Читать книгу: «Лапочная лавка», страница 3
Перед глазами вновь появились картины того, как всё заканчивалось: бегущая толпа, крики, сигналы и удары машин друг о друга и, самое страшное, от чего невозможно было оторвать глаза – море крови. Боже, сколько её было! Кира зажмурилась и уткнулась лицом во внутреннюю сторону локтей, надеясь, что это поможет отогнать видения, но нет. Они лишь с большей силой стали проникать в сознание.
Откуда-то издалека, фоном, стал нарастать смех Гокутая. Кира заскулила, как побитая мокрая собака, сорвалась с места и пулей на четвереньках вылетела из кладовки.
Сквозь щель внутрь выставочного зала проникал сумеречный свет. Увидев его, Кира на секунду застыла. Странно, кажется, только что было утро и в окно светило горящее солнце. Не задерживаясь на этих мыслях, Кира приползла в свой любимый угол и свернулась в клубок.
Осознание, что ещё есть пакет собачьего корма, пусть и не целый уже, но всё-таки есть, немного успокаивало. Да, еда ещё есть. Вода тоже. Но, конечно, этого надолго не хватит. Она перерыла всё. Но только стеллажи, а вот корм нашёлся в углу кладовки! Внезапное озарение наполнило Киру таким восторгом, что она тут же подпрыгнула на четвереньки и стала сантиметр за сантиметром обследовать выставочный зал.
Она прощупала каждую витрину, каждый угол, обойдя при этом входную дверь, снова заползла в кладовку, даже не вспомнив про Гокутая, и снова проверила стеллажи и каждый угол. Она даже проверила туалет. Ничего не было. Только последняя упаковка собачьего корма в 5 кг, из которых она уже отъела где-то одну треть. Реальность накрыла Киру, как бетонная плита. Она повалилась на пол посреди выставочного зала.
Как это вышло? Там же была целая куча еды! Перед концом как раз был новый завоз. Как она могла всё проморгать?! Дура! Нужно было всё рассчитать! Можно было всё распределить и… растянуть… Хотя, конечно… Кира села, скрестив ноги перед собой. И сколько она надеялась так протянуть? До прихода помощи, но, очевидно, что её не будет. Ни Кирилл, ни кто-либо другой её не спасут… Придётся выйти… Кира ощутила, как волосы на голове и по всему телу встали на дыбы. Хочешь, не хочешь, а придётся. Снаружи хотя бы есть шанс, а тут… Кира покрутила головой из стороны в сторону. К тому же, начинает уже подмерзать, а электричества нет. Ужас накрыл её, как одеяло. Она укуталась в него и застыла. Страшно. Боже, как же страшно! Кира задрожала. Ноги, руки, живот, промежность – всё похолодело. Всё тело растеклось, как растаявший лёд. Кира на какое-то мгновение перестала его ощущать.
Сердце заколотилось в бешеном ритме. Кира стала бешено глотать ртом воздух, встала на ноги и прошлась по выставочному залу. Сделав третий круг, она положила руки на прилавок и склонила голову вниз. В следующую секунду она заорала и заколотила кулаками по прилавку. Выкричав всё, что накопилась, она рухнула на спину и раскинула руки в стороны. Куда идти?.. К людям, туда, где безопасно. Но где это? Кира перевернулась на живот, подтянула под себя колени и уткнулась лбом в пол, накрыв голову руками. И снова закричала, сотрясаясь всем телом.
Речной вокзал. Да. Что-то там было… В памяти всплыло сообщение, которое пришло в Telegram. В нём говорилось, что с Речного вокзала осуществляется переправка людей в лагерь далеко за городом. Кира резко поднялась, запустив руки в волосы. Конечно, спустя столько времени эта система вряд ли ещё работает, но других вариантов всё равно нет. Если она работала, то наверняка люди что-то после себя оставили. Какие-то координаты или что-то ещё. Хотя бы какая-то отправная точка. Кира выдохнула и покачала головой. Если же всё это пустышка, надо уходить на юг. Подальше из города. И по дороге найти книги о выживании, медицинской помощи, охоте. И русско-английский словарь на всякий случай. Кира заскулила, приползла в свой любимый угол и, свернувшись клубочком, накрылась коробкой-одеялом.
Гокутай смотрел на неё из глубины кладовки с подозрением и ледяной ненавистью. Кира чувствовала это. Но ей было плевать.
На полу перед окном, освещённая солнечным светом из щели, стояла болотного цвета и квадратной формы довольно большая женская сумка с длинными ручками. Из единственного отделения, прижатая молнией, торчала белая пробка от бутылки из-под газировки. Кира сидела напротив щели окна, обхватив себя руками за колени, и напряжённо вглядывалась в узкую полоску света. Сердце в груди бухало, как барабан.
У неё всё было готово. Упаковку собачьего корма она расфасовала в 10 полиэтиленовых пакетов и сложила на дне сумки. Сверху положила две полуторалитровые бутылки воды, предварительно процедив её от песка сквозь ткань. Между ручками лежала куртка. Смартфон лежал внутри сумки в боковом кармашке. Пока электричество ещё работало, Кира заряжала телефон и отслеживала ситуацию. Когда электричество отключилось, она выключила его и убрала в сумку на всякий случай, решив, что однажды он ей пригодится. Очевидно, что снаружи он ей точно понадобится. Вдруг ещё работает сеть и она сможет кому-нибудь дозвониться. На работу интернета она уже не надеялась. Да, кажется, у неё всё было готово. Однако, она всё равно сидела на полу, вжавшись в стену, и напряжённо вглядывалась в узкую полоску света.
– Ссышь? – хрипло спросил Гокутай.
На удивление он появился без своего излюбленного «Бум!». Он прошёл от кладовки к центру выставочного зала, потом подошёл к Кире и сел рядом с ней, тоже прислонившись спиной к стене.
– Оно и понятно. Я бы на твоём месте тоже ссал, – сказал он непривычно вкрадчивым голосом. – Ты ведь знаешь, что они могут с тобой сделать?
Кира закрыла глаза и задрожала. Нет. Только не это. Она приложила левую ладонь ко рту и попыталась выровнять дыхание. Вышло не очень. Рука отчаянно тряслась. Кира покрутила головой из стороны в сторону, зажмурилась и положила ладони на макушку. Она изо всех сил пыталась не разрыдаться.
– Я ведь тебе уже рассказывал, как они жрали твоего сыночка? – как будто по-дружески спросил Гокутай. – Да-а-а уж… Он был ещё тёпленьким, представляешь? Папашка его, Кирилл, муженёк твой, бросил его им, чтобы отвлечь внимание от себя.
Гнев взорвал Киру изнутри. Она вскочила, схватила сумку и рванулась к двери. Правда, взяться за ручку так и не смогла, застыв с дрожащей рукой в сантиметре от неё. Округлёнными глазами уставившись на свою руку, еле видневшуюся в темноте, она попыталась снова протянуть её к двери, но в следующую секунду отскочила, как ошпаренная, и забилась в свой угол.
Гокутай залился омерзительным смехом. Он бесновался. Вскочил на прилавок и стал скакать по нему, колотя кулаками в потолок.
– А-ха-ха-ха! Ну, ты и дура! А-хах-ха!
Спрыгнув с прилавка, он подскочил к Кире и громко крикнул ей в ухо «Бум!». Кира вздрогнула и выбросила сумку в сторону. Схватив коробку-одеяло, она уткнулась макушкой в стену, поджала под себя колени и накрылась, зажмурив изо всех сил глаза. Вздохнула полной грудью и медленно выдохнула. Стало, вроде как, легче, но сердце по-прежнему колотилось, как лошадь, сорвавшаяся с привязи.
Гокутай начал ковыряться в сумке.
– Та-а-а-к, что тут у нас? – пробубнил он.
Кира даже не посмотрела в его сторону. Она дрожала и часто-часто дышала, как маленькая серая мышка. В голову полезли картинки. На спину толстой женщины, которая с округлёнными глазами семенила по улице, прыгнула тощая девица, вцепилась ей в волосы и, дёрнув её голову на себя, отхватила зубами кусок горла. В воздух фонтаном хлестнула кровь. Толстая женщина заверещала и упала сначала на колени, потом рухнула лицом вперёд. К девице присоединились другие.
Кира закрутила головой из стороны в сторону. Нет. Судорожно вздохнув, она откинула коробку-одеяло и на трясущихся конечностях встала на четвереньки. Подняв голову, она уставилась на стену, туда, куда падал свет из щели окна. Страх сворачивал внутренности в тугой комок. Сковывал мышцы. Заставлял лечь обратно на пол, свернуться клубком и лежать так, не шевелясь. Кира изо всех сил ему сопротивлялась. Какая-то часть её существа ни за что не хотела сдаваться. Нельзя. Нельзя!
Она медленно поднялась на ноги и выпрямила спину, насколько смогла. Тело ныло от подобной непривычной нагрузки. Нельзя оставаться здесь, как бы сильно этого ни хотелось. Просто нельзя. Здесь больше небезопасно. Кира резко повернулась к Гокутаю, подошла к нему, выхватила сумку из его рук и направилась к двери.
– Ты чё творишь, сука?! – выпалил он ей вслед, вскакивая на ноги.
Кира взялась за ручку двери и толкнула вперёд. Дверь не поддалась. Кира застыла, недоумёнными глазами посмотрев на дверь, и повернулась к Гокутаю. Тот ухмылялся. Он вразвалочку подошёл к Кире и, сложив руки на груди, прислонился к двери левым плечом.
– Упс! Кажется, не открывается. Бум! – выпалил он, дёрнув головой вперёд, метя лбом Кире в нос.
Отскочив назад, она врезалась в прилавок и подняла на Гокутая глаза, полные ненависти.
– Что ты сделал? – выдавила она.
Гокутай облизал передние клыки и плюнул Кире под ноги.
– Ничего, – процедил он, оттолкнулся от двери и скрылся в кладовке.
Кира проводила его одними глазами, выдохнула и слегка расслабилась. Выйти наружу итак оказалось до невозможности сложной задачей, но в присутствии Гокутая она становилась просто невыполнимой. Кира снова подошла к двери и ощупала ручку и замок. Ну, конечно! Замок! В темноте она не сразу различила, что дверь была заперта на ключ. Ещё с тех пор, как позвонил Кирилл и сказал забаррикадироваться, ключ по-прежнему торчал в двери.
Кира провернула его и снова толкнула дверь. Та снова не поддалась. Она лишь сдвинулась на какие-то пару жалких миллиметров. Кира в панике всплеснула руками и приложила их ко рту. Её снова начало трясти. Боже, какого чёрта теперь?!
– А-ха-ха-ха! Да-а-а! Я ждал этого момента! – заверещал сзади Гокутай. – Так и знал, что ты забыла, дура! Ну, и рожа у тебя! А-ха-ха-ха!
Он скакал и колотил кулаками по стене. Кира сложила руки на животе, заскулила и согнулась пополам. Чёрт! Она и правда забыла, что когда всё закончилось, в дверь снаружи врезалась машина, потом раздались два выстрела и всё стихло. Кто бы там ни был за рулём, он похоронил её заживо. Кира схватила себя за волосы и заверещала, содрогаясь всем телом и топая ногами.
Оставалось только одно – разбить стекло и вылезти сквозь дыру в двери. В принципе, в этом варианте можно было бы сразу повесить на себя табличку «Кушать подано!», потому что они всё равно услышат треск стекла и пойдут на звук. Конечно, если не рассматривать вариант, что можно остаться здесь… Кира резко остановилась, выпрямилась и выдохнула. Она почувствовала – сейчас. Либо сейчас, либо никогда. На душе стало спокойно. Ею овладела холодная решительность. Она закинула сумку на правое плечо, развернулась и пошла в кладовку. Всё равно она уже орала так, что её могли услышать даже на другом конце города.
