Читать книгу: «Супергерои. Нола», страница 3

Одно он решил наверняка и озвучил мысли Матвею, когда тот спросил, что Клим собирается рассказать своим подписчикам.

– Мне теперь нельзя признаваться, что астероидом оказался космический корабль пришельцев, – безрадостно признал Клим. – Нельзя раскрывать, что я там был и всё видел своими глазами. Иначе наемники сразу выйдут на меня и Нолу. А как же хочется открыть правду! Блин, ненавижу играть с фактами, но выбора нет. Пока нет причин, ради которых можно было бы подставить себя под удар. Кажется, я начинаю понимать, почему обычные СМИ многое недоговаривают. Тупо боятся за себя и близких. А я-то их всех козлами считал.

Матвей с облегчением выдохнул:

– Вот тут ты меня порадовал! Здравое решение. Поддерживаю.

К полудню, когда все острые темы вроде обсудили, а Матвею пора было выезжать на смену – он работал студийным техником на ток-шоу на Первом канале – Клим проводил друга до лифта, поблагодарил за участие в сумасшедшем приключении и сказал, что будет держать Матвея в курсе всех новостей.

Пока, конечно, особых новостей не предвиделось.

Нола часами напролет смотрела видеоролики, без устали поглощая информацию о планете, на которой оказалась. Об истории человечества и науках. Ее интересовало всё. А «всё» это очень много видеоряда и много часов просмотра, поэтому уставший Клим поставил на паузу видео «Как это сделано: Компьютеры», сел рядом с Нолой и серьезно сказал:

– Мне надо поспать, когда я засну, я не смогу контролировать, что происходит у меня дома. Ты обещаешь, что будешь хорошо себя вести?

Нола без колебаний кивнула:

– Обещаю.

– Тебя точно можно оставить без присмотра?

– Сколько, по-твоему, мне лет? Два года? – обиженно надулась она.

– Ладно-ладно, – хмыкнул Клим, вставая. – А ты сама не устала? Ты вообще спишь?

– Отоспалась вдоволь. Десятки тысяч световых лет проспала. Это триллионы и триллионы километров. Годы искусственной гибернации.

В голове такое не укладывалось. Слишком огромный масштаб. Клим с сочувствием предложил:

– Если хочешь, мы можем поговорить об этом вечером. Если тебе нужно выговориться.

Нола не выглядела запуганной пережитым, но радости у нее явно не вызывали воспоминания о корабле четырехруких инопланетян. Она пока вряд ли хотела об этом говорить и вспоминать. Девушка повернулась к монитору ноутбука, запустила видео и дала понять, что уже неплохо разобралась в межличностной коммуникации:

– Если нужно выговориться? Это что-то из психологии?

– Это что-то из человечности. Я не знаю всего, что с тобой произошло. Но то, что с тобой сделали, выглядит дико и вызывает у меня беспокойство. И желание помочь.

Ответ ее удивил. Причем, приятно удивил. Она внимательно глянула на Клима. И благодарно кивнула:

– Спасибо. Я в порядке. Правда.

Реакция искренняя и очень сознательная. Она ответила Климу максимально проникновенно, поверив, что он беспокоится за нее. И Клим в очередной раз порадовался тому, как тонко она чувствует эмоциональные нюансы людей.

– Хорошо.

– Иди, отдохни. Я присмотрю за твоим домом, – заверила Нола.

– В холодильнике есть кое-какая еда, если проголодаешься, – он пошел к лестнице, что вела на второй уровень в спальню.

Бухнувшись на кровать за раздвижными дверями спальни, Клим не сразу смог заснуть. В мыслях творился шум и гам. Столько всего нужно было сделать, столько продумать. От мелких мелочей до глобальных перемен, связанных с Нолой. При этом он совершенно не представлял, что делать дальше – честно признавался себе Клим. Но понадеялся, что когда он отдохнёт, мысли сами прояснятся.

Проспал Клим до заката.

Первым делом как проснулся, он проверил новости по своему старенькому смартфону. Клим хотел узнать, как выглядит инфополе почти через сутки после падения космического корабля. Он, конечно, не надеялся, что там всплывет вся правда об инопланетянах, но ждал, что хоть какой-то намек на странные события просочится в СМИ.

Увы. Напрасно.

В новостях никаких сенсаций он не нашел. Об упавших метеоритах все официальные источники сообщали крайне сухо. Оно и понятно. Раз небесное тело уже упало, значит, инфоповод себя исчерпал. Такова логика всех медиа по всем событиям без исключения.

Лишь пара постов от частных лиц в социальных сетях рассказывали о том, что в момент падения главного метеорита произошла синяя вспышка, из-за которой вырубилась электроника. Разумеется, «эксперты» в комментариях тут же разложили эту информацию «по науке» и объясняли, что вспышки можно объяснить рационально без бредней в духе Рен-ТВ.

Также появился мемчик об очередном успешно пережитом конце света. На этом всё.

Словом, на следующий день после падения, казалось, мир уже начинает забывать о таком громком космическом событии. Тем более, у берегов Японии внезапно начал тонуть танкер с опасными химикатами, и всё внимание мировых СМИ переключилось туда. Как это типично! Снова ЧП для отвода глаз. Никогда такого не было, и вот опять.

Что ж… может быть, мир начинал забывать об астероиде. Но Клим в глубине души чувствовал, что его отголоски еще перетряхнут земной шар.

Спустившись, он поставил подогреваться чайник. Нола по-прежнему смотрела познавательные ролики, только сменила позу в своем гнездышке из подушек и пледа.

– Добрый вечер, – бодро поприветствовал он.

К досадному удивлению Клима, Нола не ответила. И не просто так, как показалось Климу. По ее приподнятым плечам и опущенной голове, словно она замкнулась в себе, Клим заподозрил, что настроение у нее переменилось, пока он спал.

Зажигая торшеры в темной комнате, Клим попытался вывести ее на разговор:

– Мне надо сходить заменить сим-карту на сдохшем телефоне. Пойдем со мной, прогуляемся по городу?

На это девушка тоже не ответила. Но всё же закрыла ноутбук, отложила в сторону и встала, какая-то вся задумчивая и озадаченная. Клим вернулся на кухню, заварил чай и озвучил свою догадку:

– Ты нашла в интернете что-то, что тебе не понравилось?

– Да. Много того, что мне не понравилось, – Нола облокотилось о барную стойку и подперла голову рукой, утомленная от информационного и эмоционального перегруза.

– Ну… это интернет. Там много полезного, но еще больше мусора.

– Зато видео со смешными котами это нечто! – к прежней удрученности девушки прибавились нотки восторга.

– Согласен, – посмеялся Клим. – Ты ела что-нибудь?

– Нет.

– Голодаешь целый день, что ли?

Клим быстро сделал себе и ей омлет, налил чай. Но, к его удивлению, Нола попила, а к еде даже не притронулась. Он решил, что ей точно нужно прогуляться.

Подобрав для нее свои кроссовки, благо стопа у нее всего на размер была меньше, чем у него, Клим вытянули Нолу на улицу. С собой он прихватил сим-карту, старый рабочий телефон и документы. Сначала они зашли в салон сотовой связи в соседнем доме. Там он оформил замену сим-карты с сохранением номера и повел Нолу прогуляться по парку Тюфелева роща.

Их встретили сложные ландшафты, клумбы необычных форм, вечнозеленые газоны, мудреные аллеи, красивый Лизин пруд с чистой водой, крутящие вокруг оси лавочки и навес-мостик, змейкой протянувшийся через весь парк, будто древний скелет дракона. Это место могло конкурировать с парком Зарядье и обладало своей историей. В прошлом здесь располагались охотничьи угодья, где охотились император Пётр I и императрица Екатерина II, а также очень любил гулять литератор и публицист Николай Карамзин, запечатлевший эту местность в романе «Бедная Лиза», после чего Лисий пруд стали называть Лизиным.

Периодически в парке встречались прохожие. Жители района гуляли, занимались спортивным бегом, играли в баскетбол на огороженной спортивной площадке.

– Это место кажется смутно знакомым, – сказала Нола.

– В твоем мире были похожие места?

– Отдаленно похожие.

Клим почувствовал, что это хороший момент, чтобы узнать больше.

– Расскажи мне о твоем мире. Какой он, где он?

Нола начала неспешно. С любопытством поглядывая по сторонам. Прохладный апрельский воздух гудел от окружавших со всех сторон дорог, а иногда глухо подрагивал от поездов МЦК, едущих вдали. Ее голос зазвучал спокойно и размеренно:

– Мой мир был прекрасным и справедливым. В нем правили гармония и добродетель. Наша цивилизация была вдвое старше вашей и успела развиться, причем в разумном и единственно правильном направлении, которое способствовало созиданию и всеобщему благу. Но моему миру не повезло. Он зародился слишком поздно перед надвигающейся катастрофой. И теперь его больше не существует. Жителям пришлось покинуть его, чтобы спастись.

– Что с ним произошло? Четырехрукие напали? – спросил Клим, не подозревая, что ответ Нолы повергнет его в новый шок.

– Нет, – спокойно объяснила она. – Четырехрукие из вашего мира. Они на нас не нападали.

– Ну что ты, они не из нашего мира. Они инопланетяне, – с непониманием возразил Клим.

Нола объяснила так, словно рассчитывала, что Клим должен и сам осознавать такие элементарные вещи:

– Да, они из другой звездной системы. Но всё равно, они из вашего мира.

Клим остановил Нолу за плечо и с непониманием заглянул в ее красивые карие глаза, в которых блестели ночные огни города.

– Погоди-погоди! А ты тогда откуда?

Подбирая как можно более простые слова, Нола задумалась на мгновение. Затем спросила:

– Тебе знакомо понятие флуктуации реальности⁶ в первые мгновения большого взрыва?

– Эм… – затупил Клим.

– В общем, ваши ученые уже дошли до понимания таких вещей.

– Да? Хорошо…

– Так вот, в результате флуктуаций, единое скалярное поле многократно отделялось причинно-следственным разрывом, создавая множество копий, в которых развивались отдельные сценарии последствий большого взрыва. Каждая копия получилась уникальной, со своими особенностями, начиная от разницы в фундаментальных физических константах, заканчивая возможностью формирования атомов, планет, жизни. Мы называли это первичным фракталом⁷. Цветком жизни. Представь себе, что большой взрыв это сердцевина цветка, а вселенные, возникшие в результате – его лепестки. Так вот, Клим. Твой мир зародился в одном лепестке. А мой – в другом. Понимаешь?

К такому Клим точно не был готов. Астероиды, космические корабли, инопланетяне, ЧВК, охотящиеся за внеземными технологиями – это еще укладывалось в голове. Но то, о чем говорила Нола, переворачивало вообще всё.

Он смотрел, как спортивные парни за забором играют в баскетбол, думая о том, каким далеким сейчас кажется привычный уличный вид. Мысли его носились где-то там, в недрах космоса.

Клим жадно хлебнул свежего воздуха и обескуражено произнес:

– Другая вселенная!

– Другая вселенная, – подтвердила Нола.

– И что же случилось? Как ты оказалась в этом лепестке?

– Наша звездная система зародилась поздно. На заре тепловой смерти вселенной⁸. Галактики уже не могли удерживать свои звезды, и они разлетались одинокими скиталицами в космосе. К моменту, когда моя цивилизация достигла пика своего развития, звезды в небе гасли день за днем. Я видела это своими глазами. Страшное время! Вселенская пустота неумолимо росла, разрывая фундаментальные физические связи, отдаляя атомы, пожирая энергию частиц. Мир растворялся, таял, исчезал. А мы были искрой догорающего костра. Наши ученые на протяжении многих поколений понимали, что нам придется искать способы спастись. И в итоге нашли.

– Способ покинуть свою вселенную?

– Да.

– Как же? – вырвалось у него.

– А как работает ваша микроволновка?

– Ну… э… там подается электричество и генерируются волны… блин, в деталях не знаю.

Нола выразительно подняла брови и с милым терпением дождалась, когда до Клима дойдет сравнение. Он кивнул.

– Ты тоже так сходу не сможешь объяснить, да? – сам догадался Клим.

– Во-первых, технология на десяток веков опережает ваши знания. Во-вторых, ваше восприятие пространства-времени на несколько веков отстает от того, чтобы понять тонкости выхода за пределы вселенной, – подтвердила Нола. – Но, условно говоря, принципы такие же, как у микроволновки. Наши ученые подали энергию нашей звезды на генератор смещения полей и сгенерировали свое поле необходимой частоты, изъяв нас из ткани той вселенной, из временного потока и вообще из мыслимого пространства-времени.

– С ума сойти! – восхитился Клим. – Если бы я лично не нашел тебя на космическом корабле, подумал бы, что это лишь придумки, игра твоего воображения. А ты… ты через это прошла… и теперь здесь. А значит, всё то невообразимое, что ты пережила, было так же реально, как этот момент, этот парк, этот вечер и окружающие нас люди. Нола! Ты нечто невероятное!

Она смущенно улыбнулась и несогласно покачала головой.

Теперь они огибали темный пруд и начинали возвращаться.

– И что у вас все обладают такой суперсилой? – озвучил давно назревший вопрос Клим.

– Нет, не все, – загадочно ответила Нола.

– Какой короткий ответ.

– Да. Но объяснений у меня нет.

– Почему?

Нола вновь помрачнела и непроизвольно взглянула наверх, на звездное небо. Она уже делала так несколько раз. В этот момент, в ее лице проскальзывала тень грусти, тяжесть пережитых испытаний. Нола взволнованно вздохнула:

– Поверь, это то, чего я сама не знаю до конца. Мы не могли это предугадать. В своем мире я была обычной. Все были обычными. Как ты. Возможно, окажись ты в нашей вселенной, ты тоже обладал бы нечеловеческой силой. Всё из-за разницы физических законов, по которым соткана материя в наших телах и в наших мирах.

Глава 4. Несовершенный мир

– Вначале я не знала, что эта вселенная слишком хрупкая для меня, – со скрытой горечью произнесла Нола, разглядывая ночной парк. – Когда сжимаешь камушек слипшегося песка, ты не можешь быть уверен, почему он рассыпается. Потому что он всего лишь из песка или потому что ты слишком могущественен. К моему великому сожалению, даже осознав, что к чему, привыкнуть удалось не сразу. Я долгое время не умела сдерживать свою силу. И… натворила много бед.

– На планете четырехруких?

Миловидное лицо Нолы напряглось в непримиримом осуждении к тем грехам, в которых она себя обвиняла. Взгляд мятежно заметался. Виновато, негромко, она подтвердила:

– Да.

– А как ты оказалась у них на планете? Почему не на нашей?

Нола положила руки в карманы куртки, приподняла плечики и теперь шла вперед, блуждая по темным закоулкам своих воспоминаний.

– У их цивилизации сильная межзвездная сигнатура, – объяснила она. – Они активно осваивают космос и оставляют высокочастотный техногенный след, который определил место моего перемещения.

И вновь она замолчала. Что произошло дальше, оставалось только догадываться. Но конец этой истории известен. Пережив апокалипсис своей вселенной, вырвавшись за её пределы и пройдя сквозь трудности в незнакомом мире, в итоге она попала сюда. Она стойко выдержала больше, чем мог воспринять человеческий мозг и не сломалась.

Клим заметил, что о некоторых вещах Ноле сложно говорить, и не стал ее больше пытать расспросами. Всё это могло подождать. Хотя многие её объяснения порождали лишь новые вопросы.

Однако, как хваткий журналист с чутьем, он отметил для себя, что все темы, которые печалили или делали Нолу мрачной и несговорчивой лежали в области ее появления уже в нашей Вселенной. Видимо, ей пришлось нелегко на планете четырехруких.

Что бы там ни произошло, они приняли её за врага.

У Клима, мелькнула и другая мысль, которую он быстро отверг: вдруг Нола лишь притворяется. И на самом деле она зачем-то вполне осознанно стала рушить их цивилизацию, а теперь может повторить это на Земле.

Но ему не хотелось думать так о ней. Нола не дала ни единого повода подозревать ее в намеренном зле. Наоборот, Клим верил, что она добрая.

Клим решил, что надо как-то подбодрить Нолу:

– Теперь ты здесь, и всё позади. У нас есть поговорка… «начать жизнь с чистого листа». Мы пробуем изменить к лучшему нашу жизнь, переезжая в новый город, в новый дом или в новую страну. Иногда просто с нового года. Пробуем измениться сами. И не вспоминаем всё плохое, что было в прошлом. Заводим новые привычки, увлечения, избавляемся от вредных привычек, от ненужных вещей и мыслей. Это помогает двигаться дальше, искупать свои грехи и ошибки. Развиваться. Становиться лучше. Может быть, ты захочешь попробовать так же? Когда всё пережитое уляжется, и ты будешь готова.

Нола задумчиво прищурилась, примеряя это на себя. И покачала головой:

– Неплохой обычай. Звучит практично. Может быть.

Они выходили из парка, когда справа от железной дороги МЦК донесся стук колес.

– Куда идет этот поезд? – спросила Нола, показывая в сторону едущей «Ласточки».

– Никуда. Они ходят по кругу.

– Зачем поезд, который ходит по кругу?

– Круг пересекает многие важные транспортные потоки, что помогает людям быстрее добраться до нужного места.

Нола вся загорелась от азарта:

– Хочу посмотреть!

– Хочешь проехать на МЦК?

– Очень!

Клим посмеялся.

– Правда? Ну, пойдем, прокатимся. Увидишь всю вечернюю Москву.

Нола издала радостный возглас, и они поспешили на станцию, чтобы успеть к следующему поезду. Клим оплатил вход и провел Нолу через турникеты. Их поднял эскалатор к стеклянному переходу через железнодорожные пути. А оттуда они спустились на освещенную платформу.

В это время суток пассажиров набралось много. Кто-то ехал с работы, кто-то на вечерние гуляния. Нола ходила по платформе, с интересом рассматривала людей, их одежду и прически, прислушивалась к их разговорам, с улыбкой наблюдала за детьми. Она напоминала Климу посла ООН, что разъезжает по бедным странам, окунаясь в толпу чужеземцев. Только в отличие от послов ООН, Нола не позировала на камеру, не создавала красивую картинку для глянцевых журналов. Её человеколюбивый интерес был искренним.

Поезд пришел через несколько минут. И их путешествие вокруг ночного мегаполиса началось.

Пока Нола смотрела в окно, Клим попытался поискать в сети, какой военной организации принадлежит шеврон наемников с места падения инопланетного корабля.

Четыре искривленных следа от когтей дикого зверя, вышитые белым на черном ромбе…

Обычно дар Клима моментально находить нужную информацию в интернете не подводил. Но тут, какие бы запросы он ни вводил, сколько бы списков частных военных компаний по всему миру ни открывал, какие бы статьи на тему шевронов наемников ни читал, найти похожую символику не удавалось.

А значит, эти парни были слишком круты. Или шеврон оказался обманкой, чтобы пустить врага по ложному следу.

В любом случае, чтобы узнать о них, копать придется глубоко. Скорее всего, по профессиональным каналам. А узнать о них надо, хотя бы, чтобы собрать пакет страховки. У каждого журналиста, попавшего в серьезную передрягу, должен быть набор материалов, которые утекут в сеть, в случае если с ним что-то случится. Он не сомневался, рано или поздно, наемники или их заказчик начнут искать Нолу. А Клим будет искать их. Зная, кто они, он сможет понять, что делать дальше.

– Почему все смотрят в свои телефоны, смотри как красиво! – прервал его восторженный голос Нолы.

Брюнетка вытянула Клима из интернета и показала вид за окном, который Клим видел далеко не первый раз. Окружающие пассажиры и правда, по обыкновению, торчали носами в смартфонах, как и Клим. Для них этот путь стал рутинным и обычным. Для Нолы же, их путешествие стало настоящей экскурсией. Клим не сразу это понял и не сразу стал рассказывать о местах, которые они проезжали. Но он быстро исправился и стал её личным гидом.

Он говорил и говорил, а сам невольно задумывался о том, как она распорядится этой информацией? Как освоится на Земле? Какой станет её жизнь завтра? Через год? Через 10 лет? Как наш мир повлияет на неё? Как она повлияет на мир?

Впрочем, Клим слишком забегал вперед и сам это понимал.

Они с Нолой катались по МЦК больше часа. Объехали кругом всю Москву, вернувшись с севера на ту же станцию, с которой уехали. За время поездки она немного отвлеклась и внутренне расслабилась. Во многом из-за того, что Клим не давил на нее расспросами и не тревожил темные воспоминания, а наоборот помогал ей «начать жизнь с чистого листа».

– Я проголодалась. Пошли домой, – сказала Нола, выйдя из вагона на ветреную полупустую платформу.

Она так увлеклась поездкой, что выйдя на улицу, забыла об обычном способе перемещения людей по эскалаторам и переходам, и просто одним силовым рывком перепрыгнула железнодорожный путь и бетонный забор, перемахнув через газон на тротуар в пятнадцати метрах от станции ЗИЛ.

И всё так быстро, даже без разбега. Классический супергеройский прыжок из блокбастеров.

Клим не успел не то что крикнуть, чтобы остановить её, он и среагировал-то с опозданием. А потом ошарашено замер. Как и двадцать пассажиров на платформе, видевших что произошло.

Впрочем, Нола и сама поняла, что допустила оплошность, и из-за бетонного забора вскоре виновато донеслось:

– О-о-ой!

Клим повернулся к потерявшим дар речи очевидцам и объяснил:

– Просто снимаем пранк. Это розыгрыш. Скоро выложим вас в ВК-Клипы. Скрытые камеры вон там и вон там, – показал он куда-то в темнеющую пустоту ночи и поспешил к эскалаторам, чтобы догнать Нолу да побыстрее скрыться с глаз зевак.

– Нола! Ты что! Так нельзя! У нас к такому не привыкли! – испуганным шепотом кричал он, подбегая к ней через пару минут.

– Извини! Забыла! – таким же шепотом, прижав кулачки к себе, пришиблено шипела Нола.

– Это могут выложить в сеть, и нас найдут те наемники! Снова будут перестрелки! Я не хочу перестрелок!

– Знаю! Прости!

Клим подхватил Нолу под руку и спешно повел по улице к своему жилому комплексу.

– Ладно, переживать не будем, это Москва, – успокоил он. – Тут на странности не обращают внимание. Пока доедут домой еще пару фриков встретят и забудут про тебя. А главное, никто вроде бы не снимал это на видео. Пока обошлось!

Уже дома, когда общий испуг прошел, они оба с этого посмеялись.

Клим приготовил еду, включил мультфильм «Лило и Стич», устроив вечерний киносеанс, и сел смотреть его вместе с Нолой. К концу мультфильма Клим заснул прямо на диване, а Нола прикрыла глаза и просто сидела рядом, наслаждаясь домашним покоем, которого не испытывала многие годы.

Утром Клим вышел на открытый балкончик-террасу и по обыкновению стал заниматься упражнениями для разминки, вскоре перешел к тренировкам, отжиманиям, скручиваниям, махам ногами и подъемам гантелей.

Пока он занимался, завтрак приготовила Нола. Простую яичницу с тостами и апельсиновый сок. Получилось у нее весьма неплохо для первого раза.

Весь день Клим придумывал текст для своего следующего видеоролика в блог, и к вечеру записал новый выпуск. Нола тихо присутствовала при съемке, наблюдая с задумчивым меланхоличным любопытством.

В несколько дублей Клим рассказал подписчикам о падении метеоритов, о том, как красиво и страшно это выглядело вблизи. Извинился за технические неполадки, не сказав, что их вызвал электромагнитный импульс инопланетян. Ничего сенсационного он не озвучил. Ни слова не сказал про эвакуации населенных пунктов, военные кордоны, четерехруких пришельцев и налет частных наемников.

Закончив запись и погасив студийное освещение, Клим приступил к монтированию за компьютером. Но на душе было паршиво из-за того, что пришлось умолчать о том, что на самом деле там произошло.

– Ты чем-то расстроен, – заметила Нола, сидя рядом с его столом.

И Клим поделился без утайки тем, что его беспокоило. Рассказал, что терпеть не может врать. Что считает правду одним из путей к более правильному миру. Но есть вполне серьезные риски, что у него начнутся проблемы с властями или с наемниками, если он заикнется в публичном пространстве о космическом корабле и сопутствовавших событиях.

– Вроде бы я не могу обо всем рассказать, но чувствую, что это неправильно. Чувствую, что я должен несмотря ни на что, – закончил Клим.

– Я даже рада, что тебя это волнует, – сказала Нола.

– Правда?

– Не иди против себя. Делай то, что требует совесть и сердце, – посоветовала Нола.

– А если у нас с тобой от этого начнутся проблемы?

– А если проблемы начнутся у остальных оттого, что ты утаишь? Что ты выберешь? Свою безопасность или безопасность людей? Страх неразвитого эгоистичного разума или альтруистичную заботу о своих собратьях?

Под прямым взглядом одухотворенных честных глаз Нолы Клим почувствовал, будто он на экзамене у собственной совести.

– Выбор непростой на самом деле, – сказал он.

– У вас на Земле оттого и проблемы, что вы мало думаете друг о друге. Слишком печетесь каждый за себя. Слабость не в вас самих, а в вашей разобщенности. Ваши инстинкты заставляют вас молчать о том, что вас пугает в надежде, что угроза уйдет. А она не уходит. Может быть, угроза не трогает вас, но контролирует всё. Вы отдаете контроль плохим людям. И люди с темными планами пользуются этим из века в век. Разрушить эту систему легче, чем ты думаешь. Злые дела не любят света правды, Клим. Не поддерживай тьму лжи. Так ты делаешь своих врагов сильнее. Но решать, конечно, тебе.

Впоследствии Клим часто думал о том разговоре. И понемногу продумывал, как подать разоблачающий материал максимально веско. Задачка-то непростая, учитывая, что никаких видео-доказательств у него не имелось. Был лишь шеврон наемника, но его Клим не хотел светить раньше времени.

В последующие дни они с Матвеем помогали Ноле обживаться.

Гуляли, водили на шопинг в торговые центры, в их любимые кафешки и караоке-бары, в зоопарк, в океанариум, на смотровую площадку в Останкино, в Дарвиновский музей и в исторические усадьбы. Давали слушать любимую музыку, рассказывали про книги, ходили в кино и парк аттракционов, учили Нолу играть в приставку и настольные игры. Словом, веселились, развлекались и показывали, что жизнь на Земле по-своему хороша.

Но несмотря на это, Нола частенько становилась мрачной и задумчивой. Поначалу она могла улыбнуться для вида, но внутри Нолы зрела темнота. Впоследствии она даже не улыбалась. И обеспокоенный Клим догадывался, в чем причина.

Нола продолжала посматривать видео в интернете, всё больше сужая круг своих интересов до политики, новостей, архивных статей, войн, преступлений, терактов, наводнений, землетрясений и прочих катастроф. Эта информация всё глубже задевала её за живое и заставляла печалиться, уходить в себя, замыкаться. Она всё чаще отказывалась от развлечений и становилась немногословной. Наш мир пугал и разочаровывал её.

Клим видел, что Нола страдает, принимая всё слишком близко к сердцу. Разочарование Нолы в нашем несовершенном мире неумолимо росло по мере знакомства со всеми его сторонами. А вместе с разочарованием Нолы укоренялось беспокойство Клима, что он её теряет. Ведь между ними быстро росла пропасть недомолвок.

Так продолжаться не могло.

Однажды вечером, чтобы попытаться наладить ситуацию и найти контакт, Клим осторожно заговорил с Нолой об этой проблеме напрямик. Он искренне хотел ее понять, поддержать и утешить.

– Ты такая печальная в последнее время. О чем ты переживаешь все эти дни? Поделись со мной, – заговорил с ней Клим, когда Нола вышла на балкончик-террасу посмотреть на набегающие грозовые тучи.

В тот вечер поднялся ветер. Над яркой полосой заката нависло хмурая облачность. Голуби залетали беспокойно. Приближалась серьезная буря. Первая для Нолы на Земле. Она стояла у самого края балкона, рассматривая город. Клим принес ей чай, а Нола даже не прикоснулась к чашке.

– Это красивая планета, – с грустной улыбкой издали начала Нола. – Вы создаете красивое искусство, неосознанно пытаясь через искусство упорядочить энтропию вселенной. Вы чувствуете, что где-то там есть хаос и стремитесь обуздать его созиданием. Вы умеете любить и заботиться о слабых. Это прекрасно.

– Так… – озадаченно промычал Клим.

А Нола продолжила, и в голосе её помимо теплой благодарности, зазвучала боль. И в глазах, к ужасу Клима, блеснули слезы и ярость:

– Когда я увидела тебя, такого же человека, как я, я так обрадовалась, что наконец нашла похожий мир! Я была ослаблена после крио-гибернации и всё равно счастлива, что ты меня нашел… Но я ошиблась. Твой мир не похож на мой. И люди не похожи на меня. Этот мир настолько несовершенен, настолько пропитан ненавистью и страданием, что мне больно, Клим! Века вражды ничему вас так и не научили. Войны, ядерные взрывы, преступность, насилие, нехватка продовольствия, нехватка медикаментов, искусственно созданные эпидемии, ложь о перенаселении, хотя Земля определенно рассчитана на три десятка миллиардов человек. Одни пируют, пока другие голодают и умирают, – впервые Нола с праведным гневом взглянула на Клима, пугая скрытой в ней бурей. – Что не так с вашим обществом? Как вы можете веселиться и отворачиваться от страданий, что творятся вокруг? У вас есть все ресурсы, чтобы положить конец голоду, эпидемиям, войнам! Но вы этого не делаете! Почему вы губите друг друга? В одном только двадцатом веке в результате войн погибли 126 миллионов человек. Нынешний век уже достиг отметки в 120 миллионов жертв войн за 25 лет! Это значит, что к концу столетия, цифра вырастит в четыре раза. Не считая жертв стихийных бедствий, несчастных случаев и голода.

Слова с болью хлынули из Нолы, будто кровь из раны.

– Ох, Нола… думаешь, мы этого не понимаем? – вздохнул Клим. – Люди тянутся к простым и добрым вещам, но всегда есть компании и правительства над нами, которым выгодны войны, выгодно стравливать народы. Джон Ленон пел: представь, если не будет стран и религий, не будет войн. Но он ошибался. Сегодня в мультикультурном мире еще больше преград и ненависти. Ты права, это очень несправедливый мир, но если мы будем думать только об этом, то впадем в депрессию, и ничего хорошего не выйдет. Мы пытаемся как можем изменить мир, но не простые люди задают правила игры.

– Не пытаетесь, – с сожалением покачала головой Нола, всё глубже уходя в тени своих тревог. Слезы каплями упали ей на плечи. – Не пытаетесь! Вы не представляете, насколько редка жизнь. Не понимаете, что существуют ТЫСЯЧИ вселенных, где жизнь в принципе невозможна и септилионы безжизненных планет! Но даже если осознаете это, всё равно не перестанете враждовать. Ваш вид погибает. Вы этого не видите, но это вижу я. И я не могу притворяться одной из вас! Я не такая, как вы!

Она отошла от Клима, а он потянулся за ней, чувствуя, как всё внутри сжимается от неосознанного чувства надвигающейся катастрофы:

– Нет, Нола, пожалуйста, дай объяснить… важно видеть не только тьму…

– Прости! Я не могу больше оставаться здесь.

Эти слова оглушили и словно вышибли землю из под ног Клима. Он с надеждой протянул к ней руку. А Нола отвернулась и устремила непримиримое лицо к темным грозовым тучам. Вытянувшись всем телом вверх, она оторвалась от пола. Взлетая. В этот момент пространство вокруг нее зарябило, искажаясь и создавая невидимый барьер.