Читать книгу: «Ты изменил мне!», страница 4

Акт 2: Настоящее

Эпизод 6

Так тяжело, словно крылья, на которых я летала последние годы, отрезало. Это ощущение началось ещё в университете, когда ко мне подошла беременная девушка и заявила, что залетела от моего парня. Именно, что залетела.

Потому что беременеют в отношениях. В стабильных. Прочных. Я думала, что мои именно такие, но как же я ошибалась!

Розовые очки бьются стеклами внутрь, раня не только глаза, но и душу.

– Ты мне изменил! – выкрикиваю, не выдерживая, с ненавистью глядя на ещё любимого парня.

Пока любимого. Через мгновение он станет бывшим. Первый во всём. Первый, с кем я поцеловалась. Первый, с кем я спала и получала удовольствие. Первый, от кого я ухожу.

Да, я всё ещё люблю его. Это ненадолго. Возможно, пару месяцев. Но простить я его уже не смогу.

Измену прощать нельзя. Это полное разрушение доверия. Словно хрустальная ваза упала на пол и разбилась вдребезги. Как не склеить её, так и не восстановить доверие. А без доверия… нет и любви.

– Котёнок, прости, это была ошибка. Я люблю только тебя! – кричит он, пытаясь меня обнять.

Надрывно. Больно. Больно обоим. Пытаюсь вытолкать его из дома. Видеть его больше не могу!

Да пошёл он!

– У этой твоей "ошибки" скоро появится ребёнок. Это уже не исправить, – жёстко отвечаю я.

Голос звучит ровно. Холодно, но в душе меня разрывает. Выворачивает наизнанку. Хочется плакать, истерить. Хочется напиться и забыться.

Сделать всё, чтобы не чувствовать боль.

– Я не виноват, что она не хочет делать аборт! Зай, я буду выплачивать алименты, но к ней не уйду. Я не хочу, чтобы то, что было между нами, так глупо закончилось! – он пытается встать на колени, но мне всё равно.

Мне плевать на его жалкие потуги исправиться. Он трахнул её на вечеринке, на которую я не смогла пойти. Разве нельзя было держать пенис в узде? Нельзя думать головой, а не тем, что между ног?

Нельзя приехать ночью на такси и заняться любовью с девушкой, с которой состоишь в отношениях? Это, что, так сложно, что ли?

И, раз напортачил, почему нельзя об этом признаться сразу? Зачем скрывать это? Возможно, тогда у меня был бы шанс его простить, но сейчас…

Он изменил. Он знал, что у его измены вот-вот родится ребёнок. Знал. Но врал, молчал, скрывал. Надеялся, что я не узнаю.

А я узнала. Назад пути нет.

– Оставь меня в покое, – пытаюсь вытолкать его из дома.

Моего дома.

Даниил сопротивляется, пытается оправдаться, но я не слушаю его. Бессмысленно. Ругаюсь, кричу, посылаю его матом. В этот момент он осознаёт, что меня лучше оставить в покое. Я редко ругаюсь, но метко. Обычно сразу и трёхэтажным матом. А что сделаешь, если отец работает в правоохранительных органах и не стесняется в выражениях после очередной смены?

Видеть меня в таком состоянии никому и никогда не нравится. Обычно меня в такие моменты зовут огненной, всёсжигающей леди.

– Это не конец, – самоуверенно бросает Даниил. – Я буду бороться. Буду бороться за наши отношения. Я исправлю. Исправлю свою ошибку.

Истерически хохочу ему в лицо. Ты способен отмотать несколько месяцев назад и не засовывать свой пенис в неподходящее место?

Вслух я такое не говорю, лишь закрываю за ним дверь.

Это конец.

Эпизод 7

Когда он, наконец, уходит, на мгновение мне кажется, что мой мир останавливается. Замирает. Словно звук полностью вырубили. Словно яркость из всех цветов выкачали. Вокруг серость и бесконечная боль.

Тьма. Всепоглощающая.

Осматриваю квартиру, которую подарили мне родители пару лет назад. Вспоминаю, как мечтала, чтобы Даня сюда переехал. Мы ведь действительно это планировали! Пожить у меня, посмотреть, сможем ли мы ужиться. Сдать его квартиру, пожениться… Поехать отдыхать, ни о чём не думать.

Быть счастливыми вместе.

Столько всего планов было! Разве это было так сложно? Просто не спать с другой девушкой? Попридержать свои похотливые мыслишки? Передёрнуть в туалете, в конце концов! Да, можно было бы завалиться ко мне посреди ночи, я бы, конечно, злилась, но ущерб был бы гораздо меньше, чем после такого предательства.

Я не смогу простить. Не смогу.

Даже если прощу, я постоянно буду видеть сцену их секса. Нет, я не видела в реальности, но у меня уж очень хорошая фантазия, и я прекрасно умею додумывать.

И сейчас я должна медленно, но верно от них отказаться. Как? Зачем? Я уже не могу представить и мысли без него, а теперь… Учиться жить заново?

Я не могу… Я не хочу!

Давно подступающая истерика накрывает меня с ног до головы, и я оседаю на пол. Мне неважно где и на чём сидеть. Мне вообще плевать на всё. Хочется рыдать, рыдать, рыдать, выливая всё, что накопилось. Не хочется ничего, даже жить. Всё, что угодно, лишь бы не испытывать всей боли, которую я ощущаю сейчас.

Слёзы текут бесконечным потоком, чувствую себя ниагарским водопадом. Тьма, безысходность и чернь обволакивают меня. Постепенно сама ощущаю, что состою только из темноты.

Что лучше всего сделать? Схватиться за алкоголь? Как избавиться от бесконечного потока накатившей печали?

От депрессивных мыслей отвлекает телефонная трель. Беру смартфон в руки и понимаю, что просидела на полу, рыдая, где-то полтора часа.

– Да, Ань, – хриплю я.

Пытаюсь скрыть слёзы, но голос выдаёт меня с потрохами.

– Ой, – услышав мой тон, охает подруга. – Тебя давно нет в сети, я хотела узнать, что в итоге… – она прерывается, не рискуя задать вопрос. – Но, вижу, что плохо.

– Да. Он действительно сделал «это».

Неважно, что. Изменил. Предал. Сунул то, что не туда, куда не следовало. Так много слилось в коротком «это».

Ненавижу. Ненавижу его. Ненавижу ситуацию. Ненавижу всю ту боль, которая свалилась на меня. И ведь пять месяцев молчал, гад!

– Как я понимаю, прощать ты его не собираешься?

– Нет, – слишком резко бросаю, потому что моя гордость куда сильнее, чем любовь к нему. И от этого больно.

Будь я наивной дурочкой, которая держалась бы за всё то, что было между нами, я бы поплакала и простила бы его, а затем кинулась бы ему на шею и всё у нас было бы хорошо.

Поэтому его «я буду бороться» так смешны.

Как же я изменилась за столько лет…

– Жди. Я скоро приеду.

– Да не стоит… Ты же планировала свидание со своим… – пытаюсь её отговорить, потому что хочется побыть одной в своей боли.

В своей темноте.

– Не спорь. Если не откроешь – вызову МЧС, – и она отключается.

И как с ней тут поспоришь?!