Читать книгу: «По кромке удачи. Игра на опережение», страница 4

Глава 5
На осколках Федерации

– Капитан, как вы там? – раздался голос Михаила в динамиках шлема. – Держитесь, первую плиту уже вскрыли, осталось ещё четыре. Должны успеть, со второй быстрее работа пойдёт, на предыдущей опыт уже наработали.

– Нормально, сидим, отдыхаем. Времени ещё предостаточно, – отозвался я, окинув бойцов взглядом. Парни сидели вдоль стены, прямо на полу, из-за отсутствия сидений или чего-то подобного. Лица у всех сосредоточенные, с налётом обречённости. Ещё бы, кислорода осталось на двенадцать часов, а затем нас всех ждёт смерть от удушья. И спасательная команда, что сейчас пробивается к нам через бронированные заслоны, может не успеть. А ведь всё так хорошо начиналось!

По координатам, выбранным Электроником для выхода из гипера, действительно обнаружилась космическая станция Пирей. В хорошем состоянии, практически без повреждений, если не считать прямого попадания крупного метеорита, который так и остался в теле станции, погрузившись в неё на две трети.

– В режиме полной консервации защитные поля отключаются, – пояснил Электроник. – На обслуживании остаётся минимальное количество экипажа, чтоб вовремя среагировать на внештатную ситуацию. Странно, искин станции не отвечает на запрос, хотя возможности сохранить свою целостность у него были гораздо выше, чем у меня, учитывая ресурсы станции.

Ещё пару десятков минут ИИ крейсера тщетно пытался связаться с искином станции, а затем задействовал какой-то протокол, удалённо подключившись к аварийным системам. Несколько минут у него ушло на поверхностную диагностику, после чего Электроник сообщил:

– Искин станции, обнаружив сбой в нескольких ключевых программах, решил произвести перезагрузку. Однако повреждения искусственной личности оказались критическими, и восстановиться ему так и не удалось. Фактически он умер. В течение нескольких минут я возьму станцию под контроль, и мы сможем свободно пристыковаться.

– Что хоть на этой станции есть полезного? – поинтересовался я. – Корабли? Вооружение?

– Я пока не добрался до ядра памяти, лишь просмотрел журнал дежурной смены, но уже известно, что в доках стоит два корвета в разведывательно-диверсионной комплектации, а на складах имеются четыре туннельных орудия, которые можно установить на судно среднего класса. Если попадётся разведчик или научник вроде нашего корабля, его можно будет переоборудовать в боевой тяжёлый крейсер.

– То есть, мы тоже можем перевооружить наш «Дальний», став полноценной боевой единицей? – спросил Михаил, присутствующий, как и другие старшие офицеры, на мостике, где мы устроили обсуждение текущей ситуации.

– Перевооружение «Дальнего» займёт несколько дней, чего мы не можем себе позволить, – ответил ИИ. – Но если у нас появится время, мы сменим обычные орудия на туннельные. Это сразу переведёт «Дальний» в разряд тяжеловооружённых кораблей, приравняв его к линкору по классификации Альянса.

Высадка на станцию не обошлась без меня. В этот раз со мной также пошла штурмовая группа, но другая. Командовал ею Смолов, недавно восстановивший ноги и не вылезающий последнее время из спортзала, проводя в нём всё свободное время. По причине того, что капитан на борту должен быть один, всех офицеров, имеющих подобное звание, понизили до старлея.

– Электроник, показывай, куда нам двигаться, – обратился я к ИИ, когда мы высадились и, пройдя через небольшой туннель, оказались на разветвлении.

– Ваша задача, капитан – отключить мёртвый искин станции от систем управления. Пока они запитаны на него, я не могу контролировать весь объект сразу, лишь перескакивать с одной системы на другую, – ответил Электроник. Перед глазами, на забрало шлема отобразилась зелёная линия. – Следуйте по указателю.

Двигались быстро, нигде не задерживаясь. Лишь чуть притормаживали перед очередным шлюзом, на всякий случай. Вдруг там какая-нибудь гадость притаилась, уж лучше быть наготове. Так мы и прошли, почти до центра станции. Оставалось миновать лишь пару коридоров, когда взвыла сирена.

– Зафиксировано проникновение нарушителей, – раздалось на пирейском, словно отовсюду, перекрывая тревожное завывание. – Неизвестные заблокированы в коридоре Ц. Всему персоналу станции – боевая тревога! Обнаружено вмешательство в систему управления, задействован протокол «Защита периметра».

Сообщение шло по кругу, словно заело пластинку. При этом все наши попытки связаться с Электроником или кем-нибудь на борту «Дальнего» не увенчались успехом. Всё заглушал шум помех, даже между собой мы не могли переговариваться. Более того, компьютер бронескафа вывел на забрало информацию, что атмосфера снаружи стала непригодна для жизни. Нужно было принимать какое-то решение. Знаками показав штурмовой группе следовать за мной, я двинулся вперёд, чтобы через пару десятков метров упереться в бронеплиту. Такую же преграду вместо шлюза мы обнаружили с противоположной стороны. Попытки пробить, или хотя бы поцарапать преграду оружием не увенчались успехом. Бронеплита поглощала все наши выстрелы, лишь слегка нагреваясь от лучевого оружия пиреев. Даже дружный залп не возымел результата.

Вот когда я порадовался, что в штурмовых группах были бойцы, прошедшие сквозь горнила чеченских войн, а некоторые и в Афганистане отметились. Ребята не паниковали, наоборот, держались молодцом. Некоторые даже пытались переговариваться, смешно прижимаясь забралом к собеседнику. Смолов тоже попытался докричаться до меня:

– Бас, что делать будем? Кислорода у нас на восемнадцать часов осталось.

– Ждём! Если искин крейсера смог взять под контроль станцию один раз, сможет и второй, – уверенно сказал я. – На крайний случай ребята что-нибудь придумают, на пару с Электроником.

Связь появилась через сорок минут, когда в душе уже стала зарождаться тревога.

– Капитан, – взволнованный голос ИИ прозвучал неожиданно, заставив меня вздрогнуть, – показания ваших бронескафов говорят, что вы в порядке, это хорошо. Помощь уже отправлена!

– Электроник, какого лешего происходит, – тут же взревел я. – Почему контроль над станцией утерян?

– Искусственный интеллект станции не полностью уничтожил себя, – с виноватыми нотками отозвался ИИ крейсера. – Это нарушение протокола, такого просто не могло произойти. Видимо, разрушения личности были критическими, раз он нарушил правила. К сожалению, я не могу контролировать больше, чем одну систему и сейчас не даю искину станции запустить программу самоуничтожения.

– Сколько времени понадобится, чтоб пробиться к нам? У нас кислорода на семнадцать часов и пятнадцать-двадцать минут.

– По моим расчётам должны уложиться в это время, – в голосе Электроника вновь прозвучали тревожные нотки. Даже в такой критической ситуации я отметил, что искин всё больше проявляет настоящие эмоции.

– Мы как-нибудь можем ускорить этот процесс?

– Только когда будут резать последнюю бронеплиту, вы сможете создать со своей стороны точку напряжения, чем ускорите процесс. Я всё это время буду пытаться связаться с искином базы, возможно в нём остались крохи разума. Странно, что он не зафиксировал твой статус старшего офицера при вашем сканировании.

С первой преградой спасательная команда возилась непозволительно долго, более пяти часов. Хорошо, что связь полностью восстановилась, и мы могли переговариваться между собой и другими членами экипажа.

– Русский, – Руолан в этот раз отчитывала меня тем же способом, что я в прошлый раз использовал на ней, – ты капитан, единственный среди нас, кто в полном объёме осознаёт всю опасность для Земли, но, как мальчишка, продолжаешь рисковать своей жизнью.

Девушка много чего сказала, а главное, по делу, заставив меня глубоко задуматься. Привычка по жизни рассчитывать на себя и вбитое жизнью правило «Хочешь, чтобы всё было правильно, сделай сам», отложило на мне серьёзный отпечаток. Руолан права, нужно больше доверять пошедшим за мной людям. И быть готовым к неизбежным потерям, потому что это война! Да, пока лишь закулисная, без прямых столкновений, но, когда придёт время, будут гибнуть не единицы, не штурмовые группы, а целые экипажи кораблей, если таковые появятся.

– Капитан, я нашёл решение, благодаря которому можно серьёзно увеличить время, которое у вас есть, – раздался голос Электроника, выводя меня из задумчивости. – Мною точно установлено, что на станции отсутствуют мобильные системы защиты, способные атаковать вас. Значит, я не подвергну вас ещё большей опасности, если при помощи индивидуальной аптечки введу в состояние, близкое к анабиозу, замедлив работу организма в несколько раз. Ориентировочно время увеличится вдвое. Единственно, очнёшься ты уже после того, как мы покинем эту систему, так как для этого потребуется не меньше двенадцати часов в медкапсуле. Остальных верну в строй ещё позже.

– Последствия какие-нибудь нам грозят? – спросил я ИИ, а у самого камень с души свалился. Похоже, и в этот раз обошлось.

– Только невозможность участвовать в мародёрстве станции, – в голосе Электроника прозвучали нотки смеха. – Капитан, жду подтверждение на использование препарата.

– Действуй, – отдал я приказ, запоздало осознавая, что штурмовая группа не слышала нашего разговора. «Ничего, крепче спать будут» – тягуче проплыла в голове мысль, а сознание уже уплывало куда-то в темноту безвременья.

В сознание вернулся рывком, словно меня резко дёрнули. Только что была белёсая мгла, а вот уже сквозь закрытые веки пробивается свет.

– Добро пожаловать на борт, капитан, – прозвучало стандартное приветствие от искина, – как самочувствие?

– Ахр, – вместо ответа произнёс я. Горло напрочь пересохло, попытка заговорить прошлась наждачкой по голосовым связкам. Тут же чьи-то заботливые руки приподняли мне голову, а пересохших губ коснулось что-то прохладное. Я принялся жадно глотать живительную влагу, чувствуя, как болезненные ощущения в горле исчезают. Распахнул глаза и осмотрелся. Возле меня стояла наш корабельный врач, Зинаида Васильевна, с прищуром всматриваясь в моё лицо, а за ней расположилась аватара искина.

– Очухался, Фёдор? – спросила уже пожилая, но всё ещё крепкая женщина. Она была единственным членом экипажа, игнорирующим любые правила, называя каждого так, как считала нужным. – Давай поднимайся, ребята без сознания ещё, ждут своей очереди.

Слова Зинаиды Васильевны подействовали, как мощный стимулятор, заставив меня живо соскочить с ложа медкапсулы.

– Я в порядке, – и поднял правую руку, когда Зинаида двинулась ко мне, увидев, как я пошатнулся на ногах. – Голова закружилась, уже проходит.

По личному опыту знаю, хорошим врачам только дай повод, враз накормят горькими лекарствами, наставят уколов и пропишут постельный режим. Поэтому был доволен, что удалось удрать из медблока. Хотя, там ещё куча пациентов дожидалась, одного из которых внесли двое дюжих штурмовиков, пожелавших мне здравия.

– Электроник, рассказывай, по порядку, – обратился я к аватаре искина, следующей за мной в оружейную.

– Всё прошло по плану, капитан. На оставшиеся бронеплиты у аварийных команд ушло тринадцать часов до коридора, в котором вас заперли, а затем ещё три на последнюю, за которой располагался сам искин. Да, он оказался живым, хитро замаскировавшись. Действовал же таким образом не потому, что сошёл с ума, а по прямому приказу последнего из командиров станции. Приказ был прост – заманить на станцию любого, кто бы ни прибыл, а затем активировать систему самоуничтожения. Приказ искин смог выполнить лишь наполовину и на контакт идти отказался, пришлось его уничтожить. К нашей удаче, на станции обнаружилась база данных, в которой содержалась информация о последних месяцах войны. Анализ этой информации показал, что война окончилась ничьей победой. Полное взаимоуничтожение рас федерации и врага, так называемых биомехов.

– Био кого? – задал я вопрос.

– Раса биомеханизированных существ, выведенных кем-то для неизвестных целей, способных к самовоспроизводству. Все они по сути киборги, начиная от разведчиков, размером с земную кошку и заканчивая супердредноутами, по огневой мощи соответствующими десяти линкорам расы Пирей. Биомехи пришли со стороны неизученной части космоса и сразу атаковали, уничтожив несколько форпостов и два населённых мира. Сопротивление не приносило результата, противник просто давил числом, превышающим на несколько порядков. Федерация вынуждена была использовать оружие массового поражения, уничтожающее не только противника, но и всё, что находится поблизости. К сожалению, биомехи оказались не столь прямолинейны, как думали в Федерации рас, часть роя отделилась от основных сил и нанесла удар в тыл, уничтожив всё гражданское население, оказавшееся почти без защиты. А затем началась гонка за смертью. Небольшими группами кораблей с оружием массового поражения на борту, добровольцы подрывались, забирая с собой многократно превышающие силы противника. Гражданам Федерации уже нечего было терять, и они шли на смерть с радостью, что имеют возможность отомстить.

Искин на какое-то время прервался, а я, давно остановившись и слушая Электроника, представлял перед глазами эти картины. Маленький, юркий звездолёт на большой скорости проникает вглубь построения вражеского флота, а затем на его месте вспухает шар взрыва, уничтожая всё, что попадает в радиус его действия, плавя и искажая само пространство.

– Неужели не осталось ни одной планеты, население которой сохранилось? – наконец спросил я, оторвавшись от тягостных мыслей.

– Нет, по данным, добытым со станции, ни одного уцелевшего мира. У противника оказалась хорошо поставленная космическая разведка, отработавшая перед вторжением. Координаты всех населённых миров у биомехов явно имелись. Без их внимания остались только секретные военные объекты, вроде базы на Арене, или только что покинутой станции.

– Кстати, о станции, какие трофеи удалось получить? – эта тема меня интересовала не меньше, чем история гибели нескольких цивилизаций.

– Туннельные орудия действительно имеются на базе, – ответил Электроник, – а вот корвет был всего лишь один, в стандартной штурмовой комплектации, второй проходил только по документам. Одна тысяча сто комплектов снаряжения космодесантников, две тысячи стрелковых штурмовых комплексов последнего поколения, более эффективные, разработанные специально для борьбы с биомехами. Пять сотен пищевых картриджей, ну и самое главное – два штурмовых мехбота. Настоящие шагающие артиллерийские системы, способны сбить корабль класса крейсер с орбиты, по классификации Альянса, разумеется. Этим бронированным машинам не опасны большинство из биомехов, а вот сами они кого угодно могут уничтожить. К сожалению, взять с собой корвет и мехов мы не смогли. На базе осталась группа из двадцати добровольцев, пять из которых составили экипаж корвета, остальные осваивают штурмовых ботов.

– Так мы что, уже по следующим координатам прыгнули? – уточнил я.

– Четыре часа, как в прыжке, до выхода из него осталось ещё восемь. Благодаря данным, полученным со станции, у нас имеются координаты баз, станций и одной верфи, о которых с вероятностью девяносто процентов биомехи не знали. Всё находится в двух соседних секторах обжитого Федерацией космоса. Благодаря полученным на станции данным мы выиграли от пяти до десяти дней, но времени всё равно не хватает, так что поиск ещё одного корабля по прежнему в приоритете.

– Хорошо, – я коснулся панели на стене и дверь в оружейную скользнула в сторону. – Пошли, покажешь, чем отличается новый штурмовой комплекс от старого. И да, я тут вспомнил про нашего пленника. У него ведь должны быть в активе боевые корабли, раз он такая крупная шишка?

– Я хорошо покопался в его мозгах, чтобы не надеяться на это, – в голосе искина проскочила ирония. – Активы Скворга уже поделены между его наследниками и партнёрами, причём без остатка. Всё, что осталось нетронутым – это пара тайных убежищ, в которых можно отсидеться. Единственный способ вернуть хотя бы часть всего – это предъявить Первого Игрока живым и невредимым всему Альянсу миров.

– Хм, это в наши планы не входит, – усмехнулся я, и пройдя вглубь оружейной, обратился к Петру, сосредоточенно возившемуся с каким-то железом:

– Здорово, друже! Покажешь мне новые игрушки, добытые на станции?

Альянс миров. Личная резиденция одного из Первых Игроков.

Шиид сидел в своём кабинете, который правильнее было назвать оперативным центром. Вот уже который день он не находил себе покоя. Причина была в исчезновении его главного противника, Скворга. Вместо ожидаемого облегчения на политической арене стало гораздо сложнее. Все, кто раньше боялся слово сказать, вдруг потребовали считаться с ними, как с равными. И ведь, твари, имели на это право.

Некоторые из них в открытую обвиняли Шиида в нечестной Игре. И это бесило больше всего, так как он реально ничего не сделал, чтоб помочь своему фавориту. Более того, он даже попытался уничтожить его, сначала при помощи действующего чемпиона, а затем через подставных лиц нанял несколько групп наёмников. Шииду новый чемпион мог серьёзно усложнить то, что задумал Игрок, создавая проблемы одним своим статусом. Увы, кто-то из Первых вмешался в это дело, подкупив одного из адмиралов. В итоге Чемпиона взяли под такую опеку, что все попытки устранить его провалились с треском. А на родной планете гладиатора Шиид мог начать работу лишь по истечении карантина. Он даже заплатил бешеную сумму, чтобы, едва карантин кончится, дроны-ретрансляторы начали обработку планеты. Конкуренты тоже не спали, и каждый потерянный день усложнял задачу.

Глава 6
Потомки Федерации

За восемь часов полёта в гиперпространстве я успел сделать многое. Подогнал и опробовал новый бронескаф, разобрали с Петром все плюсы и остались довольны. Новые стрелковые комплексы оказались вдвое убойней устаревших и гораздо увесистей. Если старый я мог спокойно использовать голыми руками, то усовершенствованный мог разве что поднять, но никак не навести на цель. Опробовали оружие, облачившись в новый бронескаф – совсем другое дело! Специальные магнитные захваты позволяли легко и быстро выхватывать оружие, система наведения сама указывала на приоритетные цели, а сервоприводы делали комплекс лёгким. В общем, такими находками я остался доволен, но, всё же попросил Петра установить на новую броню плечевую турель. Уж очень она выручила в тот раз.

– Сделаем, – ответил старый друг. – В наличии имеется два десятка таких турелей. Мы решили установить их всем командирам групп и их заместителям.

После оружейной вновь отправился в медблок. Убедившись, что с парнями всё в порядке, посетил свою каюту, где долго и с удовольствием мирился с Руолан. Она была не против, так что в рубке управления я оказался за полчаса до выхода из гипера, слегка уставший, но в хорошем расположении духа.

– Капитан на мостике! – команда старшего офицера, сегодня им был Василий, заставила всех вскочить со своих мест. Прервав жестом доклад друга, я позволил себе по очереди пожать присутствующим руки, так как сейчас их внимания к приборам не требовалось.

– Электроник, что нас ожидает по прибытию в обычное пространство?

– Звезда класса B, бело-голубой гигант. На его орбите находятся четыре безатмосферные планеты, на одной из которых, дальней от звезды, находится опорная база разведывательного флота для глубокого исследования космоса. По сути, это граница территории Федерации рас. Дальше неисследованный космос. В начале войны такие базы использовали лишь как отстойники, где проводили техобслуживание кораблей, а также чтобы зарядить их топливом. Звёзды, по вашей классификации от бело-голубого гиганта и выше, способны зарядить реакторы кораблей Альянса. Процедура недолгая и редко требуемая, если не использовать главный калибр и прочее бортовое вооружение, а также не перегружать щиты.

– А на «Дальнем» сколько сейчас энергии? – тут же поинтересовался я, смутно припоминая, что на эту тему было в обучающих пакетах информации, полученных мною ещё на исследовательской базе.

– Около шестидесяти процентов, поэтому я рекомендую провести зарядку, – ответил искин. – Да, на опорной станции могут оказаться представители расы Пирей, или иной, входящей в состав Федерации. Запасы и энергоёмкость реакторов станции рассчитана на многие десятилетия, там могут находиться далёкие предки последних служащих.

– Возможно, что они потребуют вернуть им «Дальний»? Ведь, по сути, крейсер является собственностью Федерации, – спросил я с тревогой.

– Исключено, – успокоил меня искин. – Такими полномочиями обладают лишь высшие офицеры, получающие своё звание на собрании полномочных представителей Федерации рас.

Разговор занял оставшееся время до выхода из гипера. ИИ вслух провёл отсчёт последних секунд, а затем мы вывалились в обычное пространство. Обзорные экраны тут же показали огромную, чуть голубоватую сферу звезды, занимающую половину видимости. Даже то, что мы смотрели на местное светило не через стекло, не спасало от яркого, интенсивного света, буквально ослепляющего. Искин тут же убрал яркость, позволив нашим глазам увидеть не только звезду, но и её спутник, коричневую планету, с алыми вкраплениями огненных гейзеров. И в тот момент, когда мы все заворожено пялились на обзорный экран, взвыла тревожная сирена.

– Нас атакует вражеское судно, – тревожным голосом произнёс Электроник. – Классифицирую корабль противника. Это ударный крейсер биомехов, в настоящий момент происходит накачка главного калибра. Противник расположен в нижней полусфере пространства. Залп произойдёт ориентировочно через восемь секунд. Провожу манёвр уклонения. Пять. Четыре. Три. Два. Один.

Корабль тряхнуло, словно по нему ударили чем-то тяжёлым. И если в рубке всё было привинчено, то на корабле в момент удара попадало много незакреплённых предметов, возможно даже травмировав кого-нибудь.

– Отчёт по состоянию корабля, доклад от орудийных расчётов – тут же затребовал я у искина.

– Манёвр уклонения удался, но с опозданием, было слишком мало времени. Орудийные расчёты не могут использовать вооружение, слишком большое расстояние до противника, – в голосе искина тревога перемешалась с решимостью. – Капитан, сам крейсер не пострадал, а вот закреплённый под дном рудовоз Альянса получил пробоину и серьёзные внутренние повреждения. Экипаж в полном порядке, пострадавших нет. Был небольшой переполох в медотсеке, но, я уже успокоил всех по внутренней связи.

– Что с противником?

Нападение более вооружённого корабля биомехов, это вам не шутки, я серьёзно встревожился.

– Ему понадобится более пяти минут, чтобы встать на наш курс, а догнать «Дальний» ударному крейсеру противника вообще не по силам. К тому же у меня есть план. Капитан, я прошу разрешения войти в корону звезды, чтобы заполнить реактор топливом до ста процентов. Это даст нам дополнительное время, поскольку корабли биомехов не в состоянии выдержать столь высокие температуры. Дальнейшие действия будем планировать после анализа ситуации, – даже в таком, казалось бы, критическом положении, я заметил, как Электроник начинает быстро соображать, на ходу предлагая решения. Настоящий помощник, при этом не лишённый чувств.

– Действуй! – отдал я краткое распоряжение. – Можешь дать на обзорный картинку с вражеским кораблём?

На экране тут же высветилась часть космического пространства, на фоне которого двигался длинный веретенообразный объект, хорошо освещаемый светом звезды. На поверхности той части корабля, которая была обращена к нам, были видны глубокие борозды и каверны, никак не вписывающиеся в дизайн ударного крейсера. Выглядел он, словно старый кит, в которого не раз втыкался гарпун китобоя, но ему всегда удавалось сорваться, оставляя на шкуре рваные и колотые раны. Те потом заживали, оставляя после себя длинные и глубокие шрамы. Вот какие ассоциации вызывал у меня внешний вид корабля биомехов. И хоть грозный противник и сохранил хищные стволы турелей, симметрично расположенных по корпусу, а также орудия главного калибра, слегка выдающиеся из носовой части, но был он больше похож на старого, облезлого пса, чем на матёрого хищника, несущего смерть всему, что попадётся в его лапы. Хотя, грузовоз он вывел из строя, значит ещё может ужалить. Словно в подтверждение моим мыслям, заговорил искин:

– Скорость и манёвренность крейсера противника не соответствует полученным данным. Этот биомех или сильно повреждён, или имеет серьёзную нехватку энергоресурсов. Капитан, я провёл первичный анализ и могу утверждать с вероятностью в восемьдесят процентов, что противник не является для нас серьёзной угрозой. На противоходе мы поразим его даже нашим слабым вооружением, при этом сами не получим никаких повреждений.

– Электроник, действуем по первоначальному плану. Заправляемся под пробку, проводим полный сбор и анализ информации, а уж затем будем решать, как поступить. А сейчас сообщи по корабельной связи, что угроза для крейсера и экипажа устранена, успокой народ, пока не начали паниковать.

Окинув взглядом рубку, я увидел, как на лицах помощников исчезает тревожное напряжение, сменяясь облегчением и улыбками.

– Кто как, а я чуть не обхезался, – ляпнул Василий, которого в подобных ситуациях всегда прорывало на шутки, порой неуместные. Помнится ещё в армии, на срочке, после обычного выхода, когда мы чудом не потеряли ни одного убитым, на вопрос штабного хлыща – «Какого хрена?», раненый в плечо рядовой Чижов выдал:

– Товарищ майор, так вы не у нас спрашивайте, а у тех идиотов, что предоставили неверные разведданные!

Когда же охреневший от такой наглости штабист покраснел как рак, не в силах высказать всё, что он думает, Василий добавил:

– Товарищ майор, да не волнуйтесь вы так, ваша-то задница не пострадала.

Лишь благодаря комбату друг отделался тогда лёгким испугом, причём продолжал шутить в том же духе, чем хорошо снимал напряжение у товарищей. Вот и сейчас в рубке раздался смех, незаметно вернувший обычную рабочую атмосферу. Я уже собрался попросить Электроника рассказать нам, как проходит пополнение топливом реактора, когда аватара искина, до этого момента стоящая неподвижно, вдруг вновь оживилась.

– Капитан, сенсоры уловили сигнал с одной из планет системы. Странный сигнал, вроде как сообщение на пирейском языке, но сильно искажённом. Включаю воспроизведение.

Миг тишины, а затем зазвучал приглушённый голос, похожий на женский, или даже детский:

– Мы дети мёртвого мира. Мы не нарушили Аурсахч и с честью переносим все бануеш, – значения части слов были мне неизвестны, но я внимательно слушал, стараясь вникнуть в смысл сообщения. – Злобные бидоги кружат вокруг нас, не давая связаться с предками, чтобы те аруум и спасли своих детей. Но великий разум всё ещё помогает нам, и надежда живёт в наших биаул.

Сообщение повторялось по кругу, прерываясь лишь на короткую паузу. В голосе, произносившем его, не было какой-то обречённости или отчаянья, скорее в нём звучали надежда и вера. Я представил себе, как далёкие потомки жителей Федерации спокойно живут на опорной базе, не имея возможности покинуть её. Для них это норма – постоянно находиться под стальным куполом, защищающим от внешних угроз. Не дышавший ни разу утренним, прохладным воздухом, не чувствовавший на коже дуновение ветерка, никогда не будет желать этого, ведь ему оно не ведомо. Его будет радовать чистый и стерильный воздух, в котором нет вредоносных примесей, а перепад температуры воспримется с тревогой, ведь это признак нарушения работы какого-то механизма. От таких мыслей даже в дрожь бросило, это же какие-то дети подземелий получаются.

– Капитан, получены новые данные, – прервал мои размышления искин. – Сигнал идёт с опорной базы, которая находится на орбите самого дальнего спутника звезды, как и предполагалось. Попытка отправить запрос не увенчалась успехом, отклика не последовало. Могу предположить, что на базе повреждена система связи, но для полного анализа необходим визуальный контакт. И ещё я обязан уведомить, что при пополнении резерва реактора на борту возможно повышение температуры на пять-шесть градусов. Это произойдёт через три минуты и продлится около часа.

– Час? Разве за это время нас не уничтожит вражеский корабль? – удивился я.

– Нет, капитан. Температура на поверхности бело-голубого гиганта столь велика, что любое оружие противника не сможет причинить нам вред, растворившись при приближении к звезде. Нас же будет защищать энергетический щит, самовосполняющийся от энергии гиганта. А после заполнения резерва мы выйдем с противоположной от врага стороны звезды.

– То есть, биомехи не могут использовать энергию звёзд, как Федерация рас? – уточнил я.

– Реакторы биомехов работают на холодном ядерном синтезе. Где враг брал необходимое для синтеза сырьё, Федерации так и не удалось выяснить, да и сам процесс не был изучен.

– Понятно. Тогда объяви по корабельной связи, а также отдай мой приказ командирам штурмовых подразделений явится на мостик. Сдаётся мне, ударный крейсер биомехов – это не единственный неприятный сюрприз, который нас ожидает.

В этот раз я, прислушавшись к увещеванию Руолан, не собирался покидать борт крейсера, если будет производиться высадка. Да ещё и с вражеским кораблём нужно было разобраться так, чтобы для нас не было последствий.

Резерв реактора удалось заполнить без происшествий. Где-то в глубине души я побаивался, а вдруг «Дальний» за прошедшее время повредился и мы, вместе с крейсером просто сгорим, как спичка. Но всё обошлось, и спустя час крейсер вышел с противоположной стороны звезды, которая встала непреодолимой преградой между «Дальним» и ударным крейсером биомехов.

– Капитан, полный анализ полученных данных завершён, – наконец доложил искин. – По вражеским силам в системе, обнаружено следующее – один ударный крейсер, износ 80–87 процентов, состояние, близкое к критическому, уровень опасности для нас минимален. Один крейсер поддержки, находится на той же орбите планеты, что и опорная база, износ 90–94 процента, состояние критическое, уровень опасности отсутствует.

– Кто же их так покалечил? – удивился я. – Время, что ли, не пощадило?

– Опорная база вооружена и имеет хорошую защиту из расчёта неизвестной угрозы. Вполне вероятно, что нас тоже встретят враждебно и станут стрелять не вступая в переговоры. К тому же я по прежнему не получил ответа на запрос «свой-чужой».

Было видно, что искин волнуется, хоть и самую малость. Ведь на базе находились далёкие предки его создателей.

– Тогда сначала разбираемся с кораблями противника, а уж потом попробуем вступить в контакт с базой, – отдал я приказ. – Только у меня предложение. Электроник, пусть второй пилот сам постарается выйти на цель, ты лишь сопровождай его действия и постарайся не вмешиваться. Враг слаб, в самый раз на таком испытывать умения и слаженность экипажа.