Читать книгу: «Компас», страница 7

Глава 26

Мне нравилось напиваться, а проснувшись утром, обнаружить, что я в Мексике. Это – неотъемлемая часть жизни идиота. Питер О’Тул

Жалобное мяуканье и стук лапки кошки по лицу заставили ее открыть глаза, она вновь очутилась у себя, а проголодавшийся питомец настойчиво требовал еды и внимания. Оглядев свою комнату, и по залитым солнечным светом окнам она поняла, что уже утро. Мари собралась с мыслями и попыталась встать, но голова загудела, как тяжелый колокол, заставила ее прилечь обратно. Пощупав свой затылок, она обнаружила большую шишку, уже опухшую так, что было больно двигать головой. Посмотрев по сторонам, она не заметила ничего необычного. Она была в той же одежде, что пришла из клуба, память по прошедшему вечеру как отшибло, видимо, она, не раздевшись, улеглась спать. Но зато она очень хорошо помнила свой сон, вплоть до мельчайших подробностей.

Господи, как необычен и реалистичен был тот сон, от всех событий из него в ее голове был рой мыслей, она уже потеряла грань реальности и воображения. Но не унимавшийся питомец гремел своей миской и требовал еды, она нехотя встала и побрела на кухню, попутно сбрасывая с себя одежду, насыпав целую миску корма, она погладила довольную кошку и посмотрела на свой телефон, который вдруг заморгал от уведомлений.

Разблокировав экран, она пролистала все уведомления, пока не дошла до сообщений от подруги, у которой был вчера день рождения.

– Привет, с тобой все хорошо? Ты вчера так резко ушла, что мы даже потеряли тебя, пока охрана клуба не сказала, что ты уехала одна на такси. Кстати, к нам подходил один симпатичный парень, он сказал, что очень мечтал с тобой познакомиться, но ты сбежала от него. Ты не против, я надеюсь, что дала твой номер. Он обещал тебе позвонить. А еще лови кучу фото! Пиши, не забывай, пока-пока.

Мельком пролистав присланные фото, она несколько раз чертыхнулась, не очень любила, когда ее фотографируют, считая себя некрасивой для фото. Но все же ее наряд просто идеально сидел на ней. Не успев отложить телефон, она увидела, что ей звонит незнакомый номер. Подумав, что это вчерашний юноша, она не стала поднимать трубку и поставила на беззвучный.

Достав с полки кофе, она не торопясь насыпала его в кофеварку и поставила вариться американо, закатав волосы в пучок, чтобы не мешали, посмотрела в окно. Солнце вовсю пригревало оставшиеся остатки снега на земле, довольные теплым денькам детишки сновали туда и сюда по площадке, а вечно спортивные владельцы собак пробегали по тротуарам в парк. Взяв приготовленный кофе, она вдохнула этот божественный аромат свежесваренных зерен, отпила небольшой глоток и, поставив кружку на стол, открыла ноутбук, чтобы посмотреть, что же происходит в мире.

И тут она заметила странность, в том сне она пробыла около недели, а тут всего лишь прошла ночь, очень странно протягивается время во сне и наяву, если бы оно так же шло и в жизни, то было бы круто, можно было бы успеть кучу дел. Новостная лента как всегда пестрила заголовками о политике и искусстве, очередной спортсмен стал депутатом, то тут, то там нашли удивительных людей, пенсионеры снова жалуются на цены, впрочем, ничего нового. Открыв московские новости, увидела, что где-то в Москве случился пожар, немного присмотревшись на фотографии, она увидела тот дом, в котором находился тот антикварный магазин, в котором она была.

– Сегодня ночью в результате поджога сгорел один из домов, находящихся в центре и включенных в список несущих историческую ценность. К сожалению, строение спасти не удалось, дом признан неремонтопригодным, и восстановлению не подлежит. По текущим данным, пострадавших нет, МЧС продолжает разгребать завалы.

Мари вздрогнула и стала переживать за старика, надеясь, что он уехал до пожара, но, решив, что лучше всего будет узнать на месте, отбросила все дела и побежала в душ освежиться и собраться в дорогу. Выскочив в спешке в коридор, она чуть не забыла закрыть входную дверь на ключ, трясущимися руками пыталась попасть в замочную скважину, и ключи выпали из рук. Она наклонилась за ними и увидела, что на коврике лежит маленький клочок бумаги, не став разбираться, сунула его в карман и, закрыв дверь, выбежала на улицу. Поймав с руки машину, она села на заднее сидение и назвала адрес таксисту. Тот утвердительно кивнул и поехал в нужном направлении, Мари открыла телефон и посмотрела, что у нее уже около десяти пропущенных от одного и того же номера, смахнув уведомление, она уставилась в окно и отвлеклась на улицы города.

Незаметно для девушки они быстро добрались до места назначения. Уже издалека она увидела огни мигалок пожарных машин и скорой помощи, стоявших у дома. Проезд был закрыт, поэтому она попросила высадить ее рядом, достав из кошелька тысячную купюру, и выскочила из машины, и побежала к месту происшествия. Рядом скопилось много зевак, обсуждавших происходящее или снимавших на телефоны. Она подобралась поближе к толпе и встала рядом с вездесущими бабульками, которые активно жестикулировали и комментировали происходящее. Постояв немного, она решила узнать мнение местных Пинкертонов и, похлопав по плечу одну из них, спросила:

– Дорогие мои, подскажите, что здесь случилось, в этом доме был мой любимый магазинчик, и я очень расстроена, что тут такая беда произошла.

Бабушки, обрадовавшись, что нашли приятного собеседника для разговоров, принялись наперебой говорить, что произошло, но одна из них, решившая прервать этот словесный поток, попросила слова, и те немного поутихли.

– А ничего тут особенного то и не произошло, говорят, днем что-то случилось с печью у булочной, и работники не смогли потушить и разбежались кто куда, пока пожарные приехали, от дома только рожки да ножки остались. А вот Клавдия Степановна говорит обратное, что, дескать, зашел паренек молодой в магазинчик, что рухлядь всякую продавал и вышел через несколько минут, а после этого дом-то и загорелся как спичечный коробок, а я вот думаю, что это не иначе как супермаркет построить тут хотят, вот и спалили без свидетелей.

И, сокрушенно покачав головой, она вытерла скупую слезу платком, и остальные старушки повторили за ней. Мари смотрела на них с небольшим удивлением и промолчала.

– Булочную жалко-то больше всего, – сказала одна из бабушек, – тут хлебушек-то вкусный был, не магазинный, а наш домашний, и для пенсионеров скидки делали, и словом приветливым встречали, а теперь уж придется в „Копеечку“ ходить или еще куда, тину болотную есть.

И опять остальные одобрительно загудели ей в ответ, соглашаясь с мнением. Мари поняла, что будет проще задавать вопросы напрямую, чем слушать все это.

– Привет, не могу дозвониться до тебя, это Саша, парень из клуба, хотел бы встретиться с тобой, как ты на это смотришь?

Мари подумала, что ей сейчас не до знакомств и ответила ему, что пока занята и не может общаться.

Глава 27

За окном уже было темно, когда она добралась до места, выйдя на пустынную улочку, она осмотрелась, редкие вывески магазинов призывно горели, маня в тепло, только выйдя из машины, она зябко поежилась. Посмотрев еще раз на адрес, она стала изучать номера домов. Тот дом, который она искала, был пятиэтажкой, уныло ютившейся на углу улицы с одним подъездом, набрав цифры квартиры, она позвонила в домофон. Дверь автоматически открылась, и она зашла в обшарпанный подъезд, посмотрев по сторонам, она потихонечку стала подниматься, ее этаж был четвертый, на лестничной площадке было четыре квартиры. Дверь квартиры, которая была ей нужна, была крайняя слева, обшитая дерматином. Остановившись у квартиры, она встала и не решалась нажать на дверной звонок, и тут теперь ее захватила тревога, ведь даже не знала куда пришла.

Постояв еще пару минут, она все же собралась с силами и нажала на звонок. Тихая мелодия заиграла внутри квартиры, но никто не торопился открывать дверь. Позвонив еще раз, Мари встала в нерешительности и подумала, что возможно тут никого нет, и пошла обратно. Сделав пять шагов по лестнице, услышала, что щелкнул засов замка и кто-то открыл дверь, обернувшись назад, она увидела того самого старичка из антикварного магазина. Тот стоял в домашнем халате и, приветливо улыбаясь, помахал ей рукой, приглашая войти.

– Заходи, внучка, хорошо, что ты пришла, я не смог уехать, не попрощавшись с тобой.

И, оставив закрытую дверь, он зашел внутрь квартиры. Мари, обрадовавшись, что с ним все хорошо, зашла в квартиру и прикрыла дверь. Слышно было, как из кухни доносятся его голос и какое-то бренчание, пройдя туда, она присела на стоявший рядом табурет и стала ждать, когда старик заговорит с ней. Деловито разливая чай и доставая из хлебницы пряники, он ставил все на стол, слегка поглядывая с улыбкой на девушку.

– Ты, наверно, не догадываешься, зачем я тебя позвал? Знаешь, есть пара моментов, которые мне нужно было рассказать до уезда, я не смог уехать, не поделившись с тобой.

Присев за стол, он подвинул к себе кружку и, насыпав сахар, стал тихонько помешивать.

– Тот компас, что я тебе дал, как говорят старинные источники, обладает удивительной силой, что если человек, верящий в свою мечту, возьмет его в руки и сделает нужную комбинацию, он вернется в свою прошлую жизнь, кем он был когда-то давно. Но никто не знает, правда это или нет. Не замечала ли ты что-то странное в своей жизни в последнее время?

Мари, удивившись тому, что сказал он, рассказала про свои сны и подарок, в котором было старинное платье. Старик внимательно слушал ее, а затем, шумно отпив чай, достал пряник из вазочки, надломил его и дал половинку девушке.

– Значит все же это правда, я прочел много книг про это, но никогда не верил, а вот платье прислал тебе я, это была наша семейная реликвия, и я думаю, что ко всему этому отношения, наверно, не имеет, но я рад, что оно тебе понравилось.

Они еще долго разговаривали об этих снах и о том, что происходило в них, но стало уже очень поздно, и девушка, попрощавшись, пожелала ему хорошей дороги, вызвала такси и отправилась к себе.

Придя домой, сняв с себя верхнюю одежду, принялась искать компас, перерыв всю комнату, она уже отчаялась его найти и упала без сил расстроенная на кровать, и почувствовала что-то твердое под подушкой, засунув руку, достала компас и, закрыв глаза, повернула крышку.

Глава 28

Я говорю правду постольку, поскольку осмеливаюсь ее говорить; чем старше я становлюсь, осмеливаюсь делать это все реже. Мишель Монтень.

– Очнись, дорогая, что с тобой? Эй, кто-нибудь приведите доктора, кажется ей плохо. Не покидай меня, прошу.

Открыв глаза, она увидела, что вся команда столпилась над ней, а побелевший от страха Уильям тряс девушку за плечи. Вздох облегчения пронесся в тишине, доктор расталкивавший толпу матросов, остановился с какими-то бутылочками рядом. Юноша подал ей руку и поднял ее с палубы, он был очень взволнован. Мари, слегка пошатываясь, посмотрела на него.

– Отведи меня, пожалуйста, в каюту, мне что-то нездоровится, я хочу прилечь.

Юноша, приобняв ее за талию, повел вниз в каюту медленно, чтобы она не упала. Она, собираясь с мыслями, решила, что наступил тот момент, когда ей нужно рассказать юноше, что происходит. Они, молча, зашли в каюту. Уильям помог снять ей туфли и уложил в кровать. Сел у изголовья и молчал, наверно, не мог прийти в себя после такого.

– Мари, если ты не готова к этому, скажи мне, я готов принять, все понимаю, это очень серьезный шаг. Только ради бога скажи мне правду.

Он взял ее за руку и посмотрел в глаза, девушка никак не могла собраться с духом и рассказать ему. Потянув к себе, она приподнялась и поцеловала его в губы.

– Ты мне дорог, и я тебя люблю и хочу быть твоей женой. Но это не может так продолжаться, мне нужно рассказать тебе кое-что, но обещай, что ты не будешь считать меня ведьмой или сумасшедшей. Все, что я скажу, это чистая правда.

Юноша кивнул и попросил рассказать ему.

– Меня зовут Мари, я вовсе не попала в кораблекрушение. Так получилось, что я уснула, а проснулась уже на этом острове. И я вовсе не гувернантка, а менеджер в одной крупной компании в далеком будущем, там, где я живу, наверно, ты даже не слышал про такую страну, сейчас две тысячи двадцатый год. А мы сейчас с тобой разговариваем в далеком прошлом, которое было чуть ли не пятьсот лет назад. Я не знаю, сон это или реальность, но здесь все такое настоящее и живое, что я сама уже не понимаю, что происходит. Со всем связан вот этот компас, когда я поворачиваю его, я возвращаюсь сюда или обратно.

И, достав из кармашка платья компас, она показала его юноше. Его лицо изменилось при виде его, он с удивлением смотрел то на него, то на Мари, а затем, не проронив ни слова, достал из кармана точно такой же компас и показал его девушке. Мари, взяв его, открыла, там, где должна была быть ее фотография, было пустое дно, слегка потертое от времени. Юноша, посмотрев на компас девушки, увидел там портрет Мари, вдруг он резко вскочил и начал ходить взад и вперед по комнате, держась за голову, присев обратно на кровать, он помолчал несколько минут и сказал:

– «Я, наверно, что-то не понимаю, ты сейчас шутишь? Если нет, то почему у тебя мой компас, как такое могло произойти?»

Мари решила рассказать ему все обстоятельства истории во всех подробностях, юноша менялся в лице по мере продолжения рассказа. Он был то удивлен, то шокирован, но не прерывал рассказ, периодически вставая с кровати и садясь обратно. Когда девушка закончила рассказ, он улыбнулся ей:

– «Знаешь, несмотря ни на что, я все равно не поменяю своего мнения к тебе, и спасибо тебе большое, что рассказала мне правду. Теперь все вопросы, бывшие у меня в голове, стали более-менее ясны. Но у меня остался один вопрос. Как нам с этим жить дальше, ты же можешь пропасть и не вернуться».

Девушка привстала с кровати и протянула ему свой компас:

– «Я отдаю его тебе, самая большая мечта найти свою вторую половину уже сбылась, а прожить такую жизнь, хоть и лишенную всяких бонусов, это даже лучше, чем проживать ее одиноко среди чуждых мне домов и людей. Береги его, и я всегда буду с тобой».

Юноша, улыбнувшись, взял компас из ее рук и пообещал не расставаться с ним, потушил свечу, стоявшую у изголовья и, пожелав спокойной ночи, вышел. Он шел наверх на палубу и изо всех сил сжимал подарок. Но, вспомнив, что для своих матросов он должен быть суровым капитаном, собрался с мыслями и спрятал подальше компас и вышел на палубу.

– «Рулевой, взять курс на нужный нам маршрут. Эй, лентяи, поднять паруса, мы и так задержались в этой богом забытой дыре».

Матросы одобрительно загудели и как кошки, забравшись на мачты, стали расправлять паруса, буквально за несколько минут корабль, набрав попутный ветер в паруса, гордо рассекал волны, покрытые белыми барашками пены. Уильям поднялся к рулевому и, устремив свой взор вдаль, вдохнул полной грудью пьянящий аромат морского ветра.

Время на корабле пролетало незаметно, матросы занимались своими делами: доделывали остатки ремонта и разбирали поврежденный груз. Уильям, Мари и доктор целыми днями общались на разные темы, раскидывали несколько партий в картишки или просто прогуливались по кораблю. На нашу пару было приятно смотреть, они буквально жили собой, полностью поглощаясь в общении друг с другом, расцветая, как полевые цветы под летним солнцем.

Спустя две недели морского путешествия впереди показалась земля берега далекой Индии. Это была далекая Калькутта. Первые чайки на удивление были настолько жирными, что напоминали размером хорошую кошку, встречали их, облетая корабль в поисках пищи, и приветственно напоминали, что наши путешественники скоро окажутся на твердой земле. Это была финальная точка их путешествия. Радость Уильяма ступить на землю омрачала только мысль, что в пути их груз повредился, и они потеряли купца Ост-Индской компании, что являлось тогда чуть ли не смертным приговором. Готовность понести наказание самому была не так важна, больше всего он надеялся, что это не обернулось ли худым концом для него и команды и тем более Мари. Он крутил компас в руке и разглядывал его, то открывая крышку и любуясь ее портретом, то снова закрывая. Так, улетев в свои мысли, он даже не заметил, как к нему подошел Джон, тот дружески похлопал по плечу юношу и сказал:

– «Жаль, что Сэм не увидел берегов Индии. Он так хотел прокатиться на слоне, поглядеть на индусок, но теперь он, надеюсь, покоится в сырой земле».

– «Да, ты прав Джон, он отдал свою жизнь, чтобы спасти нас. Это поступок настоящего мужчины и друга. Благодаря ему мы с тобой здесь, и любуемся этим видом. Он будет всегда в наших душах, до самой смерти».

– «Да.. насчет смерти ты, конечно, верно подметил. Надеюсь, нас не вздернут на виселице за то, что мы доставили этого треклятого купца, будь он неладен», – засмеялся толстяк, и Уильям подхватил за ним из-за заразительного смеха друга.

– «Как только мы будем на берегу, первое, что я сделаю, это пойду в какую-нибудь забегаловку, напьюсь местного пойла и начищу морду какому-нибудь краснопузому, пусть знают, как воевать», – продолжил свою речь Джон. И они снова рассмеялись, но вдруг сзади их смех прервало звонкое покашливание. Это Мари вышла на палубу, чтобы посмотреть, как они подплывают к берегу.

– «Я извиняюсь за бестактность, но мои уши чуть не покраснели от ваших речей, господа, я надеюсь, не прервала вашу великосветскую беседу».

Юноши, потупив глаза, засмущались и стали похожи цветом лица на вареных раков.

– «Мари, конечно же, нет, мы тут обсуждали, насколько красив этот город. А называется он Калькутта, столица Британской Ост-Индской компании, здесь собирается чуть ли не половина всех богатств нашей страны. Тут и чай, и хлопок, специи и фрукты, и много-много золота. Только посмотри, какие у них диковинные постройки стоят наравне с привычными нам европейскими домами».

Джон, размахнувшись в реверансе, взмахнул своей треуголкой и с улыбкой отправился по своим делам, оставив влюбленных наедине. Уильям, притянув к себе девушку, обнял ее и устремил свой взгляд на горизонт. Его сердце бешеным ритмом билось в его груди, и на мгновение ему показалось, что сердце девушки вторит ему в ответ. Наслаждаясь редким моментом, когда они, не проронив ни слова, просто стояли в тишине, вдыхая этот свежий южный бриз.

Глава 29

Корабль, как величественная скала, вошел на пристань среди таких же исполинов. Люди, бегавшие внизу, были схожи с муравьями, носившие туда и сюда ящики и мешки, нагруженные припасами или какими-то еще вещами.

– «Отдать якорь, спустить паруса, спустить шлюпку на воду», – послышался голос боцмана. И тут же захлопали паруса, и якорная цепь со звоном полетела в воду. На пристани их уже ждали какие-то люди в сопровождении вооруженных солдат. Уильям, повернувшись к Мари, отпустил ее руку.

– «Сейчас мы с доктором отправимся в город, а ты побудь тут, Джон присмотрит за тобой, неизвестно, что может случиться, поэтому тебе лучше быть тут, здесь ты будешь в безопасности. Не спорь со мной, так будет лучше, не хочу, чтобы повторилась история как на Сант-Эстатиусе».

И не дав сказать слова девушке, он взмахнул рукой и, запрыгнув в шлюпку, как на лифте, опустился вниз, доктор, не успевавший за юношей, в силу своего возраста чуть ли не кряхтя, полез следом за ним по веревочной лестнице. Как только они спустились, матросы тут же зацепили лестницу и вытащили ее обратно на борт. Девушка смотрела вслед удалявшейся лодке, и на ее лице наворачивались слезы, непонятно почему, но ее сердце чувствовало что-то недоброе здесь. Развернувшись, чтобы никто не видел ее слез, она убежала к себе в каюту.

Калькутту называют городом богатства и нищеты, величественные дворцы и городские здания соседствуют с трущобами и свалками, где царит сплошная грязь и вонь. Вы идете вдоль красивых каменных домов, по приятным улочкам, где ходят степенные знатные люди Европы и Индии, но стоит только вам свернуть немного подальше, вы увидите маленькие хибарки, стоящие в мусоре, грязные и немытые люди в лохмотьях и дикий смрад. Здесь люди не гнушаются справить нужду прямо на улице, абсолютно не стесняясь никого. Если на цивилизованной части города было некое подобие порядка, то на окраинах был каменный век. Повозки, запряженные людьми или лошадьми, проносились по улицам города. Но все величественные кокосовые пальмы и огромные баньяны с висящими с веток корнями закрывали зеленым фоном это смешение двух границ города.

Уильям с доктором шли навстречу ожидавшим их людям, поравнявшись поближе, юноша приподнял треуголку в знак уважения и представился:

– «Добрый день, господа, рад приветствовать вас. Подскажите, чем изволили посетить нас в столь ранний час».

Несколько мужчин, стоявших ближе к ним от охраны, слегка кивнули им, один из них с белым париком, широкими витыми локонами, спускавшимися до плеч, заговорил первым.

– «И вам доброго дня. На этом корабле должен прибыть наш компаньон, уважаемый Чарльз Уайт, а меня зовут Генри Тренч, я секретарь губернатора провинции, а это также мои компаньоны, члены Ост-Индской компании, достопочтенные Тайлер Джонс и Филипп Эванс. Почему же я не вижу среди вас нашего друга? Ему нездоровится после длительного путешествия, мистер Чарльз всегда плохо переносил морскую качку».

– «К моему великому сожалению, ваш дорогой друг не прибыл вместе с нами. Мы попали в окружение голландской армии на острове Сант-Эстатиус, куда зашли на починку после нападения пиратов. Сказать по-простому, нам пришлось несладко по пути сюда. К сожалению, вместе с ним погиб и наш капитан, и еще много членов экипажа».

Мужчины переглянулись, и тот, кого назвали Филиппом, поглядывая на Уильяма, что-то прошептал на ухо секретарю и, отстранившись обратно, застыл каменной фигурой.

– «Следуйте за нами, вам нужно будет дать письменные объяснения по случившемуся. Стража, проведите этих двоих к нам», – проговорил Чарльз и, развернувшись, пошагал прочь с пристани. Тут же подскочившие стражники встали по сторонам и, подтолкнув Уильяма, указали путь. Путники, переглянувшись, пошли за ними следом.

– «Хорошо хоть не в кандалах», – прошептал семенящий следом за юношей доктор «от этих можно ожидать чего угодно, смотри в оба и не говори лишнего».

Путь занял примерно минут десять, и они остановились у большого трехэтажного здания, офиса Ост-Индской компании. Огромные черные ворота раскрылись, и они вошли в темную прохладу. Здесь была большая суета, в здании было много работников, клерки сидели за столами и расписывали пришедшие и отправленные товары в гроссбух, между столами сновали курьеры, разнося почту и черновики для заполнения. Их провели на второй этаж и усадили за стол в большой зале. Тут же к ним подскочил молодой парень и ловко подложил под руку чернила и стопку чистой бумаги.

– Заполняйте тут, через час вас будут ждать на заседании с подробным рассказом. Всего доброго, и терпения», – сказал юноша и тут же скрылся за одной из дверей.

Уильям взял в руки перо и стал не торопясь заполнять бланки, подробно описывая, что произошло в мельчайших подробностях.

Спустя час открылась большая дверь в зале и их пригласили в зал заседаний компании. В зале стояла тишина и шесть человек, уже были знакомые нам, сидели с одного угла большого стола и внимательно изучали вошедших. Взяв из рук юноши рукопись, помощник отнес ее к мужчинам, сидевшим за столом, к самому важному и старшему из этой братии сидевшему в центре. Молча окинув глазами несколько листов рукописи, он отложил ее и, посмотрев на Уильяма, проговорил:

– «Господа, присаживайтесь, нам предстоит долгий разговор! Значит, уважаемый мистер Уильям, вы хотите сказать, что вам пришлось сбегать с острова, и вам не удалось спасти нашего компаньона? Расскажите, какая причина была в том, что вы приняли такое решение, а не остались на острове Сант-Эстатиус?»

– «Да, все верно, мы не хотели попасть в плен, потому что голландцы были настроены очень серьезно. Был очень серьезный бой, в котором нам удалось победить, но они высадились на берег и оккупировали остров. Для спасения груза и жизни команды мы приняли решение уйти в море, чтобы не пострадать».

– «Значит, на момент того, когда вы уплывали, наш Чарльз был еще жив? Или же вы заметили, что он погиб? Расскажите, почему вы решили, что он умер?»

– «Ну.. я… честно признаюсь, я не уверен был, что он умер, просто была очень сильная пальба в городе, голландцы истребляли всех, кто был одет в английскую форму».

Мужчины за столом возмущенно стали что-то обсуждать, щедро пересыпая жестикуляцией. Уильям пытался уловить нить их разговора, но они сидели так далеко, что были слышны только обрывки фраз. Наконец, закончив совещаться, они замолчали, и все взгляды обратились на юношу. Доктор, сидевший рядом с юношей, потупил взгляд и молчал, набрав воды в рот.

– Уильям, значит, вы сознаетесь в том, что покинули порт, не узнав, был ли жив Чарльз, а сбежали, оставив его на произвол судьбы?»

Юноша, немного помявшись, понял, что его пересказ был вывернут так, что теперь он виноват во всех бедах, хотя может быть они и правы, ведь о купце он в принципе даже не думал.

– «Вы правы отчасти, я не думал о том, жив или нет, мне важно было спасти команду. Я несу прямую ответственность только за них и корабль».

Неодобрительный гул вновь повис над столом, но знаком руки старшего он был прерван.

– Хорошо, мы узнали все, что нам нужно. Мистер Уильям и вы, доктор, не покидайте город, мы с вами свяжемся, а пока ступайте и приведите себя в порядок после странствия. Всего доброго, и не вздумайте сбежать, влияние Ост-Индской компании сильно во всех морях», – и знаком указал на дверь. Дверь тут же отворилась, юноша с доктором встали из-за стола и, откланявшись, вышли из зала. На улице доктор остановил юношу и сказал:

– «Слава богу, мы ушли отсюда своими ногами, а могли бы бросить в тюрьму, эти негодяи не боятся даже Его величества, ведут себя как короли, будь я моложе, я тут же бы сел в корабль и сбежал из этой богом забытой земли. Но теперь мой дух авантюризма не такой как в молодости».

Уильям стоял и размышлял, а ведь в чем-то доктор прав, дожидаться тюрьмы или смертной казни как минимум глупо, тем более для человека из простой семьи. Если что-то с ним случится, то Мари останется одна, и никто не сможет ее защитить, хотя она может просто вернуться к себе и забыть, как дурной сон. Юноша чертыхнулся и отбросил свои мысли прочь, и поспешил к себе на корабль.

Когда он поднялся на борт, то заметил, что большинство матросов уже сошло на берег и скорее всего уже начинали пьянство, либо уже набравшиеся местного алкоголя искали приключений на свой зад. Сколько бы не говорили им быть осторожнее, всегда кто-то из команды не возвращался по утру обратно, их находили в тюрьмах или в придорожных канавах. Увы, такая суровая морская жизнь, месяцами на корабле и несколько дней в порту, соскучившись по новым приключениям и женщинам, матросы кутили как не в себя, чтобы не сгинуть от скуки в путешествиях и главное рассказать остальным, дескать, смотрите какой я герой. На борту остались только те, кто нес вахту, и презирающие кутежи, на удивление, такие находились среди морской братии, для них приятнее был отдых за книгой или в обычном созерцании города.

Уильям подошел к Джону, игравшему с несколькими матросами в кости прямо на палубе, и спросил, где девушка, узнав, что она у себя, отправился к ней. Он хотел поделиться с ней своими переживаниями. Остановившись у ее двери, он достал компас и посмотрел на него. Хорошо, что у нее есть выход, подумал юноша. И, спрятав обратно, постучал в дверь.

– Уильям, это ты? Входи, дверь не закрыта! – послышался голос Мари, открыв дверь, он увидел, что она лежала в кровати под покрывалом. По ощущениям было понятно, что она там лежит практически без одежды, он зашел в комнату и прикрыл на щеколду дверь. Девушка откинула покрывало и встала перед ним, легкая прозрачная сорочка лишь слегка прикрывала ее наготу, при этом пряча самые сокровенные места. Длинные волосы, распущенные по всей длине, закрывали ее грудь, она медленно подошла к нему, взяв за пояс, притянула к себе и поцеловала. С грохотом на пол упал пояс с саблей, прицепленной на портупею, девушка расстегивала на нем уже пуговки рубашки, обнажая его мужественную грудь, затем потянувшись к голове, распустила его длинные волосы и посмотрела в его глаза. Он было хотел что-то сказать, но Мари приложила палец к его губам, знаком показывая ему помолчать и притянув, уронила на постель, а сама легла рядом с ним.

– «Не говори ничего, отдайся своим желаниям», – прошептала она ему. Уильям, приподнявшись, стянул с себя одежду и лег сверху, его сильные руки скользили по ее телу, а губы покрывали ее поцелуями, девушка, впившись в него своими пальцами, стонала ему в такт.