Читать книгу: «Не верь мне», страница 2

Глава 4
Алина

Вернувшись в дом Олега только вечером, я желала лишь одного – перекусить купленными в супермаркете кефиром и булочкой и подняться к себе до его приезда. Однако едва я, усевшись в кухне, отвинтила крышку от бутылки, услышала хлопок двери, а спустя пару мгновений увидела хозяина дома.

– Как экзамен? – спросил Громов, на ходу снимая пиджак. Проходя мимо дивана, бросил его на спинку и подошел ближе.

– Хорошо, – я недовольно глянула на него, так и не решившись откусить сладкую булочку.

– Сдала? – открыв холодильник, достал бутылку минералки. Повернулся, и, не отрывая от меня взгляд, сделал несколько глотков.

– Сдала, – вздохнула я, решив опустить, каких усилий мне стоило сосредоточиться и вспомнить тот материал, который попался в билете. И каких трудов стоило не обращать внимания на Козельского, решившего устроить шоу из сдачи экзамена. Лучше бы отец его заставил нормально учиться и сдавать зачеты и экзамены наравне со всеми остальными, а не отлучал от кормушки.

– Молодец, – уголки губ Олега приподнялись, а взгляд устремился к бутылке, которую я крепче обхватила пальцами. – Решила показать характер? – снова взгляд на меня.

– Нет, – ответила, прекрасно понимая, что не убедила.

– Хорошо, – кивнул Олег. Подошел к столу, поставил минералку и небрежно кинул: – У входа стоит пакет с ужином. Накрой на стол. Я приму душ и спущусь, – сказал он таким тоном, что возразить даже в голову мне не пришло.

Не дожидаясь моего ответа, пошел наверх, на ходу вытаскивая рубашку из брюк. Я посмотрела ему вслед, а когда он скрылся на втором этаже, отставив бутылку с так и не тронутым кефиром, пошла за пакетом.

К моменту, когда Олег спустился, я уже погрела ужин и выкладывала дольки картофеля на тарелку рядом с внушительного размера стейком. Аромат от мяса исходил такой, что у меня едва слюнки не потекли. Но я мужественно держалась и когда встретилась взглядом с Олегом, облаченным в домашние штаны и футболку, громко выговорила:

– Ужин готов. Приятного аппетита, – схватила пакет со своей булкой, кефир и сделала шаг к лестнице, но была остановлена насмешливым:

– Ты поужинаешь со мной, Алина.

– Я устала, – это была правда, но Олега, кажется, это нисколько не волновало.

Он уселся за стол и, глядя мне в глаза, повторил:

– Ты поужинаешь со мной, Алина.

– Зачем? – не выдержала, с силой сжав бумажный пакет с выпечкой.

– Я так хочу, – ответил просто и, кивнув на стул, принялся резать сочное мясо. – Ты встала на учет? – спросил, когда я, все же покорившись, с грохотом отодвинув стул, уселась напротив.

– Я говорила, что сделаю это, когда будет время.

– У тебя большой срок, пора сдать анализы.

– Я сдавала анализы в твоей клинике, когда меня готовили к аборту, – зло процедила я.

Не знаю, откуда взялось во мне это раздражение, но я едва могла сдерживать себя. День и без того был полон неприятных моментов, вечер в компании этого мужчины тоже не добавил положительных эмоций. Какая ему разница, когда и где я буду сдавать анализы. Какая ему разница?! Какого лешего он с такой настойчивостью лезет в то, что его не касается никоим образом? Или, чёрт возьми, всё-таки касается?!

Ел Громов с аппетитом. Похоже, проголодался за день. Я тоже проголодалась. Отпила кефир и невольно проводила взглядом кусочек мяса, который Олег сунул в рот. Начал жевать, только что не постанывая от блаженства. Сволочь! Точно знала, что весь этот спектакль с ужином он затеял, чтобы проверить мою выдержку.

– Тебе нужно хорошо питаться.

– Я нормально питаюсь, – огрызнулась я. – Единственное, что мне нужно, это чтобы ты платил мне адекватные деньги за мою работу.

– Которую, к слову, ты еще даже выполнять не начала, – усмехнулся.

Я скрипнула зубами.

– Алина, это бессмысленно.

– Что бессмысленно?

– Пытаться противопоставить мне себя, – буднично выговорил Олег, снова отрезая кусочек мяса. – У тебя ничего не выйдет. Это глупо.

Глупо. Тут я была с Олегом согласна, но никак не могла смириться с тем, что правила диктует он, а я – обязана подчиняться и соглашаться на все его условия. Потому что выбора у меня нет. Что я могу против него? Что?! Ничего.

– Может быть, и глупо, – кивнула я. – Но согласиться, значит…

– Значит, дать себе возможность родить ребенка в нормальных условиях, Алина, – закончил за меня Громов.

Я не нашлась что ответить. Есть ли у меня иной выход? Возможно… Но пока я его не видела. Лишь темнота в глазах Олега Громова давала мне надежду на будущее, где я хоть что-то буду значить.

– Десять, – вскинула голову.

На миг к глазах Олега отразилось непонимание, но тут же на губах заиграла удовлетворенная улыбка.

– Пять, – ответил он. Наколол на вилку дольку картофеля, посыпанного травами, и неспешно сунул в рот.

Я сглотнула. Да господи! Сколько можно хотеть жрать?!

– Восемь, – решила идти до конца.

– Шесть.

Ну надо же! Снизошел!

– Семь, – выдохнула, не отводя решительного взгляда. – Семь, и я встаю на учет в женской консультации по месту прописки.

На лице его отразилось недовольство. Поджав губы, он прищурился. Смерил меня задумчивым взглядом, наколол ещё один ломтик картофеля, но есть не спешил. Поднявшись, достал из шкафчика бокал и бутылку красного вина, после вернулся за стол.

– Хорошо, – к моему удивлению выговорил он сухо.

– Серьезно? – не удержалась, не веря в то, что он действительно согласился.

– Серьезно, – ответил Громов, откупоривая вино. Мне предлагать даже не стал, должно быть, запомнился прошлый опыт. – Семь тысяч. Рабочий день начинается завтра. Надеюсь, у тебя не запланировано зачетов или экзаменов?

– Нет.

– Отлично. С тебя уборка и ужин.

– В смысле? – помотала головой. – Ты же сказал, что только завтрак. Обед и ужин не входят в мои обязанности.

– Мы говорили о пяти, сейчас речь идёт о семи, Алина, – сказал так, будто со ста тысяч поднял мне зарплату до двухсот.

Олег Громов, ты и правда редкостный мерзавец!

– Ладно, – скрепя сердце, согласилась я, уже прикидывая, чем же могу удивить Его Величество.

– Вот и умница, – сделал он глоток вина и, вернув бокал на стол, принялся за мясо. – Надеюсь, ужин придется мне по вкусу.

– А если не придется?

– А если не придется… – Олег задумчиво уставился на меня. – Если не придется, вычтем тысячу из твоей заработной платы.

– Нет! Так не пойдет! Это против правил!

– Правила тут устанавливаю я, Алина, – сказал так, будто объяснял истину ребенку. – Если тебя что-то не устраивает – дверь вон там, – кивком указал в сторону, по-прежнему не отворачиваясь от меня. – Я тебя не держу. Я предложил тебе выход из ситуации. Если у тебя есть лучшее решение проблем… Есть?

– Нет, – процедила сквозь зубы, борясь с желанием запустить бутылкой кефира прямо в голову Громова.

– Вот и отлично, – он откинулся на спинку, чувствуя, по всей видимости, тотальное превосходство. Хозяин положения, черт его за ногу! – Может быть, всё-таки поужинаешь со мной?

– Спасибо, я сыта. – Хотелось добавить: «по горло» и уйти, причем не в свою комнату, а совсем, из этого дома. Но я сдержанно улыбнулась и произнесла: – К какому времени приготовить ужин?

– Я буду дома в восемь.

– Есть какие-то пожелания? – выговорила все с той же фальшивой улыбкой.

– Нет. На твой вкус, Алина. Главное, чтобы еда была не только вкусной, но и полезной и не слишком жирной.

– А как же пицца?

– Это было исключение. Никакой пиццы дома. Да… – он опять взял бокал. Лениво отпил. – Еда должна быть приготовлена на оливковом масле. Если что-то нужно – заказывай сама. Можешь использовать в приготовлении майонез, но он должен быть домашним.

Казалось, он намеренно выводит меня на эмоции, стремится выбить из равновесия. Поэтому, собрав всю волю в кулак, чтобы не сказать что-нибудь язвительное, я молча кивнула, развернулась и поспешила уйти. В конце концов, меня ещё ждал ужин. Бутылка обезжиренного кефира и сладкая булочка, приятно пахнущая корицей.

Глава 5
Алина

На следующее утро я проснулась с четким намерением приготовить Громову завтрак, затем проводить восвояси и заняться, наконец, тем, за что он мне, собственно, и будет платить аж целых семь тысяч рублей в месяц. Уборкой. Однако в кухне меня ждала записка с короткой фразой: «Позавтракаю на работе». И приписка: «Встань на учет, Алина».

Недовольно выдохнув, я смяла записку и бросила её на стол. Пора бы уже усвоить, что Громов не отстанет от меня, пока не будет так, как того желает он.

– Что же, – достав телефон, я присела на стул и открыла приложение, чтобы записаться. В конце концов, он прав, мне давно нужно посетить гинеколога, и откладывать дальше смысла не было.

Однако уверенность моя растаяла едва я увидела, что записи то и нет. Точнее, есть, но время расписано на ближайшие пару недель. Я набрала номер регистратуры, но в ответ мне прозвучали лишь короткие гудки. Набрала снова. И снова, и снова… Раза с пятого дозвониться мне удалось. Однако на вопрос о талончиках для постановки на учёт по беременности, ответом мне было категоричное и равнодушное: «Запись только через приложение! Мониторьте, может быть кто-то откажется».

Да, сидеть и мониторить, больше мне заняться нечем!

Отключив телефон, я зажала его в ладошках между коленок и осмотрела просторную кухню. Было обидно. Обидно, что бесплатная медицина в нашей стране на таком уровне. Для того, чтобы просто попасть на прием, нужно пройти едва ли не девять кругов Ада. А после ещё и получить втык от врача за то, что пришла так поздно!

Ладно.

«Твоя взяла» – написала я сообщение Олегу. – «Во сколько приехать в твою клинику?»

Ожидала от него нечто вроде «как быстро ты сдалась». Однако Громов прислал лишь короткое сообщение, в котором указал время и адрес. Адрес. Будто я могла забыть этот чертов адрес, куда меня всего несколько недель назад привез Козельский! Так недавно и так давно, словно это было в прошлой жизни. Впрочем, в прошлой жизни это и было.

«Спасибо», – отправила в ответ.

Больше Олег не написал ничего. Что же… Времени до назначенного на час дня приема у меня было предостаточно, поэтому я решила заняться делами. В первую очередь, конечно, осмотреться как следует, что вчера сделать мне так и не удалось.

Кухня, гостиная, санузел на первом этаже и большая кладовая, в которой Олег мне, по всей видимости, и предлагал поставить раскладушку…  Да, всё же в гостевой спальне мне было действительно комфортнее. Даже смешно стало от самой себя. Ну и к чему были все эти мои закидоны? Я прекрасно понимала, что, согласившись работать у Громова, автоматически согласилась на все его условия. И как бы я ни возмущалась, как бы ни строила из себя независимую идиотку, всё это – пустое. Я полностью зависима от Олега. И в моей власти лишь сделать так, чтобы он был доволен моей работой.

Найдя в той же кладовке тряпки, швабру, ведро и моющие средства, я с воодушевлением принялась за работу. Несколько часов ушло у меня чтобы убрать первый этаж. А поднявшись на второй, я уже чувствовала себя так, будто разгрузила несколько вагонов с цементом. Но впереди меня ждала комната Олега. Она была первой по коридору, и я отчего-то застыла перед дверью, не решаясь войти. Ощущение было такое, будто я покушаюсь на нечто личное. Но… я ведь горничная. И мне было дано указание убраться везде. Спальня хозяина дома – не исключение. А это одно и то же, что и спальня Олега Громова с той лишь разницей, что «хозяин дома» звучало куда более обезличено.

С этой мыслью я ухватилась за ручку и толкнула дверь в «святая святых». С того дня, как я проснулась в спальне Олега, тут ровным счетом ничего не изменилось. Те же портьеры, та же огромная кровать…

– Так, Алина, не отвлекайся, – сказала самой себе и принялась протирать пыль.

Все то время, пока я это делала, меня не покидало странное ощущение, будто тут чего-то не хватает. Но все не могла понять, чего именно. Пока не подошла к трюмо из белого дерева с пуфиком того же цвета.

– Жена, – выдохнула, хмурясь.

Осмотрела пристально комнату ещё раз. Подошла к шкафу и, не давая себе и мгновения на размышления, раскрыла его. Помимо вещей Олега, ничего не было. Ничего, что могло бы принадлежать его супруге, Анне. И тут я осознала, что не только в комнате Олега, которая, по сути, должна была быть их общей с женой спальней, но и во всем доме не было ни единой вещи, ни единой фотографии или хотя бы маленькой безделушки, которая напоминала бы о том, что в этом доме есть женщина. Ничего. Разве что кухня и незримое ощущение когда-то созданного уюта, отголоском оставшегося в обстановке.

Взгляд мой невольно зацепился за ровный ряд рубашек и костюмов, висящих на черных, совершенно одинаковых вешалках. Провела ладошкой по дорогой ткани одного из пиджаков и, выдохнув, поспешила закрыть шкаф. Представшая перед моим взором «я» в зеркальном отражении дверцы выглядела… странно.

– Что ты делаешь, Алина? – пожурила я отражение и мотнула головой. Волосы, забранные в высокий хвост, разлохматились, лицо бледное, а в глазах лихорадочный блеск.

Что я здесь делаю? На самом деле… что? В этом странном доме этого странного мужчины, согласившись на его странное предложение. И при всем при этом, ощущая удовлетворение, не находя следов женского присутствия в жизни Олега. Это меня совершенно не должно заботить. И всё-таки… всё-таки почему-то мне не все равно.

– Ничего себе! – выдохнула я, войдя в огромную, просто огроменную ванную комнату в комнате Олега. Половину её занимала джакузи, в которой с легкостью могло бы поместиться два, а то и три человека.

Присев на краешек, я улыбнулась. В детстве я мечтала о джакузи. Но максимум, на что могла рассчитывать – обычная ванная небольших размеров и пена с запахом манго, которую мне всегда покупала мама. А тут… Убрав вылезшие на лоб влажные волосы, достала телефон из кармана и проверила время. У меня было еще два часа до визита в клинику. И… И мне никто не сможет помешать принять ванную в комнате Олега.

Эта безумная идея вызвала во мне одновременно восторг и опасение.

– Мечты должны сбываться, – шепотом напомнила я самой себе, проведя кончиками пальцев по гладкому бортику. Решительно отбросив подальше всякие «а вдруг» и «а если», я положила телефон на полочку. Олег на работе, он ни о чем не узнает, а я… Я смогу расслабиться в огромной джакузи и смыть с себя всю усталость.

– Олег не узнает, – встав, я открыла шкафчик за зеркалом. К моему удивлению, там я все же нашла принадлежащие жене Олега вещи. Жене, любовнице, какой-нибудь девочке из эскорта…

Замявшись, я рассматривала содержимое шкафчика. Лавандовая пена, ароматное мыло ручной работы, упакованное в бумагу. Стеклянная баночка с дозатором. Все эти вещи могли принадлежать только женщине, имеющей право свободно находиться в доме. Анне. Если, конечно, сам Олег на досуге не любит полежать в ванной с пеной и ароматными бомбочками.

Прыснула и схватила один из четырёх больших шаров из соли с эфирными маслами, упакованных, как и мыло, в бумагу.

– Персик-маракуйя, – прочитала название – единственное, что смогла разобрать среди надписей на итальянском, и довольно улыбнулась. Да, самое то.

Осталось лишь убраться в собственной спальне и можно с чистой совестью расслабиться в джакузи.

Что я и сделала, подгоняемая внезапно открывшейся возможностью.

Взяв из комнаты полотенце, халат и набрав воду, опустилась в ванную вместе с бомбочкой, тут же окутавшей меня ароматом спелых фруктов и окрасившей воду в яркий оранжевый цвет.

– Блаженство, – нащупала кнопку и включила джакузи. Положила голову на удобный подголовник и прикрыла глаза. Чувствовала, как тело наполняется приятной негой, шум воды успокаивал, а пена, словно пушистое облако, приятно ласкала кожу.

Да, красиво жить не запретишь. Вытащив одну ногу из воды, я пошевелила пальцами и тихонько засмеялась. Наверное, если бы Громов меня увидел, он бы был недоволен. И плевать! В конце концов, он мне не запрещал. Не запрещал…

Я коснулась груди, обвела ореолы сосков и ощутила приятное тепло внизу живота. Да, если бы Громов сейчас вошел, он бы наверняка удивился. Хотя… возможно ли его чем-либо удивить? Уж точно не голой женщиной в его ванной. Скорее уж моей дерзостью.

Протяжно выдохнув, я снова закрыла глаза и невесомо провела по телу. Ещё несколько дней назад я заметила, что грудь у меня стала чувствительнее. Вот и сейчас – стоило мне коснуться себя, тело отозвалось, томно заныло. Поддавшись, я тронула себя ниже. Громов на работе. Никогда он не увидит меня ни голой в своей ванной, ни, тем более…

– Как интересно, – услышала я вкрадчивое, бархатное.

…тем более…

Вздрогнув, я распахнула глаза и отдёрнула руку от низа живота. Глубже погрузилась в воду, чувствуя смятение, смущение, гнев и холод, словно бы окативший меня изнутри.

Внимательно разглядывая меня, Олег стоял у двери, прислонившись плечом к косяку. Поймав его взгляд, я только выдохнуть смогла, не зная, что ответить. А в голове: черт, черт, черт! Ну как так?!

– Ты должна собираться в клинику, – выговорил он и не подумав отвернуться.

– А ты должен быть на работе, – выдавила единственное, что пришло в голову. Подтянула ноги к голой груди, пытаясь прикрыться, хотя толку от этого было мало. Вода с пеной побежала по плечам, мокрые волосы прилипли к коже.

По взгляду его было понятно, что он вполне оценил мою наглость, как и всё остальное, губы в подтверждение изогнулись в ухмылке. Вдруг я поняла, что смотрит он не на меня, точнее на меня, но…

– Черт! – я поспешно спрятала грудь под пеной. Прижала ноги ещё ближе, вот только Олег как будто видел даже то, что я пыталась скрыть. Ощущения у меня были именно такие.

– Приехал, чтобы отвезти тебя лично, – он медленно подошел, присел на бортик и потрогал воду.

– Не горячая она, – выпалила я смущённо.

Олег снова поднял взгляд на меня. Смотрел пристально, серьезно, будто думал о чем-то очень важном. Важном… Обо мне?

Внезапно он встал. Поправил рукав белоснежной рубашки и вдруг улыбнулся кончиками губ. Улыбнулся так, что внутри у меня всё напряглось, а между ног опять щекотнуло напряжением.

– Ты отлично смотришься в моей ванной.

Вот и что мне на это ответить?! Почувствовала, как щеки окрашиваются в алый.

Взяв с крючка мой халат, Олег положил его на борт.

– Вылезай.

– Вылезу, когда ты уйдешь.

– Это моя ванная, – напомнил он.

– Но это не значит, что тебе позволено видеть меня голой! – вздёрнула подбородок.

Ах, моя никому не нужная гордость и чувство собственного достоинства!

– В своем доме, – оперевшись о бортик, Олег склонился ко мне, – в своей ванной, – пальцем подхватил немного пены, не отрывая от меня взгляд. – Мне позволено делать всё, что я захочу, – смешок мне в лицо.

Не успела я сообразить, что бы еще ему эдакого ответить, как Громов, тихонько засмеявшись, намазал пену мне на нос. Я фыркнула, затрясла головой. А он продолжал наблюдать за мной все с той же улыбкой, будто я…

– Ты забавная, Алина, – продолжил он мои мысли.

Я застыла, смотря удивленно.

Олег же, ничего больше не говоря, вышел из ванной.

И только из-за закрытой двери донеслось:

– У тебя есть пять минут! Не уложишься, я тебя сам вытащу!

– Попробуй только, – прошипела под нос и включила воду, чтобы смыть с себя пену и избавиться от того самого – щекотного, странного внизу живота, что так и продолжало тревожить меня.

Глава 6
Алина

– Вот я не пойму, – едва мы вошли в дом после того, как Громов лично свозил меня в свою клинику, сказала я.

– Что ты не поймешь? – поставив пакет с продуктами на банкетку у входа, посмотрел на меня Олег.

– Тебе заняться нечем, кроме как возиться со мной?

Разглядывая меня, он пожал плечами и чуть заметно улыбнулся.

– У меня сегодня было не так много работы. Я решил, что не лишним будет самому свозить тебя.

Закатив глаза, я покривила губами и только после недовольно выговорила:

– Ты не находишь это странным?

– Что именно? – он прошел в зону гостиной. Я проследовала за ним.

Взглядом упиралась в его спину и всё не могла избавиться от ощущения, что все не так, как кажется, не так, как Олег Громов хочет показать. Разум, да и таящиеся во мне инстинкты твердили: Алина, не доверяй этому человеку, он хотел купить твоего ребенка. И я не доверяла. Конечно, не доверяла. Какой тупицей нужно быть, чтобы поверить словам Олега. Но и выхода иного пока не видела. А потому, перед тем, как сделать шаг в фойе клиники через распахнутую Олегом стеклянную дверь, я пообещала себе быть максимально бдительной. Бдительной и осторожной.

– Что ты так носишься с какой-то горничной, – ответила, наблюдая за тем, как он, расстегнув, закатал рукава рубашки, а после, достав из бара бутылку и стакан с толстыми стенками, плеснул в него немного виски.

Громов посмотрел на меня и, приподняв стакан, сказал:

– За тебя и твоего малыша, – сделал глоток и поставил стакан на столик. Я же не сводила с него настороженного взгляда.

– Ты не веришь мне, – практически не вопрос – утверждение. В глазах его вспыхнул недобрый огонек.

– Не верю, – призналась честно. Подошла к дивану и положила на спинку ладони, опираясь. – И хочу, чтобы ты еще раз услышал от меня, Олег: я не продаюсь сама и не продаю своего ребенка. А здесь я лишь потому, что иного выхода не вижу. Но если я почувствую неладное… Если у меня возникнут подозрения, что ты что-то затеваешь… – Я собрала всю волю в кулак, чтобы не отвести взгляда от пугающих своей чернотой глаз Громова. – Я уйду.

– И тогда я лишусь лучшей в мире горничной, – улыбнулся он, но улыбка его вышла совсем невесёлой. – Вряд ли мне удастся найти кого-то, кто будет так же… М-м-м… скажем, очаровательно, смотреться в моей ванной дома, – в черноте глаз мелькнуло нечто ещё более опасное, чем прежде. – У тебя красивые колени, Алина. И ещё… порой мне даже нравится, как ты пытаешься дерзить мне. Но предупреждаю: порой. Лишнего я терпеть не стану.

Олег приблизился. Ладонь его легла рядом с моей, на бархатистую обивку дивана. Он не коснулся, а я ощутила жар на коже. Поспешно убрала руку и, сжав в кулак, вскинула голову. Что мне ещё остается?

– Я извинилась, – голос сел.

Хотела было отойти, но Олег не позволил: ухватил за плечо – не больно, но твердо, так, что я понимала – если не захочет сам, я не вырвусь из его хватки.

– Извинилась, – кивнул. Заставил меня сделать шаг к нему и только тогда отпустил.

Но уйти я и не подумала. Так и стояла, не в силах отвести от Олега взгляд.

– Я помогаю тебе, Алина, потому, что… – его тихий вкрадчивый голос бил по нервам сильнее, чем если бы он кричал. – Потому что, несмотря на то, что от меня мало кто может дождаться чего-то хорошего, ты заставила меня взглянуть на жизнь под иным углом.

– И под каким же? – спросила, едва отлепив язык от нёба.

Вместо ответа он качнул головой, давая понять, что больше от него я ничего не добьюсь. Да и хотела ли я услышать ответ? Понимала: вряд ли.

Олег сам отошел от меня, успокоив тем самым моё бешено колотящееся в груди сердце. Я сильнее оперлась на спинку дивана, почувствовав слабость. Зажмурилась, сделала пару глубоких вдохов.

– Ужин приготовь к семи, – не оборачиваясь, бросил Олег, как мне показалось, резко, даже зло.

– Хорошо, – сказала я.

Впрочем, ответа моего он дожидаться даже не думал – скрылся в кабинете.

Вместе с хлопком двери я почувствовала, как головокружение усилилось. Присела на диван и едва не застонала от осознания, что я делаю что-то не то. Нахожусь не там, где должна, говорю не то, что должна, и чувствую… чувствую совсем не то, что должна чувствовать обычная горничная к хозяину дома. Меня утягивает в болото собственных решений. Правильными ли они были? Не знаю. Не-зна-ю.

Из кабинета Олег так и не выходил. Пару раз до меня доносился его голос. Разобрать, о чём он говорил, я не могла, но он был явно чем-то недоволен. Стараясь не обращать на это внимания, я полностью сосредоточилась на приготовлении ужина. И если поначалу мне хотелось, чтобы Олег оценил по достоинству мои кулинарный способности, то к завершению готовки для меня значения не имело, понравится ли ему запеченная форель с овощами, или он выбросит её в мусорное ведро, даже не притронувшись.

Я устала. Просто физически устала, и единственное, чего хотела – чтобы скорее эта форель допеклась в духовом шкафу, и я могла лечь спать.

– Ужин готов, – я заглянула в кабинет.

Оторвав взгляд от бумаг, Олег посмотрел на меня, хмуря брови.

– Тебя стучать не учили?

– Извини, – ответила, слегка опешив. О том, что нужно постучать, я и правда не подумала. Голова была мутная, тяжелая.

– Принеси мне кофе, – приказал он и снова вернулся к бумагам.

– Как скажешь, – буркнула под нос и вышла в коридор.

Олег явно был раздражён. Я его не понимала, не понимала смены настроения, но это было точно не тем, о чем я была готова думать сейчас. Поэтому спустя пять минут снова входила в кабинет с поставленной на небольшой поднос чашкой чёрного кофе, предварительно громко постучав в дверь и получив разрешение войти.

– Поставь на край, – кивнул Громов на стол, практически полностью заваленный бумагами.

Подойдя ближе, я осторожно отодвинула листы, чтобы не дай бог не залить кофе, и, поставив чашку, случайно наткнулась взглядом на строки.

Это были не какие-то финансовые отчеты, как я решила поначалу, нет. Это были результаты обследований, анализов. Бланки разных клиник. То, что мне удалось увидеть – испанский, английский и французский языки.

Прочитав фамилию и имя пациента, я спешно отвела взгляд, пытаясь сделать вид, что ничего не заметила. Но Олегу, кажется, до меня не было никакого дела. Он был погружен в изучение бумаг и не обращал на меня внимания.

– Ужин готов, – повторила я. – Ты просил к семи.

– Я не буду ужинать, – лишь на одно мгновение он поднял на меня глаза и махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху. – Можешь убрать в холодильник.

Вот так. Убери в холодильник, я не хочу. И ничего, что я несколько часов провела за этой чертовой готовкой! Было до жути обидно, но прежде, чем подать голос и высказать претензии Громову, я напомнила себе, что это моя работа.

– Хорошо, – процедила сквозь зубы и развернулась, чтобы уйти, но Олег остановил меня:

– Завтра я уезжаю в командировку.

Я так и застыла.

– Надолго? – обернулась через плечо.

– Не знаю, – теперь он смотрел на меня, и снова я терялась под этим прямым проникающим взглядом. – Может быть, неделя, а может, месяц. Или больше. – Он отложил документы, которые сжимал в руках, поднялся из-за стола и подошел ко мне.

Я обернулась и через силу выдавила:

– То есть ты в моих услугах больше не нуждаешься?

– Я нуждаюсь в тебе, Алина, – возразил Олег. – Очень нуждаюсь.

– Звучит как-то двусмысленно.

– Я говорю, как есть. Я взял тебя на работу и от решений своих не отказываюсь.

– Но тебя не будет…

– Дом требует внимания даже в то время, когда меня нет. Не люблю, когда пыльно. Будешь жить тут одна.

– Смеёшься? – недоверчиво фыркнула я.

– Нет, – ответил Олег с абсолютной серьезностью. – Я не для того брал тебя на работу, чтобы на следующий же день выставлять за дверь. Все будет так, как мы договаривались. Ты будешь работать в доме и поддерживать порядок.

– Но… – растерялась я, не совсем понимая, как такое вообще может быть. Оставить совершенно чужого человека в собственном доме… – А если я что-нибудь украду? – спросила я совершенно глупо. В очередной раз глупо. Пока слова не сорвались с языка, они казались вполне уместными, но прозвучавшие стали очередным доказательством моей наивности.

– А ты собираешься что-то красть? – ухмыльнулся Громов.

У меня снова закружилась голова, и я, найдя ручку двери, уцепилась за неё. Сегодня точно не мой день, черт возьми!

– С тобой всё в порядке? – от Олега не укрылось мое состояние. Ухмылка его сошла на нет, взгляд стал ещё более цепким. Он как будто сканировал меня – с головы до ног, пробирался в душу, в разум. Врать, что все хорошо, я и не подумала:

– Голова кружится, – ответила и подняла взгляд на него. – Весь день.

Недовольно поджав губы, он выдохнул через нос и, обхватив меня за плечи, скомандовал:

– Пошли в комнату.

Я послушно кивнула и дернула дверь. Та поддалась легко. Изо всех сил старалась держаться стойко, пока мы шли через гостиную, пока поднимались по лестнице. Но под конец голова закружилась сильнее, я покачнулась, и Олег тут же крепче обхватил меня.

– Нормально? – шепнул он, прижимая к себе как-то уж слишком бережно. Или это мне только показалось?

Господи, Алина, прекрати думать о Громове и его руках, ну взрослая же девушка!

Отругала саму себя, но это не возымело должного эффекта. Мне было приятно ощущать горячие ладони Олега на своем теле, чувствовать исходящий от него запах дорогущего одеколона. Так приятно, как не было никогда прежде. Что это? Гормоны? Беременность? Или… Об этом самом «или» думать мне не хотелось совсем.

– Угу, – промямлила едва слышно. – Все нормально со мной, просто устала.

– Вижу, как с тобой нормально.

Подведя к комнате, он толкнул дверь бедром и тут же подошёл вместе со мной к постели.

– Садись. Приляг.

– Так сесть или прилечь? – улыбнулась вяло.

– Ложись, я принесу тонометр.

Сказал и тут же быстрым шагом вышел. Я же опустилась на подушку прямо поверх покрывала и едва не застонала от облегчения.

– Я надеюсь, это не ты шалишь? – погладила живот.

Понимала – всё вместе. У меня и раньше случались скачки давления, а тут… Беременность, постоянный стресс, плодотворно проведённое утро… удивительно, как я и вовсе не рухнула без сознания прямо в кабинете Олега. Хорошая работница, ничего не скажешь. Да я бы такую и за тысячу не взяла в свой дом.

– Давай руку, – без предисловий сказал Олег, вновь появившись в спальне. Я покорно задрала рукав свитера.

– Восемьдесят на шестьдесят, – на лбу Громова пролегла складка, которую мне мигом захотелось разгладить.

Что там у меня с давлением? Низкое? Ну я и без тонометра это понимала.

– Значит, так, – отложив тонометр на тумбу, серьезно посмотрел на меня Громов. – С завтрашнего дня ты свою гордость засовываешь себе сама знаешь куда и принимаешь за данность любые мои слова, касающиеся тебя и твоего ребенка. Я попрошу выписать тебе витамины, но, будь добра, – пригвоздил взглядом к постели. – Питайся полноценно, а не вот эти твои булки и кефир! О себе не думаешь – думай о ребенке.

– Тебя так волнует мое здоровье? – огрызнулась я, хотя понимала – он прав. Последние недели я не то что питаюсь ненормально, иной раз вообще забываю, что нужно поесть.

– Я врач, Алина, – выговорил Олег. – Пусть и в прошлом, но я давал клятву Гиппократа. Мне не безразличны жизнь и здоровье каждого человека. А раз уж ты живешь в моём доме, то твоё здоровье мне небезразлично вдвойне. И перестань пытаться уличить меня в каких-то действиях за твоей спиной. Мне нужна была горничная. Я предложил эту работу тебе. Всё.