Читать книгу: «Глаз дьявола», страница 2

ГЛАВА 3

Яркое майское солнце своим светом заливало всю спальню. Из приоткрытого окна доносилось переливистое пение птиц. Григорий Арнольдович Даммер (урождённый Готтфрид Даммер), худощавый мужчина пожилого возраста, сладко потянулся в своей постели. Открыв глаза, у него почему-то появилось такое ощущение, что сегодня произойдёт что-то важное. Он приподнял голову с подушки, и, левой рукой нащупав пульт от музыкального центра на прикроватной тумбочке, нажал на кнопку «Play». Из колонок полилась лёгкая классическая музыка.

Полежав ещё минут десять, понеживаясь под солнечными лучами, он встал, обул тапочки, накинул халат и проследовал в ванную комнату. Справив малую нужду, принял душ, почистил зубы и переместился в гостиную. Сев в мягкое кресло, он только взял со стола планшет, как открылась дверь и в помещение вошла молоденькая девушка в форме прислуги. В руках она держала поднос.

– Доброе утро, хозяин, – улыбнувшись, произнесла девушка. – Ваш чай Мате.

Даммер кивнул, не отрывая свой взор от планшета.

– Желаете что-то ещё, хозяин? – поинтересовалась она.

– Нет, – он мотнул головой. – Если понадобишься, позову.

Девушка поставила на стол поднос со светло-зелёным напитком в коричневом пузатом сосуде с трубочкой, называющийся «калебас», и вышла из гостиной.

Уже на протяжении долгих лет Григория Арнольдовича одолевало желание отыскать одну очень ценную для него вещь. Каждое утро он просматривал всевозможные сайты аукционов, объявлений о продажи всякой-всячины. Он даже закинул удочку скупщикам краденого, вдруг эта вещь появится у них. Но время шло, а поиски так и не сдвинулись ни на йоту. Иногда на него накатывала такая досада, что всё хотелось бросить, прекратить эти безрезультатные поиски, забыть. Но просыпаясь утром, он снова брал в руки планшет, и начиналось всё сначала.

Григорий Арнольдович взял с блестящего подноса сосуд и сделал небольшой глоток. По утрам он любил выпить этого сладковатого напитка с лёгкой горчинкой и травяным ароматом. Такая привычка осталось у него ещё с тех времён, когда он с родителями проживал в Аргентине. После капитуляции Германии, его отец, как и тысячи нацистов, сбежал в эту страну, так как его правительство открыто сочувствовало им и критиковало решение Нюрнбергского процесса. Там он обзавёлся семьёй, где впоследствии у пары родился сын, которому дали имя Готтфрид.

На смертном одре отец поведал юному Готтфриду о шаре именуемым «Окулус Диаболи» или же проще говоря «Глаз Дьявола». Последним известным его обладателем был Генрих Гиммлер. Он никогда с ним не расставался. А прямо перед его смертью шар загадочным образом пропал. Отец долгое время пытался найти этот шар, но всё оказалось безрезультатным. Его последней желанием стало чтобы сын отыскал «Глаз дьявола» и ещё кое-какие древние артефакты. Тогда Готтфриду откроется невероятная неведомая сила «Врил».

После смерти отца Готтфриду досталось всё его состояние (Сбежав тот, прихватил с собой ценные бумаги на предъявителя со счетов в разных офшорных банках, где хранились огромные накопления верхушки нацистов), которое юноша стал тратить на поиски заветного шара, а параллельно с этим начал всё больше и больше втягиваться в оккультизм.

В начале девяностых, когда железный занавес окончательно рухнул и в бывшей могучей империи стал твориться бардак, а в страну друг за другом потянулись всякие маги, целители и проповедники, какая-то неведомая сила занесла туда и Готтфрида. В одном из уездных городов, за смешные деньги, он выкупил старинную усадьбу, отремонтировал её и поселился в там. Постепенно выучил русский язык, но от лёгкого акцента так и не смог избавиться. Всех же новых знакомых, чтобы они не ломали язык, стал просить называть его не Готфридом, а Григорием, в честь одного из самых таинственных, спорных и зловещих персонажей в истории Руси, о котором много читал в разной литературе и на кого так хотел быть похожим.

Постепенно Григорию Арнольдовичу удалось приобрести приличные связи. В чём скорее была не его заслуга, а поспособствовали его деньги. За долгие годы поиска у него скопилось огромное количество различных артефактов, связанных с оккультизмом, и в узких кругах он стал широко известным коллекционером. Изредка он даже проводил закрытые выставки своих экспонатов, но только для «особо посвящённых».

Допив чай и поставив обратно на поднос пузатый сосуд, Григорий Арнольдович открыл на планшете очередной сайт, на экране появились картинки с предлагаемым товаром, его описанием и ценой. Пролистав весь список до конца, он положил планшет на стол и откинулся на спинку кресла.

«Опять ничего», – расстроено подумал он. – «Видимо ощущение меня подвело».

Встав с кресла, Григорий Арнольдович подошёл к большой картине, обрамлённой золочёной резной рамой, висевшей на стене, на которой был изображён Бафомет (Загадочное андрогинное существо с головой козла с факелом между рогов, телом женщины, парой крыльев, с копытами вместо ног и, поднятой правой рукой и опущенной левой). Посмотрев на картину, он произнёс:

– Я обязательно отыщу этот шар, и тогда ты одаришь меня силой. Неограниченной силой и властью.

Постояв ещё немного возле картины, он взял с подноса «калебас» и вышел на балкон. Отпив чуть горьковатый напиток, он окинул взором территорию усадьбы.

Солнце сегодня жарило так, словно хотело сжечь всё до чего могло дотянуться. Садовник Азиз, узбек неопределённых лет, одетый в темно-синий комбинезон и плетёную соломенную шляпу, не обращая внимания на жару (видимо привык к ней у себя на родине) ловко подстригал секаторами ветки на кустарнике. Из нескольких крутящихся автоматических оросителей на газон тонкими струйками лилась вода. Некоторые брызги, попадая на дорогу, выложенную тротуарной плиткой, под лучами палящего солнца мгновенно высыхали.

Находиться долго на такой жаре у Григория Арнольдовича не было никакого желания, и он вернулся обратно в прохладную гостиную. Лежавший на столе сотовый телефон с логотипом надкусанного яблока внезапно зазвонил. Григорий Арнольдович быстрым шагом подошёл к столу, поставил «калебас» на поднос и, взяв телефон, поднёс к уху.

– Алло, – произнёс Даммер.

– Здравствуйте, – заговорил голос в трубке. – Это Борис Кольцевой, вы просили сообщить, если появится информация о шаре.

– Я вас слушаю.

– У меня сейчас в гостях один знакомый. Этот шар у него, но он отказывается его прода…

Внезапно речь в телефоне оборвалась, и послышались какие-то шорохи, а потом звук от удара или падения.

– Алло, – снова произнёс Даммер.

Вместо ответа Григорий Арнольдович услышал, как абонент на том конце отключил соединение. Он попробовал перезвонить, но из динамика раздался приятный женский голос: «В настоящее время абонент не может ответить на ваш звонок». Даммер попытался ещё несколько раз дозвониться, но всякий раз слышал одну и туже фразу.

«Странно», – подумал Даммер. – «Очень странно. Сам позвонил и сам, почему-то, резко передумал. Или произошло что-то плохое? Надо бы это выяснить».

Поискав в книжке телефона нужный номер, он нажал на кнопку вызова. В трубке зазвучали гудки. Спустя несколько гудков раздался хрипловатый запыхавшийся голос:

– Слушаю.

– Здравствуйте, Мишенька, – ласково произнёс Даммер, – это Григорий Арнольдович. У меня к вам есть кое-какая просьба.

***

Михаил Харитонович Басов, начальник городского отдела полиции, лысый, пузатый мужичёк среднего роста, чуть старше сорока, истекая потом, пыхтя, ввалился в свой кабинет. Бросив фуражку на стол, он из графина налил стакан воды, чуть не расплескав, плюхнулся в кожаное кресло, расстегнул верхнюю пуговицу на форменной рубашке и, взяв пульт, включил кондиционер. Белая прямоугольная коробочка издала писк и из неё полилась такая приятная вожделенная прохлада. Он растянулся в кресле и жадно выпил воду из стакана.

«Фу, тёплая», – подумал он. – «Срочно нужна холодная».

– Люба! – попытался крикнуть Михаил Харитонович, но вместо крика издал лишь еле слышный сип.

От этой жары, да и не только от неё, а ещё и от сильнейшего похмелья в горле была полнейшая засуха. Голова раскалывалась. Зачем он вчера так напился? Ведь уже совсем не мальчик, в таком-то возрасте должен же знать меру. Но как было отказаться, когда сам прокурор города пригласил его, начальников ГИБДД и МЧС, и ещё пару человек из администрации (если бы мэр не уехал куда-то по делам, пригласил бы и его), на свой день рождения. В хорошей компании под отличную закуску водочка льётся рекой, а мозг отключается. Остановиться в такой обстановке совершенно невозможно. Они и не остановились. После попойки в ресторане вся компания переместилась в один из элитных банных комплексов, где к ним присоединились не менее элитные (по цене уж точно) нимфы с пониженной социальной ответственностью. Всю ночь они пили, и чёрти чем с ними занимались. Лишь только под утро Михаил Харитонович добрался до своего дома. Дойдя по стенке до кровати, он упал на неё в беспамятстве.

Очнулся он, примерно, в обед от сильной головной боли и подкатившей к горлу тошноты. Дома никого кроме него не было.

«Хорошо, хоть никого домой не притащил», – подумал он. – «А главное, хорошо, что вовремя отправил свою на юга. Ленка сказала, что ещё одна моя пьянка, и она меня закодирует, или ещё чего похуже, нашлёт какое-нибудь проклятие. Чёртова баба».

Найдя в аптечке пачку «Аспирина», Михаил Харитонович трясущимися руками выковырял таблетку, запил прямо из чайника и, с трудом спустившись по лестнице, вышел во двор своего двухэтажного коттеджа. Сел в чёрный BMW и поехал в сторону отдела.

– Люба! – собрав всю силу, крикнул Басов.

Дверь кабинета открылась и внутрь зашла худенькая молодая девушка в полицейской форме с погонами лейтенанта.

– Вызывали, товарищ полковник?

– Принеси холодной воды и «Аспирин», что-то выпитый ни хрена не помогает, – тяжело дыша, произнёс он.

– Да вы что, товарищ полковник, «Аспирин» нельзя часто принимать, интервал должен быть не менее четырёх часов, – забеспокоилась лейтенант Люба.

– Ты меня ещё поучи, – буркнул полковник. – Неси тогда хоть воды, а то твой любимый начальник сейчас дуба даст.

Михаилу Харитоновичу хотелось, конечно, не воды, а пива. Холодного пива. Но пить в обед на работе он опасался. Вдруг из областной столицы нагрянет какая-нибудь проверка, а он тут распивает. И полетят тогда погоны, а за ними и сладкая жизнь начальника в одно известное бездонное место.

Девушка вышла из кабинета. Спустя минут пять-десять, постучав в дверь начальника и спросив разрешение, вошла Люба, держа в руках две запотевшие полуторалитровые бутылки воды. Поставив их на стол, она открыла одну и, взяв стакан, наполнила его почти до краёв.

Схватив стакан, Михаил Харитонович, словно путник, ползший несколько дней по пустыне, жадно вцепился и начал громко, глотая пить воду. Выпив практически залпом стакан, он сам налил ещё один и махнул рукой лейтенантше, показывая, что та может идти. Что она и сделала.

Допив очередной стакан, полковник поставил его на стол и повернулся, сидя на кресле, в сторону кондиционера. Неожиданно в кармане штанов зазвонил мобильник. Кряхтя, Михаил Харитонович, достал телефон и прислонил к уху.

– Слушаю.

– Здравствуйте, Мишенька, – в трубке ласково прозвучал голос с лёгким немецким акцентом, – это Григорий Арнольдович. У меня к вам есть кое-какая просьба.

– Здравствуйте, Григорий Арнольдович, – полковник, вытер со лба испарину и, почему-то, встал с кресла. – Какая просьба?

– Давайте встретимся где-нибудь в безлюдном месте, и я всё вам объясню.

– Обязательно в безлюдном?

– Чем меньше нас видят вместе, тем лучше для всех. Сейчас много всяких недоброжелателей. Вам же проблемы не нужны?

– Не нужны, – словно оправдываясь, пробубнил полковник.

– Вот и я о том же. Так что давайте часика через полтора подъезжайте к выезду на старую объездную дорогу.

– Ладно, – выдавил из себя Михаил Харитонович и, выключив телефон, положил его на стол.

В такую жару покидать прохладное помещение совершенно не было никакого желания. Но и не приехать на встречу с этим уважаемым человеком, он тоже не мог. С такими людьми надо дружить и иногда выполнять их маленькие просьбы. Кто знает, может и они когда-нибудь чем-нибудь помогут. Ведь в нашей стране связи решают всё. А ещё Михаил Харитонович почему-то побаивался этого человека. В его присутствии полковнику, целому начальнику отдела, становилось как-то не по себе.

Года три назад Елена, благоверная Михаил Харитонович, домохозяйка тридцати двух лет отроду, забеременела, но так уж вышло, случился выкидыш. К тому же она узнала, что больше не сможет иметь детей. Так в один момент из жизнерадостной, вечно строящей планы, Елена превратилась в замкнутую, амёбообразную особу, которую ничто в этой жизни больше уже не интересовало.

Целыми днями, она стала просиживать за телевизором, переключая с канала на канал и смотреть всевозможные мыльные оперы. Пока как-то случайно не наткнулась на передачу, где какая-то гадалка, отвечая на звонок очередной дозвонившейся в прямой эфир женщине, сообщила той, что её кто-то сглазил. Сделав несколько пасов руками, позакатывав глаза и что-то пошептав, гадалка сказала, что сглаз снят и теперь женщине ничего не угрожает. Елену это так впечатлило, что с тех пор вместо сериалов она запоями стала смотреть всевозможные передачи про магов, экстрасенсов, колдунов и прочих медиумов, которые с помощью своего дара могут подключаться к тонким мирам.

Постепенно она вернулась к нормальной жизни. Начала выходить на улицу, завела новые знакомства. Михаилу Харитоновичу они не нравились, но поделать он ничего не мог.

Как-то на одной из выставок, на которую Елена попала по рекомендации новой подруги (такой же помешанной на эзотерике), она познакомилась с импозантным мужчиной с лёгким немецким акцентом. Нового знакомого звали Григорием Арнольдовичем. Как оказалось, позднее, он являлся коллекционером, который и проводил выставку собственных экспонатов. Господин Даммер увлечённо рассказывал про каждый, а в конце раздал некоторым приглашение на закрытый спиритический сеанс. В число приглашённых попала и Елена, чему была безмерно рада.

С тех пор, где-то раз в месяц она стала приезжать в особняк коллекционера на эти сеансы. Елена даже однажды затащила на них мужа, пытаясь пристрастить того к своему увлечению, где познакомила его с господином Даммером. Но к её сожалению, супругу её увлечения оказались неинтересны. И она оставила эту затею.

Постепенно, под влиянием Даммера, Елена стала увлекаться оккультизмом. Дома начали появляться книги авторства Кроули, ЛаВея, Блаватской и прочих, которыми суженая зачитывалась до одурения. Михаилу Харитоновичу всё это конечно не нравилось, но он смирился, решив, что уж пусть будет лучше так, чем дома опять начнутся скандалы из-за всяких пустяков.

Кабинет начальника полиции заполняла прохлада, создаваемая кондиционером. Боль в голове постепенно прошла так же, как и сухость во рту. В стоящей на столе полуторалитровой пластиковой бутылке воды было почти на донышке. Полковник посмотрел на бутылку, поморщился и тяжело выдохнул. Посмотрел на часы. До встречи оставалось около двадцати минут.

Встав с кресла, Михаил Харитонович взял со стола фуражку и, держа её в руках, вышел из кабинета. Лейтенантша-секретарша Люба, что-то разглядывающая на мониторе компьютера, увидев начальника, вскочила с места и вытянулась по струнке.

– Я уехал по делам, – буркнул Басов и, переваливаясь с ноги на ногу, направился к выходу.

Люба хотела что-то сказать, но растерявшись, просто стояла и хлопала ресницами. Когда дверь за полковником с грохотом закрылась, она села обратно за своё рабочее место и снова уткнулась в экран монитора.

Михаил Харитонович спустился по лестнице, прошёл по коридору и, махнув рукой вскочившему дежурному в окошке с надписью «Дежурная часть», вышел на улицу. Солнце по-прежнему продолжало нещадно палить. Сев в душный салон своего BMW, он включил зажигание и в панели под магнилой вдавил четвёртую снизу кнопку. Послышался лёгкий гул вентиляторов климат-контроля и подул прохладный воздух. Переключив рычаг автоматической коробки передач с «N» на «D», он надавил на педаль газа и выехал с территории отдела.

Неожиданно очень захотелось есть. Да так, что аж начало сводить живот. Но времени, чтоб заехать в какой-нибудь ресторан и пообедать, уже не было. Значит нужно по-быстрому отделаться от этого коллекционера и где-нибудь нормально поесть.

Как назло, впереди светофор переключился на «красный». Терять драгоценное время абсолютно не хотелось, но не проезжать же в наглую? Поэтому пришлось остановиться и дождаться разрешающего сигнала. Чтобы хоть как-то отвлечься от желания поесть, он на руле прибавил громкость радиоприёмника. Из динамиков запела какая-то модная молодёжная певичка. Кто такая полковнику было неизвестно. Но припев песни был довольно цепляющим.

Лишь на светофоре загорелся «зелёный», чёрный BMW рванул с места и, обгоняя еле плетущиеся попутные автомобили, помчался в сторону старой объездной дороги.

***

Подъезжая к нужному месту, ещё из далека Михаил Харитонович заприметил чёрную Audi последней модели с тремя шестёрками в номере. Остановив своего немецкого железного коня рядом с его земляком, он, чертыхаясь, вылез из салона и отрыв дверь в соседней машине присел на сидение рядом с водителем.

– Здравствуйте, Мишенька. Что-то вы опаздываете, – хитро улыбнулся водитель Audi.

– Так служба государева, – обдав перегаром собеседника, попытался оправдаться полковник.

– Понимаю, – чуть сморщив нос, ответил тот. – Что-то давненько ваша Елена ко мне не приезжала, не случилось ли что?

– Да она на юг укатила, на днях должна вернуться, – сказал Михаил Харитонович и у него громко заурчал живот.

– Ах, вот оно что. Вы уж простите, что отвлекаю вас от службы, но сегодня у меня состоялся странный разговор. Мне позвонил один из моих знакомых, но разговор как-то внезапно оборвался. Я попытался ему дозвониться, но он почему-то больше не берёт трубку.

– Если не секрет, о ком идёт речь? – поинтересовался полковник.

– Да вы, скорее всего, должны его знать, – улыбнулся Даммер. – Это Борис Кольцевой.

– Прачечник? – удивился Михаил Харитонович. – А вы-то его, откуда знаете?

– Ну, скажем так, он иногда предлагал мне редкие экспонаты.

– Ворованные? – непонятно почему вырвалось у полковника.

– Ну, почему же сразу ворованные? – снова улыбнулся Даммер. – Например, у кого-то умирает пожилой родственник, остаются какие-то старинные вещи. На первый взгляд какой-то хлам, который можно выкинуть на свалку. Но ещё есть вариант отнести его скупщику. Тот посмотрит, оценит и, возможно, повторюсь, возможно, предложит неплохую цену.

– Ну-ну, – пробубнил полковник, и у него опять заурчало в животе.

– Так что, поможете?

– Попробую.

Полковник вылез из салона Audi на улицу, достал из кармана мобильник и набрал номер. Через несколько гудков в трубке раздался голос:

– Слушаю.

– Слушать ты будешь радио на гражданке, когда я тебя уволю! – рявкнул в трубку Михаил Харитонович. – Представляться не учили?

– Прошу прощения, товарищ полковник. Дежурная часть, старший лейтенант Соколов, – выпалил голос на том конце.

– То-то же, – чуть сбавив обороты, произнёс начальник. – Короче, старлей, глянь-ка какой экипаж у нас по близости к улице Халтурина, пусть в двадцать пятый дом заедут, проверят всё ли с хозяином в порядке. А то граждане беспокоятся. Как проверят, доложишь мне результат.

– Есть, товарищ полковник, – ответил «выдрессированный» дежурный.

– Есть на жо… – внезапно Михаил Харитонович осёкся и не договорив крылатую фразу выключил телефон.

Подойдя к водительской двери Audi, он тихонько постучал по стеклу, окно плавно опустилось.

– Экипаж сейчас отправят по адресу, как появится какая-то информация, я вам позвоню. А теперь извините, мне пора. Служба.

– Спасибо, Мишенька. Очень буду ждать вашего звонка.

Попрощавшись, полковник быстрым шагом обошёл Audi и сел в свой BMW. Живот от голода уже начинало сводить.

«Срочно надо поесть», – подумал он. – «Где тут ближайший приличный ресторан»?

***

– Четыреста двадцать шестой – Козлово! Четыреста двадцать шестой – Козлово! Приём! – затрещала рация в полицейском УАЗике. – Четыреста двадцать шестой – Козлово! Приём!

Сержант полиции, сидевший на лавочке, на которую падала тень от большого дерева, откусил от стаканчика с мороженым кусок и, встав, неспешно направился к автомобилю.

– Четыреста двадцать шестой – Козлово! Приём! – не унималась рация.

Открыв дверь УАЗика, сержант взял висевшую на панели рацию и лениво произнёс:

– Козлово – Четыреста двадцать шестой! Мы на обеде.

– Знаю. Парни, как отобедаете, сгоняйте на адресок – Халтурина двадцать пять. Гляньте, всё ли в порядке с хозяином дома. А то граждане волнуются. Результатик потом мне сообщите. Хорошо?

– Хорошо, – сказал сержант и повесил рацию обратно на панель.

Откусив снова мороженое, он толкнул спящего на водительском сиденье напарника.

– Серёг, подъём.

– Чего? – протянул младший сержант, повернулся на спину и открыл глаза.

– Ну, ты и давить на массу. Дежурный нам оборался. Как ты вообще на такой жаре можешь спать?

– Вот у тебя ребёнок родится, я тогда посмотрю, как тебе в любую свободную минуту не будет хотеться спать, – пробубнил Сергей.

Младший сержант вылез из УАЗика на улицу и, покрутил туловищем влево и вправо, разминая затёкшие мышцы. Достав из нагрудного кармана пачку сигарет и зажигалку, прикурил. Сел обратно на водительское сиденье и, выпустив струю дыма в открытое окно, спросил:

– Чего дежурный-то хотел?

– Хотел, чтобы мы съездили на Халтурина двадцать пять, проверили всё ли в порядке с хозяином дома, – ответил сержант и запихнул в рот остатки от стаканчика с мороженым.

– А полы ему дома не помыть? – возмутился младший сержант. – Делать больше нечего. Это вообще не наша работа, а участковых. Да и вообще, мы на обеде.

– Ладно, не бухти, – улыбнулся сержант. – Поехали, глянем.

УАЗик с рёвом тронулся с места. Через несколько минут, экипаж ППС свернув с главной въехал в частный сектор на узкую дорогу с в хлам разбитым асфальтом. Проехав вдоль нескольких деревянных домов, остановился возле калитки дощатого забора с облупившейся краской. Полицейские вылезли из «бобика» и, открыв калитку, по узкой песчаной дорожке направились в сторону дома с крыльцом.

– Хозяева! Есть кто дома? – крикнул сержант.

Ответа не последовало.

Подойдя к крыльцу, младший сержант костяшкой указательного пальца постучал в окно и тоже крикнул:

– Ау, живые есть?

Опять никто не ответил.

Переглянувшись, полицейские, молча, одновременно вытащили своё табельное оружие и привели его в боевую готовность. Осторожно ступая по ступенькам, поднялись на крыльцо. Сержант, шедший первым, толкнул дверь. Она была не заперта. Держа оружие наготове, соблюдая меры предосторожности, они зашли внутрь дома.

В коридоре сержант указал жестом напарнику, чтоб тот шёл в комнату, а сам проследовал в кухню. Завернув за угол, он увидел открытый люк в полу. Подойдя поближе и заглянув в него, обнаружил там лежащее на полу тело мужчины в неестественной позе.

– Серёга! – позвал своего напарника сержант. – Иди сюда!

Младший сержант зашёл в кухню и остановился в дверном проёме.

– Чё, такое?

– Тут, похоже, жмур, – сержант указал напарнику на люк. – Надо в дежурку сообщать.

– Точно жмур? – засомневался младший сержант. – Ты пульс проверял?

– Нет, но, если так хочется, сам слазай и проверь, – фыркнул сержант.

Младший сержант убрал пистолет в кобуру и, осторожно наступая на ступеньки лестницы, спустился в погреб. Достал из кармана маленький фонарик и посветил на лежащего мужчину. Голова того была неестественно повёрнута. Проверять пульс смысла уже не было.

– Звони в дежурку, – крикнул он из погреба. – Пусть группу сюда направляют. Хрен его знает, сам он упал или ему помогли.

– Ладно, ща, – отозвался сержант, доставая из нагрудного кармана серой формы мобильник. – Только ты там не усни.

– Ага, заснёшь тут, – посмотрев по сторонам, словно оправдываясь, сказал младший сержант, а потом подумав добавил: – Хотя тут прохладненько.