Читать книгу: «Наемник смерти», страница 2

Глава 2

Сны

Острова Маливара, ныне входящие в состав претории Сайдеро, представляют собой скопление из пяти небольших островков, приютившихся в водах моря Сельгвин в северо-западной части материка Салирин. Именно здесь, как утверждают многочисленные летописи и работы ученых мужей, в 1001 году от Освобождения на острове Салис, самом дальнем от материка, в семье местного землевладельца и по совместительству вождя небольшого поселения родился мальчик, который впоследствии стал первым Императором Ардалии. Мальчика звали Миор Прадитр, в последствие именуемый Миором 1 Основателем. Достигнув зрелого возраста Миор, собрал под свои знамена людей со всех пяти островов, отправившись с ними на материк очищать земли от язычников и дать своим людям новые плодородные земли. Так утверждают те, кто предан науке и не очень любит искажать правду, но в меру опасаются гнева своего Императора. Есть и те, кто утверждают, что Миор был богом, решившим спуститься с небес, чтобы приглядывать за своими заблудшими детьми, коими являются все люди, и наставить их на путь истинный избавив от влияния ложных богов. Потом он ушел, оставив им своих детей, сына и дочь, от которых и пошла последующая династия Императоров. И именно поэтому верно утверждение, что богов нет, есть лишь только Императоры-богоподобные. Тех, кто так утверждает, не волнует правдивость истории, их лишь заботит расположение к ним Императора. С должной уверенностью человека, посвятившего истории Империи большую часть жизни, я могу обвинить в неправоте обе точки зрения. И если мнение первых более близко к истине, то вторые не правы вовсе и их утверждения оскорбляют меня как ученого. Прежде чем начать свою книгу я должен заметить, что независим не от чьего мнения, с какой бы горячностью не утверждали о том злые языки. Конечно, Миор, а если верить найденным мне рукописям, Майер, именно это имя было дано ему при рождение, родился на острове, но не на Салисе, а Криппене соседствующем с ним, и не в 1001, а в 998 году от Освобождения, так как рождению его, как утверждает та же рукопись, предшествовала буря, разрушившая несколько поселений на упомянутом ранее острове Салис которая случилась именно в 998. Родился Майер в семье бедного рыбака, а не зажиточного человека и, до зрелых лет, ловил со своим отцом рыбу, чтобы прокормить свою мать и многочисленных сестер. Майер любил дочь местного старосты и, по всей видимости, она отвечала ему взаимностью, так как он был уличен в своем романе отцом девушки, и бежал с Криппена, опасаясь его гнева. Вполне возможно, что его просто изгнали, но факт в том, что в конечном итоге Майер попал на материк, где сколотил небольшую банду головорезов и сорвиголов, которая, благодаря его врожденным лидерским способностям и толике везения, разрослась до крупных размеров, наводя ужас на западное побережье. Именно тогда Майер, волею случая заполучивший корабль, решил вернуться на Криппен, то ли за девушкой, то ли за головой ее отца. Он и не подозревал, что захватит весь остров, а за ним и остальные четыре. А затем разгоряченного победами и опьяненного властью Майера было не остановить.

Вал Кофпа «История Империи: Правда или ложь?»

Целыми днями я только и делал что слонялся по рынку. Мне было, наверное, уже около десяти, а я все также представлял из себя жалкое существо без крова, пищи и цели. Хотя нет, цель была – выжить. Пока это мне удавалось, но с каждым днем эта задача становилась все сложнее. Городок у нас был маленький и грязный, так что редко кто появлялся здесь, а если и появлялся, то ненадолго. Многие из жителей знали меня, и частенько всячески пытались усложнить мне жизнь. Я все чаще засыпал голодным, и бывало, что не ел по нескольку дней. В один из таких неудачных дней я, проклиная глупую торговку, которая «вовремя» заметила, как я стянул у нее с прилавка гроздь винограда, и подняла шум, убегая свернул в один из грязных проулков. На рынок в это день возвращаться уже не было смысла и я, задумавшись, петлял по узким улочкам Корнова, оставив всякую надежду набить сегодня свой пустой желудок. На одной из улиц я и встретил своего знакомого Бэкета. Парень был меньше меня ростом, но шире в плечах. Черные жесткие волосы, сломанный в не одной стычке нос, карие с злым прищуром глаза, загорелая кожа, все это придавало ему довольно грозный вид. К тому же он был старше меня на несколько лет, но несмотря на это он, как и все остальные, относился ко мне с должной осторожностью. Имя, данное мне Лией, прижилось и меня стали называть Ардосом. Я, впрочем, не придавал этому особого значения. Я еще помнил эту хрупкую девушку. Она была единственной, кто относился ко мне хорошо. После того как меня избили она несколько дней ухаживала за мной, несмотря на всеобщее возражение труппы. Лия даже хотела взять меня с собой, но ей не позволили, предложив убираться на все четыре стороны если она вздумает приютить меня. Когда цирк уезжал, я еще долго смотрел ему вслед. В моем кулаке было зажато кольцо с зеленым камнем, подаренное мне на прощание Лией. Я знал, что больше ее никогда не увижу.

После того случая с нищим многие стали избегать моего общества. Бэкет в их число не входил. Правда и другом назвать его я не мог. Друзей у меня не было, и я не стремился заводить их. Но иногда вместе с Бэкетом и его шайкой я проворачивал кое-какие мелкие дела, или же просто делился новостями и слухами. Бэкет был прирожденным лидером. В его шайке состояло трое человек, которые во всем его слушали, а он вполне сносно ими руководил.

– Я искал тебя, Ардос, – сказал он, окидывая меня оценивающим взглядом.

– Зачем? – грубо спросил я.

Бэкет с отсутствующим взглядом пожевал губу.

– Есть разговор.

– Какой?

– Пойдем в наше место, там и поговорим, надеюсь, ты никуда не торопишься?

– Возможно, – ответил я, напуская на себя занятой вид. – Ладно, идем. Надеюсь, у тебя есть для меня что-то действительно стоящее.

Бэкет развернулся и кивком дал понять, чтобы я шел следом. Последнее время он старался показать свое превосходство надо мной, зная, что мне это не нравится. Хотя они и побаивался меня, но зачатки тщеславности и заискивание перед ним других мальчишек этот страх притупляли. Место, где Бэкет собирался со своей шайкой, находилось на окраине Корнова. Добираться до туда было не так уж и долго, но меня так мучил голод, что и это небольшое расстояние преодолевать определенно не хотелось, да и вообще не было никакого желания, куда-либо идти. Но Бэкет часто подбрасывал хорошие идеи и поэтому я молча следовал за ним.

Когда мы, к моему облегчению, наконец-то пришли, я застал членов шайки за игрой в кости. Они что-то возбужденно обсуждали. Туповатый Харп с рыбьими глазами, кривыми зубами и длиннющими руками сидел ко мне спиной и даже не услышал нашего приближения. Вообще он был высокого роста и слегка неуклюж, а глупая улыбка идиота, выдавала в нем человека, обделенного умом. Лицо Рыжего Торва было сплошь усыпано веснушками. Ржавого цвета волосы были постоянно растрепаны, а смех напоминал конское ржание. Завидев нас, он, отведя взгляд, что-то проворчал себе под нос. Из всех прихвостней Бэкета, он больше всех боялся меня. Последний, Гард, был пухлым с добродушным лицом парнем. Меня всегда удивляло, как при такой жизни ему удавалось еще и толстеть. Гард был довольно сообразительным и являлся головой компании, хотя последнее слово всегда оставалось за Бэкетом. Гард бросив на меня задумчивый взгляд, отвернулся. Бэкет обойдя сидящую полукругом троицу, присел в стороне от них. Я же уселся напротив. В наступившей тишине, все упорно молчали, потупив или отведя глаза в сторону и лишь Харп, ничего не понимая, глупо переводил взгляд с одного на другого. Наконец Бэкет оторвал взор от земли и коротко спросил:

– Жрать хочешь?

– Если предложишь, то не откажусь!

– Еще бы ты отказался, – недовольно пробурчал Торв. Хватило одного моего взгляда, чтобы тот заткнулся.

– У нас не так много еды, но на четверых вполне хватит, – Бэкет знаком велел Гарду заняться этим вопросом. Тот быстро достал две ковриги черствого непропеченного хлеба, небольшой кусок покрытого плесенью сыра и маленькую гроздь иссохшего винограда. Мне так хотелось есть, что я готов был грызть землю, и эта еда тогда, показалась мне настоящим пиршеством. Разделили все поровну, хотя Харп пытался урвать куски побольше, но, получив тычок в бок от Бэкета, сразу же бросил эти попытки. Ели молча. Я с необычайным удовольствием поглощал отданную мне часть, ощущая как мой желудок наполняет приятная тяжесть. Когда мы закончили, уже начинало смеркаться. Гард наносил сухих веток, а Торв разжег костер, и мы расселись вокруг него. Бэкет, уставившись в огонь, задумчиво молчал. Глядя на красные завораживающие язычки пламени, я начал клевать носом. В этот момент Бэкет вдруг заговорил:

– Что такое сны, Ардос? Нет, конечно, ты знаешь, что это в обычном понимании. Это цветные отрывки видений, которые мы смотрим пока спим. Но ты хоть раз задумывался над тем, что они означают? Что они несут в себе? Может это предупреждение нам, а может это отголоски нашего будущего или прошлого. Я часто смотрю яркие сны. Но один сон был особенно ярким. Его я запомню надолго. Мне снилось…

– Что за хрень ты несешь Бэкет!? Какое мне дело до твоих снов! Ты за этим меня сюда позвал, чтобы рассказать свой сон?

Я был в недоумение, раньше Бэкет никогда не размышлял на такие темы и не произносил столь красивых изречений.

– Ближе к делу, иначе заткнись и давай уже спать!

Но Бэкет, пропустив мою гневную тираду мимо ушей, продолжил:

– Мне снилось, что я богат! Богат, понимаешь меня! Что в подчинении у меня много верных людей, рядом со мной красивые женщины, не такие которых ты встречаешь на наших улицах, а ухоженные, благоухающие дорогими благовониями. Я даже чувствовал их запах, не спрашивай как, я не могу этого объяснить. Может это все мое воображение, но…

– К делу!!! – угрожающе прорычал я.

– Ты, наверное, слышал, что у нас в городе остановилась провидица? – после моего подтверждающего кивка, он продолжил. – Она предсказывает будущее и раскрывает тайны снов.

– Очень интересно, – саркастически заметил я. – Только мне то, какое до этого дело? Ты что вдруг заинтересовался своим будущим, или ты задумался о значении своего глупого сна? Я и так скажу, что с тобой будет. Ты либо сгниешь в тюрьме, либо сдохнешь в одной из зловонных канав. В любом случае долго ты не протянешь, и никаких тебе женщин, богатств и верных людей. Хотя знаешь, забивай свою голову, чем угодно, мне на тебя плевать. Просто скажи, что ты от меня хочешь и давай покончим с этим.

– Дай мне договорить, – недовольно скривил губы Бэкет. – Я ходил к провидице. Ее услуги не из дешевых, но нам удалось за эти годы скопить кое-какую сумму, так сказать на черный день.

– Ну да, и ты потратил все эти деньги на бред какой-то умалишенной. Действительно это самый черный день в твоей жизни.

– Не все. Только половину. Остальную часть потратишь ты.

– Спасибо, – усмехнулся я. – С чего вдруг такая щедрость?

– Ты потратишь их не на себя, а за предсказание провидицы.

– Чего!? Вот еще. Я что, похож на идиота?

– Подожди. Я же ходил к ней не просто так. Не ради снов или своего будущего. Только представь, если она берет с одного человека половину того, что я смог накопить за все это время, то подумай, сколько у нее будет денег перед отъездом. Уходя, я проследил за тем куда она их прячет. В маленький сундучок, который находится за небольшой ширмочкой позади провидицы. Ключ от него висит у нее на шее. Я не думаю, что в этом сундучке только те деньги, которые она собрала в нашем городе. Там много больше.

– И что ты предлагаешь? – спросил я, уже догадавшись о том, к чему клонит Бэкет.

– Ограбить ее.

В его глазах вспыхнули алчные искорки.

– Как? А охрана?

– Я все продумал! Охранников двое. Они находятся снаружи шатра провидицы и по очереди обходят его кругом. Оказавшись в шатре, соврешь, что хочешь узнать свое будущее, а когда провидица отвлечется, оглушишь ее. У старухи на столики стоит тяжелый стеклянный шар, можешь ударить им, или чем-то другим. В общем, разберешься на месте. Гард отвлечет стражника у входа, а Харп и Торв займутся вторым, тем что делает обход. Они постараются отвлечь или, на крайний случай, оглушить его. Я же буду ждать неподалеку и когда стражники потеряют бдительность, я вскрою ткань шатра чтобы ты смог незаметно покинуть его вместе с деньгами. Ну а дальше все просто. Убегаем и делим деньги.

– Как-то все слишком уж сложно, – проворчал я. – Ладно, с этим понятно. Но зачем тебе я? Ведь вы и сами могли провернуть это дельце.

Бэкет на мгновение замялся.

– Понимаешь, там, в палатке, если что-то пойдет не так… В общем, я уверен, что в случае чего твоя рука не дрогнет.

Я бросил на него вопросительный взгляд.

– Не надо так на меня смотреть, ведь ты прекрасно все понял.

Бэкет встал и отошел в сторону, давая понять, что разговор окончен.

– Когда? – спросил я.

– Завтра.

Я молча кивнул, соглашаясь. Бэкет, кровожадно ухмыльнувшись, кивнул мне в ответ. Наутро он был сам не свой. Понятно, ведь это было его первое крупное дело, и, если что-то пойдет не так, вся эта история могла закончиться для всех нас довольно плачевно. Правда меня это особо не волновало, и я уже прокручивал в голове план своих действий.

Собрались мы достаточно быстро. Бэкет захватил с собой самодельный нож, сделанный из куска острого железа, прикрученного к деревянной ручке. До шатра, который находился на краю рынка, мы шли в полном молчании. Каждый был погружен в свои мысли. Лишь глупый Харп попытался пару раз заговорить с нами, но поймав злобный взгляд Бэкета тут же заткнулся. Перед рынком мы разделились. Бэкет выдал мне серебряный слэн, и вместе с остальными растворился в толпе. Я остался один. С утра рынок был не столь оживлен как днем, поэтому добраться до шатра провидицы не составило особого труда. Остановившись в нескольких шагах от него, я осмотрелся. Двое охранников расположились по обе стороны от входа. Несколько посетителей ждали своей очереди, тихо переговариваясь между собой. Встав поодаль, я стал дожидаться своей очереди. Ждать правда пришлось довольно долго. Когда подошло мое время, я смело двинулся ко входу, но один из стражей тут же преградил мне путь.

– Эй ты, оборванец, куда собрался?

– Туда, – дерзко ответил я. – А ты что хочешь мне помешать?

– Смелый, да? А деньги у тебя есть?

– Есть.

– Покажи.

Я достал из-за пазухи монету и, подкинул ее вверх, прямо перед лицом стражника, а затем так же ловко поймал. Тот скривил свою рябую рожу и некоторое время молча разглядывал меня. Наконец он мотнул головой в сторону входа, разрешая мне войти. Я не заставил себя упрашивать.

В помещение царил полумрак. Я застыл на месте давая глазам привыкнуть к темноте.

– Проходи и садись, – раздался в царившей тишине старушечий голос. – У нас не так много времени.

Я невольно повиновался. Когда я сел, то, наконец, смог различить перед собой силуэт провидицы. Через некоторое время я рассмотрел ее полностью. Она была стара, сморщенное лицо, маленькие глаза, которые прожигали тебя насквозь и трясущиеся руки со скрюченными от старости пальцами. Она сидела за маленьким круглым столиком, отделявшим ее от меня. На столике стоял тяжелый круглый шар. Я положил монеты перед ней. Она взяла их и вперилась в меня взглядом.

– Ну и что ты хочешь узнать мальчик? Свое будущее или что несут в себе твои сны?

– Свое будущее я знаю и так, хотя с удовольствием выслушаю и то, что скажешь мне ты – ответил я.

– Нет, не знаешь. Никто наверняка не знает, что ждет его впереди.

– Даже ты? Тогда что же ты здесь делаешь? – язвительно поинтересовался я.

– Я лишь вижу его отголоски. Каким оно может стать. Но, как и все в этом мире будущее каждого из нас изменчиво и его изменения зависят от самого человека. Так ты хочешь узнать его или нет?

– Давай. Деньги я уже заплатил, поэтому говори, а я послушаю.

– Ты не веришь в предзнаменование. Я могу вернуть тебе деньги, и ты сможешь уйти.

– Нет. Я хочу, чтобы ты предрекла мне то, что ждет меня впереди, – ответил я.

– Хорошо. Ты сам этого захотел.

Провидица наклонилась, и начала в чем-то рыться, из-за полутьмы я не смог разглядеть в чем. Наконец извлекла оттуда красного цвета кристалл. Камень был небольшого размера и имел форму в виде неровных сколов. Он был тускл. Гадалка поставила кристалл на столик, в специальную подставку, так что тот принял вертикальное положение. Возложив руки на стеклянный шар, она начала что-то бормотать себе под нос. Некоторое время ничего не происходило, но потом старуху внезапно затрясло. Я взглянул на кристалл, он светился ярко красным цветом. Когда провидица заговорила, мне стало немного не по себе. Голос ее больше не был старушечьим. Речь ее была чистой и звонкой словно у молодой девушки.

– Я вижу тебя. Ты подойдешь, – голос старухи вдруг надломился, перетекая в мужской. – Подойдешь. Мы слабы. Очень. Но ты поможешь нам, не так ли?

– В чем? – ничего не понимая спросил я.

– Не слушай ее. Не слушай нас, – внезапно прошипела старуха глухим голосом, тембр которого, менялся с каждым словом.

– Замолчи, – глаза старухи закатились, изо рта потекла слюна. – Замолчи. Он может помочь. Он должен помочь.

– Нет. Нам это не нужно. Оставь их. Оставь.

В провидице словно бы боролось два разных человека. Мне стало жутко. Хотя я и понимал, что, скорее всего, она просто разыгрывает передо мной сцену. Старуха внезапно замолкла. Лицо ее осунулось, руки безвольно сползли с стеклянного шара. Она открыла глаза. Голос ее вновь стал старым и дребезжащим. Провидица тяжело прокаркала:

– Кто ты такой? Ты… ты не можешь. Пошел прочь. Уходи, мне надо прийти в себя.

– Не так быстро, – все мои планы начинали рушиться. Я схватил шар, старуха, взвизгнув, отпрянула.

– Что ты задумал?

Я молча метнул в нее шар, но промахнулся. Старуха рванулась в сторону и попыталась закричать. Я не мог этого допустить, и тогда я прыгнул на нее. Я был молодым и проворным, а она старой и неуклюжей. Я схватил ее за горло, она попыталась отбиться, но я был сильнее. Из ее глотки вырвался хрип. Еще несколько мгновений она дергалась, но потом затихла. Ее широко раскрытые глаза с ужасом взирали на меня. Она была мертва. Проклятье, опять все пошло не так. Я не чувствовал вины, но мне все равно было как-то не по себе. Если бы не ее подозрительность, глупая старуха была бы сейчас жива, ну разве что полежала бы немного без сознания. Времени на размышление не было. Я сорвал с ее шеи ключ. Где там сундучок? Бэкет говорил, что она прячет его за ширмочкой. Немного порыскав, я все-таки нашел этот треклятый тайник. Ключ подошел, и мне не составило труда открыть сундучок. Столько денег я еще никогда не видел. Но времени на их созерцание у меня не было, поэтому я стал ссыпать деньги в ранее заготовленный и принесенный с собой небольшой мешок. Закончив, я, наскоро завязал его, и бросился к заднему пологу шатра, но остановился перед столиком и, взглянув на кристалл, решил прихватить и его тоже. Ценности он похоже особой не представлял, но пару монет за него выручить было можно. Сунув кристалл в потайной кармашек, я подошел к стенке шатра и постучал по ткани ногой, так чтобы она заколыхалась. Я надеялся, что к этому времени стражники уже будут заняты другим делом. Через несколько томительных мгновений ткань шатра заколыхалась вновь. Сначала я увидел острие ножа, проткнувшего ее, а потом этот нож вспорол ее до самого низа. В прорези показалась голова Бэкета.

– Давай быстрее, повозки, стоящие позади шатра, скрывают нас от лишних глаз, но это не ненадолго. Деньги при тебе?

– Да, – коротко ответил я.

– Хорошо, пошли.

Я быстро вылез из шатра. Вручив мешок с деньгами Бэкету, я уже хотел делать ноги, как вдруг услышал окрик.

– Эй, Ардос.

Я повернулся. Передо мной стоял Торв и улыбался. Позади меня раздался голос Бэкета:

– Извини Ардос. Ты очень помог нам. Я буду скучать.

А затем я провалился во тьму. Последним, что я услышал, был злорадный смех Бэкета.

Глава 3

Клэйборн

Долго смотрел он на то, как обманывают людей лживые и жадные боги. И не выдержало его огромное сердце, спустился он с небес на землю по лестнице из чистого золота. Воздел он руки свои и обратился к людям с речами благодатными, словно к детям своим. Поведал он им об истинных намерениях и лживых наветах их богов. И прислушались праведные сыны и дочери к словам родителя и благодетеля своего. И распространили речь Миора обо лжи старых богов. Но тяжела была их дорога. Укоренились в сердцах язычников злые наветы богов старых. Да направили они их против Миора и паствы его. И с горечью в сердце понял он, что не победить их словом. И призвал он тогда верных ему поднять мечи за благое дело. И пошли они против язычников. И победили. Но пролилось много крови. Долго горевал Миор по погибшим среди праведных и заблудших и пролились слезы его на землю. И из земной плоти, смешанной со слезами Миора, родились дети его: дочь и сын. Завещал он им нести слово свое и искоренять веру в лживых и подлых богов. И вернулся он на небеса по лестнице из чистого золота. И сказал людям слушать и чтить детей его. И беречь их. Ибо они кровь от крови его. Они есть истинная вера. И лишь они приведут всех к процветанию и благоденствию. И услышали люди слова его. И стали чтить детей Миора, и чтят по сей день. И избавили нас, дети его, от лживых и подлых богов. Нет более места лживой вере, есть лишь народ и их Император.

Лан Призвел «Великая Империя»

В темнице, где я пришел в себя, было темно и сыро. Отвратительные мокрицы, что ползали по моему телу, заставив меня невольно вздрогнуть от отвращения. Где-то в углу запищала крыса, ей вторила другая из камеры напротив. Я с трудом поднялся с вонючего соломенного матраса, который заплесневел и начал гнить. Голова раскалывалась. Я дотронулся до своего затылка и тут же отдернул руку зашипев от боли. Огромная шишка, покрытая коркой крови запульсировала отдавая болью в виски. Я помнил о том, как улыбался мне Торв, и больше ничего. Кто-то ударил меня по голове и, по всей видимости, этим кем-то был проклятый Бэкет. Он и его дружки подставили меня, а сами смылись с деньгами. И вот теперь я оказался в городской тюрьме, а они на свободе с полными карманами денег и вольными делать то, что им заблагорассудиться. Я мысленно обрушил проклятья на их головы, но это было все что я мог сейчас сделать.

В коридоре послышались нарастающие шаги. Я решил, что за мной пришли стражники и тут же улегся обратно на матрас делая вид, что все еще нахожусь без сознания. Из полуприкрытых век я стал наблюдать за решетчатой дверью моей камеры. Подошедших было двое. При них не было никакого источника света, поэтому я не смог разглядеть лиц. Но я мог видеть очертания их силуэтов. Один был низкорослый и толстый, а второй высокий с мощным телосложением. Затаив дыхание я стал вслушиваться в их разговор.

– Это он?

Кажется, это спросил рослый человек.

– Да, он. Совсем еще мальчишка. Нашли его позади палатки без сознания и с ножом в руке. Стража провидицы опознали его. Денег при нем не оказалось, но в том, что это именно он убил старую женщину сомнений не возникает.

Толстяк вроде как ткнул в мою сторону пальцем, но, возможно, мне так только показалось.

– Если при нем не было денег, значит он действовал не один. У мальчишки были сообщники. Похоже они оглушили его, а сами сбежали с деньгами.

– Возможно, – отстраненно протянул толстяк. – Если это так, мы найдем их. Но вы же здесь не за этим? Не так ли?

– Да, – согласился рослый. Его голос звучал спокойно. – Как я понимаю парня ждет смертная казнь. Я хотел бы чтобы он избежал этой участи. Во сколько мне обойдется его жизнь?

Возникла долгая пауза. Я слышал, как учащенно сопит толстяк, по всей видимости, просчитывающий в уме свои выгоды.

– Ты просишь невозможного, незнакомец, – наконец сказал тот и в голосе его проскользнули нотки сомнения.

– В нашем мире нет ничего невозможного, ты же знаешь. Подумай, от таких денег не отказывался еще ни один здравомыслящий человек. К тому же тебе никогда не заработать такую сумму в этом захолустье.

Рослый похлопал по мешочку с монетами, висящему на его поясе, как бы в подтверждение своих слов.

– Но и риск не маленький. Ты же знаешь, что он наделал. Убил провидицу, а люди у нас суеверные. Все только и твердят, что это не к добру. Говорят, что если парня не казнить, то на город непременно свалятся беды. Я не могу с ними не согласиться. Народ требует публичной казни. И как ты думаешь, что я им скажу, если парень вдруг внезапно исчезнет?

– Мало ли что могло случиться. Скажешь, что он умер в камере, не приходя в сознание. Ты сам сказал, что по голове ему досталось не слабо. Ну или спихнешь все на крыс. Они у вас как я посмотрю здесь жутко голодные?

Рослый мужчина явно надсмехался над толстяком.

– Крысы, – протянул тюремщик, сплевывая себе под ноги. – Они-то, конечно, могут.

Шутки, похоже, он не понял.

– А тело? Они потребуют доказательство его смерти. Думаешь, они удовольствуются моими объяснениями?

– Так его же съели. Вот тебе и объяснение. А все что осталось предали огню.

– Не знаю, – тюремщик замялся, даже он своей безмозглой головой понимал, что такое объяснение моей смерти довольно нелепо. – Мне надо подумать.

– Ты же знаешь, что времени на раздумья нет. Завтра утром парня казнят. Либо сейчас, либо никогда.

Тюремщик вновь на какое-то время замолк.

– Мой ответ – нет, – наконец сказал он и в голосе его прозвучали нотки сожаления об упущенной им выгоде – Я не могу так рисковать. Прости.

– Это твое последнее слово?

– Да, я так решил. А теперь извини, тебе придется уйти.

– Ладно. По всей видимости, мне больше нечего здесь делать.

– Вот именно.

После этих слов они оба ушли, и вокруг вновь воцарилась тишина. Я сел, скрестив под собой ноги и задумался. Значит, завтра меня казнят. Становилось все веселее. И этот незнакомец, который спрашивал обо мне, что ему было нужно? Мне не очень-то хотелось умирать, но как избежать этой участи я не знал. В задумчивости я запустил руку в потайной кармашек и нащупал в нем нечто твердое. То был кристалл что я прихватил со стола у прорицательницы. Было немного странным то, что его не нашли и не забрали стражники, ведь они наверняка меня обыскали, прежде чем бросить в темницу. По крайней мере кольца, подаренного Лией при мне, не было. Я покрутил кристалл в руке, а затем спрятал его обратно в кармашек и снова лег на свою пропахшую плесенью лежанку. Я даже не заметил, как провалился в сон.

Разбудил меня скрежет ключа, проворачиваемого в замочной скважине. Я привстал на локтях, вглядываясь в темноту. Решетчатая дверь со скрипом отворилась, и в проходе возник тот самый незнакомец. Я узнал его по телосложению и росту, лица его я вновь не разглядел.

– Вставай, на том свете отоспишься, – вполголоса сказал он мне.

– Кто ты такой? – в ответ спросил я.

– Нет времени на объяснение, нам надо спешить.

– Куда, кто ты такой, как твое имя? – настаивал я на своем.

– Я думаю, что ты не в том положение, чтобы что-то требовать от меня. Не так ли? Я друг, думаю, этого для тебя будет достаточно.

– У меня нет друзей. Имя? – я решил стоять до последнего.

– И что тебе даст мое имя мальчишка? Ладно, называй меня Клэйборном. А теперь идем и больше ни слова.

Я невольно повиновался. Не знаю почему, наверное, у меня просто не было выбора. Вслед за Клэйборном я вышел из камеры и побежал за ним по узкому коридору, по обе стороны которого располагались другие камеры. По большей части они были пусты, лишь в одной я уловил тяжелое дыхание узника. В конце коридора находилась ведущая наверх винтовая лестница. Прямо у нижних ступеней, в луже собственной крови, лежал один из тюремщиков. Мой спаситель, или он только выдавал себя за такового, перепрыгнув через тело, помчался вверх по лестнице. Я последовал его примеру. Выбежав наверх, передо мной предстало, еще более, жуткое зрелище. Один из стражей сидел на лавке, а голова его, под которой уже расплылось кровавое пятно, покоилась на столе. Кровь, скапливаясь, тяжело капала на пол. Второй тюремщик лежал рядом со столом, в левой глазнице зияла глубокая колотая рана. В его чертах я узнал человека, который ранее разговаривал с Клэйборном. Идиот, подумал я, надо было брать деньги. Посреди стола лежал опрокинутый на бок кувшин с вином, бокалы валялись на полу. Вино, смешавшись кровью, расплескалось по столу пропитав колоду карт в центре. Стражи так и не успели доиграть свою партию. Пара монет в качестве ставки лежало рядом с раскиданной колодой. И кольцо. Кольцо с зеленым камнем. Недолго думая, я сгреб его вместе с монетами, и вслед за Клэйборном выскочил на улицу. Тюрьма находилась в самом сердце Корнова. Вбежав в первый же темный переулок, мы ускорили бег. Незнакомец двигался быстро и уверенно, все время, выбирая улочки потемнее. Похоже, он хорошо ориентировался в городе, и довольно неплохо видел в темноте. Через какое-то время оставив Корнов позади мы выбежали к берегу полноводной реки Лин. Клэйборн скрылся в прибрежных кустах и через пару томительных мгновений вытянул на свет небольшую лодку. Столкнув ее на воду, он велел мне в нее сесть, и я, недолго думая, выполнил его приказ. Затем, подтолкнув лодку, он запрыгнул в нее сам и достав весла, принялся быстро и мощно грести. На середине реки лодку подхватило течением, и плыть стало легче. Назвавший себя Клэйборном замер, лишь иногда взмахивая веслами, чтобы выровнять направление движения лодки. Я спросил у него, куда мы плывем? Клэйборн промолчал, а когда я вновь попытался с ним заговорить, он зло пробурчал, что сейчас не время для разговоров. Меня одолевали сомнения в том, кто мой спаситель и действительно ли он решил мне просто помочь? Верилось мне в это с трудом. Во всяком случае, это лучше, чем казнь, успокаивал я себя. Жаль, вот только, нельзя было нанести визит Бэкету. Я никогда не покидал Корнова, и все мои познания о мире ограничивались лишь его окрестностями. Я нервно вглядывался в царившую вокруг ночь, но из-за мрака, окружавшего нас, не мог разглядеть даже собственных поднятых рук. Как ориентировался незнакомец, для меня оставалось загадкой. Мне ничего не оставалось как просто смириться с происходящим и отдать себя в руки судьбы. Я попытался заснуть, но эта ночь была не только темной, но и холодной. Я попробовал обхватил себя за плечи, но от этого мне не стало теплее. Через некоторое время сон все-таки поборол холод, и я уснул.

Во сне я метался, мне снились кошмары. Человек лежит на земле и смотрит на меня умоляющими глазами, в моей руке камень. Я отворачиваюсь, оглядываюсь. Никого. Вновь обращаю свой взор на лежащего человека. Меня начинает трясти. Лицо нищего искажается, начинает менять форму. На меня смотрит старческое сморщенное лицо. Прорицательница. Она тянет ко мне руки и смеется, смеется, смеется…