Читать книгу: «Тайна Проклятого озера», страница 2
Глава 2. Шепот вселенной
Парадный портрет висел в холле, там, где обычно размещали пошлые натюрморты или скучные пейзажи.
Я шла на встречу с хозяевами Замка, и невольно задержалась, полностью захваченная мастерством неизвестного художника.
На картине их было пятеро. Трое мужчин и две женщины.
По центру стоял смуглый, темноглазый брюнет, в черной одежде, рядом с ним – женщина с рыжими вьющимися локонами, а у нее за плечом, словно замыкая треугольник, голубоглазый блондин.
По другую руку от центральной фигуры стояла женщина с белыми волосами и такими же белыми глазами.
Рядом с ней, положив руку ей на плечо, стоял бледный темноволосый мужчина, с хмуро сдвинутыми бровями и удивительными фиолетовыми глазами, такими странными, словно художник ошибся и положил не ту краску. Тяжелый, застывший взгляд этих глаз заставил поежиться.
Я откуда-то знала, что хоть этот мужчина и выглядит так, словно в последнюю минуту присоединился ко всем остальным, именно он старший среди этой пятерки.
Чем дольше я смотрела на картину, тем больше деталей открывалось взгляду.
Беловолосая женщина и мужчина со странными глазами, очевидно, любовники, то, как соприкасаются их плечи, словно бы невзначай, то, как его рука касается ее кожи, говорило яснее всяких слов.
Брюнет по центру и рыжая женщина с приятной улыбкой, похоже, связаны куда теснее, чем могут объединить брачные обеты. Она была его судьбой, его взгляд говорил об этом красноречивее любых заверений.
А вот пятый человек на портрете… Его лицо ускользало от взгляда, словно я пыталась рассмотреть что-то сквозь толщу воды. И хоть минуту назад, я могла поклясться, что видела миловидного голубоглазого блондина, сейчас он выглядел иначе, волосы стали неуловимо темнее и длиннее, сквозь нарисованное лицо мужчины словно бы проступали другие черты мало похожего на него человека…
***
Что хозяева Замка, что их дочь показались мне странно пугающими. Высокие, надменные, с белыми волосами и такими же светлыми, практически белыми глазами.
Девушка, она и в самом деле оказалась моей ровесницей, чем-то неуловимо напоминала ту, что я видела на портрете, который едва не заставил меня опоздать на встречу.
При свете дня она казалась младше, но не менее воинственной. Мне стоило отнестись к ней с настороженным вниманием. Я думала, придется возиться с провинциалкой, наивной и скромной, только что освободившейся от детской застенчивости и неуклюжести, а оказалась приставлена к девице, словно выточенной из драгоценного камня. Неподвижное лицо, полные губы, и эти отталкивающе светлые глаза с голубым ободком. Она не хуже меня говорила по-французски, знала латынь, да и музицировала весьма сносно.
Ее дед носил титул маркиза. Ее мать приходилась дальней родственницей самому Георгу Четвертому, недавно взошедшему на английский престол.
Да здравствует Король, и все такое прочее.
Кто бы мог подумать, что в глуши живет настоящая принцесса, что в манерах, что по родословной?
– Ты собралась искать отщепенца?! Серьезно? Совсем с ума сошла? – лучшая подруга Аттины – Гвен Коллингвуд, стояла в дверях, наблюдая, как та методично выворачивает на пол содержимое ящиков стола. – Это вещи твоей сестры.
– Ей уже все равно, – грубее, чем когда-либо, отозвалась Аттина.
– Что ты пытаешься найти?
– Не знаю. Хоть что-то! Неделя прошла! – Аттина рухнула на ковер, рядом с разбросанными вещами и закрыла лицо руками. Она была примерной дочерью, отличницей в школе, образцовой студенткой. Аттина всегда все делала правильно. У нее была идеальная жизнь… но Марина погибла, и это изменило все. Пустая комната, белые кроссовки в прихожей, зубная щетка, забытая в гостевой ванной огромного, словно бы опустевшего дома, преследовали Аттину молчаливым укором. Она любила Марину, искренне и преданно, сестра была для нее примером. Как же больно было Аттине внезапно обнаружить, что она совсем ничего не знает о своей сестре.
Гвен сочувственно смотрела на подругу. Она не могла помочь, и ее натуру порывистую и деятельную по своей природе, это очень угнетало.
Они сдружились на первом курсе института. Старшие семьи – Коллингвуд и Вейсмонт – не сильно ладили между собой, так что у Гвен и Аттины было мало возможностей близко познакомиться прежде.
– Я никогда не хотела быть частью Круга, – простонала Аттина. – Ей это подходило, Марине. Она хотя бы Магией владела, а я не могу подчинить себе даже воду в стакане! Она была сильной, умной, а я…
– А ты не такая, как она, – закончила мысль Гвен. – Наверное, не стоит такого говорить, но ты лучше, чем она. Твоя сестра была той еще стервой.
– Не надо так, – Аттина оторвала ладони от лица, злость мгновенно излечила ее от тоски. – Лучшей сестры сложно было бы пожелать! А теперь ее нет! И никто не знает, что случилось.
– Как скажешь! – Гвен примиряюще подняла руки, но было поздно. Плотину прорвало.
– В полиции проверили алиби твоего брата. Райден был без сознания, помнит только, как пришел в Замок. Страшно представить, что он о чем-то умалчивает. Амир… Амир никак не может подтвердить, что его там не было, но и доказать, что он там был, не удалось. Да и какие тут улики, когда речь идет о Магии! Папа с мамой же не могли всерьез сказать полиции, что до Марины добралась Тварь! Инспектор решил, что у нее было свидание, и она утонула. Маг Воды – утонул! Большей нелепицы и придумать сложно.
– А что об этом думают твои родители? – спросила Гвен.
– Чтобы они ни думали, со мной поделиться не торопятся, – Аттина вздохнула. – Они и про Круг-то особо не рассказывали. Мне иногда кажется, родители просто не воспринимают меня всерьез.
Гвен скинула ботинки, босиком прошла по яркому ковру и опустилась на пол рядом с подругой.
– Я помогу тебе узнать, что случилось.
Аттина положила голову Гвен на плечо.
– Брат рассказывает тебе о Круге?
– Илай? Конечно же, нет! Они там все такие избранные. Он только и делает, что дерет нос, прямо как… – Гвен осеклась на полуслове.
– Как моя сестра? – Аттина грустно улыбнулась. – Временами она была невыносима… но мне так ее не хватает! Первые несколько дней я ужасно злилась. Как вообще можно злиться на человека за то, что он умер?
– Можно, ты же злилась, – Гвен уперлась затылком в стену. – Она многое от тебя скрывала. Боюсь, нас ждет еще не один сюрприз.
Они помолчали.
– Как будешь искать Юлиана Барлоу?
– Понятия не имею. Я не знаю, где он живет, как выглядит. Но если Марина сумела как-то обнаружить, я тоже его найду.
– Отличный настрой, давай теперь тут все уберем, чтобы твоя мама, вернувшись, не устроила нам внушение.
Неохотно кивнув, Аттина первой поднялась на ноги.
Некоторое время они молча собирали вещи Марины, каждая из которых, будучи знакомой, пилила сердце Аттины тупым ножом.
Сестры больше нет рядом. И не будет. Марина защищала робкую Аттину в детстве, и лишь последние пару месяцев между сестрами пробежал холодок. Аттина искренне недоумевала в чем дело, но на фоне вскрывшихся фактов, это уже не казалось чем-то необычным.
– Слушай, – Гвен внезапно встрепенулась. – Представь, что ты Марина. Где бы ты спрятала что-то настолько важное?
Аттина, оторванная от своих размышлений, несколько минут непонимающе смотрела на лучшую подругу.
– Где бы я… Да уж точно не в спальне. Мама спокойно может заглянуть в любой из ящиков… Гвен, ты нечто!
Аттина вскочила на ноги.
– Они в Замке. Я даже знаю где! Давай быстрее!
– Ты же не собираешься туда сейчас?! – Гвен выглядела удивленной.
– Ты же не думаешь, что я собираюсь ждать до завтра, – передразнила Аттина. Осмотревшись, она подцепила пальцами ключи от машины. Маринин мини-купер, яркого вишневого цвета, пришелся как нельзя кстати. – Если поторопимся, успеем вернуться до того, как начнет смеркаться!
– Ты хоть водить-то умеешь? – Гвен решительно забрала у нее ключи. – Я за рулем, будешь штурманом.
***
Амиру хотелось подумать.
Сопряжение миров меньше, чем через три месяца. Марина Вейсмонт нашла Юлиана Барлоу. Он тоже его видел. Впервые за две сотни лет у них есть шанс замкнуть Круг.
Отношение семьи всегда было невыносимым. Проще было сбежать из дома, чем мириться с этим. Он получил диплом с отличием гарвардского университета, и вот уже несколько лет, как работал в солидной юридической фирме. Будь его воля, он бы никогда не вернулся в Килимскот. Несколько дней в родном доме, и он уже готов пешком идти на край света.
Отчим его сторонился, мать, стоило им случайно столкнуться, в тысячный раз заводила разговор об истории семьи, которую он просто обязан сохранить. Альвы – свидетели, в этот момент она казалась по настоящему безумной. Младшая сестра бесилась, считая, что ему достается слишком много внимания. А ведь он даже не Гатри-Эванс.
Отца своего Амир не видел и не горел желанием познакомиться. Единственный из Круга, он точно знал, что Альвы действительно приходят в этот мир. И не только по Радужному мосту. Его мать призвала одного такого, растратив на отчаянный порыв всю свою способность творить Магию.
Ему казалось, он смирился, ведь с самого детства знал, что от него ждут. Он появился на свет, чтобы вернуть семье утраченное влияние и возглавить, наконец, Круг старших.
Амир не сомневался в своем превосходстве. Он был талантливее их всех. В конце концов, его мать дорого заплатила за то, чтобы передать в руки сына такую силу.
Учить Амира было некому, и многие вещи приходилось делать по наитию. Его Магия простиралась далеко за пределы тех скромных цирковых фокусов, на которые последние лет сто была способна его семья. И далеко не всегда подчинялась.
Амир мог бы найти себе учителя, отец Райдена или мать Аттины на многое были способны, даже без оскорбительного кровосмешения, на которое пошла его мать. Вот только… учить конкурентов в Совете старших было не принято. К тому же Амир не хотел, чтобы кто-то из пяти Старших семей узнал о тайне, спрятанной в нем.
И он справлялся сам. Неплохо справлялся. Амир всерьез верил в свое превосходство, ровно тех пор, пока не встретил Юлиана Барлоу.
В последнем потомке уничтоженной семьи не просто жила первозданная мощь породившей их стихии, он умел ей управлять. Если Круг будет замкнут, то Юлиан, а не Амир станет главным…
В тот самый момент Амир Гатри-Эванс впервые осознал, что никогда не станет достойным своей семьи, и никогда не сможет искупить долг матери.
***
– Аттина!!! Да не торопись ты так!
Амир вздрогнул и обернулся.
Топот шагов гулко раздавался под осыпающимися сводами. Последние дни он часто приходил в Замок, к статуям Круга, просто подумать, и еще ни разу не встречал здесь кого-то еще. За вычетом тех редких дней, когда их четверка назначала тут встречу.
– Гвен! Не отставай! – Аттина вылетела из обветшалого коридора и без промедлений бросилась к фонтану. Она взобралась на бортик и спрыгнула в чашу, не обратив на него внимания.
– Здесь… должно быть, где-то здесь! – она метнулась к статуе Барлоу, ощупала ее, попыталась сдвинуть с места, явно не осознавая тщетность своих усилий.
Статуя была огромна. При падении она раскололась надвое, и куча мелких трещин змеились по спине и бокам статуи. Десятки сколов делали разлом похожим на рваный шрам, разделивший ее вдоль на две несимметричные половины. С больши́м трудом угадывались волосы до плеч, свободная туника, статуя могла принадлежать как юноше, так и девушке, но перевернуть ее, чтобы взглянуть на лицо, не представлялось возможным.
– Тебе помочь? – негромко поинтересовался Амир, понимая, что стоять просто так как-то глупо.
Аттина подпрыгнула и обернулась, глядя на него испуганными глазами.
В этот самый момент в проходе между комнатами появилась Гвен.
– О, привет, Амир, не ожидала тебя здесь встретить.
– Помоги мне, – Аттина опустилась на колени рядом со статуей, – потом поболтаете!
– Ты что-то потеряла? – поинтересовался Гатри-Эванс.
– Она что-то нашла, – с улыбкой пояснила Гвен, примериваясь, чтобы спрыгнуть в чашу фонтана.
Амир легко перемахнул через бортик и предложил ей руку.
– Спасибо!
Под задумчивым взглядом Гатри-Эванса девушки осмотрели статую со всех сторон. Пыли на ней очевидно поубавилось. Больше никаких видимых результатов это не принесло.
Едва заметно вздохнув, Амир подошел и аккуратно, за уголок, вытащил видавшую виды пластиковую папку, из щели между двумя половинами статуи.
– Не это ищете?
Аттина медленно подняла голову.
Он узнал этот взгляд. Аттина ищет виновного в смерти сестры, и Амир только что убедил ее в том, что это он.
Глава 3. Энергия первого шага
Мы гуляли в саду, сдержанно обсуждая наряды, флирт, балы и человеческие причуды – ничего не значащая болтовня двух юных девиц.
Наша беседа не могла не обратиться к темам, свободное обсуждение которых обычно способствует возникновению доверительной дружбы между девицами. Будучи незначительно старше и располагая некоторым опытом, при обсуждении этих тем, я имела существенные преимущества и могла зарекомендовать себя наилучшим образом.
– Ориан, ты хочешь остаться здесь? – принцесса, мне нравилось так ее называть, сразу и характеристика, и завуалированное оскорбление, внезапно остановилась и мне пришлось неблагородно взмахнуть руками, чтобы не влететь ей в спину.
– Я спрашиваю, ты хочешь остаться здесь? – переспросила она таким тоном, что воздух готов был замерзнуть в летнюю жару.
Хотелось напомнить ей, что я приехала сюда не по своей воле и была бы счастлива покинуть эти гостеприимные стены, но благоразумно сдержалась.
– Что от меня потребуется? – как можно равнодушнее поинтересовалась я вместо этого.
– Не болтать, – произнесла эта заносчивая… принцесса! и стремительно пошла по дорожке.
Сад находился внутри крепостных стен Замка, и я впервые оказалась у дальней его части. Неприметная калитка вела за живую изгородь, за которой высились огромные ворота, которыми ни хозяева, ни прислуга никогда не пользовались. Дело было в том, что Замок стоял у Озера, и за сотни лет его существования вода подобралась практически к самым его стенам.
С берега открывался изумительный вид. Полукруглый каменный мост, сложенный из все того же желто-коричневого камня, перехватывал озеро в узкой его части, и его отражение в воде казалось удивительно четким. Две каменных дуги, словно образовывали круг. Красиво.
Пели цикады, кусты и деревья, растущие на берегу, приветственно шевелили листвой, уединенное место казалось удивительно живым.
– Стой здесь, – бросила эта… даже слово не подобрать, гостеприимная хозяйка, и торопливо пошла к озеру.
В то время как она поднималась по мосту с одной стороны, с другой, ей навстречу, торопился некто определенно мужского пола. Лицо было не разглядеть, но темные волосы и ладная фигура вполне позволяли дорисовать в воображении привлекательную внешность молодого джентльмена.
Хозяйская дочь бегает на свидания как какая-нибудь горожанка или крестьянка. Занятно. И что еще занятнее, я теперь ее наперсница.
Пара встретилась на середине моста. Они трогательно взялись за руки, словно позируя для холста живописца.
Их перевернутое отражение подернулось рябью. Вода плеснула на берег, словно подхваченная порывом ветра, которого не было.
***
Свидание окончилось быстро. Мы ушли, а молодой мужчина, я была уверена, что он немногим старше нас с ней, все также стоял на мосту, глядя ей вслед.
По возвращении я сразу же почувствовала перемены в своем положении. Прежде я ужинала с теткой либо со слугами, но в этот день меня позвали за господский стол.
Столовая оказалась величественным помещением, отделанным с богатством и роскошью. Рядом с ней семейная гостиная баронета Кальхома, моего покойного отца, казалась несоответственно скромной. Также, я невольно обратила внимание на уединенность в которой хозяева Замка привыкли принимать пищу. К столу подавали всего двое слуг, что только подчеркивало пустоту огромной столовой. О чем я и позволила себе высказаться, в связи с чем хозяйка Замка, снисходительно признала комнату достаточно обширной, а суету, создаваемую толпой слуг – утомляющей, добавив, что считает в меру просторную столовую одной из насущных жизненных необходимостей, хоть и в целом относится к таким вещам безразлично.
Это была беловолосая дама с высокими скулами и ироничным изломом бровей. Лицо ее, несмотря на возраст, было едва тронуто морщинами. Она вела непринужденную беседу с модным скучающим видом, в то время как ее супруг, предпочитал молчать. Не знай я, что они муж и жена, подумала бы, что это ее брат. Белые волосы были коротко острижены, такие же светло-голубые глаза, разве что усы и бородка у него были практическим черными и бровь над левым глазом надвое делил приметный шрам, который издалека можно было принять за буквы малознакомого алфавита.
– Вам нравится у нас?
Неожиданный вопрос. Я недоуменно оторвалась от десерта. Изысканный ужин, свечи – словно возвращение к прежней жизни, пусть и ненадолго.
– Я благодарна за каждый миг, проведенный под этой крышей, – сдержанно ответила я.
– Нашей дочери не хватает… общения, будем рады, если вы погостите у нас до зимы.
– Мне совершенно некуда торопиться, – дипломатично сообщила я.
Сомневаюсь, что кредиторы сунутся в такую глушь. Вероятно, они уже разобрали дом в Лондоне по кирпичику, на первое время это утолит их жажду справедливости.
– Вы оценили десерт?
– Он великолепен.
– Сыграете для нас?
– С превеликим удовольствием, – я охотно поднялась из-за стола, украдкой взглянув на новую «подругу».
Не сказала бы, что ей не хватает общения, но кто я такая, чтобы выдавать секреты. Тем более, когда они не мои.
Амир помнил, как впервые повстречал Юлиана Барлоу. Он неторопливо поднялся на стену Замка, откуда открывался головокружительный вид на Про́клятое озеро, чтобы с удивлением обнаружить, что его любимое место уже занято. Невысокий, сухощавый парень, на вид его ровесник, сидел на голых камнях, беззаботно свесив ноги в про́пасть.
За мгновение до того, как незваный гость обернулся, Гатри-Эванс внезапно понял, что уже знает кто это.
Фиолетовые глаза под сумрачно сдвинутыми бровями лишь стали еще одним подтверждением его правоты.
– Ты… Ты Барлоу! Юлиан Барлоу.
– И что с того? – неприветливо произнес парень поднимаясь.
– Приятно познакомиться, – неуверенно произнес Амир, чувствуя себя ужасно глупо.
– Серьезно, что ли? – не поверил последний, оставшийся в живых, наследник фамилии Барлоу.
– Нет, – Амир решил быть честным.
Юлиан коротко усмехнулся и, бесстрашно подойдя к краю стены, взглянул вниз, на Про́клятое озеро.
– Ты вернулся, чтобы замкнуть Круг? – поинтересовался Амир. Он напряженно смотрел в спину пятого первенца старших семей.
А что если… Юлиана не станет?
Нужно всего лишь столкнуть его в Про́клятое озеро, и Круг не замкнется никогда. Одна жизнь и его, Амира, бессмертная душа в обмен на мир между Старшими семьями, чтобы больше никто и никогда не оказался на его месте. Стоит ли оно того?
Юлиан Барлоу обернулся и в упор посмотрел на Амира своими странными, фиолетовыми глазами.
– О чем задумался?
– Тебе мои мысли вряд ли понравятся, – с ему одному понятной иронией признался Амир.
– Как скажешь, – Юлиан отвернулся, словно нарочно подставляя спину.
– Ты так и не ответил на вопрос, – напомнил Амир.
Камешки один за одним выскальзывали у него из-под кроссовок, но он почему-то не обратил на это внимание.
– Я… – неохотно начал Юлиан, но вынужден был прерваться. – Альвов на тебя нет!!!
Огромный кусок крепостной стены медленно откололся и полетел в Про́клятое озеро.
Амир отчаянно взмахнул руками, когда опора начала уходить из-под ног, но прежде, чем он рухнул следом, струя воды ударила из озера, обхватила его за талию, и неделикатно швырнула на камни позади Юлиана.
Когда Амир пришел в себя, Барлоу бесследно исчез.
– Как он… – Амир упрямо подполз к краю и все также, стоя на четвереньках, заглянул вниз. – Под его взглядом столб Воды поднялся футов на пятнадцать, но, не дотянув даже до середины башни, лениво плюхнулся обратно.
Тогда-то Амир и понял, зачем хочет снова найти Юлиана.
Ему нужен был друг. И учитель. Такой, как Барлоу. Тот, кто способен мимоходом поднять воду из Про́клятого озера на пятьдесят футов, просто для того, чтобы спасти жизнь наследника Гатри-Эвансов, участвовавших в уничтожении его собственной семьи. Наследнику, который всерьез задумался о том, чтобы его убить.
***
– Да твоя сестра просто Шерлок Холмс, – пораженно протянул Райден Дэвис.
Закрывшись в комнате Аттины, они с Гвен разбирали содержимое видавшей виды, синей папки.
Скриншоты из социальных сетей, какие-то фотографии, записки от руки малопонятным, торопливым почерком.
Методично изучая каждую букву, Аттина в очередной раз подумала, что и не догадывалась, какая насыщенная жизнь на самом деле была у ее сестры.
И когда только Марина все успевала? Как сумела все это собрать? Как находила время, каким образом смогла сделать все так, что Аттина ничего не заметила? Или сестры отдалились друг от друга намного раньше, чем это стало очевидным?
– Так, говоришь, Амир знал, где папка? – поинтересовался Райден.
Упоминание Гатри-Эванса мигом вымело из головы Аттины все прочие мысли. Он нравился ей с детства, было больно думать, что Амир может оказаться соучастником преступления. А то и убийцей. Будь ее воля, она бы нашла ему тысячу оправданий, но пустая комната сестры и одинокие завтраки день за днем напоминали Аттине, что она должна быть настороже.
– Это не делает его виновным. Он сказал, что однажды видел, как Марина что-то прятала под статуей давным-давно, еще в школьные годы, – задумчиво сказала Гвен. – Вот и предположил, что место тайника не изменилось. Со всем присущим парням снисхождением Гатри-Эванс решил, что это какая-нибудь девчачья ерунда, вроде личного дневника, и мы не стали его разубеждать.
– Не сто́ит недооценивать женщин, – насмешливо подытожил Райден. Он потянулся к стопке, в которую девушки складывали уже просмотренные бумаги и фотографии. – Ну-ка, ну-ка, что у нас тут? Юлиан Барлоу, родился 15 ноября 1995, ну надо же, в Лондоне. Учился в Северном Уэльсе, далековато как-то. Мидлтон Колледж. Приличное учебное заведение. Сирота. Ну это мы и так знали… Но где сейчас его искать?
– Кажется, я знаю, – осторожно ответила Аттина и потянулась за телефоном. – Уэббер-стрит, 12Б, это совсем рядом, здесь, в Килимскоте! – она покрутила изображение, словно сомневаясь в его достоверности. – Марина пишет, что он работает здесь. У нас под самым носом!
– Если только Юлиан не сбежал на Аляску после настойчивого внимания твоей сестры, – со смешком уточнил Райден.
– Не проверим, не узнаем, – Гвен решительно поднялась на ноги. – Поехали.
– Только без меня, – на всякий случай предупредил Райден. – Еще не хватало вломиться к нему целой делегацией. Я подожду вас в машине. Дэвисы всегда поддерживали Коллингвудов. Барлоу не терпят нас с начала времен.
***
Илай ненавидел проигрывать, но победа раз за разом настойчиво ускользала у него из-под самого носа.
Последних два Сопряжения именно Коллингвуды верховодили в Совете старших и по умолчанию считались главными среди пяти семей. Но предки совершенно расслабились!
Ему приходилось довольствоваться крохами от тех сил, которыми владели Коллингвуды задолго до его рождения! Ведь пока Круг не замкнут, потомки пяти Старших семей могут пользоваться только малой частью магических способностей.
Несмотря на все свои возможности, Совет даже не пытался найти Барлоу, который забился в какую-то щель, как крыса, и не горел желанием попадаться им на глаза!
Илай искал ответы сам, кропотливо, вдумчиво. В семейных архивах, в обрывках фраз, брошенных матерью, которая верховодила в Совете.
Он взрослый мужчина, наследник Магии, имени, старых долгов. Илай не питал иллюзий, на что способна его семья.
Юлиан никогда не кинется к нему на шею с братскими объятиями. Коллингвуды враждовали с Барлоу, всю историю существования Круга. И началось это задолго до того, как последние, решили прибрать к рукам силу Альвов и создали Тварь.
Он надеялся, что после гибели Марины Вейсмонт, Совет, наконец, очнется и предпримет хоть что-то, но и эти чаяния развеялись как дым. Ладно Сопряжение, их даже Тварь не взволновала!
Все попытки поговорить с матерью, ни к чему не привели. Остальные тоже загадочно молчали, словно он какой-нибудь карапуз, который клянчит леденец на палочке.
Илай выдвинул ящик стола и достал фотографию.
Марина широко улыбалась со снимка, желтое платье ярким пятном выделялось на фоне сумрачного, дождливого дня.
Ему казалось, он любил ее, действительно любил. Но она умерла, и, быть может, только к лучшему, что он не успел сказать ей об этом.
***
– Уверена, что мы приехали куда нужно? – с сомнением в голосе уточнила Гвен. – Что-то это как-то…
Аттина оглядела крохотный магазинчик, защемившийся между двумя неказистыми домами из желто-коричневого камня.
– Зайдем, узнаем, – неуверенно произнесла Аттина. Райден, как и предупреждал, остался караулить вишневый Мини.
Внутри мини-маркета было тесно, полки были завалены всем тем, что могло понадобиться обывателю двадцать четыре часа в сутки: пиво, шоколадки, влажные салфетки, несъедобного вида бутерброды по соседству со вчерашними газетами.
– Добрый вечер, – Аттина робко взглянула на тучного мужчину за прилавком. – Нам нужен Юлиан. Юлиан Барлоу. Где мы можем…
– За магазином посмотрите, – разговорчивостью мужчина, очевидно, не отличался. Вежливостью, судя по тону, тоже.
– Да он совсем не прячется, – заметила Гвен. Девушки поспешно обогнули соседнее здание. – Либо же искренне считает, что здесь нам не придет в голову его искать.
В полутемном, грязном проулке невысокий щуплый парень грузил ящики в кузов видавшего виды грузовичка.
– Привет! – осторожно поздоровалась Аттина.
Никакой реакции.
– Юлиан?
Молчание.
Девушки переглянулись.
– Это и есть Юлиан? – с насмешливым презрением уточнила Гвен. – Наследник семьи Барлоу? Серьезно, что ли?!
Аттина дернула плечом, настороженно разглядывая парня.
Услышав нелестную характеристику, он замер с ящиком в руках, но продолжил работу как ни в чем не бывало.
– Кажется, он ко всему прочему еще и глухой, – продолжила Гвен, воинственно поглядывая на недружелюбную спину.
– Подожди, – Аттина положила руку на локоть подруги. – Юлиан. У нас всего один вопрос… Моя сестра погибла и…
Парень обернулся. Мешковатый рабочий комбинезон только подчеркивал его худобу, а низко надвинутая на лоб кепка мешала разглядеть лицо.
– Мы пришли поговорить, – терпеливо повторила Аттина. – Ты знаешь, кто мы?
– Несложно догадаться, – парень развернулся и прошел вовнутрь подсобки магазинчика.
Не понимая, что конкретно им нужно делать, девушки нерешительно двинулись за ним следом.
– Хотите поговорить – разговаривайте, – грубо разрешил Юлиан.
Боковая стена подсобки была заставлена от пола до потолка. Между пачек с кофе одиноко торчала дверная ручка. Юлиан повернул ее и толкнул дверь. За ней оказалась комната, заставленная ящиками и коробками. На крохотном пятачке в центре стоял стул. Над ним висела лампочка без абажура.
Гвен стиснула зубы, жалея, что нельзя высказать все, что вертелось на языке.
Сквозь небольшое окошко под самой крышей крохотное помещение освещал солнечный свет. Юлиан невозмутимо снял кепку и повесил на крючок, следующей стала грязная куртка. Под ней оказалась скромная черная майка. Он небрежно стянул ее через голову, и, наконец, обернулся к ним.
Высокие скулы, аристократичный нос, острый подбородок, красоту этого лица не портила даже синева, залегшая под глазами. Темные брови были сурово сдвинуты, волосы едва заметно вились, падая на лоб тяжелыми прядями.
Сухие мышцы рук, демонстративно скрещенных на обнаженной груди эффектно подсвечивались лучами заходящего солнца.
Выглядел он лет на двадцать, хотя, если судить по найденным Мариной све́дениям, ему было не меньше двадцати шести.
Аттина разглядывала Юлиана с вежливым интересом. Гвен, едва окинув его взглядом, вздернула подбородок и демонстративно отвернулась.
– Меня зовут Аттина. Аттина Вейсмонт…
– Я знаю, кто ты, – перебил Юлиан. – Твоя сестра приходила сюда. Вы с ней похожи.
Аттина на мгновение растерялась. Еще никто не говорил, что они с Мариной похожи. Ее сестра была натуральной блондинкой, она – рыжей, Марина ярко красилась, носила мини-юбки, лихо водила машину. Аттина же предпочитала сдержанный макияж и девчачьи платьица, а садясь за руль, вечно уступала всем дорогу, да так, что иногда и вовсе не могла сдвинуться с места.
– Должен тебя предупредить, о чем бы ты ни попросила – точно нет, – насмешливо напомнил о своем существовании Юлиан Барлоу. – Я не собираюсь становиться частью Круга. Погоня за этими сказками о Сопряжении миров уничтожила мою семью. Реальная жизнь – она здесь.
– В убогой подсобке круглосуточного магазина? – презрительно поинтересовалась Гвен.
– Разумеется, принцесса Коллингвуд, – Юлиан развернулся к ней, во взгляде его плескалась ненависть. – Такая жизнь, очевидно, ниже твоего достоинства. Папочка с мамочкой оплатили Кембридж и вещички из бутика. А кто ты без них? Просто беловолосая кукла с рыбьим хвостом.
– Ах ты!…
Гвен замахнулась для пощечины, но Аттина недвусмысленно загородила собой Юлиана.
– Дай мне с ним поговорить, пожалуйста.
Под ее отчаянным взглядом Гвен фыркнула и демонстративно вышла за дверь.
– Мою сестру убили, – тихо произнесла Аттина. – Кому как не тебе знать, что такое терять близких. Марина хотела собрать Круг, она приходила к тебе. Я должна знать, о чем вы говорили!
– Я сказал ей то же самое, что собираюсь повторить и тебе: катитесь в Про́клятое озеро! Даже не думал, что она настолько точно исполнит мое пожелание, – Юлиан невозмутимо потянулся за рубашкой.
Аттина невольно порадовалась, что Гвен вышла. Даже у нее дыхание перемкнуло от злости, подруга и вовсе бы кинулась на Барлоу с кулаками.
– Я надеюсь, ты передумаешь, – только и сказала она.
***
– Ну что, не стал Барлоу тебя слушать? – поинтересовался Райден, распахивая перед Аттиной дверь вишневого мини-купера. Младшая Вейсмонт только расстроенно покачала головой и забралась через пассажирскую дверь на заднее сиденье.
– И как такой, как он, может быть одним из нас? В голове не укладывается! – Гвен все еще кипела от злости. – Наглый, хамоватый… Назвал Сопряжение миров – сказками! Похоже, он и Магией-то не владеет.
– Если бы ты пошел с нами, может быть и смог его убедить, – осторожно произнесла Аттина, глядя, как Райден заводит машину.
– Ну нет. Девисы всегда были на стороне Коллингвудов в их разборках с Барлоу. Если увидит меня или Илая сбесится окончательно. Честно говоря, – Райден обернулся, – я надеялся, что ты сможешь его убедить.
– И что теперь делать? – жалобно спросила Аттина.
