Читать книгу: «Хроники Вечности», страница 2
4
Утро воскресенья приятно ровно до того момента пока не осознаёшь какой день недели. Ты выспался, сонно потягиваешься, накрываешь плечи одеялом, чтобы вернуться в потустороннюю реальность сна. Но переворачиваешься на другой бок и внезапно вспоминаешь, что завтра на работу. Витя уловил ароматы, знакомые с детства. На кухне слышны шорохи. Сейчас придет бабушка, скажет, что пора вставать, пирожки горяченькие и чай она сделала. А начинка его любимая – с луком и яйцом. Стоп. Какая бабушка? Она же живет с матерью в доме за городом!
Виктор встал, лениво натянул домашнюю одежду и по темному коридору дошел до кухни. Оксана в красном фартуке, с гулькой на макушке жарит пирожки. Лицо в муке, в мойке гора грязной посуды. Зато стол идеально чистый и заварник весело посапывает от того, что его наконец-то применили по назначению.
– А я тебя обрадовать решила, – жизнерадостно сказала девушка, вытирая руки о передник. – Вот, пирожки с луком и яйцом, твои любимые. Умывайся и давай завтракать.
Витя молча побрёл в ванную, пытаясь вспомнить хоть раз когда Ксюха что-то готовила. Один раз на дурацкое 14 февраля делала пасту, макароны варила, то есть. Другой – на Новый Год оливьешку нарезала. А в остальном питались они едой из кулинарии супермаркетов, на другое времени не было. А нет, как-то приходили её подруги и они все вместе пекли ягодный пирог, пили вино, а потом долго и громко смеялись, хотя было больше похоже на ржание. Это точно Оксана? Может у неё есть сестра-близнец, а он не знал? Глупости. Пока Виктор возвращался в реальность после сна, кухня стала уютной, как в бабушкины времена. Всё блестело и сияло, посуда аккуратно расставлена на свои места, даже шторы, казалось, стали ярче. Может виной тому солнечная погода, так редко виданная в культурной столице? А может какая-то тайная женская магия? Да, находиться в квартире стало явно приятнее.
Оксана пододвинула тарелку с выпечкой поближе к Вите и поставила перед ним чашку с непонятной горячей зеленой жидкостью.
– Это чай, травяной, полезно для пищеварения. – с блаженной улыбкой сказала она и поправила косу на правом плече, – пей, пока горячий.
– Ладно, – ответил Витя, пригубил подозрительную жидкость и взял пирожок снизу тарелки.
– Ну как пирожки? – наивно уточнила Ксюша, явно напрашиваясь на комплимент.
– Ням-ням, почти как у бабули, – причавкивая ответил Витя.
– Это очень лестный комплимент, – вздохнула она. – Жаль, что я не ценила тебя раньше. – она поставила руку на локоть и подперла ладонью подбородок, внимательно наблюдая за тем как Виктор завтракает.
– Прекращай, – чуть не подавился он от такого заявления, – что было, то прошло.
К счастью, дальше разговор не продолжился. Витя решил слинять от Оксаны в зал. Слишком уж навязчиво она себя вела для человека, который появился из воздуха. Будто не пять лет прошло, а полгодика и они не расстались, а были в ссоре. Он взял телефон и набрал Илону Степановну – нельзя игнорировать предыдущий приступ лунатизма. По воскресеньям она не принимала в кабинете, но предложила устроить через час сессию по скайпу. Эта услуга оказалась дешевле на тысячу. Ну конечно, а сразу о такой возможности нельзя было сказать? Все хотят заработать побольше… Ну ладно. Витя нашел рубашку и брюки – всегда нужно выглядеть прилично, даже если этого никто не видит. Смочил волосы, чтобы они легли аккуратнее, а то после сна на макушке несколько непослушных прядей, торчащих резко вверх. Даже немного, маникюрными ножничками, подровнял бороду, всё равно был целый час в запасе.
Психотерапевт задержалась на десять минут, оправдав это проблемами с подключением. Она выглядела спокойно и умиротворенно, дружелюбно улыбнулась и спросила как его дела. Разительная перемена. Наверное, вчера у неё был трудный день. Ну или сегодня она сама приняла те самые антидепрессанты, которые прописывает пациентам, и расслабилась. Витя, пытаясь незаметно для веб-камеры откусить заусенцу на большом пальце, рассказал о трансформации книги по менеджменту. Илона Степановна попросила описать события, предшествующие приступу лунатизма. А что было до этого? Позвонила Оксана. «Но ведь до прошлого приступа никаких внештатных ситуаций не происходило» – засомневался Витя, но врач продолжила развивать тему. Она задавала наводящие вопросы вроде «Какие эмоции у вас вызвал текст, который вы увидели?» и «Какие ассоциации у вас с этим связаны?». Вроде бы простые вопросы, но пришлось серьезно задуматься, не напоминает ли текст что-либо, что он видел раньше. А он напоминал. Сны. То, что стало причиной расставания с Оксаной. То из-за чего она записала его в ряды душевнобольных. То, что он так холил и лелеял, записывал в тетрадки, чтобы не забыть, а потом закинул куда подальше, лишь бы никогда больше не видеть. Сделал он это, чтобы перестать быть странным, неадекватным, не таким, как все. Чтобы пережить эти приступы затянувшейся подростковой бурной фантазии и игры воображения. И он пережил. Но Илона Степановна порекомендовала Вите всё-таки найти записи и пересмотреть их, попробовать выяснить причину этой сильной, не дающей покоя тревоги, которая заставила его страдать сомнамбулизмом.
Витя, нажав красную иконку завершения звонка, захлопнул крышку ноутбука. За дверью были слышны какие-то шорохи, но он замер за столом, мысленно перебирая внутренности шифоньера. Резко встал, глянул на лакированные дверцы и открыл одну из них – постельное, другую – какие-то коробки. Постоял пару минут, проводя взором вдоль стенки, и распахнул нижний шкафчик возле окна. «Ага, вот они» – присел на корточки возле ящика, выгребая тетрадки. Штук десять точно. Маленькие блокнотики, отдельные листы, файлы с набором бумажек непонятного содержания так и норовили выбраться наружу, выпадая из его рук. Он совершенно не помнил что в них написано. И, честно говоря, не хотел вспоминать. Выбрал тетрадь наугад, фиолетовую на пружинке, остальные закинул обратно. Сел на диван и открыл блок с жёлтым картонным разделителем – там он писал самое сокровенное. На первой же странице серия цифр и слов, написанных неодинаковым почерком разной пастой:
13.24.22.12.08.1831Д – Звёзды
21.10.13.02.11.1906Р – Конвенция
12.20.02.03.01.1892С – Властелин Колец
01.58.21.03.12.1892Е – Темнота
05.40.11.28.12.1922С – Марвел
17.57.01.02.05.1991А – Война
55.34.26.12.10.1963Е – Лесники
43.13.16.09.04.1969Е – Путешествия в мирах
56.12.10.24.06.1893Е – Дисней
32.04.06.31.07.1965К – Гарри Поттер
54.56.12.04.10.1948Е – Смерть
44.23.20.09.10.1823С – Драконы
32.54.18.11.10.1933Р – Реальность
«Бессмысленный, бесполезный бред» – разозлился Виктор. Быстро пролистал дальше – страниц пятнадцать однотипных строк. Цифры непонятны, но в словах названия знакомых художественных произведений, например, «Алые паруса», «Трудно быть богом», «Сталкер», «1984», «Бессонница», «Монте-Кристо», «Шерлок Холмс». Он захлопнул блокнот и швырнул его в стол под телевизором. «Надо проветрить мысли» – подумал он и с пустым взглядом, погруженный в собственные мысли, пошел на общий балкон.
Курить Виктор бросил три года назад, но привычка выходить куда-то, прерываясь на «перекур», осталась. Он сунул руки в карманы, разглядывая машины на парковке во дворе. «Лучший способ жить дальше – не зацикливаться на этом безумии, – резюмировал Витя. – Оксана уедет, лунатизм пройдет, всё будет хорошо».
Войдя в квартиру, он увидел, что дверцы тумбочек и комодов открыты, а Оксана, стоя на табуретке в зале, быстрыми резкими движениями открывает верхние отделы шифоньера.
– Что ищешь? – спросил он.
Девушка пошатнулась на стуле и, стараясь сохранить равновесие, схватилась за верх шкафа.
– Витька! – с фальшивой наивностью, будто не ожидая его увидеть, крикнула она. – Не пугай же так! Думала ты надолго, решила порядок навести.
– Мы же договаривались, – сказал он, закрывая шкафчики, – без нарушения инфраструктуры жилья.
– Ой, – хлопнула она себя по лбу, – Извини, извини, – протараторила она. – Пойду к себе, – И, спрыгнув с табуретки, проскользнула в комнату. Витя услышал щелчок – закрыла дверь на замок в ручке. «Блин, – подумал он, оглядывая зал, – пустил на свою голову».
5
Хочешь отвлечься от навязчивых мыслей и вернуться в реальность – нагрузи себя делами как можно больше. Или прояви инициативу во время рабочего совещания и задачи хлынут нескончаемым водопадом. Иногда кажется, что вот он, вечный двигатель, который искали веками. Он находится совсем рядышком, под боком. Это – умение менеджеров и клиентов создавать тонны бессмысленных задач, когда программисты в один голос кричат «так нельзя, так не надо». Но нет, упорные управленцы настойчиво плодят сущности в программах для организации работы и причем столько, что через неделю сами не помнят что зачем создано, в каком порядке выполнять задачи и что важнее для клиента. Витя, по плану высшего руководства, должен стать гласом технических специалистов. Это значит одёргивать менеджеров, тушить эмоции технарей, распределять задачи так, чтобы исчерпать как можно меньше клиентского бюджета.
В понедельник утром Виктор взял на себя смелость предложить менеджерам улучшение продукта и реорганизацию баз данных, за что расплачивался всю неделю. Команда работала над внедрением правок до самого утра пятницы. Пока на регулярном звонке в первой половине дня один из менеджеров не сообщил, что клиенту, оказывается, нужно нечто совсем иное. И даже придётся менять то, что было уже разработано давным-давно, а это, извините, работы минимум на месяц. А кто должен тушить этот огромный пожар? Конечно, старший технический специалист – Виктор. Конечно, тот, кто претендует на позицию руководителя отдела программистов. Конечно, тот, кто занимается разработкой продукта с самого начала, знает все тонкости. Как можно удержать себя в руках, когда менеджер в личном чате с веселыми смайликами пишет: «Вить, слушай, такое дело, клиент сообщил, что мы будем использовать какой-то другой интерфейс для приложения. Я не знаю какой, уточняю. Мы же быстро всё поправим?». Да, блин, быстро. За час всю систему переделаем, конечно же. Три месяца разрабатывали, а тут половину за час изменим. Хочется всеми нелестными фразами осыпать менеджера. Не делается так. Архитектура разрабатывается в самом начале, а потом уже навешиваются технологии, то, что больше будет соответствовать нуждам. Утверждаем с клиентами и ни шагу в сторону, нельзя сначала «примерить» одно, а потом сделать другое. Это же время, разная логика. Но нет же! Из раза в раз менеджеры, вроде бы тоже технари по образованию, допускают ошибки, которые обычно приписывают гуманитариям. Самое обидное, что выхода из таких ситуаций нет, приходится мириться и делать что говорят. Перенервничаешь на неделе, а потом нужно восстанавливаться. Придется тратить два дня на полностью отключающие мозг занятия: выпить пивка, сходить в бар, посмотреть бокс или поиграть в Асассинс Крид, ну или в танки на худой конец. Главная хитрость успешной рабочей недели – ни секундочки не думать о работе в выходные. И если писать код, то только для себя, для развлечения и во имя личного удовольствия. Никакой работы во время, выделенное для отдыха!
Оксана вела себя тише воды, ниже травы, но попросилась пожить ещё неделю. Вроде как прошлые жильцы где-то съезжают и она ждет, пока освободится квартира. И что делать? Пришлось Виктору согласиться. В конце концов, договоренности она начала соблюдать, а бонусом к её пребыванию стала домашняя еда каждый день. Девушка регулярно отправляла Витю в магазин за продуктами и радовала изысканными блюдами. На завтрак выпечка, на обед аппетитный суп, а на ужин котлетки или мясо с кашей. Идеальная домохозяйка. Но почему она раньше такой не была? Когда они жили вместе, бабушка Вити пыталась научить её готовить, а та отнекивалась и отвечала вроде «мой муж будет зарабатывать столько, что мы будем каждый день в рестораны ходить». Поглаживала при этом Витю по спине, а он только и мог, что неловко улыбаться, пожимая плечами. А сейчас как мышка – молчит, еду готовит, полы моет. Странно это всё, но по душе. Почти счастливая совместная жизнь.
Витя побродил по квартире, думая как приятнее провести выходной, и решил съездить к другу. Он умылся и написал Косте что скоро будет. Ксюша дала листок бумаги со списком покупок, он свернул его и засунул в портмоне…
– Ну, а на работе чо? – спросил Константин, ставя кружку с кофе перед Виктором.
– Издеваешься? Выходной хочешь испортить? – отпил из чашки Витя, – а молоко есть? И сахара бы.
– Сахара нет, мы же не едим его. Верка за здоровое питание, спасибо, что кофе оставила.
– ЗОЖ – это… – усмехнулся Витя, цитируя Шнурова.
– Ага, как же, – закатил глаза Константин. – У неё и доказательств уйма! Насколько это полезно, хорошо, продлевает жизнь и улучшает всю вселенную. – Он тихонько цокнул языком. – А вообще, говори потише. Дверь закрыта, но она капец какая ушастая. Играл вчера, назвал мужика тупым баклажаном, так она прибежала объяснять пользу баклажанов и рассказывать, что нельзя использовать это как ругательство.
– Ладно, я в общем-то уважаю любые взгляды если они без фанатизма. Не все понимаю, конечно, но они, наверное, тоже имеют право на жизнь.
– Ага, без фанатизма. Я скоро двинусь. – дверь соседней комнаты тихонько скрипнула и Костя резко перевел тему, – и вот говорит он мне «а на кой черт тебе Ардуино сдалась?», а я ему «Схемотехнику учить буду, надо ж с чего-то начинать».
– Это ты хорошо придумал. – Поддержал Витя и повысил голос, чтобы каждое слово было отчетливо слышно в коридоре, – сейчас вон сразу комплектом продают всё, что нужно. Поддержать тебя что ли, тоже что-то такое сделать?
На кухню, мягко ступая босыми ногами, зашла девушка Константина. Презрительно, словно королева, глянула на обоих как на подданных, а потом резко улыбнулась: «Мальчики, в холодильнике тортик шоколадный, что ж вы не достали?». Витя насторожился. Честно говоря, он её побаивался. Не потому, что она плохая или страшная, нет. Что-то внутри противилось ей, заставляя съежиться, отвести взгляд, будто она действует по шаблонам, а не живёт. Словно она пустышка, дубль, бездушный двойник, а настоящая личность где-то в другом мире прячется и живет своей жизнью, а тут только тень. Костя такого не замечал и на все увещевания друга отвечал, что ему показалось. Вот и сейчас, Витя напрягся, а Константин привстал, обнял девушку, поцеловал в лоб и так ванильно ей: «Доброе утро, любимая». Что только не делает с мужиками семейная жизнь. Начинают использовать всякие уменьшительно-ласкательные прозвища, даже животный мир вспоминают – кися, зайка, рыбка и так далее. Будто на уроке биологии, ей-богу. К счастью, Вера скрылась в ванную и не села с ними пить мерзко пахнущий травяной чай.
– Ну что, по пиву сегодня?
– Костя, мы на концерт идем, помнишь? – донесся глухой женский голос из ванной.
– Говорю ж, ушастая – шепотом сказал Константин и громко добавил, – да, дорогая, конечно помню!
– Каблук, – беззвучно пошевелил Витя губами.
– А сам-то! – рассмеялся друг, – небось, снова с Ксюхой сойдетесь!
Витя скривился. Не хотелось признаваться Косте, что он об этом думал и даже уже не вспоминает про милую тестировщицу с работы.
– Не, – отвел он взгляд.
– Ладно, а если серьезно – Костя немного подался вперед, – гнал бы ты её в шею. Неадекватная она.
– А я адекватный?
– Да. У меня есть человек, который докажет тебе это, – Костя открыл шкафчик в столе и протянул Вите бумажку. На ней печатными буквами было написано:
«Геннадий, Соболева 14/42 – биоэнергетика».
– Кто это? – со скепсисом спросил Виктор.
– Просто сходи. – уговаривал Константин, – И захвати свои дневники. Знаю, ты не хочешь их открывать, но просто возьми и отдай ему.
Витя закатил глаза, но подумал, что в общем-то ничего не потеряет если последует рекомендации.
– Ладно.
– Не откладывай! Мы на концерт сегодня, а ты к Гене! Да?
Пришлось согласиться. Костя столько раз выручал, что совестно было бы ему отказать если о чем-то просит.
6
Витя заехал домой за дневниками, собираясь поехать к биоэнергетику, как обещал другу. Не разуваясь зашел в зал, выгреб из шифоньера все тетрадки, блокноты и листики, не разбираясь в деталях, и поехал к неизвестному Геннадию. Судя по навигатору, Соболева 14 – здание административного назначения. Виктор глянул маршрут. Городским транспортом сорок минут с двумя пересадками. Пешком те же сорок минут, зато по прямой. Опавшая листва уныло валяется под ногами и уже даже не шуршит. Нескончаемые дожди сделали из весёлого и разноцветного ковра осени мокрое коричневое месиво. Солнце успело скрыться за серыми тучами, будто его вовсе не было. Ветер настойчиво намекал на то, что скоро будет дождь, но Витю это не заботило. Аромат осени едва различимо шептал, что если и польется вода с неба, то крохотными брызгами, от которых капюшон будет отличным укрытием. Витя свернул во дворы. На детской площадке сидят студенты, парочка из них на коленках переписывают что-то в тетрадки, остальные весело болтают. Когда-то он так же прогуливал с Ксюхой пары в соседних с универом дворах, с удовольствием жевал купленные на рынке пирожки с картошкой и запивал растворимым кофе 3 в 1. Сказочная пора была! Ни тебе забот о деньгах на проезд, ни переживаний о карьере или семейной жизни. Единственный страх – экзамены и зачеты, но между сессиями можно жить в своё удовольствие.
Трехэтажное здание из красного кирпича явно выделялось на фоне жилых сереньких пятиэтажек. Витя обошел его и подметил, что входов два – парадный со ступеньками и черный с металлической дверью без ручки. Навигатор о назначении дома не сообщил, в описании не было никаких деталей. Обычно пишут «Организации в этом здании: УК “Лад”» или что-то вроде этого, а тут просто «Административное здание». Поэтому совершенно не ясно чего ожидать и получится ли там легко найти какого-то Гену.
Виктор поднялся по ступеням, большая двустворчатая дверь открылась легко. За ней пластиковый коридорчик с выходом к турникету, через который Виктор свободно прошел. Хм… Зачем нужен турникет, раз так просто крутится для всех? Дальше взгляду Виктора открылось просторное помещение с десятками растений в горшках. В единственном свободном от зелени углу расположилась небольшая стойка, за которой виднеется лысая голова. Видимо, охранник. Витя подошел, громко сказал «Здравствуйте». Мужчина лениво поднял голову, окинул посетителя рассеянным взглядом, будто его отвлекли от чего-то необычайно важного, вроде разгадывания кроссворда, и выжидательно замер.
– Добрый день, мне бы Геннадия, Гену. Друг сказал… – Виктор не успел договорить, как охранник буркнул «42» и снова опустил голову, полностью теряя интерес к визитеру. Витя хотел было уточнить куда идти, но, обернувшись, увидел лестницу. «Обычно первая цифра – этаж» – думал он, поднимаясь по ступеням. И верно, на первом были 10-19 комнаты, на втором – 20-29, но поднимаясь выше, Виктор вспомнил, что здание трёхэтажное. «Чудесно, то есть мне на крышу?» – думал он, проверив, что на третьем нужного номера нет. «Может, спуститься и спросить у охранника?» – но эта мысль не вызвала оптимизма. Он пять раз прошёл по коридору третьего этажа пока вдруг не понял, что на втором коридор был длиннее. Спустился ниже. Оказалось, что существует дополнительная лестница, которая минует третий этаж и ведет выше. Ура! Можно ведь, оказывается, и самому найти что нужно. Он поднялся на маленькую площадку с тремя дверьми под номерами 40, 42 и 44. Странная, конечно, нумерация. Где, интересно нечетные? Может с другой стороны? Проверять гипотезу не хотелось.
Витя постучал в сорок вторую и услышал громкое шарканье с той стороны и кашель. Один за другим, словно картечь, загремели открывающиеся замки. Насторожившись, он насчитал пять. Зачем так много? Дверь открылась. Витя увидел седовласого мужчину, лет на десять старше его, с заглаженными назад волосами в ярко-желтой рубашке с коротким рукавом. Он оценивающе глянул на Виктора и открыл дверь шире, пропуская в комнату. Помещение было невыносимо прокуренным несмотря на шесть распахнутых настежь маленьких окошек под самым потолком. Вдоль стен расположились высокие стеллажи полностью забитые микросхемами, платами, старыми мониторами, каким-то инструментом, жесткими дисками и всяким другим хламом. Мужчина жестом показал Вите «Стой» и обошел его вокруг, внимательно разглядывая. Приблизился к лицу Виктора, принюхался, а затем произнес осипшим голосом: «Тебе, брат, надо карму почистить». Потом, слегка прокашлявшись и выровняв тональность, добавил – «За тобой следят, не двигайся». Витя послушался, а мужчина совершил непонятные манипуляциями руками, будто разгоняя стаю мух, обошел сзади и сильно хлопнул рукой по рюкзаку на спине. Да так, что Вите пришлось сделать шаг вперед, чтобы не упасть лицом вниз.
– Вот и славно, – сказал мужчина, доставая сигарету из пачки, – Геннадий, – он протянул руку.
– Витя, – настороженно представился Виктор, пожав протянутую руку.
– Ааа, мальчик, который хотел понимания, – Геннадий усмехнулся, – Ну, проходи, присаживайся. – он оглядел комнату, подошел к табуретке, полностью заваленной явно перегоревшими платами и смахнул их прямо на пол, – вот тут, например.
Виктору пришлось пробираться на цыпочках, аккуратно сдвигая ногами предметы на полу, чтобы не раздавить что-либо. Он снял рюкзак и присел на табурет.
– Костя сказал с вами связаться, – начал Виктор, – но я не совсем понимаю зачем.
– Ага, Костик предупредил, что ты зайдёшь. – Весело ответил Геннадий. – Мы с ним в контру играли, я ему помог в службу информационной безопасности устроиться, так с того времени сдружились, – он оглядел комнату и добавил, – чувствуй себя как дома. Здесь, конечно, беспорядок, но зато безопасно. Куришь? – он протянул пачку.
– Бросил, – мотнул Витя головой.
– Это ты молодец, а я вот всё никак, – он прикурил сигарету, выпустив облако дыма в направлении маленького окошка, – я инженер-биоэнергетик. Приносят что-то на ремонт, старые запчасти не выбрасываю, всё думаю «вдруг пригодится». Вот и насобиралось барахла, – решил он почему-то объясниться за беспорядок и с улыбкой добавил, – а бывает, люди приходят, которых починить нужно.
– Да ничего, – пожал плечами Виктор, – у меня тоже беспорядок бывает, я привык к похожему, – добавил он, думая, что значит «чинить людей». Операции делать? В таком беспорядке невозможно. Или какая-то психотерапия? Гипноз? Надо бы поосторожнее, гипнотизёры – опасные люди. Хорошо что от «починки людей» не остается лишних запчастей. Вот уж комнатка страха получилась бы! В углу помещения стоит старый потрепанный диван-книжка, который судя по всему, уже не раскладывается. На нем такое же древнее покрывало, подушка с серой нестиранной наволочкой. Видимо, этот Гена тут и живёт. Наверное, ни семьи, ни детей у него нет, совсем один среди своих железяк. Геннадий, будто прочитав мысли Вити, сказал:
– Ночую здесь иногда. Если работы много. Ну или когда жена истерит, чтобы спрятаться, – он добродушно рассмеялся, – ладно, Витя, Виктор. Давай к делу.
– Да я, честно говоря, вообще не понимаю что происходит. Может вы мне растолкуете?
Геннадий внимательно глянул, освободил ещё один табурет от хлама тем же образом, сбросил все на пол, сел напротив, положив ногу на ногу. Потом резко вскочил, побежал к двери, с грохотом закрыл все пять замков. Невозмутимо вернулся на табурет и ответил:
– А дневники принёс?
Витя кивнул, открыл рюкзак и вывалил на диван все свои записи. Он попытался было аккуратно сложить всё в стопочку, но инженер одёрнул его:
– Не надо, я сам. – подошел к Виктору, взял его за локоть, поднимая с табурета, – Приезжай завтра. Удачного дня.
Витя вышел за дверь и услышал громкие щелчки закрывающихся замков. Посмотрел на лестничный пролёт, пожал плечами и поехал домой.
