Читать книгу: «Моя поневоле», страница 12
Глава 23
Марго
– Ты правда его укусила? – заливисто смеется Вилена.
– Не вижу в этом ничего смешного, – отвечаю хмуро. – Он сам виноват.
– В этом я даже не сомневаюсь, дорогая, – снова хихиканье. – Боже, это так классно! Нет, правда, я серьезно! Твой рассказ очень сильно порадовал меня! Просто восторг!
– Не понимаю почему, – вздыхаю, глядя на Вилену. – Уже жалею об этом. Это было глупо. Он разозлился. Не хочу расставаться на такой ноте.
– Я объясню, почему так радуюсь, – говорит Вилена. – Далхан долгое время вызывал у меня страх. Честное слово, до жути его боялась. Он был со мной грубым, терпеть меня не мог. Не скажу, что у него не было для этого причин. Были. Я тоже не ангел.
– Вот уж прости, не поверю, – обрываю скептически.
– Я тебе расскажу. Это очень давняя и болезненная история. Наше с Тагиром знакомство началось очень давно. Он работал на моего отца, был совсем юным, а я была ребенком. Я влюбилась в него, и я моя глупость, неосмотрительность, едва не стоили ему жизни.
Лицо Вилены мрачнеет, видно, что ей нелегко углубляться в эти воспоминания.
– Так что поверь, у Далхана были причины для презрения, даже ненависти ко мне. Сейчас он, можно сказать, милашка со мной.
– Мне кажется, к нему точно неприменимо слово «милашка».
– О да, услышь он о себе такое, на месте бы убил, – снова улыбается Вилена.
– Я сильно его разозлила, – вздыхаю.
– Боишься его мести?
– Нет.
С удивлением прислушиваюсь к себе. Страха действительно нет.
– Ты сказала ему, что купила билеты в Италию? – нервно теребит складку на платье Вилена.
– Не помню, – обхватываю себя руками. – Кажется, да.
Наш разговор, все как в тумане. К тому же разве это имеет особое значение? Мы оба и так понимаем, что это неизбежно.
– То есть осталось три дня? – Вилена чуть не плачет.
– На более раннее число билеты были только в Будапешт, но мне туда совсем не хочется, – улыбаюсь, с трудом сдерживая слезы.
– Значит, у него есть три дня, чтобы тебя разубедить.
– Меня ничто не разубедит, – перебиваю торопливо. – Понимаю, что выгляжу ужасно упрямой. Мне тоже больно уезжать. Я привязалась к тебе, к Нурпат.
– А ещё ты очень сильно полюбила ее отца, – с улыбкой говорит Вилена.
– Не говори так, прошу. Он может услышать. Это ни к чему совсем. Надеюсь, ты не откровенничаешь о подобных предположениях со своим мужем?
– Нет, дорогая, не волнуйся. Но думаю, Далхан догадывается о твоих чувствах. А еще я уверена, что у него они тоже есть.
– Сложно поверить, что такой как он может вообще любить. Абсолютная утопия.
– Знаешь, я раньше тоже так думала. Но явно между вами что-то очень сильное. Иначе он бы не пришел в твою комнату рано утром. Он ведь не спал несколько суток. Как только вошел к нам в зал, его сразу окружили родственники. Все ведь очень переживали за него, не знали что с ним, жив ли. Все хотели с ним поговорить. Ему удалось освободиться только утром. Он вообще не спал. Знаю, потому что в это же время пришел ко мне и Тагир. Они только расстались. Тагир был просто никакой, уснул моментально, вымотанный. А Далхан пошел к тебе Рита. Принес завтрак. Подумай об этом хоть немного.
Не знаю, что ответить Вилене. Безусловно, ее слова будоражат меня, заставляют сердце биться чаще. Но в тоже время не могу себе позволить ложные надежды. Я и так едва жива после всего, что происходило у меня с Далханом. Слишком много страсти, слишком много надежды. Океан страхов. Когда увидела, как Волков стрелял в него, часть меня умерла и до сих пор остается мертвой. Кажется, я сама уже не в состоянии любить. Это слишком больно, слишком много сил отбирает. Я не хочу так жить. Хочу покоя, забыть о болезненной истории из прошлого. Не верю, что Далхан способен работать над отношениями.
Быть просто покорной рабыней, выполнять его прихоти, быть сексуальным объектом, я не готова. Такая роль не в моем характере. Все что происходило между нами, противоречило моей сути, медленно убивало меня. Я больше не хочу таких отношений.
****
– Ты не должна никуда уезжать, в прошлый раз ничем хорошим это не закончилось, судя по синякам, – ворчит Нурпат.
Девочка очень расстроилась, услышав новости о том, что я купила билеты. Чувствую, как лицо заливает краска, потому что она произнесла это во время обеда, за которым присутствует и Далхан. Он внимательно смотрит на меня. Ни слова еще не произнес за всю трапезу.
Как я жалею, что согласилась на этот обед! Вилена меня уговорила. Можно сказать, даже хитростью взяла, подначивала, обвиняла в трусости.
Сидеть напротив Валиева невыносимо. Кусок не лезет в горло. Он же наоборот, такой спокойный! Словно ему все равно. От этого нестерпимо больно.
Ну, ты же не хотела, чтобы он тебя останавливал, – пытаюсь уговорить сама себя.
***
– Рита, пожалуйста, давай съездим в город! – уговаривает Нурпат после обеда. – Мне ужасно хочется, и пока папа разрешил, надо воспользоваться. Умоляю!
– Ты не можешь попросить Вилену? – все еще пытаюсь найти способ отказаться.
– Она снова едет к врачу. А тебе совершенно нечем заняться!
– Я читаю книгу. Между прочим, очень интересная.
– Ммм… «Ангелы и Демоны», дашь потом прочитать? Это про любовь?
– Вообще-то нет. Хотя в любой книге есть что-то про любовь, – отвечаю задумчиво.
– Я не очень люблю читать. Пожалуйста, ну пожалуйста, поедем, а? Возьми книгу с собой. Почитаешь в дороге. Мне необходима твоя помощь в выборе одежды! У тебя замечательное чувство стиля.
Нурпат невозможно сопротивляться. Да и с книгой лукавлю – Дэна Брауна прочла давным-давно, все его книги. Просто увидела на полке в гостиной знакомую историю и не удержалась, взяла, чтобы перечитать. Занять себя хоть чем-то. Хотя сосредоточиться было сложно, я все время уходила в мысли о реальности, о том, как буду жить дальше, когда уеду. Оставлять деревню, Нурпат, Вилену – очень больно. Про Далхана вообще молчу, это что-то сродни ампутации.
***
Почему я не подумала, что с нами может поехать отец Нурпат? Когда устраиваемся в машине, открываю рот, чтобы спросить, кто отвезет нас, и тут появляется Далхан! Невозмутимо занимает место водителя. Ошеломленно смотрю на маленькую хитрюгу, теряя дар речи. Неужели она все подстроила? Но для чего?
Даже язык прикусываю случайно, настолько ошеломлена. Внутри что-то противно ноет. Мне бы выскочить, убежать, а я парализована. Его присутствием. Стоило решить держаться как можно дальше, и вот, то обед, то поездка.
Все будто сговорились!
Это невыносимо. Сижу сзади, и как ни стараюсь смотреть куда угодно, лишь бы не на водителя, перед глазами крупные руки, крепкие ладони, уверенно лежащие на руле. Черные волоски от локтя до запястья – почему все это безумно меня возбуждает? Настолько, что мгновенно пересыхает в горле. Зажмуриваюсь, чтобы не смотреть. Но теперь включается обоняние. Ни с чем не сравнимый запах сильного самца вперемешку с чувственным парфюмом. Настолько вкусный, желанный, что рот наполняется слюной.
Нурпат о чем-то болтает, она очень радостная, веселая. Обожаю, когда она такая. Это делает меня счастливое, так что, пожалуй, стоит моих мучений.
Ближайший к деревне городок оказывается совсем небольшим, магазины в нем совсем не те, к которым я привыкла в обычной жизни. Мне вдруг приходит в голову, что это, наверное, лучший шоппинг в моей жизни. Этот день как-то удивительно ложится на душу, приносит светлые эмоции. Хотя, в то же время ощущение какого-то горького счастья на излете.
Так странно вести себя как, то есть почти как семья. Хотя я, конечно же, запрещаю себе даже мысленно употреблять это слово.
Нурпат с огромным энтузиазмом выбирает вещи в маленьком торговом центре. Далхан ведет себя удивительно мило. Мне всегда казалось, что такие как он мужчины в принципе не занимаются подобным. Валиев скорее из тех, кто отправляет своих женщин по магазинам с водителем и охраной, предпочитая держаться от подобных занятий подальше. По крайней мере, уж точно не участвуя в этом. Но сегодня Валиев терпелив и внимателен, кивает, когда Нурпат что-то показывает ему, или наоборот, отрицательно мотает головой на какие-то излишне яркие или открытые вещи. В конце концов, ему это надоедает, и когда мы отправляемся в очередной магазин, где на витрине много красивых вечерних платьев, говорит, что ему нужно позвонить и он будет ждать нас в кафе на первом этаже. Вздыхаю с облегчением. Несмотря на то что все так радужно, мне хочется, чтобы эта поездка побыстрее закончилась.
– Тут такие красивые платья! – восклицает Нурпат. – Глаза разбегаются. Давай и тебе что-нибудь выберем, Рита, пожалуйста.
– Мне в ближайшее время точно не потребуется вечернее платье, – улыбаюсь девочке.
– Это будет мой прощальный подарок. Раз уж точно решила уехать, ты не можешь мне отказать, – произносит с грустью.
Ужасно смущаюсь, мне больно это слышать. Чувствую себя сволочью, что растравила душу ребенку.
– Может тебе просто эти магазины слишком простыми кажутся? Ты, наверное, привыкла за границей одеваться…
– Но мне правда ни к чему платье, дорогая, – пытаюсь найти слова извинения. – Лучше себе лишнее купи. Надеюсь, у тебя будет много разных интересных мероприятий в ближайшее время. Я лучше вот эти джинсы примерю. Мне цвет нравится, – беру с вешалки сразу две модели, прихватываю висящий рядом топ. Не хочется, чтобы Нурпат подумала, что для меня эти магазины слишком примитивны.
– Ты не планируешь ходить по вечеринкам, – задумчиво говорит девочка. – Можно спросить, что тогда планируешь? Мне это давно узнать хочется. Уезжаешь, но не знаешь куда. У тебя в Италии нет родственников, друзей. Просто едешь в другую точку мира, чтобы что? При этом ты уезжаешь из места, где тебя любят, где ты нужна. Ты правда нужна мне, Рита. И это не имеет никакого отношения к моему отцу. Хотя, не буду скрывать, если бы у вас что-то получилось, я была бы очень счастлива иметь такую мачеху как ты!
На щеках девочки появляется румянец, она явно нервничает, но смотрит мне в глаза прямо и открыто. Как же это трогательно! До дрожи!
– Боже, Нурпат, откуда ты вообще все это берешь? – восклицаю изумленно. Меня душат слезы, настолько пронзительный момент возник между нами. Чем я заслужила такое доверие? Я холодная стерва, что во мне разглядел этот ребенок?
– С чего взяла? Я же не слепая, умею складывать два и два. Об этом все знают. Мой папа сложный человек, – вздыхает Нурпат. – У него никогда не было серьезных отношений, не считая моей мамы. Но даже тогда это было все по расчету. Поэтому, я тебя понимаю. Не каждая захочет себе такого мужа. Но, если есть любовь, мне кажется, его можно перевоспитать.
– Боже, милая, ты сейчас наговорила столько всего, – отшучиваюсь, чтобы не расплакаться, не показать, как глубоко меня тронули все эти слова. Как же я люблю эту девочку! От этого еще больнее уезжать, терять эту хрупкую связь, еще и понимать, что разбиваю маленькое сердечко, топчу ее надежды. Но что я могу сделать? Какая альтернатива?
– Прости меня, пожалуйста, – говорю глухим голосом. – Меньше всего я хотела заморочить тебе голову. Я очень полюбила тебя, это правда. Но с твоим отцом все иначе.
– Нет, это ты меня прости, – вздыхает Нурпат. – Извини, что влезла во все это слишком глубоко. Я понимаю, что у меня нет права на такие слова. Я просто хотела, чтобы ты знала мои мысли. Я бы очень хотела, чтобы ты стала мне мамой, пусть даже мачехой. Разумеется, ты не обязана ради моих глупых фантазий менять свои планы. Просто я не вижу, что ты прям-таки счастлива от этой поездки в Италию.
Наш разговор прерывает девочка, которая подлетает к Нурпат с радостным воплем, они обнимаются.
– Тамила, ты что здесь делаешь, когда вернулась? – восклицает Нурпат.
– Вчера.
– Рита, познакомься, это моя лучшая подруга, Тамила. Это Рита, наша гостья.
– Очень приятно, – кивает девочка с интересом разглядывая меня. – Я сначала твоего папу в кафе увидела, но не думала, что ты с ним. Он обычно с тобой не ходит за покупками.
– Да, это уж точно, – хихикает Нурпат, выразительно глядя на меня.
– Я ужасно голодная, мама за мной только через пару часов приедет. Может перекусим что-нибудь, а потом уже шопинг продолжим? – предлагает Тамила.
Нурпат смотрит на меня вопросительно.
– Идите, девочки. Я примерю джинсы и присоединюсь к вам, – улыбаюсь. Им явно не терпится остаться наедине и поболтать о том, о чем при мне вряд ли станут. Вспоминаю себя в таком возрасте.
Когда девочки уходят, отправляюсь в примерочную кабинку. Мне сейчас как раз нужна эта передышка, короткая пауза, чтобы побыть немного в одиночестве. Слишком много эмоций принесла с собой эта поездка. В кафе мне идти совсем не хочется, ведь там Далхан, с которым мне не стоит лишний раз пересекаться.
Надеваю выбранный топ, который оказывается слишком открытым и немного велик мне, лямки спадают, поэтому снимаю его, вешаю обратно на плечики. Оставшись в бюстгальтере, надеваю джинсы. Садятся отлично. Низковата посадка, и все же мне нравится. Кручусь перед зеркалом, раздумывая, что, наверное, нужно действительно набрать пару килограммов. Устала, что мне об этом постоянно все говорят. Выпирающие кости выглядят не слишком привлекательно, разве что на подиуме, но туда мне не хватает роста, да и никогда не испытывала к этому интерес.
Внезапно в зеркале позади меня появляется лицо Далхана. Сначала я уверена, что это галлюцинация. Что ему делать здесь? Похоже, я начинаю видеть его везде. Интересно, когда уеду, это закончится? Совсем не уверена, сегодня всю ночь он был в моем сне, мы много разговаривали. Я вглядывалась в черты его лица и чувствовала бесконечное счастье от того что мы рядом, что общаемся. Большего было не нужно, все остальное казалось неважным.
Закрываю глаза, вдыхаю знакомый запах терпкого парфюма. Чувствую его руки на своей талии. Он вдруг резко разворачивает меня к себе.
Это не видение, не грезы наяву. Он правда здесь! В кабинке!
– Что… что ты здесь делаешь? – спрашиваю полушепотом. – Зачем?
– Может хватит сопротивляться? – спрашивает хрипло. – Я не мальчик, Марго. Мне не интересны игры. Ты знаешь, почему я здесь.
Глава 24
– Пожалуйста…
– Вот. Мне нравится, когда просишь. Еще. Скажи еще раз.
Его губы искривляются в улыбку, от которой сердце заходится в сумасшедшем галопе. Сжимаю веки. Мне на минуту нестерпимо хочется исчезнуть отсюда. Знаю, что он меня хочет, это точно не новость, но как не может понять, что больше это не работает? Что я слишком сильно его люблю, чтобы согласиться на меньшее, чем ответное чувство.
Шершавые пальцы сжимают подбородок, задирают мое лицо вверх:
– Открой глаза. Не прячься от меня.
Распахиваю веки, глаза Далхана буквально пронзают лихорадочным блеском. Меня обдает волной жара.
Пытаюсь отвернуться, даже сбить его руку. Но наши силы слишком неравны. Сжимаю ладонью его запястье. Далхан прищуривается, со свистом втягивает воздух сквозь стиснутые зубы, прижимает к себе за талию, плотнее, давая ощутить, что возбужден.
Твердый. Каменный. Он меня хочет.
Между ног становится влажно. Я уже почти не в силах сопротивляться. Именно этого он и добивается.
– Прекрати… Может вернуться Нурпат.
– Не прячься за мою дочь. О ней поговорим позже.
– Я не хочу! Нам с тобой не о чем разговаривать!
Начинаю в панике отталкивать его от себя.
– Ты ведь хочешь меня, если засуну руку тебе в трусы, спорим, окажется, что я прав? – произносит хрипло. – Горячая, влажная. Ты готова принять меня. Мне нравится твое сопротивление, так только сильнее заводишь, и ты это знаешь.
Пытаюсь найти хоть какие-то слова чтобы отрезвить его, дать достойный отпор, но тембр его голоса настолько глубокий, завораживающий, что не могу сосредоточиться. Далхан отпускает мой подбородок и теперь нежно водит пальцем по шее, от чего просто дурею. Вторая рука соскальзывает с талии, сжимает мое бедро, сильно, почти до боли. Все тело отчаянно сильно простреливает желанием.
Пытаюсь сконцентрироваться на возмущении, но не выходит, плыву от всей этой сцены, завожусь так, что почти готова сама наброситься. Как же я его хочу. С ума схожу от его близости, от запаха. Если пожелает, прямо здесь ему отдамся.
– Убери руки! – выдыхаю, продолжая попытки вырваться, отчаянно мотаю головой.
Меня охватывает страх того, насколько я беспомощна перед ним. И не потому что подавляет силой, а из-за собственного отчаянного желания.
– Ты меня просто пиздец как заводишь. Долго еще мучить будешь? Что сделать, чтобы простила меня? – дыхание обжигает мои дрожащие губы. – Подыхаю, как тебя хочу.
Болезненный хриплый стон заставляет меня вздрогнуть. Палец продолжает гладить мою шею, затем скользит ниже, проходится по груди, прикрытой кружевами бюстгальтера. Отодвигает чашечки, пальцы касаются соска, сжимают… Дыхание тяжелое, рваное, у нас обоих. Мой затылок покрывается мурашками, все тело начинает дрожать от внезапно охватившего озноба.
– Мне нравится, когда ты такая. Мокрая. Дрожишь. Сладкая девочка… Покажи. Не скрывай. Откройся мне.
Он прав, я изнемогаю от желания. Завожусь от его грубости. Не могу сопротивляться ему. Никогда не могла.
Упираюсь ладонями ему в грудь, чувствуя, как он напряжен. Горячий как печка. На миг силы оставляют меня, но собираю волю в кулак и отталкиваю его.
– Я изменилась, Далхан. На этот раз все правда закончится.
Выскакиваю из примерочной, прижимая к себе свои вещи, которые схватила машинально. Ныряю в другую кабинку, руки трясутся, когда стаскиваю джинсы и надеваю на себя свое платье. Выбегаю на улицу, в этот момент не думаю про Нурпат, я одержима одним – желанием убежать. Иначе на шею Далхану брошусь. Отдамся, а потом снова буду умирать от мыслей, что я для него лишь сексуальный объект.
Почему все так сложно? Почему у меня не получается попробовать еще раз довериться ему? Я же вижу, чувствую, что сейчас между нами все иначе!
Наверное, слишком сильная психологическая травма от того что было раньше. Значит не нужно мучить ни себя, ни остальных.
Мне очень хочется уехать прямо сейчас, куда глаза глядят. Даже вещи не нужны, плевать на них. По моей просьбе Вилена помогла мне восстановить карту, на счету есть пусть и небольшая сумма, но главное, что хватит первое время продержаться. Бог знает сколько раз за последний год я начинала все с нуля.
Но таксист берет только наличными, а их хватает впритык до деревни. Выскакиваю из машины. Заберу самое необходимое и уеду прямо сегодня. Может быть увижусь с Галей, она, как ни странно, хочет встретиться. Несмотря на то, во что вляпалась из-за меня.
***
– Рита! – в комнату влетает Вилена, буквально следом за мной. – Я увидела, как ты выскочила из такси. Почему одна? Что произошло? Почему ты собираешь вещи? Пожалуйста, остановись. Что он сделал? Угрожал тебе? Прошу, на минуту. Посмотри на меня, – хватает меня за руки, мешая кидать вещи в чемодан.
– Лучше будет, если я уеду прямо сейчас, – пытаюсь произнести как можно спокойнее.
– Мне кажется, у тебя температура, – Вилена касается моего лба. – Ты такая красная! Ты вся горишь.
– Нет, все в порядке. Я просто…
– Давай, ты приляжешь? Ты что-нибудь ела, дорогая?
– Мне стыдно, что я удрала, не сказав ни слова Нурпат, – вздыхаю. – Надо извиниться перед ней.
– Ну, с ней же ее отец. Он придумал что-то, уверена, – фыркает Вилена. – Так что этот мужлан сделал? Почему ты убежала?
– Попытался трахнуть меня в примерочной, – снова сажусь на постель, падаю лицом в подушку, плечи содрогаются.
– Вот же козел! Боже, я его убью! Нет, серьезно, вот только пусть вернется, я его. Ну что ты, не плачь, милая. Он не стоит ни слезинки, – Вилена обнимает меня.
Поворачиваюсь к ней лицом. Я не плачу. Я хохочу до слез, у меня истерика. Вилена тоже начинает смеяться. Пока не закашливаемся обе. В результате валяемся на постели чуть ли не в обнимку, в слезах от смеха.
– Прости, – произношу отдышавшись. – Я, наверное, выгляжу психически ненормальной.
– Далхан, если честно, кого угодно доведет до психушки. Ты успокоилась?
– Мне правда лучше уехать. Это не истерическое решение кисейной барышни. Я правда думаю, что так лучше. Мы только мучаем друг друга.
– Он пытается ухаживать, разве не видишь? Он ни разу в жизни ни с кем не ездил по магазинам. Боже, да он же настоящий дикарь, какие магазины! Он не умеет! Облажался, конечно, по полной.
– Дело не в этом.
– В чем тогда?
– Я слишком сильно его люблю. Так сильно, что мне страшно. Я не могу играть с ним в отношения, в секс. Он мне нравится до безумия. Это такое чувство, – опускаю голову. – Похоже на ураган, цунами. Захватывает, но знаешь, что как только попадешь в эпицентр, тебя просто сотрет с лица земли.
***
Вилена уговорила меня успокоиться и дождаться назначенного срока. Время стремительно сокращалось. Прошли сутки. Оставались еще одни.
Далхан больше меня не трогал. Да что там, он даже не появлялся в деревне. Мне бы радоваться, а я с каждой минутой чувствую возрастающее отчаяние. Он услышал меня и принял мою позицию. Больше не подойдет. Неизвестно, придет ли попрощаться. Все закончилось.
Нурпат на меня не сердится, за то что прервала шопинг. Может даже не заметила, она же с подружкой была. Про отца не заговаривает. Общаемся как обычно. Она больше не говорит о моем отъезде, видимо, смирилась.
Неужели все кончилось?
Я же хотела именно этого. Или нет? Я перестала себя понимать. Наверное, мне нужно найти психолога. Первым делом займусь этим в Италии.
Возвращаюсь в свою комнату после ужина на веранде, который устроила Вилена. Пришли родители Тамилы, они, оказывается, тоже живут в деревне. Получился очень душевный вечер. Мы много смеялись, они вспоминали случаи из прошлого, когда Нурпат и Тамила были совсем крошками. Не хватало Далхана. Словно его никогда не было в жизни дочери.
***
Еще один день и вечер, а потом самолет. Как же больно думать об этом. Я не хочу уезжать. Пока Далхан давил на меня, я стремилась к побегу. Сейчас все поменялось. Где же он? Неужели сдался так быстро?
– Как прошел ужин, принцесса?
Резко оборачиваюсь. Стоит, прислонившись к стене дома. Отделяется, словно огромная тень. Пугающая. Неумолимая.
– Принцесса? Откуда взялось это слово? – мой вопрос прозвучал как-то надменно, но на самом деле это все от шока. Потому что меньше всего ожидала именно сейчас столкнуться с Далханом. Почти ночь. Темнота. От него сильно пахнет алкоголем и это пугает.
– Не знаю. Может потому что ты такая неприступная. Надменная.
Далхан наступает, и я непроизвольно прижимаюсь спиной к шершавой стене.
– Для тебя непривычно, что я неприступная? – выдыхаю с горечью.
– Мне это нравится. Честно. Только убивает, что ты билет купила. Зачем ты это сделала, Марго? Чем тебе тут плохо? Скажи. Я сделаю все что захочешь.
Его губы так близко. Слова – сладкий мед, который растекается по венам, завораживает. Безумно хочу ощутить прикосновение его губ, и когда это происходит, слезы наворачиваются на глаза. Он не просто целует, он берет мою душу и сжимает в раскаленном кулаке. Растворяюсь в его запахе, который так сильно люблю. Мне нравится даже вкус виски. Он только подчеркивает мужественность этого мужчины. По которому буду тосковать в разлуке. Далхан такой горячий, как печка, буквально пышет жаром. Может заболел и у него температура?
Его жар передается и мне, и вот уже буквально горю. Позволяю себе закрыть глаза и отдаться поцелую, утонуть в нем. Позволить вторжение языка, ответить тем же.
Но в какой-то момент беру себя в руки и отстраняюсь.
– Пожалуйста… не надо.
Смогу ли остановить, ведь у пьяного нет тормозов? Я не знаю, как действует алкоголь на этого мужчину. Вдруг делает агрессивным?
Вдруг бьет в стену слева от моей головы, и я сдавленно вскрикиваю. На миг показалось, что хотел меня ударить. Прижимаю ладони к горячим щекам, сердце выскакивает из груди. Тело охватывает слабость. Далхан подхватывает меня на руки.
– Что ты делаешь? Куда ты меня несешь? – восклицаю в панике.
– К себе в комнату.
– Немедленно отпусти меня! Слышишь! Я буду кричать!
– Вперед.
Но орать как полоумной мне не хочется, это же совершенно глупо. Далхан несет меня через двор, к главному дому, в котором живут все Валиевы.
– Я же сказала… Сказала, что не буду спать с тобой! Я тебе больше ничего не…
Осекаюсь, потому что в этот момент Далхан проносит меня мимо большой просторной кухни, на которой в данный момент застыли несколько женщин. Представляю, как они шокированы! Явно услышали мои слова, еще и вишу вниз головой на плече Валиева! Позорище. Я уверена они такое видят впервые – Далхан не из тех, кто демонстрирует подобные вольности. На какое-то время даже забываю о страхе и злости, схожу с ума от стыда. Валиев спокойно идет дальше, начинает подниматься по лестнице.
– Поставь меня! Мы уже опозорились, – шиплю на него.
– Не думал, что ты такая скромница, – отвечает невозмутимо. – Ты же уезжаешь, так не все ли равно что они о тебе подумают?
Он ставит меня перед тяжелой дубовой дверью, и я не сомневаюсь, что это его комната.
– Я все сказала! Я сюда не зайду, – цежу сквозь зубы.
– Я не глухой, понял, что ты не хочешь меня, – произносит спокойно, даже слишком. Почему-то вздрагиваю от его слов. – Сегодня ты будешь спать в моей кровати, просто спать. Но я обещаю тебе, что любовью мы обязательно займемся. Когда ты сама попросишь меня об этом.
Далхан наклоняется ко мне, целует с медлительной нежностью, пока у меня не вырывается тихий стон. Хватаю его за руки, безотчетно, то ли чтобы умолять не останавливаться, то ли наоборот, чтобы отпустил.
Меня разрывает от этих противоречий.
Чувствую, что это стоит ему невероятных усилий, но Далхан делает шаг назад.
– Слишком поздно, – не знаю почему произношу именно это. На мгновение кажется, что я замечаю в глазах Далхана затаенную боль. В сердце вспыхивает надежда, которую пытаюсь отбросить.
Слишком страшно.
– Ты сама знаешь, что ошибаешься. Поздно тогда, когда перед тобой смерть. Остальное поправимо, принцесса, – произносит резко.
Не отрывая взгляда от моего лица, проводит тыльной стороной руки по моей щеке, горлу, и задерживается на груди. У меня перехватывает дыхание. Ласка… Я не привыкла к такому. Думала, он и не умеет.
– Ты будешь умолять взять тебя. Обещаю тебе это.
У меня не находится сил чтобы возразить ему. Он прав. Я жалкая лицемерка. Я ведь умираю от желания. Сопротивляюсь только потому что очень сильно боюсь поверить, что счастье возможно.
Далхан наклоняет темноволосую голову, приникает к пульсирующей жилке на моей шее.
– Сегодня ты спишь в моей постели. Даже если мне придется тебя привязать к ней.
У меня нет сил спорить, особенно когда берет меня за руку, толкает дверь комнаты, заводит меня туда.
Оглядываюсь с интересом. Его комната просторная, очень лаконичная, преобладают темные тона. Подхожу к большому окну, оно выходит в сад, расположенный за домом. Мне здесь нравится. Очень. Настолько, что становится грустно.
– Тебе не кажется, что мы только мучаем друг друга, не ставя точку в отношениях? – спрашиваю тихо.
– Мне казалось, что ты точку поставила, – спокойно возражает Далхан, опускаясь в кресло.
– Да…
– И как? Стало легче?
Молчу. Он ударил в самое больное место. Как всегда прав. Нет, ни капли не стало. Наоборот, собственная жизнь кажется мне теперь абсолютно безнадежной.
Меня вдруг охватывает злость. На собственную трусость, на его проницательность.
Он хочет провести со мной ночь? Просто лежать рядом? Неужели не понимает, что для нас обоих это пытка?
Хорошо!
Я не понимаю зачем он это делает. Не заставляет меня заниматься с ним сексом, не принуждает, и в тоже время заставляет быть рядом. Что хочет показать? Что я и без плотских утех ему интересна? Если бы я могла поверить в это! Но мне слишком страшно напридумывать объяснения, а потом разочароваться!
– Хорошо, – произношу резко.
Скидываю платье, сдираю покрывало с огромной высокой постели и ныряю под одеяло.
– Вот и умница.
Хочется продолжить пикировку в стиле «я так рада, что тебе угодила», но заставляю себя молчать. В идеале бы еще заснуть моментально…
Далхан выходит из комнаты, не объясняя куда. Возвращается через пятнадцать минут, на нем только полотенце, повязанное на бедрах. Делаю вид что сплю, хотя на самом деле наблюдаю за ним, с пересохшим горлом. Его тело влажное. Залезает под одеяло, прижимается ко мне, и я едва не вскрикиваю. Он ледяной!
Принимал холодный душ? Чтобы сдержать данное мне обещание?
Наверное, это глупо, но я проваливаюсь в сон чувствуя себя абсолютно счастливой.
