Между нами

Часть I. Глава 1. Звезда

Надя

– Какой симпатичный, да? – толкнула меня локтем в бок Таня.

Я пожала плечами, изображая равнодушие.

– Смазливый немного. Ничего особенного. В телеке он интереснее, – критично и трезво оценила я выпускника нашего универа.

Вернее, теперь он звезда телевидения. Денис Майоров работал на центральном канале корреспондентом. Где только он ни бывал, с кем только ни сотрудничал, какие только сюжеты ни снимал. Теперь пошел на повышение и стал ведущим программы.

При всем при этом он закончил нашу кафедру журналистики в глубокой провинции. Мы не были далеко от Москвы территориально, но по сути между нашими городами огромная пропасть. Столица и периферия в России всегда контрастны. Поэтому огромное внимание и почет тем, кто смог пробиться на самый верх.

– Собираемся, друзья мои. Утихаем и начинаем, – заговорил наш заведующий кафедрой. Как всегда, негромко, но очень четко и сильно. Все сразу бросили болтать и притихли.

Сегодняшняя пара была особенной. Сергей Борисович уговорил своего бывшего студента, Дениса Майорова, пообщаться с будущими журналистами.

Я была рада, что не придется конспектировать лекцию, но не разделяла всеобщего восторга. Телек не смотрела, за карьерой Майорова не следила. О его успехах я знала исключительно от нашего куратора, который любил похвастаться звездными выпускниками.

Майоров начал занятие с рассказа о своей карьере репортёра. Это оказалось интересно. Денис вещал увлекательно и с юмором про страны и события, в которых он варился, пока работал в новостях. По большей части только его ирония не позволяла ужасаться.

Репортер – не самая лучшая должность. Все время нужно куда-то ехать, что-то писать на коленке, готовя выход в эфир, опрашивать очевидцев, смотреть на кровищу и правильно называть все стометровые должности официальных лиц. Иначе у них случается истерика, и они грозят редакции судом.

Примерно об этом и вещал Майоров. Примерно это и есть журналистика в чистом виде. Я сама немного поработала в газете и с чистым сердцем сосредоточилась на рекламе и пиаре.

– Блин, офигенный чувак, – гудела мне в ухо Таня, пока Денис говорил. – Как бы с ним на свидание сходить вечерком. Эх, он весь московский теперь. На хромой козе не подъедешь.

– Вопросы, – дал команду Борисыч, когда Майоров иссяк.

– Любимая страна, где были по работе.

– Хотел бы сказать Франция или Британия, но там всегда сидят матерые спецкоры. Мой вариант любимой – это терпимая страна. Наверное, Индонезия. Хотя я там был во время землетрясения. Веселого мало. Много змей и разрушений. Но хоть тепло, и морские гады дешевые, – ответил Денис.

Я усмехнулась. Он забавный. И симпатичный, когда шутит.

– Как вы стали ведущим? – выкрикнула Таня, не поднимая руку.

Майоров едва заметно поморщился. Вопрос был неудобным, хотя вряд ли Таня подразумевала что-то подобное. Вряд ли она заметила секундную заминку. Денис быстро стер с лица все эмоции и фальшиво улыбнулся, отвечая:

– Появилась вакансия. Мне предложили пройти кастинг. Решение редактора стало роковым.

Мне показалось, что он нагло врет. Потом я много раз жалела, что не смогла сдержаться, промолчать. Но в тот момент мне захотелось разоблачить его или хотя бы стереть с лица эту истасканную улыбку.

– А я слышала, что на центральных каналах на такие должности берут только по блату, – громко прокомментировала я.

На меня тут же уставились все одногруппники. Обычно я вела себя на занятиях тихо, не отсвечивала, не звездила.

Завкаф тоже прищурился угрожающе. Неожиданно я почувствовала себя модным ведущим в прямом эфире. И не каких-то там новостей, а скандального ток-шоу. Подумать только, меня никогда не интересовал такой поджаренный формат.

Денис не перестал улыбаться. Он лишь перевел взгляд на меня и сказал:

– У меня нет блата в Москве.

Меня понесло.

– Значит, через постель?

Майоров закашлялся.

– Павлова! – рявкнул на меня завкаф. – Полегче.

– Нет-нет, Сергей Борисович. Все в порядке, – успокоил его Майоров. – Стереотипы они такие. В моем случае, к сожалению, карьера строилась через отсутствие постели. В начале пути я спал по три часа, чтобы меня заметили. Теперь – по пять. Думаю, счастье где-то рядом.

Тишина висела гробовая. Майоров пристально смотрел на меня.

– Я удовлетворил ваше любопытство? – поинтересовался он едко, не без подтекста.

– Спасибо за ответ, – проговорила я нейтрально.

Майоров тотчас перевел взгляд туда, где староста подняла руку. Я не слышала ее вопроса, не слышала, что отвечал Денис. В ушах шумело, щеки горели.

– Так я не поняла, ты удовлетворена ответом? – шепнула мне на ухо Таня.

Я скривила лицо и передразнила ее. Удовлетворить меня Майорову вряд ли удастся. Его карьера, конечно, федеральная в рамках нашей группы, да и всей кафедры, но до моего кумира ему далеко. Хотя ближе, чем мне. Сто процентов, он с ним знаком.

Я жалела, что задала вопрос в духе желтой газетенки низкого тиража. Могла спросить про Леонидова, испробовать это в курсовой, да и просто узнать что-то интереснее, чем пять часов сна.

Вот дура.

До конца занятия я сидела тихо как мышка. Пыталась сделать лицо кирпичом и задать еще вопрос, даже руку подняла, но Денис то ли не увидел, то ли специально не смотрел в мою сторону. Осталось придумать вместе с Таней, на какой кривой козе к нему подъехать после факапа с постелью.

Козы не нашлось до самого конца пары.

– Закончили, ребят. Все свободны, – объявил Сергей Борисович.

– Если кто-то не успел спросить, я еще здесь до следующей пары, – проявил милосердие Майоров.

– А тетрадку по журналистике подпишете? – выкрикнула Таня. – Автограф.

Стерва. Таки придумала козу.

– Конечно, – откликнулся Денис с приятной улыбкой. Совсем не такой он улыбался в начале вопросов. И настоящий Майоров показался мне симпатичнее Майорова-ведущего.

Танюха рванула к нему, чуть не сдвинув парту. Я прыснула. От зависти, конечно. За моей соседкой помчались все девочки группы со своими тетрадками.

Наплевав на гордость и стадное чувство, я пристроилась в конец очереди.

Девчонки шушукались, оглядываясь на меня. Я краснела, бледнела, но продолжала стоять.

Когда очередь дошла до меня, в аудиторию уже входили старшекурсники. Время вышло.

Увидев меня у кафедры, Денис приподнял бровь и протянул руку за моей тетрадью.

– Нет, мне не нужен автограф, – пояснила я сразу.

Его брови теперь вдвоем поползли вверх.

– Что же вам нужно?

– Спросить.

– Что-то еще не выяснили про мою постель? – съязвил он.

– Не про вашу, – быстро ответила я. – Вернее, вообще не про постель. Черт!

Я зажмурилась. Лучше бы молчала, честное слово. Собиралась уйти, но Денис неожиданно пришел мне на помощь.

– Ну-ну, не нужно смущаться. Портите образ акулы пера.

Его слова меня немного взбодрили. Я вспомнила, как составлять предложения из слов.

– Я хотела спросить про Андрея Леонидова. Наверное, вы с ним знакомы.

– Да, конечно. Даже работал в его программе.

– Ух, круто. Какой он?

Денис пожал плечами и покачал головой.

– Гений он. Обыкновенный. Самовлюбленный в меру гениальности. Очень требовательный, но одновременно исполнительный. Требует со всех, как с себя. Порвет за корреспондента из своей команды. Будет биться с редактором за каждую минуту монтажа, если она принципиально важна для материала.

– Вы работали в «Событиях»?

– Внештатно пару раз. Для развлечения. А вы из любопытства интересуетесь?

– Да, отчасти. Но и для курсовой тоже. Мне не помешает мнение человека «изнутри», так сказать. Не хочу быть жертвой образа, отраженного в прессе.

Все наши уже разошлись. Только Таня и пара девочек из любопытства застряли в дверях и ждали, когда мы закончим.

– Какая тема курсовой? – продолжал спрашивать Денис.

– Имидж ведущего.

– На примере программы?

– Да. «События» беру в этом году, но хочу выйти на диплом с широкой темой.

– «События» – любимая программа?

– Нет. Больше люблю его цикл исторических фильмов.

– В них, кстати, больше имиджа заложено, – заметил Майоров.

– Да, поэтому его буду рассматривать в общей картине потом. Много материала. А у вас есть любимая программа Леонидова?

– Ранние. Я фанат цикла…

– Друзья, вынужден прервать вас. Нас ждут, – перебил Дениса завкаф.

Я разочарованно выдохнула и быстро проговорила:

– Ладно. Спасибо. Было приятно познакомиться.

Пошла к двери, чтобы уйти, но тут случилось странное.

– Девушка, – окрикнул меня Денис, догоняя в коридоре.

– Надя, – сообщила я ему свое имя.

Он улыбнулся настоящей улыбкой и протянул руку, представился:

– Денис.

– И снова очень приятно, – заулыбалась и я, пожимая легонько его теплую большую ладонь.

– Можем встретиться вечером? Я бы еще поболтал про Леонидова, – предложил Денис. – А тебе будет полезно для курсовой и диплома.

– Оу…

Я совсем не ожидала такого поворота событий и безбожно тормозила, не зная, что сказать.

Денис был пошустрее. Не зря человек в телеке работает. Он протянул визитку и сказал:

– Если нет планов на вечер, позвони.

Я приняла карточку и кивнула. Сказать, что все планы я могу отменить и на все согласна, не успела.

Денис подмигнул мне и вернулся в аудиторию.

Я осталась стоять с его визиткой в руке.

Что это было?

Размышлять в одиночестве не получилось. Ко мне подбежали девочки, которые ждали все это время в сторонке.

– Павлова! Вот ты дала жару, – заорала староста Люба.

– Шшшш, – зашипела я на нее и мотнула головой в сторону аудитории. – Там все слышно.

– Ой, да и ладно, – Люба убавила громкость. – Как ты его припечатала этой постелью! Круто.

– Ага, Майоров так и скис. Видимо, попала в больное место.

– Но он такой душка.

– Может, гей?

– А зачем дал ей карточку?

– Про Леонидова поговорить, – ответила я.

Перед глазами все плыло. Я с трудом различала голоса и лица одногруппниц.

– Мгумс, про Леонидова! Как же. Ты совсем куку, Надь? Или наивная?

– У вас свидание, – подытожила Таня.

– Серьезно? – переспросила я.

– Вечер, личный телефон, сто пудов поедете ужинать, – приговорила меня Люба.

Я замахала руками все еще не в силах погрузиться в тему свидания. Мы ведь говорили про журналистику. Разве нет?

– Глупости, девочки. Он сказал позвонить. Нет никакого свидания. Может, и трубку не снимет. Забейте. Мы на семинар опоздали.

Я взяла Таню за локоть и потащила к аудитории. Может, нас отпустят?

– Про семинар она думает! – возмущалась подруга. – Как можно думать про семинар после такого?

Таня была очень права. Я вообще не думала про семинар. У меня подкашивались ноги, в голове была жуткая каша, а перед глазами так и стояла «настоящая» улыбка Майорова. Со мной никогда не случалось подобных чудес. В группе я считалась, да и сама себя считала, простушкой, заурядной и очень провинциальной. Та же Таня выглядела эффектнее, выражалась красивее и одевалась ярче.

Как вышло, что именно меня выделил Денис?

Непонятно.

Конечно, мне было очень приятно. Визитка жгла карман, а руки чесались вбить его номер прямо сейчас в контакты. Но я продолжала держать видимость равнодушия.

Защитная реакция. Чтобы потом подружки не подкалывали меня из-за нелепых надежд на встречу с Майоровым. Лучше сразу сделать вид, что не очень надо.

Мне и не было надо, пока Денис не сунул мне карточку. Он совсем не в моем вкусе. Но сам факт, что я ему понравилась, безумно льстил. Моя скромная самооценка с трудом держала себя в руках.

Глава 2. Свидание

Мой пыл немного угас после занятий. Я уверила себя, что Майоров вряд ли снимет трубку. А если и ответит, то обязательно отказом. Я еле отбилась от девочек, которые требовали звонить Денису при них. Свидетелей мне только не хватало.

Вернувшись в общагу, я с радостью обнаружила, что соседки нет в комнате. Самый удачный момент для звонка.

Еще раз настроившись на безусловный облом, я скопировала номер в строку вызова и нажала на соединение.

И сразу первый мой прогноз не сбылся. Денис взял после первого же звонка.

– Слушаю, – резковато ответил он.

– Эээ, привет. Это Надя, – брякнула я.

Корни волос как будто кто-то поджег. Моя голова пылала и грозила превратиться в костер.

– Надя? – переспросил он.

– Павлова, – уточнила я.

– По какому вопросу, – голос Дениса выдавал усталость и раздражение. Вряд ли он был в восторге от выяснения обстоятельств и цели моего звонка.

– Надя Павлова. Третий курс журналистики. Вы просили позвонить ближе к вечеру.

– О, да. Класс. Рад слышать, – совсем иначе заговорил Майоров.

Голос потеплел. Я точно слышала радость.

– Слава богу, это ты. Я думал опять попросят поработать вне расписания и придется срочно мчаться в Москву.

– Нет. Это всего лишь я, – скромно поддержала я разговор и тут же добавила. – Если вы заняты, то ничего страшного…

Я не ожидала от него такой откровенности. Предвкушение облома стремительно разбивал сам Майоров. Мне бы радоваться, но я ужасно боялась… успеха. Боялась встречи с ним. Боялась даже мысли об этом.

Но Денис не страдал подобными комплексами. Он не дал мне шанса.

– Я освобожусь через час. Поужинаешь со мной?

– Да, – ответила я быстрее, чем упала в обморок от ужаса.

Желание угождать людям было во мне еще сильнее комплекса неполноценности и страха сбычи мечт.

– Супер. Куда заехать?

Я снова на автопилоте назвала адрес, не упоминая, что это общежитие. Но с Денисом игры в конспирацию не сработали.

– Третья общага! – тут же узнал он. – Прекрасное место.

– Очень сомневаюсь, – я нервно кашлянула и уточнила. – Чем оно так прекрасно?

– Я там невинности лишился.

Теперь уже я посмеивалась, почти не психуя. Денис умел снять напряжение.

– Тогда не буду спорить.

– Не спорь. Лучше собирайся. Я наберу, как подъеду.

Он положил трубку, оставив меня в полуобмороке и с глупой улыбкой от уха до уха.

Я сидела так несколько минут, а потом вскочила и начала потрошить шкаф. Глупая затея найти что-то подходящее в моем более чем скромном гардеробе. Сначала я отчаялась и уже собиралась отказаться от встречи, но быстро пришла в себя.

Всю жизнь всем рассказывала, что шмотки не сделают из говна человека. При моих небольших возможностях такая позиция была единственно верной. У моей семьи не было денег на бренды, но родители всегда старались одевать меня хорошо. Можно было сходить к Маше Смирновой, попросить у нее что-нибудь нарядное. Она в общаге считалась самой крутой. Но даже в ее самом шикарном платье я буду чувствовать себя ужасно неловко.

Поэтому я выбрала свои обычные джинсы и симпатичную кофточку. Можно было надеть короткую юбку, но я побоялась выглядеть, как путана. Краситься тоже не стала ярко, но зато вымыла голову и красиво уложила волосы, сделала косой пробор и блестящей заколкой убрала с лица пряди.

В итоге из зеркала на меня смотрела я, но какая-то необычно симпатичная версия. Меня это устроило. Денис позвонил чуть раньше, чем через час. Я накинула куртку и спустилась к выходу. Сердце колотилось где-то в желудке, во рту и одновременно в пятках.

Я чувствовала, что сегодня произойдет нечто невероятное. Пусть мы просто поужинаем и поговорим, но я никогда не стану прежней.

На стоянке у общаги стоял белый перепачканный седан с заведенным двигателем. Грязь на машине выдавала недавнюю долгую дорогу по трассе.

Я подошла к машине, заглянула в окно. Денис сидел за рулем. Я стукнула в стекло. Он повернул голову, улыбнулся и махнул мне. Я открыла дверь и села рядом с ним. В салоне было тепло. Кожаное сидение обняло меня, почти всосало. Странное ощущение. В папиной Калине мне не было и вполовину так комфортно.

– Привет, – проговорил Денис. – Здорово, что смогла вырваться.

Я усмехнулась.

– Это было несложно.

– Серьезно? Повезло. А я еле уехал от матери.

Прикусив губу, я соображала, будет ли тактично уточнить. Но раз он сам завел эту тему, то вряд ли я покажусь чрезмерно любопытной.

– Ваша мама…

– Ваша… – повторил Денис, скривив лицо. – Говори мне «ты», пожалуйста. А то кажется, что тут еще кто-то есть.

– Ммм, – протянула я, с трудом подбирая новое обращение, но справилась. – Так твоя мама живет здесь?

– Да. И сестра тоже. Я к ним приехал. И уже готов уезжать.

Денис немного натянуто рассмеялся. Я решила спросить еще:

– Ты с ними не очень?

– Нормально, – он пожал плечами, выезжая со стоянки. – Пару суток выдерживаю, а потом хочется свалить куда-нибудь.

– И тебе удачно подвернулась я.

– Раскусила, – Майоров подмигнул. – Как относишься к «Мишель»?

Лучший ресторан в городе. Я бывала в заведениях попроще. Намного проще. Можно было ответить нейтрально, но я решила оставаться честной. Разу уж и он сразу признался, что не столько заинтересован во мне, сколько в вечере вне дома.

– Не бывала там никогда.

– И я, – Денис продолжал слепить меня улыбкой. – Говорят, там ничего.

– Тоже слышала такое. Только дорого, – аккуратно упомянула я.

– Значит, будем проверять, стоит ли своих денег.

Денис выкрутил руль, поворачивая. Я заметила, какие у него красивые руки. Сразу подумала, что такие руки прекрасно выглядят в кадре. Наверное, есть кто-то в команде, отвечающий за его ногти. Чтобы они были ровные, отшлифованные.

– О чем думаешь с таким умным лицом? – спросил Денис.

Он застал меня врасплох. Я точно не смогла бы придумать ничего, кроме правды, и ответила честно:

– О твоих ногтях.

Майоров сразу посмотрел на свои руки.

– А что с ними? – немного настороженно уточнил он.

– Слишком идеальные, ухоженные.

– Для мужчины?

– Для человека.

Я прикрыла глаза рукой, ненавидя себя за эту глупую искренность.

– Прости, я сама не понимаю, что несу. У меня плохо с манерами. Ты спросил, а я не успела соврать ничего приличного. Наверное, это часть работы, да? Руки ведь в кадре. У тебя должен быть стилист и парикмахер. Все сразу.

Денис покивал.

– Да. Меня гримируют. Как примадонну. Пожалуй, это самое ужасное в работе. Тонна тона на лице и костюм.

– А что не так с костюмом? – удивилась я.

Денис пожал плечами.

– Не знаю. Мне не нравится. Галстук душит. Пиджак неудобный. Рубашка колючая. Видимо, я деревенский парень. Мне бы толстовку и кроссы. Ну водолазку могу надеть для компромисса. Раньше думал, что костюмы дизайнерские – это круть необыкновенная. Но иллюзии быстро померкли.

– Питать иллюзии – участь провинциалов, – выдала я неожиданно для самой себя.

Денис остановил машину у ресторана и повернулся ко мне. Он улыбался, как будто я сказала ему что-то приятное. Его взгляд скользнул по моим губам.

– Бальзак, эпиграф к «Утраченным иллюзиям», – проговорил он очень тихо и проникновенно.

Как будто это была наша тайна. Денис протянул руку и заправил мне за ухо кудрявую прядь волос. Я не успела смутиться. Он не убрал руку, а мимолетно погладил меня по щеке. Словно хвалил за удачную цитату.

– Мой любимый роман из всей зарубежки, – объяснил Денис.

Он опустил руку, продолжал смотреть на меня. Я смогла сказать, не заикаясь:

– Да. Мне тоже понравился.

Показалось, что сейчас Денис спросит меня о герое. Наверное, я слишком смело цитировала эпиграф романа о крушении надежд главного персонажа, журналиста, который, как и Денис, отправился покорять столицу.

Но Майоров как будто в последний момент передумал продолжать эту тему.

– Пойдем? – спросил он.

Я с облегчением кивнула и потянулась к ручке. Денис вышел из машины. Я успела открыть дверь сама, но он подал мне руку, помогая выбраться из теплого салона. Мне сразу стало зябко на холодном воздухе. Я съежилась, а Денис положил руку мне на плечи, привлекая к себе и закрывая от порыва ветра.

Я не стала возражать. Его жест был почти невинным, хоть и с намеком, как и прикосновение к щеке. Разумеется, он позвал меня в ресторан не для интеллектуальных бесед о творчестве Бальзака, Леонидова и судьбах журналистики в России.

Только вот я еще не решила, нужны мне беседы или нечто большее.

Пока передо мной был столик и официант, который провел нас в уголок уютного зала и оставил разбираться с меню.

Я быстро поняла, что из всего перечисленного более-менее понимаю только курицу в апельсиновом соусе. Поэтому, отложив меню, попросила Дениса:

– Можешь сам заказать? Понятия не имею, что хочу.

Он приподнял бровь и отложил меню тоже.

– Мясо или рыба? – спросил Майоров отрывисто, как на викторине.

– Мясо? – ответила я неуверенно.

– Красное или белое вино?

– Красное.

– Бисквит или мороженое?

– Фрукты.

– Окей.

Денис поднял руку, подзывая официанта, который бежал мимо. Тот притормозил и стал записывать все, что говорил Майоров. Некоторые слова я понимала, но не очень представляла, как это выглядит. Из всего перечисленного меня устроили овощи на гриле и стейк. Немного напугало название Пино-нуар. Где-то я слышала, что это дорого.

– Надя, хорошо? Может, добавишь что-то?

Я хотела отказаться снова, но потом решила быть смелой.

– Я слышала, что фирменное блюдо здесь тартар из говядины. Что он из себя представляет?

– Тартар из говядины – это тартар из говядины, – произнес официант с издевкой.

Я, конечно, сразу стушевалась, покраснела и захотела провалиться сквозь землю. Но и в таком состоянии заметила, как гневно блеснули глаза Дениса. Он неуловимо быстрым движением руки смахнул бокал на пол. Он разлетелся по полу брызгами.

– Оу, какая жалость. Я нечаянно, – проговорил Майоров.

Я была готова поспорить на большие деньги, что он специально. И официант это тоже видел. Он поменялся в лице. Если я покраснела, то парень в фартуке мигал, как семафор, а потом бросился собирать осколки.

– Тартар – это сырое мясо, маринованное по-быстрому в каком-нибудь соусе, луке и травах, – просветил меня Денис, пока официант ползал по полу.

– Вот оно что, а то я думала, это связано с античным адом.

Денис рассмеялся.

– Давай возьмем и проверим эту связь. Один на двоих, ага?

Я покивала.

– Эй, дружище, тартар нам еще. Хорошо?

– Конечно. Как скажете, – промямлил мальчик и убежал.

– Ты специально разбил бокал, – сообщила я Денису, как только мы остались одни.

– Конечно. А он специально пытался унизить тебя.

– Наверное, по мне видно… – начала я оправдывать безобразное поведение официанта.

Но Денис прервал, не дав договорить.

– Что по тебе видно, Надя? Какой признак дает человеку право пренебрегать другим?

– Я очень провинциальная. Не очень образованная.

– Полагаешь, он образован, работая на побегушках в ресторане? – закипел Денис. – Думаешь, нужны курсы в десять лет, чтобы надеть фартук и пренебрежительно фыркать в сторону гостя? Открою тебе секрет – его поведение как раз апофеоз провинциальной необразованности. Я бы даже употребил слово «быдло». Думаешь, он знает, что такое Тартар в античной мифологии?

– Я не знаю.

– Я точно знаю, что нет.

– А зачем ты разбил бокал?

– Указать на его место. Он здесь, чтобы обслужить гостей, а не издеваться над ними.

Я поморщилась.

– Мне кажется, это не очень красиво.

– Совсем некрасиво, – согласился Денис. – Но я не сдержался. Прошу прощения за это.

Он тряхнул волосами и плеснул себе воды в стакан, сделал большой глоток. Я молчала. Вспыльчивость моего кавалера стала открытием. Непонятно, хорошим или плохим. Но он проявил себя весьма красочно.

Я подумала, что нас теперь будут сто лет обслуживать из вредности, но ошиблась. Денис не успел поставить стакан, а наш мальчик уже бежал с новым бокалом и бутылкой вина. Он прицелился в бокал Дениса, но тот указал на меня.

– Нет. Вино для дамы.

– Разумеется, – очень галантно, хоть и с дрожью в голосе проговорил официант. – Блюда подать по готовности или…

– Господь с вами. Все по очередности, – перебил его Майоров. – Мы ждем стартеры. Где там тартар?

– Скоро будет.

– Отлично.

Денис говорил спокойно, но я заранее знала, что ему не понравится тартар.

Не ошиблась.

Его принесли быстро, и Денис сразу поморщился, едва взглянув.

– Приятного аппетита, – пожелал официант.

Он не успел уйти. Денис попробовал и поднял руку, останавливая мальчика. Вторая вилка сделала его лицо совершенно кривым.

– Это не тартар, друг мой, а какое-то водянистое севиче. Возвращайте на кухню.

– Как скажете, – сипло проговорил парень и забрал тарелку.

Я укоризненно смотрела на Дениса из-за бокала.

– Как тебе вино? – спросил он.

– Приятное, – честно сказала я. – В отличие от твоего поведения.

Майоров приподнял бровь и склонил голову.

– Разве я требую чего-то сверхъестественного? Уважения к моей спутнице и приличной еды. Между прочим, за приличные деньги.

– Возможно, это уже слишком, Денис. Я благодарна за защиту, но становится неловко от твоего раздражения. Даже страшновато.

Денис выдохнул и опустил глаза. Он хотел что-то сказать, но наше уединение снова нарушили. К столу подошел повар. Я чуть сквозь землю не провалилась.

– Добрый вечер, – очень ласково обратился он к Денису. – Очень жаль, что наш тартар разочаровал вас, господин Майоров. Такая честь принимать вас в нашем заведении.

Майоров принял извинения с царским молчанием и легким кивком.

– Что именно вас не устроило?

– Вы же сами знаете, – немного сварливо отвечал Денис, но уже без злобы. – Мясо было заправлено задолго до подачи. Сок превратился в море странного соуса вокруг.

– Да, согласен. Мы готовы исправиться.

– Исправляйте, – позволил Денис, не выключая монаршей речи.

– Ужин за наш счёт сегодня. И не волнуйтесь за разбитый бокал.

– О, я и не волновался, – усмехнулся Денис.

Шеф снисходительно склонил голову и ретировался.

– Звезда в шоке, – буркнул Денис.

– Да, я тоже. Они тебя узнали.

Он усмехнулся.

– Я бы обиделся, что ты так непочтительна к моей славе, но не буду.

– Тебя и без меня тут вылизали до блеска. А мы еще ничего не ели.

– Но я пришел с тобой, – заметил Майоров. – Могла бы лизнуть разок мое эго для приличия.

Я подняла бокал и проговорила:

– Твое здоровье.

– Спасибо.

Нам очень быстро принесли новый тартар, и в этот раз Денис оценил его как вполне приличный. Он положил немного на почти прозрачный тост и поднес к моему лицу. Я откусила.

Вкус был своеобразный.

– Нет? – спросил Денис.

– Интересно, но я не могу избавиться от мысли, что ем сырое мясо.

– Понимаю. На любителя. Прости за шоу. Не хотел устраивать сцен и капризничать, как примадонна.

– Они тебя немного спровоцировали, – решила я пощадить его.

– Да, попали в болевую точку.

– Ты, вероятно, привык в Москве к хорошему обслуживанию. У нас тут немного местечково.

Денис хмыкнул.

– В Москве тоже по-разному, Надь. Я часто ловил на себе такие же гадкие взгляды официантов. Особенно где-нибудь на Патриках. Мало иметь достаточно денег, чтобы зайти в приличный ресторан и получить нормальное отношение от персонала. Хотя ты имеешь полное право не разбираться в еде и винах, чтобы обедать. Меня бесит этот снобизм. Твой вопрос был абсолютно нормальным. Странно, что мальчик не пояснил тебе состав тартара, а начал выпендриваться.

Я была согласна и кивала. А Дениса понесло.

– Забавно, что он заставил тебя комплексовать, а сам не смог рассказать о позиции в меню. Особенно о фирменном блюде. Вот я и завелся. Прости, что испортил вечер. Хотел поговорить спокойно, поужинать. И все испортил.

– Ничего не испортил. Мы все еще здесь и можем поговорить. Тебе ведь исправили тартар.

– Согласен. Расскажи о себе. Где ты родилась?

Я назвала родной городок в области. Денис прищурился и выдал:

– Кажется, я там бывал с приятелем по универу. Милая деревушка.

– Пожалуй. Но жить там невозможно. Я задыхалась лет с пятнадцати. Даже школу быстрее закончила, чтобы поступить и уехать.

– Тебе ведь есть восемнадцать?

– Девятнадцать, – успокоила я его посмеиваясь.

–Фух, класс.

– Переживаешь за имидж?

– Немного. Почему журналистика?

– У меня пятерки по русскому и литературе. И хотела в телек, конечно.

– Ох, кто-то тут тщеславный, – понимающе покачал головой Денис.

– Ты.

Я ткнула в него пальцем и рассмеялась собственной шутке.

– В яблочко, – подмигнул Денис.

– Кроме шуток, я передумала покорять экран. Мне все еще хочется в Москву, но больше привлекает работа за кадром, пиар, копирайтинг.

Нам принесли основные блюда, и в этот раз ни у меня, ни у Дениса не было претензий.

Мы продолжили разговор о журналистике. С моим спутником было очень интересно обсуждать современные СМИ.

– Телек умирает, – говорил он, разрезая стейк и рассматривая степень прожарки. – Дни эфира сочтены. Каналы смотрят только бабушки и наши родители. Молодежь предпочитает интернет. Скоро мы все будем жить в ютубе.

– Брось. Телек не может помереть. Там столько рекламы, госсредств, продакшн сериалов, шоу и программ. Это целая индустрия.

– Она никуда не денется. Просто переместится и станет доступнее. Смею предположить, что и лучше тоже. Качественнее. Молодежь не будет хавать халтуру, которую часто легко запихивают в советское терпимое поколение.

– Возможно, так и будет. Что станешь делать ты? Мальчик из телека.

Денис снова махнул головой, откидывая волосы. Похоже, он сам себе не ответил на этот вопрос. Врать не стал. Пожал плечами честно.

– Не знаю. Возможно, тоже перееду. Но не исключено, что буду вымирать вместе с динозаврами на госкнопке. Если будут достойно платить.

– Лучше там, где задница в тепле? – не удержалась я. – А как же идея? Миссия журналистики, публицистики. Пресса – четвертая власть.

– Это модель идеального общества. Даже в самые яркие времена гласности пресса в той или иной степени ангажирована.

– Где же искать правду?

Этот вопрос часто всплывал на семинарах об этике журналиста и истории прессы в России. У меня не было на него ответа.

– А ты как считаешь? – поинтересовался Денис.

– Не знаю. У меня нет ответа. Но я еще на поверхности и пытаюсь сформировать собственное мнение на этот счет. Поэтому я хочу знать твой взгляд. Так сказать, уже изнутри.

– Внутри ты становишься еще более зависимым, – Денис смотрел в сторону, а потом неожиданно накрыл своей рукой мои пальцы и посмотрел прямо в глаза. – Никого не слушай, Надя. Никогда. Важно только твое мнение и твой собственный опыт. Только он будет максимально объективным. Для тебя, разумеется.

– А как же след, который мы оставляем для потомков? Он должен быть объективным в принципе.

– Потомки разберутся, – философски изрек Денис, продолжая поглаживать мои пальцы. – Они точно будут умнее нас и увидят картину объёмно.

Он взял мою руку и поднес к губам, оставил мимолетный поцелуй. Я взлетела ракетой под потолок от его легкой ласки и нежного взгляда. Денис Майоров оказался совсем не таким, как я думала. Кажется, он мне понравился.

Официант пришел, чтобы убрать посуду, предложил кофе и десерт.

– Нет, спасибо, – отказалась я сразу. – Боюсь, лопну даже о мысли о десерте.

– Вам все понравилось? – поинтересовался у меня перевоспитанный парень.

– Да. Все прекрасно. Спасибо.

Он поднял бутылку и освежил мой бокал, сказав:

– Это вино выбрано идеально. Надеюсь, вы наслаждаетесь.

– Всеми своими рецепторами, – разошлась я и перевела взгляд на Дениса. – Жаль, что ты за рулем.

– Мы можем упаковать вам бутылку с собой. В баре как раз осталась одна.