Читать книгу: «Заберу тебя, девочка», страница 3

Глава 6. Неожиданный звонок

В голове начинает тревожно гудеть.

– Что, прости? – машинально переспрашиваю я, потому что такого не может быть. Мне наверняка показалось. Лекс ведь не может от меня этого хотеть, правда?

– Что слышала, – ухмыляется он.

– Я ничего не слышала, – быстро говорю я, сильно сжимая пальцы рук, чтобы они не дрожали. – Я… можно мне в туалет?

– Зачем?

– Мне надо.

– Не ври, не надо. Ты только что там была. Перестань ломаться и делай то, что я тебе сказал.

– Но я не слышала, что ты сказал! – отчаянно говорю я, все еще надеясь на то, что меня просто подвел слух.

– Я по два раза обычно не повторяю, – жестко цедит Лекс. – Но для тебя, Ярослава, так и быть, сделаю исключение. Ра-зде-вай-ся. Так понятнее?

– Ты же обещал! – вскрикиваю я. Я не знаю, чего во мне сейчас больше: страха или обиды. Слезы жгут глаза, я чувствую себя преданной и обманутой. – Ты мне обещал, а я тебе поверила! Я думала, ты держишь свое слово, а ты…

– Я за свои слова отвечаю, – резко перебивает меня Лекс, его ледяные серые глаза смотрят на меня в упор. – Не надо мне вот этих предъяв, девочка. Что я тебе обещал?

– Что ты меня не тронешь! – выдыхаю я, чувствуя, что меня немного отпускает. Получается, он пошутил, да?

Пусть скажет, что пошутил!

– А я и не трону, – ухмыляется Лекс, а потом вдруг небрежно снимает с себя куртку и швыряет ее на пол. Он двигается лениво, но в этом чувствуется сдержанная опасная сила, словно у дикого зверя. И это пугает.

– Не тронешь, – с облегчением повторяю я.

– Не трону, – отзывается Лекс, и по его губам скользит хищная усмешка. А потом он, явно наслаждаясь моей реакцией, добавляет: – Я просто посмотрю. Давай, девочка, покажи мне класс. Тебе явно есть чем похвастаться.

– Но я не могу, – шепчу я, машинально вскидывая руки наверх и прижимая их к груди, как будто это может меня защитить.

– Почему? – лениво интересуется Лекс. – Парень запрещает? Так его тут нет, никто не узнает, Ярослава. А я злой, мне успокоиться надо. Посмотреть на красивое.

– Я могу… – бормочу я, пока мой мозг отчаянно ищет варианты спасения. – Я могу… могу помочь по-другому успокоиться!

– Подрочить мне предлагаешь? Давай, тоже тема, – кивает Лекс и тянется к поясу своих джинсов.

– Нет! – вскрикиваю я, краснея так жутко, что мне даже жарко становится. – Я про другое! Я могу…

Давай, Яся, думай быстрее, что ты умеешь? Что может отвлечь внимание в совсем другом направлении?

– Я могу песню спеть! – выпаливаю я. – Я хорошо пою, правда. Музыка успокаивает нервы, это и ученые доказали.

Лекс секунду смотрит на меня недоуменным взглядом, а потом откидывает голову и громко, искренне ржет. А отсмеявшись, говорит:

– Вот ученым и будешь петь, Ярослава. Меня это не интересует.

– Тогда чай могу сделать! – поспешно предлагаю я. – Я его вкусно завариваю, папе очень нравится. У меня даже всякие специальные смеси из трав есть. Только они… дома… – завершаю я убитым голосом, слишком поздно сообразив, что предложение не самое удачное.

Лекс даже никак это не комментирует, только насмешливо улыбается и смотрит на меня, явно ожидая стриптиза.

Но тут меня осеняет еще одна идея.

– Маникюр! – радостно восклицаю я. – Это отлично расслабляет, правда-правда! У меня в сумочке должна быть пилочка, я очень аккуратно сделаю, будет красиво. Придам форму, обработаю ногти…

– Че, бля? – у Лекса такое ошарашенное лицо, как будто я ему предложила невесть что. – Какой еще нахер маникюр? Ты за кого меня…

– Мужчины вообще-то тоже следят за ногтями, – парирую я. – Это нормально! И нечего этого бояться.

– Куда-то не туда тебя унесло, девочка, – цедит Лекс. – Харэ мне мозг полоскать, давай показывай, что там под этими тряпками. А то ведь могу и сам раздеть.

По его голосу я понимаю, что шутки кончились. Мои пальцы отчаянно стискивают воротничок рубашки, а я пытаюсь уговорить себя, что в этом нет ничего такого. Я ведь хожу и на пляж, и в бассейн, и там на мне только трусы и купальный лифчик, и все! И там я не стесняюсь. Сейчас ведь то же самое, правда?

Неправда. Совсем не то.

На пляже и в бассейне меня никто не прожигает насквозь таким взглядом, от которого жарко и стыдно одновременно.

Я цепляюсь пальцами за верхнюю пуговицу и не могу ее расстегнуть. Руки трясутся.

– Ну что ты ломаешься, девочка? – хмыкает Лекс. – Перед рыжим могла, а передо мной нет? Я точно не хуже его. Хочешь заценить?

И он одним рывком снимает с себя футболку, отбрасывая ее куда-то в сторону. А я как дурочка залипаю на его обнаженный торс, исписанный вязью татуировок. Не хочу, но залипаю, потому что такого я не видела никогда.

У Лекса литые, будто выточенные из камня мышцы, широкая грудь с клином темных волос и ровные кубики пресса. Он не накачанный, как те бодибилдеры с плакатов или как парни, которые едят протеин и ходят в качалку, все его мускулы выглядят совершенно рабочими и до ужаса настоящими. И это…

Да, это красиво.

Я шумно сглатываю и непослушными пальцами расстегиваю верхнюю пуговицу. Обнажается только часть шеи, но Лекс так жадно смотрит на меня, будто я перед ним тут уже голая лежу.

– Умница, – бархатно шепчет он. – А дальше?

Еще одна пуговица. Видна ложбинка декольте, и это стыдно до безумия, но одновременно с этим меня потряхивает от какого-то непонятного мне чувства.

– Охуенная девочка, – Лекс продолжает пожирать меня глазами. – Высший сорт.

Я зажмуриваюсь и быстро, будто боясь передумать, расстегиваю все пуговицы до самого пояса юбки. Полы расходятся в стороны, открывая прикрытую бюстгальтером грудь и живот, и прохладный воздух касается разгоряченной кожи. Я стою не шелохнувшись и ужасно боюсь открыть глаза и увидеть реакцию Лекса.

Слышу шумный хриплый выдох, а потом… потом резкую трель мобильного телефона. Непривычный звонок, какой-то тревожный.

– Сука, – Лекс добавляет к этому еще несколько крепких ругательств, а я осторожно приоткрываю глаза и вижу, как он торопливо одевается. – Датчик сработал, кто-то ломится к нам на базу. Поехали.

Я не очень понимаю, что это значит, но выглядит так, что высшие силы услышали мои молитвы. И что у Лекса сейчас есть проблемы поважнее, чем выяснять, что прячется под моей одеждой.

Я отворачиваюсь от него и торопливо застегиваю пуговицы рубашки.

– Готова? Давай, девочка, в темпе, в машине закончишь, – тон у Лекса снова деловой, холодный, как будто не этот голос минуту назад мне жарко шептал, какая я красивая.

Правда, для этого Лекс использовал немного другие слова, но смысл был именно такой.

– Может, я тут тебя подожду? – невинно предлагаю я. – Ну если ты торопишься. Посижу здесь, а ты пока…Ай!

Мне по заднице прилетает шлепок. Не больно, но чувствительно.

– Ярослава! Сказал же, в темпе.

– Да поняла я, поняла, – вздыхаю я, заметив, что криво застегнула рубашку. Но времени переделывать уже нет.

Мы быстро спускаемся вниз, Лекс открывает дверь и кидает ключи на соседний столик.

– Вартан! Мы уехали, – кричит он и, не дождавшись ответа, выходит на улицу.

Пока мы идем к машине, Лекс успевает закурить и позвонить, прижимая телефон плечом к уху:

– Соник, двигайте на базу, там датчик сработал. Да, я тоже выезжаю, но вы раньше успеете. Ствол есть у тебя, если что? Норм, ага. Давай, держи в курсе.

Лекс нажимает на отбой, в три затяжки докуривает сигарету и швыряет бычок в переполненную урну.

– Садись, – он открывает дверь спереди.

– Может, я лучше сзади сяду? – осторожно предлагаю я, потому что перспектива сидеть так близко к Лексу меня не очень радует.

– Может, ты лучше рот прикроешь? – хмуро интересуется он. – И прекратишь спорить, блядь, со мной по каждому поводу?

– Я просто спросила, – бурчу я, усаживаясь вперед и пристегиваясь. – Уже и спросить нельзя.

– Я смотрю, тут кто-то борзеть начал, – замечает Лекс, занимая место водителя. – Понравилось раздеваться передо мной, девочка?

– Нет! – вспыхиваю я.

– Что, и смотреть на меня не понравилось?

– Не понравилось! – я закусываю губу и отворачиваюсь к окошку, чтобы скрыть смущение.

– Ты пиздец как плохо врешь, Ярослава, – хмыкает Лекс, выезжая с парковки.

– Поняла, буду больше тренироваться, – вздыхаю я и слышу, как он смеется.

Смешно ему!

А мне вот нет.

Но при этом мне уже и не страшно. Даже удивительно, как быстро человек привыкает ко всему.

Я неожиданно громко зеваю и тут же смущенно прикрываю рот ладошкой. Сказывается моя сегодняшняя ночь с книжкой, которую я читала до пяти утра.

– Нам ехать минут сорок, – говорит Лекс неожиданно мягко. – Можешь поспать пока. Под сиденьем ручка, чтобы откинуть спинку.

– Нет, я не буду спать, – мотаю я головой.

Потому что надо быть начеку. Надо смотреть, куда меня везут и следить за дорогой. Надо попытаться разговорить Лекса и вытянуть из него как можно больше информации. Надо…

Я еще раз зеваю и прикрываю глаза. Обещаю себе, что это всего на пару секундочек, но почти моментально проваливаюсь в такой глубокий сон, что когда выныриваю из него, не сразу понимаю, где я нахожусь.

Нет, это не моя комната и не последняя парта аудитории, где я случайно задремала, это… Да, это машина Лекса, только самого Лекса в ней нет.

Я сонно моргаю и потягиваюсь, охая от того, что колет иголочками ногу, которую я отлежала. Неловко сажусь и только, когда с мягким шуршанием на пол падает куртка, я вдруг понимаю, что все это время была ею укрыта. Поднимаю ее с пола и держу в руках.

Лекс не стал меня будить, укрыл своей курткой и куда-то ушел. На базу? Где мы вообще?

С моей стороны окошка открывается вид на какие-то кусты и заросли, но если посмотреть в противоположную сторону, то сразу видно какое-то одноэтажное кирпичное здание, возле которого стоят Лекс, Соник и Грин и что-то напряженно обсуждают. Меня они пока не видят, поэтому я продолжаю осматриваться.

Интересно, это где-то в черте города? А если да, то в каком районе?

И тут мое сердце начинает колотиться быстрее, потому что я замечаю на здании табличку с адресом. Барабинская 18.

На улице Барабинская жила моя одноклассница, и я как-то ездила к ней в гости на день рождения. Это, кажется, Октябрьский район. Да, далековато от дома, но это город! Тут ходит транспорт! И если что…

Лекс вдруг поворачивается и смотрит на меня. Заметил, что я проснулась. Идет быстрым шагом к машине и открывает мне дверь.

– Выспалась? – хмыкает он. – Ты как сурок спишь, Ярослава. Тебя и пушкой не разбудишь.

– Пушкой? – я вдруг бледнею. – У вас тут была перестрелка?

– Не было ничего, расслабься, – Лекс помогает мне выбраться из машины. – Так, пацанва какая-то пыталась дверь вскрыть. Замок только покорежили, черти. Надо менять теперь.

– И что, вы их не поймали? – спрашиваю я.

– Грин с Соником поймали, – равнодушно отвечает Лекс. – Сделали все, что надо. Когда я приехал, уже все кончилось.

– Что они сделали с ними? – у меня вдруг тошнота подступает к горлу. В мыслях рисуются самые жуткие картинки.

– По жопе надавали, стволами пригрозили и выпнули. Что еще можно с этой мелюзгой сделать?

– А, – я облегченно выдыхаю. – Ну да. Конечно.

Я протягиваю Лексу его куртку.

– Спасибо, что укрыл.

– Оставь пока. Тут внутри прохладно, – бросает он. И идет к этому зданию, а я, поколебавшись, но все же набросив его тяжелую куртку на плечи, иду следом.

Глава 7. Новое лицо

Возле входа в кирпичное, похожее на какие-то гаражи или склады здание, стоят и курят Грин с Соником. Мое появление, к тому же в куртке Лекса, не проходит для них незамеченным. Но реакция разная: Грин слегка ухмыляется и кивает мне как старой знакомой, а Соник смотрит с плохо скрываемой неприязнью.

– Лекс, – бросает он, нахмурившись, – а она тут за каким хером?

– Тебя не спросил, – лениво, но без особой злости отвечает Лекс. – Я у Вартана должен был ее оставить или как?

– А ниче, что мы ей базу светим? – поджав губы, интересуется Соник, приводя, видимо, последний аргумент.

– Она умная девочка, она не будет болтать лишнего, да, Ярослава? – хмыкает Лекс и так смотрит на меня, что я поспешно киваю.

– Да и не то чтобы это прям был секрет, – вдруг встревает Грин. – Рыжий в курсе, многие в курсе. А че нам, закон мы не нарушаем так-то. Бабло тут тоже не храним, оно же…

Соник выразительно кашляет, и Грин умолкает, не договорив.

Металлическая дверь с раскуроченным замком приоткрыта, Лекс подходит, дергает ее, распахивая настежь, и смотрит на меня с усмешкой:

– Заходи, Ярослава, – приглашает он. – Грин, покажи ей, где чай попить, где сортир и все такое. Соник, докуривай резче, нам надо с дверью разобраться. Если сами не сделаем, я Гончему позвоню, у него точно есть ребята, которые приедут и оформят нам все по-быстрому.

– Так позвони сразу, – предлагает Соник.

– Не люблю быть должным, – морщится Лекс. – Гончий деньгами не берет, а нахуй мне его это «потом сочтемся»?

– Тоже верно, – через паузу соглашается он.

У меня какое-то дежавю. Опять мы непонятно где, опять Лекс занят с Соником какими-то важными делами, а Грин присматривает за мной. Но в этот раз он в более приветливом настроении, поэтому все не так уж и плохо.

База оказывается каким-то помещением типа складского: без окон, с потрёпанным диваном, двумя сейфами, несколькими рабочими столами, чайником, разномастными кружками и банкой растворимого кофе.

– А зачем вам растворимый, если у вас вот тут кофемашина есть? – с любопытством спрашиваю я, кивая на дорого выглядящий агрегат.

– Лекс только растворимый пьет, – ухмыляется Грин. – А Соник наоборот только свое латте, бля, хуятте. Пиздец сноб, да?

И почему-то это звучит так забавно, что я искренне смеюсь.

Грин улыбается мне и весело подмигивает, сразу становясь таким обаятельным, что я невольно вспоминаю Лекса, назвавшего его бабником. У нас бы в универе девочки точно не прошли бы мимо такого парня! А то что он ведет бандитский образ жизни, только добавило бы ему очков.

В отличие от Лекса, у Грина нет этой жуткой ауры, от его взгляда не бегут мурашки, и вообще он вроде такой балагур и простой как песня, но если приглядеться, можно заметить и другое. Жёсткость, которая есть в его темных глазах, шрам на шее, сбитые костяшки широких рук, крепкие бицепсы, явно наработанные не в спортзале, скупость и отточенность движений и какую-то звериную настороженность. Но это все не на поверхности, а где-то там, спрятано под веселыми ухмылками.

Я вдруг понимаю, что он тоже далеко не такой безобидный, каким кажется. В этой тройке вообще нет никого безобидного.

Но зато Грин со мной охотно разговаривает, не делая никаких намеков и не бросая липких взглядов, поэтому я даже пробую осторожно задавать ему вопросы:

– А что вон в том сейфе?

– Оружие, – пожимает Грин плечами, явно не делая из этого тайны.

– А зачем оно вам? – я пытаюсь вытянуть из него как можно больше информации. – Ты же сам говорил, что вы закон не нарушаете.

– Мы – нет, – быстро ухмыляется он. – Обнал не преступление, хоть у рыжего своего спроси.

– Обнал?

– Обналичивание денег.

– А зачем это делать?

– Наличные не проверить, в отличие от счетов, – Грин отвлекается на телефон и разговаривает со мной слегка рассеянно, как будто не особо задумываясь над ответом. – Знаешь, как много с виду приличных организаций пользуется услугами обнальщиков, чтобы уйти от налогов?

– Получается, вы им помогаете нарушать закон, – хмурюсь я. – Это неправильно.

– Давай-давай, еще мораль нам почитай, – фыркает Грин, оторвавшись от мобильника. – Можешь с Лекса начать.

– Ой нет, я не самоубийца, – машу я рукой, непроизвольно кидая взгляд на противоположный угол, где Лекс с Соником копаются в каких-то инструментах. Из-за того, что на мне его куртка, я словно ощущаю Лекса рядом с собой.

Меня окутывает его терпкий, острый запах, которым пахнет подкладка и воротник, и от этого внутри тянет. Томительно, сладко и тревожно.

– С Лексом надо поосторожнее, – соглашается со мной Грин. – Он у нас такой. Не забалуешь.

Я киваю, улыбаюсь, смотрю ему в лицо и хочу что-то сказать, но вдруг дверь базы распахивается.

– Всем привет! – звучит звонкий девчоночий голос. – Дим, я тут решила забежать…

Мы с Грином одновременно оборачиваемся.

Я вижу тоненькую угловатую фигурку со светлыми, точно выбеленными волосами, и огромными, неумело подведенными голубыми глазами. В руках у нее какой-то большой сверток.

Она растерянно, как-то по-детски моргает, глядя то на меня, то на него, а потом вдруг с неожиданной для такого хрупкого существа злостью спрашивает:

– Дим, а это вообще кто?!

– Ленка… – растерянно хмурится Грин, а потом вдруг строго спрашивает: – Так. Я не понял, ты чего это тут делаешь? Я тебе что, блин, сказал?

– Ты сказал, что зайдешь, – упрямо возражает она, делая несколько шажочков внутрь. На вид ей лет двенадцать-тринадцать, она вся тонкая как веточка, а локти и колени торчат, словно у олененка. – Мы с ба пирожков испекли и ждали тебя!

– Да я же сказал тебе, что планы поменялись и что мы поехали на базу! И чтобы ты дома сидела и уроки делала, – Грин выглядит разозленным. – Какого хрена ты сюда притащилась? Одна шла через гаражи? Голова вообще на плечах есть?

– Дим, – голубые глаза наполняются слезами, которые девчонка старательно сдерживает. – Не ругайся. Я хотела…

Она трогательно шмыгает носом, и Грин раздраженно машет рукой.

– Черт с тобой, но чтобы больше так…

– Я больше не буду! – порывисто обещает она, а я теряюсь в догадках. Кто она Грину, который оказался Димой? По всему кажется, что сестра, но внешнего сходства в них ни на грамм: Грин черноволосый и смуглый, а эта Лена вся светленькая. И черты лица абсолютно разные.

– Я смотрю, у нас гости, – вдруг раздается за моей спиной голос Лекса, и я непроизвольно вздрагиваю и оборачиваюсь.

– Да тут Ленка забежала, – бормочет Грин.

– Вижу, не слепой, – прохладно сообщает Лекс. – У нас тут сегодня проходной двор, походу.

На его лице темная полоска, то ли сажи, то ли машинного масла, а взгляд чуть прищуренных светлых глаз обшаривает меня с головы до ног с насмешливой откровенностью, как будто напоминая мне о том, что он теперь в курсе, какого цвета у меня белье под этой рубашкой.

Я смущаюсь и чуть плотнее запахиваю куртку. Кошусь на девочку: она наверняка испугалась Лекса. Но та почему-то не выглядит напуганной, наоборот, даже как будто слегка улыбается. А когда видит, как Лекс кладет свою тяжелую руку мне на плечо, ее улыбка становится еще шире.

– Привет, – бодро говорит она. – А я вам пирожков принесла! С капустой, с картошкой и с повидлом. Будете?

– Привет, Лен! Очень даже будем, – к нам подходит Соник, вытирая грязные руки какой-то тряпкой. – У баб Маши самые лучшие пирожки, которые я когда-либо ел.

– Вообще-то всю начинку я сама делала и лепила тоже я, ба только тесто ставила, – слегка обиженно говорит девчонка.

– Тогда тем более! – улыбается Соник. – Будет божественно, я уверен.

– Тогда я чайник пошла ставить, – она по-хозяйски подходит к столу, пристраивает на него пакет с пирожками и начинает расставлять кружки. – Кому чай, кому кофе?

– А кому пиздюлей за то, что старших не слушает, – бормочет под нос все еще не успокоившийся Грин. – Нет, ну ты прикинь, поперлась одна через гаражи. Мозг у девчонки есть вообще или как?

– Да ладно тебе, дошла же, – Соник беспечно машет рукой и швыряет тряпку в угол. Потом замечает темное пятно на своих брюках и недовольно морщится. – Блядство!

– Я могу постирать, – тут же реагирует эта Ленка. – Это оружейное масло, да? Надо кашицу из стирального порошка сделать и оставить. А потом в машинку кинуть или на руках простирнуть.

– Да нахер, в химчистку сдам, – машет рукой Соник.

А я смотрю на все это круглыми глазами.

Что вообще тут происходит?

Почему-то эта щуплая девчонка ведет себя с ними так, как будто они нормальные парни, а не опасные личности с полным сейфом оружия и темным полузаконным бизнесом. И они тоже с ней общаются абсолютно нормально, как будто она какая-нибудь младшая сестренка их друга.

– А тебе? – вдруг смотрит Ленка на меня пытливым взглядом. – Чай?

Я мотаю головой. Мне ничего не хочется.

Это чужое место, чужие люди, мне тут некомфортно, а главное, в отличие от этой девчонки, я тут не по своей воле. И я не хочу никакого чая с пирожками, я хочу домой.

Но Лена не отстает.

– Ты девушка Лекса, да? – продолжает она любопытничать.

– Нет, – резко отвечаю я, а его ладонь на моем плече сжимается еще крепче.

– Мы работаем над этим вопросом, – поясняет Лекс.

Лена хихикает. Наверное, ей кажется, что это такая шутка.

– А как тебя зовут? – спрашивает она, но не успеваю я ответить, как вмешивается Грин.

– Лен, не лезь к ней, – жестко говорит он, и это звучит практически как приказ. Никогда не думала, что дурашливый Грин умеет так разговаривать.

– А почему? – растерянно спрашивает Ленка.

– По кочану, – отвечает Лекс. – Двадцать минут вам на пожрать, потом Соник отвезет тебя домой.

– Но я…

– Вопросы? – Лекс приподнимает одну бровь.

– Никаких вопросов, – смирно отвечает Ленка. – А ты не будешь пирожки что ли?

– Нет, покурю пока, – Лекс идет к выходу, продолжая приобнимать меня за плечи, поэтому у меня нет другого варианта, как идти вместе с ним.

На улице он чуть отходит в сторону, закуривает, а я не выдерживаю. Любопытство слишком гложет.

– А кто это? – спрашиваю я. – Сестра Грина?

– Ну считай что да, – на мгновение задумавшись, кивает Лекс.

– То есть нет?

– То есть это не твое дело, Ярослава.

Он курит, а сам при этом нагло рассматривает меня, и под этим взглядом становится жарко. Я сразу вспоминаю, как я стояла напротив него и расстегивала пуговицы рубашки, а он был без футболки и…

Я прикусываю губу и по усмешке Лекса понимаю: он в курсе, о чем я сейчас думаю.

– Невовремя нас прервали, да, девочка? – тянет он. – Ты мне не все еще показала, самое интересное я так и не увидел. Может, выгнать их всех нахер, а? Останемся тут вдвоем… продолжим.

– Ты же сам сказал, что тут холодно! – поспешно выпаливаю я. – Я вот даже куртку твою не снимаю!

– Намекаешь, что ко мне домой хочешь поехать? – ухмыляется Лекс. – Еще лучше вариант, Ярослава. Я согласен. Щас докурю и поедем.

– Нет! Я не езжу домой к незнакомым мужчинам, – испуганно тараторю я, быстро пытаясь придумать, как выкрутиться, но по насмешливому блеску в глазах Лекса вдруг понимаю, что он меня специально провоцирует.

Скотина.

И едва открываю рот, чтобы сказать ему это, как вдруг у Лекса звонит телефон. Он достает его из кармана, резко мрачнеет, косится на меня, но принимает вызов.

– Да, рыжий. Слушаю.