Читать книгу: «Броня из облаков», страница 4

Крис согласился, что студенту действительно будет проще справиться с этой задачей. Любопытный студент, сующий нос во все углы кампуса, вряд ли вызовет подозрения. Да и появление в колледже наследника де Мельгаров будет выглядеть вполне естественно, учитывая, что в последнее время все старые семьи просто свихнулись на магии и готовы были наперебой отдавать своих детей в обучение. Всё из-за изоляционистов, надеявшихся, что в критической ситуации волшебство флайра вновь спасет острова, как в прошлый раз.

– И ещё кое-что, – добавил Альваро. – Недавно на Аррибе отметили утечку сведений, касающихся некоторых особенностей поля флайра. Конструкторы на Континенте давно пытаются создать аэропланы и дирижабли, неуязвимые для нашей магии. По нашим данным, след ведет в колледж Всех Ветров, что, в общем, не удивительно, учитывая, что все передовые открытия совершаются именно там. Это тоже повод присмотреться к преподавателям и старшекурсникам.

Крис кивнул, пытаясь справиться с волнением. Впервые в жизни ему доверили что-то важное! От воодушевления он почувствовал прилив сил. Значит, даже он, с его дурацким увечьем, неспособный ни держать меч, ни вести джунту в шторм, тоже может на что-то сгодиться!

– Я разберусь, – твердо обещал он отцу.

«Я тебя не подведу», – хотел он добавить, но он не решился. Постеснялся как-то. Отец внимательно посмотрел на него, и его лицо тронула улыбка.

– Спасибо. Удачи тебе! – искренне пожелал дон Альваро. Крис, окрыленный новыми планами, решил, что урок окончен. Он уже был у двери, когда отец его вновь окликнул:

– Только, пожалуйста, будь осторожен, – добавил он.

(прим.*: Ардиеро – древние племена, населявшие Архипелаг. Позже их потеснили колонисты, приплывшие на острова с северного Континента)

Глава 6. Брат и сестра

После разговора с отцом Крису требовалось поразмыслить, а думалось ему лучше всего в облаках, подальше от всех. Для этого он давно облюбовал себе в Эрвидеросе одно место – Старую башню.

Крыши замка представляли собой другой мир, бесконечно далекий от всего, что происходило внизу. Здесь властвовали птицы, ветер и облака – солидные на вид и неспешные, важно плывущие по своим воздушным делам. После утомительно долгого подъема в узкой шахте винтовой лестницы, который у менее тренированного человека вызвал бы одышку и приступ клаустрофобии, Крис добрался, наконец, до заветной двери, выходящей на крышу. Старый засов неожиданно легко скользнул в сторону, будто смазанный жиром. Дверь со скрипом открылась, и ему в лицо брызнуло светом.

После темного колодца Башни даже слабый вечерний свет почти ослеплял. Порыв воздуха взметнул волосы, охладил разгоряченные щеки. Закрыв глаза, Крис сделал глубокий вдох, чтобы поймать легкими глоток холодного воздуха. Эстладо, местный преобладающий ветер, коварно насвистывал, сплетая воздушные потоки – поди, опять ловил какого-нибудь новичка-воланте или незадачливого птицелова. В то же время он заботливо обнимал остров своими прохладными крыльями и ревниво отгонял горячие ветра южного континента, несущие с собой засуху и пески. Благодаря его усилиям Сильбандо не превратился в выжженную пустыню, подобно острову Фуэрте.

Стук захлопнувшейся двери спугнул стайку алагато(*), приютившихся на карнизе – и они взмыли в небо, умчались прочь, гонимые ветром. Хотя алагато считались опасными хищниками, Крис их не боялся. Привык. В память о Барриге, ручном зверьке его матери, который пятнадцать лет жил в их семье, местным алагато было навечно позволено селиться в заброшенной Старой башне. Они с Крисом были, можно сказать, соседями.

Выглянув в просвет между зубцами, он полюбовался причудливыми извивами облачных прядей. В отличие от центральных островов – Аррибы, Палмеры и Керро – Сильбандо не мог похвастаться мощным полем флайра, поэтому летать вокруг него на парусной джунте было довольно рискованно. Если вылетишь за пределы магического поля, считай, конец. Да и рельеф здесь не благоприятствовал полетам: одни лавовые поля и крутые скалы, создающие ветровую тень. Не удивительно, что воздушный мир вблизи замка был так переменчив. Вдалеке, над горной грядой Коральехо безмятежно парила стая птиц. Там была тишина. А внизу, между скальных столбов, исхлестанных ветром, метались такие могучие вихри, что они могли двигать камни.

Чтобы отдохнуть после подъема, Крис присел прямо на пол, не заботясь о брюках. В углах скопилась каменная крошка и осколки битого кирпича, камень под спиной был прохладным и влажным. Пахло свежестью, мхом, сыростью от близких облаков и немного печеньем: вероятно, запасливые алагато где-то рядом устроили свой тайник. Плоская площадка на верху башни была не больше пяти шагов в ширину, но она хранила столько воспоминаний… в основном, невеселых.

Четыре года назад, вернувшись из больницы после аварии, Крис упрямо поднимался сюда каждый день, невзирая на боль, пронзавшую ногу от бедра до пятки. В то время он ещё верил, что если будет регулярно нагружать ногу упражнениями, то сумеет вернуть себе прежнюю ловкость и силу. Увы, его надежды не оправдались. За три месяца упражнений он выучил каждую вмятину на ступенях винтовой лестницы, подружился с местными алагато, таская им финики и печенье, но его ноге это нисколько не помогло.

Приглушенный шум, долетевший снизу, подсказал ему, что сюда кто-то идет. Что-то загремело на лестнице, послышалось сердитое восклицание. Крис улыбнулся. Только один человек в замке мог двигаться с такой неуемной энергией.

– Джинни? – позвал он, когда дверь снова издала старческий протестующий скрип. – Я здесь.

Легкая, словно продутая ветром фигурка сестры показалась на верхней площадке башни.

– Фух… Ничего себе, как высоко ты забрался! – весело воскликнула девушка.

Ей пришлось перевести дух, чтобы выговорить это. Крис не видел сестру два месяца и теперь ревниво отметил, что она ещё подросла. Пожалуй, скоро и она начнет смотреть на него сверху вниз! Раньше он мечтал вырасти таким же высоким, как отец, но потом постарался выбросить из головы эти детские глупости. Лицом Джинни тоже была похожа на дона Альваро. Её внимательные карие глаза, чуть приподнятые к вискам, казались слишком большими для худенького лица, густые темные волосы кольцами рассыпались по плечам. Руки и плечи были по-девичьи тонкими, но Крис-то знал, сколько силы в её узких ладонях. Джинни умело справлялась с парусом и не боялась выходить на джунте даже в грозу.

Он невольно улыбнулся, вспомнив тех незадачливых поклонников, которых пленяла трогательная хрупкость его сестры. Обманчивое впечатление! Когда ей что-то было нужно от жизни, Джинни превращалась в маленький упрямый таран. После школы она твердо заявила родителям, что намерена служить в гражданской авиации и пойдёт в отряд волонтеров-воланте, которые вылетали на экстренные случаи, развозили лекарства и срочную почту. Крис всегда немного завидовал её цельному характеру и какой-то особенной внутренней ясности, свойственной только Джинни. Завидовал – и злился на себя за это.

– Я слышала, что отец хотел отправить тебя в Эль Вьенто? – спросила сестра.

Он кивнул:

– Только на год, поэтому я согласился. А ты? Уже решила, в каком из отрядов будешь работать?

Джинни вздохнула, недовольно покосившись в сторону двери:

– Да вот думаю, может, ещё не поздно переучиться на проектировщика лифтов? Очень нужно.

Они засмеялись. Это была их старая шутка, про Башню. Да уж, лестницы здесь были что надо! Больше пятисот ступеней, Крис специально считал. Все его кости протестующе ныли при одном воспоминании о подъеме.

– Тебе смешно, – упрекнула Джинни, хотя в её глазах тоже заблестело веселье, – а попробовал бы ты влезть сюда с парусом! Иногда, чтобы полетать спокойно, мне приходится стартовать прямо отсюда.

– Мама? – понимающе спросил Крис, с вновь проснувшимся чувством вины.

Все родители обычно склонны к паранойе, но в семье де Мельгаров этот недуг протекал в легкой форме, пока Крис не испортил все дело, свалившись в ущелье. После этого Джинни несколько месяцев вообще не выпускали в небо одну. Каждый раз, когда ей удавалось сбежать, мать не находила себе места от беспокойства и через десять минут вылетала на джунте следом за дочерью, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке.

К чести Джинни, она никогда не вымещала на нем свое раздражение, хотя иногда, замечая её хмурый взгляд и подавленное настроение, Крис догадывался, чего стоило ей терпеть этот тотальный контроль. Вздохнув, сестра пожала плечами:

– Мама хочет, чтобы я сначала полгода отработала с волонтерами на Фуэрте. Думает, что там безопаснее и летать проще.

– То есть драконы, живущие на Фуэрте, её не смущают? – иронически спросил он.

– Сеньор Марио убедил её, что всё под контролем.

Крис с сомнением покачал головой. Три дракона – Рохо, Меркурио и Релампаго – были главной особенностью острова Фуэрте, своего рода живой легендой. Как-то раз сеньор Марио, правитель Фуэрте, прилетел к ним в гости верхом на Рохо, и на маленького Криса вид живого дракона произвел неизгладимое впечатление. Было трудно поверить, чтобы эту мощь кто-то в принципе мог контролировать, особенно теперь, когда они остались без шлемов (**). Ладно, допустим, Рохо был другом сеньора Марио и старался помогать ему во всем, Меркурио всё ещё переживал военную психотравму и скрывался в горах, но вот Паго, этот мелкий паршивец… Самый юный из драконов Фуэрте, Релампаго был опасен и непредсказуем, как ведро с пироксилином. Он стихийным бедствием носился над песчаными дюнами, пугал ящериц, крушил постройки – например, как-то раз уничтожил цистерну водохранилища… В общем, Паго и дисциплина – это были несовместимые вещи. И дон Марио говорит, что у него все под контролем? Да ему в Эль Котильо, наверное, жалобы каждый день пачками приносят!

– Если встретишь там Паго – уноси ноги, – посоветовал Крис.

На лице Джинни появился проблеск надежды.

– Точно, Паго! Буду рада с ним встретиться. После нашего острова летать над Фуэрте – это такая скучища! Всё равно что играть с совочком в песочнице после того, как несколько лет отъездил на настоящем тракторе. Эх, я бы лучше с «ночными соколами» полетала, – вдруг добавила она с мечтательными нотками в голосе. – Вот где опыт! Так, как они, больше никто не летает.

От изумления Крис не сразу нашелся с ответом. «Ночные соколы»? Она шутит?! Только этого им ещё не хватало!

Романтический образ защитника-воланте, сложившийся после войны, мягко говоря, не всегда соответствовал действительности. Некоторые летуны предпочитали теневой бизнес. Контрабанда на Архипелаге всегда цвела пышным цветом. Но контрабандисты – ещё куда ни шло, они все были одиночками и не приносили большого вреда. Проблемы начались, когда одному из них пришло в голову сколотить банду.

Их прозвали «ночными соколами» за стремительность их атак и умение бесследно исчезать в ночном воздухе. Имя их предводителя – Морено – было у всех на слуху, однако никто ни разу не видел его лица. Ни один полицейский не мог угнаться за его джунтой. Едва завидев на горизонте белый полицейский катер с синей полосой, Морено резко взвивался вверх, в облака, и уносился прочь на верховых потоках. Его не смущали ни экстремальная высота, ни грозовые тучи. Несмотря на его сомнительный моральный облик, многие, особенно молодежь, восхищались отважным аэронавтом, хотя его рискованные воздушные трюки, по мнению Криса, можно было назвать только заигрыванием с гипотермией. Один неудачный контакт с грозовым облаком – и Морено превратился бы в обледенелый труп, но пока что ему везло.

Мордорезку ему в бок, не хватало ещё, чтобы Джинни увлеклась этим типом! Крис пытался успокоить себя, что в сестре просто играет жажда свободы. Ничего, вырвется из-под контроля родителей и думать забудет про эту блажь.

Полиция не раз устраивала облавы на «ночных соколов», но их логово так и не удалось отыскать. Поговаривали, что они прячутся где-то в Колмене. Это скопление хаотично движущихся скал между островами Фуэрте и Керро могло стать надежным убежищем для опытного пилота. Среди полицейских ходили слухи, будто база «соколов», остров Милагрос, мог таять в воздухе при приближении чужаков. Слушая эти сказочки про остров-призрак, Крис только фыркал: придумали отговорку! Ясен пень, никому из полиции неохота было соваться в бешеный воздуховорот Колмены, рискуя катером и собственной шеей, вот они и сочиняли всякую ерунду. Тем не менее, после последнего удачного рейда «соколов», когда они чуть было не захватили грузовой дирижабль, подманив его к берегу с помощью ложного маяка, за них взялись уже всерьез. На Фуэрте был создан специальный отряд для поимки бандитов, а за голову Морено власти назначили большую награду.

Хотелось думать, что как только у Джинни появится настоящее дело, она забудет про этих летучих авантюристов. Эх, если бы не нога! – мысленно вздохнул Крис. Он мог бы сам тренировать сестру. Показал бы ей несколько хитрых приемов, позволяющих использовать всю силу ветра…

Вместо этого его джунта пылилась в ангаре с зачехленным парусом. Внезапно его накрыла такая тоска по небу, по скорости, по свободному скольжению в потоках флайра, что он даже зажмурился. В горле будто застрял комок… и сейчас же Крис почувствовал теплую тяжесть на своем плече, когда Джинни прислонилась к нему. Он был благодарен ей за эту молчаливую поддержку.

– Я понимаю, – грустно сказала она.

Она действительно всё понимала. Четыре года назад, здесь, на верхушке башни она, можно сказать, спасла ему жизнь. В то время Крису казалось, что он застрял в дурном сне. Его постоянно мутило от навязчивого запаха лекарств, а главное – от запаха уныния и тоски, который, казалось, намертво въелся в стены его комнаты. Именно тогда он повадился подниматься на Башню. На дрожащих ногах, обливаясь горячим потом, забирался наверх и прятался там от всех, словно сыч. Крыши замка стали его убежищем. Вид плывущих безмятежных облаков успокаивал. Наблюдая за их полетом, он учился ставить заслон болезненным тоскливым мыслям, но когда они всё-таки настигали, то от серой картины безрадостного будущего хотелось завыть. Не видать ему больше ни полетов, ни джунты… Карьера военного пилота тоже была под вопросом. Максимум, что ему смогут доверить – какую-нибудь древнюю этажерку, чтобы собирать бананы с плантаций. Разве это жизнь?

Растравляя себя этими мыслями, он сидел, свесив голову; облака плыли, Эстладо насвистывал, и в его свисте Крису слышалась презрительная насмешка над неудачниками, у которых вся жизнь шла прахом. Облачный водоворот за стеной притягивал взгляд. Так велик был соблазн упасть в него, отдавшись на волю ветра – ведь на первых метрах падение ничем не отличается от полета!

В здравом уме он никогда не задумался бы о подобном, но тогда его состояние было далеко от нормального. Шел девяносто третий день бесполезных изнурительных упражнений, в голове плыл туман, ногу сводило от боли, и внезапно он ощутил, что мир начал понемногу ускользать от него. Ветер словно подталкивал его в спину. Крис решительно поставил ногу на парапет.

Резкий скрип двери ударил по нервам, выведя его из оцепенения.

– Крис, ты здесь? – долетел откуда-то голос сестры.

Выбравшись на свет, Джинни огляделась, нашла его взглядом и – он мог бы поклясться – в ту же секунду всё поняла. По её лицу пробежала тень страха. Но она тут же исчезла, потому что Вирджиния моментально взяла себя в руки.

– Ты мне очень нужен, – сказала она, осторожно подходя ближе. – Крис… Мне ужасно нужна твоя помощь!

И дело-то оказалось пустяковым, ну подумаешь – сломала оковку гика, все воланте ломают, когда впервые учатся прыгать на волнах флайра. Однако Крис поспешно отвернулся от парапета и со всей серьёзностью выслушал сестру. Разумеется, – заверил он её, – они смогут всё починить. Нет, отцу говорить вовсе не обязательно. Спускаясь по лестнице, он пропустил Джинни вперед, чтобы она не видела его лица, пылающего от стыда.

Если из-за каждого огорчения прыгать с башни, то на маленьком дворе Эрвидероса вскоре не останется места.

На другой день Джинни нашла ему ещё одно дело. А потом ещё одно, и ещё… Удивительно, сколько в замке нашлось занятий, требующих его немедленного участия! Раньше Крис не особенно задумывался о сестре. Он воспринимал её как должное, а иногда смотрел на неё, как на необходимое зло – например, когда она разорила его тайник или когда нечаянно разбила его коллекцию птичьих яиц. Но после того случая на Башне он впервые по-настоящему её увидел. С того дня, когда Джинни увела его от пропасти за парапетом, между ними протянулась нить молчаливого понимания.

– Как прошла поездка? Удачно? – спросила она, всё ещё прислонившись к его плечу.

– Неожиданно, скажем так, – усмехнулся Крис. – Не без сюрпризов.

Даже с сестрой он пока не хотел обсуждать всё то, что случилось в Капарике, и поэтому постарался придать своему лицу максимально беззаботное выражение. Однако следующее замечание Джинни застало его врасплох:

– Ты встретил девушку? Кто она?

– Что? – смутился он. – Нет, с чего ты взяла!

Сестра молча смотрела на него с выжидающей улыбкой. Спустя минуту Крис сдался:

– Ну ладно, да.

Она захлопала в ладоши, довольная:

– Я так и знала! Какая она? Расскажи!

Как живая, перед его глазами возникла Лин: её глаза великолепного янтарного оттенка, твердый рисунок губ, тень в ямочке на подбородке, смелый росчерк бровей и непостижимая тайна её улыбки…

– О, это прекрасная девушка, полная волшебства от макушки до пяток, – искренне сказал Крис. – Только вряд ли я когда-нибудь снова её увижу.

Джинни, уже настроившаяся на долгий рассказ, досадливо фыркнула:

– Можно подумать, колледж – это тюрьма! Как будто тебя там насильно запрут и заставят корпеть над учебниками! Найдется у тебя время и для девушек, и для друзей, не волнуйся.

«Это вряд ли», – подумал Крис, вспомнив о поручении отца. В колледже его ждала масса дел: освежить в памяти математику и навигацию, постараться не спятить от магических практик, а самое главное – приглядеть за одним странным магистром, неожиданно воскресшим из мертвых. Девушки в эту схему уже не вписывались.

Хотя завести друзей было бы действительно здорово. Вдруг он подумал, что колледж – это самое подходящее место, чтобы начать жизнь заново. В школе он возвел вокруг себя такую броню, сквозь которую не могли пробиться никакие дружеские чувства. Но в Эль Вьенто, где никто друг друга не знает, всё могло сложиться иначе.

– Может, ты и права, – улыбнулся он сестре.

– Разумеется, я права. Пойдем вниз? Нас, наверное, уже обыскались.

– Да, пора.

Тем не менее, никто из них не двинулся с места. Уходить не хотелось. Желтый луч, ненадолго выглянувший из облачных покрывал, словно ладонью погладил их по макушкам и плеснул немного тепла на холодные камни Башни. Несмотря на крепчающий свежий ветер, было так приятно сидеть здесь, наблюдая за изменением нежных красок летнего вечера: от розовых и золотых – к сиреневым и лиловым. Наконец, Крис неохотно поднялся, пропустил сестру в узкую дверь и захлопнул её за собой, будто навсегда отрезая то, что осталось по другую сторону.

(прим.*: Алагато – мелкий хищник, похожий на толстого лори с перепончатыми крыльями. Обычно они держатся стаями, живут в лесах и на «изнанке», т. е. нижней стороне островов. Укус алагато ядовит, поэтому туристам рекомендуется быть с ними осторожнее).

(прим.**: Раньше Всадники острова Фуэрте использовали специальные шлемы, чтобы контролировать драконов. Два шлема были утеряны во время войны, а последний шлем уничтожили по просьбе дракона Вортиса, погибшего от ран при защите островов Фуэрте и Ланферро)

Глава 7. Время, свитое в кольцо

Вечерняя тишина на Сильбандо никогда не бывает полной. Тишина в понимании сильбандцев означала посвистывание ветра в рамах, таинственное перешептывание деревьев и постукиванье черепицы. Если вдруг воцарялась настоящая тишина, подобная стоячей воде, люди спешно закрывали ставни и уносили садовую мебель с улицы, ибо такое затишье могло означать только одно: циклон, который коварно подкрадывался к острову, толкая перед собой грозовые тучи.

Сумерки благостной дымкой окутывали старый сад, очертания замка постепенно таяли в темноте. Кое-где золотыми нарциссами вспыхивали фонари. Стайка олив, сбросив с плеч дневную жару, облегченно зашелестела. Затем они притихли, наблюдая, как по боковой лестнице в сад спустилась хозяйка. Подобрала инструменты, наспех брошенные днем у клумбы, прошла в беседку. Эта беседка раздражала почтенные оливы тем, что была вопиюще новой. Торчала на возвышении, словно гриб на стволе. Молодой хозяин сам рисовал чертежи, сам устанавливал на крыше болтливую ветровую арфу. Похоже, хозяйке эта затея пришлась по душе, потому что по вечерам она появлялась здесь часто. Даже высадила рядом на клумбе какую-то цветочную мелочь. Оливы прошелестели между собой, что, наверное, с беседкой всё же придется смириться.

***

Дийна сидела на скамье, наблюдая, как в ночи постепенно разгорается сияние флайра. Этот свет, почти невидимый днем, в темноте быстро набирал силу, прядями тянулся над Калетой и Облачной бухтой, украшая вершины скалистых гор призрачным дымным сиянием. Было тихо. Ветровая арфа, сделанная по образцу арфы в колледже Всех Ветров, ворковала что-то утешительное и напевное. Альваро сам смастерил её, когда заметил, как сильно жена скучает по колледжу и друзьям. Диего и Марио тоже приложили руку к беседке, выстругав для неё удобную скамью, а цветы, посаженные на ближайшей клумбе, прислала Камилла. Это всё были словно маленькие приветы от друзей, с которыми Дийна виделась гораздо реже, чем ей хотелось бы. Знаки внимания, согревающие её в тяжелые дни, как уютный плед в холодный осенний вечер.

Крис вернулся сегодня не только грустный, но и взбудораженный чем-то, и от этого было тревожно. Весь родительский опыт подсказывал Дийне, что проще поймать сазана в озере голыми руками, чем выудить у подростка какую-то тайну, которую он пытается скрыть. То, что её дети почти вышли из детского возраста, отнюдь не делало проблему легче, наоборот. Главная сложность с выросшими детьми заключалась в том, чтобы не давить на них постоянно своим контролем, но, если вдруг случится беда, в нужный момент всегда оказаться рядом. Дийна боялась, что ей так и не удалось в полной мере овладеть этим искусством.

Один раз она почти опоздала. В тот день, когда Крис улетел прямо в лапы к грозе, Альваро едва успел поймать её возле ангаров. Вместо парусных джунт они взяли катер, и то едва сумели пробиться к ущелью сквозь обезумевший ветер. До конца жизни в её памяти останется эта страшная картина: сломанная лодка сына, трепещущий рваный парус и Крис, лежащий без сознания среди камней.

От воспоминаний её пробрало холодом. Сложив инструменты в углу беседки, Дийна присела на скамью, закутавшись в шаль от прохлады. Ещё стояло лето, но уже чувствовалась близость осени – тянуло ледяным ветром с гор, в свежем воздухе слышалось предвкушение ночных заморозков. Долго ждать ей не пришлось. Вскоре в глубине сада прошуршали шаги. Кружево садовых крон, чернеющих на фоне неба, приветственно колыхнулось. Дийна подняла голову. Её губы дрогнули в улыбке, когда на пороге беседки неслышно возник знакомый силуэт.

– Так и знал, что найду тебя здесь, – прозвучал в ночи веселый голос.

Она успела сделать шаг навстречу мужу, прежде чем он порывисто обнял её, поцеловал в волосы… и всё стало хорошо. От его шепота и горячих ладоней растаяла тяжесть на сердце, и ночная зябкость ушла, и темнота сделалась такой уютной, почти домашней. Дийна закрыла глаза. Счастье согревало её изнутри, возвращая спокойствие и уверенность.

– Крис сегодня опять два часа просидел на башне, – встревоженно сказала она спустя некоторое время.

– Боюсь, это я подкинул ему повод для размышлений.

– Ты договорился с ним насчет колледжа?

– Да.

У неё вырвался вздох:

– Значит, скоро мы все опять разъедемся!

Как они ни крепилась, в её голосе прозвучала тоска.

– Ну, твоя поездка на Континент – это ненадолго, – попытался успокоить её Альваро. – И она действительно очень важна для нас.

Эта поездка, хоть и давно запланированная, не давала Дийне покоя. Отстранившись, она пристально посмотрела мужу в глаза:

– Скажи честно, ты просто хочешь отослать меня в безопасное место, пока вы с Марио здесь будете держать оборону?

Пусть она не особенно интересовалась внешней политикой, предоставив эти дела Альваро, но всё равно не могла не заметить растущего напряжения на Архипелаге.

Её муж сделал очень честное лицо, тем самым только укрепив её подозрения:

– Нет, конечно! Просто никто не сумеет договориться с Гонсалесом лучше тебя, а нам очень нужны союзники в Кантилейской Лиге. Влияние изоляционистов стало так велико, что… – Альваро задумчиво хмурил брови. – Сама понимаешь, я не могу действовать теми же методами, что и мой отец. Теперь не те времена. Если наши сеньоры решат взбунтоваться и потребуют закрыть все порты для судов с Континента, мне будет довольно сложно убедить их в обратном. Кроме того, Лига тоже заинтересована в нас, в свою очередь, – добавил он, помолчав. – Она может ощутить потребность в союзниках, если Эрленхейм проявит агрессию.

Это звучало разумно. Как она ни старалась, Дийна не могла расслышать в интонациях Альваро никакого подтекста, и это слегка её успокоило.

– Ладно. Только присмотри, пожалуйста, за Джинни и Крисом, пока меня не будет. И за собой тоже присмотри, – улыбнулась она.

– На Фуэрте с Джинни ничего не случится, – успокоил ее Альваро. – Тревизо – гораздо более покладистый ветер, с ним легче справиться, чем с нашим Эстладо. Нам придется опасаться только того, как бы она не влюбилась там в неподходящего человека, – поддразнил он жену. – Ты ведь знаешь, Тревизо умеет подкинуть всякие искушающие фантазии…

– То-то я к тебе так прониклась после нашего совместного путешествия по пустыне, – в тон ему ответила Дийна. – Но за Джинни я не боюсь. Она влюблена только в свою лодку! Даже спать готова в обнимку с парусом.

– Совсем как ты в её возрасте.

– А Крис? – Дийна покачала головой. – Не представляю, как тебе удалось его убедить!

Их сын, казалось, не мыслил своего существования нигде, кроме летной школы. И Дийна боялась, что ему, с его нетерпимостью к магии, в Эль Вьенто придется трудно.

Альваро успокаивающим жестом сжал её руку:

– Мы же это уже обсуждали. Дон Эриньес – единственный, кто сумеет его подготовить.

Может и так, но от этого её волнение за сына не становилось меньше.

– Я не верю в то его предсказание, – упрямо сказала Дийна. Пусть это рушило все их прошлые договоренности, но сейчас её захлестывала тревога. – Он был болен, ранен… В бреду можно что угодно наговорить!

– Дийна, он интуит, хочет он этого или нет, даже если он ухитрился так заблокировать в себе магию, что теперь до неё не достучишься, – терпеливо возразил ей Альваро. – Ни один интуит просто так не бредит.

Все эти разговоры они уже проходили по кругу, причем не один раз. Дийна попыталась взять себя в руки. Альваро внимательно смотрел на неё, и в его глазах было сочувствие.

– Слушай, всё ещё можно переиграть, – сказал он вдруг. – Ты же знаешь, никакой предопределённости не существует, не надо смотреть в будущее так трагично. Если хочешь, возьми Криса с собой на Континент. Я думаю, ему понравится. Спрячешь его где-нибудь, пока всё не уляжется.

На минуту Дийна позволила себе помечтать, как это было бы прекрасно: провести отпуск с сыном, где-нибудь в Грандоле, без всяких сложностей… но потом печально опустила голову:

– Нет. Мой отец тоже пытался спрятать меня в Фелице, и что получилось? В результате мне все равно пришлось воевать с Орденом Хора, только без нужных знаний и подготовки. Кроме того, – тут её голос окреп, – я не хочу прятаться где-то «пока всё не уляжется», потому что без меня оно уляжется не так, как надо!

Засмеявшись, Альваро обнял её за плечи и привлек к себе.

– Значит, колледж?

Она кивнула. Потом её посетила новая мысль. Дийна заговорщицки хмыкнула:

– Надеюсь, Крис притащит с собой гидроплан и организует там свою команду пилотов!

– Как ты когда-то? – усмехнулся Альваро.

Он с теплотой вспоминал те годы. Они с Дийной тоже познакомились в колледже Всех Ветров. Она основательно встряхнула их консервативный мирок, когда первая подала идею использовать джунты для сбора метеорологических данных. Альваро потом стал командиром звена, но Дийна была сердцем и душой их маленького летного сообщества…

– С Крисом все будет хорошо, – сказал он, чтобы успокоить то ли её, то ли себя. – У него гораздо больше здравого смысла, чем было у меня в его возрасте. Я был таким балбесом, что даже любимую девушку разглядел только через три месяца после знакомства.

– И теперь, спустя двадцать лет ты решил за это извиниться? – пошутила Дийна.

Её улыбка была светлой и нежной. Их взгляды встретились, и Альваро этого хватило, чтобы из его мыслей тут же исчез и таинственный Варгас, и несговорчивые бароны, и разведчики Эрленхейма, даже если те уже нацелились на Архипелаг. Будто и не было всех этих лет. Перед его глазами возник другой вечер в Эль Вьенто, когда их привратник, впоследствии оказавшийся убийцей, привел к ним во флигель изможденную девушку в замызганном рабочем комбинезоне. «Одни глаза», – с жалостью подумал тогда Альваро, но потом Дийна улыбнулась Саине – и словно солнце осветило их дом.

Он старался не думать о том, что завтра она уедет. Континент отсюда казался зазвездным краем, далеким, как небытие. Отпускать туда Дийну ему совсем не хотелось. Они с ней часто бывали в разъездах, и нередко им приходилось встречать утро в разных концах Архипелага, но никогда ещё они не уезжали друг от друга так далеко.

– Зато эта ночь – только наша, – с тихой грустью сказала Дийна. Она понимала его, наверное, даже лучше, чем он сам. Можно было до бесконечности смотреть в это родное, знакомое до последней черточки лицо. Потом она придвинулась ближе, он наклонился – и весь остальной мир растаял.

***

За беседкой тихо ворчат оливы, безжалостно утекает время, мешаясь с потоками флайра. Время на Архипелаге вообще-то идет по-разному, иногда – даже в обратную сторону. Альваро молча просит, чтобы сегодня оно обошло их сад стороной. У Дийны прохладные щеки. Её ресницы щекочут его губы. В сад, крадучись, пробирается мягкий туман, обволакивает беседку, и Альваро крепче прижимает к себе жену, чтобы она не замерзла.

Одна из олив вытряхивает из кроны стайку светляков-лучернаго. Те беспокойно гудят, чертя в воздухе сверкающие фигуры, а потом вдруг выстраиваются кольцом, образуя портал в другой мир, в другую ночь. У Дийны вырывается восхищенный вздох: