Читать книгу: «Люди | Том первый», страница 5

– Все назад! Отступаем!

Это были танки. Мы не могли ничего им противопоставить. Эти огромные стальные машины давили раненых солдат. Те орали и стонали от боли. Я намеревался помочь раненым, но тут споткнулся и вновь покатился в одну из ям, которая появилась от разрыва. Только там я наконец пришёл в себя от оглушения. Я понял, что это конец для второй ударной армии. Но это не значит, что нужно сдаваться. Встав на ноги и выйдя из ямы, я уставился на танки, которые едут прямо на меня. Из-за, вероятно, полного бессилия я поднял свой пистолет и принялся стрелять. Бесполезно. Абсолютно. Посмотрев назад, я увидел отступающих рядовых и, крикнув им, сказал:

—Уходите! Я прикрою!

ГЛАВА 3 «УДАР В ТЫЛ»

Рана болела очень сильно. Гудела и горела внутри. Благо, хоть перевязали и дали поесть. Я знал, что за сдачу в плен меня уже, неверное, дома предателем сделали. Поэтому терять мне нечего. Придётся решиться. И да. Если я просто буду гнить в лагере это одно, но если я буду наносить удар с тыла, то, может быть, помогу своим. А потом вырвусь отсюда, наконец, обратно к себе в дом. В Казань.

– Я согласен!

– Выйти и назваться

–Муса Джалиль. Политрук, поэт, писатель…

– Значит, даже так… Хорошо… Отправишься в Идель-Урал… Всё! Пшёл вон! Чтоб завтра был у меня…

– Понял вас…

В итоге меня возили по разным лагерям. Я читал специально подготовленные мною речи. Судя по всему, нацисты думали, что я буду действовать по их плану, но это было далеко не так. Я рыскал в поисках нужных мне связей. Мне казалось, что тыл фашистов крепок словно бетонная стена, на самом деле оказалось совершенно не так. Мои товарищи достали всё самое необходимое. Путём многих жертв, но сейчас всё готово. Будем надеется, что Белорусы не подведут.

Кажется, немцы всё разузнали. Они провели аресты. Много кого из наших людей забрали, однако я всё равно настаю на поднятие бунта.

Итак, 22 февраля 1941 года в 23:00 мятеж начался! Всё получилось. Люди уходят в партизаны! Местная охрана не справляется, скоро им придётся перебрасывать к нам регулярные части, дабы справиться с сопротивлением. А пока нужно, чтобы пламя нашего восстания разгоралось всё больше и больше! Должны были известить ещё два взвода, но, судя по всему, это просто не успели сделать.

Восстание подавили. Всех участников расстреляли. Моя судьба неизвестна…

ГЛАВА 4 «НОВАЯ ЖИЗНЬ»

Даже не знаю повезло мне или нет? Я сидел привязанный к стулу и получал от одного из надзирателей по лицу кулаком. Всё моё лицо уже давно было залито кровью. Меня перевели в какую-то тюрьму, где постоянно пытали. Не давали ничего. Даже бумаги. Чтобы отвлечься от вечных пыток, я писал. Продолжал писать стихи. Использовал фантики от конфет и прочее. Однако у моих знакомых, всё-таки, я смог раздобыть и прочую необходимую канцелярию. В итоге, я смог сшить для себя небольшую тетрадку. Химическим карандашом для отвода глаз по-немецки я написал: «Словарь немецких, тюркских, русских слов и выражений». На последних страницах я даже написал некого рода завещание. Я понимал, что скорее всего не выйду отсюда живым, и мне нужно было это написать. Просто для того, чтобы все эти труды не пропали зря. Я старался писать коротко, но, в тоже время, информативно, дабы не тратить драгоценную бумагу. Я писал: «К другу, который умеет читать по-татарски и прочтет эту тетрадь. Это написал известный татарский поэт – Муса Джалиль…»

Прости меня, твоего рядового,

Самую малую часть твою.

Прости за то, что я не умер

Смертью солдата в жарком бою.

Били на этот раз ещё сильнее. Тряслись руки и ноги. Обливали холодной водой, а затем вышвыривали на мороз. Они хотели выбить из меня всю информацию, но я знал одно. Ни черта они от меня не получат! Ещё один удар пришёлся мне в грудь. Я упал на землю и, кажется, почувствовал, что начинаю терять сознание, как вдруг меня подняли и принялись приводить в чувства.

Кто посмеет сказать, что я тебя предал?

Кто хоть в чем-нибудь бросит упрек?

Волхов – свидетель: я не струсил,

Пылинку жизни моей не берег.

Ещё один удар. Затем крики. Когда же они от меня отстанут? Я уже понимал, что сегодня писать не смогу. Тело не могло держать само себя. Ноги подкашивались. Руки не поднимались. Меня принялись бить ногами. Трое здоровых солдат со всей силы впечатывали в меня свои сапоги.

В содрогающемся под бомбами,

Обреченном на гибель кольце,

Видя раны и смерть товарищей

Я не изменился в лице

Колючая проволока разделала меня и свободу. Такую долгожданную и сладкую на вкус. Я решался на отчаянный шаг. Разогнавшись и осмотревшись на наличие охраны, я влетел в колючки. Мои ноги вели меня вперёд. Запутываясь в сетке, меня всё больше сковывала боль. Я закричал, но продолжал давить на заграждения. С моих рук и головы потекла кровь. Тут же подоспело двое немцев. Пытались меня вытащить…

Слезинки не выронил, понимая:

Дороги отрезаны. Слышал я:

Беспощадная смерть считала

Секунды моего бытия.

ГЛАВА 5 «КОНЕЦ»

Меня вели по территории лагеря. Вспоминал всю свою жизнь. Утреннюю Казань. Свой родной дом. Не вериться, что сегодня все закончится. Собрали огромное количество людей вокруг сооружения. Лезвие конструкции светило на солнце. Страшно не было. Несколько эмоций смешались и словно буря бушевали во мне. Меня затащили и привязали к гильотине. Стояла полная тишина. Интересно, дадут ли мне последнее слово? Вероятно, нет.