле, я не знаю ещё, а значит мне и драться не за кого.

– Ну это понятно, – сделала я вид, что поверила и взяв первую порцию, передала Аину. – Иди отдыхай, а то тебе ещё на охоту.

Он взял, снова слегка мне удивившись и пошёл на место. Получив ещё две, пошла к мужу.

– Я тебя не сильно вымотала? – спросила я, ставя перед ним завтрак и присаживаясь рядом.

– Вымотала, конечно, но было время, когда я выматывал себя сильнее. Только я количеством брал, а ты интенсивностью и разнообразием.

– Хм… что за время такое? – заинтересовалась я, пережёвывая кусок мяса.

– Да так… не важно, – отмахнулся он.

– Нет уж… начал говорить, теперь рассказывай до конца, – настаивала я.

– Ну… давай дома, а сейчас просто поедим.

– Ладно… – задумчиво посмотрела я на своего, не менее задумчивого мужа и еле дождалась, когда он неторопливо доест. А затем, когда мы доберёмся до дома. – Ну?.. – напомнила я.

– Ну… что-то мне умывания недостаточно. Хочу в реку окунуться, – не ответил он, но внимательно и с хитринкой посмотрел на меня. – Присоединишься?

– Конечно. Я, вообще-то, тоже с вами бегала и прыгала, – согласилась я.

Рэйм удовлетворённо кивнул, видимо решив, что хитрость удалась и я потом забуду. Пошёл в закуток с вещами и вернулся оттуда со шкурой на плече.

«Это он её зачем взял?», – с подозрением подумала я, подавая мужу запрошенную ладошку.

До реки мы шли пешком, неторопливо прогуливаясь. Хорошо… даже немного жаль, что завтра уже на охоту. Кстати, надо обсудить этот вопрос ещё раз с Главами и спросить про вторую бадью с водой на тренировочную площадку.

Придя на нашу полянку, Рэйм первый скинул с себя всю одежду и с брызгами вбежал в реку, отплывая немного и блаженно постанывая, охлаждаясь и плескаясь в воде. Я по улыбалась, наблюдая за своим частично вернувшимся проказливым мужчиной, и раздевшись побежала к нему. Нырнула почти возле берега и подплывала к нему под водой, а он нырнул и улыбаясь следил за моим приближением. Добравшись, обняла сначала руками за шею, потом ногами за талию и улыбнувшись поцеловала. Через несколько мгновений, Рэйм вместе со мной всплыл на поверхность и придерживая меня одной рукой, не прерывая поцелуя, поплыл обратно к берегу. Затем так и вышел, со мной на себе, не глядя нащупал висевшую на ветке шкуру, бросил на землю, немного расправив, и уложил меня сверху.

– А я и не поняла, зачем ты её прихватил, – улыбалась я, глядя в улыбающиеся глаза и проводя рукой по волосам мужа, сгоняя воду.

– А я запомнил, что проблема была в её отсутствии.

Больше разговаривать было некогда. Какое-то время мы просто наслаждались друг другом, близостью друг друга, и любовью друг к другу. Да, шкура была принесена сюда совершенно оправдано.

– Так и всё-таки… – напомнила я, когда мы уже просто лежали и слушали птичек. – Что за времена такие, о которых ты упомянул, но рассказывать не хочешь? – Рэйм печально вздохнул, поняв, что ему меня отвлечь не удалось, хитренький какой. – Давай, давай… не томи уже.

– Ладно. Когда ты от меня сбежала я сильно расстраивался, и винил себя в том, что теперь точно тебя больше никогда не увижу. И чтобы об этом не думать, чтобы не оставалось сил на злость и раздражение, которые меня переполняли, я себя выматывал.

– А, это когда… – припомнила я и резко себя оборвала. – Я всю ночь пряталась… понятно. Хорошо, что то время прошло. И как долго это длилось?

Тьма! Что-то я слишком расслабилась. Мало того что уже использую в качестве ругательства слово, к произношению которого очень негативно отношусь, так ещё и чуть не выдала то, что точно не надо. Надо бы получше контролировать свой язык, а то как-нибудь ляпну: «А, это когда ты вокруг поселения круги наворачивал, пока ноги не отказали?». Потом хрен объясню, откуда знаю такую деталь. Лучше бы исключить тему прошлого из обсуждения вообще, а то, не дай Бог вырвется. Сейчас, правда, сама настояла, так что надо разговор поддержать, тем более что, в общем, интересно кое-что прояснить чтобы больше не возвращаться.

– Достаточно, но точно я уже не помню.

– Ммм… ну три дня, пять?.. – предположила я.

– Ну… – задумался он. – Вроде три-четыре рабочих захода. Потом, допустим в четвёртый свободны день, я наорал на мать, которая пыталась выяснить что со мной, расстроился ещё больше и решил искать другие пути успокоения.

– Это ты шестнадцать дней над собой издевался? Зачем? – была слегка удивлена и расстроена я.

– Я же сказал. Когда вернулся злой был, на себя и на всех. Бесили меня вопросы, шутки, люди, вот и старался ни с кем не общаться, а чтобы в свободное время не сидеть и не казнить себя, работал. По утрам тренировался, потом либо охотился, либо за материалами на дом бегал, либо строил… может просто бегал. Боялся, что, если устану недостаточно, ты мне сниться начнёшь, – я подняла голову с его плеча, чуть подползла и внимательно посмотрела на него, слушая: – Короче, я и потом-то отдыхать не начал, но остервенелое желание себя угробить немного успокоилось.

– А почему ты не хотел видеть меня во сне?

– Фу-ух… – выдохнул Рэйм, выдавая что ему не очень приятно и даже тяжело, мне это рассказывать. – Я ни не хотел, я боялся. Я же не знал, что именно приснится?! А… то выражение на твоём лице, перед тем как ты сбежала, я ни тогда, ни сейчас видеть не хочу.

– Такое страшное?

– Нет… – хохотнул он. – Такое глубоко разочарованное.

– А… наверное… – опустила я глаза, тоже ясно вспоминая те события. – А с чего ты решил, что обязательно будешь видеть меня во сне?

– Да вот решил и всё. Чего ты меня пытаешь? – простонал мой бедный муж. – Знаешь ли, это всё не очень приятно вспоминать, а тебе рассказывать, тем более.

– Знаю, – погладила я его по лбу и волосам. – Просто хотела, раз уж начали, обсудить всё и сразу. Чтобы больше не возвращаться. Ну так почему?

– Мира… ты мне понравилась с первого взгляда. И… ты меня будешь ненормальным считать.

– Ой… вот проблема-то… будто сейчас ты нормальный… как, впрочем, и я. Говори уже, а то мне теперь ещё любопытней стало.

– Пф-ф… – вздохнул он, убрал из-под головы свою руку, положил мне на спину и посмотрел наверх. – Ладно! В общем, в первый день после твоего исчезновения, после охоты и ужина, я не придумал ничего лучше, кроме как убегаться до полного изнеможения вокруг поселения. Бежал долго и на сколько мог быстро. Бежал, бежал и бежал, пока ноги не отказались мне подчиняться, и я не упал. Немного отдышавшись, сел, посмотрел на луну и в нескольких шагах от себя увидел тебя.

– Ты меня видел? То есть… как? Ну… – в крайней степени удивило меня это.

– Ну, в смысле, ты мне привиделась и когда моргнул ты пропала, но я понял, что твой образ будет преследовать меня всю жизнь. А я пока боялся, как уже говорил и решил не давать себе такой возможности.

– Понятно… – вздохнула я. – Мало хорошего тебе наше знакомство принесло.

– Мало хорошего? Мало хорошего?! – сначала удивился он, а потом рассмеялся. – Мира, может и не сразу, и не без проблем наше воссоединение состоялось, но ты самое, даже, я бы сказал, единственное хорошее, что со мной случилось. И ради этого… – нежно провёл он пальцами мне по плечу, по спине и так до поясницы. – Ради тебя здесь, сейчас, на моей груди, я готов вытерпеть всё что угодно, и это всё равно будут мелочи, по сравнению с полученным вознаграждением, – я улыбнулась, подтянувшись ещё выше поцеловала его, и снова удобно улеглась. – Ты знаешь, как-то даже слухи ходили, что я не женюсь не просто так, а потому что… ну… вот же… на фига я вообще начал?

– Ну теперь уж говори… – посмеялась я, тем более что догадалась про какие слухи он говорит, просветили уже.

– Ну… кхм… в общем, что я… кхм… по каким-то причинам, не могу быть с женщиной… как мужчина…

– Ооо… ну это точно только слухи… – посмеялась я.

– Теперь-то это понятно. И слух, наверное, всеми забудется, – улыбнувшись сказал мой муж, на что я подумала, что он должен не столько забыться, сколько замениться, уж я постаралась. – Но тогда и я так уже начал думать, – я на него удивлённо посмотрела, на что он фыркнул. – Ну а что? Меня правда ни капли не влекло к девушкам. Мне не хотелось с ними ни общаться, ни время проводить, ни смотреть и любоваться их танцами, ничего. И не сказать, что я от этого как-то страдал. Ну нет, и нет, и ладно. Подумаешь, глупость какая. Но так было только до того момента, как я встретил тебя. А потом: после первой встречи я резко передумал о ненужности жены и начал строить дом, после второй на меня впервые накатило желание обнять, поцеловать и коснуться конкретного женского тела. Я, наверное, потому и сорвался, что туго соображал и не понимал, что происходит, – надо же, значит не одна я впервые в жизни столкнулась и пыталась разобраться с новыми ощущениями. – А после третьей… я тебя не ждал. Совсем не ждал ещё раз увидеть и услышать, и ни тогда, ни сейчас не знаю, откуда взялась эта убийственная идея тебя поцеловать. Знал, что закапываю себя со всеми потрохами, но не мог не попробовать и отказаться. И вот то чувство, когда я уходил, и ушёл, и последующие, не знаю сколько дней, я бы повторять не хотел, – я лежала на Рэйме, смотря в бок, слушая его биение сердца и тоже не хотела всё это повторять, ни для него, ни для себя. – И я всё ещё казню себя за то, что не могу не радоваться тому, что с тобой случилось. Ведь иначе, ты никогда бы не вернулась в мою жизнь.

– Не правда… – прошептала я и подняла голову, чтобы сказать это в глаза своему любимому человеку. – Это никак не связанно. Я бы всё равно пришла.

– Правда? – погладил он меня по щеке, и было видно, что рад это слышать, но не верит.

– Абсолютная.

– Мира, раз уж у нас такой откровенный разговор, может… может ты тоже поделишься?

– Чем? – спросила я без энтузиазма, но сама ведь решила закрыть максимальное число вопросов. – Что ты хочешь знать?

– Да, в общем, всё. Я хочу всё о тебе знать, но хотя бы… когда я тебе начал нравиться?

– Ох… это, наверное, самый сложный вопрос. Не знаю, как и определить…

– Ну… может вспомнишь, что на это повлияло.

– Что повлияло? Ты думаешь, это могло произойти только здесь? Не веришь, что я и так пришла бы? – я вздохнула, понимая, что рассказать мне нужно не меньше мужа, скатилась с него, улеглась на спину рядом, головой на предоставленное им плечо и смотря в проглядывающее небо сквозь кроны деревьев, начала пытаться объяснить. – Я и сама не знаю в какой момент это произошло. Сначала, мне просто хотелось быстрее от тебя сбежать, но не выказывая при этом волнения и нервозности, так что пришлось спокойно стоять и дожидаться окончания заката. После, мне почти удалось уйти, но как мы помним, день у тебя был не самый удачный и мне стало жаль оставлять тебя там одного. Мало ли что с тобой случится, а я потом переживать буду, что могла помочь, но не помогла. Потом мы шли, а я всё думала, как бы побыстрее всё-таки сбежать, но ты начал со мной говорить, поделился своими мыслями и я, зачем-то, решила поддержать и высказать свои. Такой ты удивлённо-шокированный был, что мне даже весело стало и нервозность немного улеглась. Но я всё равно была намерена уйти, а ты меня ещё и бессовестно за руку схватил, на что я чуть не среагировала раньше, чем подумала, что не очень правильно сначала ногу лечить, а потом калечить руку. И ты меня отпустил. И тогда я, совершенно не знаю как, почему и зачем, пообещала прийти ещё раз. Не хотела, не собиралась, мечтала быстрее смыться, но всё равно дала слово, – Рэйм пошевелился, пытаясь повернуться на бок, чтобы видеть меня, и я подняла голову освобождая его для удобства. – И приходить потом не хотела. Думала, не умру, если один раз не выполню, но пришла. И… я никогда в жизни больше так не смеялась. Ни до, ни после. В лесу снова стремилась сбежать и уйти, зачем-то пытаясь тебе это объяснить, вместо того чтобы просто сделать. А затем.… ты сделал то, что сделал. Я ещё очень долго ощущала твою ладонь на предплечье, словно ожог. И на губах тоже. И я наконец скрылась. От тебя, от своей же нерешительности, от всего этого странного и непонятного…

– А что значило: «Зачем? Что ты наделал?». Особенно вторая часть, – уточнил муж, внимательно смотря мне в глаза, положив голову на подставленную руку, второй обнимая меня за талию и теребя волосы, которыми я прикрылась.

– То и значит. Что непонятного?

– Нет, фраза сама по себе ясна, но она не подходит к ситуации. По-моему. Я скорее ожидал: «Как ты мог?» или «Как посмел?», а ты сказала так, будто я что-то сломал, разбил, нарушил, что обратно не собрать и не исправить.

– Видишь, всё ты прекрасно понял, что имелось в виду… – усмехнулась я одними губами.

– Ммм… нет, – сощурился он не соглашаясь.

– Рэйм, что ты не понимаешь? То, что сломал меня? Разбил мою устоявшуюся жизнь? Или нарушил сложившийся, словно русло реки, ход мыслей? Хотя, наверное, правда не понимаешь… Рэйм, я боец, и одним этим словом можно описать всю мою жизнь. Сколько себя помню я тренировалась, сражалась, училась и развивалась только в этом направлении. Руководила, в том числе и мужчинами, совершенно не воспринимая их таковыми, и не разделяя людей по половому признаку. Мужчина-женщина, для меня было без разницы и относилось это, в том числе, ко мне. Себя я девушкой тоже не воспринимала. Тренироваться, бороться, следить, охранять и иногда смотреть на солнце с облаками, единственное что меня волновало. Я знаю ещё много чего и обо всем, знаю, что и как нужно делать, слышала краем уха, да и отец вложил в меня всё, что мог, а мог он очень немало, но я никогда этим не пользовалась. У меня не было ни капли женского воспитания, как сказала Каяна, и она права. И вот это, нечто среднее, ты поцеловал, нарушив всю конструкцию мировоззрения у меня в голове. Я потеряла покой и спасалась работой, но полностью отвлечься не получалось. И я знаю, что ты долго снова ходил на ту скалу. Я видела, но боялась подойти.

– Ты же ничего не боишься.

– Да, почти ничего. И тогда я думала, что это «почти» ещё меньше, а не подхожу я, потому что сказала, что не приду. Но приходила и наблюдала издалека, злясь, что ты занимаешься пустой тратой времени и за одно мне покоя не даёшь. Спустя некоторое время решилась подойти и потребовать прекратить. Сам знаешь, к чему это привело.

– Да уж… если честно, не ожидал что получится тебя поймать и уговорить.

– Если уж честно, то и не получилось бы, если бы я не позволила, – погладила я его по шее и груди. – Но я, опять же, не могу объяснить, зачем это сделала. Не хотела, боялась, опасалась, но поддалась желанию попробовать ещё раз. Напоследок. Успокаивая себя тем, что это только для того, чтобы убедиться – это глупость и я зря так распереживалась. Убедилась. В обратном. И то, что до этого было слегка нарушено, разлетелось в дребезги окончательно и восстановлению больше не подлежало. Но и смириться с этим я сразу не могла, поэтому пришлось напомнить тебе о твоём обещании. Ждала, когда же ты уйдёшь, страстно желая, чтобы ты не сдержал данное слово. Но ты ушёл, а я осталась и провела там всю ночь. По-моему, так и не шевельнувшись.

– Мира, если бы я знал, что можно не уходить…

– Нет, Рэйм… не надо. Я, конечно, не хотела, чтобы ты уходил, но и не знаю, как отреагировала бы, выполни ты моё не высказанное желание. С адекватностью проблемы не только у тебя начались. Но время шло… я думала, страдала от непонимания, а потом, Нечто, открыло мне глаза, и я наконец поняла, что со мной. Я любила тебя. Уже любила. Только появление новой проблемы, что мне теперь с этим пониманием делать, счастья не прибавило. Я обратилась с этим вопросом к отцу и он, прекрасно видя и зная, что я не в себе, выслушал и сказал, что решать мне, – я почувствовала, что на глазах собираются слёзы от пришедшей печали и грусти по отцу и братьям с сёстрами, но они ведь всё равно и сейчас со мной. – Что он поддержит любое моё решение и любое будет, по-своему, правильным. Но чего я хочу, решать только мне. И я решила. Так что да, я бы в любом случае пришла, даже не случись со мной того, что случилось. И я знала куда идти. Прекрасно знала, где находится ваше поселение, просто, после происшествия было не просто собрать мысли в кучу и конечный путь мне правда указали ваши костры.

– Мира… – прошептал Рэйм роняя своё лицо мне в изгиб шеи и плеча, падая на меня и обнимая. – Спасибо.

– За что? – медленно дышала я, пытаясь высушить глаза и обнимая его.

– За то, что рассказала. Что любишь меня, не понятно за что. Что ты здесь не потому, что у тебя не было выбора. Спасибо!

Последнее он сказал на вдохе, начал целовать шею, просто невероятно нежно и аккуратно, медленно перебираясь к губам. И тогда я увидела его глаза. Они сияли так ярко, так светло и так счастливо, что с лёгкостью затмевали собой и солнце, и луну, и все звёзды разом. И всё было очень нежным. И лёгкие поцелуи, и касания пальцев груди, живота, бёдер… даже вжатие паха в моё бедро умудрялось быть трепетным. Рэйм снова, помимо поглаживаний начал шалить, хотя опять же нежно. И снова нашёл очень чувствительную точку между самым низом живота и тем, что всегда готово принять и соединиться с моим мужем. Но он не торопился, а я, балансируя на грани между собой разумной и собой утонувшей в удовольствии, думала о том, на сколько же это теперь кажется правильным и прекрасным. И я решила, поделиться своими мыслями с мужем, когда он уже перекатился на меня, устроился поудобней, но ещё не проник.

– Даже удивительно, на сколько я оказалась глупой, – сказала, глядя ему в тёмные, жаждущие, но внимательные глаза, заставляя остановиться и ждать, что же я решила такое сообщить в самый интересный момент. – Притом, что всегда считала себя очень умной и даже мудрой, но… сначала я бежала от твоего внимания и поцелуев, пока ты не поцеловал. Потом оттягивала и опасалась брачного обряда, пока он не произошёл. А потом боялась стать полноценной женщиной, пока не поняла, что ты был прав с самого начала и это единственно верное развитие наших жизней. Словно я всю жизнь прожила не дыша. Мне говорили «вдохни – погибнешь», а я не знала как, и боялась. Но я вдохнула. Вчера ночью впервые и теперь не могу и не хочу прекращать. Я хочу дышать тобой, дышать с тобой. Хочу, чтобы ты это знал, – задохнулась я на середине последней фразы от мгновенного отклика на мой посыл ногами и заканчивала говорить уже теряясь в памяти и отрывисто выговаривая слова. – Уяснил на всю жизнь… и не смел… забывать.