Читать книгу: «Алатырь», страница 6

– Денег-то вам хватает? Машина у вас есть?

– Да есть, всё хорошо!

– А стоит сколько, иномарка поди? Вы же там в Москве на диване лежите, да в потолок плюёте только!

Я громко усмехнулась, ну что за женщина? Что она услышать от меня хочет?

– Давайте банку, я пошла!

Она взяла банку и протянула мне, и клянусь богом, я даже не до коснулась до нее. Как та с треском упала на пол, золотая жижа медленно растеклась по всему полу.

– Что же ты такая разеватая! – Гаркнула она, что я аж подскочила на месте.

– Да я даже не трогала её!

– Новую наливать не буду! Бери тряпку в углу и вытирай давай!

Я недоуменно уставилась на неё, послышался детский смех, я повернулась, в дверях стояла маленькая девочка в майке и шортах. На вид ей было лет пять, а то и меньше, русые кудри, словно ниточки, обрамляли уши. Она закусила большой палец и вовсю хохотала.

– Девоська лазиватая лазбила банку! – Прошепелявила она и залилась новой волной смеха.

– Эх ты дурёха, вся в бабку! – Кидая мне тряпку причитала Наталия. – Шура иди сюда,– девочка подошла к Наталии.

– Простите, что вы сказали? – Белея от злости переспросила я. Меня как хочешь называй, а бабушку мою попрошу не трогать!

– Чаво, ничаво, полы вытирай!

– Это у вас что? – В комнату вошел хромой мужчина, дядя Лёня который. – Что за бардак?

– Девоська банку лазбила! – Шура тыкнула в меня пальцем и показала язык, вот какая вредная!

– Ты чего это тут устроила? – Уставился на меня дед, потихоньку наступая.

– Я ничего не устроила. – Я повернулась к Наталии. – Это ведь вы банку разбили, налейте мне новую или верните деньги. – Девочка смеялась не останавливаясь.

– Ничего я тебе не отдам! – Она уперлась руками в бока. – Иди давай отсюда, деловая.

– Иди отсюда! – Повторила мелкая. – Убилайся!

Снова смех, этот смех так резал слух, что невозможно было думать, понаражают отпрысков. Смех словно ультразвук нарастал казалось вот-вот кровь из ушей польётся.

– Да заткнись ты! – Крикнула я, пустая банка, что я принесла с треском лопнула. Девочка замолчала. – Голова от тебя болит. – Уже спокойно сказала я, потирая виски.

– Выход там. – Дядя Лёня указал в сторону двери, я пошла к выходу, но почему-то остановилась.

Во мне словно загорелся пожар, я реально ощущала жар внутри тела, может всё бы закончилось благополучно, если бы Шурочка не кинула в меня тряпкой и попала прямо в голову. Я развернулась к ней, и девочка замерла.

– Да чтоб у тебя руки отсохли мелкая дрянь! – Злость, вот что переполняло меня. Ненависть сочилась из моей кожи, и я ясно видела, как она окутывает маленькое тело, девочка закашлялась и пошатнулась. Внутри меня всё ликовало, пусть это послужит ей уроком.

Бабушке я сказала, что упала с велосипеда и разбила банку, тысячу ей вернула свою, что папа дал. А вечером бабуля рассказала, что Сашенька Заречная слегла с неизвестной болезнью и что скоро за ней приедут родители, повезут в Рязань к врачу. Скатертью дорожка, как говорится.

Глава шестнадцатая. Измор.

Многие люди хотят знать, что ждет их в будущем. Кем они станут, чего добьются в жизни, сколько детей у них будет и всё в этом роде. Внутри них горит огонь желания, то тепло что заставляет людей двигаться вперед, творить и любить. Этот огонь когда-то горел и в моей груди, но потух. Безразличие ко всему миру, пожалуй, худшее, что может произойти с человеком. И вот я стою посреди ночи окутанная туманом и во мне нет ни капли страха. Я не чувствую холода, не различаю запахи, что со мной?

«– Иди дальше» – Голос говорил тихо, но отчетливо. Я повиновалась, ступая босиком по ночной росе. Ноги мои, казалось, не чувствовали земли, я парила над землей, а не шла, трава под ногами моими оставалась не тронутой. Дойдя до старого дуба, я дотронулась до древнего ствола и из моих ладоней появилось слабое золотистое свечение.

«– Ты на месте» – Что за голос в моей голове? Знаете, когда думаешь у себя в голове, размышляешь о чём-то, ты не делишь свои мысли на женские и мужские. Они просто есть в твоей голове и никуда от них не деться, они твои. А вот сейчас, мой голос в моей голове, но не принадлежит мне. Но это меня отчего-то не смущает, этот голос велит мне свершать великое и я повинуюсь. Я достала из кармана ветровки свечу, бумагу и хлеб, разделась до гола и села на сырую землю.

Я взмахнула рукой над свечой, и та загорелась синим пламенем, подул ветер, но огонь не погас. Я удовлетворенно улыбнулась и начала бормотать слова, что плыли перед моими глазами.

«Черная ночь, проклятая свеча,

Я схороню вас всех сгоряча.

Кровью залью, образ закопаю,

Все потому, что вас проклинаю.

Черти ада, пошлите расплату,

Сильную порчу слабым гадам.

Воском горячим сожгу ваше тело,

Чтобы в аду оно ярко горело.

Как только свечи погаснут уныло,

Будет в душе вашей очень тоскливо.

Как только сверток могиле предам,

Вы очень скоро окажетесь там.

Аминь! Аминь! Аминь!»

Я держала сверток бумаги над свечой и сказанные мной слова появились на бумаге. Я завернула в сверток воск от свечи и мякиш хлеба.

– «Всё верно, иди спать, никому ни слова» – Слова женские. Я закрыла глаза, я знаю этот голос. Открыв глаза, я уже стояла возле дверей бабушкиного дома, я повернула ручку и дверь распахнулась, хоть та и была закрыта. Теперь для меня все замки открыты.

Я проснулась сквозь жуткую боль, словно острое стекло впивается в голову. Что-то густое стекало по лицу, я не могла открыть глаза. Скрежет в ушах, острая боль в голове, жжение в глазах. Я что, умираю? Собрав все силы, я спрыгнула с кровати и врезалась во что-то, то треском разбилось. Противясь необъятной все прожигающей боли, я открыла глаза. Комната поплыла, на полу лежали крупные осколки от разбитого мною зеркала, я стояла на них, ноги все в крови, руки в крови. Вглядываясь в свое отражение в одном из осколков, я ужаснулась. Мои белки покраснели, лицо серое, вены на висках вздулись, а из ушей идёт кровь. Снова резкая боль в голове, я согнулась пополам и смогла расслышать то, отчего кровь полилась из ушей. «Кукареку» – и я не в силах больше выдержать это, выбежала на улицу. Хотелось выть от боли.

– Мирослава! – Это бабушка! Её голос, как обезболивающее на миг снял ту невыносимую боль, но через секунду петух снова закукарекал, и я пронзительно закричала от боли, зажимая ладонями окровавленные уши.

– Убей его! – Взревела я не своим голосом. – Убей петуха! – Я охрипла и испугалась своего голоса, он был гортанным и словно не принадлежал мне.

Я бежала, не чуя ног, подальше от этой боли. Бежала так быстро что ветер не давал мне сделать вдох. Я остановилась перевести дыхание. Боль мигом пропала словно ничего и не было, о ней напоминали лишь кровоподтеки. Я оглядела кровавые ступни, из которых торчали осколки зеркала. Боли нет. Что это было? Я огляделась вокруг, я в поле, близится рассвет, изо рта идёт пар, на улице холодно, но я ничего не чувствую.

– Мадмуазель, это должно быть ваше?

Я обернулась и увидела перед собой маленького уродливого карлика. Он еле доставал мне до пупка, сам горбатый с косым глазом, волосы растут с плешью. Я окинула его взглядом сверху вниз и к удивлению, заметила у него копытца как у козленка.

– Ты кто такой? – Поинтересовалась я, не спуская с него глаз, дураку понятно нечисть какая-то.

– Я анчутка, а по имени как изволите сами называйте. – Он улыбнулся и протянул мне одежду, ту, что ночью я оставила у дуба. Я вздохнула, вспоминая, что так ничего не надела, опустила глаза, и вправду совершенно нагая, вот же блин! Не благодаря я забрала у него одежду, не густо конечно. Шорты, майка и ветровка, даже обуви нет. Я осмотрелась, вот же занесло, неизвестно где мой дом. Ну как всегда делала я в таких ситуациях, шла на церковь её со всех концов видно. Вот и сейчас пойду. В кармане лежал сверток бумаги, тот самый. Голос велел молчать об этом. Ночью надо его закопать на могиле.

– Ты мне просто так из вежливости это передал?

– Всегда рад услужить госпоже.

– Я не госпожа.

– Ваша прабабка была моей госпожой, я думал, что и вам я пригожусь.

– А вот и нет –я подошла к нему поближе. – Проваливай! – Он выпучил глаза и тут же испарился в воздухе. Чудеса.

Я шла по высокой траве, почему я прибежала именно туда, где ничего не сеют, не лучшее удовольствие пробираться сквозь траву босиком. Я остановилась, вспоминая как быстро я здесь оказалась, словно за секунду добежала, может и сейчас попробовать? Бежала я не долго, от силы километр, но запыхалась как на уроке физры. Тогда меня словно неведомая сила уносила подальше. Я что всегда так на петухов буду реагировать? Если так, то не сладко мне придется. Вдалеке показались какие-то темные овраги, я подошла поближе и раскрыла рот. Передо мною лежало целое поголовье коров. Штук пятьдесят, наверное, и все замертво закатили глаза. Несколько мужчин стояли поблизости и нервно курили.

– Эй кто там? – Крикнул мне тот, что пониже ростом и в беретке, на вид лет тридцать.

– Здравствуйте. – Я подошла к ним.

Другой оказался совсем дедушкой и завидев меня выпучил глаза и громко ахнул.

– Деточка что же с тобой? – Старик заботливо погладил меня по голове. – Кто с тобой это сделал? – Черт я же вся в крови, хорошо одежду накинуть успела!

– А, да не переживайте, с друзьями гуляли, выпили и поехали кататься. – Я проглотила слюну, на секунду замолкая что бы дальше придумать свою «правдивую» историю. – Я по пьяни выпала и уснула, а они похоже и не заметили, что меня нет.

– Ой тьфу на вас малолетки проклятые! – Выругался что по моложе. – А если бы ты померла? – Я пожала плечами. – Садись довезу. – Позади него стоял старый мотоцикл с люлькой.

– А что с коровами?

– Черт его знает – поджимая губы ответил старик. – Подохли в раз. Ээй – горько протянул он – жалко, как, на что жить то теперь, измор какой их всех взял! Ну ничего сейчас милиция приедет, разберемся.

– Полиция. – Поправила я.

– О, гусар какой! – Усмехнулся дед. – Садись давай в люльку. Петька, довези её до дома и сразу ко мне!

Через пятнадцать минут Петька довез меня до дома и с грохотом мотора скрылся.

Бабушка сидела на мосту, на полу была кровь и отрубленная голова петуха.

– Молодец – похвалила я.

– Мира… – Бабушка протянула ко мне руки словно в мольбе, я отдернула ее и пошла спать, нечего мне тут нежности разводить.

Проснулась я к вечеру отдохнувшая и полная сил. Встала с кровати, ноги не болели, отдернула одеяло, простынь в крови, осколки разбросаны. Подняла ногу, даже царапин не осталось. Вот это я понимаю сила магии.

– Мирочка! – Слезливо позвала бабушка, когда я вошла на кухню. Я лишь покосилась на нее и заварила чайник. – Говорят, всё поголовье коров у нас передохло.

– А я-то здесь при чем? – Я подняла одну бровь. – Предлагаешь мне их воскресить?

– Господь с тобой! – Бабушка поднесла руку ко лбу, меня передернуло словно от удара током. «Не дай ей этого сделать».

Через секунду я была возле бабушки и крепко держала ее запястье. Я отошла, и заметила, появившейся синяк, на ее руке.

– В церкви креститься будешь. – Отрезала я и опасливо посмотрела на иконы, глаза заслезились, и я опустила взгляд. – И это убери – указала я на красный угол. – Глаза мозолят.

Глава семнадцатая. Лукавый попутал.

– Олежка привет! – Радостно приветствовала его я, входя на кладбище.

Нас окутывал туман, а над головой возвышалась неполная луна. Олег стоял в пару метрах от меня скрестив руки. Он мне не отвечал, пожав плечами я продолжила свой путь, нужно найти свежую могилу.

– Черный обряд завершать пришла, ведьма? – Зло бросил Олег и я вздрогнула. Да как он смеет! Резким движением я развернулась к нему. Он не ожидал от меня такой скорости и мне показалось, что он вздрогнул, но тут же взял себя в руки. Я прислушалась сердце сильно бьется. Боится.

– Я здесь не по твою душу, так что иди куда шёл. – Отрезала я.

– А я здесь как раз по твою. – Он сделал шаг ко мне. Смело.

– Отойди.

– А то что? Убьёшь меня? Измором возьмёшь? – Я обомлела, откуда он знает, я ни слова никому не сказала. – Это из-за тебя весь скот погиб! А родители для Саши уже место на кладбище приготовили!

Я убила ребенка. Сердце бешено забилось. Сашка Заречная, та ворчливая девочка погибла.

– Я знаю этот обряд – не унимался Олег, подходя ближе. – Знаю, что от него скот дохнет и трава высыхает, приходилось наблюдать, только я не мог понять кого ты извести собралась. – Олег замолчал, тишина как в гробу, лишь кровь пульсирует в висках. – Ты заказала себе место в аду ради убийства маленькой девочки. Да ты хуже самого дьявола!

Я стояла не в силах пошевелиться, нутром я понимала, что он прав, но голос в голове не переставал твердить «заверши обряд» «заверши обряд». Я закрыла глаза и отвернулась от Олега. Вдохнула в себя кладбищенский запах и словно ищейка направилась к свежей могиле. Я закончу начатое дело.

– Мирослава, постой! – Я остановилась. – Я знаю, что это не ты, ты не как она, ты намного лучше.

Я начала уходить.

– Подожди! Не совершай не поправимого. – В голосе Олега была такая надежда, что сердце мое сжалось, но всего на миг.

– Хватит с меня этого концерта. – Я взмахнула руками и Олега отбросило в сторону. – Никто мне не помешает!

Олег опустил голову и поник, он сдался. Я развернулась и уже собралась идти как передо мной словно из земли вырос какой-то парень. Впервые его видела.

– Далеко собралась? – Голос лукавый, сейчас досмеется, только я хотела взмахнуть рукой, как он схватил что-то с земли. Крик, треск и меня накрыла темнота.

– Сильно ты её треснул. – Голос Олега. Я открыла тяжёлые веки. Я лежала на земле, тело онемело, подо мной сырая земля, надо мной бесчисленное количество звёзд.

– Не могу пошевелиться. – Прошептала я, хочется пить.

– Еще бы ты могла пошевелиться. – Снова этот ехидный голос. Кто это черт возьми?

Я через силу повернула голову и увидела три фигуры склонившееся надо мной. Это были Олег, Берегиня и неизвестный парень.

– Смотри, внатуре сильная, вы на нее сто рун наложили, а всё равно башкой вертит. – Снова этот нахал, подожди я доберусь до тебя!

– Глеб! – Оборвал его Олег.

– Кто это? – Спросила я, глядя на парня. Голова болела, я плохо видела, впервые за долгое время, что за руны они наложили, зачем?

– Это мой племянчатый правнук. – Ответил Олег, садясь рядом со мной на корточки. – Кто, по-твоему, вводит меня в курс дела, каждый раз, когда я просыпаюсь? – Он закусил губы и сам ответил – ныне живущие родственники.

– Можно воды? – прошептала я, говорить громко не в силах.

– Много хочешь, мало получишь. – Засмеялся Глеб, голос такой звонкий, голова еще больше заболела.

– Заткнись. – Зло прошептала я и Глеб поперхнулся и закашлялся.

Пока Берегиня хлопала по спине раскрасневшегося Глеба, Олег сидел рядом со мной и не сводил глаз.

– Зачем ты слушаешь этот голос? – мягко спросил он.

– Как ты узнал?

– Я достаточно видел за свою жизнь, – он замялся. – Сейчас ты не осознаешь, но ты не хозяйка себе, с тобой Чернобог беседует, а ты его подсказки за свои идеи считаешь.

– Это кто?

– У него много имён. Самое известное для тебя – дьявол. – Олег вздохнул так тяжко, что я закрыла глаза, случилось то, чего так он боялся. Я стала убивать. Я подвела его. – Твои глаза покраснели, кожа побледнела, а волосы с проседью. Петухов боишься, это все от его сил, перестанешь ими пользоваться и все прекратиться. Ты в его власти, но я помогу тебе спастись.

– Ты уверен? – Спросила подошедшая Берегиня. Сейчас мы возле дома, но здесь этого делать нельзя. А там я не смогу тебе помочь.

Я огляделась и вправду мы были в саду возле моего дома. Видимо я долго была в отключке.

– Если что опять лопатой её огрею – вмешался Глеб. – Сделаем всё как надо, не переживай.

– Нет, Наташа мне не простит если что-то случится с тобой, я сделаю это один.

Олег склонился надо мной с маркером в руках и что-то нарисовал на моем лбу. Последнее что я чувствовала то, как сильные руки Олега подняли меня с сырой земли и понесли в прохладу ночи.

Глава восемнадцатая. Покаяние.

Я сидела привязанная к дереву, к тому возле которого колдовала совсем недавно. От него не исходило свечение, как тогда. Олег сидел напротив и что-то чертил палкой на земле, от вождения палкой в воздухе оставались искры, словно от костра.

– Что ты делаешь?

– О, ты очнулась. – Он перестал чертить и взмахнул той самой палкой в воздухе, послышался свист, я поежилась. – Буду дурь из тебя выбивать. – Я выпучила глаза и осмотрелась по сторонам, куда бежать от него? Он шутит или нет? Увидев мой непонимающий взгляд, Олег рассмеялся, но как-то грустно. – Да не буду я тебя бить. Я руны все с тебя снял.

И вправду я заметила, что веревка исчезла, и все знаки, нарисованные маркером, пропали. Вокруг меня лежали маленькие камешки с символами, их словно разбросало по сторонам.

– Но почему? Я же могу уйти.

– Можешь – Олег кивнул, – но я думаю ты этого не сделаешь.

Я встала и демонстративно начала уходить от него. Остановилась. Олег даже не двинулся с места.

– Меня опять кто-то где-то поджидает? – Догадалась я. – В случае чего лопатой по голове получу? – Олег отрицательно замотал головой. – Тогда почему ты отпускаешь меня?

– Потому что я знаю, что ты можешь справиться с этим голосом сама, без чьей-либо помощи. – Он сделал шаг ко мне навстречу. – Я знаю, что осознанно, ты не хотела причинять боль той девочке.

– Разве это имеет значение? – Я скрестила руки. – Разве всё это имеет значение? Я уже стала той, кем ты и думал я стану. Вы сами натолкнули меня на этот путь!

– Я знаю, но мы сделали это лишь потому, что были уверенны в тебе.

– А теперь нет!

– И сейчас надежда есть, ты можешь все исправить. – Олег приблизился еще на шаг. – Сожги письмо с воском.

– Я убила ребенка. – Я закрыла ладонями глаза, слез совсем не было, но меня охватило дикое желание закричать, тело сковало, и я упала на колени. Олег в ту же секунду оказался возле меня.

– Ещё нет, ты можешь её спасти.

Меня сковал страх, я не убийца, я всё исправлю. Это я твердила на протяжении всей подготовки. Мы развели костер, возле того же дерева, пламя его было синее. Разложили папоротник по кругу и в центр поставили огромный булыжник.

– Это алтарь, – Олег указал на камень. – Пока будешь читать заговор катай бумажку по нему и после брось в костер, он потухнет мы соберем пепел, и ты его развеешь над лесом. – Я согласно кивала, но коленки предательски дрожали, это слишком просто для искупления. Лучше бы мне голову отрубили, от стыда горели щеки, и я готова была расплакаться. – Раздевайся и заходи в круг, я отойду, когда закончишь позови меня, буду неподалёку.

– А что за заговор?

Олег прислонил указательный палец к моему виску и слова возникли в моей голове. Я удивленно распахнула глаза, как он это сделал?

– Мирослава научила. – объяснил он, улыбаясь. – Потом и тебе покажу, а сейчас за работу. Каждая минута на счету.

Я зашла в круг, опасливо поглядывая по сторонам вдруг Олег подглядывает, но его нигде не было.

Начала катать по камню бумажку читая слова заговора:

«Ночь всегда черным черна

Но светлей моя душа

Черные слова развеваю

Злые деяния сжигаю

Как духи светлые ко мне приветливы

Так и я светла и людям подмога одна

Ключ в замок вставляю

Заговор свой черный отменяю

Плату любую бери

Заговор мой отмени

Духа леса заклинаю

Душу свою спасаю

Слова мои исполнимы

Заговоры победимы

Аминь! Аминь! Аминь!»

Я кинула бумагу в огонь, и та с шипением загорелась. Огонь потух через минуту оставив после себя груду пепла. С души словно камень упал. Надеюсь это поможет.

Я огляделась вокруг, Олега нигде не было. Одевшись и собрав пепел, я поспешила искать своего попутчика, но он сам вышел из тени.

– Позови метлу.

– Как мне это сделать? – Я непонимающе расставила руки, и взглянула на звёздное небо, может крикнуть в темноту, и она явится ко мне? – Метлаа! – Тишина – метла…?

– Мира, ты вот просто в душе позови ее, не нужно кричать. – Посоветовал Олег.

Я послушалась, представила в голове нужный образ. Я видела, в магазине симпатичную метелку и сейчас её образ появился в моей голове. В высоту метра полтора, крепкая деревянная, залаченая рукоять и помело из толстых прутьев. Прошло несколько минут, послышался свист, и разбивая воздух над нашими головами пролетела, та самая заветная метла.

– Ты ее из Америки заказала? Что так долго? – Возмущался Олег помогая мне взобраться на мой транспорт. – Развей пепел над лесом и скажи слова: «Пепел развеваю, проклятье отменяю». Запомнила? – Я кивнула и убрала тряпочку с пеплом в карман.

– Где встретимся?

– Лети потом домой, тебе понадобиться отдых.

– Зачем? – Удивилась я. – Я прекрасно себя чувствую.

– За зло всегда нужно платить, и ты не исключение, советую отоспаться.

Олег обнял меня на прощание и мое тело затрепетало, чувствует ли он тоже самое?

Через секунду я воспарила над землей. Очертания Олега становились нечеткими, но я видела, что он продолжал наблюдать за мной. Я покрепче обхватила метлу и наклонилась вперед, придавая своему воздушному транспорту скорости.

Воздух был легок и свеж, глаза заслезились, я посмотрела вниз и задрожала. Как высоко! Вот показались кроны деревьев, я рядом с лесом, поднявшись еще выше, аккуратно достав пепел, чтобы не свалиться с метлы, я развеяла его над лесом.

«Пепел развеваю, проклятье отменяю»

Через пару минут я приземлилась возле дома, ноги покалывали и руки замерзли, не терпеться пойти домой.

Перед сном я все думала об отце, о матери. О запахе лекарств в ее белой палате. О смерти что настигла её. Я детально вспомнила лицо Мирославы, бледное лицо, синие губы и чёрные бездонные глаза. Должно быть так выглядит сама смерть, ее земное воплощение. Не знаю сколько я пролежала, не шевелясь пока лицо Мирославы медленно не растворилось в белизне подушки. Сон накрыл меня темной вуалью, и я растворилась в ней. Ночью я проснулась от боли в ребрах, холодный пот стекал по лицу. Моя ведьмовская метка горела адским огнем и это самое меньшее наказание, которого я заслуживаю. Самая сильная боль была в моей душе. Это цена злого умысла.