Читать книгу: «Оборотень», страница 8

– Эмили, не молчи! – резко разворачивает к себе.

– Я не знаю, что сказать, – смотрю в его глаза и боюсь сделать лишнее движение или сказать что-нибудь не то.

– Действительно в первый раз? – что? Он и это слышал?

Ничего не хочу отвечать, но и в глаза смотреть не могу. Опускаю взгляд и стою. Руки начинают дрожать, не решаюсь прикоснуться к нему и уходить не спешу. И почему внутри все; то застывает, то дрожит и пугает?

Грубо обхватывает и приподнимает, поддерживая под ягодицы. Держусь ногами за его талию и смотрю в глаза. Он такой красивый и такой сильный. Таким я его и представляла!

– Не хочу пугать, но дороги назад не будет, малыш! – смотрит серьезными глазами, а я тону в них. И если честно, то, на завтра мне наплевать. Я хочу жить здесь и сейчас! Не хочу думать о завтрашнем дне – теперь оно меня пугает. Мне хорошо сейчас и пусть будет так, хотя бы ненадолго!

Не знаю, что он имеет виду, но отступать и терять его не хочу. Смотрю на него и не могу отвести глаз: мокрые волосы, мокрое тело, капли воды блестят под серебристым светом луны. Идеально падает тень на скулы и на глаза, что дает большую загадочность.

– А я не хочу назад, – тихо шепчу. – Хочу всегда с тобой…

– Эмили, – на выдохе.

Выходим из воды на берег. Держусь за шею, хочу поцеловать, но не решаюсь. Не знаю, чего-то боюсь или же всё ещё смущаюсь его. Любовь? Или просто страсть и какое-то притяжение друг другу?

Медленно опускаемся на траву, он продолжает смотреть в глаза. Снимает с меня мокрый сарафан и нежно начинает целовать, спускаясь по шее вниз. Дрожь бежит по телу, сковывает мышцы в животе. Странные ощущения, не могу ровно дышать.

Просовывает руку мне под спину, и бюстгальтер расстегнут одним движение пальцев. Осыпает поцелуями грудь, невольно выгибаю спину и слышу свой вздох. Он поднимает глаза и улыбается хитро. А мне снова не ловко, хотя чувствую как ему нравиться, что не произвольно я что-то еще выдаю.

Проводит горячим языком вокруг пупка, сжимаю кулаки и пытаюсь тихо лежать. Чувствую, как стринги поползли вниз, от неловкости соскакиваю. Хочется зажмурить глаза и не видеть ни его, ни себя, а только ощущать прикосновения. Но если это сделать, то я одна буду в неведение.

– Тише, тише… – впивается в губы и укладывает обратно.

Снимает до конца стринги и продолжает целовать. Рукой ведет по животу, спускаясь вниз, останавливается на клиторе и массажирует круговыми движениями. Что это? Внизу живота начинает твориться что-то непонятное, сковывает, напрягает, и в тоже время приятно. Только бы не прекратил… Не могу ровно дышать и перестаю отвечать на его поцелуй. Ноги невольно раздвигаются, отчего становиться неловко. Тело само реагирует на его прикосновения, почти отключает разум, чуть ли само за меня не решает, что и когда делать!

Располагается между ногами, обхватывает за бедра и дергает к себе. Дыхание пережимается в напряжение. Наклоняется надо мной, сердце перестает стучать. Смотрю в его глаза, полны страсти и огня.

Ладонями толкаю его в грудь, боюсь впустить. Сама напросилась, а теперь не решаюсь. Чего боюсь, не понимаю! Боли? Лишиться невинности? По словам Катрины боль была, но не такая страшная как об этом говорят многие. Вот только сейчас мне почему-то вериться не ей, а всем тем многим!

– Боюсь, малыш, выбора у тебя больше нет! – грубо хватает руки и вытягивает над головой. Сильный как титан, не дает больше шевельнуться.

– Ммм… – от резкой боли зажмуриваю глаза.

– Ммм… да… – замурлыкал на выдохе.

Грубо входит до конца, снова и снова. Упирается в конец сильнее и сильнее. Меня словно парализовывает, не могу воздух заглотнуть. Боль невыносима! Кажется что малейшее мое движение ему навстречу, то я начну кричать от боли.

– Я не могу больше, – тихо шепчу.

– Расслабься, – ударил в конец и остановился. – Отпусти мышцы, дай телу дышать, – нервно дышит в ухо.

– У меня не получается, – пытаюсь не показывать, что это все до слёз.

– Начни дышать глубоко, откройся и не сдерживайся! – рычит на меня. – Делай то, что требует твое тело! – а что если оно требует освобождения?

Он снова начинает двигаться, только уже с новой силой. Пытаюсь дышать, но не успеваю захватить воздух, как перекрываю ему проход.

– Дыши, Эмили, пощады не будет! – угроза?

На его выходе, успеваю вздохнуть полной грудью, на ударе в конец, воздух выходит со стоном. Тело расслабляется, впускаю его добровольно. Боль становиться приятной и желанной. Серьезно? Как? У меня получилось? У меня получилось поймать волну возбуждения!

Он отпускает мои руки, обхватываю его шею и тяну к себе. Целует мне шею, возбуждающая дрожь бежит по телу. Заполняет меня, словно парю в воздухе. Окружающий мир будто перестал существовать, есть только Он и Я

– Робэрто, – начинаю стонать громче.

– О да, малышка, – упирается в конец и вздрагивает – кончает в меня. – Ты моя! – прорычал в ухо. Наверно это сейчас самое то, что я хочу слышать.

Лежу, сил нет шевельнутся. Он нервно дышит, медленно выходит из меня и откидывается на спину рядом. Низ живота болит, мышцы ног и рук ноют. Сворачиваюсь в комочек и лежу молча. Вот и лишилась своей невинности. Не так это и ужасно, как казалось по началу. В конце даже нравиться начало. Он обнимает меня, нежно целует, а я упиваюсь его присутствием. Мне так хорошо, что он рядом.

– Прости, не мог сдержаться, – шепчет на ухо. – Ты же понимаешь, что теперь никуда не денешься от меня?

– А я не против, – устало открываю глаза и улыбаюсь в ответ. – Хочу быть всегда с тобой.

Шум водопада, прохладный ветерок, но его горячее тело согревает. Не хочу ничего менять. Хочу быть с ним, всегда и везде. Я сотни раз себе представляла этот момент, но ничего подобного там не было. Не было ни боли, ни восхищения, ни прикосновения, не было всей этой реальности. Только образы и жгучее желание, которое к утру испепеляла меня.

– В лес больше не ходи! – крепче прижимает меня к себе.

– А как мы будем видеться? – утыкаюсь носом в его шею.

– Не переживай я сам тебя найду, – шепчет на ухо. – Хватит лесных прогулок!

Не смотря на то, что лежу посреди леса далеко от дома, все равно тянет в сон. Если разобраться, то в объятьях мало знакомого мужчины, ну или почти не знакомого. Но чувствую обратное, самый близкий и родной. С ним спокойно и хорошо, как за каменной стеной. Вот только его последние слова: «Сам тебя найду!» – звучат как-то не доверчиво, даже подозрительно. Но я верю ему или хочу верить?

– Малыш, тебе домой пора…

Ожидание

Тепло, мягко и уютно – нежусь под одеялом. Хлопок приятно щекочет кожу, не давая спать. Солнечные зайчики прыгают по закрытым векам, рисуя красные, неровные узоры.

– Ммм… – тяну руки, потягиваюсь.

– Эмили?! – тревожный голос мамы. – Полдень! Сколько можно спать?!

– Мам! – испуганно выпрыгиваю из полудрема.

Открываю глаза и не могу понять, чего так орать-то? Смотрю на неё, молчу, а сама понять не могу, как я оказалась у себя в комнате? Я вроде засыпала в лесу, в объятьях Робэрто. Где он? Или почему я здесь?

– Окна нараспашку! – нервно начинает захлопывать.

– Ночью душно было, – тихо шепчу, а у самой слёзы в глазах. И окна распахнуты по одной простой причине – снаружи они не запираются. Почему мы было дверь не запереть и не остаться со мной? Если хотя бы на прощание будил, то я бы могла и предложить!

Надеюсь, никто из соседей не видел этой картины – Робэрто, как обезьяна, скачет по крышам со мною на руках! Или, может, я сзади на горбу, в спящем состоянии? Пытаюсь не фантазировать на этот счет! Будет любопытно у него потом узнать, каким образом он это все проделывал?

– Чего смешного? – мама сбивает с глупых мыслей.

– Да так, просто, – не могу стиснуть губы, чтоб не раздражать её. И слезы и смех – вот досада-то какая.

– И долго ты ещё будешь валяться? – недовольно вздергивает бровь.

– Дай мне десять минут, – понимаю, что от неё не отвязаться. – Умоюсь и спущусь! – чувствую, что я голая под одеялом.

Встала бы при ней, да потом начнется куча вопросов. Не поймана с поличным, а презрительных взглядов не избежать.

– Я буду на кухне, – закатила недовольно глаза и вышла.

Лениво потягиваюсь, так не хочется вставать. Мне бы ещё поваляться, а лучше по обниматься с Робэрто. Робэрто – сердце замирает от одного звучания. Как же непривычно звать его по имени, наверно, потому, что слишком долго его не знала, но думаю, теперь всё изменится.

Откидываю одеяло, пора подниматься. Встаю, кряхтя, как инвалид, выпрямиться трудно. Мышцы живота болят, ноги не держат от слабости. Не смотря на состояние – не стояния, улыбаюсь от приятных воспоминаний. Приятная дрожь бежит по телу от одной мысли, что было ночью.

Оглядываюсь по сторонам, а где мой сарафанчик? Что-то не наблюдаю его нигде! Наверно, остался в лесу! А может… Ах, лучше не включать больную фантазию, пока от счастья с ума не сошла!

Накидываю домашний халатик и плетусь в ванную. Сразу лезу под теплый душ и начинаю вымывать все, что осталось во мне – липкое, скользкое, с кровеносным оттенком – неприятное вещество.

Через минут двадцать сижу на кухне в обществе родителей. Они уже обедают, что-то важно обсуждая, а я только попиваю кофе со сливками. Иногда ловлю удивленные взгляды на себе, неужели ночь меня так изменила? Я стала взрослее? Изменился взгляд? Или выражение лица?

– Может, и нам расскажешь, чего улыбаешься? – неожиданно встрял папа.

– Да так… – пытаюсь отмахнуться.

Теперь понимаю, чего они так на меня поглядывали. Я сижу и сама себе улыбаюсь, перематывая каждый момент минувшей ночи, начиная с безумного прыжка в воду и заканчивая крепкими и страстными объятиями.

– Ну, а всё же! – папа строго посмотрел.

– Пытаюсь представить, что вы мне подарите на день рождения, – первое, что в голову пришло, то и ляпнула.

– Заслужить нужно подарок ещё! – отрезал.

– Кто бы сомневался, – пожимаю плечами. Но сейчас меня это никак не может обидеть. То что у меня сейчас в мыслях намного важнее всяких там подарков!

Ничего другого от него я и не ждала, поэтому даже не пытаюсь с ним бороться. Он такой, какой есть, его не изменить, но и я тоже такая, какая есть, и меняться не собираюсь, тем более ради него!

– Вот поступишь в колледж, потом и поговорим о подарке!

– Дэвид! – мама возмущенно передернула отца. – Так же нельзя! Это же все-таки день рождение!

– Всё хорошо, мам! Не нужно, – смотрю на неё и сама понять не могу, что сейчас чувствую. – Не нужны мне никакие подарки от вас, так, в шутку сказала.

– Эмили, папа тоже пошутил! – пытается выкрутить ситуацию.

– Точно. Не это главное в жизни! – встаю и вместе кружкой кофе ухожу из кухни, – Bon appétit! – закрываю дверь, чтоб их не видеть, не хочу испортить столь хорошее настроение.

***

Считаю дни, а они идут долго и нудно, а я терпеливо жду. Жду его – Робэрто, но он так и не появляется. Последние слова: «Я сам тебя найду!» звучали всё более противоречиво.

Пытаюсь держаться, чтоб не сходить с ума и не накручивать себя. Но, если зерно сомнения посеяно где-то глубоко в душе, то запретить ему прорастать невозможно. С каждой бессонной ночью оно больше, выше, уплотняет стебель. Распускает пышные листья, царапая стены души, заполоняя пространство. Зажимает сердце, не давая ему свободно биться. Каждый удар мучителен, отдается болью. Каждый вздох болезнен, кислород, словно азот, разъедает легкие. Изо дня в день умираю и снова возрождаюсь – замкнутый круг.

– Эмили, тебя к телефону! – мамин голос сбивает с паразитирующих мыслей. – Эмили!

– Иду, мам! – смахиваю рукой выступившие слезы и бегу вниз.

Где-то глубоко бьется надежда, ну а вдруг это он? Мама же не сказала, кто меня спрашивает, а значит, не знает. Он же все-таки обещал, что сам ко мне придет!

– Алло, – вздыхаю с болью.

– Привет, Эмили! Что опять дрыхнешь? – голос Катрины.

– Да нет, – отчаянно выдыхаю.

Сколько уже можно? Я тешу себя какими-то пустыми надеждами. Он не появится! Скорее всего, он мне просто отомстил за то, что я в прошлом году пропала, так и не объяснившись с ним. Как же это низко – воспользоваться и бросить!

– А голос, будто спала!

– Я просто лежала, – пытаюсь ровно дышать, чтоб не разреветься. – Катрин, я плохо себя чувствую, давай потом поболтаем? – не хочу притворяться, что все хорошо, а рассказывать ей о себе не хочу!

– Подожди! Я что хотела сказать-то?

– А?

– У тебя завтра день рождения, если ты, конечно, не забыла? – усмехается в телефон.

– Точно! – нервно усмехаюсь. – Я и правда забыла. Если честно, мне сейчас не до веселья…

– Ну вот! – совсем меня не слушает и перебивает. – У меня зачеты, и, так как мы планировали справить, на этой недели не получится! Давай перенесем все на следующее выходные? А то я могу вылететь из колледжа!

– Да, как скажешь, – камень с груди, не нужно будет прикидываться, что мне весело.

– Только ты не обижайся! Я все понимаю, совершеннолетие и все такое…

– Катрин, все хорошо! Потом как-нибудь справим! Ты, главное, не завали свои зачеты! – пытаюсь быть чуткой и понимающей, когда мне совсем не интересны её проблемы с учебой. Ну в принципе-то и ей так же ровно на мои!

– Что-то мне на душе не хорошо, я сейчас вместо тебя расплачусь!

– Да брось! И, если так взять, какое будет день рождение дома? – пытаюсь ее не расстраивать.

– Придумала! – снова игривый голос. – На следующих выходных мы пойдем в клуб! Вот там-то будет свобода от родителей!

– Да, – тихо соглашаюсь в ответ. – Доживем до выходных?

– Конечно, доживем! Ну все, мне пора! А то у меня пара начинается! Ещё позвоню! – бросает трубку.

– Пока, – в короткие гудки.

Как же ей хорошо, у неё нет времени на депрессию. Всегда такая позитивная, всегда есть, чем заняться. Интрижки, сходится-расходится и не грузится по этому поводу. Мне бы так уметь!

– Что сказала Катрина? Придет завтра на обед? – мама смотрит не на меня, а сквозь.

– Нет, у неё зачеты, – ноги подкашивает. – Ей учить нужно! – медленно шагаю в комнату.

– Ты что, расстроилась?

– Нет, – мотаю головой.

– Праздник все равно будет!

– Какой праздник? Не надо никого праздника!

– Ну как не надо! Приедет Тетя Гвен – папина сестра с мужем, если ты их помнишь?

– С чего бы им приезжать на мой день рождения? Последний раз, когда я их видела, мне было десять!

– Ну знаешь, на день рождения не приглашают…

– Это на похороны не приглашают, а вот на день рождения приглашают. А я никого не желаю видеть! Это мой день и оставьте меня в покое хотя бы в этот день! – срываюсь и бегу наверх.

Зарываюсь в подушку, психую и чуть ли не кричу от обиды. Как же Джексон был прав, что не нужно было в лес ходить! Поделом мне – за наивность! И почему решила, что зацепила этого красавца? Даже в городе при виде Робэрто… в мыслях не повернулось, что такой и со мной!

И ведь я не знаю, где он живет? Кто он? Откуда он? Всего лишь имя, которое мне ничего не дает, только злость и обиду от схлынувших воспоминаний. Как не пытаюсь себя контролировать, сердце стучит, когда произношу его имя. Образ так и летает перед глазами: довольная улыбка, наглые глаза, сильные руки. Признаю честно, мне проще с ним, когда он в образе волка. Кажется, что зверя понимаю лучше, чем человека…

– Эмили! – мамин голос режет слух.

– Что случилось? – не могу открыть глаза, хочется спать невыносимо.

– Что случилось? Что случилось? – передразнивает меня. – С днем рождения! – громко чмокает меня в щеку.

– Блин, что, уже утро? – а казалось, что только сомкнула глаза.

– Почти обед! Соня, вставай! Я уже утку в духовку запекаться поставила, скоро будет обед готов.

– Я же просила, никакого праздника, – бубню себе под нос.

– Не будь эгоисткой! Это не только твой праздник, но и мой тоже! Знаешь, что мне пришлось пережить, чтобы ты родилась? Какие муки…

– Ну все! – и так каждый год! – С праздником тебя тоже, только не начинай всё сначала рассказывать, пожалуйста! – ноющим тоном прошу, хотя бы в этот год не слышать, как ее били схватки при моем рождении.

– Вот когда родишь, тогда и поймешь меня! – дергает за нос и смеется. – Ну все, давай приводи себя в порядок. Родственнички в пути, уже звонили!

– О нет! – прячу голову под подушку. – Ну почему? Спорить буду, папа настаивал на их присутствии?

– Тише, давай хотя бы в этот день не будем начинать ругань?

– Я и не собиралась! – снова выныриваю.

– Вот и хорошо! Поднимайся, а я пойду, а то Тетя Гвэн будет ворчать, что утка пригорела, – закатывает глаза и выходит. Мама тоже не в восторге от тетушки!

Час бродила по комнате и только прохладный душ разбудил. Надела домашние, короткие шорты и длинную, широкую майку, за которой шорт и не видать. А для кого наряжаться? Всё равно придет противная тетка со своим подкаблучником-мужем – Грег ещё тот зануда! А за восемь лет наверно ещё и старческий маразм заработали? Эх, не важно! И этот день переживем!

Помогаю маме накрывать на стол. Мама сервирует, а я с кухни ей все приношу: первое, втрое блюда, закуски, выпивка, а вот сладкое не наблюдаю.

– А что, торта не будет, мам?

– Кто-то вчера орал, что никого праздника! – сзади подошел папа. – С днем рождения! – поцеловал в макушку и пошел дальше.

– Спасибо, – что это с ним, такой нежный? – И вы решили устроить пивнушку?

– Поаккуратнее с выражениями, миледи!

– Дэвид, а торт? Как ты мог забыть про торт?! – мама тут же перебила отца.

– Я забыл? – растерянно смотрит на нас. – Вообще-то вы мне ничего про торт не говорили.

– Говорила! – звонок в дверь и мама растерянно садиться на стул. – А вот и гости… – шепнула.

– Ладно, прокатит как-нибудь без торта! – пытаюсь подбодрить маму, – А кто дверь откроет?

– Без паники! – папа поправляет галстук и важно идет к двери.

– Гвэн, дорогая… – ну все, понеслось. – Сколько лет, сколько зим?

– А где наша именинница? – писклявый голос, скрипящий по перепонке. – Как Испания? – что? Какая Испания? – Мне бы твои годы, окрутила бы какого-нибудь молодого испанца и выскочила замуж! – что за бред она несет?!

Толстая женщина схватила меня и прижала, будто мы самые родные души на этой земле. Расцеловала и начала представлять своим двум подругам и мужу, которые пришли с ней.

– Прошу за стол, – мама приглашает гостей.

– Мам? – требую ответа.

– Эмили, – берет меня под руку и отводит от гостей. – Мы с папой сказали, что тебя отправили в Испанию к моей тёте!

– А что, у тебя там есть тётя? – вот это новость!

– Эмили, не тупи! Не говорить же этим стервятникам правду!

– Ясно! А тетя есть или нет?

– Была, но я её сто лет не видела, скорее всего, о моем существование она и не помнит! Всё, тему закрыли! – тут же понеслась к гостям. Не плохо бы и вправду в Испанию съездить!

– Как вкусно пахнет! Дэвид, мне всегда нравилось, как готовит твоя жена! – противная особа, о маме говорит в третьем лице, когда она стоит перед ней.

– Это всего лишь запах, а вкус… – папа ведет Гвэн к столу, взяв под руку.

– И как ты это терпишь? – тихо шепнула маме, провожая их взглядом.

– Всё ради папы! – так же презрительно посмотрела на них. – И все ради любви, – устало улыбнулась, будто не уверена.

– Пойдём к столу? – снова стук в дверь. – Мы еще кого-то ждём? – мама кидает взгляд на отца.

– Может, это Катрина? – смотрят все на меня.

– Да нет! – мотаю головой, – У неё экзамены!

– Пардон, дамы, – папа обходит всех, направляясь к двери. – Пропустите, – галантно улыбается нам и открывает дверь.

– Добрый день, – готова провалиться на месте, Джексон стоит на пороге. Какого черта ему-то нужно?!

Весь такой элегантный: выглаженные черные брюки, накрахмаленная черная рубашка с расстегнутыми двумя верхними пуговицами, туфли начищены до блеска. Он и раньше был аккуратным и всегда хорошо одет, но сегодня превзошел сам себя.

Высокий, широкоплечий красавец стоит с красными розами в одной руке и с тортом в другой. Смущенно улыбается, терпеливо ожидая, когда мы все в себя придем и пригласим его в дом.

– Добрый день, доктор… – папа растерялся, переменился в лице, увидев его на пороге.

– Пап, я тебе о нем рассказывала! – шагнула вперед, подхватывая мамину легенду. – Это Джексон, мой друг! – моргаю глазом доктору Ливертону, чтоб тот не спалил меня.

– О, проходите, – папа пропускает его в дом, облегченно вздыхая. – Я Дэвид, отец Эмили, – протягивает руку, эмитируя новое знакомство.

– Очень приятно, Джексон, – вручает папе торт в протянутую руку. – Наслышан о вас, – еле сдерживает улыбку.

– О, я тоже! – передает торт мне и пожимает руку Джексону. – Добро пожаловать!

Все уши прожужжала о вас Эмили, – закатываю глаза – ложь на лжи! Актеры!

– Поздравляю, миссис Браун, – Джексон вручает огромный букет роз маме.

– Ой, спасибо, – мама тут же расцвела. – Рада, что вы зашли к нам! – ещё бы!

– Кхм… Вообще-то это мой день рождения! – стою в стороне и раздражаюсь.

– А цветы подарили мне! – довольно смотрит и улыбается.

– Ты свое уже получила! – хитро кинул взгляд на торт в моих руках.

– А я уж думала, он для папы? – закатываю глаза. – И на придумывала себе, что для меня что-то особенное! – пытаюсь подстебнуть его.

– Да, фантазии тебе не занимать! – тут же стеб в обратку. Дерзкий и противный и в мое-то день рождение!

– Сделайте одолжение, мои дорогие, – мама кинула на нас серьезный взгляд. – Сыграйте пару для дорогих гостей? И о психушке ни слово! – тихо шепнула в сторону Джексона.

– Как скажите, миссис Браун, – кивнул ей.

– Почему пару? – возмущенно смотрю на нее. – Можно просто сказать, что он друг?

– Не поверят!

– Ну почему?

– Слишком уж он нарядный, – мама окинула его взглядом. – А ты пошла бы, да и переоделась! – смотрит на меня презрительно. – Как-то не соответствуешь своему суженному!

– Действительно, – тихо шепнул Джексон.

– И чем вам не нравиться моя рэперская майка? – осматриваю себя.

– Ничем! – в один голос, словно сговорились.

– Да кто вообще тебя пригласил? – злобно шиплю Джексону. – Мог бы и поддержать!

– Повежливее, это мой гость! – мама тут же перебила. – Я его пригласила! – так вот почему розы дарят ей!

– Ясно!

– Марш переодеваться! – мама кивнула в сторону моей комнаты, и выхватила торт из рук. – И поживее, уже все за стол садятся!

Молча отвернулась и пошла в комнату – спорить бесполезно. Нечестный бой – двое против одного. Ну ладно мама, а Джексон? Тоже хорош! Не могу перестать злиться, дышу, как яростный дракон, вот только огня не извергаю.

– Ладно, думаешь, только ты такой красивый можешь ходить?! – нервно распахиваю двери шифоньера так, словно у меня там Голливудские платья висят. Аж самой смешно стало!

Начинаю быстро ковыряться в вещах, ничего путного и нет! Ну не в джинсах же спускаться вниз? Начинаю лезть выше, достаю коробку с прошлогодними платьями. Пусть даже из моды вышли, хотя год – это не так и много! В принципе не важно, сейчас что-нибудь да найду!

И вот! На глаза попадается короткое платье с черной полосой в центре и темно-серыми полосами по краям. В прошлом году с Катриной его ухватили на распродаже, а вот одеть так и не успела!

Без рукавов, сзади на молнии, отлично подчеркивает талию и не сильно открывает бедра.

– Или сильно? – кручусь у зеркала. – Да пофиг! Пусть пялятся все! Хотя кто – все? Тетки какие-то? А Джексона в расчет не беру, он меня отшил месяц назад, а значит, не особо-то и нравлюсь!

Это всё, конечно, хорошо, а что делать с лицом? Бледная, как смерть! Косметики у меня нет, а вот у мамы она должна быть! Несусь к маме в комнату, начинаю рыскать у нее в зеркале в поисках косметички.

– Блин, мам! – не могу сообразить, где она может это все складывать. – Ванная! Точно, ванная!

В шкафу над умывальником всё аккуратно уложено. Ну конечно! Как же я сразу и не догадалась, что наша аккуратистка всё прибирает и причем очень хорошо!

Так, цвет ее тонального крема мне не подходит. Причесываю бровки, придавая им более глубокий цвет. Тушь – удлиняем и подкручиваем реснички. Подводка – стрелочки в стороны, подчеркиваем форму карих глаз. Просто блеск, так как помада тоже не мой тип!

– Ну вот, на человека похожа, – довольно улыбаюсь.

Распускаю волосы, прямые, чуть ниже плеч. Вытягивать утюжком не нужно, и так не плохо, да и времени нет – гости уже заждались!

Тихо подкрадываюсь сзади сидящих, что-то мне не по себе от моего вида. Настолько отвыкла от платьев и косметики, что чувствую себя белой вороной. Кажется что только ухудшила свой внешний вид!

Как бы хотелось незаметно сесть с краю, и чтоб никто и голову не повернул.

– А вот и наша Эмили, – завопила тётя Гвэн. – Наша красавица! – сердце больно стукнуло в груди. – Садись возле меня, – плюхается на соседний стул, ближе к отцу.

Джексон смотрит, не отрывая глаза, нервно сглотнул и опять замер. Если бы не моя неуверенность, то, наверно, кинула бы на него довольный и наглый взгляд. А так отвожу в сторону и аккуратно сажусь напротив него, облегчено вздыхая.

Все начинают есть и о чем-то говорить, а Джексон всё ещё пялится. Как бы я хотела, чтоб на его месте сейчас сидел Робэрто. Так же не сводил глаз и поедал живьем. Как раз то, что сейчас делает Джексон. А мне почему-то казалось, что он так не среагирует на мое преображение.

– И давно вы вместе? – любопытства у тети Гвэн хоть отбавляй.

– Эммм… – начинаю теряться.

– Почти год, – мило улыбнулся Джексон.

– Приличный срок! Э…

– Джексон, – тут же подхватил. – Джексон Ливертон.

– Джексон, простите за столь нетактичный вопрос, а сколько Вам лет? – ну началось!

– Гвэн! – дядя Тим одергивает ее.

– А что? Я же извинилась!

– Всё хорошо, – Джексон вежливо улыбается. – Тридцать!

– Вас не останавливало, что Эмили – несовершеннолетний подросток? – чую, будет весело.

На какое-то мгновение повисла тишина над столом. Джексон прищурил на неё недовольно глаза. Папа с мамой посмотрели боязно друг на друга и тоже молчат. Тетка всех вогнала в ступор!

– Дэвид, и куда ты смотрел?! – строго посмотрела на отца. – Рэйчэл?

– Оставим прошлое позади! – поворачиваюсь к ней. – Я уже совершеннолетний ребенок! И мне выбирать, с кем встречаться, а с кем нет! – натянула улыбку, а в душе, словно порох поджигают.

– А я смотрю, ты не промах, выбираешь зрелых мужчин, – хитро прищурила глазки. – И, наверно, состоятельных?

– Не прилично судить человека по одежде, – шепнул папа в ее сторону.

– Да не по одежде! Вы видели, какая машина стоит за окном? – теперь я понимаю, почему её мама не любит. – А чем вы занимаетесь, Джексон? – снова с наездом на него.

– Я предприниматель, – он держится молодцом, спокойный.

– Ну вот, о чем я и говорю!

– О чем? – дядя Тим устало закатывает глаза, сам не в восторге от жены.

– Что молодежь уже совсем не та! Я в её возрасте училась, а не малевала глазки перед взрослым мужиком! – вот так и думала, что этот прикид мне аукнется.

– Ну знаете, тетя Гвэн! – встаю из-за стола. – Имейте приличие!

– Да, вот я такая прямая! Что, правда глаза жжет?

– Правда? – обхожу ее стул. – А мне вот так кажется, что здесь больше завистью запахло.

– Что ты несешь! – чуть не завизжала.

– Правду! Что, глаза прожгла насквозь?! Визжишь, как св…

– Эмили, прекрати! – Джексон встал из-за стола.

– А что я? – смотрю на всех, пытаюсь показать спокойствие. – Я-то ничего! Не захлебнись собственным ядом, тётя Гвэн! – наклонилась и шепчу на ухо ей.

– Эмили, довольно! – папа одернул меня.

Обошла стол и вышла из гостиной. Надо же такую кашу заварить! Пригласить эту дуру, поставить в неудобное положение Джексона. Не день рождение, а не знаю что! И Хорошо, что Катрина не нагрянула на семейный ужин.

– Эмили, подожди, – Джексон сзади.

– Блин, прости! – поворачиваюсь и мне так стыдно смотреть ему в глаза. – Правда, так неудобно получилось! – наверно если бы знал мое семейство, то точно не пришел бы!

– Всё хорошо, – берет меня за руку. – Ты думаешь, я не вижу, что она немного в неадеквате!

– Спасибо, что понимаешь, – а сама готова провалиться сквозь землю. – Не думала, что ты придешь.

– Я же обещал, что твой день рождения справим вместе. Друг, – хитро улыбнулся.

– Закадычный, справили уже, – чувствую себя не ловко, моя ладонь в его.

– Мне так жаль, Джексон, что все так вышло! Если б я только могла предположить, что она начнет задавать такие вопросы, я бы… – мама вышла к нам и затараторила, а я, пользуясь моментом, высвободила свою руку.

– Миссис Браун…

– Я даже боюсь тебя приглашать обратно! – не дает ему и слова вымолвить. – Боюсь, что она снова к чему-нибудь прицепится!

– Миссис Браун, я заберу Эмили? – заглядывает маме в глаза, словно гипнотизирует. – Боюсь, что ей тоже не стоит возвращаться за стол.

– Да, вы правы! – мама вздохнула.

– Мы прогуляемся, а вечером привезу её обратно?

– Может, вы и правы. Но мы даже торт не разрезали! И желание не загадала, – переводит грустный взгляд на меня.

– Пусть подавится! – шиплю сквозь зубы.

– Эмили, – Джексон нахмуренно посмотрел на меня.

– Да блин! Она же все испортила! – возмущенно отвечаю.

– Рэйчэл, веди их обратно! – слышу скрип стула по полу.

– Меня за вами послали…

– Эта двинутая сюда идет?! – смотрю на маму.

А у самой всё внутри переворачивается, сейчас ещё что-то учудит!

– Да, – тихо кивнул Джексон. – Уходим! – схватил за руку и повел к выходу. – Миссис Браун, до вечера! Утка была отменная!

– Будьте осторожны! – вслед.

– Ты же даже не попробовал ничего! – быстрыми шагами плетусь за ним. – А куда мы?

– Попробовал! От одного запаха мне было дурно! – усмехаясь, обходит машину. – Садись, красотка!

– И куда мы? – сажусь в машину и все же допытываю его вопросом, хотя мне без разницы, куда сейчас сбежать из дома.

– Зажжем твой день рождения! – давит на газ, а сам смотрит на меня. – Встретим по-взрослому твою взрослую жизнь! Тебе же теперь всё можно, совершеннолетняя моя! – хитро улыбнулся и машина со свистом покрышек понеслась по дороге…