Читать книгу: «Контагио», страница 5
Джейсон шел по аллее, с ужасом отмечая покрасневшие глаза прохожих и редкие покашливания. Большинство из них выглядят вялыми, отворачивают лица от солнца и резко реагируют на громкие звуки; конечно, все это далеко не показатель, обычный грипп никто не отменял. Слишком общие симптомы, чтобы заподозрить выброс разработанного вируса. Но нельзя утверждать наверняка, что почти (или уже полностью) готовую смертельную инфекцию не выбросили в воздух во время свертывания лаборатории, надеясь на эффект неожиданности. И теперь население города обречено. Даже при лучшем, фантастическом раскладе заразится не менее половины жителей только этого округа, не говоря о тысячах и миллионах людей в соседних провинциях и даже странах.
Но рано делать какие бы то ни было выводы. Если он действительно прав, то ситуацию изменить никак нельзя – по крайней мере его усилиями. Нужны слаженные и дорогостоящие меры от государства, а возможно от всего мирового сообщества. И роль какого-то там мелкого генного инженера по имени Джейсон в этом нулевая, даже учитывая его участие в разработке. Власти, имея все разработки из его компьютера, должны справиться собственными силами. От него требуется самая малость: засесть где-нибудь в канаве, прикинуться дохлым и не высовываться.
Ученый выбросил все плохие мысли из головы, настроившись на солнечное – "ага, конечно, вот уж прям солнечное" – будущее и поторопился, чтобы добраться до хостела как можно скорее и забронировать билет до той самой какой-нибудь канавы. Деньги у него теперь есть, и документы тоже. Конечно, правительство вполне может иметь своих людей в любой, даже самой маленькой авиакомпании, но он надеется, что у него получится сбежать и бронь на его имя не успеют отследить. Маловероятно, но ему хотелось потрепыхаться, немного потешив самолюбие напоследок. А если повезет, то и мир увидит… Абсолютно свободный от человеческих условностей, махнет создавать свой райский уголок, наслаждаясь каждой отведенной минутой. Наверное, ему этого не хватало. Сейчас же торопиться стало некуда и незачем.
Стыдно перед семьей, которую он так крупно подставил; вообще, он испытывал неописуемую, просто гигантскую гамму чувств перед семьей, оставшейся там, за океаном, из которых только стыд можно четко выделить и более-менее внятно описать. Ничего не поделаешь. С родиной не шутят. А если шутят, то только один раз за всю короткую, зато полную шуток жизнь.
Мужчина подошел к хостелу. В темноте и спешке он не заметил, насколько обветшало здание. Бумажная вывеска на железном основании едва держалась на стене, угрожающе качаясь на ветру. Коричневая краска на стенах, однако, явно была свежей, видимо, то была заслуга постояльцев. Черно-белая, шахматная плитка на полу истерлась и поцарапалась, но была чистой благодаря стараниям хозяйки.
Он зашел в хостел и приветствующе поклонился. Женщина с видимой радостью на лице поднялась со стула и пошла ему навстречу, широко раскидывая руки, чтобы обнять. Однако на полпути она кашлянула, затем еще раз, до слез, и зашлась в приступе неудержимого сухого кашля. Затем она с трудом вдохнула воздух и, глядя мутными, неосознанными глазами на Джейсона, осела на пол. Тот немедленно кинулся ей на помощь, взяв худую, как тростинка, бабушку на руки и неся ее на кровать на втором этаже, поближе к аптечке. Выпавший из рук стальной бокс с документами гулко стукнулся о каменную плитку, оставив глубокие и развилистые, как паутинные нити, трещины.
***
"Что делать? Что делать?" Генетик в панике крутился на месте около кровати, не имея ни малейшего понятия о том, что делать дальше. Он то пытался броситься вниз, на кухню, за стаканом воды, то подходил к окну, чтобы открыть его, то снова подходил к лежащей, чтобы удостовериться, что она дышит. Мысли смешались в бессвязную кучу. "Что? Что?" Вдруг ему на глаза попалась аптечка, и он ринулся к ней в поисках нашатырного спирта. Все колбочки, блистеры и коробки были подписаны на местном языке на самодельных этикетках из бумаги и скотча, потому что заводские давным-давно потускнели и отлетели. Нельзя использовать лекарства, не зная действующего вещества! – но что еще оставалось? Решив слегка повременить с этим, мужчина убежал в ванную и, намочив полотенце, вернулся в комнату.
Слегка интенсивного обтирания хватило, чтобы женщина пришла в себя и заохала. Он залепетал на английском, забыв, что его не понимают, а затем осекся и пристально вгляделся в ее лицо. Жестами слабых рук она показывала, что с ней все в порядке и нет повода для переживаний, однако он не придал этому значения. Он начал осматривать ее кожные покровы и слизистые глаз, спросив согласие легким кивком. Женщина не возражала, ведь по доброте душевной и простоте своей доверяла этому серьезному мужчине с уверенным взглядом. Он точно знал, что делает, думала она. И была слегка неправа. Не так. Она была чертовски неправа. Джейсон смутно представлял себе, как будут развиваться события, если он в самом деле найдет симптомы разработанного коронавируса у женщины. Что он должен чувствовать? Радость от сбывшихся мечт о величии его нации? Гордость за свое великое творение? Сожаление о содеянном? Что? Он совершенно точно не сможет ей помочь, потому что лекарства от него не существует. Пока. Но вполне вероятно, что и в будущем его тоже не предвидится. Останется только сочувственно покачать головой, забрать свои вещи и уехать. "И все? Разве это все, что ты можешь сделать?" – корил он себя, пока осматривал покрасневшую слизистую глаз и типичные язвы на внутренней поверхности щек. Женщина слегка покашливала – приступ уже прошел, и ей стало лучше. Он покачал головой и выскочил за дверь. С ожесточением он бил себя по щекам, чтобы прийти в чувства. Куда он так торопится? Неужели его еще что-то ждет, кроме беспросветной бедности и жалкого существования? Тогда чего он так жаждет заграницей?
Вирус не действует на человека европеоидной расы. Джейсон был тщательно проверен генетиками, чтобы быть европейцем до мозга костей в целях его же безопасности, так же, как и каждый бывший коллега. Ему не страшно заражение, поэтому он может оставаться здесь столько, сколько потребуется одинокой пожилой женщине. Он скрасит ей последние дни, заставляя совесть заткнуться на некоторое время, а затем поддастся течению судьбы и карме. Хотелось прожить по-человечески пару недель, прежде чем отправиться гнить в какой-нибудь отсталой дыре. Решение было принято окончательно, и надо отметить, что только из эгоистичных побуждений; человек никогда не сможет измениться. Но тем не менее, с точки зрения бабули поступок останется добрым и великодушным, ведь ее интересуют не причины, а только дело. Пусть и ради собственной совести, но он будет ухаживать за ней.
Она встала и медленно подошла к лестнице. Мужчина стоял, облокотившись на стену и вперившись пустым взглядом в окно напротив. Она потрогала его за плечо и оттолкнула его руки, когда попытался увести ее назад, к кровати. Нельзя позволить себе расслабляться из-за какого-то кашля. А обморок… Старость не в радость. Стоит отсидеться денька два, и все будет хорошо.
Она не знала, что не будет. А Джейсон знал. И проводив старушку вниз по лестнице, он зашел в комнату и попросил у единственного находившегося на данный момент в хостеле постояльца телефон. Пара движений, и он сидит перед телевизором и смотрит новости, фотографируя бегущие по краю экрана субтитры, которые потом переведет с помощью приложения. Его опасения оказались ненапрасными. Узнав о слитых данных, правительство его страны действительно отдало приказ о немедленном начале операции. Все каналы пестрили заголовками: "В Унгане увеличивается количество заболевших новым вирусом, вызывающим пневмонию". Мужчина закрыл лицо руками и тяжело вздохнул. Началось.
***
Поначалу женщина храбрилась, тщательно сдерживая приступы кашля. Иногда она терла глаза и, ослабленная, откидывалась на спинку кресла в полудреме, ожидая прихода постояльцев. Ему едва удалось убедить ее измерить температуру; результаты были неутешительные. Температура держалась на отметке тридцати восьми, лихорадочно спадая до относительно нормальных тридцати семи градусов, а затем снова поднимаясь, вызывая озноб и небольшие мышечные судороги.
Каждый день Джейсона проходил как на иголках. Он с замиранием сердца отмечал идеально проработанное развитие инфекции, абсолютно совпадающее с описанным в инструкции.
Все вирусы, генетический код которых они использовали при разработке, были одноцепочечными РНК-вирусами, принадлежащими к разным семействам. От продукта требовались высокая заразность и множественные способы передачи, высокая устойчивость в окружающей среде и высокий процент летальных исходов, связанных с отказом жизненно важных систем организма. Схожее строение генетического аппарата вирионов упростило задачу по созданию смертельной химеры.
«Клещевой энцефалит. Родственник лихорадки Денге, широко распространенной в Азии, желтухе и другим вирусам. Заражение характеризуется угнетением нервной системы; пациенты жалуются на слабость конечностей, головную боль, вялость и апатию. Мышечные боли в области шеи».
Женщина часто потирала ноющие мышцы плеч и шеи от долгого, как она думала, сидения в одной позе. Частенько она обращалась за помощью к Джейсону, чтобы он налил ей воды. Руки напросто отказывались поднимать графин, а тяжесть в ногах заставляла ее оставаться в положении сидя подольше.
«Болезнь Карре. Чаще ее называют просто чумкой. Девять из десяти плотоядных животных, к которым в числе прочих относятся кошки и собаки, умирают. Эта инфекция может характеризоваться как легким течением, заканчивающимся выздоровлением, так и тяжелым, которое наиболее распространено».
Состояние женщины все ухудшалось, и вскоре она слегла. Постоянный кашель и головные боли изматывали ее. Сознание оставалось спутанным, поэтому она мало на что реагировала. По телевизору шел свежий сюжет о недавно назначенной замминистра здравоохранения. Она стала ответственной за исследование возбудителя новой инфекции и предотвращение эпидемии.
«Созданный вирус должен был быть смертельным, поэтому из генов возбудителя чумки были выбраны лишь наиболее опасные, а также отвечающие за пути заражения: контактный, воздушно-капельный, жидкостный и другие – всеми возможными способами, если говорить кратко. К симптомам относятся угнетенное состояние, воспаление и изъязвление слизистых, конъюнктивит, диарея. И самое главное – воспаление дыхательных путей. Кашель по-простому.
Иммунитет вырабатывается, но при прямом контакте с больным можно заболеть снова»
Джейсону было ужасно больно смотреть на угасающую женщину, ведь он знал, что был одним из разработчиков смертельного вируса. За хлопотами и постоянной тревогой о больной он совсем запустил себя, забывая побриться и все чаще откладывая приемы пищи на потом. Бабуля в редкие минуты прояснения сознания пыталась напомнить ему об этом жестами и что-то едва слышно шептала на своем языке, однако на первом месте для мужчины стояла эта сердобольная, спасшая его женщина. Вместе с жильцами хостела, он каждый день по нескольку раз вызывал скорую помощь, но она так и не приехала. Один мужчина даже сходил в местную поликлинику, но в творящейся неразберихе из-за огромного количество поступающих больных не нашлось ни одного свободного доктора. Медицинскую помощь хозяйке гостиницы оказать было некому.
