Читать книгу: «Камни раздора», страница 6

Глава 11

Ждать ему пришлось не слишком долго – уже через четверть часа послышался шум мотора, и во двор усадьбы въехала полицейская «Веста». Из нее вышли капитан Соловьев и криминалист Суходольский.

– Здравия желаю, товарищ полковник! – произнес капитан. – Может, расскажете, что здесь случилось?

– Конечно, расскажу, – отвечал Гуров. – Но сначала я бы хотел подвести итоги вчерашнего дня. Что удалось выяснить по первому посещению «призраком» этого дома? Чья кровь оказалась на ковре? Или это вообще не кровь?

– Нет, это была именно кровь, причем человеческая, – отвечал Суходольский. – Только принадлежит она вовсе не Юлии Егоровой. Это мы установили с полной точностью, после того как сравнили это пятно на ковре с данными Егоровой из ее медкарты, а также с данными крови ее сына. Совсем другой состав! Мало того: когда мы заново определили кровь, найденную на камнях под обрывом, то установили, что она тоже не принадлежит хозяйке усадьбы.

– Кому же в таком случае она принадлежит? – воскликнул Гуров. – Кто отдал не менее литра своей крови, чтобы создать достоверную картину смерти Юлии в результате падения с обрыва?

– Этого я вам сказать не могу, – последовал ожидаемый ответ криминалиста.

– Да я понимаю, что не можете, – буркнул сыщик. – А что насчет женщины, найденной в реке? Удалось установить, кто она такая?

– Пока не удалось, – ответил Соловьев. – Но мы ищем. Уже послали запросы в соседние области, перебираем всех женщин, которые пропали в последний месяц.

– Это вы правильно делаете, – сказал Гуров. – Что ж, теперь можно заняться и свежими новостями.

И он рассказал коллегам то, что услышал от Вадима Егорова.

– Как видите, преступники все совершенствуют свой арсенал, – сказал он, закончив рассказ. – Теперь они пользуются световой сигнализацией, вооружились фонариком, и этот фонарик находится в руках человека, владеющего азбукой Морзе. А еще они освоили технику внушения. Ведь совершенно ясно, что Егоров не мог услышать слова, которые произносила женщина, стоявшая снаружи, под окнами. И не мог видеть ее страшную внешность – струпья на лице, отсутствие глаз… Это все ему было внушено.

– Но каким образом? – недоумевал Суходольский. – Кто-то должен был использовать гипноз. Но гипноз воздействует лишь на человека, который находится рядом с гипнотизером. И вообще, в наше время признано, что возможности гипноза сильно преувеличены.

– Я и не думал, что «призраки» использовали гипноз, – отвечал Гуров. – Скорее они могли использовать что-то вроде техники «25-го кадра» – демонстрировать хозяину усадьбы какие-то картинки, которые его сознание не успевало фиксировать.

– Что-то я ничего не понял, – признался Соловьев. – Какие картинки? Как их могли демонстрировать? Разве Егорову показывали кино?

– А может, и показывали, – предположил Гуров. – Возможно, на лужайке под окнами не стояла никакая женщина. А там имелся экран, на который проецировали заранее сделанную запись.

– Ну это вы загнули, Лев Иванович! – сказал капитан, покачав головой. – То, что вы рассказываете, предполагает такой высокий уровень техники… И всю эту технику нужно сюда доставить, собрать, подключить к сети… Кто все это делал? Кто управлял этой аппаратурой? И куда она потом делась?

– Хорошие вопросы, – заметил Гуров. – Особенно они хороши тем, что я на них не могу ответить. Но я вижу факты, понимаете? Факт состоит в том, что миллиардер Егоров подвергся целенаправленному внушению. Значит, имелся кто-то, кто такое внушение осуществил. А дальше уже начинается область предположений. Аппаратура, подключение, «25-й кадр» – это все, конечно, мои предположения. Хорошо, предложите другое объяснение того, что случилось в усадьбе этой ночью. Будем проверять все версии – и мою, и другую, которую предложит кто-то из вас.

– Я вижу пока что только один достоверный момент – это то, что один из преступников использует азбуку Морзе, – сказал Соловьев. – Довольно редкое умение в наши дни.

– Да, все эти точки и тире сейчас не пользуются особой популярностью, – согласился Гуров. – А еще они стали усиливать тему потусторонних сил, тему ада, в который якобы попала Юлия Егорова.

– Что ж, в таком случае, чтобы поймать этих злоумышленников, есть надежный способ, – заметил криминалист Суходольский, который был склонен к юмору. – Надо, чтобы кто-то из нас отправился в ад, нашел там Егорову и снял с нее показания. Я видел фильм, где героиня, инспектор полиции, так и делает. И в результате…

– И в результате нам придется открывать полицейское отделение в преисподней, – закончил за него Гуров. – Это что, и есть ваше объяснение, которое лучше моего, с использованием аппаратуры для внушения? Ладно, хватит шутки шутить, пора дело делать. Пойдемте, я покажу место, где эта милая парочка, Юлия Аркадьевна и ее неизвестный нам помощник, проводили сеанс воздействия на Вадима Егорова.

Они обогнули дом и вышли на лужайку. Увидев обведенный пеной круг, криминалист удовлетворенно хмыкнул, открыл свой чемоданчик, достал оттуда прибор, который в полиции для простоты именовали «кровяной рентген». Включил этот прибор и с ним в руках стал обходить круг, нарисованный Гуровым на траве.

Так он ходил не менее получаса и закончил свое путешествие в центре круга. После чего вышел из круга, убрал прибор и сказал:

– Да, здесь кто-то стоял. Но это все, что я могу сказать. Этот человек стоял босиком, и он не оставил следов на траве. Но это был человек, а не зрительный образ на экране, не фантом. За это я могу ручаться, и моя аппаратура это показывает.

– А крови здесь нет? – спросил Соловьев.

– Крови нет, – подтвердил Суходольский. – А что это за пенный след возле кустов?

– Я предполагаю, что там стоял второй сообщник, который светил фонариком в окно, – ответил Гуров. – Возможно, он не только фонарик использовал, но и более сложную технику. Но об этом я ничего не знаю, это только мои предположения.

– Фонариком? Это интересно… – произнес Суходольский и направился к кустам.

На изучение позиции владельца фонарика (которого никто не видел) криминалист потратил больше времени, чем на исследование круга на лужайке. Он ложился на траву и светил на нее своим прибором; он залезал в кусты и осматривал каждую ветку. Наконец он закончил свои исследования, закрыл чемоданчик и заявил:

– Нам очень повезло, что этот человек носит такой спортивный костюм. Будь там что-то гладкое, прочное – и у нас в руках ничего бы не было. А так я нашел две нитки.

– Две нитки?! – воскликнули хором Гуров и Соловьев.

– А я ничего не заметил! – признался Гуров.

– А я не видел, как вы их убрали в пробирку, – признался Соловьев.

– Ну на то я и опытный работник, чтобы все делать незаметно, – отвечал на это Суходольский. – Да, я нашел на кустах две крошечные нитки. Предполагаю, что человек с фонариком оставил эти следы, когда продирался через кусты уже после «представления».

– А зачем ему было продираться? – пожал плечами Соловьев. – Когда «представление» закончилось, он мог спокойно выйти из кустов и удалиться. Никто бы его не увидел. Вадим Егоров лежал без сознания, его сын хлопотал возле него, в окна никто не смотрел…

– Но ведь сообщники не могли этого знать, – ответил Гуров. – А вдруг кто-то из живших в доме все же выглянул из окна? Тогда вся их затея со «сценой из ада» пошла бы прахом. Нет, человек с фонариком должен был уйти сквозь кусты, а их толщина здесь достигает двух метров. Вот на этих двух метрах он и оставил свои нити. Какой вы все-таки молодец, Павел Викторович, что заметили эти нити. Вот что значит настоящий профессионализм! Значит, вы говорите, что это нити от спортивного костюма?

– Да, судя по всему, это нити от спортивного костюма, довольно дорогого, – ответил Суходольский. – Костюм черного цвета, ткань типа «флис», произведен… Где произведен, я пока не знаю, но это как раз узнать можно. Так, что у нас еще здесь остается неизученным?

– Ничего, – отвечал Гуров. – Вы осмотрели все. Теперь я с нетерпением буду ожидать результатов изучения этих двух нитей.

– С нетерпением – это потому, что про Юлию мы все знаем, а этого человека не знаем? – спросил Соловьев.

– Не совсем так, – отвечал Гуров. – Я с нетерпением буду ждать результатов анализа, потому что мне кажется, что этот человек в дорогом спортивном костюме является главным в этой паре. Это он придумал всю эту затею с прыжком с обрыва, с появлениями Юлии Егоровой в роли призрака. Он – настоящий убийца, а Юлия Егорова – только исполнитель при нем. И мне хотелось бы как можно скорее узнать, что это за человек, как его зовут и где он прячется. Да, капитан, кстати, насчет «прячется». Ты можешь завтра приехать в компании десятка оперативников? Надо бы прочесать лес за оврагом, тот район, где Юрий и Ксения видели незнакомца.

– Хорошо, завтра я сформирую оперативную группу, и мы проверим весь лес, – пообещал Соловьев.

После этого он зашел в дом, поговорил о ночном эпизоде с управляющим Безруковым, со слугами, снял с них показания. Потом они с Суходольским уехали. А Гуров принялся ходить по усадьбе. Он зашел в дом, поднялся в кабинет Егорова, выглянул там из окна. Потом проделал то же самое в комнате Юрия. Затем спустился вниз, попросил у управляющего ключ от кладовой и спустился в эту кладовую. Затем снова полез наверх – но не на второй этаж, а сразу на чердак. Здесь он увидел ту же картину, что уже видел во многих богатых домах – наверху, под крышей, стояли сундуки, наполненные детскими игрушками, в которые когда-то играл Юра Егоров, сдутыми волейбольными мячами и прочим столь же «нужным» инвентарем. Правда, здесь сыщик нашел и кое-что интересное. Повсюду лежал слой пыли, но в нескольких местах этот слой был нарушен – здесь явно кто-то ходил. А еще создавалось впечатление, что здесь размещали какие-то ящики или коробки. Поставили, а потом убрали. Но что это были за коробки, и были ли они вообще, или сыщик их выдумал – это оставалось неизвестным.

Когда Гуров во второй раз спустился на первый этаж, управляющий, которого разбирало любопытство, спросил:

– Вы что-то конкретное ищете, Лев Иванович? Может, ищете место, где мог бы кто-то укрыться? Чтобы выходить по ночам и пугать Вадима Александровича?

– А что, интересная гипотеза, – отозвался на это Гуров. – Что ж, такую возможность мне также надо было проверить. Проверить – и исключить из рассмотрения…

– Я вот с самого начала подумал о том, что кто-нибудь мог бы попробовать спрятаться в доме, – сказал Безруков. – И я осмотрел те же самые места, что и вы: чердак, подвал, кладовку… А еще сходил в парк, осмотрел сарай у задней ограды, в котором садовник Николай держит свои инструменты. И гараж осмотрел заодно. Но нигде не увидел следов того, что кто-то здесь прятался.

– Вот и я таких следов не нашел, – признался Гуров. – Да я и не думал, что «призрак» прячется в кладовке – это было бы слишком просто, примитивно. Но мне надо все проверить. И потом, когда всерьез занимаешься каким-то делом, надо ознакомиться с обстановкой, проникнуться духом дома, хорошо себе представлять, куда какие двери открываются, сколько шагов от холла до гостиной, сколько ступенек на лестнице, которая ведет на второй этаж…

– Но теперь вы наконец все осмотрели? – спросил управляющий. – Прониклись духом нашего дома?

– Проникся вполне достаточно, – отвечал сыщик. – Но еще остается парк. Так что я, с вашего разрешения, погуляю по нему.

– Вы сами понимаете, что вам мое разрешение не требуется, – сказал управляющий. – Хотя формально я вроде сейчас здесь главный, замещаю хозяев, но это ведь недолго. Вот вернутся из Жигулевска Вадим Александрович и Юрий Вадимович, и кончится мое начальство.

– А я надеюсь, что Вадим Александрович в ближайшее время сюда не вернется, – сказал сыщик. – Ему будет лучше остаться в больнице. Да, кстати, хотел вас вот о чем спросить: это у вас сознательно так заведено, что на половине всех окон в доме задвижки не закрыты?

– Как не закрыты? – всполошился Безруков. – Где?

– Да вот здесь, на первом этаже, окно в коридоре, – указал Гуров. – А еще в комнате, где живет Николай, и в столовой, и на кухне. А на втором этаже – в кабинете Вадима Александровича, а также в его спальне и в комнате Юрия…

– Сейчас я все проверю, все закрою, – заверил управляющий. – Никто этого не заводил, конечно. Просто жара стоит, люди ночью окна открывают. Днем-то кондиционеры работают, а ночью Вадим Александрович предпочитает кондиционер выключать, на ночь окна открывают. Ну и забывают запереть. Но это, конечно, непорядок. Хорошо, что вы это заметили и сказали, сейчас я все исправлю.

И управляющий поспешил закрывать окна, ставить задвижки на место. А Гуров повернулся и отправился гулять по парку. При этом он размышлял о только что сделанном им открытии – об этих самых открытых задвижках. «Кому потребовалось их отодвигать, понятно, – думал он. – Конечно, этому незнакомцу с фонариком. Теперь ясно, как «призрак» Юлии Егоровой проник вчера в дом, а потом так же легко исчез. Но кто отодвинул задвижки? Может быть, у двоих сообщников есть и третий помощник? Кто-то внутри дома? Может, это как раз наш милый управляющий, с которым я только что беседовал?»

Впрочем, он решил отложить этот вопрос на потом, заняться задвижками позже, а пока исследовать парк. Сыщик ходил по нему долго, обошел каждый квадратный метр. Оценил и цветники, и ровные дорожки, и небольшой искусственный прудик с золотыми рыбками, и розарий, и дубовую рощу… Казалось, что он ходит просто так, для своего удовольствия, что его ничто конкретно не интересует. Однако это было неверно. У сыщика была одна конкретная цель. И, проходив по парку около часа, он эту цель нашел. В дальнем углу парка, за сараем с инструментами (сарай этот был стилизован под маленький рыцарский замок), он обнаружил участок ограды, который был разрезан, а края просто приставлены друг к другу. В любой момент можно было отодвинуть кусок ограды и войти из леса в парк, минуя ворота.

Гуров проделал обратную операцию: отодвинул ограду и вышел из парка. Здесь он обнаружил узкую, едва заметную тропинку, уходившую в лес. Сыщик двинулся по ней, надеясь найти убежище незнакомца, светившего фонариком в окно спальни Егорова. Тропинка некоторое время шла в сторону Волги, и Гуров стал надеяться, что вскоре выйдет к обрыву. Но затем тропинка резко сузилась, стала едва заметной, а потом уперлась в плотную стену кустарника, и как сыщик ни искал ее продолжение, так ничего и не нашел. Пришлось возвращаться обратно.

Когда он снова оказался на лужайке перед домом, там его ждал управляющий Безруков.

– Я весь дом обошел, все окна проверил, – доложил он сыщику. – Все оказалось так, как вы сказали. Половина окон в доме стояла нараспашку! Но я все закрыл. И я знаете что подумал, пока ходил и все закрывал? Я подумал, что это все неспроста, что этими окнами могли воспользоваться те люди, которые стараются Вадима Александровича в гроб загнать! Ведь что проще: подошел к окну столовой, толкнул створку – и залезай. Ночью в столовой никого нет, никто тебя не увидит…

– Интересная мысль, – похвалил Гуров управляющего. – И кто же, по-вашему, открывал эти задвижки?

– Да они же, злодеи, и открывали! – объяснил Безруков.

– Это, конечно, понятное объяснение, – согласился сыщик. – Только тут есть одна неувязка. Злодеи находятся за стенами дома. А чтобы отодвинуть задвижку, надо находиться здесь, внутри. Понимаете? Значит, у этих злодеев есть союзник в доме. Кто же он?

Управляющий опешил. Было заметно, что такая мысль не приходила ему в голову. Но сыщик не стал ждать, когда Игорь Безруков закончит размышлять. Он помахал управляющему рукой и пошел прочь из усадьбы Егоровых. Он считал, что и так пробыл здесь слишком долго. Так что Гуров направился назад, к дому Кости Приходько.

Самого Приходько дома не было – он с утра как направился на рыбалку, так еще не возвращался. А Гуров с сожалением подумал о том, что из-за трагедии в доме Егоровых он уже два дня остается без рыбалки и что его отпуск таким образом срывается. «А как хорошо все начиналось! – подумал Гуров. – Наконец у меня был нормальный отпуск, когда я не думал ни о каких преступлениях, ничего не расследовал. По соседству жила такая интересная, дружная семья Егоровых… И вдруг все оборвалось. Дружная семья оказалась клубком змей, а мирный отдых с рыбалкой превратился в сплошную погоню за преступниками. Вот так оно бывает в нашей профессии…»

Впрочем, сыщик не слишком об этом жалел: задача, которую поставила перед ним трагедия Егоровых, стоила пропущенной рыбалки. Истории, подобной этому падению с обрыва, со смертью и последующим воскрешением покойницы, ее появлением в образе «посланницы ада», в его послужном списке еще не было.

Лиза Приходько, увидев вернувшегося Гурова, сразу озаботилась тем, что гость еще не завтракал и что надо его накормить.

– Костя где-то через час должен вернуться, – сказала она. – Тогда и обедать сядем. А пока давайте я вас драниками угощу. Мы с Костей утром драниками завтракали, и там еще много осталось. Сейчас, я их только разогрею, и можно на стол подавать. Вот сметана, тут варенец… А вы мне тем временем, может, расскажете, что у Егоровых на этот раз случилось?

– Почему нет, могу и рассказать, – отвечал Гуров, садясь за стол. Он только сейчас осознал, что сегодня еще не завтракал, с утра крошки во рту не было, и есть хочется страшно. – Правда, потом придется еще раз все это Константину пересказывать…

Эта мысль застала Лизу врасплох.

– А ведь верно, – сказала она, – так нехорошо будет. Ладно уж, давайте вы мне ничего не будете говорить. Лучше я вместе с мужем эту историю послушаю. Ничего со мной не случится, если я часок эти новости не узнаю. Расскажете за обедом.

– Согласен, – кивнул Гуров. – Тогда и поговорим.

Глава 12

Все сложилось, в общем, так, как обещала Лиза. Спустя час вернулся с Волги Константин, принес пойманную щуку и двух карасей. Сели обедать, и тогда, за обедом, Гуров рассказал обо всем, что случилось в усадьбе Егоровых ночью и что он потом узнал утром: о сообщении, которое передавали сонному Вадиму Егорову азбукой Морзе, о призраке, стоявшем на лужайке под окном и сообщившем, что он (то есть она) находится в аду. А также о том, как криминалист Суходольский обследовал место, где орудовал «призрак», и обнаружил на кустах две нитки от спортивного костюма.

– Таким образом, убийцы сегодня ночью сделали следующий ход в своей партии, – закончил сыщик свой рассказ. – Обратите внимание: они действовали так же, как я и ожидал. Они стремятся запугать Вадима Егорова до смерти, вызвать у него инфаркт или инсульт, чтобы затем завладеть его состоянием. Кстати, Константин, а ты ведь мне не говорил, чем, собственно, владеет Егоров. Как говорят в мире капитала, «сколько он стоит»?

– Ну точный размер его состояния мне неизвестен, – отвечал Приходько. – Но кое-что я знаю, и знаю от самого Вадима. Зимой, как ты, наверное, понял, их семья живет в Москве, но иногда они и зимой сюда наезжают. И вот как-то уже в феврале Вадим приехал в усадьбу один, без жены. Как я понял, у них там вышла какая-то размолвка, и он попросту сбежал сюда, на Волгу. Он мне тогда сказал, что приехал погулять по дубовым лесам и покататься на лыжах. Он тогда действительно целый день катался, а вечером пригласил меня к себе, и мы устроили такой мальчишник, совсем без женщин. Он навез с собой всякой вкусной еды, какой-то особый коньяк… Вот, мы сидели, вспоминали юность, общих знакомых… И тогда, среди всего прочего, он сказал, что недавно ему еще раз улыбнулась удача – акции его компании резко подорожали, и его состояние перевалило за два миллиарда. Так я узнал, что мой друг – миллиардер.

– Да, неплохой куш, ради него стоит постараться, – заметил Гуров. – Можно и с обрыва кинуться, и призрак изобразить. Вот только азбуку Морзе вряд ли убийцы стали специально ради такого дела учить. Этот навык, мне кажется, у кого-то из них имелся уже давно. Причем этот «кто-то» –

точно не Юра Егоров, ведь он во время «сеанса с призраком» находился в доме. Нет, там был другой человек. Но кто?

– Знаешь, Костя, кого я сейчас вспомнила? – внезапно произнесла Лиза. – Начальника вашего конструкторского бюро, Карманова. Вот кто завидовал Вадиму и даже не скрывал этого. Помнишь, как он пытался ему помешать запатентовать свое изобретение? Как потом ему палки в колеса ставил? Вот кто всегда ненавидел Егорова лютой ненавистью.

– А это интересно! – заметил Гуров; он даже вилку отложил, есть перестал, настолько его заинтересовали слова Лизы. – Вообще я думал, что мне надо составить перечень всех, кто мог ненавидеть Егорова или завидовать ему. Так что этот ваш… Как вы его назвали?

– Карманов Игорь Евгеньевич, – ответил за жену Костя Приходько. – Да, Лиза права: Карманов Вадима ненавидел. Так что он мог что-то такое сделать…

– Да ладно вам! – Лиза всплеснула руками. – Я ведь просто так этого вашего Игоря Евгеньевича вспомнила. Ведь сколько лет с тех пор прошло! Двадцать или тридцать?

– Двадцать семь, если точно, – ответил Константин.

– Вот видишь? Не может человек столько лет жить одной ненавистью. Карманов, поди, уже и забыл, кто такой Вадим…

– Не скажите, Елизавета Петровна, – покачал головой Гуров. – Ненависть – чувство очень живучее, словно какой-нибудь клещ. Можно сказать, что время над ним не властно. Ненависть и желание отомстить – очень сильные двигатели многих отвратительных поступков. А где живет этот ваш Карманов? Может, где-нибудь далеко?

– Ничего не далеко, в Тольятти он живет, – отвечал Приходько. – Живет, насколько я знаю, скромно, на одну пенсию. Да, и если уж речь зашла об Игоре Евгеньиче, то он тот самый человек, который мог бы светить в окно Егорова азбукой Морзе. Я точно знаю, что он ею владеет.

– Вот и еще одно попадание в яблочко! – воскликнул Гуров. – Так, дайте-ка я запишу данные этого вашего бывшего начальника. Значит, Игорь Евгеньевич… А лет ему сколько?

– Ну он на три года старше Вадима и меня, – сказал Приходько. – Мы с Вадимом одногодки, нам сейчас по 63. А ему, стало быть, 66. Совсем еще молодой пенсионер…

– Хорошо… – протянул Гуров, оформляя запись в блокноте. – И, раз уж я начал этот список «ненавистников», кого мы еще могли бы туда поместить?

Константин задумался.

– Да нет, пожалуй, больше никого не нужно, – наконец заключил он. – Ведь я уже тебе говорил: Вадим не похож на обычного богача, который всегда одеяло на себя тянет. Он человек щедрый, готов всем помогать. За это его уважают и в администрации Жигулевска, куда относится наш район, и в Самаре. Это уважение даже в мелочах проявляется. Вот его сейчас увезли в Тольятти. Уверяю тебя: там его положат в лучшую больницу, а в ней – в отдельную палату, которой пользуется при помещении в больницу сам глава города. Нет, кроме Карманова, я других ненавистников Вадима назвать не могу. Хотя, конечно, в течение долгой жизни каждый человек совершает те или иные неловкие поступки, и кто-то к нему плохо относится, но чтобы ненавидеть – нет, других людей я не припомню.

– Что ж, хватит мне пока и этого человечка, – сказал Гуров. – Завтра же скажу капитану Соловьеву, чтобы проверил этого пенсионера. Где он находился в последние дни? Вдруг окажется, что ваш бывший начальник на своем катере курсирует возле наших берегов?

После обеда стали обсуждать дальнейший план отдыха Гурова в доме Приходько. Сам сыщик считал, что после инцидента с Юлией Егоровой его отдых в этих местах закончился. Однако ни Константин, ни Лиза так не думали.

– Вот сегодня у вас что – много работы? – спрашивала Лиза. – Мне кажется, нет. Надо ли дежурить в усадьбе Егоровых, ждать появления «призрака»? Мне кажется, не надо. Зачем этому призраку сегодня появляться? Кого пугать? Разве что горничную с поваром. А если злодеи устроят себе выходной, то и вы можете устроить себе выходной. Вон сходите с Костей на вечерний клёв. Иногда там бывает богатый улов.

– А пожалуй, я с вами соглашусь, – сказал сыщик. – Действительно, сделаем себе выходной.

И они с Приходько начали готовить снасти к вечерней рыбалке. Однако в итоге оказалось, что Лиза неправа и что Гурову было не суждено отдохнуть в этот вечер от расследования. Он уже представлял, как будет сидеть в лодке, наблюдая, как гаснет закат, как принесет домой небывалый улов, когда у него зазвонил телефон. Сыщик услышал голос капитана Соловьева.

– Я, собственно, чего звоню? – сказал капитан. – Вы мне велели завтра организовать прочесывание леса за Большим Буераком. Но получилось так, что сегодня вечером четверо оперативников свободны и могу заняться проверкой этого леса. А завтра их, скорее всего, ушлют на другое задание. К тому же у меня есть новость, которой я хотел бы с вами поделиться. Так что можно я сегодня подъеду?

– Конечно, можно, чего спрашиваешь? – отвечал Гуров. – Привози своих парней, привози свою новость. Я вас жду.

– Едем! – сказал капитан и отключил связь.

Вот так и получилось, что на вечернюю рыбалку Константин Приходько снова отправился один, без друга. А Гуров оделся для долгого похода по лесу и сел ждать Соловьева. Тот появился уже через полтора часа. С ним приехали четверо крепких ребят из оперативной службы. Во главе этого отряда из шести человек Гуров отправился к Большому Буераку. Они перешли через овраг, и Гуров объяснил оперативникам задачу.

– Предположительно, где-то здесь преступники организовали себе тайное убежище, – сказал он. – Его мы и должны найти. Это может быть шалаш, или землянка, или какой-то навес. Попутно мы изучаем состояние лесных дорог, смотрим, не ездил ли здесь в последнее время какой-либо транспорт. Прочесываем полосу в сто метров вдоль оврага, потом дальше, дальше… Думаю, дальше двух километров нам заходить не нужно. За дело, ребята!

И прочесывание подозрительного участка началось. Оперативники знали свое дело, они не раз выполняли подобные задания в других местах, учить их было не нужно. Они не боялись ни глубоких оврагов, ни крутых склонов, ни зверей, ни людей. Поиски продолжались до темноты, около четырех часов. И весь район, намеченный Гуровым, был проверен. Каков же был итог?

В нескольких местах были найдены шалаши, как видно сделанные недавно. Но те, кто строил эти шалаши, не оставили после себя никаких следов. Там не было ни выброшенных пустых бутылок, ни банок, ничего такого. Гуров надеялся, что они найдут землянку: капитальную землянку, в которой можно ночевать. Но ее не было.

Зато на дорогах часто встречались следы шин внедорожника. Кто-то ездил здесь, оставлял машину, уходил куда-то по делам. «Вряд ли это грибники, – подумал Гуров. – Они на джипах не ездят».

К десяти вечера операция «Прочесывание» была свернута, и все ее участники оказались за столом в доме Приходько, где Лиза накрыла на шесть человек нехитрый, но вкусный ужин, состоявший в основном из жареной рыбы. Оперативники наелись рыбы, остались очень довольны, сели в свою машину и уехали. А Соловьева Гуров попросил задержаться. Лиза как раз заварила чай, и за чаем Гуров спросил капитана:

– Ты мне что-то сообщить обещал. Сказал, что у тебя есть новость, которой ты хотел бы поделиться. Что за новость?

– Новость вот какая, – отвечал Соловьев. – Она касается той женщины, тело которой мы вчера нашли в реке. Так вот, я выяснил, кто она. Зовут ее Аня Финогентова. Возраст – 43 года. Она человек с образованием, с музыкальными задатками. Преподавала в музыкальном училище в Тольятти по классу вокала. Впрочем, все это в прошлом. У Анны Федоровны произошли неприятности в личной жизни – от нее ушел муж. Этого удара она не выдержала, начала пить. А это дело такое, сами знаете: начать легко, остановиться трудно. Пропила все деньги, с работы ее уволили… Последний месяц об Анне Финогентовой никто не слышал, никто не знал, где она. И вот теперь мы знаем.

– Ты установил, что с ней случилось? – спросил Гуров.

– Криминалисты отрицают насильственный характер ее смерти. Никто не бил ее по голове, не душил, не связывал. Она просто упала в воду и утонула. А вот случайно она упала или нарочно бросилась, желая покончить с жизнью, неизвестно.

– Где это произошло?

– Как ни странно, на этот вопрос наши специалисты смогли ответить, – сказал Соловьев. – Дело в том, что состав волжской воды в разных местах разный. И вода, попавшая в легкие Финогентовой в самом начале и вызвавшая ее смерть, характерна как раз для района Тольятти. Таким образом, в моем отчете будет написано, что преподавательница вокала бросилась в воду в районе родного города и утонула.

– Когда это произошло?

– Старцев говорит, что это случилось не то восемь, не то девять дней назад.

– И каким же образом тело, попавшее в воду в районе Тольятти, оказалось у нашего берега, на двенадцать километров ниже?

– В этом как раз нет ничего удивительного, – отвечал Соловьев. – Здесь сильное течение, тело могло принести сюда этим течением.

– «Ничего удивительного, ничего удивительного», – насмешливо повторил сыщик слова капитана. – У таких, как ты, вообще ничего удивительного нет. Все события легко объясняются естественными причинами. А разве не удивителен тот факт, что тело оказалось в районе, где мы вели поиски утопленницы, как раз в тот момент, когда эти поиски были в самом разгаре? Ведь тело несчастной преподавательницы могло унести еще ниже, и мы бы о нем никогда не узнали. А я считаю, что это не простое совпадение. И точно так же не простое совпадение, что в нашем районе, в малопосещаемом лесу, в последнее время вдруг стал часто останавливаться джип. Что он здесь забыл? И почему владелец этой крутой тачки ведет себя так культурно, так заботится о природе – ни одной спички не бросит, ни одной пустой банки? Опять скажешь, что это совпадение, что такой культурный любитель природы попался? Или этот человек тщательно следит за тем, чтобы не оставлять следов?

Капитан, на которого Гуров насел со своими вопросами, не знал, что говорить. Впрочем, сыщик, видя его затруднения, махнул рукой.

– Ладно, капитан, – сказал он, – не бери в голову. Я сам не знаю, как на эти вопросы ответить. Итак, один пункт, о том, кому принадлежит найденное в реке тело, мы выяснили. За вашими экспертами остался важнейший вопрос о нитках ткани, найденных на месте, где стоял специалист по азбуке Морзе. И к этому я сейчас добавлю еще одно задание. В Тольятти живет скромный пенсионер Игорь Евгеньевич Карманов. В прошлом он возглавлял конструкторское бюро, в котором трудились и мой друг Костя Приходько, и знакомый тебе Вадим Егоров. Так вот: надо выяснить, где был Игорь Карманов в последние дни. Если он сиднем сидел в своей квартире, никуда не выезжал из Тольятти – значит, это ложный след, мы им больше не занимаемся. Пусть себе сидит тихо, рыбалкой занимается. А вот если окажется, что все последние дни Игорь Карманов находился непонятно где – тогда надо выяснить, где именно он находился и чем занимался. Задание понятно?