Читать книгу: «Фиолетовые миры. Дино сборник», страница 4

– 69? Это нормально?

– Конечно, – улыбнулся врач и поскорее ушел.

Следующий врач выписал рецепт:

– Давайте ему тридцать кусков соленого мяса в сутки.

Мита переспрашивала, но врач удалялся.

Она чувствовала, что с Дагоном что-то не так. Он много кашлял, скалился, хотя уже на пятый день после выписки бегал по квартире.

Но она делала, как советовали врачи, потому что доверие медицине – всё, что им оставалось. Дагон потихоньку загибался, и родители начали бить тревогу. Они отказались от услуг врачей, стали пробовать действовать интуитивно.

Вскоре Дагон пошел на поправку, отъелся и обрел румянец. В один из дней он неожиданно съел ножки кухонного стола.

Пришла пора вести его в детский сад.

Директора садов отказались брать ребенка на воспитание, даже со взятками. Крея уволили с работы, так как снимки растущего динозаврообразного гуманоида становились все более пугающими.

В конце осени Дагон выломал входную дверь, и затем Мита в новостях увидела, как ее сын устроил погром в медицинском училище – в их районе. Затем Дагон вернулся, как ни в чем не бывало.

Он стал часто пропадать из дома и вести разгромы. Он только казался неуловимым, обладающим силой и храбростью динозавра, маневренностью и интеллектом человека.

Все же его часто ранили во время вылазок, и он попадал в больницу. Нация терпеливо сносила выходки этого ребенка, но любому терпению есть предел.

Дагон ненавидел мир, и себя в нем.

Он слишком отличался, и часто испытывал суицидальные наклонности, хотя и имел личного детского психотерапевта.

***

Как-то раз ночью он опять сбежал и уехал в Швейцарию, чтобы обокрасть один из банков, раскрутить страну на военные действия. Его пытались остановить и вернуть родителям, но Дагон дрыгался, верещал, вел себя непредсказуемо и один из спецназа случайно выстрелил в него. С летальным исходом для Дагона.

Спецназовца без вопросов посадили, потому что у него не оказалось достаточно денег на хорошего адвоката против большой юридической поддержки семьи Дендрозавров.

Дагон был отомщен, но спецназовец в тюрьме все-таки не успокаивал страдающие сердца родителей. Мита переживала сильнее, как мать, в то время как Крей хотел продолжать жизнь. Он слишком рано предложил попробовать сделать нового ребенка. Они много ссорились.

В конечном счете, Крей изменил, и снова с человеческой женщиной.

Мита никогда бы не узнала о случившемся, если бы через семьнадцать месяцев та не родила динозавраообразного гуманоида, прогремев этим событием на весь мир.

Произошедшее оглушило Миту.

Психолог отговорил ее от самоубийства, поэтому Мита прокралась к колыбельной нового существа, готовясь его убить. Ей помешал неравнодушный полицейский.

На самом деле вокруг дома любовницы шел круглосуточный патруль, но все в тайне мечтали погубить ребенка: общественность стояла на стороне Миты.

Поэтому единственный полицейский, которого доконала совесть, отследил Миту, пресек ее преступление и запер в собственном доме. Он взял отпуск, чтобы лечить и восстанавливать женщину. Вскоре он понял, что помимо совести, им руководила и разгоревшаяся влюбленность в Миту. Мита была крайне благодарна за заботу, и вскоре это чувство переродилось в ответную любовь. Она вышла замуж повторно.

У них родились сын и дочь.

Дальше они обрели типичное человеческое счастье, праздновали новый год, дни рождения, пасху, ходили в церковь и приглашали родственников. Они переехали в область, где законодательно запрещали проживание динозавров, да и те сами редко там появлялись.

***

Однажды, гуляя со спящей дочерью в коляске, Мита встретила в парке Крея.

Тот был одет в свой соблазнительный костюм с дыркой для хвоста.

Тело Миты разом наполнилось чувствами прошлого – что она когда-то испытывала к зеленому монстру: любовь, вожделение, страсть, нежность, сочувствие, благодарность.

Крей помог ей поднять коляску на мостик, и ничего не говорил о былом. По новостям Мита знала, что Крей ушел от любовницы и сына, хотя тот рос здоровым и физически и психически. Крей их не любил и не раз заявлял об этом на камеру.

В общем, Мита переспала с Креем в будке для продажи билетов у входа в парк, когда ее подруга политкорректно вышла покурить. Это случилось быстро, неожиданно, и Мита почти сразу испытала стыд перед официальным мужем.

Она объяснила Крею, что не собирается уходить из семьи.

Дальше она узнала, что забеременела и сделала аборт, не советуясь с динозавром.

Ночью у нее случилось сильнейшее кровотечение и пришлось признаться во всем мужу. Муж все понял, и уже собирался сохранить эту тайну, но гинеколог Миты оказался продажным и сдал информацию об аборте в СМИ.

Сердце Крея разбилось.

В гневе он стал неуправляем и на зло уничтожил всю семью Миты.

Мита и Крей разъехались по разным городам, пытались простить друг друга до конца своих дней: ходили на тренинги по прощению, слушали аудиолекции, посещали специалистов и кружки. В конце жизни они съехались из чувства одиночества, но уже давно разлюбили друг друга.

Один из них убил другого от неосторожности и в отсутствии уважения. Но кто именно – этих данных, к сожалению, не сохранилось в новостных лентах и документации, что хранилась в региональных библиотеках города.

Рождение из ребра

Серп не мог в точности сказать, из чьего ребра он вышел, но именно так он появился на свет.

Вначале человеку пришлось исхудать, проводить пальцами по ребрам, словно ты на них играешь. Они издают глухой звук, словно ребра – это полые трубки. Затем три года долгих пропеваний мантры "ом", где ты вкладываешь звук в ребро. Затем чувствуешь, что ребра наполнены. И после, когда на весах становится на 2,3 кг больше – едешь в роддом.

Этот метод придумал Йахас Эрнандос, который очень долгое время проводил в экспериментальных медитациях. И, однажды, так совпало, он вез жену в роддом и сам ощущал себя тяжелее. Он попросил врачей сделать ультразвуковое исследование – он явно ощущал движение в ребрах, особенно нижних.

Они сделали снимок и были шокированы.

Жидкость внутри шестого правого ребра полностью была замещена тканевой материей, словно змеей, которая забралась внутрь.

Ребро пришлось удалить. Затем оттуда изъяли змею, и змей тут же заговорил, кивая на Йахаса.

– Я человеческий ребенок. Я родился.

Несколько медсестер упали в обморок; врачи взялись за сердце.

Змей относился к разряду хладнокровных: то ли ящер, то ли змея. Определить было на данном этапе развития сложно: много наростов, и они перемещались по туловищу при сокращении мышц.

Йахас, проснувшись от наркоза, уронил взгляд на это существо. Он подошел ближе к стеклу. Он не мог просто так убить то, что вышло из его ребра.

Поэтому он договорился с врачами, что берет всю ответственность на себя, сказал, что «разберется» с последствиями, но обязательно будет отчитываться о своем состоянии.

– Да, надеюсь он тебя не съест, – сказал молодой практикант, фанат фильма "Чужие".

Йахас забрал жену из отделения. В этот день у него стало два ребенка.

Но Серп не был его сыном. Этот змей вышел из ребра совершенно другого мужчины – Геба. Серп родился спустя десять лет после того, как Йахас открыл метод рождения из ребра. К тому моменту практика медитативных беременностей уже была нормой, и мужчины рожали наряду с женщинами.

Единственно, что было странно – из мужских ребер получались самцы "ящероподобных", а из женских – самки.

Существа не имели психического развития; они сразу рождались с памятью, мудростью и коммуникативными навыками.

Серп, как и человеческие дети, не помнил себя до рождения. Он не мог понять, ради чего он вышел, но относился к этому с пренебрежением, поскольку многие на планете Земля не осознавали и не спешили прояснять этот вопрос.

Серп вырос прекрасным красивым экземпляром своего вида.

У него были красные плавники в ряд по бокам, тонкие глянцевые усы, как у сома. Ростом он был с отца, и, читая земной эпос, мог сделать вывод, что он нечто среднее между водяным китайским драконом и водяным динозавром.

Отец Серпа, Геб, часто говорил ему:

– Я думаю, ты должен решить, кем ты хочешь стать.

Его признали ученым после случившегося инцидента. До того он просто много медитировал, а теперь решил покопаться в науке и достиг не так-то мало, – Я чувствую, что ты не растешь дальше, потому что не решил, кем будешь.

– Пустяки, – отмахнулся Серп и пошел в школу. Там его не замечали, словно каждый день по школе расхаживает рептилоидная тварь. Школа располагалась вдали от центра, поэтому он был один на весь свой класс. Все ящеры, в основном, стекались в мегаполисы, где была хорошая здравоохранительная поддержка.

Соседка по парте обратилась к Серпу:

– Дэнил, ты не мог бы убрать свой хвост с моего портфеля? Спасибо.

Серп не нашелся, что ответить, она даже не знала его имени, но так уверенно назвала его.

– Почему ты обратилась ко мне, как к Дэнилу?

– Так звали первого ящера, сына Йахаса. Я думала, ты знаешь.

– Кем он был?

– Он превратился в динозавра, крепкого и мускулистого, ростом с яблоню. Красивый был экземпляр. А ты кем будешь?

– Да что вы все заладили? Я есть я.

Прошло три года. Геб заметил, что его сын Серп не вырос ни на дюйм.

– Ты затягиваешь.

– А ты меня, ч-черт, как корову молочную выращиваешь что ли? Тебе какое дело? Или тебе за мое лишнее мясо положены дополнительные выплаты от государства?

Отец замолк и отошел к окну.

– Прости.

– Я знаю, ты скучаешь по маме.

– Мы оба. Живи дальше ради нее, сынок. А то у тебя скоро хвост отвалится.

Отец не шутил. Вот уже третий месяц хвост Серпа становился все более сухим и серым, более твердым, словно пластиковая игрушка. Отец боялся, что при неосторожном движении, резко пойдет трещина и хвост отвалится.

Так и случилось. Выходя из машины в школу, сын резко захлопнул дверь, и та прищемила хвост. Мимо прошел одноклассник и доброжелательно кинул через плечо:

– Ничего, у тебя отрастет новый.

– Я в этом не уверен, – ответил Серп.

Все больше Серпу казалось, что он должен выбрать свою стихию. Но, дело в том, что ему не хотелось.

Он щелкал каналы по телику, смотрел на других ящеров. Одни из них становились динозавроподобными, другие – драконами размером с дом. Все это, конечно, казалось крутым, но был ли в этом какой-то смысл?

По окончании учебы апатия Серпа никуда не улетучилась.

Хвост не отрос, усы отваливались, все плавники утратили цвет. Вода была далеко, и его к ней не тянуло. В девятнадцать с половиной лет, когда надо было выбрать университет, он выглядел совсем засохшим и морщинистым.

Геб нашел его на диване у телика, словно куклу.

Зрелище ослабшего сына его почти убило: он так устал от потерь, и после смерти жены не вынес бы, если бы с Серпом что-то случилось.

Геб отправился в лабораторию, чтобы выяснить, что с его сыном. Он корил себя, что дал Серпу слишком много свободы. Они часто разговаривали о будущем Серпа, но никогда не заканчивали такие разговоры какими-то практическими решениями; все разговоры остались незавершенными.

Мать умерла при родах их с Гебом человеческого ребенка. Геб никогда не задумывался, что эта женщина и не была Серпу настоящей матерью. Лишь Геб нес ответственность за Серпа, за плод своего ребра. Мать тут вообще была не причем; это дело их двух – отца и его сына – ящера.

Геб читал много литературы.

Ночью в 02:55 он открыл сайт, где прочел давно известную информацию, что Ева появилась из Адамова ребра. А потом к ним пришел змей.

«Змей – это олицетворение демонизма».

«Неужели поэтому ящерам не стоит жить на Земле? – подумал Геб тогда. – Получается, хорошо, что мой сын умер? Нет, черт подери.»

Он не мог смириться.

«Смириться»… «Смериться» – от слова смерть» – записал он в свой ежедневник.

Геб поехал на встречу с Йахасом – первым отцом среди отцов ящеров. Геб хотел узнать все из первоисточника. Еле наскреб денег на поезд и рванул в загородный дом знаменитого ученого.

Подъезжая, издалека Геб заметил ходящего по кругу динозавра в саду Йахаса. Это был Расти, сын Йахаса – понял Геб. Динозавр был крупный, мясистый, с красными прожилками, как у Серпа.

Геб поздоровался с Расти и зашел внутрь особняка. Он нашел Йахаса сидящим лицом к окну и наблюдающим за Расти. Йахас сказал:

– Не подумайте только чего. Это не я его выгнал. Просто Расти больше не влезает в дом.

Геб уселся в кресло. В комнате было тускловато из-за пасмурной погоды.

– А зимой?

Йахас не ответил. Он повернулся к рабочему столу и стал дописывать какой-то документ. Потом он сказал:

– Я получил ваше сообщение, Геб. Сочувствую.

– Да. Но это не отвечает на мои вопросы.