Читать книгу: «Опекун», страница 3
Глава 9
Белоснежное хрусткое белье, огромная удобная кровать, ворох подушек, невесомое, такое нежное одеяло, пьянящий запах влажной хвои из распахнутого настежь окна, глубокая тишина, наполненная лесным шелестом, а Тае всё равно плохо спалось.
Тени собирались по углам в тревожные черные фигуры, и дом словно недовольно замер, пытаясь исторгнуть из себя чужачку. Сны приходили, обрывочные и неясные, и исчезали резко, заставляя вскакивать с постели и вытирать липкую испарину, выступившую на груди.
Ей снился отец. Она не видела лица, но в том, что это был он, не было сомнений.
Он сидел в кресле, спиной к ней, и смотрел на ледяной огонь в камине, от которого вся комната покрывалась морозным туманом. Тая хотела подойти, заглянуть ему в глаза, но ноги подводили, наливаясь тяжестью, и только сердце отчаянно билось, будто она уже долго бежит. Тогда она решила уйти из комнаты, скрыться. Но и этого сделать не смогла. Дверь оказалась заперта, а отец в кресле беззвучно рассмеялся. Её окатило кипящей паникой, она бросилась к окну. С разбегу. Стекла полетели, вонзились в кожу, распороли вены. Тая с криком подскочила на кровати. Еще долго не могла прийти в себя, пялясь в черноту спальни невидящими глазами.
Это сон. Просто сон. Слишком много впечатлений.
Накрылась с головой одеялом и попыталась снова уснуть.
Встала с рассветом. За окном весело щебетали птицы, а небо только начало светлеть. Не в силах лежать больше, Тая решила пробежаться и заодно осмотреть территорию. Надела лосины, худи, кроссовки, вставила капельки наушников, взяла рюкзачок с собой, кинув туда принесенную вечером с кухни бутылку воды, карандаши и скетчбук (*блокнот для рисования).
Тая рисовала, сколько себя помнила. Отходила четыре года в художественную школу, но в училище не пошла, хотя думала об этом. У нее не очень хорошо получались пропорции, не хватало твердости линий, зато был свой особенный узнаваемый почерк, который выделял её работы среди остальных. А еще рисование её всегда успокаивало и помогало думать. То, что необходимо было сейчас.
Прикрыв дверь спальни, Тая спустилась вниз, прислушиваясь к спящему ещё дому. В тишине её шаги разносились по пространству тихим гулом, пружинящим от стен. Только на первом этаже можно было различить признаки жизни. Кажется, прислуга уже суетилась на кухне, готовя завтрак, хотя еще не было и семи утра.
Миновав холл, Тая вышла на улицу. И зажмурившись, блаженно потянулась, улыбнувшись в первый раз за последние сутки.
На воздухе было так хорошо!
Солнце ещё не вышло до конца, но по ощущениям уже пригревало. Чистый воздух буквально звенел, наполняя силой каждую клеточку, снег почти полностью сошел, оставаясь лежать только под низкими лапами пушистых елей. Тая оглядела местность, мысленно прокладывая себе маршрут, заметила двух охранников на главной дороге, ведущей к воротам, включила музыку в наушниках и побежала в противоположную сторону, вглубь прилегающей территории.
Здесь был настоящий лесопарк с ухоженными дорожками. А буквально через несколько метров начиналось озеро, обрамленное песчаным берегом. Тая побежала вдоль него, ища точку поживописней, чтобы можно было присесть и порисовать. Забежала на пригорок, вильнула с тропинкой глубже в лес и выбежала в итоге к обрывающемуся берегу озера, откуда пирс и рубленый домик рядом с ним выглядели как из настоящей сказки.
Решено, она устроится здесь.
Тая подошла к плакучей иве, склонившейся у самого обрыва так сильно, что часть её спадающих вниз ветвей доставала до самой воды, залезла на скрюченную толстую ветку и, вытянув ноги, облокотилась спиной о шершавый толстый ствол.
Достала скетчбук, два карандаша, прищурилась, вглядываясь в пейзаж. Внутри звенело почти детским восторгом от того, что она сейчас сможет эту красоту запечатлеть. Выбросила все мысли из головы и принялась рисовать, все глубже и глубже уходя в себя. Для нее всегда это было чем-то сродни трансу. Мысли приходили и уходили в пустую голову, оставляя четкие правильные указания. Не надо волноваться. Надо дождаться оглашения. Кириллу верить нельзя – он не просто так был вежлив вечером. На фоне матери хотел втереться в доверие, вот и все. А для неё это лишнее…
Когда зазвонил телефон, Тая от неожиданности чуть не свалилась с ветки. Достала гаджет и улыбнулась. Бабуля.
– Привет, – прижала плечом трубку к уху, продолжая наносить резкие штрихи, прорисовывая пирс.
– Здравствуй, Таечка. Фотографии получила, ну хоромы! Ну богато люди живут!
– Да, что есть, то есть, – вздохнула равнодушно девушка, подумав про себя, что приятными этих людей это не делает.
– Не обижают тебя? – бабушка её будто услышала.
– Нет, все хорошо…
– А когда оглашение это?
– Кажется послезавтра, надо уточнять.
– Ясненько…Тай, тут утром ещё какой-то мужчина приезжал.Тебя искал, – продолжила бабуля деловито, а Тая вмиг насторожилась, перестав рисовать.
– Какой мужчина? – расфокусированный взгляд остановился на рубленом домике около пирса. Тая не знала его назначения. Может быть сарай какой-то был, а может и жилой…
– Не знаю какой, – вздохнула бабуля в трубке, – Седой такой, важный, с водителем. Не представился, сразу спросил про тебя. И как я ответила, что ты с Кириллом Станиславовичем уехала еще вчера, он тут же выругался и, не попрощавшись ушел. Вот такие дела…
– Как выругался? – на автомате уточнила Тая.
Сердце ее вздрогнуло и зачастило, потому что дверь домика вдруг распахнулась, и на пирс выбежал Кирилл…Абсолютно голый.
– Сказал "шустрый мудак", прости Господи, – хмыкнула бабуля.
– М-м-м, – рассеянно протянула Тая, жадно следя за мужчиной, с разбегу прыгнувшего в ледяную воду.
И ее будто саму холодом обожгло вместе с ним. А в груди стало жарко-жарко. Секунды хватило,чтобы она его всего рассмотрела. Его образ будто оставил на сетчатке ожог. Кирилл вынырнул через несколько мгновений из воды, громко фыркая и треся головой. Нырнул ещё раз и поплыл к берегу широкими сильными гребками. Вышел медленно, отряхиваясь как собака. Высокий, жилистый, с заметными даже издалека прорисованными мышцами, волосатой грудью, поджарым животом и…
Тая сглотнула и с трудом отвела взгляд, щеки горели.
– Внученька, ты меня слышишь? – бабушка будто из другого измерения с ней говорила.
– Да-да, извини, мне пора, – пробормотала Тая и сбросила вызов.
Мелькнули мужские крепкие ягодицы, дверь домика захлопнулась. Наверно, это была баня…
Первый Таин порыв был спрыгнуть с ветки и убежать. Как можно быстрее добраться до дома и закрыться в своей комнате. Но это глупо! Он ведь её не заметил. Да и ничего такого в этом нет. Она уже взрослая, он тем более. Нет, она спокойно продолжит рисовать.
Вот только не получалось. Карандаш дрожал в руке. Тая прикрыла веки и медленно задышала, ища потерянное равновесие. А перед глазами стоял он. Ярче, чем живой. И она украдкой разглядывала каждую запретную мелочь, которую удалось урвать наметанным взглядом художника. Крестик на груди, темные точки сосков, мышцы шеи, когда тряс головой, и обширные гематомы на левом бедре. Странно, откуда у него такие синяки? Как так можно упасть? Может быть, дрался…Хотя Тая с трудом могла представить Кирилла в потасовке. Он казался ей не совсем человеком, настолько с виду мог держать себя в руках.
Через несколько минут дыхание выровнялось, мысли успокоились, и Тая продолжила рисовать. Только не удержалась, и на пирсе с ее легкой руки появилось сильное тело Кирилла, прыгающего в ледяную воду.
Глава 10
Кирилл вышел из домика у пирса минут через десять. В спортивной одежде и, кажется, тоже с капельками наушников в ушах. Лениво, от всей души потянулся и легкой походкой направился к главному дому, расположенному выше по берегу. Тая не дышала, пока он не скрылся полностью из виду. Сердце частило в груди. Казалось, в любой момент обернется и её заметит. А ещё поймет, что она его видела.
Она далеко не была уверена, что Кирилл испытает от этого факта стыд, но вот сама она…Ей теперь было необходимо время, чтобы снова воспринимать его так же отстраненно, как до этого.
Ещё и брат, пусть и только по отцу, и совершенно незнакомый, но…Боже. Смотреть на него как на мужчину было жутковато и неприемлемо, а она именно так посмотрела.
Девушка раздраженно тряхнула головой в попытке избавиться от навязчивых картин и мыслей, и продолжила рисовать, покусывая губы. Постепенно отрешиться удалось. Закончила, когда солнце уже подбиралось к зениту и щедро припекало ласковыми весенними лучами.
Кинула скетчбук в рюкзачок и медленно побрела к дому, наслаждаясь крикливостью птиц, радующихся набирающему силы теплу, и вдыхая полной грудью ароматы хвои и замшелой травы, перемешанные с запахом озерной воды.
Тая планировала незамеченной никем подняться в свою комнату, оттуда вызвать прислугу и попросить, чтобы ей принесли поесть, и так просидеть в своем убежище, не выходя, хоть до самого оглашения. Видеть ещё раз Кирилла не хотелось. И уж тем более она горела желанием встретиться с Идой Леонидовной.
Но планам девушки не суждено было сбыться.
В холле ее остановила незнакомая женщина в форменном платье, неопределенного возраста и с бесстрастным лицом.
– Таисия, здравствуйте, я – Оксана Петровна, работаю здесь экономкой.
– Здравствуйте, – кивнула Тая, замерев на первой ступеньке лестницы.
– Вы пропустили завтрак, – Оксана Петровна поджала губы в тонкую недовольную линию, – Раиса сказала, что предупреждала вас, что он с восьми. Может быть, она соврала?
– Простите, я…– Тая растерялась. Эта женщина её будто обвиняла, – Да, Раиса предупреждала, но я не была голодна. Я хотела попросить её или ещё кого-нибудь принести мне поесть сейчас и…
– Ида Леонидовна не одобряет, когда едят в непредназначенных для этого местах, – отрезала экономка холодно, – Через сорок минут будет обед, вы можете пройти в столовую, если проголодались.
– Кхм…Ладно.
Оксана Петровна коротко поклонилась и ушла, а Тая медленно стала подниматься по лестнице, не в силах избавиться от ощущения, что ее только что отчитали как неразумного ребенка. Ида Леонидовна не одобряет…Бред! Она будто в другой век попала в этом доме!
И все же через сорок минут, приняв душ и переодевшись, Тая спустилась в столовую, провожаемая молчаливой, будто боящейся её Раисой.
***
Столовая оказалась воздушной, светлой комнатой в пастельных тонах с тонким цветочным узором на стенах. Вся мебель резная, белая, хрустальная многоуровневая люстра над овальным столом, много деталей, много цветов в вазах всех форм и размеров, кремовая скатерть, огромное количество фарфоровых приборов, гора еды и одна Ида Леонидовна посреди всего этого великолепия. Впрочем, не одна – на руках у неё сидела сиамская кошка, недобрая щурящая на Таю свои удивительные голубые глаза.
Тая обвела помещение взглядом, невольно высматривая Кирилла, и только потом прямо взглянула на его мать.
– Здравствуйте.
Ида Леонидовна молча кивнула на стул напротив, продолжая рассеянно поглаживать свою мурчащую питомицу. Тая села, Раиса тут же налила ей крем- суп, предложила корзинку с булочками и душистым маслом и ушла, отпущенная царственным взмахом руки Иды Леонидовны.
Тая сложила ладони на коленях, не зная, как тут заведено и как вообще необходимо вести себя по этикету. Может ли она начать есть первая? Нет?
Ида Леонидовна так и молчала, разглядывая её из-под полуприкрытых век. От супа пахло божественно, от булочек шел ароматный жар, в желудке так по-пролетарски заурчало, и рот затопило слюной.
– Мы ждем Кирилла Станиславовича? – не выдержала Тая.
– Кира? – Ида Леонидовна будто очнулась от своих мыслей, – Нет. Он уехал в город. Работа. Мы встретимся завтра. На оглашении. Поедешь со мной.
Тая кивнула. Значит, уже завтра. Хорошо. Быстрее бы.
Ида Леонидовна мягко спустила протестующе зашипевшую кошку с колен и принялась за свой суп. Тая с тайным облегчением последовала ее примеру. На несколько минут в столовой повисла деятельная тишина. И Тая уж было подумала, что этим их обед и закончится. Она просто доест, поблагодарит и уйдет к себе, но…
– Таисия, расскажите про свою мать. Кто она была? – вдруг в приказном тоне спросила Ида Леонидовна, отодвигая наполовину пустую тарелку супа и добавляя, скривившись, – Помимо очевидного.
– Что вы имеете ввиду под очевидным, – аккуратно поинтересовалась Тая, внутренне подбираясь и тоже отодвигая суп.
Интуиция подсказывала ей, что сейчас аппетит будет безнадежно испорчен.
– Очевидно, что строгих нравов она не была, – Ида Леонидовна выбила дробь по столу отполированными ногтями и посмотрела на Таю задумчиво, чуть склонив голову, – Но что-то же в ней было, раз он даже позволил ей родить, – выделила “он” дрогнувшим голосом.
Глава 11
Вопрос ощущался пощечиной.
И, судя по хищно сузившимся светлым глазам Иды Леонидовны, ей и являлся. Таю словно колючим одеялом окутало невысказанное вслух “что он мог найти в похожей на тебя?!”. Девушка села ровнее, принимая удар и готовясь ответить.
– Говорят, моя мама была смешливой и очень красивой. Знаете, такой теплой, не аристократичной, располагающей к себе красотой. Возможно, он искал именно это, не находя… в других местах, – прямо встретила ледяной взгляд “Снежной королевы” напротив.
Иду Леонидовну заметно передернуло. Колкость задела. Бледное лицо на миг пошло рябью, ломая тонкий безупречный иней и обнажая эмоции. Но лишь на миг. В следующую секунду она уже взяла себя в руки и едва заметно улыбнулась, вздернув вверх левый уголок губ.
– Что ж, её смешливость вам явно не передалась, Таисия. Для девушки вашего возраста вы непозволительно мало улыбаетесь. Вот, попробуйте, прекрасные пирожные, – пододвинула к ней тарелку со сладостями, – Самый простой способ получить немного счастья. А то кусаетесь, – и снисходительно улыбнулась шире.
– Спасибо, – Тая взяла эклер, чувствуя себя немного смущенно за собственный выпад. Решила сгладить, – Да, мы мало похожи. Так говорит моя бабушка. Я почти не помню маму, она умерла, когда мне было два.
– Я читала, – кивнула Ида Леонидовна, откидываясь на мягкую спинку стула, – Прабабушка, а не бабушка, насколько помню…
– Читали?
– Да, в вашем досье.
Женщина говорила это так спокойно, как само собой разумеющееся, а Тая не могла скрыть удивления, отдающего чем-то неприятным.
– Вы завели на меня досье?
– Не я, конечно. Кир. Он очень щепетилен в делах, – отозвалась Ида Леонидовна с плохо скрываемой гордостью, испытываемой за сына.
Таю передернуло. Досье. Вспомнила, как молча они провели с Кириллом Станиславовичем почти половину суток, пока добирались сюда. Конечно, зачем с ней разговаривать, если всё наперед знаешь…
– Тогда я не понимаю, к чему эти вопросы, – не удержавшись, сказала резко, отложив эклер.
– Уже ни к чему, – снисходительно хмыкнула Ида Леонидовна, – Своим ответом все, что меня интересовала о тебе, ты уже рассказала.
Тая поджала губы, смотря с ледяные глаза напротив и испытывая глухое, сжигающее изнутри раздражение. То есть это был экзамен на её способность укусить в ответ? Что ж…
– Тогда, может быть, позволите мне задать пару вопросов? – девушка подчеркнуто вежливо улыбнулась.
Ида Леонидовна на секунду свела светлые брови на переносице, а затем её лоб разгладился.
– Только если пару, после обеда я привыкла отдыхать, – прикрыла тяжелыми веками глаза, будто ещё чуть-чуть, и она начнет дремать прямо тут – в столовой.
Тая сделала глубокий вдох, пульс мгновенно подскочил от охватившего нервного возбуждения. Очевидно, момент неподходящий, но ей так хотелось хоть что-то узнать про отца.
– Каким был он был? Станислав Игоревич?
– Хм, – Ида Леонидовна опустила глаза, начав разглядывать ажурную салфетку и впервые по-настоящему, но как-то очень грустно улыбнулась, – Жестким, упертым, умным, со скверным характером и очевидно…– подняла на Таю обращенный вглубь себя взгляд, – …что бабник.
– Но вы с ним жили, – нахмурилась Тая, – Значит, что-то в нем было…и хорошее.
Теперь Ида Леонидовна посмотрела на неё остро, у неё будто с глаз пелена спала, сотканная из воспоминаний.
– Если такой мужчина тебя выбирает, то от него уже не уйдешь, девочка. Ты не поймешь, ты ещё молода. А может и никогда не поймешь. Навряд ли тебя такой выберет.
Тая смутилась и отвела глаза. Прежде всего потому, что в это прозвучало так горько и лично, что Тая действительно мало что поняла кроме того, что именно в этот раз Ида Леонидовна не пыталась её обидеть, а говорила о чем -то сугубо сокровенном.
– А как он умер? – поинтересовалась Тая тихо, – Кирилл Станиславович сказал только, что его нашли здесь, в кабинете.
Взгляд Иды Леонидовны застыл где-то у Таи на переносице, грустная улыбка медленно трансформировалась в оскал.
– Да, с пулей в голове, мозги и часть костей разметало по всему персидскому ковру, обоям, столу…А рядом валялась без сознания его шлюшка, наша бывшая горничная, с пистолетом в руке. Видимо, духу хватило только на то, чтобы выстрелить, а убирать за собой уже не надо…Сейчас она в СИЗО. Надеюсь, это был последний вопрос. Меня утомила эта беседа.
Тая с трудом сглотнула подкативший тошнотворный ком.
– Да.
Глава 12
Остаток дня Тая провела в своей комнате. И только ночью, как вор, прокралась на кухню, гонимая голодом. От ужина несколько часов назад она любезно отказалась, так как подразумевалось, что есть ей опять придется в дружелюбной компании Иды Леонидовны. Перспектива, напрочь отбивающая аппетит. Хорошо, что Раиса, приглашающая её в столовую, не стала настаивать. Служанка лишь поклонилась, поджав губы, сообщила, что завтра Тае надо быть готовой к девяти утра, чтобы поехать вместе с хозяйкой на оглашение, и ушла.
Спала девушка снова плохо. Но, если в первую ночь её терзало что-то смутное и мало понятное, то в этот раз кошмары поражали своей реалистичностью. Циничное описание Иды Леонидовны места смерти Таиного отца давало о себе знать. И впечатлительная натура девушки услышанное во сто крат приумножило, мешая с картинками из разных фильмов ужасов и криминальных драм. Лужа крови, лицо, ставшее кровавым месивом, мелкие белесые ошметки плоти, разбросанные рядом. Чувство тошноты подкатывало даже в дреме, все тело было липким. Тая просыпалась, тяжело, надсадно дыша. Долго пыталась успокоиться и снова проваливалась в тревожный сон.
Утром встала совершенно разбитой. Голова муторно гудела, отказываясь соображать, под глазами залегли черные тени. Душ помог мало, но хоть удалось избавиться от ощущения головокружения из-за недосыпа. Долго раздумывала, что надеть. Единственное платье было светлым, и Тае показалось это не очень уместным. Впрочем, как и джинсы, но большого выбора не выбора не было. В итоге Тая остановилась на чёрных обтягивающих джинсах и чёрной же водолазке, а светлые, почти белые волосы, завязала в тугой хвост.
Не успела накраситься, как в комнату уже постучали. Раиса пришла сказать, что пора спускаться- её ждут.
Замерев на секунду перед зеркалом и смотря себе в глаза, Тая сделала глубокий вдох. Утопая в собственных расширенных зрачках, пыталась понять почему так волнуется.
Будто замерла на пороге…Нет. Это не порог. Это обрыв. И небо черное, со свинцовыми тучами над головой, ветер хлещет по лицу, а внизу бурная, темная вода…И она вот-вот шагнет туда.
От мелькнувшей картинки заледенели ладони.
Тая тряхнула головой, прогоняя жутковатый образ. Бред. И почему он так настойчиво лезет в ее мысли в этом роскошном доме.
Девушка кивнула Раисе, что через секунду спустится. Та ушла, тихо прикрыв за собой дверь.
Когда Тая вышла из дома, Ида Леонидовна уже сидела в черном длинном седане, поданном к самым ступеням крыльца. Тихая окинула девушку ледяным снисходительным взглядом поверх солнечных очков, когда Тая села на соседнее пассажирское сидение.
– Уместней было бы платье или просто что-нибудь строгое, – выразительно покосилась на простенькие черные джинсы с дыркой на левом колене. Сама Тихая напоминала кого-то из членов королевской семьи в своем строгом черном платье до середины икры и крохотной шляпке с вуалеткой.
– Больше нет ничего темного, – глухо отрезала Тая, невольно прикрывая разрез с бахромой на ноге ладонью.
– Ты же понимала, что едешь на похороны, – вздохнула с нотками страдания Ида Леонидовна, а Тая отметила, что Тихая уже полностью перешла с ней на “ты”. Когда это произошло? Тая не помнила…
– Кирилл Станиславович дал мне на сборы полчаса, – ощетинилась Тая, инстинктивно испытывая желание защищаться, – Уж не знаю, он просто нетерпеливый, или у него были причины так спешить…Вчера звонила бабушка и сказала, что за мной приезжал ещё какой-то мужчина. Может быть, дело было в этом? – с вызовом закончила девушка, а по лицу Иды Леонидовны проскользнула тень.
Взгляд мгновенно стал острый, но она быстро спрятала его за черными непроницаемыми очками.
– Какой еще мужчина? – спросила слишком уж спокойным, не натуральным голосом.
– Не знаю, он не представился. Бабушка только, сказала. что немолодой, – пробормотала Тая, отворачиваясь к окну и раздумывая, стоило ли вообще об этом говорить.
Дальше до самого офиса нотариальной конторы ехали молча.
