Читать книгу: «Ядовитые оковы любви», страница 3
* * *
Алекс
Подойдя к ней совсем близко, втянул ещё раз воздух, пытаясь поймать ее запах, и… почувствовал еле слышный и какой-то знакомый аромат.
Слабый запах цитруса и чего-то еще. Сладкий-сладкий запах. М-м-м. Краем глаза заметил входящих в зал друзей. Надо было ускориться. Наклонился к ее ушку, слегка задевая мочку нежной кожи, которую так хотелось… лизнуть.
Эта идея возбуждающей вспышкой тряхнула изнутри. Подобравшись, зло напомнил себе, что сейчас не до чужих самок. Что на меня вообще нашло? Никогда даже не смотрел на других, у меня была Алиса. Дернув щекой, отклонился от девочки, ядовито проговаривая:
– Советую успокоиться. Ты себя немного выдаешь. Это, конечно, не страшно, но тебе решать, – заглянул в ошалело круглые глаза.
Она стояла, вся немного сжавшись, словно испугалась. Поморщился. Наверное, переборщил с издевкой. Она медленно подняла голову, на секунду замирая на моих глазах, ощупала мимолетно взглядом мое лицо, просто кивнула, развернулась и плавными шажками пошла в сторону раздевалки. Так ничего и не сказав.
Проследил за ее движениями и чуть не облизнулся. Черт.
Покачав головой, одернул мокрую от пота футболку и поспешил к парням, выкидывая незнакомку из головы. Парни стояли возле входа в зал и о чем-то мило общались с двумя высокими, похожими друг на друга, словно близнецы, девушками. Предупредил, что закончил тут и получил ответ, что они меня подождут на стоянке, вышел из зала, невольно улавливая обрывки разговоров парней:
– Ой, а можно, мы с вами?
– Нет, – холодно ответил Влад.
«Краткость – его конек».
– Но почему? Мы с Дариной могли бы скрасить вам троим вечер. Нас двоих на вас троих вполне хватит!
«Им самим не противно? Бр-р».
– Мы в ваших талантах не сомневаемся, но вы слышали его? Он сказал – нет, – ровно произнес Александр. – Влад, идем.
– Сволочи! – обиженно буркнули девушки.
«Ну, тут бы я поспорил, кто еще сволочь», – фыркнул, костяшками пальцев толкая дверь раздевалки.
* * *
Элина
Забежав в раздевалку, хлопнула дверью, прислонясь к ней спиной, сползла вниз и закрыла руками лицо.
Эта вся ситуация так и стояла у меня перед глазами, выбив меня из колеи, а в ушах все еще стоял ядовитый тихий голос моей пары. И, несмотря на манеру, в которой были сказаны его слова, внизу живота уже не просто было тепло, там был пожар! Хотелось дать себе затрещину, чтобы мозги на место встали.
Луна, что это вообще было?
Но так удивительно. Пара. Я слышала, как многие оборотни рассказывали о своих парах. Как они познакомились, и какое влияние парность на них оказывала, никогда бы не подумала, что встречу свою. Это редкость, особенно когда оборотней так мало.
– Алекс, – шепнула вслух его имя, пробуя на вкус.
«Надо будет узнать о нем побольше, прежде чем идти к нему признаваться», – подумала я, тут же нахмурившись.
Из душа вышла девушка, увидев меня, сидящую на полу, сразу ко мне подскочила:
– Боже, девушка, что с вами? – нервно спросила у меня. – Вам плохо?
– Нет. Мне хорошо, мне почти волшебно, – улыбнувшись ей так, что она от меня отшатнулась, прошла к своему шкафчику.
Скинула потные вещи, и взяв полотенце, потопала в душ. Надо срочно холодной воды. Много холодной воды. Желательно целую тонну.
Включила воду похолоднее, как и хотела, почти ледяную, кожа моментально покрылась мурашками. Холодные струи воды немного охладили мое тело, стало чуточку легче. Вышла из душа, быстренько переоделась и пошла к Милене.
Подходя к стойке регистрации, застала занимательную картину, как какой-то парень держит Мэл за руку и что-то у нее гневно спрашивает. Милена смотрела ему в глаза, мотала головой в ответ на его вопрос. Затем вырвала руку из его руки, резко ему ответила, развернулась к одному из близ стоящих шкафов с папками.
Я медленно подошла к ним. Милена, услышав мои шаги, повернула голову и как будто с облегчением вздохнула. Не успела я ей задать свой вопрос, как она быстро мне сказала:
– О, Эли ты уже позанималась? Давай-ка ключи, – отдав ей то, что она просит, стала ждать продолжение ее монолога. И она не разочаровала меня:
– Ты же помнишь, что мы договорились сегодня вечером встретиться? – невинно спросила она.
Нет. Ведь мы ни о чем таком не договаривались.
Я кинула быстрый взгляд на парня, медленно кивнула.
– Конечно, мы же договорились.
– Отлично, – с воодушевлением воскликнула подруга, прихлопнув ладошками. – Тогда я сейчас закрою смену и зайду к тебе примерно через часик.
– Хорошо.
Напоследок смерила брюнета задумчивым взглядом и пошла домой.
* * *
Алекс
Стоя под прохладными струями воды, вновь вернулся к ситуации с маленькой оборотницей. И как бы ни старался не думать о ней, получалось плохо.
По внешним признакам я бы сказал, что она относилась к оборотням клана «Серебристых лис».
Губы тронула легкая улыбка, стоило вспомнить смущенное лицо лисички. Но тут же на место образа этой девочки в мыслях всплыло грустное лицо моей Али. Нахмурившись, выключил воду и вышел из душа.
«Не стоит думать о серебристоволосой малышке, Алекс», – одернул себя. – «У тебя и так хватает проблем».
Одевшись и захватив ключи, пошел к выходу из клуба. Подходя к стойке регистрации, заметил Сашку, нависшего над девушкой с ресепшен и гневно раздувавшего ноздри. Прислушиваться не стал, не мое дело. А вот девушка только хмурила брови и нервно дергала пальчиками кончики волос. Влада поблизости не было.
– Все в порядке? – спросил я у девушки, подходя к ним и переводя взгляд на Сашку, который резко выдохнул сквозь зубы и, буркнув: «Да», пулей вылетел за двери клуба.
Удивившись такой реакции друга, кинул взгляд на девушку, вопросительно поднял брови, как бы спрашивая: «И что это было?»
Она только пожала плечами, забрала ключи и отдала мне карту клиента. Взяв карту и улыбнувшись ей, вышел на улицу. Подходя к своей тачке, сказал парням, что встретимся у бара, который как раз находился недалеко от этого места.
Оставлять на ночь здесь машину не хотелось, парни думали так же.
Бар El Guiet place был довольно тихим местом, где в душевной компании можно было хорошо отдохнуть без всякой суеты.
Парни уже ждали меня возле входа.
Как только мы вошли внутрь, к нам сразу подошла администратор:
– Здравствуйте, желаете обычный столик или кабинет?
– Кабинет, – коротко ответил ей Влад.
Администратор взглянула Владу в глаза и побледнела, улыбка стала натянутой. Ухмыльнулся. Мы с Сашкой уже привыкли к тому, как Влад одним своим видом внушает страх не только девушкам, но довольно-таки взрослым мужчинам.
Слабо кивнув, девушка дрогнувшим голосом попросила следовать за ней и повела нас на второй этаж, где располагались комнаты-кабинеты. Нам открыли комнату под номером три и пригласили пройти внутрь, мы вошли, и я мельком осмотрелся.
Обстановка понравилась. В середине стоял деревянный столик, по кругу ― кожаные серые диваны, стены из красного кирпича, – или под красный кирпич – ковер на полу.
Расселись за столиком, и к нам сразу подошла официантка, положила перед нами меню, предварительно спросила, будут ли какие-то пожелания. Заказали сразу по бокалу лёгкого вина и закуски. Приняв заказ, девушка оставила нас одних.
Я откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза, собираясь немного расслабиться, но строгий голос Влада нарушил планы.
– Рассказывай!
* * *
Где-то недалеко от бара
Незнакомец шел по следу своей жертвы. Он не так давно видел, чувствовал ее. Нашел.
Мужчина облизнул губы в легком предвкушении, думая о том, как схватит ее, заставит делать только то, чего он хочет.
Как будет терзать ее сладкие губы, срывая стоны боли. Будет видеть в ее глазах страх и слезы. Слышать ее мольбы и от этого заводиться ещё сильнее. Да-а-а. Как будет наматывать волосы на кулак, заставляя обнажить тонкую шейку. И видеть отпечатки своих пальцев по всему ее хрупкому телу.
Это будет так красиво.
– О, да, – мечтательно подумал он. – Ее боль ― это то, что я хочу видеть. Это то, что я хочу почувствовать…
Почувствовать на кончике языка.
Он обвел языком свои губы, слегка чувствуя фантомный сладкий вкус. Ее вкус. Но тут же нахмурился. Ему уже несколько раз помешали забрать ее, это злило! Доводило до бешенства.
– Ну, ничего, – думал он. – Я найду подходящий момент, и ты будешь моей.
Только моей.
Навсегда.
Довольно улыбнувшись, он проследил взглядом, как она зашла в свой подъезд. Постоял еще немного в тени деревьев, глянул на загоревшиеся окно, развернулся и пошел прочь.
Осталось ждать недолго.
Глава 6
Алекс
– Рассказывай! – строго сказал Влад, откинулся на спинку кресла и чуть склонил голову набок, сверля меня пристальным взглядом холодно-льдистых глаз.
Поморщившись, побарабанил пальцами по столу, прикрывая глаза и лихорадочно думая, как лучше будет преподнести друзьям всю сложность ситуации. Алису Александр и Айс знали очень хорошо. Более того, относились к ней как к младшей сестре. И вот сейчас я должен был сказать им о возможной скорой кончине девушки.
Моей девушки.
Луна!
Собрав мысли в кучу, не нашел ничего лучше, чем сказать как есть:
– Алиса беременна.
От того, что сказал это вслух, стало даже немножечко легче.
Александр, сидевший напротив меня, подавился воздухом и, закашлявшись, выпучил глаза, уставившись на меня так, словно я кого-то убил, причем особо жестоким способом. Но если подумать, то да. Можно сказать, свою волчицу косвенно убью именно я.
Своим же волчонком.
От этой мысли мне стало не по себе. Сглотнув ком в горле, покосился на Айса. На лице Влада не дрогнул ни один мускул, можно было даже подумать, что ему и вовсе наплевать на то, что я сказал.
Но только я знал друга лучше многих.
Его глаза заледенели, а руки, лежащие на подлокотниках диванчика, напряглись. И Влад воспринял мою новость болезненно.
– Как такое могло произойти? – тихо спросил Александр, шаря по моему лицу взглядом. – Она же не твоя пара. Сезон Луны* это показал как нельзя лучше.
Влад тряхнул длинными распущенными черными волосами, откинул их на спину и приподнял правую бровь, с интересом рассматривая меня.
А я не знал, что говорить. Что я могу ответить, если сам до конца не понимаю, как так вышло.
Пожав плечами, посмотрел на свои руки, сжал кулаки.
Влад внимательно смотрел на меня, задумчиво поглаживая пальцами подбородок.
Его опасная, колючая, как ледяные иглы, энергетика волнами распространялась по кабинету, затрагивая меня и Сашу, заставляя нас ежиться и втягивать голову в плечи. Все же Влад был очень сильным оборотнем и если бы захотел, мог стать вожаком стаи досрочно. Но он не хотел.
Сморщившись, сухо попросил:
– Прекрати. И так тошно.
Влад едва уловимо дернул щекой, и давление пропало. Он, немного помедлив, спокойно произнес:
– Вообще, это возможно. При условии, что у нее в роду были такие случаи.
– Знаю, – кивнул я. – Однако у Алисы никого не осталось, кроме меня. Можно послать запрос в ее клан, но если подтвердится, что подобные случаи в ее семье имели место быть, то что нам даст эта информация?
– Существенно ― ничего, – отозвался Влад. – В который раз убеждаюсь, что чувство беспомощности – самое отвратительное.
Переглянувшись с Александром, опустили головы, мысленно подписываясь под каждым словом друга.
– Что будете делать? – взволнованно спросил Левицкий.
– Она не хочет идти на аборт, – с болью ответил ему, сжимая пальцами небольшой столик. Отчего слабая деревяшка треснула, и я поспешил убрать руки. – Сказала, что будет пытаться родить сама и спасти хотя бы ребенка.
В душе поднималось непринятие этого решения. Как она может?! Зачем? Детей может быть еще много, а она одна! Встретит пару и родит стаю волчат.
– Успокойся, – холодно осадил меня Айс. – Иначе от этого места уже из-за твоей энергетики ничего не останется.
Вздохнул, пытаясь успокоиться. Получилось не очень.
– Понимаю, что ее бесполезно уговаривать. Вот кто скажет мне, почему она такая упёртая, а? – громко хлопнул ладонью по столу. – Почему она решила так со мной поступить? Ведь почти никто! Никогда…
– Не выживал, – тихо закончил Саша, отводя взгляд. – Ну, мы же этого так не оставим?
– Нет, конечно, – фыркнул я. – Думаю, будем искать лекаря, просить совета у него. Но в первую очередь съездим с ней в клинику за консультацией.
– Мы с тобой, брат, – в один голос сказали парни. ― Ты можешь к нам обращаться.
Я кисло улыбнулся им, в душе на градус стало теплее. Дай Луна всем таких друзей.
– Я созвонюсь со своими знакомыми из оборотней, состоящих вне клана, может, у них были подобные случаи, – выдал Саша.
Благодарно кивнул.
– А я просмотрю все базы данных оборотней. Если потребуется, взломаем, – решительно сказал Влад.
Мы с Сашкой переглянулись и с сомнением покосились на друга. При своем тяжелом характере, друг зачастую был слишком праведным, и тут вдруг взлом базы.
– Что? – ровно спросил он, заметив наши взгляды. – Для друзей мне ничего не жалко, а вы вообще мне как семья.
В этот момент к нам постучались, Влад пригласил войти.
Зашла официантка с нашим заказом и, расставив все на столике, налила нам вина и тихо удалилась.
Взяв бокал с вином и откинувшись на спинку кресла, отпил, смакуя терпкий вкус напитка. Нервное напряжение начало потихоньку сходить. После разговора с друзьями я был четко уверен: мы найдем выход. Найдем, и моя волчица будет жива, как и волчонок.
За этими всеми переживаниями я совсем забыл о том, что Влад вообще только приехал из Мизерона.
Повернувшись к нему, спросил:
– Влад, а как ты вообще съездил?
Он оторвал взгляд от бокала и взглянул на меня, по его холодному лицу пробежала мрачная тень.
– Нормально, – коротко ответил он и замкнулся.
Промолчал, решая, сегодня больше не лезть к другу, захочет – расскажет. По виду Саши было понятно, что он решил так же.
Оставшийся вечер мы говорили на разные темы: о работе, о футболе, о политике, не затрагивая личные вопросы. Посидев ещё немного, договорились быть на смарте. Влад пошел к своей машине, а Сашка решил пройтись пешком.
Я же, выйдя на улицу, собирался звонить в такси и замер со вскинутой с телефоном рукой.
Что-то было не так.
В воздухе витало лёгкое напряжение, как тогда, в спортклубе.
Какого?!..
Я нервно оглянулся и непроизвольно ощерился, клыки вылезли наружу и нюх стал ещё острее. Повел носом, принюхиваясь.
И удовлетворенно кивнул: инстинкты меня не обманули. Запах всё-таки был, мне не показалось и сейчас, и несколько часов назад. Сделав пару осторожных шагов вперед к этому запаху, я зашёл на задний двор бара. Краем глаза уловил движение, повернул голову в ту сторону и наткнулся на мужика, опирающегося о стену и смотрящего на меня в упор.
От неожиданности замер и настороженно посмотрел на мужчину, медленно нюхая воздух. От него непонятно пахло, и это вводило меня в ступор. Не оборотень, но и не человек.
Сделал осторожный шаг вперед, собираясь подойти и узнать, что он тут делает. Может, из клана кошек? Их я никогда не видел и не знал, какая у них энергетика. Так что да, может быть.
Мужчина при моем приближении напрягся и хищно сверкнул черными с красными искрами глазами. И я уже грешным делом подумал: «Быть бою». Но нет, он, кинув на меня последний взгляд, с лёгкостью запрыгнул на крышу дома и скрылся.
Постояв на месте ещё пару минут, пожал плечами и вызвал такси. Про непонятного мужика забыл уже через несколько минут, не видя в нем никакой проблемы. Все мои мысли вновь заняла Али, которая к этому времени должна была уже проснуться. Машина приехала буквально через несколько минут. Сев и поздоровавшись с водителем, назвал адрес.
Уже подъезжая к особняку, заметил темные провалы окон.
Напрягся, не понимая: неужели Алиса легла спать?
Меня, конечно, не было долго, но Алиса вообще всегда мало спала.
«Неужели уже так рано беременность действует?» – думал я, захлопывая дверь такси.
В грудной клетке больно сжалось сердце, предчувствуя неладное.
В особняке мое плохое предчувствие усилилось. И было от чего. Вещи в доме были разбиты и поломаны. Моя одежда порезана ножницами, а из ванной текла вода.
Рванул туда, с силой дернул дверь, понимая: она заперта изнутри.
Твою маковку!
– Алиса, девочка моя, открой! – крикнул ей.
В ответ тишина.
– Ну же, – постучал сильнее, так, что еще чуть-чуть ― и в том месте, где был мой кулак, будет дыра.
В ответ очередное молчание. Испугавшись, что она могла под влиянием эмоций что-нибудь вытворить, разозлился:
– Да что, мать твою, происходит?! Алиса! Я сказал: открой! – громыхнул в третий раз.
И снова ничего. Так, ну хватит. Отошел на несколько шагов, гаркнув:
– Отойди от двер-ри!
И, чуть подпрыгнув, нанес удар всем своим телом, сдирая дверь с петель. Она с грохотом ударилась о стенку, повиснув на одном креплении, и я недолго думая залетел внутрь, опасаясь увидеть худшее.
* * *
[Сезон Луны ― переходный возрастной период оборотней-волков, приходящийся чаще всего на 16—17 лет. Период спаривания. Именно в этот период, именуемый Сезоном Луны, лучше всего можно понять, пара тебе волк/волчица или нет. У лис такого периода нет. Насчет кошек данных нет]
Глава 7
Влетел в ванную, и мой взгляд сразу нашел ее. Она сидела в ванне, обхватив руками колени и опустив на них голову, и тихонько плакала. Мельком огляделся вокруг, подмечая детали.
Вот смеситель для душа лежит так что, вода попадает за пределы ванны. Она что, била им об стены? Похоже. На лейке душа обнаружил несколько царапин и только устало покачал головой. Невыносимая. Так, что еще? Полотенца валяются в луже воды. Угу. Все полочки вывернуты, и все их содержимое валятся на полу.
«Более детальный осмотр надо будет потом провести», – подумал, устало вздохнув.
Подошёл к ней и опустился на колени перед ванной, игнорируя тот факт, что мои джинсы оказались намоченными до колен.
Дотронулся до руки девушки, тихо шепнув:
– Эй, котенок.
Алиса вздрогнула, как будто только обратила внимание, что кто-то есть рядом. И медленно повернувшись, пустым взглядом посмотрела на меня.
– Ну же, малыш, что произошло? Давай, расскажи мне.
Промолчав, Алиса вновь отвернулась к стене. Ее хрупкое тело подрагивало ещё от не до конца прошедшей истерики. То что, это была именно она, я был уверен почти на все сто процентов.
Не давая ей уйти обратно в себя, притянул к своей груди, к облегчению, не встретив никакого сопротивления, обнял крепче.
«Значит, есть контакт».
– Волчонок, давай, я тебя подниму или помогу подняться из ванны, и мы пойдем с тобой в мягкую постельку, м-м-м?
Разомкнув сухие губы, Алиса едва слышно шепнула:
– Ты же не бросишь меня? Алекс, пожалуйста… Ты только не оставляй меня. Мне так страшно.
Мое сердце сжалось: бедная. Бедная моя девочка.
– Как ты вообще о таком могла подумать, волчонок? Ты же знаешь, я ни за что, никогда тебя не брошу. Всегда буду на твоей стороне. До самого конца. Давай в постельку, ты устала.
Девушка отрешенно кивнула.
– Иди ко мне.
Обхватив ее под спину и попку, вытащил из воды, предварительно накрыв плечи лёгким полотенцем, чтобы не было так холодно. Как же мало она весит. Такая хрупкая. Но мне ли не знать, какая она сильная.
Когда умерла моя мама, рожая мою младшую сестренку, именно Алиса поддерживала меня и всегда была рядом, да и у нее самой не было отца, он погиб, когда она была совсем маленькая.
Это произошло, когда ее отец с женой и маленькой дочкой решили поехать отдохнуть на природу ― пикник. Ее отец и мать всегда, ещё со своей молодости любили риск, и в тот раз тоже так было. Пикник они решили устроить недалеко от горы Рэн, и это стало их самой большой ошибкой.
Надо сказать, что тогда они нашли довольно живописное место. Насколько я знаю, там было красивое маленькое озеро, такое чистое, что как через зеркало можно увидеть маленьких рыбок и других его обитателей. Небольшие деревья возле самого озера и много луговых цветов с потрясающим запахом.
Там они и расположились, но когда уже собирались уходить, неожиданно случился обвал в горах. Как рассказывали потом спасатели и специалисты, обвал случился спонтанно, никто так и не понял, как и почему это вообще произошло.
Камни летели с горы Рэн, крупные и мелкие осколки разлетались по сторонам настолько быстро, что вообще чудо, что ее отец успел оттолкнуть с пути летящих камней напуганную женщину с ребенком на руках. Скорей всего, только его быстрота реакции оборотня и помогла, но сам спастись не смог. Попал под самый большой камень, а сверху навалилось много камней поменьше.
Его тело доставали очень долго, специалисты никак не могли убрать камни так, чтобы не раздавить тело в лепешку, в итоге решили оставить как есть.
И вот когда умерла моя мать, мне на тот момент было тринадцать лет, когда начинается самый пик подросткового возраста у оборотней, и они становятся наиболее неуправляемыми. В этот период времени она очень сильно меня поддержала, смешила и всячески пыталась завлечь в разные игры, только чтобы я не оставался один.
Ведь только она и могла понять, как в тот момент мне было тяжело. За что я очень ей благодарен до сих пор. Да и со временем в каждой трудной ситуации пытались поддерживать друг друга в разных моментах нашей жизни.
Поднимаясь по ступеням на второй этаж, где в особняке были расположены спальни и гостевые комнаты, я смотрел на ее лицо.
Али уснула, пригревшись в моих объятьях. Нежность затапливала мое сердце с каждой ступенькой и с каждым моим вздохом: какая же она красивая и такая хрупкая.
Не волчица – маленькая фея.
Прижимая к груди свою драгоценную ношу, я вошел в свою спальню, положил ее на широкую кровать, сняв с ее плеч полотенце. Мельком глянул на девушку, пройдясь по хрупкому телу задумчивым взглядом.
Что я хотел сделать? Ах, да! Новое полотенце и хм, простыня тоже понадобится. В кладовке нашел все нужное и вернулся к своей девочке, надеясь, что невольно издаваемый мною шум не разбудил ее.
Но она не проснулась.
Не проснулась она и тогда, когда приподнимал ее тело, чтобы обтереть немного спину и волосы, хоть я и старался осторожно и тихо себя вести. Большим полотенцем аккуратно растер ее, приподнял за попку и, чуть сдвинув в сторону, подложил простыню под мокрое тело. Там, где не смог достать полотенцем, прикрыл одеялом. Справился.
Прилег рядом с ней, любуясь умиротворенным лицом. Следов былой истерики уже не было, и слава Луне. Слегка приобнял, положил свою руку на талию и, немного поерзав, устроился поудобней, затих.
День нашего с Али первого знакомства вспыхнул в сознании. Надо же. Столько лет прошло, а все словно случилось вчера.
* * *
Семнадцать лет назад
– Алексей! – крикнула мне мама с кухни. – Сходи к соседке с противоположной улицы, мне надо немного молока для блинов. Не хватило!
Я сидел и играл в кубики, мне в тот момент было семь лет и, услышав мамин голос, подпрыгнул, откинул кубики в сторону и поспешил к ней.
Залетев на кухню и обняв маму со спины, быстро протараторил:
– Блины? А с чем? А вкусные?
Мама рассмеялась, погладив меня по голове, и весело сказала, что вкуснее я еще не пробовал.
А мама врать не будет! Блины-ы! Мясо, конечно, лучше, но блины… хочу!
Облизнувшись от предвкушения, на бегу хватая кепку, крикнул:
– Хорошо, мам! Будет тебе молоко.
На улице было ещё не холодно, но и уже не так тепло. Сентябрь. Деревья окрасились в золотой цвет, там и тут на дороге лежали листья, сорванные ветром, неласковым ветром.
Я шел по дороге, засунув руки в карманы, и пинал мелкие веточки и листья. Быстро дошел до дома соседки. Постучал в дверь. Открыла мне девочка, на вид моего же возраста. Симпатичная. Странно, что раньше ее не видел.
Она, увидев меня, изумленно подняла брови и уже через секунду, нахмурившись, грубо спросила:
– Ты кто такой? Что тебе нужно?
Опешив от напора и недружественного тона девчонки, осторожно ответил:
– Я к твоей маме. Моя мама прислала за молоком для блинов. У нас закончилось.
Она ничего мне не ответила. Только поморщилась и толкнула дверь, раскрывая ее шире и пропуская меня в дом. Я по-дружески улыбнулся и, сухо поблагодарив, отправился за девчонкой. Ее мама сидела на кухне и читала журнал.
Увидев меня, улыбнулась и спросила, чего я хочу. Я передал слова мамы, она кивнула и дала мне то, что я просил. А затем сказала этой дерзкой девчонке, чтобы она проводила меня. Она так скривила лицо, что я чуть было не рассмеялся, но все же пошла.
Удивленный такой на себя реакцией девчонки, решился спросить:
– Почему ты так себя ведешь? Я разве тебе что-нибудь сделал?
Она посмотрела на меня с удивлением. В ее глазах отразилось какое-то чувство, которое понять я не смог. Буркнув мне, что это не мое дело, вывела из дома и громко хлопнула дверью, чуть не прищемив мой любопытный волчий нос. Дерзкая!
В растрепанных чувствах побрел домой, пиная по пути маленькие камушки. Так ко мне еще никто не относился. А тем более просто так.
Уже через месяц началась школа. Первый класс ― и с этой девчонкой я оказался в одном классе.
«Вот уж повезло», – думал я, неприязненно косясь на всегда тихую девчонку.
После заметил, что с ней что-то не так.
Она была тихая и ни с кем не общалась. Если кто-то пытался с ней заговорить, она резко отвечала всем, что это не их дело, и просто уходила.
Один раз я возвращался поздно с кружка по футболу, задержался в раздевалке. Проходя мимо женского туалета, услышал всхлипы и рыдания. Что это там? Недолго думая, вошел.
Там сидела она, «дерзкая» девчонка, и горько лила слезы. Заметила мою скромную персону, и у нее зло сверкнули глаза:
– Что тебе здесь нужно, Листопадов? Ты же знаешь, что это женский туалет?! Или не знаешь?!
– Знаю, – покивал ей, плюхнулся рядом на не совсем чистый пол туалета и приказал тоном, не терпящим возражений: – Рассказывай.
Она зло сузила глаза и возмущенно открыла рот. А мне стало так смешно, что я не смог удержаться от легкого смешка. Но под гневным взглядом быстро взял себя в руки и сделал сосредоточенное лицо.
Тихо радовался, что слезы девочки уже высохли, и она больше не плачет. Но вот только она не спешила что-либо рассказывать и, к моему удивлению, уходить.
Хоть я этого и ожидал.
Но она не ушла. Тяжело вздохнув, она мне рассказала, что с ней происходило и почему она так себя вела. Оказывается, у нее недавно погиб отец, и она тяжело переносила его смерть. Ведь тело осталось там, под завалами. И все, что она может сделать, это приходить к камням, которые, по ее ощущениям, были «мертвыми».
Я ей на это тогда не слишком весело фыркнул, ответив, казалось, «очевидную» вещь:
– Конечно, это же камни. Неодушевленный предмет.
Она на меня посмотрела как на идиота и сказала, что во всем есть живое, даже в камнях.
А в тех нет.
На это я не стал ничего говорить, думая о том, что мама мне всегда говорила:
«У каждого есть свое мнение, которое надо уважать».
Тогда я предложил ей, что сам могу ее слушать, всегда, когда она этого захочет.
Она мне благодарно улыбнулась, и как-то с того момента закрутилась наша дружба.
* * *
Из воспоминаний меня выдернуло копошение рядом. Перевел взгляд на Алису: она хмурилась и ворочалась во сне, щеки мокрые.
Вздохнув, крепко обнял ее, притянув к своему телу, и прошептал:
– Ш-ш-ш. Ты помнишь? Я всегда рядом.
Почувствовав меня, она успокоилась. А я, прикрыв глаза, вернулся в самый тяжелый период моей юности, который был скрашен поддержкой двух моих самых близких людей.
В тот момент я и узнал, что такое настоящая дружба. Когда дружба проходит через период огня, воды и стальных нервов.
* * *
Одиннадцать лет назад
Я сидел в школе на уроке истории и устало смотрел в окно, находясь в своих мыслях. Рядом со мной сидела Алиса и что-то мне тихо рассказывала, вроде о том, что надо будет сходить после уроков в торговый центр в поселке и купить моей маме бандаж, который она просила у Али.
Краем уха я пытался слушать и ее, и учителя, и если Алису я еще пытался слушать, то учителя почти не слышал. Да и сам урок истории считал нудным и скучным.
Нет. История, конечно, нужный предмет и должна быть интересной. Но вот интереса сейчас она во мне не вызывала.
Вот уже почти девять месяцев, как беременна моей младшей сестрой была моя мама. Беременность давалась ей тяжело. Были частые боли в спине, отеки и еще ее часто рвало, да так сильно, что она не могла есть. Она находилась почти все время в клинике при поселке, под строгим наблюдением врачей.
Отец почти все время жил у нее, уходя домой только чтобы принять душ и переодеться. Моя мама по происхождению оборотень, и беременность, как и роды, должна была быть легкой. Тем более это был не первый ребенок в семье, но на месяце втором у плода обнаружилась какая-то патология. Вроде что-то связанное с сердцем. Но я был ребенком и слабо что-либо понимал. И вот как раз с этого момента все пошло кувырком.
Мы с Алисой тоже были частыми гостями у мамы. Как раз сегодня должны были к ней зайти, принести что-то для поддержания живота, чтобы хоть немного снять боль со спины.
Внезапно в дверь класса постучали. Учитель разрешил зайти тому, кто был с той стороны. Все повернули головы к дверям и с интересом смотрели на того, кто прервал наш урок. Я тоже взглянул. И каково же было мое удивление, когда я увидел своего отца. Бледного, с красными глазами и дрожащими руками.
По моей спине прошел холодок от неприятных предчувствий, но я отогнал их.
Зря.
Папа подошел к учителю и начал тихо что-то ему говорить, косясь на меня. Учитель побледнел лицом и с жалостью посмотрел на меня. Что такое?!
Я сглотнул вязкую слюну, предчувствие плохого усилилось. Учитель повернулся ко мне и негромко сказал:
– Алексей. Ты можешь быть сегодня свободным, сочувствую.
Отец зло посмотрел на него, и тот побледнел еще сильнее, опустил глаза на стол и, не смотря на меня, поправлял свои документы.
Я встал с места и начал медленно собирать свои вещи. Перевел взгляд на Алису: она сидела и смотрела на моего отца, ее руки, как и у него, начали дрожать. Заметив мой взгляд, она спрятала их под стол и слабо улыбнулась.
И только через время я понял, что она догадалась почти сразу о том, что произошло.
Собравшись, кинул последний взгляд на Алису и пошел за отцом.
Молча мы дошли до машины, отец кивнул на пассажирское сидение, показывая, чтобы я сел. Не стал с ним спорить, быстренько запрыгнул в машину и пристегнулся. Наблюдал за отцом. И все-таки, что произошло? Отец обошел с другой стороны, сел за руль и медленно тронулся в сторону дома.
– Отец, – тихо позвал его, но он даже не взглянул на меня.
– Отец, что произошло? Как мама?
Паника начала медленно подступать, но я пытался заглушить навязчивое чувство беды.
Отец сжал руль, да так сильно, что костяшки пальцев побелели, и сухо негромко сказал:
– Твоей мамы больше нет, Алекс. Крепись, сын. Она не смогла… Не смогла, – он тихо шептал слова, смысл которых доходил до меня не сразу.
