Читать книгу: «Дежурный после полуночи», страница 5

– Вы лжёте! – завопил народ. Из массы было выскочил мужчина, но был тут же остановлен сиюминутно вскинутым автоматом сержанта.

– Прошу вас, успокойтесь! – лейтенант выставил вперёд руку.

– Вы обязаны увезти нас! – умоляла женщина с костылём. – Здесь много стариков, мы не можем уйти сами!

– У меня нет полномочий, чтобы забрать вас. Как я и сказал, мы передадим информацию главному, и он решит, что делать.

– От тебя враньём за милю несёт! – выбежавший мужчина брезгливо сплюнул и сделал ещё шаг вперёд.

– Стоять! Ещё шаг и буду стрелять! – сержант снял оружие с предохранителя и, дёрнув затвор, дослал патрон.

– Что, застрелишь меня? Всех нас тут перестреляешь?! – мужчина медленно приближался, не обращая внимания на предупреждения. – Ты жалок, трус!

– Сержант, отставить, – нахмурился лейтенант, расстегнув кобуру.

Боец, игнорируя приказ, приник подбородком к прикладу и прицелился в грудь надвигающейся мишени.

– Я сказал, отставить, боец! – офицер аккуратно двинулся к подчинённому.

Решительно вскинувший голову мужчина тем временем продолжал наступление: – У меня здесь дочка. Без нас вы отсюда никуда не уедете! Вы заберёте нас всех!

– Ещё один шаг и твоя дочь останется без отца! – сержант опустил палец на спусковой крючок.

– Опусти оружие, солдат! – крикнул офицер, подходя всё ближе. – Это приказ!

– Чёрта с два! Я опущу ствол только когда он свалит!

– Ты не подчиняешься прямому приказу! Знаешь, что тебя за это ждёт?!

– Приказ?! От тебя?! – не отрываясь от оружия усмехнулся сержант. – Ты даже не настоящий лейтенант, просто петух с гражданки!

– И это мне говорит тот, кто обоссался от пары кричащих на него бабок?

– Ах ты гнида! – на мгновение отвлекаясь, сержант отлип от прицела. Офицер мигом ринулся вперёд, схватился за цевьё автомата и, отведя ствол в небо, сильным боковым в челюсть отправил бойца на землю. В эту же секунду, ждавший удобного момента мужчина, бросился вперёд, пытаясь выхватить у лейтенанта оружие, но был тут же повален налетевшими с боков бойцами.

– Твари! Плевать на меня! – вопил мужчина, пока его руки стягивали ремнём за спиной. – Хотя бы мою дочь заберите! Умоляю!

Лейтенант повернулся к беснующейся, но не решающей подойти ближе толпе: – Если наш полковник согласится – за вами приедут. А его… – офицер кивнул на скрученного мужчину на земле. – Развяжите как мы уедем.

Николай, стоя в стороне, наблюдал за разворачивающейся сценой стеклянно пустыми глазами. Сердце превратилось в сжимающуюся сквозь боль кровоточащую губку, а любой вдох грозил началом истерического припадка. Врач на автопилоте последовал за солдатами, утаскивающими не до конца очухавшегося сержанта в грузовик, но вдруг взгляд зацепился за чем-то знакомое женское лицо в толпе. Безрассудное решение было принято в один миг и ноги сами понесли тело к незнакомке.

– Таня! Господи, ты жива! – подбежав, врач стиснул девушку в крепких объятиях и наклонился к уху. – Подыгрывай, если хочешь выжить!

На несколько секунд растерявшись и, взволнованно замычав, девушка кивнула. Николай с силой сжал запястье незнакомки и практически поволок её за собой к грузовику. Последние остатки внутренних сил, убеждений и надежд сконцентрировались в одном единственном порыве.

– Я её знаю, она поедет с нами, – добежав до транспорта, решительно поравнялся с офицером врач.

– Тебе не хватило представления? – лейтенант отрицательно и устало покачал головой. – Я же ясно сказал, мы никого не берём.

– У нас нехватка не только припасов, но и персонала. А она медик. Хороший медик. А значит полезная, – несмотря на бушующее нутро, голос Николая отдавал стальной уверенностью. – Ты знаешь, что полковник одобрит такое. Кто-то же должен будет лечить вас, когда станет совсем худо.

Офицер замялся, всматриваясь в, явно осунувшееся за последний месяц, молодое женское лицо.

– Либо мы берём её с нами, либо я остаюсь, – твёрдо припечатал Николай, на мгновение искренне поверив в свои слова. – И тебе придётся объяснять Калинину как ты умудрился потерять его единственного нормального врача.

Лейтенант недовольно сощурился и, нервно выдохнув, забрался в кузов: – Ладно, живо грузитесь!

– Моя лучшая подруга, я должна… – взволнованно обернулась девушка, кажется только сейчас поняв, что солдаты уезжают. – Это рядом, буквально пять минут, и мы придём!

Николай сильнее сжал руку и заглянул в бегающие женские глаза: – Они не позволят! И тут я уже ничем не смогу помочь!

– Но ваш главный сказал, что вы передадите… – замерла девушка, уставившись на один из домов неподалёку. – За ней же вернутся, да?!

Врач едва заметно помотал головой. Незнакомка обмякла и затряслась, едва не срываясь на плач: – Зачем ты вообще затеял всё это?! Если думаешь, что я какая-то шлюха, и стану твоей за спасение, то забудь!

– Я пытаюсь вытащить хоть кого-то! – отчаянно прошептал Николай. – Нужно решать прямо сейчас: ты уезжаешь или остаёшься. Но если останешься – умрёшь через несколько дней!

Прикрыв дрожащие веки и сжав кулаки, девушка молча кивнула и быстро залезла в грузовик. Машина тронулась по следам собственных колёс.

Обратная дорога проходила в тишине. Лейтенант задумчиво курил, сидя на бортике кузова, очухавшийся после нокаута сержант прилёг подремать и во всю похрапывал у самой кабины, а рядовые, дабы убить время, с безразличными лицами молча играли в карты.

– Как тебя на самом деле зовут? – оглядевшись, почти шёпотом спросил Николай, наклонившись к девушке на середине пути.

– Вера, – холодно ответила особа, глядя перед собой.

– Что ж, теперь ты – Таня.

– Ладно, – коротко хмыкнула ты. – Таня, так Таня.

– Почему ты вообще осталась в городе? – врач попытался сменить тон на более дружеский и подбадривающий. – В первые дни ведь проводилась эвакуация.

– Моя бабушка. Она… – через силу выдавила Таня. – Eё нельзя было перевозить, я осталась с ней. До конца.

– Извини за это, – Врач кивнул на женскую руку: запястье украшал уже проступивший багровый синяк.

– Ерунда.

– Тебе придётся научиться ставить уколы, мерять давление, чтобы нас не раскрыли. Хотя бы делать простейшие медицинские…

– Я бы подремала, если не возражаешь, – перебила девушка и, прикрыв глаза, повернулась спиной. Николай понимающе кивнул и смолк.

Внезапно по тенту кузова застучали капли: сначала редкие, но вскоре превратившиеся в полноценную симфонию ливня. Мужчина прикрыл глаза и откинулся, вслушиваясь в шум погоды и колёс. Несколько минут всё было мирно, пока из одной солдатской сумки не донёсся тревожный протяжный писк. Сидящий рядом рядовой, нахмурившись, залез в поклажу и вытащил из поклажи дозиметр: счётчик во всю бил тревогу.

– Твою мать! – закричал боец, вглядываясь в показания и повернулся к нервно вцепившемуся в руль шофёру. – Гони быстрее!

Водитель вжал газ в пол – тяжёлая машина галопом устремилась по ухабистой дороге. Все пассажиры вцепились в каркасные дуги тента, металлические лавки и товарищеские плечи, пытаясь удержаться и не переломать себе кости. От тряски даже проснулся сержант, на очередной кочке стукнувшись припухшей челюстью о скамью. Но через пять минут гоночной езды двигатель начал издавать болезненные выстрелы и затихать. И, напоследок выдав партию из жужжания и треска, грузовик окончательно заглох, останавливаясь под дождём посреди леса.

– Даже не думай! – крикнул Николай собиравшемуся открыть дверь водителю. – Не смей выходить!

– Да я быстро погляжу, – махнул рукой боец, уже дёргая за ручку.

– Если выйдешь под этот дождь – то послезавтра будешь мечтать о смерти!

Шофёр всё же замер в неуверенности и, вновь заблокировав дверь, повернулся к врачу. На Николая уставилось семь пар глаз: – И что нам делать?

– Ждать пока не закончится.

Рядовой за рулём нахмурился и на авось повернул ключ зажигания. Двигатель сердито раскашлялся, но упорно отказывался заводиться.

– Прекрати! – вскочил на ноги и завопил сержант, пытаясь перекинуться через железный бортик в кабину и остановить сослуживца. – Стартёр убьёшь, придурок, и мы тут вообще навсегда останемся!

– Петя! – в подчинённого вперился взгляд лейтенанта. – Ты разбираешься?!

– У меня специальность механика в билете. Как сам думаешь?! – скривился сержант при взгляде на командира и недовольно прощупал травмированную челюсть.

– Сможешь отремонтировать?

– Серьёзно?! Я сидел прямо перед тобой всё время! Я даже не знаю, что повреждено! – возмущённо вскинул руки солдат. – Но инструменты и ремнабор у нас есть, так что, в большинстве случаев, думаю, залатать получится! Хотя бы чтобы добрать до базы. – приободрившись от собственных же слов, сержант оглядел всех присутствующих. – И если починю – ни слова полковнику о том, что случилось, уяснили?!

– Само собой, – согласно закивали все до единого, нервно вжимаясь в скамейки подальше от стучащих по крыше капель.

– Ладно, тогда что нам делать пока льёт?

– Не дать воде попасть на вас! – громко привлёк внимание Николай. – Радиоактивные жидкости – самое опасное. От них плохо защищает одежда, они впитываются в кожу, и вы можете вдохнуть их испарения, так что всем надо держаться подальше от улицы!

– Разве эта палатка нас не защитит?! – Таня испуганно указала на натянутый на каркасе над головами тент.

– Частично, но не полностью.

– Док, что нам грозит? – прямо спросил нахмурившийся офицер. – Всё плохо, да?

– Зависит от того сколько будет идти дождь, – сдержанно поджал губу врач, уставившись на мокрую от ливня дорогу снаружи.

– И если это не пятиминутный грибной, то…

– Острая лучевая, а там как повезёт, – холодно отрезал Николай. – Но сейчас нужно думать не о последствиях, а как минимизировать возможный урон.

Все присутствующие стихли и побелели. Кто-то схватился за голову и задрожал, другие – забились вплотную к металлической кабине. Таня тихо всхлипывала, уткнувшись в поджатые колени, а назойливый писк дозиметра растворился где-то на фоне и вовсе перестал раздражать.

– Как думаете, в лагере тоже? – подал голос один из бойцов. – У меня мама там.

– До туда двести километров, может пронесло, – Николай ободряюще потряс бойца за плечо и, болезненно зажмурившись, протёр ноющие веки: даже адреналин был не в силах вечно поддерживать вымученный бессонницей организм.

Севший напротив лейтенант усмехнулся: – У тебя старые глаза для такого молодого человека.

– Повидай с моё – вообще ослепнешь, – буркнул врач, убрав подмерзающие руки в карманы пальто. Офицер же прищурился и с минуту всматривался застывшим взглядом куда-то сквозь доктора, после чего наклонился и вытащил из-под лавки небольшую коробку.

– Забирай, – лейтенант кивнул на картонную тару, весом в пару кило. – Скажешь Калинину, что сам нашёл.

Недоумённо вскинув бровь, Николай водрузил упаковку на колени и заглянул внутрь: в плотно утрамбованных поролоновых формах лежало пять рядов герметичных пузырьков с амоксиклавом.

– Откуда?! – не веря глазам, воскликнул врач на весь кузов, проводя пальцами по стеклянным ёмкостям.

– Из того же резерва, что и топливо, – лейтенант подпалил очередную сигарету и протянул почти пустую пачку Николаю. – Будешь?

Врач помотал головой: – Вы заранее знали, что они там?

Офицер коротко кивнул: – Полковник приказал не отдавать тебе.

– И почему ты передумал?

– Взгляни, – военный повернул голову к лесу: пока ещё зелёные листья дрожали под ударами ядовитых капель. – Скоро здесь останется лишь гниющая пустошь. Ни растений, ни зверей. Возможно, одни тараканы будут бегать. Говорят, им радиация ни по чём.

– Это миф, – опечалено усмехнулся Николай. – При итоговой дозе здесь не выживут даже ксеноморфы.

– Пытаюсь хоть сейчас поступить правильно, – лейтенант выпустил облако дыма, запоздало отвечая на вопрос.

Врач уважительно протянул офицеру руку и кивнул на занявшихся своими делами солдат: – Кто-то из них тебя сдаст.

– Пускай, – военный принял рукопожатие. – Этого хватит, чтобы спасти твоих пациентов?

– Да, с запасом.

– Тогда я не пожалею.

– Дашь? – Николай слабо улыбнулся и кивнул на половину сигареты в руке офицера. Лейтенант недоумённо вскинул бровь, но всё же без вопросов протянул окурок. Затянувшись полной грудью и облегчённо выдохнув, врач расслабленно откинулся на спинку металлической лавки. Вся сдерживаемая усталость последних дней накрыла лавиной, погребая и тело, и сознание. Смертельный дождь перестал иметь всякое значение, в ту секунду, как руки бережливо обняли упаковку с заветными лекарствами. Николай умиротворённо прикрыл глаза.

Огромная хрустальная люстра под высоким потолком освещала зал, размерами походивший скорее на парадную какого-нибудь дворца, нежели на ресторан. Стены украшала изысканная лепнина, а на покрывавшем весь пол красном ковре, стояла полированная мебель из тёмного ореха. Между столов плавно перемещались официанты во фраках. Улыбающаяся молодая особа в чёрном вечернем платье элегантно села напротив. Слегка загоревшая кожа отдавала карамелью, а накрученные волосы золотистыми спиралями спускались ниже плеч, прикрывая ключицы.

– Не заскучал? – притронувшись к бокалу, игриво вскинула бровь девушка. – Я вот успела.

– Погляди, тут что-то странное, – Николай, показательно сощурившись, указал на тянущийся вдоль стены роскошный аквариум. За прозрачной преградой стекла, среди гальки, виднелось нечто маленькое и блестящее. – Достанешь?

– А нас за это не выгонят? – тихо хихикнув, опасливо огляделась девушка.

– Ну, если выгонят, так уж и быть – поедим дома, – пара синхронно рассмеялась, не отрывая глаз друг от друга. Набравшись смелости, спутница бесцеремонно опустила руку в воду, зачерпнула горстку грунта, и, разжав кулак, уставилась на переливающееся в свете ламп мокрое кольцо.

– Да! Ну конечно, я согласна! Наконец-то! – восторженно запищала девушка, готовясь броситься к любимому на шею, но через секунду иронично ухмыльнулась и, наклонив голову, выбросила изделие обратно в воду. – Ты рассчитывал, что я скажу что-то подобное, как тогда?

– Аня, что? – С приходом осознания, улыбка медленно сползла с лица, и Николай обессилено рухнул на стул.

– Таня значит? – намеренно едкий женский голос отдавался стреляющей болью за рёбрами. – А ты оригинален. Думаешь спасением этой дуры заслужить поблажки у совести?

– Я ничего не думаю, – измученно выдохнул Николай, уставившись себе в ноги.

– Неплохая импровизация, кстати. Но ты бы в жизни не остался там. Повезло, что этот дебил тебе поверил.

– Я стараюсь сделать как лучше. Я просто пытаюсь помочь.

– Ну, конечно. И разумеется, это должна быть молоденькая шлюха, совершенно случайно похожая на меня.

Мужчина затих, до спазма сжимая челюсти и безустанно молясь о скорейшем пробуждении.

– Посмотри на меня, – леденящий голос вновь пронзил тело, сковывая конечности и обрывая дыхание. Николай рефлекторно зажмурился до искр перед глазами.

– Опять будешь слепого из себя строить?! – женщина сорвалась на крик. Послышались быстрые удары каблуков, и тонкая рука резко схватила за подбородок, поворачивая лицом к себе. – Должно быть ты очень доволен собой! Теперь у тебя ещё и лекарства есть! Ты спасёшь своих обожаемых пациентов! Радуйся! Для тебя же всегда именно они были на первом месте! Конечно, после своей собственной шкуры!

– Зачем ты это делаешь? – прошептал Николай, пытаясь отвернуться, но ледяные пальцы слишком крепко удерживали, впиваясь ногтями под самую кожу. Воцарилась минутная тишина, нарушаемая лишь тяжёлыми барабанами кровотока в висках. Внезапно подбородок отпустили, а шаги удалились – Аня вернулась на своё место. Мужчина аккуратно приоткрыл сначала один глаз, а затем и второй.

– Давай перекусим, я проголодалась, – отбросив меню, девушка манерно хлопнула в ладоши. В тот же миг из ниоткуда возникло несколько официантов, любезно сервируя стол самыми разнообразными яствами: здесь были и тарталетки с икрой, и варёный омар, и мраморная говядина, и множество самых разнообразных салатов.

– Я не голоден, – до боли впившись пальцами в край стола, просипел Николай.

– Попробуй хотя бы мой сюрприз, я же специально подбирала! – на скатерть водрузили широкую накрытую металлическим клошем тарелку. Мужчина, едва сдерживая дрожь в руках, медленно поднял крышку. На узорчатом фарфоровом блюде красовался кишащий червями и истекающий бледным гноем кусок малинового торта.

– Не узнаёшь? – захлопала глазами девушка. – Впрочем неудивительно.

– Я…

– Как думаешь, твоей маме понравится? – задорно хихикнула Аня, набивая рот обильно смоченным в соусе мясом. – В прошлый раз она была в восторге, жаль ты был так сильно занят, что не видел.

– Хочешь мучать меня – ладно, но не впутывай её! Ты знаешь, что…

– Вот блин, время на оправдания вышло, – язвительно перебила девушка, наигранно поджимая губы. Стены угрожающе задрожали, с потолка посыпалась штукатурка, а мгновением позже всесокрушающая огненная волна обратила здание и всех находящихся внутри в пыль.

Глава четвёртая

Боковая полка в крематории

Гудки клаксона разнеслись по округе, оповещая лагерь о запозднившемся возвращении группы. Мотор дышал на ладан и грузовик едва мог ехать быстрее двадцати километров в час. Но вот, наконец, транспорт остановился в полусотне метров от ворот, и измотанные пассажиры поспешно вылезли наружу. Впервые за долгое время на небе можно было увидеть голубые клочки, а дневное солнце хоть немного подсушило землю, временно избавляя ноги от липнущей к подошвам грязи.

– Никто не должен заходить в лагерь, пока заражён! Остаёмся у машины и ждём! – крикнул Николай, почувствовав под подошвой долгожданную твёрдую породу. Коленки до сих пор слегка подрагивали, ещё не успев оправиться от многочасовой тряски. Взгляды выбравшихся пассажиров зацепились за, источающие лёгкий дым, обугленные развалины часовни. Один из бойцов присвистнул: – Похоже, шизики всё же доигрались со своими свечками.

Однако, большую часть присутствующих пепелище не интересовало вовсе. Кто-то, едва оказавшись вне грузовика, принялся бесцельно бродить туда-сюда, другие – застыли, шокированно переминаясь на месте и не зная, чем себя занять. Угрюмый лейтенант сел и закурил прямо посреди дороги, а взахлёб рыдающая Таня, обняв ноги, вяло повалилась на заросшую обочину. Николай поднял взгляд: от ворот части уже быстро приближалось несколько человек, в том числе и Березин.

– Мы уже и не надеялись, – облегчённо выдохнул подбежавший помощник. – Живо раздевайтесь!

– Вас задело? – Николай опасливо оглядел окрестности части.

– В десяти километрах прошло, с крыши даже видно было, – Степан взволнованно глянул на бездумно слоняющихся по дороге пострадавших. – Всё очень плохо?

– Не знаю, – угрюмо пожал плечами врач. – Нас зацепило самым краем, и то недолго. Может обойдётся, но эти хреновы инженеры возились с движком почти сутки.

– Я сказал раздевайтесь! От ваших вещей надо избавиться! Чистую одежду сейчас принесут.

– Всё потом, Стёпа! Главное, я достал их! – Николай бережливо вынул из-под пальто драгоценную коробку. – Внутри всё чисто! Нужно сейчас же начать ставить, мы сильно задержались, могут быть серьёзные осложнения!

– Прежде всего вас всех надо обработать, пока не поздно, – Березин всунул в руки товарища баночку с таблетками йода.

– Ты что, не слышишь?! – замотал головой Николай. – Я знаю, что нам делать! Но ты сейчас должен заняться пациентами!

– Шеф, тут многое произошло…

– Анатолию не забудьте антигистаминные предварительно вколоть, – не слыша помощника, надиктовывал врач.

– Да послушай меня!.. – пытался вставить слово Березин.

– Оле только половину инъекции, здесь концентрат сильнее, чем был у нас, – активно жестикулируя, так быстро тараторил мужчина, что почти забывал дышать.

– Коля! – закричал Березин, хватая доктора за плечи. – Оля умерла! Сегодня утром.

– Что? – вмиг замер врач. Руки обессилено разогнулись, еле удерживая коробку, глаза остекленели, а разум больше всего на свете возжелал, чтобы происходящее оказалось очередным иллюзорным кошмаром. – Но я же привёз. Я нашёл их. Как? Я же…

– К вечеру она уже не могла дышать сама, Ева сидела с грушей всю ночь – не помогло.

Николай вытаращился на товарища глазами, наполненными застывшим безумием: – Я же осматривал её перед отъездом. У нас была пара дней точно, а ночная должна была предотвратить отёк.

– Её не было, – плохо скрывая гнев, стиснул зубы Березин.

– Что? – чуть более осмысленно посмотрел доктор. – Что значит не было, Стёпа? В каком смысле не было?! У нас в кладовой оставался дневной запас!

– Мы открыли последнюю пачку, чтобы поставить им на ночь, но в ней ничего не было, – помощник лепетал, задыхаясь от пробирающей злобы и тыча пальцем в направлении части. – Ни единой ампулы, только пустые ряды.

– Но они были, Стёпа, – едва двигая губами, почти шёпотом выдавил из себя врач. – Мы ведь вместе проверяли оставшиеся запасы пять дней назад и всё было на месте…

– Знаю. Видимо, какая-то тварь украла их на днях. Но, Коля, сейчас надо заняться вами!

Николай, рефлекторно кивая, обмяк и сел на асфальт. К горлу подступил комок отвращения – начало тошнить: – А с остальными что?

– Четверо – всё. Екатерина и Дмитрий стабильны.

– Займись ими, пока есть шанс.

– Я всё сделаю, шеф, но, пожалуйста, вас всех нужно обработать! – уже строго прикрикнул помощник. Доктор поднял осмысленный взгляд и пробурчал согласие. Несколько солдат уже принесли съёмную одежду и помогали другим пострадавшим избавиться от облучённой.

– Сохрани это для меня, её нельзя потерять, – отдав сбережённую коробку с лекарствами, Николай протянул Березину чуть помятую тетрадь. – Если на ней и есть фон – то не опасный. Не дай её сжечь!

Помощник бросил сомневающийся взгляд, но, всё же, кивнул, схватил записи и быстро зашагал в лагерь.

Ледяная вода иглами пронзала кожу и выбивала воздух из лёгких. Гулявший по открытой дороге шквальный ветер уносил остатки последнего тепла, заставляя оголённые тела сотрясаться в спазмах и судорогах. Зубы, у всех без исключения, стучали так громко, что толпу пассажиров можно было спутать с процессией оживших щелкунчиков. Наконец, вёдра с раствором опустели и пострадавшие кинулись к сваленным в кучу принесённым вещам. Новой одеждой Николая оказались дешёвые, чуть великоватые ботинки, штаны из полиэстера, простая хлопковая футболка и болотно-зелёная толстовка. Тут же разожгли бочку. Николай, всё ещё подрагивая, стоял и смотрел, как языки пламени поглощают старое пальто. В памяти всплыли картины его покупки более десяти лет назад, ещё на ранних курсах. Мужчина нервно поморщился, запер неуместные воспоминания под замок и, отвернувшись, зашагал в лагерь.

Людей на улице стало заметно меньше: большинство жителей сидело по палаткам, а те, кто всё же решался выбраться наружу, выглядели мрачнее некуда и напоминали картинных злодеев из мультфильмов середины прошлого века. То ли сказалось урезание питания, то ли все просто исчерпали свои внутренние запасы оптимизма. Поселение не только обеднело на прохожих, но и стало заметно тише: не было слышно смеха бегающих детей, да и никто не играл в баскетбол у забора. Единственным непоколебимым источником звуков остался Василий со своими безустанными певунами, на сей раз распевающие душевные строки, про дальнюю станцию и высокую траву по пояс. Помимо музыканта, в хор входили: его, по-видимому, поправившаяся и выписавшаяся из лазарета супруга, бодро обнимающиеся братья Ерохины, Кирилл, держащийся за руку с дочкой одного из них, какой-то уставший после дежурства рядовой и пожилая, мило держащаяся за руки, супружеская пара. Внезапно, даже, для самого себя, Николай остановился и сел на покрышку рядом с кострищем.

– Коленька, – спустя пару минут осторожно подошёл к врачу Борис. – Как ты? Мы все беспокоились, когда вы пропали.

Обычно назойливый и чересчур болтливый мужчина, сейчас, на удивление, совершенно не раздражал, наоборот, навевая какое-то спокойствие и душевную теплоту.

– Жить буду, – усмехнулся врач. – А вот как долго – вопрос.

– Мы слышали, что случилось в лазарете, пока вас не было. Прими мои сожаления.

Лёгкие буквально умоляли о затяжке, но, как назло, никто из присутствующих не курил. Доктор прикрыл глаза: – Спасибо. Но мне не впервой терять пациента.

«Зато, это первый раз, когда ты убил сам», – внезапно в голове пронёсся тихий женский смешок, и Николай машинально обернулся, на мгновение поверив в его реальность. Однако, за спиной взгляд встретил лишь пустоту. Вновь насильно отринув мысли, доктор повернулся к мужичку и кивнул на активно машущего руками Андрея, во всю горланящего припев подле музыканта: – Как твой брат?

– Гораздо лучше! Я всё делаю как ты сказал, чуть дождь – гоню его домой!

– Скоро с лекарствами будет совсем туго, – Николай всмотрелся в чуть приплюснутое широковатое лицо собеседника. – Береги его.

Пламя кострища, наконец, отогнало холод. Врач вгляделся в оранжевые языки, вспоминая давние лекции по радиологии – в солнечном сплетении неприятно потянуло. Ноты музыки ласкали слух – несмотря на буйный нрав, Василий действительно оказался прекрасным музыкантом.

– Это твоя или Андрея? – Николай смерил взглядом юную девушку, положившую голову на плечо Кирилла.

– Моя! – лишь взглянув на дочь, расплылся в счастливой улыбке Борис. – Машка, пятнадцать. Уже неделю вместе гуляют. Я не деспот, да и он вроде парень не плохой, но не нравится мне, что с девятнадцатилетним трётся. А она у меня боевая, попробуй ей ещё что скажи – за словом в карман не полезет. Да и, будем честны, кровь молодая, а выбор тут невелик.

– По секрету: ему семнадцать, – добродушно усмехнулся Николай. – Парню хочется казаться постарше. Только не говори никому.

– Да?! Вот жук! – облегчённо выдохнул мужичок. – Ну, тогда ладно. Только потом поговорю с ними, а то не хватало мне ещё дедом до пятидесяти стать.

– Потом может быть поздно, – сдержано засмеялся доктор.

Собеседник посмотрел каким-то отцовским взволнованным и заботливым взглядом: – Тебе бы хорошенько отдохнуть, Коленька. Посидишь с нами? Ещё немного винца осталось, успели до пожара выменять.

Глаза обожгло подступившими эмоциями, Николай отрицательно мотнул головой и поспешил отвлечься: – А что с часовней-то случилось?

– Не знаем, но поговаривают, что полковник и тот мужик старый что-то не поделили, его со вчера никто не видел.

Едва выстроенное оборонительное спокойствие вмиг рухнуло, возвращая разум в полную проблемами реальность. Спина вновь ощутила забравшийся под кофту холод. Николай тяжело выдохнул, вместе с группой тихо пропел последнюю строчку песни о растаявшем в городском шуме поезде и, пожав руку Бориса, быстро зашагал к лазарету.

На крыльце, практически молча, стояли Ната с Любой, а за дежурным столом задумчиво листал книгу Березин. Судя по виду, мысли медика находились совсем в другом месте, а пальцы лишь машинально переворачивали страницы. Подойдя, но всё ещё оставшись незамеченным, Николай постучал пальцами по деревянной поверхности: – О чём мечтаешь?

– Что лучше бы в одну секунду обратился в пыль, чем торчал тут ещё половину смены.

– Подозреваю, это весьма популярное желание сегодня, – врач печально кивнул в сторону застывших у входа девушек. – Как они?

– Хреново. Думаю, это был первый ребёнок для обеих, – Березин мотнул головой, отгоняя хандру. – Я их не стал дёргать. Стогова запряг убираться, а уколы все сам поставил.

– Стогов здесь?! – голос Николая моментально превратился в металлический скрежет, а ладони сами сжались в кулаки.

– В подсобке, к нему Лиза зашла, – Степан кивнул на тонкую фанерную дверь. – Только не натвори глупостей.

В миг преодолев расстояние, Николай влетел в небольшую комнатушку, где застал невысокого фельдшера мирно разговаривающим с молодой дочерью.

– Это был ты, тварь?! – широко распахнув глаза и потеряв всякий самоконтроль, врач налетел на мужичка и, схватив того за воротник куртки, повалил на пол. – Ради чего на этот раз, а?! Какая прихоть стоила их жизней?!

– О чём ты?! – дрожащим от страха голосом, залепетал Стогов, пытаясь подняться. – Коля, я не понимаю!

– Отпусти его сейчас же! – вцепилась в руку дочь мужчины. – На помощь! Кто-нибудь!

Но тут голова стала тяжёлой и закружилась, комната стала крениться набок, а сердце заколотилось так, словно только что самолично пробежало марафон, в отрыве от всего остального тела. Вздох застыл где-то за грудиной, руки разжались, и Николай, хрипя, завалился на бок, ударяясь плечом о плиточный пол. В помещение тут же вбежал взволнованный Березин и кинулся к упавшему товарищу: – Шеф, ну я же просил!

– Помоги подняться, – наконец сумев вздохнуть, откашлялся и протянул побледневшую руку Николай.

– Только не буянь! – помог встать Степан.

Стены всё ещё ходили ходуном, но ноги уже достаточно уверенно удерживали тело. Стогов отполз к стене и медленно выпрямился, опираясь на плечо дочери.

– Знаешь почему он напал на папу? – испуганно приложила ладонь к губам девушка, почему-то ища ответ у Березина.

– Уж догадываюсь… – тихо подытожил помощник, переводя взгляд между двумя тяжело дышащими коллегами.

– Считаешь это я украл их?! У моих пациентов?! У детей?! – теперь злость поселилась и в голосе фельдшера. Мужичок выпучил глаза на опирающегося о Степана, пошатывающегося начальника. – Можешь думать обо мне что хочешь, но я никогда бы не сделал ничего подобного! У меня самого семья! Да, я хреновый врач, но я не подонок!

Николай молча стиснул зубы, прожигая медика полным ненавистью взглядом. Березин же, внезапно взвалив товарища плечо, с необычной для себя решимостью и силой потянул того к выходу: – Пошли подышим.

Доктор не сопротивлялся, послушно следуя за помощником прямиком на прохладную улицу.

– Простите, дамы, похоже вам придётся найти другое местечко, – извинился Березин перед Натой и Любой, вытащив товарища на крыльцо.

– Да… Кажется, мы уже и так достаточно долго отлыниваем, – переглянулись понурые девушки и зашли в лазарет. Николай, наконец отдышавшись и вернув равновесие, принялся нервно шагать туда-сюда, извергая не особо связные ругательства себе под нос.

Степан поджёг сигарету и с минуту помолчал, наблюдая за другом: – Шеф, не думаю, что это был он. Даже если бы Юра забрал лекарства, то указал бы на их пропажу как-то пораньше. Он дурак, но не стал бы обрекать пациентов.

– Да знаю я! – злобно буркнул врач, впиваясь пальцами в волосы. – Уже понял! Это убивает меня, Стёпа! Раз за разом, одно за другим, а за вторым третье! Все молчат, никто ничего не рассказывает, а стоит узнать что-то – так возникает куда больше вопросов, чем ответов! – мужчина обессилено опустил руки. – Мне просто нужна победа, Стёпа. Одна крохотная победа.

– Пиррова засчитается? – Березин добродушно усмехнулся и, сделав глубокую затяжку, сам протянул половину скуренной сигареты. – Передохни.