Читать книгу: «Инсомния», страница 5

ГЛАВА ПЯТАЯ

1

Сегодня Дэйв Митчелл вернулся с работы гораздо раньше обычного, и это определенно в его планы не входило. Расписание, составленное на несколько недель вперед, пошло кувырком, и он уже предвидел образовывающуюся неразбериху, что на ближайшее время грозилась усложнить ему жизнь.

С самого утра в клинике ничто не предвещало беды, но в какой-то момент во всем здании пропало электричество. Работа встала. Возмущенные сотрудники не знали, что делать и куда податься, а посему, в панике носились по клинике. Однако вскоре удалось выяснить причину такого внезапного отключения света, и ответ оказался неутешительным: во время ремонтных работ, что проводились в соседнем здании, плотно прилегающем к этому, сильно пострадала проводка, и это повлекло за собой перебои с электричеством и в здании клиники. Ответственные за это безобразие клятвенно обещали устранить все неполадки за пару дней, так что у Дэйва образовались небольшие каникулы, хоть это и не слишком-то его обрадовало. Придется наверстывать пропущенные сеансы в другие дни, где уже была плотная запись, а Дэйв, как известно, подходил к работе в некоторой мере с излишней ответственностью и поэтому не мог позволить кому-либо из своих пациентов пропустить положенный прием.

Не переодеваясь после работы, он плюхнулся на диван вместе со своим ежедневником и принялся звонить секретарю, чтобы как-то разгрести весь этот бардак. Также Дэйв решил сам обзвонить своих постоянных пациентов и вместе придумать пути решения неожиданно нарисовавшейся задачи.

– Все в порядке, Эшли, не волнуйтесь. У меня есть некоторые номера, – плечом прижимая телефон к щеке, Дэйв прошуршал страницами ежедневника. – Информация только в компьютере? Черт, – он досадливо зажмурился, переложив телефон в другую руку. – Прошу прощения. Ладно, без паники, ничего страшного не случилось. Главное унять мистера Дормера, остальное поправимо. Если будут какие-нибудь новости, сообщите мне напрямую.

Дэйв отложил телефон возле себя и, расстегнув пару верхних пуговиц на рубашке, откинулся на спинку дивана. Под тяжелый, вымученный вздох прикрыл глаза, приложил ладонь ко взмокшему лбу. Угораздило же попасть в такую ситуацию!

– Пап?

Доктор Митчелл обернулся и просиял улыбкой.

– Привет, малыш.

– Ты дома в… – Элизабет отодвинула рукав плаща и в удивлении взглянула на часы. – В два часа дня?

– Непредвиденные обстоятельства, – отмахнулся Дэйв, подавляя зевок.

– К такому я была не готова, – опустив сумку и несколько бумажных пакетов из супермаркета на пол, Лиззи сбросила с себя светло-бежевый плащ и направилась прямиком к отцу.

– Хотела привести в дом мальчиков? – пошутил он, вздергивая бровь.

– Ты. Меня. Раскусил, – охотно подыграла Элизабет, со смешком плюхнувшись на диван. – А может, сходим куда-нибудь, раз ты свободен? В кино сто лет вместе не были!

– Только когда я тут закончу, а я еще даже не начинал, – лениво пролистывая страницы ежедневника, уточнил Дэйв и невесело рассмеялся. – Все собираюсь с духом.

– А что случилось? – Лиззи придвинулась к отцу и с интересом заглянула в его записную книжку.

– На работе небольшое ЧП. Сегодня и завтра клиника не работает.

– Что-то серьезное?

– Нет, просто проблемы с электричеством. И да, Элизабет, мне тут приходится отменять всех своих пациентов на ближайшие дни, а твоя подруга должна была прийти ко мне завтра. У меня ее номера, поэтому, пожалуйста, предупреди Кристалл, что все отменяется. Я подумаю, что можно сделать со своим расписанием, и сообщу ей.

Лиззи в негодовании насупилась.

– Паршиво. А что, если ты примешь Кристалл у нас дома? – тут же оживилась она, забираясь на диван с ногами. – Ну, в своем кабинете. Я помню, что к тебе не раз приходили твои пациенты.

– Это были крайние случаи, – возразил Дэйв. – Я не работаю с пациентами дома, дорогая.

– Но Кристалл – это крайний случай!

– Элизабет, – он строго взглянул на нее, и тон его не терпел возражений. – Ничего не выйдет.

Однако Лиззи не отставала. Надо было брать Кристалл тепленькой, иначе она быстренько передумает лечиться, отыскав для этого тысяча и одну причину.

– Па-а-п, ну чего тебе стоит, а? Всего-то один ма-а-аленький приемчик, – Элизабет опустила голову на отцовское плечо, любовно поглаживая его по руке – знала, как его умаслить, и даже если он так же знал каждый, из ее приемов, проделывала это из раза в раз.

– И как долго я буду покупаться на эти твои уловки с телячьими нежностями? – сощурился на нее Дэйв, но улыбка уже напрашивалась, и он не стал ей противиться.

– Папуль, Кристалл уже с работы отпросилась, а у нее с этим извечные проблемы. В университете пропуск за пропуском из-за того, что смены приходится отрабатывать – жизнь под откос! А тебе жалко часок личного времени?

Дэйв поморщился и движением руки прервал шквал ненужной ему информации, неуемным потоком льющейся из уст дочки.

– Достаточно, я тебя понял. В этот раз поступим по-твоему.

Элизабет заглянула Дэйву в глаза, не поднимая головы с его плеча, и растянула губы в улыбке.

– Мне стоит говорить, как сильно я тебя люблю?

– Не стоит. Но это взаимно, – он коротко чмокнул ее в макушку. – Ну, а как твои дела в университете? Порадуешь папу своими успехами?

Лиззи нахмурилась, будто не ей сейчас удалось заставить отца пойти у нее на поводу.

– А мы не обо мне сейчас говорим, – буркнула она тихонько, решив, что ей снова повезет, и разговора об учебе не случится.

– Да что ты, – ухмыльнулся Дэйв. – А мне уж очень захотелось поговорить о твоей успеваемости.

Элизабет на мгновение отвернулась, чертыхнувшись неслышно. Что ж… не вышло.

– Уже почти середина октября, а я по-прежнему не могу втянуться. Понимаешь? Я до сих пор отлыниваю, – все же честно призналась она, легко пожимая плечами. Ей никогда не приходилось создавать для отца обманчивое впечатление в попытке казаться более ответственной и заинтересованной в учебе, чем было на самом деле. Элизабет периодически могла позволить себе расслабиться, но в итоге все равно успешно справлялась со всеми задачами – упрекнуть ее было не в чем.

– Я все понимаю: осень, сниженная трудоспособность и склонность к депрессивным состояниям, но отлынивать не стоит, – вкрадчиво произнес Дэйв, однако в его голосе не прозвучала ожидаемая строгость. – Не успеешь оглянуться – и на тебя навалится куча экзаменов и зачетов.

– Ты сейчас меня не утешаешь, пап, – Элизабет поспешно выбралась из его объятий, усаживаясь по-турецки. – Ты должен сказать: «Хорошо, Лиз, можешь еще немного повалять дурака, экзамены нескоро! В конце концов, это не последний год твоего обучения, не бери в голову!» – она старательно изображала манеру разговора своего отца, чем его позабавила.

– Это на меня совсем не похоже, – возразил он хмуро. – И в следующем году я вообще не выпущу тебя из дома, будешь писать диплом с августа.

Элизабет ошарашено уставилась на Дэйва, что уже возвращался к своему занятию, для которого ему все еще требовалась только записная книжка и телефон.

– Это безумие! – пылко воскликнула она. – Кто станет писать диплом в августе?! Я еще в своем уме!

– Я взялся за работу над дипломом даже раньше, – набирая номер одного из своих пациентов, назидательно проговорил Дэйв и приложил телефон к уху в ожидании ответа на звонок.

– Ах, ну да, – Элизабет энергично закивала головой, сползая с дивана. – Как это я не догадалась. Что ж, последую твоему примеру. Может быть.

– Не сомневаюсь в твоем благоразумии, – прозвучало вслед покидающей гостиную Лиззи, которая не ответила на эту реплику, а только коротко рассмеялась, разумеется, не разделяя мнение отца на этот счет.

Дэйв старался не упустить ни одного своего постоянного пациента, назначенного на сегодняшний и завтрашний дни, и уже заметно утомился, совершая звонок за звонком. Стоило бы поручить это задание Эшли, но он хотел самолично убедиться, что все будет в порядке. Доктор Митчелл доверял своему секретарю, но все же, так ему казалось надежнее.

Тем временем Элизабет уже возвестила Кристалл о внезапно возникших обстоятельствах, послуживших перемене планов. Затем она пыталась заверить подругу в том, что ничего страшного не произойдет, если отнять немного личного времени Дэйва у него дома.

Кристалл уже настроилась выслушать любой вердикт, вынесенный доктором Митчеллом на основе ее анализов, была готова принять любое лечение, им назначенное, и планировала выполнять всевозможные его указания беспрекословно. Она, бывало, воображала себя в его уютном кабинете и даже ждала очередной встречи, которая, как ей казалось, приблизит ее к желаемым изменениям. Все что угодно! Только бы получить возможность изменить свою жизнь

– Ты уверена, что это будет удобно?

– Ты спросила уже шесть раз, и вот, спрашиваешь в седьмой. А я, так и быть, в седьмой раз тебе отвечу. Да, Крисси. Я уверена, – одной рукой придерживая бутылек с лаком для ногтей, а другой нанося этот самый лак на ногти пальцев ног, Элизабет всеми возможными усилиями старалась говорить с подругой по телефону. – Спросишь еще разок?

На другом конце провода послышался вздох.

– Хорошо, я поняла.

– Сама доберешься или за тобой заехать?

– Возьму такси.

Лиззи закрутила крышечку лака и потянулась к прикроватной тумбочке, чтобы его туда поставить и желательно не уронить сваленное там девичье барахло.

– Как скажешь, – она пожала плечами и принялась дуть на свои ногти, свернувшись в три погибели. – Что сейчас делаешь?

Кристалл стояла напротив старенького мольберта, который меньше года назад купила через Интернет за сущие копейки, и наносила на холст небрежные мазки тонкой кистью. Очередная картина, которая отправится в укромный уголок за шкафом с одеждой и не будет никому показана. Очередное недовольство собой.

– Я пытаюсь воссоздать вокруг симпатичной парижанки атмосферу осенней романтики, – придирчиво оценивая каждое прикосновение кисти к холсту, с наигранной серьезностью ответила она. – Впрочем, ничего нового.

– Покажешь? – Элизабет окончательно закончила с педикюром и откинулась на декоративные подушечки, небрежно разбросанные по широкой двуспальной кровати.

– Когда закончу, – соврала Кристалл – она не сомневалась, что подруга напрочь забудет про свое желание воочию лицезреть этот шедевр, а не довольствоваться кратким пересказом вроде: «эта картина – история про потерянного в себе юношу, что поздним вечером размышлял о своей никудышной жизни». Да-да, и такие сюжеты имели место быть.

– Окей! – Лиззи перевернулась на живот, принимаясь болтать ногами. – А на выходные какие планы?

– Думаю, устроим с Уиллом забег по пиццериям. А что с твоей поездкой к Сэму Кендриксу?

Элизабет загадочно улыбнулась. Грядущий уик-энд обещал быть веселым и насыщенным – по крайней мере, такие ожидания мысли о выходных у нее вызывали. Рик пригласил Лиззи к их общему приятелю в загородный дом его родителей, а это стало лишним поводом провести вместе как можно больше времени.

– Все в силе. Я уже не могу дождаться! Я, Рик и целые выходные!

Кристалл хихикнула, растирая очередной мазок на холсте подушечкой большого пальца.

– Точнее, ты, Рик, шайка пьянющих вдрызг парней, жаждущих стать еще пьянее, и целые выходные!

Элизабет хмыкнула и снова улеглась на спину.

– Я думаю, мы с Риком оставим их наедине с выпивкой, а сами сбежим куда-нибудь вдвоем.

– Не буду разбивать твои мечты, – она рассмеялась и, аккуратно положив кисть рядом с заляпанной палитрой, села на кровать. Сбросив тапочки, Кристалл поджала под себя ноги и облокотилась спиной о стену.

– Допустим, ты просто пожелала мне хорошенько повеселиться.

– Это все шутки. Я уверена, все пройдет отлично, – поспешила заверить подругу Кристалл.

– Получше, чем у некоторых. Можно подумать, ты пиццу в жизни не ела! Уилл тебе повеселее развлечение придумать не мог?

Элизабет всей душой не переваривала Уилла, и объяснения такого ее отношения не было. Она и сама не знала, отчего при виде этого всегда приветливого и обходительного парня у нее случались рвотные позывы и неконтролируемые приступы ярости. Между ними никогда не было каких-либо склок, выяснения отношений, да и делить им совершенно нечего. Эти двое толком-то и не общались, чтобы обзавестись чувствами наподобие ненависти или близкими этому, и до сих пор причина такой нелюбви оставалась никому неизвестной.

Кристалл закатила глаза так сильно, что даже почувствовала боль в лобной части головы.

– А с какой это стати он вообще должен меня развлекать? Мы просто поужинаем. Потом я планировала порисовать и заняться домашним заданием. Знаешь, в последнее время у меня становится все больше пропусков, а долги никуда не деваются, – она вздохнула, зарываясь пальцами в кудри. – Ну вот. Сама же себе настроение испортила.

– Мысли об учебе уж точно не должны портить тебе настроение, – шикнула в трубку Элизабет. – Правда, папа со мной бы сейчас не согласился.

– И оказался бы прав, – Кристалл поджала губы, задумчиво глядя на холст с недописанной картиной. Лучше всего решать проблемы по мере их поступления, но она не хотела, чтобы учеба становилась для нее проблемой. Только этого не хватало, чтобы окончательно слететь с катушек. – Я уже подумываю о том, чтобы пожертвовать работой, но вовремя прихожу в себя. Мне это не светит.

Лиззи села в кровати и призадумалась.

– Если все так плохо, то, может, стоит тетушке позвонить?

– Ни за что, – отрезала Кристалл. – Я не стану просить у нее денег.

– Но ведь они с дядей думают, что у тебя все хорошо, потому как ты запеваешь эту песню всякий раз, когда вы разговариваете и…

– У меня все хорошо. Зря я вообще завязала этот разговор.

Элизабет изможденно прикрыла глаза и качнула головой, прикусяывая губу. Упрямая Кристалл! Продолжит зашиваться, при этом не предоставляя себе возможности передохнуть, но помощи просить ни у кого не станет! А что Элизабет остается? Молча наблюдать за тем, как молодость проносится мимо подруги, а та даже не пытается урвать от нее хотя бы кусочек! От этой ее позиции негодованию не было предела.

– Прости, лезу, куда не просят, – она коротко усмехнулась, разбавляя напряжение в разговоре. – Ну, это в моем репертуаре.

Кристалл улыбнулась. Это точно.

– Не стоит так за меня переживать, Лиз. Я рада, что у меня есть ты, и как только я об этом подумаю, то все невзгоды улетучиваются. Ты так много для меня делаешь, и даже этого не замечаешь.

– Крисси… – Элизабет хотелось сию же секунду выбежать из дома прямо в пижаме, запрыгнуть в машину и примчаться к Кристалл, чтобы крепко-крепко ее обнять. Но разумно ли это? Очевидно, не очень.

– Все, мисс Митчелл, мы с тобой чересчур заболтались, – Кристалл сунула ноги в тапочки, валяющиеся подле кровати, и прошаркала к мольберту. – Скоро увидимся!

– Только не засиживайся допоздна за картиной, а то опять не выспишься. Люблю тебя.

– Люблю! – Кристалл улыбнулась и завершила звонок. Вообружившись кистью, она внимательно посмотрела на холст и, вновь поймав ненадолго упущенное вдохновение, продолжила творить.

2

– Вот уж по кому часы можно сверять!

Сдувая с лица выбившуюся из высокого хвоста прядь волос, Кристалл прижалась к подруге и почти сразу спешно отстранилась. Она принялась топтаться на коврике, растерянно озираясь по сторонам, и все думала, отчего не поддалась внутреннему голосу и не решилась соврать о внезапно настигшем ее недомогании.

– Давай куртку, – Элизабет в ожидании вытянула руки. – И нечего стоять на пороге, входи скорее!

– Да сейчас, сейчас, – она кивнула рассеяно и взялась снимать ботинки, аккуратно, один к одному, поставив в уголке придверного коврика.

– Папа ждет тебя в своем кабинете, – хватая Кристалл за руку, в готовности доложила Элизабет, с лица которой все не сходила довольная улыбка. Сейчас она ощущала себя как в начальной школе, когда впервые приводила подруг к себе в гости и торопилась показать им все свои игрушки, красивую комнату принцессы, а заодно похвастать папой, которого обычно все принимали за ее старшего брата. Окружающие всегда удивленно переговаривались, едва узнав, кем Дэйв приходится Элизабет на самом деле. Но малышку Лиззи это никогда не огорчало, как и вопросы вроде: «Деточка, а где же твоя мама?» Бестактные мамаши в школе или на детской площадке любили полюбопытствовать, но обычно оставались ни с чем – Лиззи не отвечала ничего вразумительного, а Дэйва-то и спрашивать никто не осмеливался. Считалось, ребенок и без того выложит все как есть, в отличие от своего папы, который всегда держался от остальных родителей особняком.

Кристалл уже бывала в доме семьи Митчелл, но тогда все свободное пространство принадлежало только им с Элизабет, пока Дэйв был на работе или в отъезде. Она не очень-то любила бывать в гостях: всегда чувствовала себя неуютно, предпочитая пригласить подругу к себе в общежитие или куда-нибудь сходить вместе. Но сегодня Кристалл испытывала еще больший дискомфорт. В доме был доктор Митчелл, и прямо сейчас она должна подняться в его кабинет, чтобы уже не впервые отнять его личное время. Хотелось сквозь землю провалиться прямо на этом самом месте!

– Лиз, точно все… в порядке? – шагая за возбужденной Элизабет вверх по лестнице, дрогнувшим голосом осведомилась Кристалл.

– Ты это о чем? – она коротко обернулась через плечо, продолжая преодолевать ступеньку за ступенькой.

– Да так, – Кристалл тряхнула головой и выдавила улыбку. Толку высказываться? Все равно не поймет.

Остановившись около двери в конце коридора на втором этаже, Элизабет сначала потянулась к ручке, но вдруг замерла, решив все-таки постучать. Не дожидаясь ответа, она снова схватила подругу за руку, и они вместе вошли внутрь.

– Пап, Кристалл пришла. Минута в минуту, – Элизабет рассмеялась, повернувшись к запунцовевшей Кристалл.

– Проходите, – велел Дэйв, не поднимая головы, с которой еще больше часа назад ушел в чтение.

– Добрый день, доктор Митчелл, – тихо произнесла Кристалл, старательно перебарывая волнение, сковывающее напряженные плечи.

Дэйв с грохотом закрыл книгу и поднял глаза на Элизабет и ее подругу.

– Здравствуйте, Кристалл, – он доброжелательно улыбнулся и отодвинул чтиво в сторону. – Прошу вас, присаживайтесь.

Лиззи грузно плюхнулась на небольшую изящную софу, точно приглашение присесть было адресовано ей. Кристалл же взглянула на стул, располагающийся по другую сторону широкого стола, что занимал, пожалуй, большую часть комнаты, и осторожно села. Домашний кабинет доктора напоминал собой его кабинет в клинике: темно-коричневый пол, зеленоватого оттенка стены, полки с разномастными, плотно утрамбованными книгами, и картины, которые ни о чем не говорили такой невежде, как Кристалл. Однако и здесь она почувствовала себя очень уютно. Может, доброжелательность доктора Митчелла благоволила подобной атмосфере?

Дэйв взглянул на Кристалл повнимательнее, что-то высматривая в выражении ее лица. Скорее всего, пытался угадать ее настроение, самочувствие. «Сегодня не такая бледная», – невольно подумал он и снова улыбнулся.

– Как настроение? – Дэйв решил узнать это наверняка, нежели сидеть и гадать, разглядывая и без того смущенную пациентку.

Кристалл пожала плечами, сцепив пальцы в замок.

– Нормально.

– Хорошо, – он кивнул и придвинулся ближе к столу. – Э-эм-м… Элизабет?

Резко выпрямившись, Лиззи расплылась в широкой улыбке.

– Да?

Дэйв долго смотрел на дочь, пока та продолжала улыбаться. Он нахмурился, в непонимании качнул головой.

– Тебя ничего не смущает?

– Нет, – Элизабет глядела то на отца, то на притихшую Кристалл. – А что меня должно смущать? – она неожиданно хлопнула себя по коленке и вскочила с софы. – Ой, точно! Я дверь забыла закрыть.

– С другой стороны, – вздергивая брови, уточнил Дэйв.

Теперь нахмурилась Элизабет.

– В каком это смысле? – скрестив руки на груди, раздраженно выпалила она.

– В самом прямом. Какой здесь еще может быть смысл?

Одна часть Кристалл по-прежнему чувствовала себя неловко и не могла расслабленно усесться на стуле, а другая уже тихонько посмеивалась над Элизабет, которой, кажется, не совсем все могло сойти с рук.

– Вообще-то, Кристалл моя подруга, и я имею право присутствовать. Чего я там не знаю, пап?

– Оставь нас, пожалуйста, – лишая шанса оспаривать свое решение, но в то же время очень мягко произнес Дэйв.

– Как скажешь, – фыркнула Элизабет и, вручив ободряющую улыбку подруге, упорхнула в коридор. Благо, она все же закрыла за собой дверь с другой стороны.

Дэйв со вздохом уронил голову на сложенные на столе руки.

– Как она любит поспорить…

– Не то слово, – вырвалось у Кристалл, но она тут же решила, что ее реплика неуместна. По крайней мере, здесь и сейчас.

– Не будем терять времени, – доктор Митчелл потянулся к своему блокноту возле настольной лампы и нащупал покатившуюся по столу ручку. – Вы получили результаты анализов?

– Да, конечно, – Кристалл встрепенулась, внимательно наблюдая за тем, как доктор щелкал ручкой и открывал блокнот, как перелистывал страницы и щурился настороженно. Сняв со спинки стула свой небольшой черный рюкзачок, она полезла за папкой с многочисленными бумажками, в которых ни слова не понимала. Выложив все это добро на стол Дэйва, Кристалл подняла на него глаза в ожидании каких-либо комментариев.

Аккуратно перебирая бумаги, доктор в задумчивости кивал, беззвучно шевелил губами, бегая глазами по написанному, хмурился, постукивал по листам обратной стороной ручки. Наконец, он отложил бумаги в сторону и обратил все свое внимание к Кристалл.

– По результатам анализов все, вроде бы, ничего. Но, думаю, вам это и так сказали в клинике. Я не вижу никаких проблем для того, чтобы начать курс приема бета-адреноблокаторов, которые мы будем использовать в комбинации с антидепрессантами. Снотворное и…

– Простите, – обрывая Дэйва на полуслове, Кристалл часто-часто заморгала и взялась перебирать вспотевшие пальцы. – Бета… что?

– Я все поясню. Назначение бета-адреноблокаторов обусловлено их противотревожным и вегетостабилизирующим действием, но от них не возникает седативный эффект. То есть, вы не будете ощущать заторможенность и постоянную сонливость конкретно от этих препаратов, но при этом симптомы посттравматического стрессового расстройства начнут притупляться. Для нашего удобства в дальнейшем будем называть его просто ПТСР, хорошо?

Кристалл кивнула, нервно сглотнув.

– Говоря об антидепрессантах… Я не очень их жалую, но в вашем случае, принимая их строго по инструкции, можно почувствовать положительный эффект. Также я пропишу вам снотворное для приема исключительно перед сном. У него будет непродолжительное действие, проблем с самочувствием в течение дня возникать не должно. Я постараюсь подобрать для вас самые щадящие препараты, исходя из результатов анализов на гормоны, однако они могут иметь побочные эффекты. Если во время приема возникнет аллергическая реакция или побеспокоит что-то еще, то немедленно свяжитесь со мной, и я найду выход из ситуации. Просто так отменять назначенные препараты строго запрещено. Пропускать – тоже. Принимать в одно и то же время, без нареканий. И никакого алкоголя.

За неимением другого выбора она снова кивнула. Еще пару минут назад Кристалл была готова на все, чтобы побороться с болезнью, а сейчас опять забилась в углу, отгораживаясь ото всех, включая доктора Митчелла. Это неумелое хождение по синусоиде снова и снова сводило с ума попуще ПТСР. Кристалл отметила, что аббревиатура звучит гораздо приятнее полного названия.

– Я не хочу пичкать вас лекарствами почем зря, – признался Дэйв. – Но мне необходимо назначить препараты хотя бы на первых порах, чтобы посмотреть реакцию. Работы много, Кристалл. Без медикаментозной поддержки никак не обойтись. Вы не должны бояться всего, что я вам говорю. Может, звучит это неприятно, но для вас только на пользу.

– Я знаю, доктор, – Кристалл незаметно глубоко вздохнула. Он прав. Прав! Что толку бояться? Сама же перерыла весь Интернет и поначиталась таких ужасов последствия ПТСР, что антидепрессанты – ерунда! – Моя реакция покажется вам слишком резкой, эмоциональной, но я… я правда стараюсь принять то, что мне придется изменить привычную жизнь. Это волнительно. Нет, конечно, это не просто волнительно, что я говорю… Это страшно! Ужасно страшно!

Кристалл не поскупилась на эмоции. И ей стало стыдно. Ему-то что до ее страхов? Пусть скажет спасибо, что вообще сидит здесь. Да еще и бесплатно. В нерабочее время приперлась прямо домой и имеет наглость высказывать свое «мне страшно»? Именно это сейчас крутилось в голове Кристалл, и она лихорадочно принялась придумывать хоть какие-то оговорки, чтобы реабилитироваться.

Кристалл посмотрела на Дэйва виновато. Он же смотрел на нее хмуро, но очень сосредоточенно, и ее слова не казались ему просто выплеском негативных эмоций – доктор понимал, что она испытывает. Кристалл все еще смотрела на Дэйва, задумавшись о чем-то, и только сейчас заметила, что он был одет в простую белую футболку, и выглядел как-то необычно, по-домашнему. Она почувствовала себя воровкой его личного пространства. Снова стыдно.

Коротко почесав заалевшую щеку, Кристалл порывисто опустила взгляд.

– Простите. Страх – это мое привычное состояние. Наверное, – она усмехнулась и вскинула глаза на Дэйва. – Я уж как-нибудь с ним договорюсь.

Он перестал хмуриться. Хорошо! Слава Богу, не разозлился или… что вообще можно от него ожидать? Интересно, доктор Митчелл из тех, кого можно вывести из себя глупыми фразочками и тупым нытьем? Если да, то надолго его терпения по отношению к ней не хватит.

Но Кристалл пока не знала, что совершенно не злит Дэйва. Он уже размышлял о том, что, наверное, напрасно так быстро озвучил для нее приговор в прошлый раз, не подготовив к тому, что у нее не просто бессонница и ночные кошмары, а уже ставшее хроническим ПТСР. Напрасно он наговорил всех этих заумных словечек, которые способны напугать кого угодно в такой ситуации. Напрасно не подумал о ней как полагается. Теперь Кристалл его пациентка, а он оказался к ней невнимателен. Или все правильно сделал? Какие-то непонятные противоречия крутились в голове Дэйва, пока он смотрел в ее темные глаза и искал себе оправдание. Нет, все же, можно было быть более осмотрительным.

– Кристалл, мне жаль. Я бы не хотел причинить вам вреда, поверьте. И я понимаю, что вам страшно. Я бы… Может, я бы боялся даже больше, чем вы, ведь мне незнакомо то, с чем вы боретесь ежедневно. Я не такой сильный человек, – он снисходительно улыбнулся, резко опустив голову, а затем продолжил смотреть ей в глаза. – Вам нужно самой поверить в то, насколько вы сильны. Если не верить – ничего не выйдет.

– Неправда, – Кристалл покачала головой, а Дэйв в очередной раз нахмурился – уж очень он любил придавать своему лицу такое выражение, что происходило на автоматизме. – Вы сильнее всех, кто всякий раз приходит к вам и рассказывает о своих проблемах. Каждый из нас – тех, кто сидит перед вами – испытывает свою боль и не знает, что скажет следующий, кто войдет в этот кабинет, да это никому и неинтересно. А вы вынуждены выслушивать их всех. Вы разбираетесь с нашими проблемами, хотя они только наши. Вы… – она запнулась, несколько раз быстро моргнув. Ей хотелось сказать, что она восхищается им хотя бы потому, что он воспитал Лиззи в одиночку и добился при этом так много, но Кристалл вовремя себя одернула.

– Это моя работа, – с простодушной улыбкой изрек Дэйв.

– Наверное, ужасно тяжелая работа? – она впервые задала вопрос, касающийся только его, но не успела это заметить, иначе снова бы заткнула себе рот.

– Вовсе нет, – доктор Митчелл в очередной раз улыбнулся. Соврал. В момент, когда в ее черных глазах затаились страх и видимая чужому глазу боль, эта работа перестала казаться ему обычной и ничуть не трудной. Вопросами, вроде «я сказал или сделал что-то не так?», он при работе с пациентами не задавался, но сейчас только и успевал находить свои оплошности.

– В данный момент я думаю, что зря жалуюсь на свою работу, – теперь Кристалл разговорилась, как если бы пришла сюда ради обыденной болтовни. – Представляю себя на вашем месте и понимаю, что ничего бы не смогла поделать с такой, как я. Наверное, едва очередная «я» покинула бы эту комнату, мне пришлось бы уволиться. И устроиться официанткой, – она открыто рассмеялась, пожимая плечами.

Дэйв тоже рассмеялся. Вот как она видит его работу?

– Ну, в моей деятельности не все так мрачно, – возразил он с улыбкой. – Ошибочно полагать, что вы можете сподвигнуть кого-то на увольнение. Знаете, пациенты бывают разные, но их всех объединяет одна цель – избавиться от болезни, а также одно чувство – страх.

– Бояться – это нормально?

– Без сомнений. Незачем оправдываться, испытывая совершенно естественные чувства. Только если речь не о беспричинной тревоге, являющейся серьезным симптомом. Об этом и поговорим. Согласны?

Кристалл упрекала себя за вольность. Доктор Митчелл был настолько вежлив, что даже не указал ей на это, а просто решил плавно сменить тему. Что ему за дело до посторонних разговоров?

– Тревожность преследует меня постоянно. То ослабевает, то, наоборот, усиливается и в конечном итоге захлестывает собой полностью. Жуткое чувство… Хочется забиться в темный угол и не выползать оттуда до конца жизни.

– Это связано главным образом с бредом преследования? – спросил Дэйв и, проследив за непонимающим взглядом Кристалл, торопливо добавил: – Позвольте мне ремарку: такое расстройство принято называть именно «бредом преследования», а не «манией преследования», что ошибочно употребляется в быту.

– Теперь ясно, – кивнула она.

– Так что вы можете сказать о своем тревожном чувстве конкретно в этой ситуации? Вы видите своего преследователя, слышите его? Как выглядит этот человек? Или это не человек, а, скажем, некое существо?

Кристалл глядела на доктора, как на чокнутого, хотя в этой комнате таковой была только она сама. Может, Кристалл и видит ночные кошмары, видит чью-то темную фигуру из своего окна, но не неведомых существ, это уж точно! Теперь у нее не оставалось сомнений, что Дэйв Митчелл считает ее психопаткой.

– Я не вижу никаких монстров, доктор, – пролепетала она.

– Хорошо. Выходит, это человек. Как он выглядит?

– Не знаю. Я вижу только его силуэт. Вечером меня всегда тянет посмотреть в окно. С самого детства так было. И чаще всего из окна я вижу этого мужчину. Просто темная фигура, которая заставляет меня бояться до мурашек, – Кристалл потрясла головой и стушевалась. – Ну и глупости…

– Вовсе не глупости, – миролюбиво возразил Дэйв. – Давайте разберемся: вы как-то связываете этого мужчину и свои ночные кошмары? Может, помимо женщины из сна, что твердит ваше имя, есть кто-то еще?