Читать книгу: «Несколько подарков с пометкой «Для Золушки»», страница 3

Глава 5

Я быстро поднялась наверх, в свою комнату. Когда в комнату вошел Науменко, я стояла в одном нижнем белье.

– Выйди, пожалуйста. Я не одета. – грубо бросила я, но мою просьбу оставили без внимания.

Он подошел ко мне со спины и обнял.

– Так, пусти меня. А лучше, выйди из комнаты вообще, пока я маму не позвала! – я вырвалась из объятий и натянула халат.

Науменко подошёл кл мне вплотную и провел пальцем по руке:

– Ты мне нравишься!

– Нестандартный способ подкатить во второй раз, скажу я тебе. – я отвернулась.

– Зайка моя, не сердись на меня.

Он повернул меня к себе и поцеловал. Нахлынули воспоминания с нашей последней встречи. Но только одна фраза сломала всё, что было между нами тогда, и теперь я не отреагировала на поцелуй. Слишком много боли пришлось вытерпеть, чтобы чувство влюблённости просто стереть из памяти.

– Так ты приняла мои слова в серьёз тогда? Ну, должен же был я тебя задеть, сказав, что ты не в моём вкусе.

– Я достаточно слышала тогда, чтобы решить всё окончательно. Только одного никак понять не могу, ты и вправду решил, что можно вот так всё забыть и жить дальше?

– Ну, я много чего тебе не могу рассказать сейчас.

– Милый Серёженька, я позволю убраться из моей жизни самому. Я скрыла наше знакомство от одноклассников, но ты заставляешь меня развязать язык. А что касается твоих сказок, то оставь их себе. Я сыта ими по горло. А сейчас я задам тебе только один вопрос: моя мама знает о том, что мы… знакомы?

– Нет, она ничего не знает. Даже моя мать не знает об этом. А что такое?

– Просто не хочу, чтобы об этом кто-либо знал в принципе.

– То есть?

– Ты всё понял! Не надо прикидываться! Ничего не получится! Я занята. Тогда ты расстался со мной только из-за того, что я отказалась с тобой переспать, но сослался ты на то, что твою любовь выпили, не оставив и глотка. Сейчас же ты решил исправить эту ситуацию или тебе кто-то подарил пол литра этой любви? – говорила я, накидывая халат.

– А ты думаешь, что Слава не такой же, как все?

– Главное, что он не такой как ты.

– Ты уверена в своих словах? – давил на меня Серж. Он подошел так близко, что я почувствовала запах его жевательной резинки со вкусом банана и клубники. Тот, кто был мне всем, стал омерзителен.

– Да. Я уверена на сто процентов!

– Дура!

– Уже нет! – я оттолкнула его от себя.

Науменко опешил.

– Ты порвал со мной тогда. Теперь я буду диктовать условия. Либо мы остаёмся друзьями, и ты ко мне не лезешь, либо мамы узнают, что между нами было и почему мы не вместе, а с ними ещё и пол школы!

– Хорошо. Мы друзья. Уговорила.

Я ликовала. Это была победа над самым серым прошлым.

– А теперь выйди из комнаты, пожалуйста. – холодно кинула я.

– Хорошо. Встретимся завтра в школе.

Науменко вышел и с силой закрыл дверь.

Дни летели. Дом, учеба, Слава. С ним я проводила всё своё свободное время. В школе мы вели себя как друзья, вне неё мы были самой счастливой влюбленной парой.

Некоторые из одноклассников, а именно Соломахина Таня со своей вечной свитой, набивались ко мне в друзья. Она приглашала меня на вечерние посиделки, доставала в классе вечной болтовнёй. И казалось, этому конца и края нет.

Но у меня было такое ощущение, что одноклассники что-то скрывали. И я одна не понимала, что же происходит на самом деле. Как же я была далека от правды…

Прошло два месяца. Это время было самым лучшим периодом времени в моей жизни, когда я не задумывалась об обмане, когда я не ждала ножа в спину. Мы гуляли после школы и проводили вместе все выходные, даже уроки делали вместе. Мама сдувала с моего ухажёра пылинки, и, в отличие от Науменко, он не лез ком не с грязными намёками, а терпеливо ждал моего совершеннолетия. Планы были грандиозными.

Сегодня мы собирались с ним идти в боулинг, но он опаздывал. Я кормила своё самолюбие электронным циферблатом телефона. Его всё не было. На звонки он не отвечал, на сообщения тоже. Я волновалась, потому что на дорогах сейчас достаточно идиотов с покупными правами.

Вдруг, мобильник завибрировал. Звонил Науменко. Я нехотя приняла вызов.

– Что ты хотел? – я не желала с ним разговаривать, поэтому старалась отделаться от него как можно быстрее.

– Я был прав тогда. Он такой же, как и все.

– Ты о чем? – я пыталась понять его слова.

– Он у Соломахиной. И они там одни. Теперь дошло?

Он сбросил вызов.

В голове что-то щёлкнуло, и я рванула к однокласснице, которая так мастерски набивалась в подруги в начале учебного года. Не помню, как я дошла до пункта назначения. Очнулась тогда, когда стояла напротив её двери. Я начала звонить. Никто не открывал. Я пнула дверь ногой, и она со скрипом ударилась о стену прихожей. Внутри всё сжалось. Преодолевая страх, я прошла в гостиную. То, что я увидела, не удивило меня ни капли, но оправдало мои самые страшные ожидания. На диване сидел Калинин. Он судорожно пытался расстегнуть рубашку. На коленях Славы, лицом к нему сидела Таня, которая помогала расстегивать пуговицы.

Я хотела облокотиться о стену, но промахнулась и опрокинула вазу. Она звонко разбилась. Ребята на диване прервались и повернулись в сторону источника звука.

– …не буду мешать… – прохрипела я. Голос пропал куда-то вместе с силами, но надо было идти. Надо было бежать оттуда, и я рванула вниз по лестнице, из подъезда вон, бежать… быстрее… быстрее!!!

Мимо проносились люди, машины, витрины магазинов…

Я молилась, чтобы мамы не было дома. И мне повезло. Она увезла кота в ветеринарную клинику. Я заперлась в своей комнате и начала рыдать. Как только я закрывала глаза, всплывала одна и та же картинка. На полу плакать было холодно, и я перебралась на кровать, свернувшись калачиком. Мой плач убаюкал меня.

Порывами дождь барабанил по крыше. Я проснулась. Во рту пересохло, голова болела, в телефоне 16 пропущенных звонков, 13 из которых от Калинина. И сообщения: «Возьми трубку. Нам надо поговорить». Одно я знала точно: не сегодня.

– Чёрт!!! Да не может быть!!! Козёл!

Я швырнула телефон в стену. Аппарат с треском разлетелся на запчасти, а экран стал похож на мозаику. Дрожащими руками, вытирая слёзы, я достала свой старый телефон из ящика стола. Этот мобильник пережил не одно падение.

Было до такой степени паршиво, что хотелось выть и на стены лезть.

Как только я нашла симку в обломках сотового и включила свой старенький кирпич, пришло SMS. Писал Сергей.

«Привет. Чем занимаешься? Мы скоро приедем к вам. Ставь чайник.»

– Вот только этого мне не хватало, – прошипела я недовольно, – Мама, какие гости, твою медь?

Я собрала осколки разбитого телефона и, выбросив их в мусорное ведро в ванной, уперлась в дверь головой. Мое состояние невозможно было описать на этот момент. Мне хотелось верить, что всё будет куда лучше.

Буквально через пять минут за окном раздался скрежет тормозов.

– Ну почему всё сейчас? – я обхватила голову руками, но собралась духом, вытерла слёзы и повернулась к раковине.

Холодная вода обжигала лицо.

– Помнишь? Не раскисать! Соберись, тряпка! – ох, этот чёртов комок в горле.

Я спустилась вниз. На глаза попались мои очки для работы за компьютером:

– Это хоть немного отвлечёт от моих красных глаз.

Дверь открылась, и в прихожую ввалились гости. В руках Сергея была коробка с тортом.

– Здравствуй Эльвира! – произнесла высокая кареглазая блондинка, – Меня зовут София. Я мама этого оболтуса.

– Да, я уже поняла… (помню я твои фотографии в рамочках). Здравствуйте.

– Привет! – крикнул с кухни Науменко.

– Эля, идите пока наверх. Нам с Софией надо кое-что обсудить. Сейчас приедет съёмочная группа. Им понадобилось снимать меня в восемь вечера. Займитесь там чем-нибудь. – мама выглядела уставшей.

– Мама, ты скоро в обмороки падать будешь. Твои синяки под глазами не замажет ни один профессиональный визажист. Ты сегодня ела?

Она закатила к верху глаза:

– Так! Кто тут старшая?

– Наверное, я!

Не успела мама возразить, как в дверях показалась стойка софитов. Съёмочная группа приехала.

Скорчив недовольное лицо, я пошла в комнату. Голова раскалывалась.

– Как ты? – спросил Сергей. – Выглядишь не важно. Я тут принёс тортик и чай. Давай поговорим. Мы давно с тобой не разговаривали по душам.

– Я не в порядке и это факт. За торт с чаем спасибо, а по душам мы с тобой никогда и не разговаривали. – я пыталась сорвать на ком-нибудь свою злость и обиду.

– Тогда давай наверстаем упущенное. – он поставил поднос на письменный стол.

– Что именно тебя интересует? Больно ли мне? Больно. Плохо ли мне? Очень. Но это не больнее, чем ТОГДА. Поверь, я помню.

– Я не это имел в виду. – он положил руку на моё плечо.

Я с силой пихнула её в сторону:

– А что?

– Ты такая счастливая сегодня утром бегала, а сейчас. Лучше бы я не звонил тебе и не говорил кто, где и с кем.

– Ну, лучше горькая правда. – в горле опять образовался комок.

– Таня мне как-то сказала, что Калинин ей нравится еще с седьмого класса. А сегодня книгу ей занес, а там даже дверь не закрыта была. И ведь, вроде, он расстался с ней давно уже. Какого лешего он к ней попёрся?

– Мне всё равно. – выдавила я, глотая слёзы.

– Раз вы не пара, я могу пригласить тебя на свидание.

Я забыла, что плакала. От такой наглости мои глаза стали размером с пятирублевую монету:

– Ты издеваешься надо мной? Какое свидание может быть?

– Обыкновенное! Отвлечёшься от всего, что вокруг. – он наступал, как Гитлер на Россию, с упорством.

Я села за письменный стол и стала ковырять ложкой торт, в надежде, что это всё скоро закончится, если я буду его игнорировать.

– Нет. Извини. Я не могу вот так… не могу.

– Мне хватило взглянуть на тебя, чтобы понять, что творится в душе, – и Сергей подошел ко мне. Он обнял меня за плечи и тихо произнёс:

– Ты мне очень нравишься. Не отказывай мне, пожалуйста.

Я подавилась куском бисквита.

– Ты считаешь, что после того, что было, я соглашусь с тобой куда-либо идти? Ты в своём уме? Или, может, ты опять позовёшь картинки посмотреть?

– Эля, я изменился. Ты же изменилась, неужели я не могу?

– Не знаю. Я никому не хочу верить. Воспоминания слишком давят плечи.

– Я прошу, не отказывай! Я не буду приставать! Честно!

Мне захотелось забыть всё, что произошло за последние 24 часа, включая разговор с Науменко, но понимая, что он так просто не отстанет, обещала подумать. Обещать – не значит встречаться.

Глава 6

Наутро, в очередном ожидании школьного автобуса, я поняла, что отношения для нормальных людей, но не для меня. Я хотела расцарапать лицо Соломахиной больше, чем мира во всём мире. И ещё больше этого мне не хотелось видеть Калинина.

Но вопреки желаниям автобус приехал. Милая улыбка полоснула меня по сердцу. Я переключила на Traсktor Bowling «Время».

«Не обращаю внимания, еду до школы. Терпи, терпи.»

Он что-то объяснял мне и жестикулировал руками. Любой регулировщик движения позавидовал бы ему сейчас. Но я не слушала, а он понял, что говорит всё это время впустую, когда увидел зелёный провод от наушников среди моих волос.

Автобус остановился. Моя миссия тайного исчезновения была провалена, ибо он для верности схватил меня за руку перед самым выходом.

– Эля! Ты издеваешься? Ничего не было ведь!

Я молча вырвала руку и не стала тормозить движение потока учащихся. Меня практически сбила с ног Танька Соломахина. Она накинулась на бедного Калинина, как ястреб на добычу, впившись в его одежду своими наращенными когтями. И как он не пытался увернуться, она таки поцеловала его. Хорошо, что хоть в щеку.

Меня начало мутить.

– Слава! – воскликнула она. – Ты вчера так быстро ушел! Даже не попрощался!

Калинин оттолкнул девушку:

– Ты обалдела, что ли? – и беспомощно-виноватым взглядом посмотрел на меня. Я сложила руки на груди:

– И это ты называешь «ничего не было»? Удачи.

Словно ножом по сердцу… «И снова просить, то чего не вернуть, легче уйти, чем пройти это путь…» раздалось в тот момент в моих наушниках.

Я никогда не понимала нас самих. Ну, вот отчего мы не можем обсудить проблему с любимым человеком? Почему мы бежим от него, как от огня? А ведь нет ничего проще, чем выслушать. Может, и жить станет проще, и проблем станет меньше, и любимый будет любимым. Я тоже задумывалась над этим, но очень редко. Хотя, я не сказала б, что была легкомысленна. Нет! Но обида жгла меня изнутри, ровным счётом так же, как огонь сжигает полено. Обида. Сколько пар она разрушает ежедневно…

Слава поджидал меня всюду, и, словно тень, преследовал на протяжении всего учебного дня. Не знала, что хуже: сидеть рядом с ним или избегать его на каждой перемене.

Последние два перерыва я провела в туалете, потому что это было единственным местом, где он до меня не мог добраться. Но всю дорогу от туалета до кабинета, где проходил урок, он шёл рядом, как телохранитель. Меня это окончательно достало:

– Отвали от меня! Ты не понимаешь с первого раза, так я могу второй сказать: ОТ-ВА-ЛИ!!! Иди к своей милой, любимой Саламандре, а от меня отстань! Чтобы я тебя в радиусе километра от себя не видела!

– Да ты дашь мне сказать или нет?! – начал орать на меня в ответ Славик.

– Нет! Заткнись и исчезни! – вопила я на весь коридор.

– Плакать ведь будешь, если исчезну! – расплылся в ехидной улыбке Калинин.

– По тебе уж явно нет! – я повернулась к нему спиной и направилась в класс.

Из коридора послышались аплодисменты.

После того, как все контрольные были написаны, я собиралась домой. И, как обычно, планировала поход пешком с любимой музыкой.

Я столкнулась с Науменко у моего любимого подоконника при попытке к бегству.

– Так и каков ответ? – тихо спросил он у меня.

Я, приметив Калинина неподалёку, достаточно громко ответила:

– Ты про свидание? Конечно в силе! Почему бы и нет? Всем можно, а мне нельзя? Давай ты просто придешь ко мне. Чай, кофе – потанцуем… Я тебе напишу когда и во сколько! – наиграно ответила я с расчетом на то, что он воспримет это в шутку.

Науменко посмотрел на меня с неким удивлением, и, видимо, юмора не понял.

Калинин выронил книги.

Мы, не задумываясь, причиняем боль дорогим сердцу людям, делая больней и себе. Мы играем, что нам плохо, когда просто не хватает внимания, придумываем всякие нелепицы и оправдания себе и своим действиям. И почему мы никогда не ставим себя на место других? Мы страдаем тогда, когда можно всё решить обычным разговором. Гордыня, гордыня не дает нам жить мирно.

Глава 7

Мама собиралась за город. Сегодня у неё был тридцать седьмой день рождения. Она долго уговаривала меня поехать с ней, но я отказалась, сославшись на кучу домашнего задания и плохое самочувствие. На самом деле я решила устроить себе день отдыха, побаловав своё тело всякими масками, маникюром, педикюром и прочими девичьими радостями.

Как только мама отъехала от дома, я ринулась к нашему любимому бару. Дико хотелось снять стресс, да и маски действуют лучше в симбиозе с красным вином. Странно только, что мне вообще захотелось вина. Не любила я пить, и не умела, но моё паршивое душевное состояние требовало невозможного: напиться.

Спустя два часа утомительных процедур в моей голове что-то зазвенело, но, так как я была в изрядном подпитии, то не сразу сообразила, что это был звонок в дверь.

Шаткой походкой я пыталась преодолеть, казалось бы, небольшую лестницу, но в данный момент она казалась мне спуском с Эвереста, и одно неловкое движение могло повлечь за собой месяцы без движения.

– Ик-кого ж там принесло?

Не смотря в глазок (глаза уже плохо фокусировали после полутора бокалов), я тут же распахнула дверь и после моего «УХ, Ё!!!» с хлопком закрыла обратно.

На пороге стоял Науменко. Чтобы он не увидел мою шёлковую ночнушку, которая не прикрывала того, что надо прикрывать, я приоткрыла дверь и просунула голову в проем.

– Ха! Ничего себе, красавица! А тебе идёт! Может, в школу так будешь ходить?

Не понимая, что его так удивило, я посмотрела в зеркало, висевшее на двери, и ужаснулась. Я забыла смыть маску!

– Мне так и дальше стоять на пороге? – еле удерживая смех, спросил Сергей.

– Ты пока проходи, а я сейчас! – я стартанула наверх. Не рассчитав длины своих ног. Я соскользнула с третьей ступеньки лестницы и, упав на колени, выставила свою пятую точку на всеобщее обозрение.

– Эээ… Это ты так меня завлекаешь? – Науменко расплылся в улыбке.

Я сфокусировала на нём свой серьёзный взгляд. Он протянул вперед руки:

– Всё, всё! Молчу! Иди, умывайся, смурфик.

Преодолевая Эверест, я многократно пожалела, что именно сегодня мне приспичило снимать стресс.

Со скоростью звука я привела себя в надлежащий вид (по крайней мере, мне казалось, что я была быстрее черепахи). Когда я спустилась, он с наглым видом восседал на кресле в гостиной и допивал моё вино.

– Слушай, я не особо сухое красное люблю. Есть что покрепче?

Я подошла к бару и с гордым видом распахнула дверцы:

– Что будешь?

– А вискарь есть?

Тут я поняла, что вечер не будет таким тихим и спокойным, как я себе его представляла. Разлив по бокалам элитный алкоголь, я села напротив парня.

– А ты так всегда вечера проводишь?

– Слушай, я не ждала, что ты придёшь, так что не твоё дело, как я провожу вечера.

– Так ты ж сама меня звала к себе в гости.

Я смутно припомнила разговор в школе.

– Я не думала, что ты воспримешь мою шутку всерьёз. Но, прошу заметить, время и дату я не назначала! – я положила ногу на ногу.

– Так это была шутка или ты просто решила повыпендриваться перед Калиной? Обидно, знаешь ли, когда тебя так используют!

– Ой, ну простите, ваше величество! Не всё же меня использовать!

После второго глотка, я поняла, что меня накрывает. Науменко, поняв моё состояние, пересел на диван, поближе.

– Ты такая милая, когда пьяная. – Он приобнял меня за плечи.

– Можно подумать, ты меня видел в таком состоянии!

– Сейчас вижу!

Очень хотелось вырваться, но мозг команд не различал. Внутренний дискомфорт подсказал, что мне необходимо отвлечь его, иначе быть беде. Я вспомнила про домашку по математике и решила попросить помощи. Науменко знал математику лучше, чем свои пять пальцев. «Пока он будет её решать, я немного протрезвею»

– А ты можешь помочь мне с домашним заданием по математике?

– Да, без проблем! Пойдем, пьянь гидролизная!

Мы поднялись в мою комнату. Кот, распластавшись на полу в коридоре, проводил нас пристальным взглядом, чихнул и отвернулся.

– Только что мне с тебя взять за решение домашки? – прищурился Сергей.

– Это же помощь, а помощь не бывает платной. – хватилась я.

– Не в моём случае. Я не упущу такой момент! Ты меня поцелуешь!

– Ты сошел с ума. – констатировала я факт.

– Нет, кстати, пока не сошел. Так ты согласна? – он начал подходить ближе.

«Может, забудет к тому времени», – в надежде подумала я. – Хорошо, договорились.

Прошло минут двадцать, как Науменко решил все шесть заданий.

Протрезветь я успела наполовину.

– Жду плату за труды. – парень откинулся на спинку компьютерного кресла и сложил руки на груди.

– Слушай, я сейчас еле разговариваю. Давай как-нибудь в другой раз? – я наивно хлопнула глазами.

– Нет, не прокатит! Или ты меня целуешь, или я уничтожаю решение задач. – Он схватил со стола мой черновик и поднял над головой.

– Ну ладно, иди сюда, вымогатель! – я подошла к нему и поцеловала в щёку.

– Во-обще-то я не про такой поцелуй говорил.

– Размечтался! Уж не думаешь ли ты, что я буду тебя в губы нацеловывать?

– Именно это я и предполагал! Ты же мастер поцелуев! Я помню! – прищурился парнишка, – Но раз ты сама не можешь этого сделать, то я помогу. -И он прижал меня к себе.

Нахлынули воспоминания, но я решительно отказывалась выдавать свои эмоции. Мне ужасно хотелось оттолкнуть его от себя, но почему-то я лишь прижала его к себе сильнее. Я чувствовала запах его парфюма, и в голове уже не было злости. Вспыхивали убитые чувства.

Науменко и сам не понимал, что с ним происходит. В голове стучало сердце. Это на биологии рассказывают, что сердце в грудной клетке, а на практике в экстренных ситуациях оно в голове, ну или в ж… пятой точке. И тут я поняла, что эмоции захлестнули и меня, что воспоминания сильно давят, и я не могу противостоять своим чувствам. Внизу живота защекотало, кружилась голова, и я, не в силах сопротивляться своему желанию, готова была на всё, с тем, кто когда-то сделал мне очень больно.

Науменко прижимал меня к себе так сильно, что нечем было дышать. Он страстно целовал меня, медленно спуская правую руку со спины ниже, левую же запустил в копну моих волос.

Но тут он резко отпустил меня и сделал шаг назад:

– Нет. Так нельзя. Надо успокоиться. Уфффф… – он нервно потрепал свою шевелюру.

Я стояла как вкопанная. Мне было страшно. Страшно, что я поддалась своим эмоциям.

– Господи, что это было… – я обхватила себя руками.

– Я знаю, ты мне не поверишь. Я влюбился в тебя заново. – он остановился и перевел взгляд с пола на меня.

– Нет. Это невозможно. -я замотала головой.

– Я только что тебе об этом сказал. Это возможно.

– Хватит. Всё! Я думаю, что пора расходиться по домам. – я открыла ему дверь комнаты, приглашая выйти.

– Эля. Ты хочешь попробовать начать всё с начала?

– Нет! Не знаю. Я запуталась. – я села на кровать. – Как такое возможно? Я же убила в себе тебя. Столько времени впустую…

– Так и? – он склонился надо мной.

– Я не могу тебе ответить. Я не в том состоянии. Извини.

Науменко сел рядом:

– Тогда думай. Я не буду тебя торопить. Я пойду, иначе случится непоправимое.

– Да. Так будет лучше. Пойдём, провожу тебя. – я поправила волосы и встала с кровати.

– Нет. Сам захлопну дверь. До встречи. Спокойной ночи. – Он поцеловал меня в щёку и вышел.