Читать книгу: «Эхо преступления, или Интервью с Царевной», страница 3

Сергей усмехнулся. Сорока лет еще нет, а он все чаще задумывается о старости. Неужели на него так свежий воздух действует. Открылись юмористический чакры. Сегодня на конюшне подвернул ногу, задумался о физической неподготовленности к сельским испытаниям. Там же впервые напомнил себе о приближающейся старости. Будучи человеком серьезным больше, чем юморным, собственные шутки по заслугам не оценил. А вот идея купить тренажер и позаниматься была оценена и крепко засела в голове.

Когда он переехал в этот дом и занялся пристройками гаража, бани и бассейна (причем всем сразу), то заметил, что не успевает убирать в доме. А любая стройка, перестройка и ремонт имеют неприятные последствия: мусор, следы и пыль. Да и не только грязь. Сергея больше беспокоило и раздражало, что он не успевает приготовить себе обед и ужин. А голод очень сильно сказывался на настроении. Что и заставило его поискать себе помощницу по домашнему хозяйству.

Посоветовали Марину Григорьевну, бывшую школьную техничку, пенсионерку и просто умницу и красавицу. Она приходила четыре раза в неделю, готовила, как для роты солдат, прибирала и следила за чистотой в доме, как будто ждала проверяющих в белых перчатках. Когда все строительство было завершено, автомобиль стоял в гараже, а Сергей нырял в бассейн после бани, он не смог распрощаться с Мариной Григорьевной, уж очень вкусно она готовила.

Так вот, когда Сергей пришел к ней домой с предложением, перепутал квартиры и позвонил в чужую, хозяином которой оказался Роман. Быстрое знакомство, мимолетное общение. Поэтому он не сразу его признал. Но первое впечатление, которое сложилось, оказалось не оптимистичным по отношению к Роману. Парень показался ему несерьезным, чуть встревоженным и грубым. Повел себя хамовато, тыкнул пальцем в сторону соседской квартиры, быстро захлопнул дверь.

Вот уж неожиданный сюрприз ожидал сегодня Сергея. Он и не знал, что Рита приехала к бабушке. Сергей бы с удовольствием с ней пообщался, если бы не компания Романа. Кто бы мог подумать, что Рита Белозерова станет обниматься с ним. Она заслуживает большего. А хамоватый, нервный мужчина достойная партия для местной доярки. Ну а если уж он любитель лазить по чужим дворам, то сидеть ему без жены и за решеткой. Конечно же Сергей не собирался заявлять на мелкого хулигана в полицию, а вазу можно и самому вернуть. Сходить к нему в гости что ли? А заодно и пристыдить. Хотя кто его знает, пойдет бузить, и придется мозги на место вставить.

Сегодня видимо, Марина Григорьевна уходила, не закрыв за собой ворота. Вот уж беспечность сельских жителей. Постоянный коммунизм и ключик от дома под ковриком, если уж додумались запереть дверь. Когда-то его дед клал ключ от дома под коврик на крыльце. Может это его сгубило.

Сергей отбросил грустные мысли и переключил изображение камеры, смотрящей на баню. Как Рита «вошла» в нее можно было смотреть бесконечно. Он развеселился. Обязательно покажет ей это видео. Пусть посмеется.

***

Рита скучала. Она уныло наблюдала за Муркой. Дворовая красавица облизывала лапку и вымывала мордочку. Любить себя, нежиться на солнышке возможно после того, как тебя покормили. Риту тоже покормили. Но нежиться на солнышке она не хотела. Душа не находила спокойствия, когда безделье овладело ситуацией. А ситуация – предательница – вышла из-под контроля.

– Куда пойти, куда податься? – спросила Рита у Мурки.

Мурка даже ухом не повела. Занятие у нее важное – вылизываться.

– Пойду в блогеры. Не хотят меня брать на работу престижные издательства, буду фри лансером. Знаешь, что это такое?

Мурке было все равно. Она не проявляла любопытства к новомодным словам иностранного происхождения. На ее языке любое слово звучало «Мяу».

– И новости тебя не интересуют – подытожила Рита. Кошка подтвердила предположения своим гордым молчанием. – С курицами интересней разговаривать.

С самого утра она просмотрела все вакансии на портале, просмотрела новые отказы на вчерашние предложения, переключилась на новости и расстроилась еще больше. Все мировые новости оповещались без ее непосредственного участия. Вот уж обидно.

Подозревая, что скука медленно, но уверенно захватывает её, Рита побоялась стать пленницей. И решила искусственно поднять себе настроение, кинув все силы на это трудное дело.

– Бабуль, что в магазине надо? – крикнула она в приоткрытую дверь. – Бабуль, я в магазин схожу. Что купить?

Надежда Семеновна вышла на крыльцо. От внимания бабушки не ускользнуло подавленное настроение внучки. Она незаметно прерывисто вздохнула и перечислила:

–– Хлеб, колбаса и сахар. Может варенье сварим. Малиновое.

Рита, как старая бабка, поднялась с лавочки, прокряхтела мимо бабушки.

– А чего ты не рассказываешь, как вчера на встречу сходила? – интересовалась Надежда Семеновна, проходя следом за внучкой в дом.

– Потом расскажу – пообещала Рита.

Ей нужно было «проветриться», как обычно такие состояния называла бабушка. Отвлечься от телефона, компьютера и неприятных новостей – цель сегодняшнего дня.

– Бабуль, а ты знаешь кто живет в доме Ванюшиных.

– Внук Гордеевых купил у них дом. Но я не знакома.

Рите хотелось остаться и поговорить о Сергее, рассказать кто он такой, напомнить бабушке, но она поддалась скверному настроению и пошла у него на поводу. Решила, что этот разговор от нее не убежит, хотя подозревала, что сама готова бегать от разговоров. Несколько месяцев назад она была уверена, что у них есть совместное будущее, но, расставшись, он ни разу не позвонил ей, хотя давал надежду. Или ей показалось? Именно поэтому она не хотела вчера с ним встречаться и общаться, именно поэтому пряталась в его бане, именно поэтому бежала со двора. Не хотелось с разбегу требовать от него объяснений. Настоящую причину его холодного отступления она визуализировала. Способности воображения тут же воспроизвели жену Сергея – Валерию. Рита расстроилась окончательно.

Она надела рубашку, застёгивать не стала, перекинула ремешок сумки через голову, проверила наличие кошелька и прогнала грусть, возникающую при мысли о деньгах и работе.

– Ладно, я ненадолго – поторопилась пообещать она, не зная, что судьба приготовила другой расклад событий.

Часа через два Надежда Семеновна стала переживать. А еще через два забеспокоилась и пошла на поиски внучки. Выходя со двора, она встретила соседку Клавдию Никитичну. Та, естественно, торопилась с последними новостями, как будто у Надежды не было телевизора. Обычно обсуждения начинались с новостей мировых, плавно переходили на ближнее зарубежье, ну а потом уж к соседям по улице. Хотя Надежда Семеновна подозревала, что ради них родимых – соседей – Клавдия выходит на улицу. Чтоб найти информацию об одном и рассказать ее другому.

– Трагедия у нас – объявила Клавдия.

– У кого у нас? – уточнила Надежда.

– В селе. Убийство.

– Что? – Надежда невольно схватилась за сердце.

– В многоэтажке девушку убили.

Если бы Клавдия Никитична не была увлечена обсасыванием новости, то заметила, как побледнела Надежда.

– Так ты что не слышала? – накаляла воздух соседка.

– Да что случилось? – нетерпеливо потребовала Надежда Семеновна.

– Я же тебе говорю, убили. У Беликова в квартире. Ромка Беликов, помнишь? Вот что за молодежь пошла. Друг друга убивают. В наше время такого не было. Мы дружили. Вот вспомни. Умели дружить. Матом не разговаривали, а они им даже думают. Мы уважали старших. А сейчас что? Проходят мимо, даже не здороваются. Что это? Воспитание? Родителям некогда детям объяснить, что такое хорошо, что такое плохо. Вот я своим внукам это вложила. Уверена в них.

– Клавдия, кого убили?

– Девушку, молодую. Говорят, только приехала вчера. Ты чего? – засуетилась Клава, когда Надежда Семеновна попятилась назад. Она прислонилась к стене, медленно потянула ворот блузки. Задышала ртом. Прозорливая Клавдия забеспокоилась – тебе плохо?

– Рита где? – слабым голосом попыталась выкрикнуть Надежда.

– А я откуда знаю? – опешила Клавдия.

– Рита – одними губами прошептала Надежда.

– А она разве приехала?

– Да, вчера – еле прошептала Надежда Семеновна.

***

Проходя мимо Ромкиного дома, Рита не удержалась и решила заглянуть в гости. Зря он что ли приглашал? Хотя он приглашал не просто в гости, а для романтического свидания быстро переходящего в постель. Это не стоило забывать, даже больше, это всегда нужно держать в голове. Но Рита была уверена в своей силе против напора друга и могла удержать его за кружкой кофе только одним взглядом и при помощи пару слов. Да и как-то настроение подталкивало к общению с друзьями. Хотелось вспоминать о прошлом, отгородившись от настоящего. В прошлом не было проблем, а если и были, они остались в прошлом. В настоящем были проблемы, и она никак не могла от них избавиться. Погрязла. Именно поэтому Рита не пошла сразу в магазин, а завернула в подъезд многоквартирного дома.

Она нажала на звонок. За дверью приглушенно трезвонило. Единственные звуки тихого дома. Ее с детства удивлял этот дом. Пятиэтажка в центре села. Кто додумался выстроить ее, выдать квартиры социальным работникам, и лишить возможности иметь свой огород и хозяйство, как будто они не имели право заводить курей и выращивать помидоры. Наверное, тогда это было нормой. Социальные работники были застрахованы государственными зарплатами и поддержкой. Сейчас это стало катастрофически неактуально – все выплаты превратились в единственную пенсию, а цены на продукты скачут, как будто полностью зависят от криптовалюты. Те учителя и врачи, которые ушли на пенсию, хотели копошиться в огороде, но имели для этого только ящик с землей на балконе. Ценность земельного участка несравнима с балконом.

Может поэтому дом быстро пустел. Молодежь уезжала в город, захватив с собой стариков. Бывшие учителя становились репетиторами. Ромкина соседка – англичанка Инна Ивановна – сбежала из школы, оставив своих недоученных подопечных. Благодаря ее поиску «где лучше» в школе целый год не преподавали иностранный язык, оценки выставляли за красивые глазки (они, кстати, у всех были на «четверку»). Аттестат никто портить не собирался, зато знания от этого не улучшились. Английский Рита изучала самостоятельно. Самостоятельно обратилась к услугам репетитора. Не то чтобы у нее был плохой опыт от общения с частными преподавателями, нет, наоборот, получила, за что заплатила, но хотелось бы, чтоб эти же знания давали бесплатно. А врачи лечили бесплатно. С платной медициной она еще не сталкивалась – по возрасту рановато. Но бабушка как раз в том возрасте, когда может понадобиться лечение. Рита подозревала, что может не потянуть даже медицинское обследование. Тем более, сейчас, когда потеряла работу. Мысли о частных школах и клиниках не радовали.

– Рома, Рома, выходи из дома – пропела она, стараясь сделать видимость хорошего настроения, и дернула ручку двери.

Дверь поддалась. Тут бы заподозрить неладное, но Рита была погружена в свои мрачные мысли и желания избавиться от них с помощью друга, поэтому, не раздумывая, отрыла дверь и переступила порог.

Через секунду она поняла, что точно так же нашла мертвое тело профессора Курилова. Оно точно так же лежало в коридоре на полу. С одной лишь разницей: сегодня это была ее подруга. Аня Симонова неестественно таращилась на плинтус. К сожалению, одноклассница ничего не потеряла на полу и не пытается это найти. Рита ни секунды не сомневалась, что взгляд её безжизненный.

На её волосах засохла кровь.

Рита медленно подошла и неуверенно дотронулась до шеи. Действия были машинальными, скорее для успокоения. Кожа оказалась неестественной, как будто на девушку натянули резину, такую же плотную и холодную.

Пульса не чувствовалось. Это неудивительно, у мертвых сердце не стучит.

Рита заметила, что руки ее трясутся мелкой дрожью. Она медленно поднялась, стараясь собрать всю силу и перенаправить ее в движение. Она понимала, что нужно делать, но боялась рухнуть в обморок рядом с Аней в лужу крови. Рита уставилась на бордовое пятно на светло-коричневом ламинате. Контраст оказался настолько явным, что она не могла оторвать взгляд. Кровь медленно засыхала и безжалостно просачивалась внутрь покрытия. Она покрылась пленкой. Рита не могла оторвать взгляд. И сдвинулась с места, только когда почувствовала приступ тошноты. Она быстро заскочила в ванную и открыла холодную воду. Умылась. Глубоко дышала. Тошнота медленно отступала. Но перед глазами стояло кровавое пятно и безжизненные глаза. Подруга потеряла свою целостность, как человек.

Рита знала, что нужно срочно избавиться от этого образа. Это грозило при каждом воспоминании об Ане Симоновой представлять красное пятно. Чуть придя в себя, она вышла из ванной комнаты.

– Рома! – еле слышно позвала она. – Рома, ты дома?

Ответа не последовало. Боясь найти Ромку в похожем состоянии, она обследовала комнаты и кухню. Холостяцкая квартира не отличалась ухоженностью и порядком. Вещи были разбросаны, полная раковина грязной посуды. Отсутствие женского присутствия.

Не найдя хозяина квартиры, Рита вздохнула с облегчением и забеспокоилась одновременно. Отсутствие друга, как трупа – радовало. Исчезновение Романа – как убийцы – тревожило. Рита набрала номер телефона экстренной службы и вызвала полицию на место преступления. За это время она окончательно пришла в себя. Но все-таки стараясь не смотреть на кровавое пятно, прошла к Анне. Она сразу все заметила, но сейчас нужно было зафиксировать в памяти все мелочи, которые могли быть спасительной соломинкой для Ромкиного невиновности, либо важным грузом, который мог утопить парня.

Вчерашний букет цветов, который он забыл отдать ей вечером. Он помчался проверять свет.

– Свет – прошептала Рита и машинально взглянула на люстру.

Потолочный плафон грустил мраком. Рита прошлась по квартире, пытаясь вычислить какие окна вчера светились светом. Это оказалась спальня. Рита мизинцем отодвинула штору и выглянула в окно. Подтвердила свои вычисления – вон то место, где они вчера проходили, и Ромка приглашал ее в гости. В спальне люстра тоже была выключена. Рита осмотрелась. Беспорядок отвлекал. Она не могла понять, Ромка безответственный разгильдяй, разбрасывающий носки, штаны и футболки, или он что-то искал в шкафах, оставляя за собой последствия комнатного тайфуна.

Или это не он искал. А кто?

Он убил Аню, в панике собирался сбежать, хватал нужные вещи, запихивая их в спортивную сумку. Искал паспорт. У этого документа, как и у остальных вещей в этом доме, не было своего места, и он мог валяться в любом углу. Рита мизинцем приоткрыла дверцу шкафа – королевство бедлама – на нижней полке дорожная сумка. Она выделялась модными принтами, но Рита поостереглась её открывать. Удовлетворить любознательность, убедиться в своих догадках и оставить отпечатки пальцев не самое верное решение.

Размышляя, Рита прошла в коридор. Хрустальная ваза с явными признаками орудия убийства валялась возле вешалки. Рита присела. Красные капли присохли к резным ребрам благородного стекла. Желание перевернуть вазу и рассмотреть ее ближе, оказалось слишком сильным.

Дверь открылась неожиданно. Рита вздрогнула и отдернула руку.

– Что вы здесь делаете? – грозно спросил мужчина в полицейской форме. – Улики прячете?

– Не прячу, а ищу – опрометчиво ответила Рита.

Возможно, именно этим она его и разозлила. В результате она оказалась первой подозреваемой. И мужчина не раздумывая, быстро распорядился увезти девушку в отделение полиции.

***

Судьба подкинула неприятное общение с полицейским. Второй раз в жизни Риту постигла та же участь. Ей бы задуматься о причине, но Рита была занята своими предположениями, что даже не обратила внимание. Хотя слегка заметила, что все полицейские похожи друг на друга. Не внешне, естественно. Майор полиции Фёдоров не проявлял к ней никакого сочувствия и нежности. На это никто и не рассчитывал. Зато откровенно дал понять, что Маргарита Белозерова для него первая подозреваемая на деревне, которой он не верит. Тут Рита, конечно, приложила все усилия, чтоб не попасть в расставленные ловушки опытного майора. Ночевать в следственном изоляторе совсем не хотелось. Поэтому она игнорировала каверзные вопросы и подбирала каждое слово, чтоб не спровоцировать и не поменять место жительства. И подумывала о спасительном звонке Кузнецову, тому самому полицейскому, который спустя несколько дней после вынужденного знакомства изменил к ней отношение.

Рита недовольно вытирала руки влажными салфетками. Краска никак не стиралась. Вот уж красящее вещество.

– Вам все понятно. Вы меня услышали? – недовольно уточнил майор.

Рита не стала признаваться, что вообще его не слушала. В голове мысли летали. Как потревоженный рой ос.

– Вот возьмите, еще – предложил майор Фёдоров, передавая ей ещё одну упаковку с салфетками. – Не стирается?

– Лучше бы такой краской фасады домов красили. А то там быстрее стирается.

– Цвет мрачный – парировал майор.

– Добавьте яркого. – Ладонь горела, но Рита не оставляла надежду стереть вернуть рукам естественный цвет. – Скажите, за что меня задержали?

– До выяснения обстоятельств.

Рита отложила салфетки и уточнила:

– Я так понимаю, вы уже все выяснили, и я могу уйти?

– Давайте дождемся результатов дактилоскопии, чтоб я вас во второй раз не задерживал.

– Меня не за что задерживать – напомнила Рита. – Я всего лишь нашла Анну.

– Да, но мы уже выяснили, что вы с Романом ушли со школы вместе.

– Я же вам уже говорила, мы расстались возле его дома – устало повторила Рита. – Я ушла домой одна.

– Ну, и вы меня поймите, вас застали возле трупа. Увидев вас на месте преступления, я сделал вывод, что вы пытаетесь скрыть улики, стереть отпечатки пальцев с орудия убийства.

– Я вызвала полицию – напомнила Рита. Ей казалось, что такая глупая ситуация может произойти только в бразильском сериале. – Слушайте, сижу у вас уже два часа, это уже не смешно.

– Если бы я хотел поржать, то пересмотрел бы «Эйс Винтуру».

Рита открыла рот, собираясь посоветовать пересмотреть «Тупой, еще тупее», но вовремя передумала. Унижение полицейского не входило в ее планы – он и без того слишком предвзято к ней относился. А ей еще хотелось попасть в магазин, а не в камеру. Хотя после убийства Симоновой, наличие малинового варенья встало под вопросом. А бабушка, наверное, заждалась. Но отказаться от колкости – это превыше ее способностей. Она хмыкнула и поинтересовалась, вложив в голос как можно больше язвительной нежности:

– Любимый фильм про детектива?

Майор отвечать не собирался, он невозмутимо пояснил:

– Когда ваш сельский участковый проведет опрос и подтвердит ваше алиби, я вас отпущу.

Долго ждать не пришлось. Участковый действительно вскоре позвонил, и майор поделился полученной информацией:

– Надежда Семеновна подтвердила, что внучка вернулась домой в десять вечера.

– Это вас расстроило? – поинтересовалась Рита, вставая со скрипучего стула.

– Нет – честно признался Фёдоров. – На вазе столько отпечатков пальцев, что мы скоро найдем убийцу. Что? Что-то не так?

Майор даже привстал, заметив ее реакцию. Девушка явно занервничала. Она мысленно искала решение проблемы, но делиться предположениями не торопилась. Попыталась взять себя в руки. Но Фёдоров имел не только глаза, но и интуицию. Она, кстати, требовала присмотреться к бывшей подозреваемой.

– Что вы хотели мне сообщить? – мягко потребовал он.

– Ничего.

Слишком быстро ответила она и поторопилась покинуть кабинет.

– Риточка, миленькая, – кинулась бабушка на внучку, как будто она отсидела три года, причем по ошибке, ни за что. Но быстро взяла себя в руки. Расчетливый ум бывшего бухгалтера никогда не подводил. – Им нечего тебе предъявить. Они не имели право тебя задерживать. Боря сказал, что Аню убили в двенадцать часов, а ты пришла в десять. Ты мне только скажи, если они пытались на тебя давить, мы пойдем жаловаться в прокуратуру.

– Кто такой Боря?

– Участковый наш. Борис Кронов.

– А, понятно. Борис Кронов стал участковым. Неожиданно.

– Почему? Хороший мальчик.

Рита не стала переубеждать бабушку и рассказывать, что хороший мальчик, когда был мальчиком лет двенадцати, тырил шоколадки и сигареты из местного ларька. Время, как оказалось, не только лечит, но и учит – перевоспитало парня.

– А что он тебе еще сказал? – поинтересовалась Рита, устраиваясь за столом.

Бабушка тут же накрыла на стол, как будто внучка отсутствовала дома не полдня, а целую вечность, при этом ее ни разу не покормили. Несмотря на саркастичные мысли, Рита почувствовала голод. Моментально сделала бутерброд с колбасой и, откусывая, спросила:

– Ромка куда делся?

– А Боря мне не говорил.

– Так, а что говорил-то? Бабуль, ты не могла его порасспрашивать?

– Я? – удивилась Надежда Семеновна, чуть обидевшись. – Естественно, я обо всем расспросила. – Она села рядом и выложила полученные у «хорошего мальчика» факты и предположения – Аню убили вазой в районе двенадцати, часа ночи. Романа ищут. Скорей всего он убийца.

– Смеешься?

– Это мне Боря сказал. А ты не веришь?

– Нет.

– Понимаешь, Рита. То, что вы дружили в школе, не повод верить каждому его слову.

– Зачем ему убивать Аню?

– На этот вопрос ответит полиция.

– Или Ромка. Где он может быть?

– Сбежал. У него было время.

– А мотив убивать в своей квартире подругу – был? Вазой, на которой полно его отпечатков. Глупо так себя подставлять. И вообще, мне кажется, у него было время спрятать вазу, если он собирался убегать. Брал вещи, собирал дорожную сумку. Искал паспорт. Почему не выкинул вазу? Где Ромка?

– Ты не веришь, что он мог сбежать – уточнила свои предположения бабушка.

– Не сбежать, не убить. Но кто-то разбросал в его квартире вещи. Что-то искали? Бабуль, а чем он занимался в последнее время?

– А я откуда знаю? Ты так спрашиваешь, как будто я слежу за деятельностью твоих одноклассников.

– Правильно. За деятельностью одноклассников следит Оксана.

– Вот и позвони ей – посоветовала бабушка и тут же спохватилась – а вообще не лезь в это дело. Пусть полиция разбирается.

– Полиции я мешать не буду – пообещала Рита.

– Рита! – попыталась вразумить Надежда Семеновна внучку, вложив в голос требование.

– Ну, бабушка, ты хочешь, чтоб я сидела на месте и ничего не предпринимала?! Зная, что моего одноклассника обвиняют в убийстве моей одноклассницы.

– Еще не обвиняют – зацепилась бабушка за спасительное слово – подозревают.

– Я уверенна, что это дело времени. Не обвинят Ромку, обвинят Сергея.

– Какого Сергея? – удивилась Надежда Семеновна.

– Хозяина вазы.

Рита знала, что ее пояснения не объяснили бабушке ровным счетом ничего. Она безрезультатно пыталась найти в памяти подходящего Сергея. Но безжалостная внучка не помогала, а только сильнее запутывала и шокировала:

– Мы вазу у него украли.

– Что значит украли?

– Позаимствовали – быстро поправила Рита, пока бабушку удар не хватил. – Это его ваза, поэтому на ней будут его отпечатки. А майор Фёдоров посадит всех, чьи отпечатки на вазе. А там их минимум три, максимум четыре.

– Полсела – обреченно подытожила Надежда Семеновна.

– Мои. Ромкины. Сергея. И убийцы. Если он не среди нас троих.

– Ужасная математика – констатировала бабушка, поставив перед внучкой тарелку с борщом.

– Мне тоже не нравится – согласилась Рита.

Она некоторое время молчала. Надежда Семеновна дала возможность обдумать некоторые нюансы, хотя бабушка думала, что внучка взяла молчаливую паузу для обеда. Но Рита совсем не чувствовала вкус, машинально утоляла голод. Она строила планы по сбору информации. Что-что, а оставлять расследование убийства одноклассницы на майора Фёдорова (при всем уважении к его звездочкам на погонах), она не собиралась. Исчезновение Ромки уходило на второй план, но подозрение, что друга тоже нет в живых, она не отсеивала, хотя это было страшно представить.

Она доела борщ и отставила тарелку. По привычки поблагодарила и похвалила бабушку:

– Спасибо, было очень вкусно.

– Пожалуйста. – Надежда Семеновна тут же схватила тарелку и направилась к раковине. Вот уж морской закон, как волной смывает. – Что собираешься делать?

– Пойду пораспрашиваю соседей.

– Каких соседей – на полпути остановилась Надежда.

– Ромкиных, Анькиных. Кто-то же их видел. Хотя ночь была.

– Рита, оставь эти мысли. Пусть полиция разбирается.

Попытки бабушки не увенчались успехом, но возможно даже Надежда Семеновна не надеялась на них.

– Одно не могу понять – бубнила себе под нос Рита. – Как здесь оказался Сергей?

– Какой Сергей?

– Гордеев.

– Подожди, так это внук Гордеевых? – Бабушка медленно опустилась на стул. Задумалась. Грустные мысли нельзя было спрятать, они отразились морщинами. Страшную историю, которая произошла двадцать лет назад, никто не забыл, несмотря на то, что все воспоминания были стерты с лица земли. В прямом смысле этого слова. – Значит, это Сергей выкупил дом. Вернулся на родину. Не побоялся.

***

Долгое время переговоры никуда не приводили. Точнее они вели его по направлению совершенно ненужному, противоположному цели.

Валентин – хозяин дома, который собирался купить Сергей Гордеев – сопротивлялся, выискивая все веские и веские основания не продавать дом. Аргументировал свое решение мотивами, считая их релевантными.

– Я вложил в него душу. Мы привыкли здесь жить. У меня дочь выросла в этих стенах. Я собираюсь внуков здесь растить. Я перестроил его. Здесь был маленький переселенческий домик. Мы не хотим переезжать.

Но Сергей не сдавался. На каждый отрицательный ответ он находил положительное утверждение.

Но, как известно, из математических правил шестого класса образовательной школы вдолбленных Марией Ивановной (за спиной – Фибоначчи), что плюс на минус в итоге дает минус. Этот результат не устраивал Сергея, и он использовал метод умножения стоимости. Метод грубого давления на хозяина, при котором сам Сергей беднел на глазах.

Сергей свои положительные аргументы шлифовал кругленькой суммой денег, с каждым словом повышая стоимость дома и участка. Золотые слова! В смысле – слова дорого обходятся.

Но, в конце концов, хозяин сдался, рассчитав правильно, а главное прибыльно. В итоге Сергей остался без денег, которые накопил. Точнее он их никогда не копил. Все время вкладывал в бизнес и никогда не задумывался, что придет тот черный день, когда он останется без друга и жены. Тут никого винить нельзя, он сам выбрал этот путь, оставил все то, что с любовью и трудом нарабатывал. К большому сожалению, не смог (да и не хотел) бороться за свою долю в бизнесе. Бегать по судам и доказывать, что бизнес, записанный на жену, в действительности его создание, он не хотел. Подозревал, что Лера, зная цену его труда, не оставит живого места на плоти и крови, высосет всю душу, используя кровопийцев-адвокатов. У нее на них денег осталось много.

Близкий друг оказался замысловатым предателем, задумал и реализовал не менее замысловатое предательство. В итоге оказался в тюрьме. Пытаясь скрыть махинации, он убил человека. А жена оказалась обыкновенной предательницей – закрутила роман с лучшим другом.

Сергей испытал душевную боль. Оказывается, боль начинается с предательства.

Сергей никогда не думал, что останется гол, как сокол, и свободен, как орел. Не человек, а птица. С человечеством его связывала только банковская карта, которая опустела, когда хозяин дома сказал: «Да».

Сказал угрюмо, но Сергей подозревал, что мысленно он потирал руки и меркантильно улыбался, подсчитывая будущие траты. А траты, как оказалось, немного – квартира в Евпатории и домик на соседней улице.

Когда к Валентину Пестроухову обратился незнакомый мужчина с просьбой продать ему дом, сказать, что он удивился, это ничто не сказать, он собирался выгнать его взашей. Но разве может культурный сельский мужик выгнать такого же культурного незнакомца. Да и любопытство разыгралось и требовало продолжения. Предвкушая начало примечательного события, о котором можно будет вспоминать по случаю и без него, Валентин продолжил беседу с Сергеем. И кстати не зря – тут к гадалке не ходи.

Валентин не стал предрекать себе тяжелый разговор с женой, точнее монолог, который последует после его заявления о продаже дома, может с битьем посуды и оскорблениями. Ну, разве ж это обидно, когда банковский счет пухнет от миллионов. Это не единственное положительное последствие беседы с Сергеем. О чем он тут же сообщил мужчине:

– Пока дочь не подрастет, можно квартиру сдавать. Приданное у нее отличное будет. Она все равно в деревне не хочет жить. Куплю участок с сараюшкой и из него конфетку сделаю. Строительно-архитектурная практика у меня уже имеется. А ты-то чего сам на соседней улице дом не купил?

– А мне этот нужен – признался Сергей и пояснил – это дом моего деда. Он мне дорог.

Сергей догадывался, что если бы торг продолжился, то пришлось бы выложить стоимость эквивалентную трем квартирам в Евпатории и небольшому участку на луне. Разочарование и расчетливые выводы Сергей не стал читать, хотя Валентин не скрывал их – не справлялся с мышцами лица.

Будучи человеком закаленным суровыми уроками бизнеса, Сергей пожал руку и закончил разговор. Оставалось за малым – подписать договор купли-продажи. Труд еще тот – недооцененный – очень важный и ответственный. Любая малейшая ошибка вплоть до запятой имела необратимые последствия.

Но, видимо, на этом его невезения закончились. Договор благополучно подписали, дедовский дом перешел во владения внука.

Ностальгия, будучи девушкой капризной и непредсказуемой, заткнулась навсегда.

Зато Сергей чувствовал себя счастливым, хотя иногда вечерами накатывала тоска. Ужасная. Тягучая, как смола. Она сковывала движения и затягивала в толщу густых воспоминаний.

В тот день он ходил с подругой к реке. Громкое название местного водоема, но за неимением другого приходилось довольствоваться этим. Хотя в десяти километрах прекрасное Черное море, но без родителей никого не отпускали – возраст не позволял. Именно там он узнал о смерти бабушки и дедушки. Это была не просто смерть. Это было жестокое убийство. Сергей старался никогда не задумываться, что бы было с ним, не пойди он к реке, но отец частенько обсуждал это с мамой. Это был последний день, когда Сергей был в деревне Зерновой. Больше они никогда сюда не приезжали.

Его не пустили в дом. Он не видел растерзанные тела родственников. Он чувствовал горе. Это было страшно.

Он как будто провалился в яму с черной смолянистой жидкостью. Не чувствовалась земля под ногами. Все было зыбко. Она засасывала. Он терял контроль над ситуацией. И старался быстро выкарабкаться из воспоминаний.

Необъяснимый страх присутствовал и сегодня. Позже Сергей поймет, что нельзя игнорировать интуицию, даже если она еле шепчет.