Читать книгу: «Цветок Аида», страница 9
Глава 23
Кора
– Здравствуй, Кора.
Он стоял напротив меня, спокойный и холодный. Во взгляде жесткость и напряженность. Я не узнавала своего Германа. Моего?!
Очнись, Кора! Это… это не Герман.
– П-привет… – Я услышала не свой голос, такой чужой, будто покрытый инеем. – Ты… ты Аид?
– Некоторые люди меня так называют. – Он снова кивнул. – Всеволод и Даниз – мои младшие братья.
Меня будто ударили. Да так сильно, что внутри что-то сломалось и теперь рушилось, причиняя мучительную боль. Перед глазами на мгновение возникла белая пелена, я испугалась, что мои глаза больше ничего в жизни не увидят, только этот молочный морок.
– Кора, как ты здесь оказалась? – Звук его голоса бил по нервам. – Гена, это и есть твое дело?
Он мельком глянул на своего помощника, и мне хватило этой секунды, чтобы выйти из оцепенения. Наверное, сработал инстинкт самосохранения: если я не сбегу отсюда сейчас же, меня просто не станет. Я уже едва себя чувствовала.
Я мало что видела перед собой, не соображала, куда бегу, не ощущала ног, которые должны были касаться пола, я просто бежала, закрыв уши руками. Чтобы не слышать его.
– Кора!
Споткнулась на скользком полу и чуть не полетела вперед – кажется, передо мной была стеклянная крутящаяся дверь.
– Кора!
Сильные руки крепко взяли меня в тиски, я даже не смогла пошевелиться. Зато смогла прошипеть:
– Пусти меня!
Я тут же почувствовала свободу, даже смогла сделать глубокий, хоть и судорожный вдох и ощутила, как воздух упал в низ живота. И рванула изо всей силы к выходу.
Мне даже удалось выскочить на улицу, но на этом моя свобода закончилась. Меня снова поймали.
– Кора!
– Что тебе от меня нужно?! – Я попыталась вырваться, но Герман – или теперь уже Аид – крепко прижимал меня к себя. Но я больше не чувствовала его тепла. Только холод.
– Мне? Кора, это ты ко мне пришла. – В его голосе не было ни капли смущения или растерянности. Или еще чего-то, что обязательно должен испытывать человек, которого поймали на обмане. Ничего подобного!
Холодный, мрачный, жесткий. И не мой! Больше не мой!
Кора, дурочка, он и не был никогда твоим.
– Я пришла к Аиду, – зло выплюнула я. – А не к Герману Орлову! Господи… все было ложью с самого начала! Ты сразу понял, кто я, и…
Я от ужаса прикрыла ладонью рот. Какая я дура! Боже, что я наделала!
Он молчал, стоял рядом и не мешал мне мучительно умирать. От его обмана, лжи, лицемерия и предательства, от того, что стала пешкой в его игре. Безвольной куклой, с которой он играл. Я никогда не была ему интересна!
– Кора, я собирался с тобой поговорить, когда разберусь с делами, но лучше не откладывать, – говорил он спокойно, даже равнодушно, когда у меня внутри огонь уже покрывался прахом. Мой персональный ад. Аид.
Я не могла поверить, что сейчас передо мной тот, кто так жадно меня целовал, кто вчера спас меня и кого я так доверчиво обнимала, называя «темным рыцарем».
– О чем говорить? – Я сглотнула комок в горле. Стало больно, но я хотя бы могла еще чувствовать. – О том, что ты меня использовал? Играл со мной? Что притворялся моим другом? Боже, ты – Аид!
– Для тебя я Герман.
– Германа никогда не было, я сама его выдумала! – Я с силой толкнула его в грудь кулаком. – Есть ужасный страшный Аид, которого все боятся и ненавидят. Ты никогда не собирался мне помогать избавиться от этого брака?
– Нет, – легко признал он. – Но я не мог допустить, чтобы ты наняла кого-то другого.
Он уже отпустил меня, не держал. И я могла бы убежать, но кто-то внутри меня, еще не до конца убитый, хотел слышать его голос. Голос того, в кого я почти влюбилась.
– Ты пришла в мой клуб, Кора. Вот такая ирония, – негромко сказал он после небольшой паузы. – Но ты оказалась права, я это признаю. Твой брак с Данизом был бы большой ошибкой. Я сдержу свое обещание, ты не выйдешь за него замуж.
– Почему?
В черных глазах мелькнуло недоумение. И я добавила:
– Ты так решил потому, что сам меня целовал, или… или потому, что твой брат совсем с катушек слетел?
Он долго молчал. Когда я уже совсем перестала ждать, ответил:
– Я не тот, кто тебе нужен, Кора. Ты и сама это скоро поймешь. Моя жизнь, мои цели, тот мир, в котором я живу, – они не для тебя. Особенно не для тебя. Я только все разрушу. А я этого не хочу.
– Ты врешь! – Я зло мотнула головой, слезы подступали к глазам. – Даже у хозяина ада был шанс.
Он не улыбнулся. В черных глазах больше не было блеска.
– Я сейчас занимаюсь тем, чтобы получить свою сделку без родственных отношений с твоим отцом, Кора. Я не знаю, получится ли, но Даниз больше не причинит тебе зла, и никто не заставит тебя выходить за него замуж. Ты совершенно свободна.
– Мне этого недостаточно, – тихо прошептала я. Слезы катились по щекам, я даже не пыталась их сдержать.
– Это все, что я могу тебе дать, Кора. Однажды ты поймешь, что это лучшее для тебя.
– Да пошел ты!
Я резко отвернулась и, не попрощавшись, быстро побежала к машине. Злые слезы рвались из меня, но облегчения не приносили.
Я ему не нужна. И никогда не была. Глупая наивная дурочка, пустое место, пешка в игре, слишком неудобная даже для игры. Меня просто нужно выбросить.
Лучше бы я никогда тебя не знала!
Глава 24
Кора
Надо уехать отсюда! Исчезнуть, чтобы никогда больше не видеть этого ужасного здания, суетливых людей вокруг, бездушных машин! Голова гудела, перед глазами все стало размытым, но я чувствовала, как пространство давит на меня. Я не могла даже расправить плечи.
Главное – не оборачиваться, не видеть, как он, отвернувшись, спокойно уходит обратно в стеклянную башню решать свои дела. Я знала, что он не пойдет за мной, не попытается остановить. Он все решил – за меня и для себя!
И выкинул меня из своего мира.
Тот ужас, который я пережила вчера, сделал меня сильнее, потому что он был рядом. Герман. А сегодня он растоптал меня. Он. Не Даниз, не предательство Аделины и равнодушие отца, которого у меня и не было никогда настоящего.
Растоптал мою веру в него, в себя. И мою… любовь. Первую.
Трясущимися руками я вытащила брелок из сумки и не сразу увидела мужскую руку перед глазами.
Резко обернувшись, отчего брелок со стуком упал на асфальт, я увидела перед собой… Гену.
Разочарование тупой болью ударило в грудь.
– Что нужно? – грубо спросила я. Мне было плевать на вежливость и манеры. Этот человек тоже пешка, как и я, но он хотя бы играл с открытыми глазами.
Гена быстро наклонился, поднял брелок и сказал без тени эмоции:
– Шеф сказал, вам нельзя садиться за руль. Я отвезу вас домой!
– Ваш шеф мне никто! – Я попыталась вырвать у него ключ, но безуспешно, конечно. – Я сама решаю!
Я понимала, что этот мужчина ни в чем не виноват, он выполняет приказ, мне было стыдно перед ним, но еще больше во мне горела обида. На того, другого. На настоящего Аида.
– Садитесь. – Гена уже завел двигатель.
Ему было неудобно в моем «гольфе», хотя он и отодвинул кресло максимально назад, а еще у него на коленях лежала папка, которую еще нужно куда-то отвезти…
– Н-не надо… Я сама доберусь, я в порядке, правда.
– Садитесь, – повторил он. – С А… с Германом Всеволодовичем не спорят, Каролина.
Дорогу домой я помнила плохо, не уверена даже, что говорила Гене адрес, хотя… глупо думать, чтобы такой человек, как Аид, не позаботился о мелочах. У него все продумано до самого конца.
Переживания оборвались в одно мгновение – еще секунду назад я чувствовала, что растворяюсь в своей боли, та Кора, которую я знала всю свою жизнь, исчезает, а сейчас уже никаких мыслей и ощущений. Я даже боли не чувствовала, просто смотрела, как за окном мелькали березы, почти полностью сбросившие листву. В этом году осень наступила рано, а нам с бабушкой еще нужно посадить на зиму тюльпаны. Те, что купил Герман…
Я резко села на сиденье. Оранжерея, мой любимый сад, магазин, коттедж, в котором мы с бабушкой живем, – все это останется в прошлом. Вместе с папой, его семьей и… Германом. Только так у меня будет мизерный шанс спасти хоть часть себя. Такой, как раньше, я никогда не буду, это невозможно, но та, прежняя жизнь окончательно меня убьет.
– Приехали, держите ключи, Каролина. – Гена, не дожидаясь моего ответа, просто сунул мне в ладонь брелок.
– Спасибо! Подождите. – Я наконец очнулась от своих мыслей. – А… вы как же? Отсюда не просто выбраться без машины. Давайте я вам такси хотя бы вызову!
Мужчина усмехнулся, молча покачал головой и просто пошел пешком обратно. Из-за поворота показался автомобиль, остановился напротив Гены. Аид и это предусмотрел. Я грустно усмехнулась и побрела к коттеджу. Слез на глазах уже не было.
Бабушка разговаривала по телефону и не слышала, как я пришла, так что у меня было время сбежать в ванную и попытаться привести себя в порядок. Я прижалась лбом к зеркалу и закрыла глаза. У меня только бабушка. Единственный родной и близкий человек, который меня по-настоящему любит. Она и есть моя семья.
– Кора, милая, ты вернулась? – Бабушка заглянула в ванную. – Все хорошо? Твоя мачеха заходила, спрашивала, знаю ли я, куда ты поехала. К этому Аиду Аракчееву?
Я вздохнула и слабо улыбнулась. Трудно врать любимому человеку, но разочаровывать бабушку я не стану.
– Просто круги наматывала по дорогам. Все хорошо, бабуль. Я хочу уехать из этого дома. Как можно скорее.
Бабушка грустно кивнула, поправила прядь волос, выбившуюся из моего пучка, и сказала:
– Давай собирать вещи.
Вот так просто. Без долгих обсуждений, причитаний и горестных вздохов. Я думала, будет сложнее расставаться с вещами, но оказалось, что нам не так много хотелось забрать отсюда. Мы переехали сюда на все готовое. Несколько раз в год Геля с бабушкой составляли список того, что нужно по хозяйству. Так что очень много вещей здесь просто нам не принадлежат.
– Посмотри вот эти варианты, Кора. – Бабушка гуглила сайты сдачи квартир. – Недалеко от нашего магазина и две комнаты.
– Вариантов много, – согласилась я. – Отберем три-четыре и завтра съездим и посмотрим. Дианка говорила как-то, что ее знакомые ищут, кому сдать квартиру. Все будет хорошо, ба!
Мы решили пока никому не рассказывать о наших планах, потихоньку все собирали и паковали. Механическая работа очень помогала от боли в душе. В оранжерею я не могла пойти – там все напоминало о нем. О Германе.
Вечером перед сном позвонил Сева. По его словам, просто так, пожелать мне спокойной ночи. Я вежливо его поблагодарила и быстро нажала на отбой. Решила, что, если еще раз позвонит, внесу его в ЧС. Никаких больше контактов с этой семьей!
Бабушка уже спала, а я сидела в темноте на подоконнике и смотрела в темноту. Пальцы выводили на стекле букву А.
Мы съехали из коттеджа через три дня. Пока грузчики занимались нашими коробками, я прощалась со своими цветами. Говорила с ними и просила прощения, что оставляю их. Если бы я могла, обязательно забрала бы их с собой. Я написала подробную инструкцию для будущего садовника, зная, что такая хозяйственная дама, как моя мачеха, точно не допустит, чтобы оранжерея потеряла респектабельный вид, а сад запустел.
– Кора, милая, не плачь, пожалуйста! – У бабушки самой слезы на глазах, но она пыталась меня успокоить. – Мы все правильно делаем. Нам пора уже.
Я кивнула, мы вместе вышли из оранжереи, держась за руки, медленно прошлись по саду, прощаясь с ним. Никому из главного дома мы не стали ничего говорить. Я решила, что завтра позвоню Геле, ключи и все самое важное мы оставили на столе.
– О господи! – испуганно воскликнула бабушка. – Не даст ведь спокойно уехать.
Геля бежала по дорожке, и я понимала, что ба совершенно права.
– Кира Андреевна, Кора, что происходит? Зачем вы вызвали грузовик?!
Последние три дня она к нам не приходила, ее дочь и муж тоже нас игнорировали. Все было прекрасно.
– Геля, мы уезжаем, – сдержанно произнесла бабушка. – Спасибо, что давали нам жить, но дальше мы сами.
– Т-то есть как? – Мачеха непонимающе смотрела на нас, потом перевела взгляд на грузчиков, которые терпеливо ждали нас у машины.
– Вот так. Уезжаем. Геля, ключи на столе в гостиной, там я оставила инструкции для сада и оранжереи. Если будут вопросы, звони завтра.
Геля нервно поправила ворот на своем модном пальто и поджала губы.
– Я все расскажу Арсению! Это черная неблагодарность с вашей стороны!
– Делай что хочешь!
Папа не позвонил – ни завтра, ни через неделю. Мы с бабушкой обживали нашу новую квартиру, сняли недорого и близко от магазина. Если не наводили уют, то работали в магазине. Все шло так, будто ничего не изменилось. Игнат стал приезжать каждый день, мы с ним старались не вспоминать нашу последнюю встречу. Но он точно знал, что я больше не выхожу замуж.
– Значит, Арсений решил не закрывать наш магазин? – наверное, в сотый раз спрашивала его бабушка и получала в сотый раз терпеливый ответ «нет».
Я улыбалась и уходила с Дианкой в холодильник за цветами для очередной композиции. Подруга посматривала на меня сочувственно, но с разговорами не лезла в душу. Я была ей очень благодарна.
А по ночам ко мне приходил он. Во снах. И я ничего не могла поделать, гнала его от себя, а потом бежала по желтому полю из нарциссов, когда он уходил.
Дважды звонил Сева, и я дважды пропускала его звонки, а потом все-таки внесла его в ЧС.
Сегодня у бабушки плановое обследование сердца, я отвезла ее в клинику и сама оплатила прием и анализы. Раньше это всегда делал папа.
Через два часа, когда я приехала ее забирать, она сидела в коридоре бледная, осунувшаяся, но пыталась улыбаться. У меня все внутри опустилось.
– Что случилось? – Я бросилась к ней. Но ответил мне ее врач, как раз подошедший к нам.
– У вашей бабушки ишемическая болезнь, – говорил он так, будто уже читал некролог. – Без операции на открытом сердце, увы, не обойтись.
– Это сложная операция?! Какой прогноз? Когда нужно делать? Мы все оплатим! – Я прекрасно знала, сколько у нас денег, и если папа выплатит нам зарплату как обычно, то…
– Это очень дорогая операция, милая, – бабушка ответила за врача. – Слишком дорогая.
– Насколько дорогая? – В душе похолодело: неужели придется просить отца?
– Подготовка, сама операция и последующая реабилитация… около трехсот тысяч, – сказал врач.
– Не рублей, Кора, а долларов, – добавила бабушка, и я медленно прислонилась к белой стене клиники. – У нас нет таких денег.
– Есть благотворительные фонды, они проводят сбор средств…
– Без операции… – начала было я, но, увидев взгляд врача, запнулась и спросила уже другое: – Когда нужно сделать операцию?
– У вас есть два месяца, это максимум.
Мы ехали обратно в магазин и молчали. А вечером, когда бабушка с Дианкой обслуживали клиента, я вышла на улицу и позвонила Арсению. Я была согласна на что угодно.
На удивление он ответил после первого гудка.
– Ну надо же! Дочь вспомнила, что у нее отец есть?! Не ожидал от тебя, Кора, не ожидал! Хотя права Гелька: мы тебя совсем не знаем. Цветочки, хреночки, вся такая наивная, а сама всех нас обула. Настояла же на своем. И отца обанкротила!
– Что? – Я не сразу поняла, что он говорит. – Я никого не банкротила! Я просто не хотела выходить замуж за насильника!
– Ну так радуйся, – зло рассмеялся папа. – Радуйся. Этот чертов Аид нашел-таки способ обойтись без твоего отца и выкинул меня из сделки. Потратил на это кучу бабок, зато я теперь ему не нужен. Знаешь, что это значит, Кора?! Что я не получил обещанного аванса и уже не погасил часть долгов! Я банкрот, мать твою! Банкрот! Через месяц мне нечем будет платить кухарке!
– П-подожди, – прошептала я, едва папа остановился, чтобы перевести дух. Его язык заплетался, кажется, он был не совсем трезв. – Подожди… как это банкрот?! А… а наше с Аделиной наследство от дедушки?
– Ты все-таки дура! – выплюнул отец. – Думаешь, я просто так пытался тебя замуж отдать? От нечего делать? Или потому, что хотел избавиться от тебя?! Нет! Потому, что это был мой единственный шанс! Какое, к черту, наследство, Кора?! Половина моих счетов уже арестована, даже тех, которые на Гелю и ее мать оформлены.
– Этого не может быть! – Я в ужасе прикрыла ладонью рот. – Бабушке… ей нужна операция, срочная… на сердце… она стоит…
– Ничем не могу помочь, Кора, – отрезал он. – Скажи спасибо своей глупости!
Он отключился, а я так и стояла на улице. Начался сильный ветер, листва закружилась у ног, но я не могла сойти с места. Лишь когда рядом возникла высокая фигура и мужская рука легла на плечо, я подняла голову.
Передо мной стоял Сева.
– Привет, Кора. Ты не отвечаешь мне на звонки. Я решился сам приехать, спросить… Да на тебе лица нет! Что случилось, девочка моя?!
Глава 25
Аид
Ночной мегаполис красив. Когда смотришь на него с шестьдесят пятого этажа башни «Сити», то видишь лишь движущиеся красивые разноцветные огни. Москва никогда не спит. Кого-то это вдохновляет и ослепляет.
Я привык к другому ночному городу. И в нем все не так оптимистично, зато реально. На часах почти полночь, Кора уже спит в новой съемной квартире и видит свои нарциссы и гладиолусы во сне.
Кора… Она сама как нежный цветок.
Другой такой нет. И не будет. Удивительно, как вообще мы встретились, пусть и ненадолго.
Она – моя слабость. Я это понял, когда бил Даниза. Чудом не грохнул брата. А ведь мог. И любого, кто оказался бы на его месте. Любого. Без исключений. Потому что она. Кора.
Этого нельзя допустить в дальнейшем. Никто не должен знать, что есть спусковой крючок, стоит лишь нажать на него – и тут же последует точный выстрел. В меня. Да и ей не получится спокойно жить. Я успел нажить достаточно врагов, чтобы давно уяснить: никаких привязанностей, никого, кто мог бы уничтожить и меня, и себя.
Кора может. Главное, что она никогда об этом не узнает. И никто другой. Особенно моя семья.
– Думал, ты уже ушел. – Я удивленно смотрел на брата, который только что зашел в кабинет и теперь нервно прохаживался перед моим столом.
– Я уходил, но решил вернуться. Герман, есть разговор. Очень важный.
Сева явно на взводе, так что торопить его нет смысла. Пусть успокоится. Ему тоже досталось. Последние две недели были тяжелыми. И не только из-за завода – теперь у нас новые партнеры, которые обойдутся компании в три раза дороже Солнцева с его связями.
Даниз. И Раиса. На придурке зарастало как на собаке, младшего уже выписали из больницы, он вполне сносно передвигался, лицо почти зажило, лишь шины на зубах еще не скоро снимут, так что говорит он с трудом. Я с ним пока не разговаривал, Раиса не пускает к нему, пришлось отдуваться Севе. Он, как ни странно, согласился со мной и теперь стал буфером между мной и своей матерью с младшим братом. А лишних союзников у меня не бывает.
Раиса никогда не простит того, что я сделал с ее сыном. Никаким любовником ее уже не удержишь. Будет мстить. И не успокоится, пока не отомстит.
– Я думаю, мы поторопились с новыми партнерами, Герман. Слишком рискованно. Да, нам, скорее всего, удастся купить завод, но цена… он не стоит столько, и ты это знаешь. Совет директоров в бешенстве, ты зря на него не ходишь. Много интересного про себя узнал бы. Аудиторы уже негодуют…
– Вчера ты был всем доволен, Сева. Что изменилось? Мать мозги промыла?
Брат весело рассмеялся.
– Не будь меня, она бы тебе уже что-то да подсыпала. Может, ты и переборщил с Данизом, но, по сути, прав.
– Спасибо за поддержку. – Я усмехнулся и не стал говорить, что без меня совет директоров просто скушал бы Севу за завтраком. – Так что ты хочешь?
– Предлагаю вернуться к прежней схеме. Старый добрый Солнцев. Он уже в штаны наложил и на все будет согласен. Кредиторы стучатся в дверь, и это еще мы свои требования не выставили.
– Я ему не верю. Старый кидок.
– Ты ведь сам придумал идею с женитьбой на его дочери. – Сева не сдавался, и я пока не мог понять, куда он клонит.
– Я налажал. Даниз оказался худшим кандидатом, а Солнцев трясется только за свои яйца, судьба дочерей его не волнует. Он был бы плохим партнером.
– Свои яйца – это отличный мотиватор, Герман, ты не прав. Да и дочерей он любит, по-своему, правда. И главное – он нам будет стоить дешевле.
– Нет.
Брат криво улыбнулся. Ясно, разговор продолжается. Ну давай, выкладывай все до конца.
– Я глава компании, брат, не забывай об этом. И формально мне не нужно твое согласие, чтобы все изменить. И меня поддержат все. Поверь мне, Солнцев не рыпнется против собственного зятя.
– Зятя? Я ослышался?
Первая мысль была про Аделину. Неужели Арсений подсуетился и подложил свою беременную дочку под Севу? Вторая мысль мне совсем не понравилась.
– Я женюсь на Каролине.
– Не понял.
Я чудом не вскочил с кресла, сам не до конца понял, как удержался пальцами за подлокотники. Да ты труп, брат!
– Я женюсь на старшей дочери Солнцева. Идея поженить ее с Данизом была плохой. Я все исправлю.
– Оставь ее в покое, Сева! После того как наш брат ее чуть не изнасиловал…
– Каролина согласна. – Он улыбнулся мне прямо в лицо. – Она согласна стать моей женой. Я только что от нее.
Я не выдержал и резко встал, кресло с шумом откатилось к стене. Твою мать! Не верю.
– Чему ты так удивляешься? Мы с ней все время хорошо ладили.
– Не лучшая идея, Сева, вводить ее в семью после случившегося. Твоя мать тебя сожрет, я уже не говорю о Данизе. Только представь, как они вместе будут сидеть на ваших семейных торжествах за одним столом.
Я готов был схватить за шиворот Севу и выбросить его из окна. Какие, к черту, могут быть разговоры? Я все еще не верил, что она согласилась. Невозможно. Слишком рано. Что у нее в голове?!
– С мамой я договорюсь. – Сева уже успокоился. – Даниз… Даниз отправится на два-три года путешествовать, или учиться, или… да плевать, но в Москве он жить не будет.
– У тебя не хватало сил сказать матери, чтобы прекратила покупать всякое барахло, а тут решил проявить характер?
– Каролина стоит и не таких жертв, Герман.
Тут я был с ним полностью согласен, что увеличило мою ненависть к нему на порядок.
– А как же невеста? Лера, кажется?
– Мы расстались. Она слишком много требовала. Заодно поймет, что надо быть скромнее и покорнее. Она не единственная на свете женщина.
Я с интересом смотрел на Севу. Он удивлял меня похлеще своего никчемного братца.
– Значит, Кора согласилась? Ты приставил ей дуло к виску?
Мелькнула шальная мысль прямо сейчас разбудить девчонку и вытрясти из нее, какого лешего тут происходит!
– Солнцев банкрот, а ее бабушке нужна дорогая операция. – Сева развел руками. – Все просто, я ее рыцарь-спаситель.
– Рыцарь, который потребовал ее саму в обмен на деньги. Я думал, это называется по-другому.
– Думай что хочешь. Она мне сразу понравилась, с первого взгляда. Я еще жалел, что такая чистая и нежная девочка достанется такому идиоту, как Даниз. Я влюблен, Герман. И не отпущу ее от себя.
– Любишь и поэтому не отпустишь? Забавно…
Таких, как Сева, мы забивали на улице почти до смерти, но они всегда самые живучие.
– Да, операция ее бабке – это мой свадебный подарок, так что Кора сама торопится. Завтра начну все готовить. Ты со мной, брат?
Сева говорил беспечно, его поза казалось расслабленной, но глаза выдавали. Он боялся. Боялся, что я буду против и он останется без моей поддержки.
Зря. Ты тоже меня совсем не знаешь, брат.
– Хочешь жениться на ней – женись. Но Солнцев со всеми потрохами на тебе. Если он нас кинет…
– Не кинет! – выдохнул Сева, он даже лицом посветлел, как будто облегчился после долгого воздержания. – Спасибо, брат!
– Счастливой семейной жизни, брат!
