Читать книгу: «Пламя Сибири. Крепость из рюкзаков», страница 11

VIII

. «Северная роза» 2012

До северных просторов края,

Добрался доблестный отряд,

На непогоду невзирая,

Трудились дюжиной ребят.

Лето 2012 принесло отряду новые просторы для покорения. Это Крайний Север. Ванкор. По сравнению с прошлым годом удалось сохранить командный состав и боевой настрой. На Ванкор полетели 5 старичков и 7 новичков. Из Красноярска поддерживали те, кто по разным причинам не смог поехать на объект.

Из-за масштабной территории, на которой производил свою деятельность подрядчик, ребята оказывались раскиданы по разным объектам по несколько человек. Вместе собирались лишь вечерами в тесных вагончиках. Несмотря на такие условия существования, бойцы сумели остаться и стать единым отрядом. Более того, в условиях жестких правил, в единственный выпавший за всё время работы выходной, удалось сделать посвящение, которое навсегда запомнится и посвящающим и посвященным.

Ни пронизывающие северные ветра, ни переменчивая болезненная погода, ни изнуряющий труд не смогли потушить огонь в душе ребят. На работе и на 8 Слете ККСО на Бирюсе, занимая призовые места и совершая неожиданные поступки, как и в прошлом году, ребята вновь проявили свою оригинальность. «Пламя Сибири» делают вокруг себя теплую и яркую атмосферу, где бы они не находились, и это стало главной отрядной традицией.

Сайт СО СФУ 2013 г.

Вот и настал последний год моего пребывания в рядах стройотряда. Сколько себя помню в отрядах, я всегда мечтал побывать на Ванкоре. Помню бесконечные рассказы Чайникова на БоГЭС 2009 о севере. Хорошо запомнил его рассказы о тундре, о ее бесконечном просторе, о чистоте ее воздуха. О ее характере, о том, какая она бывает разная, иногда холодной, а иногда самой теплой и приветливой. Какая она богатая о ягоде, которую можно лопатой грести. О белых ночах, но больше всего меня впечатлили истории о факеле, который извергал беспрерывно огонь, разрезая небо. После этих рассказов я заразился Ванкором.

2011 год для нашего отряда был по-настоящему ярким, причем он был настолько драйвовым, что время остановиться и подумать, просто не было времени. В 2012 году был мой последний год, и я думал, что Ванкор с его бесконечностью идеальное место для подведения итогов своего стройотрядовского периода. Подсчитать, что сделано и сколько пройдено путей. Плюс хотелось в коллекцию отряда добавить такой знаковый объект. Так что куда поехать, вопрос не стоял, осталось лишь пройти конкурс. Проблем с конкурсом не возникло по причине присутствия в отряде около 50 % тех, кто ездил в 2011 на БоГЭС, плюс мой личный опыт (я проходил 4 таких конкурса), я знал уже, какие будут задавать вопросы, и что хочет услышать краевой штаб. Кстати многие на подобных конкурсах показывают различные номера, визитки, песни или мини СТЭМ. Я всегда придерживался мнение, что конкурс, все же для возможности именно работать на объекте, и здесь важны в первую очередь трудовые качества. Нужно дать штабу уверенность в том, что отряд справится с работой и не запятнает движение в основе которого «Труд». Согласитесь, если отряд справится с работой, но при этом не будет условно петь, то он все равно будет ценной боевой единицей, а вот если за ложает работу, то тут ни какие песни уже не помогут. Так вот если вернуться к нам, то мы как отряд своей работой на БоГЭС доказали, что работаем качественно, без вопросов со стороны работодателя (я как руководитель отряда все доказал еще Сочи-2010), ну а 2011–м годом доказали, что творчество наша неотъемлемая часть, и мы будем жечь независимо от условии. В общем, конкурс мы прошли без проблем, я не сомневался, что мы пройдем так и получилось.

Вид из окна.

Так как отряд был набран, то мы спокойно ждали, отправления. И вот 29 июля нас ждала дорога, с нами на Ванкор отправился отряд «Кирпич» и «Гидра». Утром 29 числа мы были в аэропорту Черемшанка, ждали самолета. Ожидание, как мне тогда показалось, было очень долгим. Но все же настал момент посадки на рейс, для меня это был первый полет на самолете, поэтому я ловил каждую деталь аэропорта, самолета. Приехали на полосу перед нами стоял Ан-24, внешне самолет не вызывал доверия, однако я заранее знал, что это одна из самых надежных машин в классе. Мы наконец уселись, прослушали инструктаж стюардессы. И после нескольких кругов по взлетной полосе, самолет наконец начал разбег, мгновение и мы уже парим над поверхностью. Через какое-то мгновение внутренний страх сменился восторгом, в момент, когда земля в окне становится все меньше и меньше, а здания и автомобиле внизу не более блохи вызывает исключительно восторг. Весь полет болтали с Кузьмой, в середине полета нас ждал обед, меня же не покидало желание наконец увидеть внизу тундру.

Самолет Ан-24.

Ан-24 – пассажирский турбовинтовой самолет для линий малой и средней протяженности. Имеет дальность 3 000 км, крейсерскую скорость 490 км/ч, максимальную взлетную массу 21 тонн. Оснащен двумя турбовинтовыми двигателями АИ-24 2 серии, АИ-24Т (Ивченко) с воздушным винтом АВ-72, АВ-72Т изменяемого шага. Ан-24 выпускался с 1959 по 1979 год. Всего было выпущено более 1 000 таких самолетов, более 300 до сих пор эксплуатируются, в основном в СНГ и странах Африки.

Технические характеристики.

Экипаж: 3—5 человека

Пассажировместимость: 48—52 человек

Грузоподъёмность: 6500 кг

Длина: 23,53 м

Размах крыла: 29,20 м

Высота: 8,32 м

Площадь крыла: 74,98 м² с однощелевым центропланным закрылком, 72,46 м² с двухщелевым центропланным закрылком

Масса пустого: 13 350 кг

Масса снаряжённого: 13 489 кг

Нормальная взлётная масса: 21 000 кг

Максимальная взлётная масса: 21 000 кг (для самолёта АН-24РВ – 21 800кг, на доработанных самолётах (по условию прочности шасси) – 22 500 кг)

Масса топлива во внутренних баках: 4850 кг

Силовая установка: 2 × ТВД АИ-24

Мощность двигателей: 2 × 2550 (2 × 1876)

Воздушный винт: АВ-72 серии 02

Диаметр винта: 3,90 м

Лётные характеристики

Максимально допустимая скорость: 460 км/ч (приборная скорость)

Максимальная скорость: 540 км/ч (приборная скорость при экстренном снижении)

Крейсерская скорость: 460 км/ч (на высоте 6000 м)

Скорость сваливания: 280 км/ч (приборная скорость, закрылки убраны)

Практическая дальность: 1850 км

Перегоночная дальность: 2820 км

Практический потолок: 7700 м

Скороподъёмность: 5—15 м/сек

Длина разбега: взлётная масса 21 000 кг, ИВПП: закрылки = 15—850 м, закрылки = 5—1000 м

Длина пробега: посадочная масса 20 000 кг – 580 м

АН-24.

Разработка нового двухдвигательного пассажирского самолета Ан-24, предназначенного для эксплуатации на местных авиалиниях, началась в ГСОКБ-473 им. О. К. Антонова в 1958 году в соответствии с постановлением СМ СССР № 1417-656 от 18 декабря 1957 года. Согласно заданию, самолет должен был перевозить пассажиров с эквивалентной нагрузкой 4 000 кг на расстояние до 400 км с крейсерской скоростью 450 км/ч. Предусматривалось применение двигателей АИ-24.

После нескольких часов внизу наконец показалась бескрайняя тундра, тут в голове сразу начали всплывать истории Чайникова, все было как он и описывал::

Горы, вы словно мели,

Средь озерных полей,

Горы – спящие звери,

На остывшей земле.

До самой Игарки так и пролетел, слушая музыку и смотря в окно. И вот, наконец, мы на земле, в Игарке нас быстро пересадили в вертолеты Ми-8, вертолет оказался не таким комфортным для полета, было очень шумно, да и трясло не на шутку. Самой яркое впечатление от полета на вертолете, пожалуй, это Енисей, на севере он уже впитал все реки нашего края и выглядел очень внушительно, очень широкий даже на вертолете пролетали над достаточно долго, а еще он был очень глубокого синего цвета.

До самого Ванкора добирались за час, вертолет коснулся наконец земли и теперь мы уже действительно были на Ванкоре. На площадке нас уже ждал человек, представитель СМУ-9 который нас и проводил в наш вахтовый поселок первое, что бросается в глаза (кроме тундры) это песок, его тут наверное больше чем в не большой пустыне, он кругом, из него сделаны все дороги и площадки.

Дальше началась знакомая мне еще по Сочи процедура, регистрация и расселение. Поселили нас в два вагончика, кто с кем будет жить, раскидали прямо у вагончиков. Я оказался в одной комнате с Ярой и Хэном. Вагончик представлялся весьма комфортным жильем, так и оказалось. Вагон ценится возможностью быстро и легко создать комфортные условия для проживания или временного пребывания при любых внешних климатических условиях. Внутри вагончик напоминал расположенные напротив друг друга купе (как в поезде один в один), сочленённых между собой прихожей, в которой был шкаф для вещей и умывальник. Оставшуюся часть дня заняло размещение и изучение вахтового поселка. В первый же день устроили собрание отряда, после которого развлекались, кода я посмотрел на часы время было 2.30 я даже не поверил, ведь на улице было как днем, я просто забыл про полярный день, мы в темпе вальса свернули лавочку и сразу отправились спать, утром на работу.

Ванкор 2012. это самая яркая и впечатляющая поездка, которая у меня была когда-либо. Первый раз на самолёте и вертолете прокатился. Погода нас встретила теплая. Первые мысли которые у меня были как только мы приехали: «как тепло на севере» и «Сколько же здесь песка О_о». Устроились в балках «Кедр».

Машканцев Макс, боец 2012-2013

День длиною в месяц.

Первый рабочий день

Работа

Пожалуй, расскажу сначала про работу с первого дня до самого конца без отвлечения по сторонам.

Можно снова провести параллель с Сочи 2010, на Ванкоре как и там мы работали без выходных, и времени на мероприятия было мало, работа, душ, вагончик. Вся работа действительно словно слилась в один огромный день, длиною в месяц. Но вот первый день я помню хорошо, особенно запомнилась погода, север блин, на улице +25 (такая погода продержалась 10 дней), и конечно запомнился факел, его было видно со всех участков нашего объекта, а его гул не давал покоя даже в вагончиках. Из-за масштабной территории, на которой производил свою деятельность подрядчик, ребята оказались раскиданы по разным объектам по несколько человек. Как еще оказалось с нами работало 4 человека с отряда Гидра, мне сказали, что я за них отвечаю как за своих, мне ничего не оставалось, кроме как взять из в свою бригаду. Мы были разбиты на 3 бригады: 1- должна была работать на Севере (название площадки), 2- ЦПС, 3- на дальней площадке ЦПС (моя бригада). Комиссара я на первое время оставил на бумажной работе, в отделе требовалось переписать все отчеты СМУ-9 (для налаживания связей с инженерами я и отправил туда Кузьмина)

Первые пару дней мы активно знакомились, узнавали интересы друг друга. Отряд состоял из творческих и спортивных ребят, а порой кто-то сочетал и оба этих качества. Отряд был постоянно в движении, которое наводил наш комиссар. Даже сейчас вспоминаю, как весело проводили время, не было ни дня что бы мы просто батонились?. Игры, соревнования, конкурсы, все это разбавляло наши трудовые будни. Даже в разгаре работы мы загадывали загадки и рассказывали разные интересные истории. Помню тепло факела, помню как играли в покер на спички, помню как мазали друг друга зубной пастой ночью, помню посвящение, помню как сильно поболело горло, помню белые ночи, помню как мы смотрели восхищенным взглядом на вездеходы «Мамонты»(Как кировцы) и «Триколы» (трехосные вездеходы с большими колесами), помню крокодила и веселого пекаря, ассоциации и поход.

Машканцев Макс, боец 2012-2013

Моя бригада занималась подготовкой фундамента под станцию распределения, Бригада Стаса (2) работала на обшивки корпуса насосной станции. Север (3) занимался, чем и мы. Еще одной фишкой было то, что каждый день 2 наших бойца (посменно) должны были работать на цементном узле. Расскажу, как наша бригада собралась в одну. Ребята из Гидры оказались не совсем адекватные (для нашего движения), им вообще было далеко плевать на КСО, они были практикантами с ИНиГ. Они даже в начале пытались меня задавить, подмять под себя. Но я был тертым калачом и у них, конечно, ничего не получилось. Сначала собрался решить вопрос с ними, через их командира (они хоть меня и слушались, но работу выполняли хреново) он обещал, с ними поговорить. Через пару дней стало ясно, что их командир для них не авторитет, они при мне посылали его куда по дальше, я тут же с легкостью сказал, что завтра вы идете работать на север. Они пытались сопротивляться, я им тут популярно разъяснил все настолько четко (в двух словах) что вопросов больше не было. В поселке своим сказал, что с завтрашнего дня они работают со мной, а кусок Гидры едет вместо них на север. На следующий день я уже работал со своими пацанами, на обеде ко мне подошел инженер с Севера и спросил, почему я забрал своих ребят. Я сказал просто – «Я их командир, а они мои люди и работать они будут со мной, если не нравится, можете жаловаться»; инженер все понял, и вопросов больше не было.

На нашем же объекте мастером был башкир по имени ………, что можно про него сказать, если я ему с первого дня помогал читать чертежи, это уже многое говорит о нем, думаю сказать, что его не уважали работяги, это ничего не сказать.

А еще через несколько дней к нам присоединилась бригада Стаса (2), а Кузьмина сменил боец, с этого момента мы и стали работать всем отрядом. Кирпич же, в отличие от нас, сразу работал всем отрядом, мы постоянно ходили мимо них на работу и частенько останавливались и болтали с ними, благо мы многих из них знали еще по БоГЭСу.

Погода испортилась, каждый день стал моросить дождь, который сопровождался ветром, тут мы и познали суровость местного климата. Переболел, наверное, каждый из нас, у каждого была температура, но упрямо шли на работу и выравнивали ненавистные нам площадки. Я думаю стоит рассказать о технологии работы и нашем любимом СМУ-9

ООО «СМУ-9 ВОСТОКНЕФТЕЗАВОДМОНТАЖ»

краткая справка

Компания зарегистрирована 30 ноября 2011 года. Полное название: ОБЩЕСТВО С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ "СТРОИТЕЛЬНО-МОНТАЖНОЕ УПРАВЛЕНИЕ №9 ВОСТОКНЕФТЕЗАВОДМОНТАЖ", ОГРН: 1110268004241, ИНН: 0268058639. Регион: Башкортостан, республика, г. Стерлитамак.

Звучит конечно солидно, а вот по факту та еще контора, з/п у рабочих была одна из самых низких на всем Ванкоре. Технологию нарушали они нещадно, зачто постоянно получали штрафы от соответствующих служб.

Устройство свайного фундамента.

Такой вид фундамента предназначен для строительства на очень неустойчивых грунтах, а так же для крупногабаритного строительства. Устройство свайного основания происходит с применением свай с заостренным концом. Каждая свая (металлическая труба) выдерживает нагрузку от 4 до 7 тонн. Верхние части свай соединяют между собой балками, образуя таким образом опорные основания сооружения. В частном строительстве этот вид оснований и фундаментов применяется крайне редко, так как очень затратен (для Ванкора это проблема не актуальна). Работы по устройству фундамента начинаются с разметки, в местах предполагаемого расположения свай забивают колышки. После этого пробуривают скважины, после чего с помощь, экскаватора в нее опускают металлическую сваю, забивают (в СМУ-9 их забивали все тем же экскаватором, из-за отсутствием исправной техники для забивки свай), далее в сваю засыпают смесь цемента с песком. Так вот в СМУ-9 мало того, что смесь готовили на песке с помощью экскаватора (в то время когда все остальные организации мешали смесь в миксере, потом аккуратно засыпали в сваи) так еще с помощью экскаватора засыпали смесь в трубу, в результате процентов 30 смесь просыпалась мимо. Мы с помощью лопат засыпали ее обратно. И даже это еще не все, самое интересное СМУ-9 решили, что говорится наколоть систему. Так вот вниз сваи они сыпали чистый песок, а вот последние см 30-50 засыпали смесь, конечно, это красота не могла продолжаться вечно, в один прекрасный день их поймал технадзор и снова выписал штраф.

После установки свай выравнивалась площадка, на которую укладывались плиты, между которых потом укладывались металлические каркасы, затем теплоизоляционным материалом обматывали свай, и только потом пространство м/у сваями и бетонными плитами заливали бетоном.

Заливка бетона, конец сезона.

Так вот пробегусь по косякам СМУ быстро, грунт под плиты уплотняли вручную, в результате он не соответствовал по плотности, теплоизоляционный материал был приготовлен, что говорится на коленки; теплоизоляцию пропитывали битумом и обматывали им сваи, материала стало катастрофический не хватать, и последние сваи обматывали самыми последними кусками собранных по всей стройке. Каркасы после Сочи мне казались не настоящими, и не требовали при изготовлении ни времени, ни сил. Кстати в состав бетона тоже не всегда попадали, приходилось замешивать новый. Короче после Сочи местное строительство казалось очень смешным, а отношение к делу со стороны строителей просто свинством. Вот такая замечательная организация СМУ-9.

Работа же продолжалась, нас каждое утро ждал, туман и дождь и конечно же наша вахтовка, которая представлялось последней возможностью немного поспать перед работой. На въезде на объект у нас проверяли документы как ни как режимный объект. На вторую неделю работы мастер даже не выходил из вагончика, в начале рабочего дня я сам к нему заходил, брал чертежи и сам уже руководил стройкой, сам регулировал перекуры, сам же задавал рабочий темп. К нашей бригаде подкрепили экскаваторщика, который по большому счету тоже подчинялся мне, самое смешное то, что даже технадзор стал работать со мной напрямую, без мастера. Дожди все усиливались, а ветер с каждым днем все глубже въедался под кожу, и вот-вот готов был уже достать до костей. Из-за погоды буры стали вязнуть во влажном грунте, и работа сильно замедлилась, и мы все больше времени проводили в нашей бытовке. Бытовка представляло собой старый вагончик, в котором место было наверное на человек 12, мы же туда забивались по человек 20. Облепляли стоящий в ней стол, кто пил чай, кто играл в дурака старыми засаленными картами, кто-то умудрялся занять единственное спальное место в шкафу и мирно посапывал. В бытовке постоянно звучало огромное количество, истории и разномастных баек.

Битум занял нас на оставшееся до конца сезона время, пока мы занимались термоизоляцией свай, мы постоянно расплавляли его для работы. Я с Ильей занимался непосредственно растопкой костра и плавкой битума один раз мы оставили вместо себя Комиссара и бойцов, так вот они чуть не спалили все нахрен, звонят и говорят «тут горит битум, что дела? – Тушить блять», кажется именно эти слова они услышали в трубку. Мы с Ильей с матами на устах быстрым шагом полетели к нам на площадку, все обошлось, но я больше кроме Ильи, ни кого не подпускал к горячему битуму на пушечный выстрел. Стас занимался нарезкой на ленты теплоизоляционный материал, Эдик делал кисти для обмазки свай битумом (жизнь одной кисти не более 15 мин), еще он же мотал ленты на сваи. Остальные занимались другой работой.

Подготовка площадки.

Позже встал вопрос о перевозки мешков с холодным битумом, мы этим занимались дня четыре. Приезжал погрузчик, мы загружали мешки с битумом ему в ковш, он уезжал на разгрузку, где этим занималась другая часть нашего отряда, всего перевезли около 16 тонн битума. Работа оставшейся месяц даже ни чем не выделилась, она повторяла, саму себя и ни чем не запомнилась. Иногда стройплощадку оживлял пролет над нами Ми-26 этот гигант, возил в Игарку грузы, так вот когда он пролетает над нами, было лишь одно желание присесть, настолько он был мощным и огромным, у нас даже в вагончике при его пролете скакала вся посуда, и стулья слегка подпрыгивали. Основную же массу транспорта на Ванкоре составляют автомобили марки Урал.

Ми-26.

В конце сезона мы все больше времени проводили у факела, (в факеле горел газ, появляющийся в процессе добычи и переработки нефти). Возле него температура было высокой и мы снимали куртки, теплые штаны и грелись на горячем песке, словно на пляже, загорали, грелись один раз даже закопали Эдика в песок как на настоящем пляже. Когда идешь к самому факелу поближе даже через обувь чувствуешь, насколько горячий песок (зимой вокруг факела цветут цветы, настолько там тепло), в метрах 30 от факела, останавливаешься дальше идти просто не возможно, и ты отступаешь. После отдыха на пляже трудно возвращаться на суровый север.

Факел.

Один раз на отдыхе мы оставили спящего бойца, ради шутки положили ему на грудь записку и ушли, он проснулся, а рядом ни кого, как говорил потом перепугался, что его оставили на работе.

Факел всегда у Ванкоровцев занимал особое место, на БоГЭС были тотемы, на Ванкоре факел. Который не прерывно сопровождал каждого бойца круглосуточно, вот на этот огонь и правда можно смотреть вечно. Сам часто залипал на него, особенно в вахтовом поселке, сядешь, смотришь и, мысли в голове реально встают в один стройный ряд.

Работа на Ванкоре как и в Сочи многих начала менять, и все новички, раскрылись. За месяц, как и говорил, переболели буквально все, но, как и в Сочи, мы стойко перенесли все лишения, и гордо прошли по Ванкору.

Факел ночью.

В представлении большинства тундра – это однообразная безжизненная равнина, скудная растительность, множество комаров и другие пугающие неприятности. Признаться, и я был того же мнения о тундре до тех пор, пока сам не провел этот месяц там. И был покорен красотой северного лета. Тундра – это пышный зеленый ковер мха и заросли карликовой березки, ласковое незаходящее солнце, нескончаемый гомон птичьих стай, яркие россыпи "северной малины" – морошки, грибные колонии на солнцепеках, а главное – неисчислимое множество озер, служащих также пристанищем и для водоплавающих птиц. Ради этого стоило ехать и лететь тысячи километров.

Лето здесь очень коротко, всего два неполных месяца, и природа как бы торопится воспользоваться теплом, светом и солнцем. Эта воистину "золотая пора" вступает в свои права стремительно, цветы распускаются, не дожидаясь, пока растает снег. Огромные залежи снега в каньонах тают прямо на глазах, холодные и чистые воды наполняют реки, делая их бурными и многоголосыми на перекатах и водопадах. (А. Егоров)

Мы достаточно долго держались, и не спускались в тундру, видно боялись штрафов, но тундра каждый день нас манила к себе, и, в конце концов, победила, к концу месяца мы уже свободно гуляли по ней, кушали ягоду, и удивлялись ей красоте.

Самое красивое время суток в тундре – это рассвет. Он открывает перед глазами бескрайние просторы этого природного ландшафта. Равнина, бесконечная безлесная равнина. Наверное, человеку, живущему среди лесов, она будет казаться огромной пустыней. Это суровая северная природа, в ней нет ничего лишнего. Но именно поэтому она прекрасна.

В тундре растут кустарники, иногда низкие деревца, а на земле – подушка из трав, мягкого мха, лишайников. Эти растения тесно переплелись между собой, чтобы проще было выжить. Часто они скрывают болото, так что в эту мягкую подушку легко провалиться.

Морозов Эдуард, боец.

Тундра, охота за ягодой.

Черника.

Обычная лужа.

Утро в тундре.

Такая разная она.

В отряде.

Жизнь в вагончиках чем-то напоминала жизнь в общаге в Сочи. Да и сам распорядок дня был похожим, после работы столовая, которая нужно отметить была по сравнению все с теми же Сочами просто ресторан. Нам выдавали наличные деньги, за которые мы и питались, выбор был огромным, поэтому можно смело сказать питание это сильная сторона Ванкора. Еще в столовой стоял телевизор, единственная связь с большой землей, почти весь август шла олимпиада, так, что столовая порой напоминала спорт бар. После работы нас так же ждал душ, очередь, в который порой была не меньше той, что была в столовую. А потом мы уже собирались как правило в нашей комнате и занимались отрядными делами. Почему собирались в нашей комнате? Да всё просто – в ней было веселее всего, да и жили в ней старики. А еще причиной было то, что в комнате Кузьмина (другой вагончик) жили холодные Минусинские парни, которые постоянно включали обогреватель, а в совокупности сушки носков все в той же комнате существование в ней казалось весьма сомнительным мероприятием, в других же комнатах жили новички и мы не собирались в них. Комнату Кости мы превратили в подобие репетиционки и в ней писались и репетировались наши песни.

Мы с первых дней стали собираться, и то играли в разные игры, то просто орали под гитару. В один вечер увлеклись и нас успокоили вахтовики, которым мы явно мешали спать, более мы такого себе не позволяли. С гитарой еще связан один случай, несмотря на то, что на Ванкоре был строгий сухой закон, охранники в один из вечеров достали из под полы бутылочку и устроили себе праздник, пришли к нам и забрали нашего Стаса к себе с гитарой, мы уже думали ему конец (шутка). Он поиграл для них, а потом пошел спать оставив им гитару, в общем, вернули мы её с большим трудом, через начальника охраны. И наш отряд снова был в сто процентном составе. Эта гитара с нами ездила на БоГЭС, и мы считали её таким же бойцом, как любого из нас (сначала мы ненавидели эту рухлядь, за то, что она постоянно расстраивалась, и на ней невозможно было играть, а потом все же привыкли и по-своему любили). Был и менее приятный момент связанный с охраной. К нам неожиданно пришла проверка, а у нас в прихожей сушились носки на обогреватели, что категорический было запрещено, когда мне сказали, что моим парням грозит отправка в Красноярск с уплатой немалого штрафа, я, честно говоря, испугался. Но охранники были все же адекватные, прочитав нам воспитательную лекцию, взяли наших нарушителей в качестве понятых, охрана нашла у вахтовиков большее количество алкоголя и еще какой-то гадости, вот они и пошли по вагончикам искать понятых, и конечно проще было взять нас в качестве них.

Сон вагончиках был в принципе комфортным, единственное, что бесило, – белые ночи, из-за чего засыпать приходилось при практический дневном свете. Боролись мы с этим по-разному, вплоть до того, что все места, через которые мог проникнуть свет, завешивали вещами, результатом был только ненужный в комнате бардак. Конечно, ближе к концу сезона, когда накопилась, усталость мы могли засыпать в любых условиях, благо и ночь перестала быть днем, и превратились в сумерки (слегка темнело, но даже при таких условиях ночью можно было свободно читать книгу). Я, несмотря на недосып, каждую ночь читал книгу про Жукова, которую мне дал Артем. Кстати, продолжая традицию издеваться над комиссаром мы разыграли пацанов (комнату комиссара), Хэн им предложил проснуться в 3 часа ночи с целью разрисовать новичков зеленкой, мы договорились, все поставили будильники на 3, а перед сном Хэн предложил отключить будильники и спокойно спать. Мы не знаем, сколько времени Илья и Саня стояли возле нашей двери, прежде чем поняли, что мы не откроем им дверь к нам в вагон, но на утро они на нас обиделись, к вечеру отошли, и мы уже вместе смеялись над ними.

Сам же вахтовый поселок был не очень большим, особо некуда было ходить, единственным развлечением это было сидеть и залипать на Факел, сколько же мы всего обсуждали с бойцами сидя на нашем месте для размышления. Вообще вахтовый поселок напоминал тюрьму, где есть четкий распорядок, и постоянно ходит охрана, а любое нарушение территории грубо пресекалось. Да, Ванкор, это не БоГЭС, где ты свободен и физический и душой, все-таки Ванкор как объект для стройотряда тесен для нашей широкой души. Не таким я себе представлял Ванкор, каким о нем рассказывали мне. Да, была бесконечная тундра, но дотронуться до нее нельзя (как и в Сочи к морю, по крайней мере в начале), факел начинал порой раздражать своим воем, и уж тем более никак не мог заменить БоГЭСовского костра, а белые ночи скорее стали испытанием, чем уникальным явлением. Но все, же я был рад, что я на Ванкоре. Душа бойца стройотряда всегда стремится к свободе, путешествию и к открытию новых горизонтов.

Пиная кирпич, иду, не чувствуя боли,

Вдруг друг на пути, мы из дома ушли,

За свободой из книг, за героями в роль из кин.

Дым на небе лежит, значит, мы будем жить,

Зимой не замёрзнем, от костра убежим,

За любовью с витрин, за дорогой в полях без мин.

Этот город рухнет на нас стеной, и мы прорвёмся,

Это море вынесет нас волной, и мы вернёмся.

В забытые времена бродягам была земля

С небом, как дом родной, А звёзды, как сёстры в нём,

Смотрели на нас с картин,

Штрихи к портрету

Исаев Костя

Наш маленький добрый дьяволенок, этакий хэллбой отряда Пламя Сибири, на гитаре творил поистине дьявольские вещи, особенно круто играл Моцарта на своей гитаре. Как боец идеален, очень исполнителен и всегда готов придти на выручку, и, не смотря на свою некоторую рабочую расхлябанность, наш отряд в его лице получил отличного и надежного бойца. Костя прямо как и я в 2011 году, постоянно пинал Стаса по поводу написания отрядной песни, что меня не могло не радовать; как минимум с меня сняли эту обязанность (пинать Стаса). Костя неконфликтный человек, поэтому с легкостью влился в отряд, еще его хорошей чертой было, то, что он был человеком прямым, а это только помогает. Когда, есть люди способные конкретно сказать, чего им не хватает это способствует понимаю отряда как командиром, так и комиссаром.

Группа ЛСО Пламя Сибири, 2013 г

Северная Роза.

Стас, конечно, не торопился с написанием песни, но я видел его постоянно на стройке с блокнотом и ручкой и точно знал, что скоро услышим от него очередную отличную песню.

Идея для песни «Северная роза» прозвучала от одного из бойцов на собрании по поводу творческих конкурсов во время пребывания отряда на Ванкоре. Сказана она была вскользь и не в том контексте, и не в том смысле, и вообще не в отношении песни… В общем суть ее была в следующем. «Надо отразить то, что мы помогаем добывать нефть, а нефть внутри машин – это как кровь внутри живых организмов». Собственно, может никто эту фразу и не вспомнил бы потом. Однако, я на тот момент активно думал насчет идеи для песни, и ничего дельного не приходило. Эта фраза же, хоть она и банальна по суть, зацепила меня чем-то.

Как обыграть этот момент были разные соображения. Но однажды ни с того ни с сего пришла идея сравнить Ванкор, эту машину, конструкцию, с чем-то, на первый взгляд, совершенно не похожим на него. Для меня самого загадка, почему это стала «роза». Может потому что она является неким символом нежности, хрупкости и красоты.

А дальше слова писались из простых наблюдений Ванкорского бытия. Под впечатлением от уникальности природы и вообще положения этого «островка жизни» как такового, радились все известные уже слова песни «Северная роза». На Бирюсинском конкурсе песен она заняла 4 место. Из-за того что показалась жюри слишком «тяжелой» для восприятия. Для меня же, как автора этой песни, она является любимой. Наверное, именно из-за этой «тяжести» восприятия. Это пока единственная моя песня, в которой есть что-то от высокой культуры, что-то непростое, несущее в себе духовную ценность. Единственная, в которой можно найти неочевидный, скрытый смысл… А то и не один.