Читать книгу: «Пустое море», страница 25
− Именно это я и хотела. Но ты, меня обескуражил. Ты, совершенно не слушал, что я тебе говорила…
− Я слушал…
− Ты слушал, но ничего мне не отвечал. Я не знала, на какую твою слабую сторону давить…
− Она! − выкрикнул Антон и указал на Марину. − Она, моя слабая сторона. Все что касается ее и есть моя слабость.
Он потянулся за пачкой сигарет, закурил и бросил зажигалку на стол.
Танька промолчала, задетая этой выходкой, потом повернулась к Марине и продолжила.
− Когда я позвонила на работу и попросила отпуск, мне отказали, − она развела руками. − Столько раз выходила в выходные дни, никогда не жаловалась, а взамен мне отказали.
− И ты уволилась?
Танька промолчала. Она тоже взяла сигареты, закурила и Марине пришлось встать и открыть форточку.
− Дальше хуже. Мои слова о твоем покушении, на другой день потеряли силу. К вечеру, он чуть не ушел. Пришлось звать тебя и клещами вытаскивать из тебя признание. Чтобы он услышал это от тебя.
Марина искоса посмотрела на Антона, но он не шелохнулся, сидел и смотрел на свою тлеющую сигарету.
− Про медика ты ему тоже рассказала?
− Я знаю, − ответил за нее Антон.
– Это была защита. Тогда не было времени на раздумье, − крикнула Танька.
− И ты знаешь, что я, вместе с ней, уничтожала улики?
− Я ему все сказала, а он все равно хотел вернуться к тебе.
− Я хотел все знать, чтобы понять, как помочь тебе, − ответил Антон, смотря на Марину.
− Я все ему рассказала и в тот вечер мы переспали, − с вызовом сказала Танька.
Антон при этих словах откинулся на спинку дивана и посмотрел в упор на Таньку. Та, ответила ему прямым взглядом, а Марина только переводила свой взгляд с одного на другую.
− Он все слышал, − сказала Танька, обращаясь к Марине. − Он стоял в коридоре и все слышал. Всю твою чушь о том, как ты устала, как ты хочешь уйти от него, как ты ненавидишь его… Про твоего любовника тоже, кстати.
Марина прижала руки к губам и побледнела. Она прекрасно помнила тот вечер и все свои слова. И на минуту представила глаза Антона, стоящего в полумраке, прислонившего затылок к стене, который молча слушал и сильно страдал.
− Антон. К чему вся эта комедия? Почему ты не вышел и не надавал мне пощечин? − спросила Марина.
Он посмотрел на нее и в его глазах, на мгновение, мелькнула искра боли, но потом они снова заледенели, и он отвернулся от нее.
− В тот вечер, он выпил, чуть ли не всю бутылку коньяка, − сказала Танька.
− А ты я смотрю любишь коньяк, − сама не зная почему съязвила Марина.
− Тогда-то и все произошло, − не обращая внимания на ее слова, продолжала Танька. Она смотрела на Антона, но он молча курил в сторону. − Он был очень нежен…Он целовал так, что я теряла ориентацию в пространстве… Какая же ты дура, это первое, что мне пришло в голову, когда я испытала неописуемое наслаждение.
Марина почувствовала, как вспотела. Она провела рукой по лбу и оттянула ворот водолазки. Достала из кармана носовой платок и протерла верхнюю губу.
− Не понимаю я тебя, − сглотнула слюну Танька. − Красивый, мужественный, умный… Богатый… Превосходный любовник…
− Давайте, без подробностей, − попросила Марина.
− Без каких? − разозлилась Танька. − Скажешь, что тебе неинтересно, что он меня Мариной назвал, когда целовал?
Она разъяренно раздавила свою сигарету в блюдце и повернулась к Марине.
− Что в тебе особенного? Почему ты мучаешь его так?
− Теперь мы будем мужика делить? Или мы вернемся к тому, с чего начали? − Марина повернулась к Антону и спросила. − Почему ты отца не поставил в известность? Он звонил.
− Я знаю. Я сам ему позвонил и успокоил его.
− А в тот вечер, когда я говорила про… про…
− Про своего любовника? − как ни в чем не бывало переспросила Танька.
− Ты тоже все слышал?
− Да…
− Ты понял про кого я говорю?
− Да…
− Боже, − Марина снова закрыла руками лицо.
− Я готов был убить его сразу же, как услышал это… Он и пальцем не ударил, чтобы завоевать тебя и что? Один его щелчок и ты мчишься к нему, забыв обо мне… Который разобьется в лепешку, ради тебя…
− Антон…
Она чувствовала себя, нависшей над жаркой пропастью и где-то внизу, ее ноги лижут языки пламени. Ее бросало в жар, было душно, но иногда, руки леденели, и она теряла чувствительность своих пальцев, когда сжимала платок.
− Почему ты терпел это?
− Я не готов был. Я чувствовал, что все испорчу, если объявлюсь. Тебе нужно было время разобраться…
− Я давно уже разобралась… Если ты об этом…
− Нет…
− Ты знаешь лучше, чем я сама? − скептически сощурилась Марина.
Повисла пауза, Танька нервно болтала ногой, Антон, бессмысленно, высекал огонь из зажигалки.
− Что там произошло с твоим секретарем?
− Поставили не вовремя телефон, − проворчала со злостью Танька.
− Я звонил ему, − ответил Антон, не обращая внимания на ее замечание. − Дал ему указание, остальное ты знаешь…
− Он позвонил мне и выдал тебя с головой, − закончила Марина.
− Да. Может оно и к лучшему, ты ведь собиралась подавать на меня в розыск.
− А ты мог позвонить и сказать, что с тобой все в порядке?
− Кто это говорит? − громко рассмеялась Танька. − Не та, которая еще недавно планировала убийство?
− Хватит! − устало воскликнула Марина.
− Да не мог он тебе позвонить, потому что я всегда рядом была. Пропустила вот только, звонок секретарю, иначе бы тоже не дала позвонить.
− У тебя была подруга, почему ты не сказала? − спросил Антон.
− Таньке было бы все равно, − пожала плечами Марина. − Да и Аньку я не хотела посвящать во все детали.
− Лучше бы ты сказала, он бы не пошел тогда в квартиру, − сказала Танька.
− Что? Ты приходил?
− Он хотел убить твоего любовника и пошел за пистолетом.
− Каким пистолетом!? − у Марины пошла голова кругом.
− Тот, чтобы в сейфе, − Антон достал пистолет из-за ремня брюк и положил на журнальный столик.
Марина схватилась за щеки и в ужасе смотрела на блестящую поверхность черного оружия.
− Откуда он у тебя?
− Скажем так, подготовился к его приходу.
− Ты, действительно, его убьешь?
− Я не хочу его убивать, но, если он приблизится к тебе, я не вижу другого выхода.
− Да он уже увивался около нее, − вставила Танька.
Антон сжал зубы, что заходили желваки на скулах и ответил.
− Я прощу. Я тоже был хорош.
Марина встала, прошла на кухню, выпила воды, смочила себе лицо и застыла возле раковины.
Значит в сейфе был пистолет, а она, наивная, думала, что там деньги. Выходит, Антон не шутил, когда уверял, что убьет Славку, если он приблизится к ней. Или это ей предупреждение, чтобы она пощадила Славку. Получается, сейчас все в ее руках.
Она зашла в гостиную, встала у дверей, скрестила руки на груди и спросила.
− Когда ты приходил, Анька была дома?
− Ее не было…
− Зато она его видела выходящим из квартиры, − вставила Танька.
Марина на мгновение закрыла глаза.
− Как видела?
− Она стояла у почтовых ящиков и читала рекламу, когда я вышел и закрыл дверь. Я не обратил на нее никакого внимания, но зато она обратила… И узнала меня.
− Она поднялась вслед за ним и постучала ко мне, − сказала Танька.
− Что вы такое говорите? Получается вы последние, кто видел ее перед смертью? Как она умерла, почему она упала?
Антон и Танька переглянулись, и Марина вскрикнула. Она закрыла рот руками, чтобы заглушить клокочущие звуки, рвущиеся из горла, и стала пятиться назад.
Глава 27
Антон первый подскочил к Марине. Он приобнял ее и стал успокаивать. Но она словно, рассвирепела. Глаза, полные от слез, ничего не видели, но она наугад махала руками и даже два раза ей удалось поцарапать его. Танькины ловкие руки схватили ее за плечи и им обоим удалось ее усадить в кресло. Звонкая Танькина пощечина обожгла Марине щеку и она, ахнув, инстинктивно схватилась за больное место. Второй пощечины от соседки ей удалось избежать, Антон, одной рукой резко оттолкнул Таньку, и она отлетела в кресло, что находилось в двух метрах от нее.
− Хватит! − сказал он. − Одной вполне достаточно.
Он приглаживал Марине пряди, выбившиеся из хвоста, целовал руку и шептал какие-то слова, которые она даже не слышала. Она застыла, прижав руку к щеке и только слышала бешенный ритм в своей груди.
− Да за что ты ее любишь, − сорвалась на крик Танька. − Посмотри на нее. Она же никакая… Ни красоты, ни ума…
Антон даже не обернулся, он сжимал Маринины пальцы и не отрывал их от своих губ.
− А-а-а… Неужели наша ночь ничего для тебя не значила? Тебе же было хорошо. Я видела, я чувствовала…
И она, рыдая закрыла лицо руками. Теперь, она уже сама не понимала, за что она больше ненавидела Марину. За то, что она виновна в смерти ее сестры или за то, что она так легко забирает Антона, который был, совсем недавно, очень открытым с ней и с которым у нее возникла сильная взаимосвязь.
Она долго рыдала, затем просто всхлипывала, потом вытерла слезы и зло посмотрела на них.
− Принеси воды, − крикнул Антон Таньке, когда Марина зашевелилась и попробовал отнять ее руку от лица. Она не сопротивлялась, открыла бордовое пятно на щеке и облизала слезу, что скатилась на ее губы. Он подал ей стакан, что протянула Танька и попросил, чтобы она отпила, хотя бы глоток. Но Марина не слышала его, она смотрела прямо перед собой и видела только лестничную площадку и тело, накрытое белой простыней.
− Марина, Марина, − он встряхнул ее, потому что ему была знакома эта апатия, приходившая на смену клокочущей ярости. − Марина, ну пожалуйста, посмотри на меня.
Он приобнял ее, но она оттолкнула его, начала плакать и в бессилии бить его сжатыми кулаками.
− Что вы сделали с ней, отвечайте!
− Бей, бей… − утешал ее Антон. − Тебе станет легче…
− Она стала упрекать Антона в измене, − вдруг сказала Танька и села на свое кресло. Успокоившись, она снова стала хладнокровно вести разговор. − Твоя подруга разошлась не на шутку, она кричала и обвиняла его. Глупая, похоже она не знала всех тонкостей этой истории, иначе бы не стала так рьяно защищать тебя.
Марина посмотрела на Антона и зло стряхнула его руку со своего плеча.
− Отойди!
Антон встал и снова сел на диван.
− Что вы сделали? − упрямо повторила Марина, провожая его глазами.
− Ничего, − снова ответила Танька. − Я ее попыталась остановить, когда уже сбежала на один пролет, чтобы хоть что-то ей объяснить…
− И.!?
− Но она вырвала свою руку и полетела с лестницы.
− Что.!? − Марина даже осипла от возгласа, она закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.
− Я ее не толкала, если ты так думаешь, − произнесла Танька, чувствуя Маринино состояние. − У меня и в мыслях не было…
− Однако, шарф ты нацепила ей на каблук, − раздался жесткий голос Антона.
− А что мне оставалось делать? − закричала Танька. − Кому я могла доказать, что это нелепая случайность?
− Это правда? − внезапно пропавшим голосом спросила Марина Антона.
Антон помолчал, потом тихо ответил.
− Я не видел.
− Ты лжешь! Ты покрываешь ее! − голос Марины совсем перешел на шепот и хрипы.
− Нет. Я, действительно, не видел, как упала твоя подруга. Но, когда это случилось, я выскочил из квартиры. И скажу, что она, − он указал на Таньку. − Была не в меньшем шоке, чем я.
− В таком шоке, что нацепила шарфик на каблук?
− Это меня тоже смутило. Ужасающее хладнокровие.
− Но ты же мог сказать следователю, что видел падение. Почему вы спрятались? − недоумевала Марина осипшим голосом.
− А как нам было объяснить то, что он был у меня? И как заставить тебя, солгать о том, что он не пропадал из дома? Мотив! Понимаешь. Мы избавляемся от свидетеля его измены.
− Я тебе не верю… Ты специально ее толкнула, − тихо произнесла Марина, после молчания, когда в памяти возник мертвый мужчина, лежащий в пустой квартире.
− В-о-от! − победоносно воскликнула Танька, тыча в сторону Марины пальцем. − Она бы первая заложила.
− А сейчас, не боишься, что заложит? − усмехнулся Антон.
− Не заложит, − зловеще произнесла Танька.
− Ты трус! − со злостью хриплым голосом крикнула Марина Антону в лицо. − Ты надеешься после этого, иметь со мной еще что-то общее? Ты был свидетелем, если не причастным к Анькиной смерти, ты обзавелся пистолетом, намереваясь убить Славку. Ты ужасный человек. Ты… ты…
− Ты тоже намеревалась убить его, − прервала ее Танька. − Как тебя назвать? Тоже ужасным человеком? Убийцей?
− Да ты сама… сама, − и Марина разрыдалась.
Антон подошел к ней, погладил по голове и попытался обнять. Марина уткнулась ему в грудь и зарыдала еще громче. В этот момент она отчетливо поняла, что соскучилась по Славке. Ей стал необходим его запах, его сила рук, его улыбка… Она плакала и мечтала вырваться из этого бесконечного ада, этих обвинений, этого гнета… Насилия…
− Прошу, отпусти меня, − она подняла голову и посмотрела в глаза Антону. − Отпусти…
Антон разомкнул свои объятия и отошел в сторону. Понял ли он многозначительный смысл ее просьбы, было не ясно, но Марина так устала, что уронила голову на колени и бессмысленно посмотрела в сторону.
− Это конец… Ты понимаешь? − Танька крутила в руках полупустую пачку сигарет и исподлобья смотрела на Марину, которая не реагировала на ее слова. − Я не позволю тебе жить и наслаждаться жизнью… Я хочу, чтобы ты мучилась и страдала… Я хочу, упиваться твоими страданиями… Твоей болью… Ты недостойна жить, любить… Чтобы тебя любили…
− Прекрати, − сказал Антон.
− Ты же сам хотел проучить ее. Чтобы она помучилась. Она изменяла тебе…
− Это наше старое дело. Но ты все равно не тронешь ее.
− Когда я тебе говорила, что хочу ее смерти, ты не мешал мне ненавидеть ее.
− Я думал, тебе надо выплеснуть ненависть. Обидеть ее, я бы тебе все равно не дал.
− Ты обманул меня! − воскликнула Танька. − Ты использовал меня… Скажи еще и в постели использовал меня…
− Нет. Именно в постели с тобой я забыл на некоторое время обо всем, что было вокруг.
− Я знала! − торжествующе сказала Танька. − Я чувствовала, что ты испытываешь ко мне что-то.
Марина внимательно слушала их и ощущала некоторый дискомфорт, словно она была свидетелем чужих интимных подробностей. Сам факт измены ее нисколько не волновал, она даже испытала облегчение, услышав об этом, словно наконец хватка Антона ослабела и переключилась на что-то другое, вселяя надежду, что возможно ее ждет свобода в дальнейшей жизни.
− Но это ничего не меняет, − сказал Антон и спустил обеих девушек с небес на землю. − Ты мне помогла не сойти с ума. За это я тебе буду вечно благодарен. Но это было для меня, не более, чем момент, когда я смог снять напряжение и ничего больше. Прости, если дал тебе думать по-другому.
Танька от возмущения даже задохнулась, настолько она сильно застонала и зарычала.
− Снять напряжение!? Я тебе что, палочка-выручалочка? Да что ты в ней нашел? Она пренебрегала тобой. Всегда! Ты бы слышал с какой ненавистью она о тебе рассказывала. Она считает тебя ничтожеством и никогда… Никогда не видела в тебе мужчину.
Танька вскочила на ноги и устремилась в сторону Марины, отчего Антон предупредительно перегородил ей путь, чтобы помешать причинить вред своей жене, которая вжалась в кресло от нового приступа ярости своей соседки.
− Ты жалкая, мерзкая дрянь…Ты недостойна такого мужчины… Ты недостойна его любви… И любви своего любовника…
− Прекрати… Она и так страдает., − пытался унять ее Антон.
− Ты сам осознаешь это? − рассмеялась Танька. − Ты понимаешь, что она, живя с тобой страдает? Потому что ненавидит тебя? И тебе наплевать на это? Или все же не наплевать, и ты пытался самовыразиться, изменяя ей со мной.
− Хватит, − резко ответил Антон. − Неужели ты думаешь, что секс имеет что-то общее с любовью?
− Тебе же было хорошо, я видела это… Я чувствовала это, − Танька была в ярости.
− Ты думала, что это что-то изменит?
− Изменит, − подала голос Марина. Она подняла голову и смотрела на них твердым взглядом. Потом она встала и подошла к Таньке.
− Таня… Мне очень жаль, что все так случилось. Прости меня. Прости… Мне стоило давно найти тебя и попросить у тебя прощения… Если бы ты знала, я постоянно думаю о вас. О том, что случилось на дороге… Я никогда себе этого не прощу. Это, как рана. Тебе все говорят, что она затягивается, дай ей время, но нет, ты снимаешь бинты, а она все равно кровоточит. Нет лечения, нет времени… Ты можешь забыть… на время… Но вина всегда с тобой… Будь ты под душем или, когда ложишься в постель. Ночь, это самое страшное наказание. Стоит закрыть глаза, и я вижу вас. Я вижу маму. Я вижу себя… Словно и меня уже нет, понимаешь?.. Таня, мы с тобой через столько прошли… Мы теперь всегда с тобой будем крепко связаны… Прости меня… Я прошу… Это принесет нам облегчение.
− Облегчение? Ты в своем уме? Я уже давно не живу, зачем мне облегчение? Я потеряла смысл, который держал меня в этой жизни… О чем ты говоришь? Наказание… Только наказание поможет мне принести облегчение.
− Она была несовершеннолетней, о каком наказании ты говоришь? − возразил Антон.
− О каком? О человеческом, − и она схватила пистолет со столика и направила на Марину. − Я могу пристрелить тебя, сейчас же, чтобы ты отправилась вымаливать прощения, на тот свет… У моей сестры, да и у своей матери, которую ты сгубила.
Марина онемела, она с ужасом смотрела на черное отверстие, как на воронку, которое манило и притягивало ее, словно магнит.
− Ты сядешь, − сказал Антон побелевшими губами.
− Не-а… Я скажу, что это была самооборона. Она хотела меня убить, когда узнала, что я та самая сбитая ею девчонка.
− И что это даст? Тебе не поверят…
− Тогда я расскажу, как она хотела тебя убить. Чтобы избавиться от тебя…
− А как я же я? Тебе и меня придётся убить? − Антон начал приближаться к ней и приподнимать руки, будто показывая, что он безоружен, а значит безопасен.
− Стой на месте!.. − дуло пистолета теперь смотрело на него. − А то я за себя не ручаюсь…
Антон остановился с поднятыми, на уровне груди руками, и хрипло сказал.
− Ты забыла снять предохранитель…
Танька скосила глаза на пистолет и со знанием дела щелкнула предохранителем, но этого мгновения хватило чтобы Антон успел выбить оружие из ее рук. Он оттащил Таньку подальше от Марины, но она стала вырываться и кричать безумные ругательства. Они опрокинули журнальный столик и сдвинули кресло. Танька махала своими руками, пытаясь полоснуть ногтями лицо Антона. Тушь с ресниц размазалась, оставляя темные круги на глазах и щеках, лицо раскраснелась, а изо рта то и дело брызгали слюни, когда она выкрикивала злые и ядовитые слова.
− Марина! − Антон придавил коленом Таньку в кресле, сцепив ее тонкие руки одной рукой. − Марина… Скажи, что ничего не изменится…, скажи, что у нас останется все как прежде… Мы переживем с тобой это вместе… Все бросим… Уедем к отцу… И навсегда забудем эти несчастья.
Марина сидела на полу у перевернутого столика и зажала голову руками. Она не двигалась, но ее тело тряслось, в такт, вырывающемуся сердцу из груди.
− Марина!.. − крикнул Антон. − Марина… Пообещай мне, − он зло тряхнул Таньку, когда она полоснула его ногтем по щеке.
− Господи… Марина… Она тебе ничего не сделает… Я ее остановлю, если ты останешься со мной…
Она подняла голову и медленно произнесла.
− А если нет, ты спустишь ее на меня, как собаку?
− Что? Конечно нет…
− Я люблю его… Я люблю его… Слышишь?
Танька утихла в кресле, утратив свой пыл, она стала прислушиваться к разговору Антона и Марины.
− Ты не нужна ему, − в отчаянии крикнул Антон.
− Неправда…
− Тогда, где он? Почему ты не с ним?
«Действительно! Почему? Почему?» − кричала в унисон с его голосом ее душа.
− Почему, спустя столько времени, ты до сих пор не с ним? Он не позвал тебя с собой? Он просто воспользовался и все?
Антон уже отпустил Танькины руки, не чувствуя ее сопротивления и встал перед Мариной на колени.
− Пойми… Любящий мужчина не отпустит свою женщину к другому. У него была возможность тебя увести. Ему достаточно было поманить тебя пальцем… Сразу же, как он освободился… Почему, ты до сих пор приходишь домой, после него? Почему он отпускает тебя… Ко мне? Какой мужчина отпустит свою женщину к другому мужчине?
Марина зарыдала, чувствуя горькую правду в словах Антона. Она закрыла лицо руками, пытаясь спрятать свое искаженное от боли лицо. Но он отнял их от ее лица и целуя красные и соленые щеки сказал.
− Забудь его… Забудь… Я помогу тебе справиться… Только я смогу сделать тебя счастливой… Вместе мы сможем пройти через это. Моей любви хватит на нас двоих.
Марина отпрянула от него, после таких слов и произнесла.
− Он любит меня. Он заберет меня, как только я скажу ему об этом…
− Да? —невозмутимо произнес Антон, отстраняясь от нее и вставая на ноги.
Он закурил сигарету и пристально посмотрел на нее.
− Тогда покажи мне, что ты нужна ему, − он взял телефонную трубку и сунул ее прямо в лицо к Марине. − Звони ему… Я хочу сам услышать это.
− Зачем звонить? − испугалась Марина. − Ты хочешь его выманить, чтобы убить?
− Я хочу только слышать его слова… Больше ничего, − он продолжал держать трубку у ее лица.
Марина, дрожащими пальцами взяла рубку, сглотнула слюну, покосилась на Таньку, которая хмуро ответила ей взглядом и замерла.
− Если он ответит, что я нужна ему, ты отпустишь меня?
− Отпущу.
− И никогда не будешь преследовать меня?
− Никогда.
− А она, − Марина показала кивком головы на Таньку.
− Она тоже.
Танька хотела возмутиться, но от Антонова взгляда, осеклась и замолчала…
Марина вздохнула, помедлила, чувствуя какой-то подвох, потом набрала знакомый до боли номер и под дробь своего сердца, стала слушать длинные гудки в трубке.
− Алло? − ответил резкий женский голос.
Марина снова сглотнула слюну и робко спросила.
− Славу, будьте добры.
− А кто его спрашивает? − голос несомненно принадлежал той женщине, что хамила Марине, когда она пришла к Славке без приглашения.
− Знакомая…
− Какая знакомая. Кто вы?
− Знакомая. Попросите его к телефону.
− Его нет, девушка, − с сарказмом произнесли в трубке. − И нечего звонить моему жениху…
− Что?
− Мы поженимся скоро, поэтому никогда сюда не звоните и оставьте его в покое, вы слышите? − в трубке неожиданно послышались короткие гудки.
По Марининому лицу нетрудно было догадаться, какой она ответ получила. Антон осторожно взял трубку из ее онемевших рук и легонько сжал ее пальцы.
− Я не верю… Я не верю… это неправда. Неправда…, − шептала Марина самой себе.
Она смотрела вперед, но ничего не видела перед собой. Антон вышел из комнаты, за стаканом воды и слышал, как Танька зло прокомментировала эту ситуацию.
− Нашу серую мышку бросили, что ли? Так тебе и надо…
Антон наливал воду, когда услышал звуки борьбы, он опрокинул кувшин, потому что со всех ног бросился в гостиную. Марина и Танька вцепились в друг друга, катаясь по мягкому ковру. У Таньки было явное преимущество, она навалилась сверху и сомкнула свои пальцы на горле Марины, которая стала отчаянно, но бесполезно размахивать руками перед Танькиным лицом. Антон подскочил, в мгновение ока, со всей силы отшвырнул Таньку от Марины.
Та охнула, отлетала в угол и замерла. Антон нерешительно посмотрел на Марину, которая откашливалась, сидя на полу, потом подошел к Таньке, приподнял ее бесчувственное тело, перевернул на спину и прижался ухом к ее груди, пытаясь услышать стук сердца.
Внезапно тишину разрезал телефонный звонок. Трубка валялась на полу и беспомощно извергала звонкие трели.
− Таня?.. Таня?.. Ты слышишь? − он тихонько похлопал ее по щекам, пытаясь привести ее в чувство.
Марина прижала колени к груди и безмолвно посмотрела на Танькино тело у которой подвернулась левая нога.
− Принеси воды… − крикнул Антон Марине.
Он прислонил пальцы к ее шее и пробормотал, что пульс прощупывается.
− Марина? Ты слышишь меня? Воды…
Он выпрямил Таньке ногу и расстегнул на груди рубашку. Телефон начал снова звонить, но опять никто не обращал на нее внимания. Марина не двигалась, она, остекленевшими глазами смотрела на Таньку, но казалось не видит ее в упор. Неприятно пощипывали ледяные пальцы, а бешенный ритм сердца, рвался из груди, как испуганная раненная птица.
В ее голове, беспощадно звенели те слова, которые только что произнес хрипловатый, резкий и такой самоуверенный голос.
«Мы поженимся… Мы поженимся…» и так невыносимо бесконечно, пока слова не стали сливаться и не превратились в одно гудящее сплошное эхо.
Телефон опять зазвонил, и Антон кинул его об стенку. Перед тем, как разлететься на куски, он жалобно визгнул и наступила абсолютная тишина.
Марина продолжала смотреть невидящим взглядом и внутри у нее стала разрастаться какая-то пустота, влекущая за собой умиротворенное спокойствие.
«А ты о чем мечтала, дурочка? О счастье? О долгожданном счастье? Ты и впрямь дурочка, если мечтала об этом. А может я вправду пуста? И во мне нет ничего, кроме пустоты? Славка говорил, что любит тебя? Хоть раз, он говорил тебе, что любит? Почему ты решила все за него? Почему ты всегда решаешь, все, за всех? Ты думала, что Танька тебя простит, только потому что ты просила прощения? Ты думаешь, твоя мать хотела умирать, когда поняла, что ее сердце разрывается на куски из-за тебя? А о старике, ты думала, когда приговаривала к смерти его единственного сына? Ты думала о себе, о том, что приносишь людям одну лишь боль? Ты бессердечная…? Да…? Нет… У меня есть сердце, оно уже мертво, но причиняет боль, разрывая меня на части… А может оно еще живо, но медленно умирает в страданиях… А ведь, действительно, верно поется в песне… Расставание – маленькая смерть…
Марина наклонилась немного и дотянулась до пистолета, который лежал у перевернутого столика, за спиной Антона. Она поднялась на ноги и села в кресло, ощущая непривычную тяжесть оружия. Дрожащим пальцем, она провела по гладкому стволу дула, чувствуя удивительное спокойствие, что продолжало разливаться в душе, через край. Она крепко зажала оружие в руке и наклонилась вперед, на колени, словно убаюкивая себя, как маленькую. Холодное дуло уперлось ей в сердце, и она отчетливее стала ощущать его глухие удары, отдаваемые через рукоятку к руке.
− Марина… Успокойся… Все будет в порядке… Она просто потеряла сознание, − донёсся до нее голос Антона, склонившегося над Танькой.
Марина не ответила, она закрыла глаза и перед глазами мгновенно, как фотографии, стали проносится знакомые лица. Улыбающаяся мать, счастливая Анька, робкий Алим, искаженное лицо Таньки, холодные глаза Антона, равнодушный и мертвый взгляд медика, красивые губы Славкиной невесты и наконец Славкина солнечная улыбка, такая теплая… Такая родная…
В тишине, звук выстрела показался особенно громким и пугающим. Вороны за окном, что сидели на кривых ветвях, с шумом сорвались в высь, наперебой крича и возмущаясь, унося свои крики в темное небо.
