Читать книгу: «Картина жизни моей», страница 4

Я не мог про это думать, я не хотел. Снова и снова убеждая себя, что она была также в неведении. Даже если она знала про нас с матерью, она никак не могла знать, как я выгляжу. Вывод успокоил мой разум, но никак не совладать с телом, что уже прокалывало одежду мурашками, холод пробирал до мозга костей. Мой поступок был ошибочным. Ни к чему я не пришел и даже не знал, что делать дома, но деваться было некуда, замерзнуть было хуже, чем встретиться с Лорой. Или Дианой?

Мама мыла посуду и кинула броский взгляд на своего водяного сыночка, всем своим видом спрашивая, где меня носило. Как мне было завидно тогда, как я хотел быть на ее месте, счастливый родитель, неведающий никаких тайн с подлинно искренней лучезарностью. Маму я не обманывал почти никогда и доверие с ее стороны было достойным, объясняться пришлось недолго. Мучительные мысли ненадолго покинули меня, озабоченный дрожащим телом, полоща по полу ноги и переживая за маму, которой все это придется мыть удалился в свою комнату…

Мама протерла пол и продолжила мытье неприступной посуды. Сидя за ее спиной, не знал как начать. В данный момент я хотел услышать ее совет, что мне делать и как быть… И вот она уже сидела напротив меня в ожидании исповеди. Не придумав ничего лучше привел аналогию с тортиком, который кушать вредно, но очень хочется. Мама всегда говорила, что нужно стремиться к мечте несмотря ни на что, именно ее поддержка и советы помогли мне упиться успехами работы и полететь в столь желанный отпуск, о котором я уже не мог думать без доли отвращения. На сей раз совет был аналогичный. «Делай то, что считаешь нужным, кушай то, что хочешь» – сказала она с одной лишь поправкой – «нужно знать меру». Абстракция с тортиком была плохой идеей, ответ скорее удручил.

Лора вышла из душа переполненная удовольствием полного удовлетворения. Улыбка как следствие сияла, а меня уже начинала раздражать. Как она может быть столь спокойна, почему ведет себя так?

Вот мы поднимались к ее комнате, Лора шла следом, даже без оглядки с уверенностью скажу я вам – она улыбалась, иначе и быть не могло. Открыв дверь, указал на ее место жительства в ближайшее время, а мне хотелось быстро удалиться и направиться в душ, но путь назад был прегражден. Лора с легкостью пера и искусностью самурая прижалась ко мне, вцепившись в губы. Пришлось приложить немало сил, чтобы оттолкнуть ее, тогда я впервые заметил у нее эмоцию – удивления (А я ведь и по сей день не уверен, хотел я прервать поцелуй или нет). Шокированная Лора одним лишь взглядом спрашивала – Что происходит? Я же молча удалился! (благо, более пути никто не преграждал)

Страдание

О дорогой читатель, что ты думаешь о моей ненаглядной сестре, о ее поведении? Правильно ли она поступает? Быть может, у тебя уже есть ответ в отличие от меня. Тогда не знал, что думать и делать.

Потерянный, не без воспоминании о ее вчерашнем поступке мой расколотый разум пытался работать или делать вид, что работает. По крайней мере, сознание мое было забито одними лишь вопросами. Я думал о том, можем ли мы быть вместе, но как тогда быть, как жить? А если и не можем, тогда как жить в этом случае? Не знаю как Лора, но я точно не смогу после всего этого вести себя с ней естественно, даже если она будет делать вид, что все так, как и подобает. Признаюсь я вам, мои дорогие друзья, о сокрытом, том, что недоговаривал все это время. С самого первого момента, как Лора приехала, в моей голове была мысль о том, чтобы быть с ней, ни смотря ни на что, ибо я любил ее (По настоящему любил). И мечтал провести остаток жизни в ее компании, с ней и только с ней (Кажется, мы вновь вернулись к клишированным фразам?). Я пытался скрыть это от вас, но без сего секрета моя история не будет полной. Знаете, что я говорил себе, после мыслей о моей любви к ней – так нельзя, это плохо кончится – вернее, это говорил некий голос внутри меня. В этот самый момент я вспоминал слова за авторством одного баклажана – Реальность полна разочарований. Именно тогда полностью проникся его словами, прочувствовал на себе ту боль, что заложена во фразе той. Отлично от вчерашнего дня, сегодня я знал, что мне делать, твердо решил – поговорить с Лорой и прояснить всю ситуацию, что мы не можем быть вместе. Да, именно так я решил, мой дорогой читатель (Так и никак иначе… сказал я себе тогда). Как вы уже помните, на работе у меня сложились очень хорошие отношения с начальство, посему отпроситься и на сей раз не составило труда.

Погода прояснилась, как иронично, солнце тусклым светом пробивалось сквозь небесный туман, освещая мой путь домой. Легкий ветерок игрался с листвой, которая так и оставалась темноватой и сильно отличной от островных (Как много сравнений, не правда ли? Мои мысли были непонятными, прошлое и настоящее переплетались в нечто). Мокрая земля отражала ту небольшую часть небесной свечи и даже вдали виднелась радуга. Все сопутствовало хорошему окончанию моей истории.

Мама встретила меня у порога, собравшись вещицами, спешно удалилась в город, одарив прощальным взглядом и улыбкой, точно как у Лоры. И вот я дома, наедине с ней, той самой, которую я собираюсь вычеркнуть из жизни как объект запретной эйфории, полон решимости и уверенности окончить всю эту драму. Столь мучительные и тревожные мысли на время покинули меня, хотел бы я так сказать, за всей внешней уверенностью, нутро все так же разрывалось на столь мелкие кусочки с чувством, будто вот-вот растворюсь. Вопреки всему, я молча шел к своей роковой судьбе.

Лора лежала на кровати, пристально разглядывая потолок, точно в поисках сокрытого за ней. На появление гостя у порога отреагировала лишь молчаливым броским взглядом, продолжив изучать слой штукатурки нависший над ней. Ее чувство обиды на мой поступок было заметно невооруженным взглядом, отчасти я ее понимал, немного даже стал понимать ее чувства, она ведь пошла наперекор всему и вся, отдав волю зову сердца, шагая в такт любви. На приветствие она никак не отреагировала, но мою решимость было не сломить (Опять ложь, я был более похож на раздавленного под грузом своих убеждений), усевшись на краю кровати первым я извинился за вчерашнее. Ответа вновь не последовало, после недолгой паузы Лора заговорила со мной, спросив: «Почему, почему ты так со мной поступаешь?» Ее слова сопровождались нотками печали и растерянности. Здесь уже паузу пришлось взять мне, размышляя – Действительно, а почему я так поступаю? Наверное, потому что это неправильно? А что определяет это, закон? Действительно, закон запрещает браки между первым родством, но может ли он выступать истиной в последней инстанции, может ли вообще что-то выступать преградой для любви? Размышление внесли долю раздора, но решение мое осталось неизменным (Дурак!). О чем я и пытался поведать ей… «Какая разница, что и как, если я люблю тебя, а ты меня видимо, нет» вымолвила Лора, уже на повышенных тонах, одержимая яростью, таков был ответ на мои убеждения, мое решение. Ее слова о моих чувствах пробуждали ярость и внутри меня самого. Слово за словом началась перепалка, переросшая в полноценную ссору. Лора плакала, не сдерживая эмоций дав полную волю чувствам. Ее глаза краснели от гнева, которую она испытывала по отношению ко мне. Тогда я впервые увидел и злую Лору, а может и не злую вовсе, а отчаявшуюся, раздираемую изнутри от неразделенной любви, тогда я не смог объяснить ей, что мои чувства к ней аналогичны мораль сдерживала меня, контролировала. Все мои попытки достучаться до ее разума минуя сердце были тщетны. Далее случилось самое ужасное, из ее уст летели слова, что причиняли боль мне, точно ножом по сердцу. Попытки успокоить ее также не увенчались успехом. Страсти накалялись, неугомонный крик стоял на весь дом и прекратился в мгновение. Лора прижалась к углу кровати, покрывая покрасневшее лицо ладонью, а мои глаза бегали из стороны в сторону, точно потерянные, то, что я сделал тогда было моей самой большой ошибкой, о чем я жалею по сей день, о дорогой читатель, пойми меня правильно, я не насильник и даже не агрессор, до сих пор не вижу себе оправдания и терзаюсь недопониманием, почему я ударил ее. Все ее слова были следствием ярости, вызванный мной же, это не давало мне права на сие действо, ничего не давало мне право обидеть ту, кем я проникся целиком и полностью. Терзаю я себя, мой дорогой друг, терзаю, будь уверен, но есть ли уже от этого толк? После недолгой тишины с замиранием сердца, осознанием содеянного и вины за это, я хотел извиниться. И услышал в ответ лишь прогон прочь, что я и сделал, пропуская ребрами удары сердца, чувствуя давление внутри и печаль…