Читать книгу: «Незаметный посетитель», страница 5

– Ну что так долго? – как можно спокойнее спросила Оксана.

– Да обсудили кое-что, надо будет завтра поехать к клиенту, – абсолютно ровно ответил Александр.

Придраться было не к чему, лишние вопросы задавать было бесполезно, тема была закрыта.

Через время имя Регины опять всплыло. Произошло это, когда Оксана находилась у Саши в гостях. Он жил в стандартной «трешке» вместе с родителями, те отсутствовали, и пара заехала перекусить и отдохнуть. Расположились они в Сашиной комнате с едой на маленькой журнальном столике и, развалившись на диване в обнимку, общались. Оксана уже не раз бывала в этом доме и уже не чувствовала здесь себя новичком, да и с Сашиными родителями она уже была знакома.

В дверь позвонили, и Саша вышел на площадку этажа: бабушка-соседка, то ли что-то пыталась с ним обсудить, то ли просила что-то передать родителям. Рядом с диваном запищала трубка телефона: кто-то звонил. Оксане так хотелось почувствовать себя членом этой семьи, что она нажала кнопку соединения, как будто находилась у себя дома, а не в гостях, и вежливо «аллокнула». В трубке молодой и спокойный женский голос как-то удивленно и медленно произнес:

– Здравствуйте, а мне нужен Саша.

Оксана передала трубку вошедшему Александру, и тот заговорил:

– Алло… А, привет- привет… Ага… Ну конечно… Ага, помню, конечно… Да, буду … Да, Регин… Хорошо… Хорошо… Ага… Ну конечно…

В трубке на той стороне что-то говорили, Саша угукал, потом видимо ответил на заданный вопрос:

– Ну… Ну это Оксана… Ну да, с работы… Ага… Да вместе по делам катались, заехали пообедать… Ну да… Сейчас поедим и поедем дальше на работу… Да… Ага… Да что мама приготовила, то и поели… Ага… Да, сейчас уже выезжаем… Ага, давай… Ну конечно… И я тебя…

После, казалось бы, ничего незначащего разговора, Саша вдруг засуетился, забрал со стола посуду и собрался на выход.

– Все, поехали уже, – обратился он к Оксане, хотя времени было у них полным полно, и на работе их пока не ждали.

– Так рано же еще? – переспросила Оксана.

– Поехали уже, родители скоро придут, неудобно.

Замечалась некая суетливость: он как бы пытался резко убыть с места пребывания, как будто его застукали не там, где он должен был быть.

Оксана прекрасно все поняла. Родители были ни при чем. На том конце провода собеседнице явно не понравилось, что в доме, куда она позвонила, пребывало постороннее лицо женского пола. Плюс к этому всему, Оксану очень насторожила фраза «и я тебя». С Сашиных уст она доносилась налево и направо всем подряд, но в данном случае, она звучала каким-то слишком серьезным для него тоном. Задавать вопросы было бессмысленно.

Со временем имя бывшей любовницы больше не мелькало ни в каких Сашиных разговорах. И однажды, во время их совместной поездки в командировку, в уютном небольшом гостиничном номере за рюмочкой водки, Саша, будучи подшофе, разболтался о своем прошлом. Он рассказал Оксане некоторые моменты их связи с Региной и сразу как-то виновато добавил:

– Ну, это все прошлое, Ксю. Мне вообще не надо было лезть с ней в отношения, да и перед Олегом неудобно. Но ты ж меня знаешь, – с виноватой улыбкой продолжил он. – Я же такой: сначала делаю, потом думаю. Хорошо, что все закончилось. Ты же не ревнуешь к прошлому, да, Ксю?

Он посмотрел на напряженно сидящую рядом Оксану, притянул ее к себе и нежно приобнял. Ей показалось, что уже действительно все давно в прошлом: Саша был искренен, отношения их уже были прочными и понятными, и Оксана успокоилась.

Все потихоньку налаживалось. Между коллегами они давно именовались «сладкой парочкой», их привыкли видеть вдвоем, а некоторые вновь прибывшие коллеги так и вовсе были уверены, что они как минимум живут гражданским браком.

Как-то раз один из давно работающих сотрудников, пожилой мужчина Николай Степанович, с которым они общались по-свойски, вдруг сказал Оксане:

– Ну ты, конечно, даешь, Ксюша. Никогда бы не подумал, что нашего Сашу можно приручить, – он засмеялся. – Такой прям до тебя вольный казак был, а сейчас не узнать, почти муж-подкаблучник, – как-то по-доброму продолжал мужчина, улыбаясь. – И как тебе это удалось, не понимаю. Теперь только рядом с тобой его и наблюдаю, вы теперь как попугайчики-неразлучники, я уже забыл, когда вас видел по отдельности.

Мужчина поднял брови и шутливо, с улыбкой, изобразил удивление, потом ласково и ободряюще погладил Оксану по плечу:

– Молодец ты, Оксанка, характер! А Сашка – классный парень, очень хорошо, что попал в твои руки, рад за вас. Да и вообще, буду ждать свадьбу. Надеюсь, пригласите, сволочи.

Той же ночью, а у них было очередное круглосуточное дежурство, сотрудники разъехались, и Оксана с Сашей собирались ужинать. Оставшись одни, за столом с чаем, играли в какую-то настольную игру, которую заботливо принес кто-то из сотрудников, чтобы коротать ночное дежурство. В дверь постучали.

– Да открыто там вроде, – Саша оторвался от игры и направился к выходу.

Раздался опять негромкий стук, и дверь открылась. На пороге стояла Регина.

– А я к вам, – как-то запросто сказала она. – В гости заехала, можно?

– О-о, привет… Заходи… конечно… – Саша выглядел удивленным.

Регина зашла с пакетом в одной руке и небольшим тортиком в другой.

– Помоги, – обратилась она к Александру.

Он забрал у нее пакеты и помог снять пальто.

– А ты че это решила приехать? – обратился он с вопросом к посетительнице.

– Да мои к родне уехали, дома скучно, решила тебя навестить, а заодно и познакомиться, – и Регина повернулась к Оксане. – А вы Оксана? Я угадала? – она протянула руку. – Наслышана о вас. – Гостья была совершенно спокойна, вежлива и обходительна. – Ничего, что я заехала? Не помешаю? – переспросила она, обращаясь как будто сразу к обоим.

– Давай-давай, присаживайся, – Саша усадил гостью за стол, за которым они обычно ужинали. – Сейчас что-нибудь придумаем.

– А я уже придумала, – Регина кивнула на привезенные гостинцы. – Видишь, тортик испекла, твой любимый, – и уже обращаясь к Оксане, добавила: – Всегда торт такой просит, на праздники специально для Саши пеку, – и через небольшую паузу добавила: – А ты симпатичная, я тебя такой и представляла, – глядя на Оксану, продолжила гостья, – Саша, как познакомился с тобой, так и пропал. Раньше у нас дома дневал и ночевал, а то вдруг исчез, гуляка. Да, Саш? – и она легонько ладонью шлепнула по плечу суетящегося над столом Александра.

Ужин продолжался. Они накрыли небольшой стол.

Оксана уже участвовали в таких «акциях»: среди коллег у Саши были бывшие пассии, и сидеть за одним столом с его любовницами ей было не впервой. Но, во-первых, Оксана заметила, что прибывшая гостья уже не раз бывала в их рабочем помещении и прекрасно здесь ориентировалась, а, во-вторых, по каким-то мелочам в разговоре было понятно: Регина прекрасно осведомлена обо всех Сашиных насущных делах. Для Оксаны это означало одно: эти двое продолжают тесно общаться.

Так они и сидели: болтали, казалось, ни о чем, попивая вино, тоже привезенное заботливой гостьей. Разговор крутился вокруг бытовых мелочей и как бы ни о чем. Ни перебора в словах, ни агрессии, ни какой-либо провокации не наблюдалось, хотя все сидящие за столом понимали, кто, кому и кем здесь приходится. Вроде бы ситуация являлась простой: Саша находился в паре с Оксаной, а Регина была его бывшей любовницей – чужой женой, занятым человеком, и получалось, что всех на данный момент это устраивало. Во всяком случае, приоритеты в разговоре за рабочим ужином были расставлены именно так.

Через пару часов Регина засобиралась:

– Ну поеду я. Пора. Спасибо вам за компанию. Рада была познакомиться. Саш, вызовешь мне такси?

– Я сам тебя отвезу, – вдруг сообщил Александр, поднявшись из-за стола.

Оксана побелела. Эта компания все-таки стала для нее стрессом и неприятной неожиданностью. Во время разговора всплыли очень щекотливые моменты, и она уже с нетерпением ожидала отъезда гостьи, и хотела задать Саше интересующие ее вопросы. Это внезапное предложение отвезти бывшую любовницу после всего этого пикантного ужина, показалось ей настоящим преступлением по отношению к ней. И она не выдержала, подошла к собирающемуся в коридоре Александру и тихо прошептала.

– Саш, ты чего? Я что, здесь одна останусь? С чего это ты собрался ее везти? – она была крайне недовольна, возмущена и взволнована.

– Да я быстро.

Не обращая внимания на ее слова, Саша набросил куртку, взял ключи от машины и засобирался к выходу. Регина вежливо попрощалась, и они вместе вышли.

Оксана осталась одна. Она чувствовала, что в этой истории все совсем не так, как выглядело. Бывшая – не была бывшей. Сколько бы не упоминалось на тему: «Саша и Оксана прекрасная пара», от нее не ускользнула некая неуловимая и спокойная уверенность Регины в этой ситуации. Как будто она была не случайно заехавшей гостьей, а хозяйкой положения, уверенной в своей власти над Сашей. Как будто именно она контролировала все происходящее и Александра в целом.

Внутренний голос подсказывал Оксане, что Регина приехала не просто так от скуки и безделья. Это была некая разведывательная операция для того, чтобы оценить силы противника, рассмотреть его и сделать выводы, поэтому и не замечалось особых провокаций. Это не входило в ее планы. Оксана помнила на себе изучающий взгляд соперницы, почти незаметный, очень осторожный и ненавязчивый. Он исследовал и обрабатывал данные. Да и слушала Регина ее очень внимательно, словно анализируя каждое слово. Она, вообще, как бы изучала ее, чуть прищурившись, с огромным интересом, как рассматривают коллекционеры свои новые экспонаты. От нее не ускользнула ни одна мелочь.

Карточный домик Оксаны рухнул. Внутри себя она понимала, что находилась в иллюзиях в последнее время, и их такая чудесная любящая друг друга пара являлась исключительно ее фантазией, но упрямо отказывались в это верить. Она хотела дождаться Сашу и надеялась, что он вернет ей утерянное спокойствие, заверит ее, что ему нужна только она, а все остальное паранойя и плод воображения. Ведь Александр был мастером по этой части: легко сглаживал любые конфликты, и буквально за несколько минут от обид не оставалось и следа. Оксана с нетерпением поглядывала на часы, она нервничала, волновалась, ее потрясывало, она прохаживалась туда-сюда из кабинета в кабинет и не находила себе места.

Саша вернулся через два с половиной часа.

Спокойный и невозмутимый, он делал вид, что совершенно ничего не произошло, и сегодняшний вечер никак не отличался от многих других, таких же обычных вечеров. Как ни в чем не бывало, он уселся за стол и налил себе чай. Оксана была в бешенстве. Она уже не смогла скрыть своих чувств и буквально засыпала его претензиями, вопросами и упреками. Она нервничала, сбивчиво что-то громко говорила и одновременно спрашивала.

– Ты кто вообще такая? – вдруг взорвался Александр. – Ты что мне – жена? Да моя жена никогда не задавала мне такие вопросы! Я куда хочу, туда и езжу!

Оксану прорвало. Вся эта история с бесконечными его походами «налево» была уже для нее настоящим кошмаром, а сегодняшний приезд бывшей любовницы стал настоящим спусковым механизмом в ее состоянии. Она разрыдалась и остановиться уже не могла.

Сначала Саша вел себя отстраненно, делая вид, что ему все равно. Но Оксану накрыла самая настоящая истерика. Она плакала так, что уже не могла остановиться. Ее всю трясло, она закашлялась, слезы уже потоком заливали ее лицо, и она стала задыхаться. Саша, увидев, что девушке уже становится совсем плохо, все-таки ринулся ей на помощь. Кое-как, с помощью воды, Оксана отдышалась. Но плакать не переставала. Саша все-таки начал действовать и успокаивать девушку, он включил весь арсенал своих методов и слов, чтобы исправить ситуацию. Стал рассказывать о том, что просто не хотел обидеть бывшую любовницу, о якобы ее воображаемых видах на него, обвинял ее в женской глупости и в сегодняшнем ненужном и непонятном приезде, оправдывался и опять что-то объяснял, обнимая Оксану:

– Ксю, ну хватит, давай мириться. Давай забудем это все, я просто не мог по-другому, ты пойми: у меня с ними общие дела.

– А почему так долго? – плачущая Оксана никак не могла успокоиться и спросила про так сильно обидевшую ее поездку.

– Да стала рассказывать про дела, да и про тебя расспрашивала, ей же интересно на кого ее променяли, я же теперь с тобой, да, Ксю? – Саша обнимал Оксану и пытался оправдаться. – Неудобно было сразу уехать, мы в машине разговаривали.

Александр расстарался, как мог: сбегал в местное кафе за сладостями, принес всяких вкусностей, отпоил Оксану горячим чаем и вообще находился на пике своего очарования. Но самым главным для Оксаны в тот вечер стали его слова:

– Слышишь, Ксю, я уже давно думаю, давай все-таки сойдемся и будем жить вместе? Вот мне и мама недавно сказала: мол, че по гостиницам мотаетесь, давайте решайте уже что-нибудь, и сразу добавил: – А, Ксю, как тебе такой план? Ты видишь нас через много лет на берегу моря, уже стареньких, седых, и в креслах-качалках? – и он прижал ее к себе.

Эти слова от любимого человека, которые она так давно хотела услышать, подействовали как нее, как целебный бальзам. Заплаканная Оксана потихоньку пришла в себя, наконец-таки ее душевным терзаниям пришел конец, ситуация все-таки развернулась в каком-то положительном направлении. И девушка успокоилась окончательно.

Вот так неожиданно этот тяжелый для нее вечер закончился долгожданным предложением и стал дверью в новую, и главное, в их общую с Сашей, совместную жизнь.

Ангелочек порадовался за такое положительно разрешение этой непростой ситуации. Добрая и веселая Оксана вызывала у него большую симпатию, но прокрутив следующие события, он увидел, что ее радость по поводу предстоящих событий была преждевременной…

Поворот в новую жизнь привел в тупик. Александр больше не упомянул ни разу про планы на совместное будущее, более того, стал нервным, агрессивным и раздражительным. Все вдруг развернулось совсем в другую сторону от ожиданий Оксаны. В чрезвычайно короткие сроки отношения стали ухудшаться с такой стремительной скоростью, что стало окончательно понятно: у Оксаны была очень сильная соперница, и не без ее участии их такие замечательные отношения с Сашей стали стремительно портиться. Так же стало ясным и то, что сам Александр меняться не собирается, дальше идти некуда, и Оксане нужно было что-то предпринимать, что пока она не свихнулась окончательно. И она все-таки решилась.

Прочитав ближайшую же рекламную газету, а именно колонку «Ищем работника», отметив почти первое попавшееся на глаза объявление, она отправилась на собеседование.

Времена стояли под названием «лихие девяностые», в стране плодились и набирали популярность новые коммерческие организации, и порядка в них пока не наблюдалось. Ее собеседование выглядело несколько своеобразно.

Молодой бритоголовый мужчина, оказавшийся гендиректором, выбирал претенденток. Практически на ходу, залетев в новый красивый офис с модным кожаным чемоданчиком в руках, кому-то буркнул: «Пусть заходят минут через пять».

Оксана после других трех претенденток зашла в кабинет офиса.

– Присаживайтесь, как зовут, работаете, учитесь?

Оксана представилась и присела.

– Почему хотите у нас работать?

Она не знала, как обосновать свое желание работать именно здесь, и сказала первое, что пришло в голову:

– Зарплаты, говорят, у вас хорошие.

– С чего взяли?

– Ну, вы коммерческая организация, я сейчас *** рублей получаю. У вас, наверное, зарплата больше?

– Да, больше. У нас ***, устроит? – он назвал сумму в два раза больше.

– Ну да.

– Давайте все свои документы.

– У меня с собой только паспорт, – и она протянула документ.

– Выходите отсюда и позовите следующую.

Слова прозвучали резко и неожиданно. Оксане показалось, что она была симпатична директору компании, хотя вид его вряд ли можно было назвать дружелюбным и располагающим.

– Почему мне нужно выходить?

– Мне не о чем разговаривать с человеком, которые на собеседование не взял с собой все необходимые документы, до свидания.

– Но я работаю, и все мои документы сейчас находятся там, – объяснила Оксана отсутствие необходимых бумаг.

– Где работаете? – изменил тон директор.

– ***, – Оксана назвала простое название своего учреждения.

– Гарик! – громко крикнул директор в сторону двери.

В проеме моментально появился мужчина средних лет.

– Эту на кассу посадишь, – он кивнул в сторону Оксаны, – а ту, – куда-то в сторону директор махнул рукой, – в зал.

– Понял, – моментально отреагировал вошедший мужчина.

Директор схватил со стола свой чемоданчик и стремительно вышел из кабинета.

Мужчина по имени Гарик завел Оксану в совсем небольшой кабинет с компьютером, сейфом и счетной машиной для банкнот и стал объяснять условия работы.

– Ну все, завтра выходи на работу. К девяти, – добавил он.

Оксана растерялась от такого моментального приема на работу. В ее понимании этот процесс должен был выглядеть несколько иначе: и по времени, и по оформлению.

– Завтра?! А как мне быть с документами? Они у меня в другой организации, мне нужно сначала уволиться и только потом я смогу их принести.

– Так ты не можешь завтра выйти? – несколько опечаленно спросил мужчина Гарик.

– Выйти-то я смогу, но как же без документов? – снова растерялась Оксана.

– Выходи завтра, потом принесешь. Давай, завтра в девять.

На следующий день в указанное время она была по этому адресу.

Увольнение и смена работы стали для нее не изменением ее привычного рабочего графика или исполнение новых трудовых обязанностей – это было окончательное расставание с Александром и огромный шаг в другую жизнь без него.

Оксане на тот момент это казалось просто чем-то нереальным. Их с Сашей история, их общие разговоры, совместная работа, их близкие отношения, их компания друзей, поездки и путешествия – это все уже так крепко объединило ее с этим человеком, что уже просто вросло в кожу, и вырвать это все можно было только вместе с мясом. Будущая жизнь без Саши казалась ей на тот момент беспросветно тоскливой, серой и унылой. Но Оксана все-таки сделала этот отчаянный шаг.

Не то чтобы она отличалась особой силой характера или решительностью, просто рана под названием Александр уже не просто болела, она кровоточила, не переставая, и организм включил систему защиты и самосохранения.

На прежней работе ее стремительное увольнение вызвало массу вопросов. Такое резкое исчезновение посчитали чем-то вроде какого-то загадочного случая, а бывшие коллеги, а по совместительству и их общие друзья с Сашей, вообще не поняли, что же такое произошло.

Александр тоже не был исключением в этом вопросе, он видел Оксану за все это время после ее внезапного увольнения только один раз. В первый же день ее «исчезновения», этим же вечером позвонил ей на городской номер и после подъехал к ее дому. Еще утром, он привычно собрался заехать за ней по дороге на работу, но она сообщила ему про намечавшееся увольнение и сообщила, что забирать ее нет необходимости. Он посчитал это очередным женским выкрутасом и ответил ей что-то резкое и похожее на «ну, как хочешь». Но, несмотря на это, он понимал – это не походило на обычное поведение Оксаны, и спустя несколько часов пребывания без нее на работе ему стало ясно: здесь что-то не так.

При встрече этим же вечером она спокойно сообщила о своем переходе на новое место работы. Поделилась с ним, немного морщась и смущаясь, как уже успела сделать несколько ошибок, о нескольких случаях увиденных там и о новых девчонках-напарницах.

Она ни слова не сказала ему о каком-либо расставании. Находилась рядом, на расстоянии локтя, не сторонилась, но ощущение было таким, как будто она пребывала не в его машине, а в каком-то другом измерении. Как будто она, не спрашивая у него разрешения, не советуясь с ним и даже не ставя в известность, сама открыла какую-то волшебную дверь и перешагнула куда-то от него в другой параллельный мир. Александр остался здесь на этой стороне, отчетливо видел ее такую уже знакомую рядом, но как будто между ними теперь ощущалось что-то невидимое. Причем, это не была какая-то огромная непроходимая стена с каменной дверью и огромным сложным замком, а наоборот, между ними находился небольшой милый резной заборчик с маленькой калиточкой без засова и замка. Эта дверка была не заперта, но на ней как будто висела небольшая вежливо написанная красивым ровным почерком Оксаны записочка, типа объявления, со специальной пометкой «Для Саши», развернув которую, можно было прочитать: «Пожалуйста, не заходи сюда больше, тебе тут больше не рады».

Человек, сидящий сейчас рядом с ним, принял решение, которое уже он, Саша, не мог изменить и никак на него повлиять, приняли решение за них обоих, подписав смертный приговор их отношениям.

Ни единого слова не было высказано про него, Сашу: ни обид, ни упреков, ни недовольства, как будто он так же оставался супергероем и прекрасным парнем, но был он такой, весь замечательный и красивый, уже ненужным. Именно в это не хотел верить Александр. Он привык быть главным, самым главным, и только он всегда решал: как, когда, с кем и сколько ему общаться. И то, что сейчас приняли решение без его участия, и еще не дали ему самому даже подумать над этим, было таким для него новым и беспощадным, что эта новая информация до него не совсем доходила. Она просто не обработалась в его голове, не выдала какой-то итог и инструкцию к действию. Да и вообще он редко пребывал в какой-то похожей ситуации.

С момента их единственной встречи уже прошло некоторое время, Оксану он больше не видел ни разу, и к телефону она не подходила. В жирную точку, которую поставила Оксана, Саша отказывался верить, и внутри скребли кошки. Он пребывал в тоскливом, неуютном состоянии, было непривычно без заботливой и любящей девушки рядом, но Саша отмахивался от всех негативных мыслей и ощущений.

В комнате родителей Александра, на старом маленьком серванте, стояла некая композиция, состоящая из трех статуэток в виде маленьких обезьянок: одна из них закрывала ладошками свои глазки, другая закрывала уши, третья – рот. У этой композиции был некий философский смысл: «Не вижу зла, не слышу зла, не говорю зла». Возможно, Саша решил последовать примеру этих обезьянок, занял некую позицию спокойного созерцания и ничего не предпринимал, он просто пустил ситуацию на самотек.

«Да все нормально у нас, просто моя баба взбесилась», – подытожил Саша свои душевные терзания.

Оставшегося без пары Александра донимали вопросами с утра до вечера. Всех интересовало, куда подевалась Оксана так резко и почему он теперь в одиночестве. После их любовной истории видеть его уже одного было непривычно, и диалоги с расспросами продолжались с утра до вечера:

– Саш, ну ты нам расскажешь наконец, куда твоя Оксанка подевалась? – спрашивали коллеги.

– Да никуда не подевалась, работу нашла рядом с домом с зарплатой повыше, – совершенно безмятежно отвечал он.

– А как же ты теперь один? – недоумевали сотрудники. – Как это она тебя оставила без присмотра?

– Да так и оставила, я не один – я с вами, вот и присматривайте за мной, – со своей стандартной улыбкой на лице отшучивался Александр.

За его спиной коллеги спорили и обсуждали происходящее:

– Че-то тут не то, – размышляли они, – что-то молодые наши замутили.

– Да видимо. Сашка вон странный какой-то ходит, книжки читает, ни с кем не заигрывает, не похоже на него, – обосновывали свои предположения одни.

– Да там же любовь-морковь, вот и сидит, как паинька. Надо Сашку колоть, пусть рассказывает, чего они там задумали, – вторили другие.

– Да кололи уже сто раз – не колется, будем ждать новостей: рано или поздно сообщат.

– Да все ясно там, Оксанка, наверное, в положении, вот он ее домой и отправил. Помните, она недавно бледная ходила, говорила еще, что простудилась, – высказывали предположения третьи.

– А-а-а, точно, – остальные дружно закивали, – очень похоже на то, она еще жаловалась, что ее продуло где-то.

– А зачем, если она в положении, с работы увольняться? – резонно заметила одна из них. – Так не делают.

– Ну вообще-то да, – согласились все остальные.

– Ну, будем ждать новостей, – коллеги подвели итог на своем «заседании».

Не беспокоился и не высказывал варианты причин увольнения только Николай Степанович, тот самый сотрудник, который буквально за несколько недель до этого хвалил Оксану за то, что она умудрилась так прочно охмурить их недоступного доселе Александра. Он не сомневался, что Саша и Оксана уже крепкая пара, живущая вместе, а какие уж там у них были мелкие планы, включая рабочие, его не интересовало, и в обсуждениях он даже не участвовал.

Николай Степанович теперь дежурил в ночные смены вместе с Сашей, и Оксана была постоянно у него на языке. Он регулярно передавал ей приветы, интересовался как их дела, периодически привозил из дома гостинцы и подарки для Оксаны и вручал их парню с завидной регулярностью и с некоторыми словами:

– На, Ксюше передай, скажешь: «От дяди Коли», – и он в обычной своей манере весело смеялся. – Да не забудь в машине. Это варенье с дачи, домашнее, сам собирал. Домой приедешь, сразу вручи.

Само собой в диалоге подразумевалось, что Оксана существует ни где-нибудь, а именно у Александра дома. Саша забирал гостинцы, вежливо благодарил и укладывал их в машину.

– Оксанке мой привет передал? – шутливо нахмурив брови, спрашивал Николай Степанович ежедневно у Александра.

– Передал, Степаныч, все как ты велел! – в той же манере отвечал Саша.

– Передал, что я интересовался ее здоровьем, и вообще скучаю и люблю?

– И это передал, не волнуйся, – смеялся Саша.

– А она мне привет передала назад?

– Передала, я тебе уже говорил.

– Ну смотри, поцелуй ее там за меня молодецким поцелуем.

– Ага, всенепременно.

Такие диалоги продолжались у них каждую рабочую смену.

Как-то уже за полночь, они распивали бутылочку спиртного по случаю какого-то праздника. На столе стояла бутылка водки, два граненых стакана и тарелка с бутербродами. Николай Степанович рассказывал Саше какую-то веселую армейскую байку. Тот расположился на офисном диване, а Николай Степанович на стуле, краем глаза посматривая на экран малюсенького старого телевизора с домашней антенной «рожками». Изображение рябило, звука почти не было, но это являлось основным ночным развлечением.

Николай Степанович любил что-нибудь рассказывать, истории излагал простые и незамысловатые, любил пошутить, поболтать, ну и немного выпить. Мужик он был простой и хороший. С Сашей они давно нашли общий язык и прекрасно ладили. В этот раз излагалась история про встречу на вокзале какого-то генеральского внука, который не мог найти ни поезд, ни вагон, ни вообще вокзал. Это была обычная мужская байка, с армейскими приколами, понятной им обоим тематике. Оба постоянно смеялись.

Вдруг Николай Степанович возбужденно заговорил, тыча пальцем в экран телевизора:

– Саня, глянь сюда! Глянь, как девушка на Оксанку нашу похожа! Прямо точь-в-точь, как она, ну надо же какое сходство!

Он подбежал к телевизору и стал его поворачивать в сторону сидящего на диване Саши. На экране пошли помехи, при движении комнатная антенна сразу теряла сигнал.

– Щас, щас, Саня, все настрою, – Николай Степанович поворачивал антенну, и на экране стало появляться изображение. – Слушай, ну вылитая Ксюшка.

По телевизору шла то ли какая-то передача, то ли художественный фильм: на малюсеньком экране вообще что-либо сложно просматривалось, но девушка в телевизоре действительно была на Оксану очень похожа, сходство наблюдалось поразительное. Николай Степанович радостно глядел в экран.

– Глянь, ну надо же! И платье, как у Оксанки! Чего же ты не сказал, что она теперь в кино снимается? – радостно шутил Николай Степанович в своей простой манере, не отрываясь от экрана: – Ой, ну надо же, так бы и не поверил.

Он еще немного покрутил антенну, картинка стала более стабильной, и он попятился назад, не отрываясь от экрана, и уселся на диван рядом с Сашей.

– Саня, какая она все-таки, красавица, твоя Ксюша. Я ее хоть вспомнил, а то уже забывать начал. Ты ее привези, что ли, как-нибудь на работу, хоть повидаюсь с ней, – немного грустно продолжал он. – А то прячешь там. Приветы хоть передаешь, не забываешь?

Он продолжал говорить, не отрываясь от экрана, на котором похожая на Оксану девушка что-то рассказывала. Слова слышались неразборчиво, звук почти отсутствовал. Тут Николай Степанович, так обрадованный картинкой на экране, заметил, что Саша как будто не разделяет его восторга по поводу поразительного сходства, он развернулся и хотел задать ему какой-то вопрос, то ли про похожесть, то ли про саму Оксану. Он повернулся, но слова застряли у него в горле.

Застывший в одной позе Саша, как завороженный, с напряженным лицом и стеклянным взглядом, не отрываясь, смотрел в экран, зажав стакан с водкой крепко в руке. Он был белый, как мел, а в глазах стояли слезы.

Николай Степанович на секунду оторопел, но мгновенно все понял. Он сделал вид, что ничего не заметил, засуетился, растерялся, вскочил с места, подбежал к телевизору и попытался изменить картинку изображения. Он задергал антенну, чтобы испортить картинку, но она, наоборот, зафиксировалась на экране еще четче. Девушка из фильма как раз повернулась боком, и какому-то герою фильма махнула рукой: точно такой же жест был и у Оксаны. Сзади, там, где сидел Саша, стояла безмолвная тишина.

Николай Степанович продолжал дергать антенну, суетился и зачем-то трусцой побежал в коридор. Он сделал там непонятный круг и, не зная, что делать дальше, решил бежать обратно. Почти в дверях кабинета, он увидел, как Саша резко вскочил с дивана и с размаху ударил по деревянному шкафу кулаком с зажатым в нем стаканом. Удар был сильным: шкаф тряхануло, он закачался и сдвинулся, книги и папки попадали с шумом и грохотом, стакан у Саши в руке разлетелся на куски. Николай Степанович растерянно стоял в дверях кабинета и не знал, что делать.

Саша наклонился, подвинул шкаф на место и, увидев стоящего в дверях Николая Степановича, как ни в чем ни бывало обратился:

– Степаныч, извини, я тут шкаф задел, сейчас уберу все.

– Саша, да я уберу, иди. Вон, смотри, что у тебя, – Николай Степанович показал пальцем на его руку.

Разбитая стеклом ладонь была порезана, а из ран сочилась кровь.

– Иди, руку промой, а я тут сам уберу. На, возьми, – и он протянул ему полотенце.

Саша пошел к раковине с водой. Николай Степанович стал расставлять упавшие предметы обратно в шкаф и разговаривал сам с собой:

– Ой, старый ты дурак, Коля… А я ведь даже не подумал… Как же они так… Что же у них произошло такое… А как же Оксанка… А я болтаю…. Старый дурак ты, Коля, – обращался он сам к себе, приговаривая: – Что же там у них вышло-то… А мне и в голову не пришло… Вот ведь… Старый дурак…