Читать книгу: «Жить или умереть», страница 4

Песчаники, как шакалы, окружили Орсека. Они ходили по кругу и присматривались к этому человеку, который убил уже много их товарищей. Первым напал коренастый воин, телосложение которого не было похоже на соплеменников. Сабля пролетела в воздухе, где только что была голова Орсека, и меч воина снизу пронзил песчаника насквозь. Нападавший сзади получил порцию из двух метательных ножей в лоб и завалился в костёр. Его приятели ещё долго слышали треск горевшей одежды и мяса; трое оставшихся теперь увидели человека без оружия, беззащитного и слабого. Они не могли знать, что Орсек может убить и без оружия, но через пару секунд они это узнали: ближайший к нему воин махнул саблей, пытаясь отрубить голову Орсеку, но тот успел увернуться, и крепкий кулак Темного человека, которым он разбивал столы и деревья, со всей мощью ударил в подбородок нападавшему. Воин Песков свалился, как подкошенный, рассыпая на землю окровавленные зубы. Другие враги уже были в смятении, и воспользовавшись их замешательством, Орсек сорвал с кожаных тесемок на груди ещё два метательных ножа, которые тут же нашли свое место в груди одного из воинов. Последний оставшийся в живых, поборов шок от молниеносного напора Орсека, замахнулся саблей, чтобы закончить начатое дело, но нога Реактивного была быстрее – она попала в солнечное сплетение, у песчаника перехватило дыхание, рука безвольно опустила саблю. А Орсек внутренней стороной ладони с размаху ударил врага в лицо, и тот без сознания, с окровавленным лицом, упал на землю.

Орсек зло сплюнул на поверженного противника, и упершись в грудь коренастого воина Песков ногой, с усилием вынул свой меч. Оглядевшись, Орсек понял, что уже всё кончено, бой выигран. Осмотрев своих подчинённых, он понял, что после всех схваток осталось всего 10 наёмников, включая его самого Дрю и женщину-воина. Все они были измождены, никто из них не был серьёзно ранен. Но сил идти в свой лагерь не было.

Сложив в рупор ладони, на которых уже засыхала кровь врагов, Орсек заорал, обращаясь к стрелкам: «Оставьте дозорных, остальные – спать; мы снова выиграли бой! Гойя!». И в ответ ему наёмники и лучники радостно закричали «Гойа!», подняв оружие над головой.

Уставшие, но довольные воины, убрав от костра трупы, расселись вокруг него и решили распить уже начатую песчаниками бочку вина. Через полчаса, выпив по паре-тройке кружек вина, солдаты немного развеселились, начали вспоминать смешные истории, но постепенно снова стали говорить о войне, о погибших в бою, о сражениях, в которых они победили. А через пару часов все воины погрузились в хмельной сон.

7. Битва с медведями

Утро встретило наемников тяжёлым похмельем. У кого-то болела голова, у кого-то пересохло в горле, и все они с восходом солнца бросились утолять жажду кто чем – кто оставшимся вином и пивом, кто водой. Орсек, посмотрев на при ярком свете на «работу» своих солдат, почувствовал, что его сейчас вырвет и зажал рот рукой. Вирана, увидев этот жест, высказала своё мнение:

– Наверное, ты вчера перепил, не помню, чтобы раньше так реагировал на кишки врагов.

– Угу, – покивал головой Орсек, с усилием сглатывая.

Немного оклемавшись, он сказал:

– Дрю, возьми пару ребят и освободите повозки от трупов. А ты, Миколас, – обратился он к рыжеусому силачу, – иди и позови остальных, скажи, пусть всем обозом огибают холм и едут сюда.

Через полчаса удлинённый караван беженцев из Ларга снова двинулся в путь. К вечеру они достигли местечка под названием Фугар, здесь-то Орсек и узнал, почему издалека шёл караван с продовольствием в столицу и почему продуктами её не могут обеспечить ближайшие деревни. Найдя всем ларгцам приют на ночь, сам Орсек сел на скамейку со стариком – старостой деревни около дома последнего.

– Ну что, Галук, – обратился Тёмный человек к старосте, – рассказывай про жизнь.

Дед почесал свою окладистую бороду и, немного покраснев, начал свой рассказ:

– Четыре месяца назад в нашей деревушке и ещё нескольких соседних произошла настоящая катастрофа – на них начали нападать мохнатые зубастые чудовища по четыре метра ростом. Кровожадные, яростные, они ломают наши амбары, топчут посевы, рвут людей на кусочки, даже в дом забрались к кузнецу. Вся его семья превратилась в кровавые ошмётки, а сам кузнец, Фитос, лишился руки, но сумел убить чудище кузнечным молотом, шкура монстра висит у него на стене.

– Ладно, старик, -задумчиво протянул Орсек, – мы постараемся помочь.

Сразу же после этого разговора он передал его содержание друзьям, и те решили помочь деревням. К тому же это могло вновь открыть доступ продукции в Варшук. Узнав у Галука, где находится злосчастный лес, Орсек, оставив Вирану и Угрюмого отдыхать в Фугаре, взял с тобой на разведку Миколаса.

За час они добрались до злополучного леса, а еще через полчаса, немного обогнув лес, увидели то, чего и ожидал Орсек – небольшой лагерь татмонгов.

– Человек 30, не больше, – определил на глаз Миколас.

– Они выгоняют зверя из леса стрелами, – предположил Орсек.

– Умный ход, – добавил Миколас.

После разведки они вернулись в деревню, чтобы получить несколько часов сна. Наутро Реактивный рассказал всё товарищам, и вместе они решили пойти сначала к кузнецу и посмотреть на шкуру зверя. Когда они вошли в дом, то сразу увидели изможденного, бледного, уставшего Фитоса. Потеряв семью и руку, он стал замкнутым и хмурым; и теперь он не стал говорить с наемниками, а указал пальцем на шкуру, висящую на стене. Судя по ней, размеры зверюги действительно были огромные.

Орсек подошел поближе, потрогал шерсть, осмотрел клыки и сказал:

– Это медведь, громадный медведь-мутант, и нам придётся туго. Вирана, мы вдесятерем пойдём к лесу, медведи выскочат на нас. Станем метрах в 1десяти, и будем расстреливать. А ополченцев человек сто пусть обойдут лес с левой стороны и задавят эту банду татмонгов. Пойдём, пора.

Уже через полчаса они были на месте. 110 человек ждали, когда зашумят ломающиеся ветки в лесу. Три часа они безрезультатно прождали, некоторым уже это надоело, да и дрёма закрывала глаза. Тучи закрыли небо, молния с сухим треском разорвала его, и полил ливень, в секунду сделав людей мокрыми.

– Ещё не хватало, – сказал Орсек и зло выругался.

И вдруг раздался дикий рёв, за ним ещё и ещё, послышался хруст веток, перекрывший шум дождя.

– Ополченцы! Бегом вдоль леса! Убейте их! Солдаты, луки к бою! – закричал Реактивный.

И через несколько секунд из леса с шумом вырвалось 5 медведей – настоящих гигантов. Стрела полетели в зверей без команды. Пока вставлялись новые стрелы, из леса появились ещё твари. Около двадцати животных выбежало из леса. Израненные, искалеченные, они рвались вперед, ища, на ком выместить ярость. И наемники замешкались – с такой опасностью им ещё не приходилось сталкиваться лицом к лицу. Миколас не успел сменить стрелу, и мутант огромной лапищей ударил его по лицу; послышался характерный хруст ломающихся позвонков, а лицо было просто сорвано этим ударом, обнажив кровавые кости и хрящи. Угрюмый, недолго думая, бросил лук на землю и ударил медведя-убийцу топором в грудь. Ребра распались надвое, и медведь с внутренностями наружу рухнул на сырую траву.

– Гойа! – закричал толстяк, и это было сигналом к бою.

Медведи уже были близко, и люди рванули им навстречу. Вирана острым, как бритва, клинком сабли разрубила в прыжке мохнатую голову и, отпрыгнув в сторону, чтобы монстр не упал на неё, побежала дальше. Дрю стал вертеться на месте, рассекая воздух топором, но только один зверь нарвался на этот трюк, отчего с развороченной пастью пал. Орсек, высоко подпрыгнув, рубанул медведя, разрубив тому ключицу. Меч дошёл до сердца, и мутант упал на землю. Другие наёмники действовали менее удачно: лысый Хок уронил свой меч, когда медведь огромными когтями поранил ему руку; Даймон, темнокожий воин, был сразу же раздавлен двумя гигантами. Орсеку хватало и своих проблем – меч застрял в медведе, а другая тварь была уже близко. Орсек снял с бедер тесаки и кинул в животное. Но этим он лишь разъярил его. Оставалось одно, и он побежал навстречу медведю, заведя руку назад, а когда был уже в полуметре, рука с треском ворвалась в тело мохнатого зверя. Медведь ещё постоял немного на задних лапах, но всё же упал на землю, потянув за собой Орсека.

Воин тьмы огляделся. Дрю убил уже третьего медведя, Хок увернулся от серии сокрушительных ударов и, подобрав меч, вонзил его в живот медведю. Вирана, не сумев вытащить саблю из убитого зверя, ножом прошила шкуру другому медведю. Тот встал во весь рост и зарычал, подняв лапы. Вирана была в смертельной опасности, Орсек должен был помочь. «Только бы получилось», – подумал он, доставая из-за спины саблю. Медведь уже начал яростно наступать на женщину, но сабля, сделав десять оборотов в воздухе, снесла полголовы мутанта. Туша упала прямо на Вирану, придавив ее всей массой.

Другие наёмники пока держались. На их телах были свежие шрамы, но они всё же были живы. Орсек поднялся с земли, еле освободив руку. Воин был весь в грязи, мокрый, окровавленный, но вряд ли в эти моменты кого-то интересовали такие мелочи. Внимание Орсека привлёк медведь, бегущий прямо на него, видимо испугавшийся топора Угрюмого, потому что он бежал со стороны толстяка. Когда Медведь был уже в метре, готовясь к тому, чтобы разорвать человека, Реактивный махнул второй саблей, схваченной из-за спины, и распорол шерсть на груди зверя. От боли медведь заревел и всем телом навалился на Орсека. Темный человек схватил за шею медведя, пытаясь удержать его натиск, а зверь уперся лапами в землю, всё ближе и ближе приближая морду к лицу человека. Пасть монстра была открыта, из неё капала слюна, глаза его налились кровью. Реактивный чувствовал, что долго так не выдержит, и поэтому он уперся сначала коленями, а потом ступнями в грудь мутанту, и резко оттолкнул его. Медведь был очень тяжёлый, поэтому Орсеку удалось только откинуть его так, чтобы он встал на задние лапы. Орсек молниеносно вскочил на ноги, его кулак сломал несколько рёбер зверя, и не дав ему опомниться, воин, готовый на всё ради спасения своей жизни, возился зубами в шею животного и выплюнул окровавленный кусок. Медведь завыл от новой волны боли, а Орсек сжал железными пальцами его горло. Человек с Черной территории рванул что было мочи кусок мяса, зажатый в руке. Медведь рухнул, кровь хлынула на кожаную жилетку Орсека, и зверь грохнулся в мокрую траву. А воин все так же судорожно сжимал окровавленное глотку, не веря, что всё это происходит с ним не во сне.

Очнувшись, Орсек вспомнил о Виране и помог ей освободиться от трупа. С остальными медведями тоже было покончено. Теперь осталось всего восемь профессиональных наёмников, настоящих убийц, которые раньше служили на Молота.

Через 10 минут без потерь прибыли ополченцы; там исход битвы был заранее ясен, здесь же люди встретились с невиданными ранее чудовищами.

Придя в деревню, все пошли отдыхать. Орсек же заказал у лучшего мастера ожерелье из зубов медведя. Утром он подарил его в знак своей любви Виране. Чуть позже в тот же день обоз ларгцев двинулся в дорогу. Через два дня они добрались до конечной цели.

Орсек лично передал караван императорскому казначею, а сам с Дрю и Вираной устроился на постоялом дворе, одном из лучших в Варшуке. Наконец-то они могли спокойно отдохнуть…

8. Дыхание смерти

Холодное утро бросало в дрожь редких прохожих столицы Северной империи, Норфолка. Мокрый холодный снег летел прямо в лицо людям, снежинки находили последний приют за шиворотом норфолкцев.

Лорд Армстронг быстро шёл по сырой мостовой, не замечая холодного ветра. Время от времени лорд оглядывался по сторонам в поисках подозрительных личностей, которые могли быть шпионами Ворлока, но никого подобного не было видно. Мужчине пришлось в целях конспирации пройти целый квартал от своей кареты. И вот он был на месте: величественное сооружение упиралось своими сводами в небо – огромный замок из белого мрамора, дворец императора Гарольда.

Лорд Армстронг решительно поднялся по скользким ступенькам к главному входу. Высокий худощавый человек вызвал опасения охранников, и дорогу ему преградили две секиры.

– Я посол императора Мигиса Великого, – сообщил промокший насквозь человек, тут же перед ним распахнулись двери, и Армстронг, твёрдо чеканя шаг, уверенно двинулся к тронному залу. У входа его жестом остановил седой мажордом в белом камзоле. Слуга проскользнул в зал, и лорд услышал громкий возглас:

– Посол Его Императорского Величества Мигиса Великого лорд Армстронг! – и двери в тронный зал широко распахнулись.

Посол стремительно прошёл через весь зал и остановился у трона. Он поклонился согласно дворцовому этикету и только после этого поднял голову, глядя прямо на Гарольда. Сверху на него смотрел 60-летний мужчина с уставшими глазами; обвисшие усы худого правителя как будто стремились к полу, морщины на лице были похожи на паутину. Немного закашлявшись, император хриплым голосом произнёс:

–Убирайся вон, Труберт, – обращаясь к мажордому, и слуга молниеносно покинул залу, не забыв закрыть за собой двери.

– Стража, и вы тоже, – продолжил Гарольд, и от трона отделились рыцари в доспехах с мечами, которых лорд вначале принял за латы, украшавшие помещение, – а теперь Вы, лорд, – обратился к посланнику император, – я рассмотрел предложениями Мигиса Великого, где документ?

Армстронг расстегнул камзол и достал из внутреннего кармана сложенную вчетверо бумагу.

– Надеюсь, наш договор останется в тайне? – спросил посол, передавая документ в руки императора.

– Я клянусь своей честью, – ответил Гарольд, рассматривая причудливую роспись печать Мигиса Великого, – что нейтралитет с моей стороны не будет нарушен; я хотел бы и сам принять участие в войне, но Ворлок слишком ослабил мою страну.

Поставив подпись и печать, Гарольд забрал один экземпляр договора себе, а другой отдал Армстронгу.

– Прощайте, Ваше Величество, – поклонился посол.

– Удачи в войне, – совершенно серьезно пожелал стареющий монарх…

Целые сутки ларгские наёмники, теперь уже ни от кого не зависящие, отсыпались, радуясь покою и возможности на время забыть, что идёт война.

С двух часов дня пасмурным воскресеньем воины начали собираться в таверне «Синий гром». Здесь их никто не знал, и поэтому варшукцы отнестись к ним с недоверием, немного опасаясь шумной компании. Первыми пришли Хок, Дрю, Вирана и Орсек. Заказав себе по пять кружек пива, они оживлённо беседовали.

– Интересно, почему на подступах к столице нет наёмников Ворлока, – не обращаясь ни к кому, спросила Вирана.

– Я думаю, они ждут подкрепления, – высказал свои мысли Хок.

– Да, ты прав, – поддержал его Молниеносный.

– Слушай, Орсек, – обратилась к нему Вирана, – давай сменим тему разговора. Меня всё время интересовало, как ты умудряешься носить на себе такую кучу оружия, так быстро бегать и не падать?

– Да! – поддержал её вечно молчаливый Дрю.

Орсек ухмыльнулся и решил удовлетворить их любопытство:

– Понимаете, – начал он, – ещё в детстве мне приходилось носить с собой оружие – Черная территория не лучшее место для детей, наш народ везде подстерегали опасности, и нужно было чем-то защищаться. А чем старше я становился, тем больше брал оружие, и вот теперь я без труда могу разгуливать с этой грудой металлолома.

Все приятели дружно рассмеялись над последней фразой Орсека, и разговор их продолжился в ещё более непринужденной форме, где нормальные слова перемежались с крепкими армейскими словечками. Через час к ним присоединились ещё два наемника, и веселье стало ещё более шумным.

– А где остальные? – насмеявшись вдоволь над очередной шуткой Хока, вдруг спросил Орсек у седого, как лунь, тридцатилетнего Бэйка.

– Дункан и Конор записались в армию императора и сейчас, наверное, выкладывают свои мешки в казарме, а мы с Бэйком решили, что живём один раз, и пришли сюда, – ответил за седого солдата Мордор, которого за его дикий нрав прозвали Вепрем.

– Ладно, гуляем, ребята! А умереть ещё успеем, – поднимая кружку пенистого пива, воскликнул Орсек.

Боевым товарищем было хорошо вместе, да к тому же с лучшим западноимперским пивом. Судан, известный в Варшуке вор, сидел за соседним столиком, надвинув капюшон на глаза. Он беспокойно озирался, боясь, что его узнают. Судан выбрал своей мишенью кошель Вираны, который она кинула на стол рядом с кружкой светло-русого воина. Выждав ещё 15 минут, вор решил начать действовать. Воины показались ему уже достаточно пьяными, чтобы не заметить кражи, и Судан крадущимся шагом подобрался к их столу. Рука потянулась между плеч, пальцы дрожали, ладони вспотели от нервного напряжения; кажется, они уже и дальше своего носа не видят. Уже близко! Сердце выскакивает из груди. И вдруг резкая боль в ладони!

А-а-а! – закричал Судан, его рука была пригвождена ножом к столу, и маленькая лужица крови постепенно увеличивалось. Орсек убрал с рукояти ножа свою ладонь и внимательно посмотрел в глаза вору – в них отразился животный страх, и Молниеносный брезгливо сплюнул на пол.

– Я не убил тебя только потому, что у меня был друг, Гарсум, когда-то он был вором, но умер он как настоящий воин, в бою! А ты, мразь, можешь окончить свои дни в сточной канаве, – уже зло прошипел наёмник.

Вдруг двери таверны распахнулись и, лязгая оружием, вошли воины кольчугах. Возглавляющий отряд крепыш со знанием дела осмотрел питейное заведение, его взгляд остановился на компании Орсека, и начальник патруля громко и отчётливо выговорил:

– Отпусти его!

– Но он вор, – произнёс Орсек, поднимаясь из-за стола, – и грабит среди бела дня защитников империи!

– Не надо, Орсек, – дернув его за штанину, сказала Вирана.

Почему-то крепыш вдруг заулыбался и подошёл к столику наёмников.

– Так ты и есть Орсек, – всё так же широко улыбаясь, полуспросил солдат, – рад знакомству, – и в подтверждение этого протянул руку воину Тьмы. Тому ничего не оставалось делать, как протянуть свою. После рукопожатия солдат сказал:

– Варшукские патрули уже сутки разыскивают тебя, потому что император желает видеть легендарного Орсека.

– Легендарного? – с сомнением переспросил Молниеносный.

– Ну конечно, в Варшуке даже дети знают о человеке с Чёрной территории, который охраняет границу империи на востоке, – ответил патрульный, – а теперь нам пора во дворец, – через пару секунд продолжил он.

– Вирана, ну я пойду.

– Хорошо, милый, – сказала она, поднявшись со стула и чмокая его в щёку, – я сама доберусь до «Красного Быка», – так называлась их гостиница.

Судан, воспользовавшись тем, что про него уже все забыли, напряг все свои силы и резко вынул нож из стола. Боль хлестнула по руке с новой силой, и вор с диким визгом выскочил из «Синего грома».

Орсек, уже забыв мелкий неприятный инцидент, попрощался с друзьями и отправился вместе с начальником патруля к самому Мигису Великому. По дороге он узнал, что его спутника зовут Алигас, и он занимается охраной столицы уже 5 лет, и ещё задолго до войны уяснил одну вещь – в столице всегда опасно.

Дворец встретил Орсека запахами благовоний, чистотой и уютом. Темный человек не увидел никаких признаков пышности двора, даже подсвечники были бронзовые, а не золотые. Орсеку, привыкшему к простоте, это понравилось. Ещё у входа его встретил слуга в красном камзоле и с напомаженными волосами. Он попросил воина снять плащ и всё оружие, и теперь Орсек с облегчением шёл за слугой. Пройдя через все заслоны охраны, они оказались, на удивление наемника, не в тронном зале, а сравнительно небольшой комнате с книжными полками. У окна стоял письменный стол со стулом, на котором сидел мужчина лет сорока, поджарый, одетый в простую чёрную рубашку, серые штаны и офицерские сапоги. Волосы с проседью на висках были коротко стрижены, крупные черты лица дополняли чёрные усы. Глаза у этого человека были очень умные и немного грустные.

Только по тому, с каким достоинством держался хозяин кабинета и с какой уверенностью он разглядывал своего гостя, Орсек понял, что перед ним монарх. Наклонив голову, воин сказал:

– По Вашему приказу я прибыл, Ваше Величество.

– Сейчас ты не в армии, человек Чёрный территории, присаживайся, – и император указал Орсеку на кожаное кресло.

Воин Тьмы совсем не так представлял себе Мигиса Великого, он думал, что увидит толстячка с огромной короной. А в жизни на императоре даже не было этого символа власти – она лежала на книжной полке.

– Ты, наверное, не догадываешься, зачем я вызвал тебя?

– Нет, мой повелитель, – ответил воин.

– Погиб капитан моей личной гвардии. Я хочу, чтобы ты занял это место, – объяснил Мигис, – моя разведка сообщила мне всё о тебе. Как ты самоотверженно защищал Ларг, как отбил караван у песчаников и освободил несколько деревень от нападок чудовищ, – монарх нетерпеливо щёлкнул пальцами, – как их там?

– Медведи, подсказала Орсек.

– Ах, да, это редкость последние столетия, почти легенда или сказка даже… я даже знаю, что у тебя были неполадки с людьми песка, татмонгами и в городе Горс ещё до того, как ты стал ларгским наёмником, – закончил свою речь Мигис.

– Спасибо за оказанное доверие, – кратко выразил свою благодарность наемник – он знал, что будучи капитаном личной гвардии Его Императорского величества, он может посылать запросто любых офицеров куда подальше, кроме маршалов и адмиралов, и это его полностью устраивало. К тому же капитану императорской гвардии полагалось приличное жалование, что тоже было немаловажно.

– Гойкан! – на удивление зычно крикнул император, и через минуту в кабинет вошёл лысеющий карлик с чем-то вроде иглы и чернил в руках.

– Это Гойкан, – представил Мигис вошедшего Орсеку, хотя воин это уже понял, – он сделает тебе татуировку, по которой каждый дурак поймёт, что за орёл перед ним сидит.

Гойкан принялся за работу, а император с интересом глядел на Орсека. Ему нравился этот молодой еще человек, покрытый рубцами и шрамами, повидавшей огонь и сталь. Он излучал уверенность и силу. Лицо воина осталось непроницаемым, хотя иголка больно вонзалась в кожу, и такая сила воли восхищала монарха. Через некоторое время карлик закончил свою работу и, отойдя на пару метров, стал любовно рассматривать татуировку на правом плече: две перекрещенные шпаги смотрелись там как нельзя кстати. Гойкан удовлетворенно кивнул головой, улыбаясь во весь рот. Император махнул ему рукой, и слуга, часто перебирая короткими ножками, так ничего и не сказав, покинул комнату.

– Орсек, – прервал затянувшееся молчание хозяин кабинета, – Я слышал, ты ко всему прочему ещё и неплохой стратег; ты можешь предложить что-нибудь дельное? – без тени улыбки спросил Мигис Великий.

– Почему бы, собственно, и нет, – задумчиво сказал Тёмный человек, – почему бы и нет.

– Но я должен тебя предупредить, по последним сведениям нашей разведки у деревни Фугар собираются всё более крупные отряды татмонгов, песчаников, и даже рогоносцев, как у нас в столице называют варваров, – сообщил император.

– Тогда остаётся одно, – сказал Орсек, – убить предводителя татмонгов.

Мигис широко раскрыл глаза от удивления, но потом вдруг вскочил из-за стола и, что совсем не вязалась с представлением Орсека о монархе, начал нервно расхаживать по кабинету. А еще через несколько минут Мигис Великий и Орсек начали с энтузиазмом обсуждать возможность убийства Байр-хана, великого князя татмонгов.

Вирана вышла из таверны уже затемно, её немного шатало от выпитого пива, но даже начавшийся моросящий дождь не мог испортить настроение. Тени сгущались над городом. Одна из них отделилась от других и выскользнула из переулка на безлюдную улицу. Согнутая чёрная фигура шаркающей шагом спешила за Вираной. Всплески воды и сухой кашель не вызвали неё никаких опасений – в столице она чувствовала себя в безопасности, да и алкоголь вызвал небольшую эйфорию. В полумраке наёмница увидела вывеску «Красный бык» и немного замедлила шаг. Кто-то шлепнул по луже совсем близко, и Вирана резко обернулась. Стальное лезвие жалом пронзило сердце. Перекошенное от злобной радости лицо было последним, что увидела возлюбленная Орсека. Тело женщины-воина без движения упало в лужу, и струйка крови обагрила воду. Рука, обмотанная пропитанной кровью тряпкой, дернулась к поясу; пальцы судорожно стали искать золото, и вот кожаный мешочек был в руках убийцы. Вор несколько раз боязливо огляделся и побежал в глубину тёмных переулков, подальше от места преступления. И когда через некоторое время затихли шлепки, только неестественно лежащее тело напоминало о злодеянии.

Орсек и император закончили разговор, уже когда звёзды высыпали на небо во главе с Луной. Монарх и подданный решили, что осуществить операцию можно уже через неделю.

Дождь всё ещё моросил, даже плащ не спасал от него. Орсек быстро шёл в гостиницу, чтобы поскорее рассказать обо всём Виране и потом с наслаждением уснуть в её объятиях. Но чем ближе он подходил к «Красному быку», тем тревожные становилось у него на душе. И когда ему осталось пройти всего квартал, ноги сами понесли Орсека в объятия судьбы.