Читать книгу: «Хора», страница 4
5. Обратный путь
Выйдя вслед за Григором из планетария, Илларион остановился.
– Григ, надо решить, что делать дальше. Идём домой прямо сейчас или переночуем?
– Если пойдём прямо сейчас, то всё равно где-то упадём от усталости.
– А если переночуем, то идти придётся днём, по жаре в тридцать пять градусов.
– Да, уж, Лар, перспективка…
Влаки никогда не ходили пешком на большие расстояния в принципе. В Доме попросту некуда ходить, разве что прогуливаться. Тем более им никогда не доводилось оказываться под палящим солнцем на протяжении десяти-двенадцати часов. И у Иллариона, и у Григора были большие сомнения в том, что они выдержат. Особенно если учесть тридцатикилограммовые боевые костюмы.
– Не дойдём мы днём, – вздохнув, Григор вслух высказал свои опасения.
– Значит, мы должны идти ночью, а ложиться спать днём. Если пойдём по тому же самому маршруту, по которому пришли, то скорее всего, с нами всё будет в порядке. Следов людей мы тут не обнаружили.
– Да, но странно, что мы не нашли и наш уехавший трактор, – вспомнил Григор. – Разве он не должен был прибыть сюда, к планетарию?
– Да, должен был. Но могло случиться что угодно. Он мог упереться в баррикады, завалы, или перевернуться в какой-нибудь яме на дороге. А ещё в него несколько раз попали и могли повредить навигационные модули. В конце концов, его могли просто угнать, как едва не угнали прямо с нами.
– Так или иначе, транспорта у нас больше нет.
Илларион кивнул.
– Тогда пошли назад прямо сейчас, Лар. А там где-нибудь переночуем.
Влаки направились в обратный путь. Григор молчал, сжимал в руках автомат и при том почти не смотрел по сторонам. Было очевидно, что увиденное в планетарии выбило его из колеи. Но он даже не хотел это обсудить. Возможно, считал себя виноватым в том, что рискнул своей головой сам и вытащил с собой Иллариона только ради того, чтобы увидеть пустые стены.
А вот Илларион, в то же время, наоборот почувствовал небывалую лёгкость. Да, пускай они не нашли работающих механизмов планетария. Но ему казалось, что он нашёл что-то другое. Он нашёл ответ на свою жизнь. И уже не было так уж важно, что ждёт их по возвращении. Илларион понял, что ему не место в Доме. Дом давил на него со всех сторон, давил высоким зданием доминиона, давил крепостными стенами, обрядами, церемониальными одеяниями, обычаями и правилами. Здесь, в Старом городе, он стал свободен. Он ощутил вдруг всю тщетность бытия, всю тщетность попыток построить «правильный» мир, каким бы красивым и чистым он не казался. У людей, построивших Старый Волгоград, всё тоже было красиво и чисто. При том они были куда свободнее нынешних обитателей Домов. Но сгинули без следа. Так стоит ли отдавать свою жизнь во власть написанных и придуманных другими людьми правил? Ведь пройдёт сотня-другая лет, и не останется ни этих людей, ни их правил, а крупицы сведений о них потомки будут извлекать из истлевших обрывков газет и книжных страниц, а может быть, если повезёт, из обломков кристаллов памяти, но сути вопроса это не изменит.
А какой здесь был воздух! Илларион чувствовал, что до этого он никогда и не дышал. Территория вокруг Дома была зачищена: ни деревьев, ни дикорастущих трав и цветов. Только сельхозугодья. И совсем другой запах.
А ведь было ещё и ощущение опасности. То, чего лишён был Илларион, но с чем всю жизнь прожил Казимир. То, что Илларион мог ощутить только во снах. Ощущение опасности предавало остроту жизни. Сейчас, пройдя через самый настоящий обстрел, Илларион был уверен, что легко справится с любой трудностью в жизни. Да даже и тот путь, что им теперь нужно было проделать, не внушал ему страха.
И неожиданно для себя Илларион сделал открытие, осознав, что ощущение страха и ощущение опасности – это разные чувства. Страх ему доводилось чувствовать и в Доме. Страх парализовывал и требовал прятаться. С опасностью было по-другому. Она заставляла действовать. Активнее вглядываться, вслушиваться. Метко стрелять. А ещё в этом был какой-то элемент игры. Не страшно было и проиграть более опытному противнику.
Илларион одёрнул себя: откуда в его голове взялись такие странные мысли? Но перед глазами появился образ Казимира с запрещённой сигарой, и Илларион улыбнулся. Григор, в этот момент обернувшийся посмотреть, как там собрат, заметил это:
– Лар, ты чего улыбаешься? – ошарашенно спросил Григор.
– Ну не рыдать же, – отшутился Илларион и едва не рассмеялся.
– Кислородное отравление у тебя, похоже, – поставил диагноз Григор.
– Спасибо, доктор, – Илларион поклонился, и в этот момент уже не смог удержаться от смеха.
– Если ты собрался съезжать с катушек, то давай подождём до Дома, – совершенно серьёзно произнёс Григор.
– Хорошо, Григ, хорошо. Беру себя в руки, – Илларион вдруг подумал, что его собрату сейчас очень тяжело, и надо оказать ему поддержку, а не вгонять его в ещё больший диссонанс между ожиданиями и действительностью. – Я вдруг просто подумал, как здорово, что мы выбрались сюда. Это величайшее событие всей нашей жизни. Не важно, что мы тут нашли. Мы сделали то, что не позволял себе никто.
– Мы теперь отступники, и я не могу тебе гарантировать, что нас не будут судить. Мой первоначальный план провалился. Я думал вернуться в ту же ночь, и тогда мы могли бы прошмыгнуть незаметно. А сейчас выходит, что наше отсутствие будет замечено. Они всё поймут. Прости, – на последнем слове Григор понизил голос. Но Илларион подошёл ближе, хлопнул его по плечу, и глядя прямо ему в глаза, проговорил:
– Григ, всё в порядке. Это было и моё решение тоже. Мы решили идти вместе. Мне это было нужно не меньше, чем тебе. Так что, если у нашего решения и будут какие-то последствия, мы примем их вместе.
– Спасибо, – с лёгкой улыбкой ответил Григор и отвёл взгляд. – Мне стало легче, – он вздохнул. – Давай, идём.
– Идём, конечно же!
Они снова прошли мимо стоящего посреди улицы танка, снова встретили обломки некогда величественной статуи на своём пути. Вокруг было всё так же тихо и пустынно. Однообразие маршрута начало утомлять Иллариона, притупило его внимание. Давала о себе знать и усталость. Вдобавок к этому, с каждым шагом стало всё труднее и труднее передвигать ноги.
– Нам бы где переночевать, – предложил Илларион.
– Какой ночевать, Лар, солнце уже на восходе! – пошутил Григор. Илларион улыбнулся: он был рад слышать, что собрат не потерял всё-таки присутствия духа.
– Лечь где-нибудь поспать, – поправился Илларион.
– Думаешь, уже пора?
– Думаю. Я чувствую, что теряю концентрацию. Ноги уже еле шевелятся, Григ.
– Я бы предложил лечь спать, когда станет жарко. Так мы сэкономим кучу времени по пути назад.
– Григ, я боюсь, что к тому моменту мы выйдем в пригород, где не будет такого богатого выбора строений, в которых можно было бы прикорнуть. Так что лучше нам это сделать прямо здесь.
Григор оглянулся по сторонам.
– Пожалуй, Лар, ты прав. Давай вон туда пойдём, – и Григор указал на один из домов, внешне ничем не выделяющийся на фоне окружающих его строений. Илларион уже настолько устал, что даже не стал уточнять, почему Григор выбрал именно этот дом, а не какой-то другой.
Они вошли в открытый дверной проём, поднялись по древней лестнице на самый верх. Здание выглядело крепким несмотря на все годы, прошедшие здесь без людей, под солнцем, дождём, ветром и снегом. Илларион подсознательно ожидал увидеть здесь какие-то следы человеческого проживания, оставленные уже после Катастрофы. Но в здании было пусто и чисто, если не считать облупившейся краски и местами отвалившихся кусков штукатурки. Похоже, мародёры поорудовали здесь на славу. Влаки заглянули в несколько комнат, и не нашли там ничего, кроме голых стен.
– Что ж, оно и к лучшему, – неопределённо произнёс Григор. Илларион только кивнул.
Они выбрали одну из комнат без окон, поэтому можно было не опасаться, что солнце их потревожит. Судя по остаткам труб, выходящим из пола, здесь некогда был санузел. Сейчас же здесь было то место, где можно было спокойно переночевать. Сами трубы, двери, ванна и прочие предметы быта были отсюда давным-давно утащены. Кафельная плитка на полу довольно хорошо сохранилась, лишь в нескольких местах она была разбита, но опасности для здоровья влаков это не представляло.
– Что, вместе упадём или по очереди будем спать? – спросил Григор.
– Мы не встретили здесь ни души, ни следа человеческого присутствия, – напомнил Илларион. – Думаю, нам некого опасаться.
Григор кивнул. Оба влака засыпали на ходу, но «Тик-Так» мог перейти в режим ночной вахты, в котором он ни за что не дал бы своему владельцу уснуть. Проверять на себе эффективность боевого костюма в этом качестве не хотелось никому.
– Будет жестковато, – заключил Григор.
– Да всё равно, лишь бы упасть да поспать, – Илларион махнул рукой. Первым он и улёгся. Кафельная плитка на полу наверняка была прохладной, но термозащита «Тик-Така» почувствовать этого не дала. И это было существенным плюсом боевого костюма.
Григор улёгся рядом. Илларион закрыл глаза, но Григор вдруг тихо заговорил:
– Как ты думаешь, куда всё делось?
– Утащили в свои новые жилища, – не желая вдаваться в подробности и продолжать диалог, ответил Илларион.
– Абсолютно всё утащили, до последнего табурета, до последней кружки. Кто-то здорово обогатился.
– Григ, ты спать собираешься вообще? – пробурчал Илларион.
– Собираюсь. Не могу. Всё тело гудит. Не припоминаю такого чувства вообще, – стоило Григору сказать это, как Илларион вдруг почувствовал то же самое.
– Спасибо, Григ, ты и мне весь сон испортил, – не преминул отметить Илларион.
– Ну что тут теперь поделаешь, – спокойно ответил Григор. – А ты заметил, какие у них интересные жилища? Много комнат, просторно, даже свой санузел есть!
– Неужели это для тебя открытие?
– Нет, открытие не в этом, – Григор вздохнул. – Открытие в том, что мы всё-таки проиграли.
– Ты опять про свои теории заговора.
– Да, про них. И не пытайся мне здесь и сейчас сказать, что не чувствуешь того же самого.
Илларион задумался. Да, он уже давно начал ощущать этот недостаток свободы, и в этом был вполне согласен с Григором. Однако же он никогда не рассматривал эту ситуацию с цивилизационной точки зрения. Григор же настаивал как раз на том, что свободы лишили целую цивилизацию, хотя он почти и не говорил этого вслух.
Не дождавшись от Иллариона ответа, Григор продолжил развивать свою мысль:
– Почти одиннадцать миллиардов на момент Катастрофы. Таковы официальные данные ООН, которыми мы располагаем. А знаешь, сколько нас сейчас? Миллиард. Десять человек из одиннадцати выкосила Катастрофа. Этого не могла сделать ранее ни одна самая кровавая война.
– Но есть основания полагать, что государства манипулировали сведениями о численности населения, – напомнил Илларион. – Они специально завышали данные, чтобы казаться своим соседям более мощными, более опасными.
– Лар, да ты в этом сам-то веришь? Вокруг посмотри.
Илларион действительно уже и сам не верил. Просто раньше вся эта математика в сфере народонаселения его не заботила вовсе. Сейчас же, здесь, в руинах Старого Волгограда, он начал понимать масштаб поразившего человечество бедствия.
– Хочешь сказать, в Старом городе никого нет, потому что людей вовсе почти не осталось? – Илларион произнёс догадку вслух.
– Именно. Нас вместе с населением хоры что-то за двести тысяч. Вот тебе и одна одиннадцатая от населения Старого Города. Некому селиться в руинах Волгограда, просто некому, Лар. Так что, – Григор усмехнулся. – Можем спокойно засыпать, никто нас тут не потревожит.
– Да уж ты сделал всё, чтобы нам получше спалось, – недовольно отметил Илларион.
– Ну раз так, то можем обсудить, кому именно мы проиграли войну и где наши хозяева, – предложил новую тему Григор. Илларион отвечать не собирался, но Григора уже было не остановить. – Я думаю, ты не будешь говорить, будто мы, влаки, владеем этим миром. Мы всего лишь администраторы Домов. Высшие из слуг. С самой сложной и ответственной работой. И потому мы самые несвободные. Все наши помыслы должны быть связаны с благополучием Дома, потому мы не должны тратить свои силы на то, что происходит за пределами Домов. Но где же настоящие хозяева?
– Так и где же? – поддался искушению спросить Илларион, и тут же пожалел об этом.
– Я думаю, в Корпорации.
– Что? – Илларион даже подскочил.
– Ну сам посмотри. Кто связывает между собой все Дома? Благодаря кому мы вообще живём, кто доставляет нам товары из других Домов? Это именно Корпорация. Корпорация – основа системы Домов.
– Но разве Корпорация не создана Домами? Разве Дома не владеют акциями Корпорации?
– Владеют. Но что это даёт нам? Мы ничего не знаем о корпоратах. Где находятся их склады, перевалочные базы, где живут их сотрудники, в конце концов. Я повторю это ещё раз. Не Дома создали Корпорацию, а совсем наоборот. Корпорация создала Дома.
Григор замолчал. В голове Иллариона началась суматошная работа мысли. Он пытался сопоставить факты, найти подтверждение или опровержение тому, что говорил Григор, сделать какие-то выводы. А Григор, похоже, выговорился и успокоился:
– Хороших снов, – произнёс он и повернулся спиной к Иллариону. Илларион же вначале подумал о том, что он не даст Григору вот так просто взбаламутить воду и уснуть, а потом подумал о том, всё-таки надо поспать, и лучше уж не заводить разговор по новой.
На улице пели птицы, их было хорошо слышно и в заброшенной квартире. Похоже, птицы нашли, чем заняться в покинутом людьми городе. Впрочем, им было легко. Они могли в любой момент улететь.
А вот Иллариону сейчас было настолько тяжело, что он не был уверен в том, сможет ли когда-нибудь вообще встать. Мышцы по всему телу болели. Болели даже те мышцы, о существовании которых Илларион прежде никогда не знал.
Илларион закрыл глаза, но сон всё никак не шёл к нему. Он пробовал повернуться на один бок, на другой, но ничего не помогало. А потом зазвонил телефон.
Казимир открыл глаза, протянул руку к смартфону. Да, это Джонни названивал.
– Ты чего, до сих пор спишь? Забыл, каких гостей мы сегодня ждём? – раздался в трубке голос напарника.
– Забыл будильник поставить, то ли не услышал, – ответил Казимир. – Мне какая-то чушь сегодня снилась. Какие-то руины, разговоры о том, что все люди вымерли. И о Корпорации. Плохо спал, короче.
– Ну понятно всё, первый визит Корпорации, у нас тут и так все как на иголках. Ты костюм-то не посеял? Я второй такой не достану. А сегодня надо быть на церемонии! Давай, быстро приводи себя в порядок, а я тебя жду внизу.
Раздались гудки. Казимир с ворчанием слез с кровати, поглядел на себя в зеркало. Да, вид ужасный. Борода растрепалась. Хорошо вчера погулял. Вздохнув, Казимир принялся заплетать бороду в ставшие его визитной карточкой «шумерские» косы.
Джон раздобыл для них где-то два костюма, напоминающих военную форму, но таковой не являющихся. И всё же теперь надо было выглядеть соответствующе, опрятно. Попутно он подумал о том, что его борода будет странно смотреться на фоне подобного костюма. Но что поделать, не сбривать же. Тем более ради разовой подработки.
Вообще это был маскарад. Нужно было показать Корпорации, что под куполом достаточно людей, готовых держать оружие. Это на случай, чтобы боевики Корпорации не попытались предпринять никаких агрессивных действий. Самого оружия, впрочем, ряженым не выдавали. Ну да ладно, у Казимира было своё, раритетное, коллекционное. И он не собирался сегодня идти на встречу с пустыми руками.
Странный сон только укрепил решимость Казимира пойти вооружённым. Идея сотрудничества с Корпорацией никогда ему и не нравилась. О готовящемся подписании контракта он узнал от людей, с кем познакомился ещё в годы службы в полиции. Такого рода информация не была всеобщим достоянием, и рядовые жители города в общем-то плохо представляли, кто к ним сегодня пожалует и зачем.
Закончив с бородой, Казимир возблагодарил Бога за лысину. Разбираться ещё и с причёской сейчас было бы слишком. И так каждое движение давалось с трудом. Впрочем, его утешало сейчас знание того, что он в городе не один такой. В эти годы постоянных вулканических извержений, отсутствия нормального солнца и свежего воздуха очень многие по вечерам только тем и занимались, что основательно закладывали за воротник. Нормального алкоголя, правда, уже давно не было. Не приходилось и мечтать о виски, пиве или вине. Благородные напитки сгинули в прошлом вместе с пашнями и виноградниками. А подпольные лаборатории гнали какую-то синтетическую гадость из опилок и объедков, но за неимением ничего лучшего, и это пойло находило своего потребителя. Конечно, голова потом от такой дряни основательно болела. Но гнать откровенную отраву никто не отваживался, потому что знал, что за каждую смерть под куполом придётся ответить сполна.
Казимир надел присланный Джоном костюм, посмотрел на себя в зеркало. Да, Казимир выглядел идеально. Одним своим видом он мог внушать ужас врагам города. Грозный образ довершила кобура с револьвером сорок пятого калибра. Казимир счёл, что он готов, и вышел из комнаты.
В назначенном месте его ждал Джон и ещё с десяток таких же, как он, липовых ополченцев. Некоторые были даже вооружены. Кто-то открыто демонстрировал оружие, кто-то пытался скрыть его наличие, но намётанным глаз бывшего полицейского не оставлял им шансов.
– Прекрасно выглядишь, Каззи, – Джон с улыбкой похлопал его по плечу. Казимир ответил уничтожающим всё живое взглядом. Джон лишь улыбнулся ещё шире. – Давайте, за мной!
Джон провёл их в большой зал, где уже находились настоящие военные, полицейские и чиновники. Тут же к Джону подбежал какой-то местный служащий и начал объяснять, куда должна встать его команда.
– Ополченцев мы разместим здесь, – услышал Казимир.
– В самом конце? Да ты посмотри, какие у меня отборные бойцы! Они же сразу покажут любой Корпорации, что с нами шутки плохи! – спорил Джон. Но спорить было бесполезно. Протокольная служба уже расписала, кто, как и где должен стоять. Джону пришлось смириться.
Ополченцы встали в два ряда у стен в самом конце зала. Джон прошёлся туда и сюда, чтобы проверить, что всё в порядке. Когда он поравнялся с Казимиром, тот бросил: «Джонни ты аферист». Джон лишь улыбнулся и развёл руками.
– Надеюсь, нам заплатят? – продолжил Казимир. Джон воровато оглянулся по сторонам и подошёл поближе к Казимиру.
– Да, не переживай, – произнёс он.
– Я не за себя переживаю. Ты знаешь, что тут половина ребят вооружена?
– Ах, ну, это… Ополчение же! – Джон махнул рукой.
– Ладно. Скажу лишь тебе, что мне вся эта затея с Корпорацией не нравится. Я сегодня видел очень странный сон…
– Про сны потом расскажешь, – прервал Джон Казимира. – Ты чуть не опоздал, у нас тут уже всё начинается!
Заиграл гимн города. Открылись ворота шлюзовой камеры. В зал вошли пятеро, все в плотно прилегающих газовых масках. «Ну здесь-то они могли бы их снять», – подумал Казимир. Трое из гостей были в гражданской, но вычурной одежде: расшитые плащи, перстни на пальцах прямо поверх защитных перчаток, старомодные, но дорогие шляпы. Двое других были одеты куда скромнее, но внушительнее: отполированные до блеска чёрные доспехи, закрывающие всю голову шлемы и автоматическое оружие в руках. И хотя в случае заварушки соотношение сил в зале было бы сто к двум, Казимир поставил бы, пожалуй, именно на этих ребят в чёрном. «Наши новые хозяева явились», – словно со стороны пришла мысль к Казимиру.
– Лар, солнце уже клонится к закату, – сквозь сон услышал Илларион. Он открыл глаза и увидел стоящего перед ним Григора. Попытался подняться сам и тут же со стоном упал.
– Что, тяжело? – Григор ухмыльнулся. – Всё тело как будто дубинами неделю лупасили?
– Точно сказал, – согласился Илларион. – Ты сам-то как встал?
– Вколол обезболивающее. Сейчас у нас нет времени на то, чтобы мучиться болью.
– А, точно, – согласился Илларион и отдал команду боевому костюму произвести инъекцию. Пока же обезболивающее не успело подействовать, Илларион решил поделиться тем, что увидел во сне:
– Григ, ты прав насчёт Корпорации. Она не создана Домами, и поначалу воспринималась как враг. А теперь прибрала к рукам всю власть.
– И откуда вдруг у тебя такие мысли? – поинтересовался Григор.
– Увидел во сне. Григ, я должен признаться тебе кое в чём. Я вижу во снах одну из своих прошлых жизней.
– Одну из жизней, говоришь?
– Да. Парня зовут Казимир, он живёт в странном Доме под куполом, а снаружи постоянно валит снег, который не снег на самом деле.
– Ага, североамериканский вулканический кризис, – задумчиво произнёс Григор.
– Ты тоже? – с надеждой спросил Илларион. – Ты тоже видишь такие сны?
– Нет, Лар. Не вижу. И тебе бы не советовал. Это может быть крайне опасно для влаков.
– Опасно? Но почему?
– У прошлого нет своей жизненной энергии. Она есть только у настоящего. Но прошлое тоже хочет жить, а потому будет отбирать энергию у настоящего. Не запутайся, помни, где твоя жизнь, а где всего лишь сон.
– Григ, ты иногда меня поражаешь своими словами. То ты ведёшь себя как полнейший разгильдяй, то вдруг начинаешь вещать, как мудрец.
– Что есть, то есть. Я вижу больше, чем окружающие, Лар. Даже больше, чем ты. Не обижайся. Но я не могу показывать это всем в Доме. Тогда со мной разберутся быстро и неотвратимо.
– А вот теперь ты меня пугаешь. Так, похоже, я готов встать. Помоги, а? – Григор протянул Иллариону руку, и тот поднялся. – Григ, я хотел спросить тебя, откуда ты знаешь всё это про Корпорацию и почему считаешь, что Катастрофа окончилась проигрышем в войне. Но ты и так мне сейчас на это ответил.
– Ну, теперь я надеюсь, что ты меня не сдашь. А если и сдашь, то нас будут судить вместе, – Григор рассмеялся. – Я вообще тебя вытащил в Старый город специально для того, чтобы дискредитировать. Ты единственный из всего Дома, кто мог бы меня раскусить
– Зачем бы мне это делать? – недоумённо спросил Илларион.
– Наверное, я уже начал паранойить, – ответил Григор.
– Не ты один, Григ, не ты один. Я уже тоже близок к тому, чтобы признать, что начинаю сходить с ума. Сегодня сон про Казимира был куда необычнее, чем раньше. Сегодня мне приснилось, что я сам – чужой сон. Казимир видел нас с тобой в своём сне. И помнил наши разговоры о Корпорации.
– Ну, Лар, сны – это всего лишь сны. И давай оставим им право быть снами. Пошли, нам надо выбираться отсюда. Обезболивающего у нас не так много, и будет крайне обидно, если на полпути домой мы упадём на землю, не в силах больше пошевелиться.
– Пойдём, – Илларион согласно кивнул.
