Читать книгу: «#янесабина», страница 2

Я – Сабина Мейрамбекова. Мне 13 лет. Мою маму зовут Акмарал, а папу Мухит

Еще у меня есть брат Аман. Он учится в 9 классе. Мою лучшую подругу зовут Айгерим. Когда я вырасту я стану учительницей. А Айгерим станет ветеринаром.

Когда-то у меня было совсем другое имя, но я его не помнила. Когда ты маленький ты веришь во все что тебе говорят. Так я стала Сабиной. Никого не удивляло почему я такая светлая и почему у меня казахское имя и фамилия. В моей семье не говорили о моей настоящей маме и я больше не верила в то, что она вернется. Я знала, она умерла. Ее не стало так внезапно, что я не успела ничего понять. Я больше ее не помнила. Теперь я помнила только тетю Акмарал и свою первую учительницу Мариаш апай. Мама, наверное, выглядела также. Только у нее были добрые глаза, красивый голос и она вкусно пахла духами. А еще она была самой красивой мамой на свете.

Я перестала спрашивать у тети Акмарал про маму и папу и научилась называть тетю мамой. Аман доводил меня до слез с еще большей жестокостью чем раньше. Он ненавидел меня по прежнему, а я по прежнему боялась его и не могла ответить. Он был выше меня и теперь его шутки превращались в травлю. Он пугал меня по ночам, внезапно забравшись в мою комнату или схватив меня возле сарая, когда я делала уборку или чистила ковер. Он больно щипал меня за руки и говорил, что убьет меня если я ему хоть слово скажу. А по ночам, один раз в месяц, я все еще отстригала волосы и прятала их в саду. Это могло длиться целую вечность. У моей жизни не было никакого края.

Я любила географию и русский язык. Однажды учительница русского языка Карлыгаш Мамытбековна с гордостью прочитала мое сочинение на уроке перед всеми, и пообещала отправить меня на олимпиаду по русскому языку от школы. Это было впервые, когда я поняла, что у меня что-то может получится. Мы стали мечтать с Айгерим как уедем отсюда в Алматы. Наденем самые красивые платья и купим себе зеленые туфли. О том как пойдем в цирк, там оказываются показывают дрессированных животных, которых можно даже погладить. В моих мечтах город, в котором я родилась, звал меня и ждал. Но я никак не могла к нему вернуться. У меня совсем не было денег, а тетя Акмарал вряд ли бы разрешила мне даже мечтать. Меня давно не били. Но знаете это было совсем не страшно. Больно может быть только твоей коже, а внутри тебя итак темно. Когда ты закрываешь глаза – там темно. Вот так и внутри тебя. Полная темнота. Это значит – ты уже умер. А что если я умерла тогда, когда умерла моя мама, но никто этого не заметил. Почему меня зовут Сабина? И почему я не могу в это поверить? Почему мне все время кажется, что окликают не меня, а какую-то другую девушку?

Родственники, которые приезжали к нам в гости, всегда цокали языками и жалостливо смотрели на меня, когда я разливала чай. Тетя Акмарал заставляла меня надевать ее платок с красной бахромой. Пожилые бабушки, которые, как я поняла, были мамиными тетями, что-то постоянно обсуждали стоило мне только отвернуться. Они следили за каждым моим движениям и я чувствовала себя очень плохо. Меня здесь не любили. Я попала к ним совсем не знаю почему. Как моя мама могла быть двоюродной сестрой тети Акмарал? Как звали мою маму?

Улучив момент когда одна из далеких родственниц тети Акмарал Назима апай вышла помыть руки во двор. Зачем-то я тихо спросила ее о том, как звали мою маму. Назима апай очень удивилась, а затем ударила меня по щеке. Ее ладонь была маленькой и сухой, но в ней чувствовалась сила. Совсем другая, не такая как у Амана или тети Акмарал. В ее глазах не было злости. В ее глазах было что-то другое. Это было презрение. Ей было противно со мной разговаривать. Будто я была грязной и неприятной. Плохо родиться некрасивой девочкой на этой планете. Или плохо вообще, родиться девочкой, а может быть плохо просто родиться. Если бы можно было решать хочу ли я родиться я бы выбрала не родиться вовсе. Кто принимает такие решения? Можно написать ему письмо? Один раз мы даже писали письмо президенту. А он может все на свете. В тот день Айгерим дала мне голубую тетрадь с девочкой на обложке и попросила заполнить ее анкету. Анкетой оказались вопросы про меня и о том кого я люблю. Сложнее всего было написать о том, кто мне нравится. В одном классе вместе с Аманом учился Кайрат. Он даже иногда приходил к нам в гости, но я убегала за сарай и пряталась там пока Аман не начинал меня искать. Когда они были вместе с Еркином тогда мне попадало еще больше. Они были намного больше меня, а Еркин всегда щипал меня за щеку, требовал снять халат, а потом громко смеялся пока Аман не начинал его толкать. Иногда, когда они прятались за сараем и курили дядины сигареты из синей пачки, я пряталась в комнате. Когда я рассказала Айгерим, что иногда мне страшно, когда тетя Акмарал уходит к соседкам, она пригласила меня к себе. Но тетя Акмарал только разозлилась еще сильнее, когда я сказала что пойду в гости к Айгерим. Больше никогда ее не спрашивала.

Кайрат был невысоким. Он был красивым. У него были темные глаза и волнистые волосы. А еще он постоянно чесал подбородок, как будто о чем-то сильно задумался и от этого казался еще красивее. На левой щеке у него была родинка и один раз он позвал меня по имени, когда мы с Айгерим шли по коридору. Тогда он мне и понравился. Что такое понравиться кому-то? Айгерим объяснила, что это тогда когда тебе нравится смотреть на этого человека, и он для тебя самый красивый во всем мире. А когда он написал тест по математике лучше всех, нас с Кайратом директор наградил грамотами и позвал наших родителей. Тетя Акмарал даже повязала новый белый платок. Дядя почистил ботинки и расчесал бороду. Мы с Кайратом стояли возле стены рядом с дверью кабинета директора и молчали. О чем говорить с мальчиками я не знала. Тем более, он был другом Амана и я знала, что Аман всем рассказывал обо мне гадости. О том какая я грязная, и что совсем не моюсь, и даже не расчесываю волосы. Он знал что это неправда, но продолжал говорить обо мне плохо. Хотя он сам учился очень плохо и тетя Акмарал частенько ругала его за это. От него пахло сигаретами, а над губой чернели усы.

Кайрат смотрел на меня когда я подняла голову. И улыбнулся. Тогда он мне понравился? Или еще раньше? Он мне улыбнулся. Самый красивый мальчик в школе улыбнулся мне. Я пригладила волосы и отвернулась. Я чувствовала как горели мои щеки. Тот день я запомнила. Запомнила потому что это был мой первый раз когда я поняла, что я девочка. Вернувшись домой, я вытащила из тумбочки рядом с сундуком все свои вещи, которыми успела обзавестись за последнее время. Тетя Акмарал частенько отдавал мне свои платья. Я их ушивала и носила дома. Школьная форма принадлежала соседке тете Жанне и ее старшей дочери Гуле. Гуля иногда заходила к нам и привозила конфеты из Алматы. Конфеты были очень вкусные. Гуля говорила, что это Рахат и это самые лучшие конфеты во всем Казахстане. Я не могла с ней не согласиться. Вкус шоколадных конфет, с красной шапочкой на обертке, был моим вкусом детства. Странно, как какие-то мелочи делают целую историю твоей жизни. Первую конфету, которую мне дала Гуля, я спрятала под одеялом и никак не могла решиться ее съесть. В итоге конфета растаяла и мне пришлось торопливо пихать ее себе в рот и облизывать блестящую фольгу пока она снова не начала блестеть.

В Алматы на олимпиаду со мной поехал дядя, Кайрат и еще одна девочка из восьмого класса. У нее было красивое имя – Зульфия. Может и меня когда-то звали Зульфия? Будто песня. Особенно если долго тянуть букву «я». Наш классный руководитель Газиз Советханович все время улыбался. Мы поехали в Алматы на автобусе. Тетя Акмарал не хотела нас отпускать и все время прижимала платок к глазам. Она умела очень хорошо притворяться. Особенно когда дома были чужие. Например, Газиз Советханович. Ее глаза были такими же сухими, как и ее кожа. Аман только погрозил мне кулаком. А в большую коричневую сумку дядя сложил мою форму и старое платье тети Акмарал, которое я немного подшила. Айгерим даже дала мне свою заколку. И я спрятала ее в носки, чтобы тетя Акмарал не нашла. Она обязательно бы ее забрала. Перед тем как уехать она пришла в мою комнату, и села на край сундука. Зачем-то долго молчала, а потом ушла.

В автобусе было светло и чисто. Красивая женщина в синей кофте постоянно улыбалась. Ее щеки были ярко-розовые, а волосы были цвета солнца. Она сказала, что ее зовут Катерина и если мне что-то будет нужно, то я могу ее попросить. Я хотела попросить ее угостить меня печеньем, но постеснялась. Газиз Советханович достал из чемодана газету и уселся напротив нас с дядей. Кайрат опоздал, но автобус никуда без него не уехал. Хотя я переживала. Кайрат прибежал почти перед тем как мы стали уезжать. За окном ему махали маленькая женщина с черными волосами и высокий мужчина. Наверное, это были его родители. Газиз Советханович даже не обратил на нас своего внимания. Дядя достал газету из сумки, но не стал ее читать. Она был свернута в шар. Из газеты он достал вареные яйца и три огурца. Я отвернулась. Люди вокруг меня были такими разными и совсем непохожими друг на друга. Я взяла с собой книгу Баубека Булкышева из школьной библиотеки. Книга называлась «Алматинцы». Я крепко прижала ее к груди. В ней был заключен целый мир.

Олимпиада прошла во Дворце Школьников. Это было огромное здание с золотым куполом. Представляете? Ну, конечно нет. Там было столько детей, что от всех этих лиц просто кружилась голова. И наверное, я бы упала прямо на мраморный пол, если бы меня не схватила за руку Кайрат. Я оглянулась. Дядя ничего не видел, а Газиз Советханович куда-то исчез оставив нас возле стены с рисунком. Рука Кайрата была теплой и большой. Как будто солнце меня обнимало за руку. Я покраснела и отвернулась. Смотреть на Кайрата стало еще тяжелее. Пришлось выдернуть руку и спрятать ее за спину. Не хватало еще чтобы и он начал надо мной издеваться. Мне хватало Амана и его Еркина. Айгерим объясняла мне многие вещи, которые казались мне непонятными, но Аман был просто злым человеком. С ним никто не дружил. Только Еркин и один раз даже Кайрат. Айгерим уже не нравился Аман, что было очень хорошо. Ей нравился мальчик из 11 «А» класса. Его звали Андрей. Он был очень высоким. Я думаю, что он мог бы достать даже до самой высокой полки в библиотеке, где лежали энциклопедии Казахской ССР. Но Кайрат был красивее. Домой мы поехали на автобусе уже когда стемнело. Ехать было совсем недолго. И время летело незаметно. А с книгой я и не заметила как мы вернулись к тете Акмарал и Аману. Мое сердце теперь принадлежало Кайрату и Алматы.

Меня зовут Сабина. И я учусь в 9 классе

Когда я вырасту я стану учительницей и буду жить в Алматы.

Весна пришла незаметно, я поняла что стало тепло, когда Кайрат взял меня за руку и сказал, что проводит меня до дома. Я отказалась. Тетя Акмарал могла быть очень злой. И Аман уже не в первый раз угрожал мне тем, что побьет Кайрата если еще раз увидит его возле меня. Его шутки и поддразнивания никуда не исчезли. Но он смотрел на меня ужасными глазами и мне становилось еще страшнее чем в детстве. Он больше не бил меня и не толкал. Теперь он просто смотрел, и иногда мне приходилось задерживать дыхание, когда я видела его тень в полоске света под дверью. Уроки приходилось делать за закрытой дверью. После школы я бежала домой, чтобы успеть приготовить обед для дяди. Он очень много работал на заводе и все чаще задерживался на работе. Тетя Акмарал пропадала на базаре или у соседок. А Аман весь день после школы сидел возле сарая и курил. У него были черные усы и широкие плечи. Он, наверное, весил целую тонну. Мои волосы немного отросли, но я больше не торопилась их отрезать. Айгерим сказала, что мне так даже красивее. Мне бы очень хотелось иметь такие волосы как у нее. Черные и красивые. Мои скорее цветом напоминали солому. Я была совсем на нее непохожа. Я не была похожа на тетю Акмарал, хотя дядя сказал, что я очень похожа на свою маму. Он тоже не хотел говорить о ней. Лишь иногда, когда он был слишком пьян, чтобы прятаться от меня он позволял себе рассказать все что помнил о моей маме. Оказывается, он видел ее всего несколько раз. Один раз на их с тетей Акмарал свадьбе, второй раз когда они приехали с маленьким Аманом в Алма-Ату. А в третий раз они уже приехали на ее похороны.

Мою маму звали Алия. Самое лучшее имя в мире. Может быть и меня звали Алия? Дядя сказал, что он не помнит. И что меня всегда звали Сабина и с чего это я придумала, будто меня звали по-другому. Когда я спросила, знает ли он моего папу, он только качал головой. И запретил спрашивать об этом тетю Акмарал или других родственников. О моей маме никто не хотел говорить. Сначала мне казалось, что о моей маме не хотят говорить потому что она умерла, но со временем мне стало понятнее, что маму не любили здесь. Мамины родители давно умерли, а тетя Акмарал была дочерью маминой тети. И их с тетей воспитывали вместе. Совсем как нас с Аманом. Интересно, они тоже друг друга ненавидели? Или тетя Акмарал не отрезала волосы маме? А может быть она была еще злее? И если Аман бил меня по лицу и оставил огромный шрам на руке, то может тетя Акмарал издевалась над мамой хуже. А что может быть страшнее? А может они были подругами, а потом поругались. Почему моя мама жила в Алма-Ате, а тетя Акмарал в Сарканде?

Все это было слишком странным, и по какой-то причине беспокоило меня. Сначала меня беспокоило то, что все пытались мне дать понять, что говорить о моей маме нельзя, заставляли называть тетю Акмарал мамой, но в тоже время говорили мне о том, что Аман мне не брат, и я не должна даже сметь жаловаться на него. Я всего-то один раз пожаловалась на него дяде. В тот вечер Аман сильно прижал меня к стенке сарая и навалился всем весом даже не давая мне сделать глоток воздуха. Его рука коснулась моей шеи и расстегнула верхние пуговицы халата. Тогда тетя Акмарал позвала его ужинать, а я спряталась за сараем и плакала, пока меня не нашел дядя. Я даже не успела ничего рассказать дяде, как на улицу выскочила тетя Акмарал и отхлестала меня по щекам, что я почувствовала медный вкус во рту. Она кричала так, что мне что все соседи ее слышали. Она называла меня грязной девкой, лгуньей и такой же нечистой как и моя мать.

_____

Кайрат так красиво улыбался, что мое сердце пело, а внутри все переворачивалось, когда он на меня смотрел. Айгерим всегда надо мной смеялась, стоило мне только увидеть его на переменке в школьном коридоре. Я, наверное, и вправду была похожа на маленькую девочку, которой подарили шоколадку. Теперь я старалась следить за тем, как я выгляжу. Я была не похожа на Айгерим, но она сказала что у меня очень красивые карие глаза. Тогда я всю перемену рассматривала себя в зеркале в туалете для девочек пока не прозвенел звонок.

Трава уже пробилась сквозь снежные островки и ветер остужал мои пылающие щеки, пока Кайрат шел рядом. Когда мы подошли к большому камню на развилке, то он прислонил меня к дереву и прижался губами к моей щеке. Со мной тогда что-то произошло. Ноги задрожали, а сердце заколотилось как сумасшедшее. Чувства нахлынули на меня как снежный буран. Сметая все на своем пути. Мне хотелось плакать и смеяться одновременно. До дома я добежала за пять минут и закрылась в комнате. У меня была температура. Меня сотрясала мелкая дрожь и я просто укрылась одеялом с головой и прижали колени к груди, чтобы утихомирить тревожное сердце. Но в тот день тревожно билось не только мое сердце.

Нас отпустили пораньше, конец учебного года настраивал на летние каникулы, которые мы так долго ждали. После 9 класса многие из ребят уезжали учиться в Талдыкурган или Алматы, меня же ожидало долгое лето. Айгерим уезжала на все лето с братьями в Чимкент к родственникам, а мне ничего не светило кроме как сидеть дома. То что меня радовало так это то, что Аман заканчивал школу и собирался уходить в армию. С его оценками его вряд ли ждала учеба в университете. Тетя Акмарал приходилось тяжело и ее частенько вызывали к директору. Решили что все-таки дадут ему аттестат. Для этого Аману пришлось оставаться после уроков в школе и сдавать физику, химию и алгебру. Единственный предмет по которому у Амана были хорошие отметки так это была физкультура, его даже звали в местный клуб борцов, но он был слишком ленив и для этого. Он много курил и уже не прятался от тети Акмарал и дяди. Иногда они курили вместе с дядей возле сарая, а тетя Акмарал в это время варила мясо, и только покрикивала на них из окна. Со мной тетя ничего не обсуждала. Только один раз сказала, что у ее знакомой сын вернулся из армии в прошлом году и неплохо было бы позвать его к нам в гости. Я только пожала плечами. Мне все равно нельзя было ходить по дому при гостях. Меня никто и не спрашивал, я и не знала половины гостей, которые приходили к нам. Я любила тетю Акмарал по-своему, как могла настолько насколько она позволяла. Она была строгой, порой очень сердитой, но она была моей тетей и она разрешала мне жить у нее. И давала одежду, кормила меня. Айгерим сказала, что они просто меня держат пока мне не исполнится 18 лет, а потом выгонят из дома. Потому что деньги закончились. Про какие деньги говорили Айгерим я не знала, зато случайно увидела маму Айгерим рядом с тетей Акмарал. Они возвращались вместе из магазина и о чем-то долго спорили. Я просто спряталась за деревом и наблюдала. Мама Айгерим была очень похожа на Айгерим. Такие же красивые черные глаза, тонкий нос и черные волосы ниже спины. Только у мамы Айгерим волосы были туго заплетены в косы и уложены красивым венком на голове. Ее платье было голубым и очень ей шло. Тетя Акмарал любила цветастые вещи, красные и зеленые. Но мама Айгерим выглядела очень элегантной. Мне тоже захотелось стать такой же как она.

Пришло лето и Айгерим перед отъездом в Чимкент рассказала мне свой секрет. Наш одноклассник Саят подарил ей букет цветов и дождался ее после школы. А потом быстро пробормотал ей, что она ему нравится, и тут же убежал. Она так громко смеялась рассказывая мне эту историю, а я улыбалась ей в ответ. Но мне стало жаль Саята. Он был очень застенчивым и постоянно краснел стоило с ним только заговорить. Он носил круглые очки которые шли к его короткой стрижке. Его мама работала у нас в школе дворником, и каждое утро я видела как она обнимала Саята перед школой. Мама. У меня тоже есть мама. Только она умерла. И в этом нет моей вины.

Айгерим была моей лучше подругой с первого класса. Мы ссорились и мирились, делились секретами и строили планы. Но чем старше мы становились, тем сильнее я видела огромную разницу между нами. Она не понимала меня, а я не могла понять ее. Это было бы не страшно, если бы мы не начинали с ней ссориться по любому поводу. И в тот день когда она смеялась над Саятом я разозлилась на нее по-настоящему. Как она могла смеяться над чувствами другого человека? Кто она такая, что считает его смешным и не воспринимает всерьез? Может быть и я выглядела в глазах Кайрата точно также? Мы сильно поругались, и я крикнула ей что мы больше не подруги, если она не извинится перед Саятом. Она крикнула мне в ответ, что и не подумает перед ним извиняться. И мы разошлись. Вечером мы встретились с Кайратом возле камня, а внутри у меня все болело. Я никак не могла перестать думать о том, какой я выгляжу сейчас в глазах Кайрата. Что он видит когда смотрит на меня? Что он чувствует? Считает ли он меня красивой? Или ему меня просто жаль, а потом они с друзьями смеются надо мной? Я смотрела в его глаза, пытаясь найти ответы. Но его глаза были теплыми и добрыми. Почему я сомневалась в себе и в Кайрате? Говорили мы с ним немного. Больше молчали. Но в нашем молчании было больше, чем в разговоре. Мы мечтали молча и делились своими чувствами молча. Он держал меня за руку, а я открывала ему свою душу без слов.

Кайрат обнимал меня так нежно, что сердце таяло, и я забывала обо всем. О темной комнате, в которой я жила, взгляде Амана стоящего возле моей двери, о некрасивом шраме на моей руке и о том, что не такая красивая как Айгерим. Я забыла обо всех плохих днях, и начинала верить только в хорошие. Ведь если в жизни есть что-то прекрасное, то зачем помнить плохое. Его руки гладили меня по спине и я чувствовала тепло сквозь тонкую ткань тетиного платья. И вечности наверное было бы мало, чтобы передать все свои чувства к нему. Он шептал имя Сабина нежно касаясь моей шеи, а я терялась. Мне хотелось сказать ему, что Сабина – это не я, но никак не могла. Ведь я Сабина. Тогда почему я этого не чувствую?