Читать книгу: «Солнце взойдёт после заката», страница 2
2. Адам.
Невидимы цветы
во власти пустоты.
Спасется тот,
кто понимает стоны
усталых чудаков
отсталых городов.
Вечер, 29 мая 1977 года. Город не был достаточно освещен, и Адам, когда возвращался вечером домой из музыкальной школы, бежал, постоянно оглядываясь, боясь тёмных подворотен, теней, иногда играющих с его воображением. Родители не так давно устроили его в школу, но так как Адам для своих девяти лет, был очень смышлёным мальчиком, то быстро запомнил дорогу, и родители перестали его встречать и провожать. Путь от музыкальной школы до дома занимал не более тридцати минут, занятия проходили в вечернее время, для этого времени года на улице было достаточно темно.
Пробегая рядом с витриной магазина, Адам посмотрел в отражение, чтобы убедиться, не бежит ли кто-нибудь за ним, но кроме себя никого не увидел. Одним из мест, по которому определялся путь до дома, был фонарный столб, который единственный освещал улицу на нужном перекрестке. Но сегодня он его не видел, впереди была темнота, только редкий свет в окнах домов немного освещал улицу.
Родители мальчика были достаточно преуспевающими, отец – известный в городе политический деятель, мать – руководила домом культуры и ансамблем. Семья была очень дружной, не смотря на бабушку, которая вечно укоряла родителей, что мало времени посвящают сыну. Каждый вечер она говорила: «Если бы не я, то он бы давно уже шатался по подворотням и подъездам! Он же неугомонный! А я старая, больная уже!». Родители давно с ней не спорили, а Адама всегда смешило, как бабушка, когда на него кричала, очень сильно фыркала, от чего летело много слюны: «Ты опять весь грязный пришел! Пффф! Был бы жив дед! Пффф! Стоял бы всю ночь в углу! И утром на пастбище с мошкарой! Пффф! Городские слюнтяи! Пффф».
Не смотря на недовольство бабушки, совместные вечера всегда проходили в атмосфере любви. Они все вместе ужинали, смотрели телевизор, мама много рассказывала про достижения своего ансамбля, пела песни и громко смеялась, что заставляло смеяться всех вокруг. Отец рассказывал про своих коллег и встречи с новыми людьми. Когда он про них рассказывал, то всегда смешно изображал: «Да начальник, так точно начальник, конечно начальник, бегу начальник, нет начальник, никогда начальник, стою начальник», так он изображал кого-то из своих подчиненных, при этом ходил на полусогнутых ногах и смешно поднимал вверх руки, после этого все дружно смеялись, даже бабушка. Адам изображал кота, который с ними жил, и всё за ним повторял. Кот свернется клубком и Адам тоже, кот, когда его начнут дразнить, начинает бегать за фантиком, Адам тоже. Даже вечно недовольная бабушка поддавалась атмосфере всеобщего счастья и включала патефон, ставила любимую пластинку и, приплясывая и забывая про свои болячки, громко пела: «Ойй, мааальчик мооолодой, да пооосиди со мнооой! Да положиии ты рууууку, да снииими ты брюююки», после этого она громко смеялась, родители тоже. Адам не понимал смысла, но тоже, хватая в объятия кота, смеялся громче всех.
Каждое лето они всей семьей ездили отдыхать на море, зарплата отца это позволяла. Бабушка всегда ездила вместе с ними. Она говорила, что не любит этих поездок и ворчала, но, собирая с собой несколько чемоданов, первая бежала в поезд, не забыв взять кота. Адаму нравились сборы на море, ворчание бабушки, решительность отца и безумная радость мамы от предстоящей поездки. В поезде родители ехали на верхних полках, а Адам с бабушкой на нижних, кот ехал там, где хотел. Они брали с собой много еды, шашки, карты и до моря ехали в атмосфере веселья. Отец пугал проводницу, поднимая на руки кота, высовывал его из-за двери купе, пряча руки, и при этом говорил: «Мяяяу, чааааю мне», все смеялись. Мама громко пела на гитаре, чем вначале пугала соседей, но потом все привыкали и на какой-нибудь станции выходили за вином и дружно пили и пели. Бабушка знакомилась с кем-нибудь своего возраста, кто ехал в поезде, и уходила к ним, они вместе ругали молодежь и вспоминали молодость. На протяжении всего пути обычно светило яркое солнце, на станциях, когда открывали в вагонах окна, подлетали птицы и пели свои веселые песни.
Поездка на море была уже завтра, и Адам с легким волнением в сердце провел сегодняшний день, он очень хотел поделиться своими впечатлениями от занятий в школе, поспорить с бабушкой и начать собирать свои вещи. И день сегодня был необычным. В класс пришла новая белокурая девочка, у неё были белые бантики, светлые голубые глаза и яркая, задорная улыбка. И, самое главное, она первая сказала ему «привет». Адаму не нравилось ходить в музыкальную школу, не нравились уроки пения, этот строгий учитель, который вечно кричал и бил длинной линейкой по спине, когда Адам не попадал в нужную клавишу на фортепьяно. Но сегодня Адам был счастлив, он хотел поделиться впечатлениями с бабушкой и родителями.
Мальчик остановился и начал вглядываться в темноту, на улице была тишина, мимо не проходили люди, не проезжали машины. Он не первый раз проделывал путь от музыкальной школы до дома и думал, что выучил дорогу, но отсутствие света фонарного столба оказалось полной неожиданностью. В темноте казалось, что кто-то пристально смотрит на него. Адам побежал дальше, бежал как можно быстрее, иногда закрывал глаза, чтобы было не так страшно. Наконец он увидел ещё одно место, по которому определялся путь домой, это была старая водонапорная башня, которая в темноте напоминала слона с тонкими и длинными ногами. От башни до дома оставалась преодолеть путь между двумя домами, Адам окончательно успокоился и с бега перешел на шаг.
Родители всегда дарили Адаму много любви, он был поздний, долгожданный ребенок. Отец перед сном играл с ним в солдатики и слушал все его увлекательные истории про новых друзей, про новые знания, которые он получал в школе, после этого он целовал его в лоб, щекотал и желал спокойной ночи. Утром они вместе чистили зубы, при этом брызгались водой и смеялись. Когда у отца было свободное время он забирал сына из школы, они заезжали в кафе, ели мороженное. Водитель отца никогда при этом не выходил из машины и всегда ждал, сидя за рулем, иногда покуривая сигареты, что злило отца, но он всегда скрывал свою злость от Адама. Водители периодически менялись.
Мама будила Адама утром, варила кашу, подогревала молоко, отца уже обычно в это время не было дома. Потом целовала его в щеку, собирая в школу, и провожала, каждый раз при этом махала из окна рукой. Мальчик, когда смотрел в окно на маму, видел её грустное лицо.
Подходя к дому, он не увидел свет в окнах своей квартиры.
«Видимо, бабушка спит, а родителей ещё нет» – сказал Адам сам себе. Хотя это было странно, обычно в это время мама была дома и готовила вкусный ужин. Мальчик забежал в подъезд, не дожидаясь лифта взлетел на третий этаж и дернул дверную ручку в квартиру, она не поддалась. « Наверное, бабушка заперла!». Дверь в квартиру редко закрывалась с утра до вечера, когда кто-нибудь из семьи был дома, закрывали только на ночь. Район, в котором жила семья Адама, считался безопасным и крайне редко можно было услышать про квартирные кражи или что-то подобное. Мальчик начал нажимать в дверной звонок, стучать кулаком в дверь. Своих ключей у него не было. За дверью была тишина, только можно было услышать стук часов от движения секундной стрелки.
– Откройте! Откройте! – кричал Адам, продолжая барабанить кулаком по двери. Руки начали уставать и болеть.
– Откройте! – мальчик расплакался, потекли слезы, тени в подъезде всё больше начали нависать над ним. Он с новыми силами начал стучать в дверь.
Так продолжалось около часа.
– Заткнись мелкий говнюк! – кто-то вышел из соседней квартиры и явно был пьяный, так как при этом сильно шатался.
– Совсем с ума сошел, сейчас милицию вызову! – вышла соседка из еще одной квартиры.
– Нарожают демонов! – ещё раз крикнул первый сосед, кинув в сторону Адама сапог, который попал мальчику по голове. После этого он сразу зашел обратно в квартиру, при этом сильно хлопнув дверью.
– Сейчас звоню в милицию! – продолжила вторая соседка и потом также ушла.
Адам от удара прилетевшего сапога пошатнулся, но остался стоять, при этом он почувствовал, как по лицу стекает кровь.
За дверью доносился стук секундной стрелки, где-то продолжали ругаться соседи. Таких случаев в жизни мальчика не было, всегда кто-то вечером был дома и ждал его.
Под тусклым освящением обессиленный мальчик опустился на пол, кровь начала стекать на губы, Адам облизал их. Так он просидел, не шевелясь, почти до самого утра, кровь засохла, и стало больно шевелить губами. «Помогите» иногда пытался говорить Адам, но из-за засохшей крови это у него получалось с трудом, в ответ была только тишина, казалось, что секундная стрелка тоже давно остановилась.
