Читать книгу: «Мертвятник 2.0», страница 4

– На третьем ведь? – Иса поморщилась, понимая, что вертолеты уже на подлете.

– Да, – кивнул Гор. – Но теперь этого недостаточно. Святослав из «Крушителей» наступает нам на пятки. Они тренируются на Отрадной, как и мы. Лех, помнишь, пересеклись на той неделе?

– Угу, – буркнул тот, сразу насупившись при упоминании консты Святослава. – Я не люблю признавать, что кто-то может сравниться со мной, но… СеребряныйБарс. Их трик. Он хорош. Так хорош, что однажды может составить мне конкуренцию. Но они что-то жрут, Гор, точно говорю.

– Я тоже их видел, – пробасил Аки, задумчиво кивая. – Не сомневаюсь – парни сидят на чем-то посерьезней ЗК и комплексов, которые Иса делает.

– Да сам Святослав наглядный пример, – согласился Гор. – Нереально мощный мужик, я даже боюсь предполагать, какие у него статы. Он весит навскидку килограммов 100 и жмет 250 на 5 повторений, сам видел. Так на Стандарте³⁵ не жмут.

– Ой, Стандарт, скажешь тоже! – хохотнул Леха. – Я честно удивляюсь, как в Нижнем люди на нем выживают. Как вы, ребят, выжили, – внезапно задор в его глазах сменился лютым гневом. – Хотя там дозировки подобраны грамотно. Так, чтоб не сразу сдохли. Чтоб лет двадцать успели отдать «на благо процветания Полиса». Сука, читай – «на благо жирных свиней из Верхнего»!

Когда начался серьезный разговор, Аки ментальной командой через нэк полностью убрал звук «Старфайра», так что теперь, после Лехиных слов, помещение впервые за этот вечер погрузилось наконец в абсолютную тишину. Только было слышно, как трик скрипит зубами.

А потом варан повернулся мордой к людям, двигаясь медленно и осторожно – будто понимая, что его спину превратили в журнальный столик. Он обвел присутствующих черными безднами немигающих глаз и остановился на Лехе.

– А ты не такой мудак, каким порой кажешься, – высказался синт. Еще мгновение не было слышно ни звука, а потом все дико захохотали. Варан же вернулся в исходное положение, удовлетворенный выполненной миссией.

– Теперь вы понимаете, почему я его купил? – спросил Гор, вытирая слезы. Но ответа не услышал – его отвлекла сигнальная руна, вспыхнувшая в правом верхнем углу поля зрения. Входящий вызов. ID 777-… Хм, так начинаются номера Верхнего Города. Кто бы это мог быть?

– Да? – Дима сощурил правый глаз, фокусируясь на пульсирующей руне и тем самым принимая вызов. Одновременно он махнул рукой остальным, чтоб гомонили потише, а сам отошел в дальний угол зала. Когда он вернулся, друзья не сразу смогли прочесть на его лице растерянность. Как минимум потому, что видеть Гора растерянным – настоящий нонсенс.

– Кто это был? – Леха протянул другу его бокал. – Родители?

– Нет, – Дима качнул головой и сел на краю дивана рядом с Аки. Его поза выдавала напряжение, он выглядел ошеломленным.

– Что-то случилось? – встревожился Акихиро. Гор вяло улыбнулся. Добряк Акихиро – всегда за всех волнуется! Истинный защитник, даром что играет за кола и ник у него – Бастион.

– Ничего плохого, – успокоил его Дима. – Пока, во всяком случае.

Тут уже все переключили внимание на лидера группы, осознав наконец, что он явно не в себе.

– Брат, что такое? – Лехе определенно не шло участливое выражение лица. Или же это было для него такой редкостью, что удивляло до отвращения.

– Да как вам сказать, – пожал плечами Дима. – Нас приглашают на Олимп. Всех нас, завтра утром.

– Вот это поворот, – продекламировал варан, не отрываясь от экрана «Старфайра». Но в этот раз никто не засмеялся. Потому что было решительно непонятно – как нужно реагировать на эту новость. Радоваться, плакать, молиться? А может – бежать из Полиса, пока не поздно? Ни один из путей не казался друзьям подходящим. Зато все они хорошо понимали – какой путь выберут, не сговариваясь. Потому что они всегда выбирали его, именно этот путь.

Глава 3. Олимп: посторонним вход воспрещен

Отсюда, со дна сумрачного лабиринта Нижнего Города, подсвеченного розблесками неона и стробоскопическими фантомами рекламных экранов, Старые Врата выглядели как башня. Огромная круглая башня из серого индестракта, вершина которой терялась в белесой мгле.

Мгла. Забавно, ведь этот саван, напоенный смертельной отравой, должен был угнетать жителей Нижнего, но нет – он вселял надежду. Правда, совсем не ту надежду, апофеоз которой – светлое будущее и счастье для всех, даром. Это было сильное, отвратительно липкое чувство, в мгновение ока облегающее разгоряченное ночными кошмарами тело. От этой надежды хотелось избавиться, но никак не получалось.

Кто-то даже верил, что эта густая бледно-молочная тьма, заменявшая Нижнему небо, – вовсе не причуда местного микроклимата, а сознательное решение проектировщиков Полиса. Ведь если бы люди видели высоко над собой индестрактовые перекрытия и пэсовые опоры, едва ли это могло бы их к чему-то мотивировать. Но призрачный таинственный туман – другое дело, он вселял подсознательную уверенность, что за ним есть что-то кроме влажной стены, навсегда отделившей одних от других по воле… да, в общем-то по воле тех самых – других.

Миллионы мечтали попасть туда, за эту непостижимую завесу. И кому-то даже удавалось – одному из сотни. Сотни тысяч. И Гор с друзьями оказались в числе счастливчиков. Но именно те, кто сумел преодолеть эту величайшую из границ, лучше других понимали, насколько иллюзорны надежды граждан Нижнего и насколько реальна индестрактовая стена за пеленой тумана. Насколько она НЕПРЕОДОЛИМА.

Что до Старых Врат, то на самом деле это была вовсе не башня, а труба, поделенная на тридцать две ячейки – шахты вакуумных лифтов. Двадцать четыре грузовых и двенадцать гражданских. Из гражданских уже много лет работал только один, грузовые же трудились без перерыва, ежеминутно отправляя наверх товары, произведенные на бесчисленных фабриках и заводах Клоаки. Ага, так нелицеприятно граждане Верхнего Города называли мир, живущий буквально под их ногами.

– Слушайте, а почему ее называют Старыми Вратами? – неожиданно спросил Леха. Разумеется, этот вопрос мог задать только коренной житель Верхнего, который в непостижимости своей мятежной души решил не пользоваться личным ап-каром, а пропутешествовать вместе с товарищами на общественном транспорте. И теперь он ошалело таращил глаза в прозрачные стены монорельса на торсионной подушке, доставая попутчиков дурацкими вопросами. Благо, в вагоне кроме них никого не было, что неудивительно – работяги уже на своих местах. Это в Верхнем утро начинается в десять, здесь встают не позже шести.

– Ты действительно не знаешь? – Ким поднял на него красные глаза. Легкая щетина на опухшем лице шамана в эту минуту выглядела особенно агрессивно и даже отвратительно. – В школах патров вообще историю родного Полиса не преподают?

– Ой, иди ты в задницу, – скривился Леха. – Можно хоть раз без этой вашей классовой ненависти обойтись, а?

– Ее так называют с тех пор, как в Хай-Плазе поставили новую станцию, – Исибэйл поспешно вступила в разговор, удержав Кима от язвительного ответа. Она хорошо знала, что после перепоя даже двойная доза «Ноостима» едва ли способна привести его в благоприятное расположение духа. Леха, разумеется, тоже это знал, а потому – не могу упустить случай побесить друга.

– Это… – единственный коренной патр в их компании призадумался, что само по себе нечасто случалось. Не то чтобы не умел, скорее не любил. – Это лет тридцать назад? Еще до нашего рождения, верно? – он с кривой улыбкой покосился на Аки. – Ну, кроме тебя, здоровяк. Ты тогда уже под стол пешком ходил, не?

– Верно, – буркнул Ким, хмуро уставившись в окно. – В семьдесят шестом новую построили. Напрямую из Хай-Плазы в Прима Сегментум. А на эту стали потихоньку забивать со временем.

– А новую вы как зовете? – продолжал расспросы Леха. – Новыми Вратами? Ха!

– Ты удивишься, – шаман посмотрел ему прямо в глаза и улыбка медленно покинула лицо трика.

– Да ладно? – Леха задумчиво почесал бровь. Сегодня глаза у него были ярко-зелеными, в цвет ирокеза Кима, о чем Иса уже успела пошутить. – Не густо у вас с фантазией, ребят. Вот при всем уважении.

– Не в фантазии дело, – вздохнул Гор, с самого утра проронивший не более пары фраз. Само собой, причиной тому было неожиданное приглашение наверх и его гипертрофированное чувство ответственности.

Все удивленно посмотрели на конст-лидера. Тот вовсе не смутился под гнетом всеобщего внимания, попросту не заметив его. Он смотрел сквозь вагон и его взгляд скользил по гладким и влажным стенам высоток, будто напечатанных по одному трафарету. По сути, так оно и было. И это навевало щемящую грусть, только усиливавшуюся от вездесущего гула трансформаторной будки, которую не мог перекрыть даже монотонный писк торсионной подушки.

– Даже само название – Врата – говорит об отношении людей к этому месту. Это эмоции, которые они испытывают, мечты, которыми они живут. Готов спорить, ни одному патру не пришло бы в голову назвать так Конверсионную станцию вакуум-перехода. – он оторвался от созерцания города и посмотрел на трика. Взгляд его был туманен и далек, но мысли – кристально чисты. – Как вы их называете, Лех?

– Так и называем, Конверсионные станции, – пожал плечами Леха. Он честно пытался понять, о чем говорит его друг. Пытался и не мог, смутно осознавая, какую чудовищную пропасть выстроило между ними общество.

– Вот именно, – Дима вновь глубоко вздохнул и мотнул головой. Взгляд его прояснился.

– Святой Маск, что же творится в твоей башке после перепоя! – покачал головой Леха. Друзья шумно загоготали, напряжение мгновенно улетучилось. Все стало как прежде – легко и понятно.

– А теперь ты ответь, – Иса озорно посмотрела на трикстера. – Давно хотела спросить, я то тебя знаю меньше, чем остальные. Так что, наверное, уже задавали тебе такой вопрос. Но даже если задавали…

– Ну рожай, а! – Леха поднялся со своего места, доставая из кармана пачку сигарет. Штатный трик консты намеревался выйти в тамбур, так как курить в вагонах запрещалось, а он был бунтарем до известной степени.

– Почему не тусишь со своими, из Верхнего? – Иса улыбнулась, инстинктивно попытавшись сгладить неудобный вопрос. Но Леха лишь сунул руки в карманы и выпятил нижнюю губу, на которой повисла незажженная сигарета.

– Честно? – он обвел друзей взглядом. – Потому что подавляющее большинство из них – тупорылые НПЦ, и живут они по трем скриптам – пожрать, посрать, потрахаться. А, ну еще денег заработать побольше на плебах³⁶, неважно зачем – просто побольше. Не знаю, может солят и хавают потом, но это у них на уровне инстинкта.

– Слушай, – Ким с напускной серьезностью посмотрел на Леху. – Да ведь ты себя описал! Один в один!

– Вот знаешь, – процедил трик, когда стих дружеский хохот и Дима тоже поднялся, чтобы составить ему компанию в тамбуре. – Мне очень не хочется это признавать, но у нас с тобой есть кое-что общее.

– О как! – Ким даже не стал имитировать удивление. – И что же?

– Мы оба – раки, – бросил Леха, удаляясь вдоль ряда пэсовых кресел. – Только я рак – по знаку зодиака.

Но его триумф длился недолго, точнее – Леха недолго помнил его, потому что едва они вышли из вагона у подножия Старых Врат, мысли парня заняли совсем другие вопросы. Вопросы, которые (естественно!) показались несусветно глупыми его друзьям-плебам. К слову, из уважения – пусть и тщательно скрываемого – он ни разу их так не назвал.

Леха никогда не путешествовал между уровнями Полиса на вакуумных лифтах Конверсионных станций. Для его ап-кара с корпоративными номерами существовал прямой туннель из Прима Сегментум – пользоваться им могли только коренные граждане Верхнего города, чьи семьи имели платиновый рейтинг. Так что это спонтанное путешествие с друзьями стало для него настоящим откровением.

Разумеется, он рассчитывал увидеть охрану – наряд милиции, может два, учитывая, что технические лифты работают в полную мощность. Но перед входом на Станцию их ждала не просто охрана – это был мобилизованный кордон быстрого реагирования. Тридцать силовиков Корпорации Прайм с АКМ-7³⁷ наперевес. Как минимум у двоих ИКСы³⁸, у всех на поясах – портативные генераторы альфа-щитов³⁹.

Друзья молча предъявили гражданские идентификаторы и личные коды доступа, по очереди приложив левое запястье к влажной и холодной поверхности такт-сканера. Затем под рокот крови в висках прошли через сканирующие барьеры, и не нужно было быть матерым комбатантом, чтобы понять – это не стандартное милицейское, а военное оборудование.

Кроме квадратного амбала, который проверял данные сканирования на голографическом экране своего МАРСа и габаритами превосходил даже Акихиро, остальные оперативники за все это время не пошевелились, застыв, точно изумительно детализированные изваяния. Казалось – их абсолютно не заботит раздражающая морось и невыносимая духота. Хотя вполне возможно, что форма бойцов была снабжена ИКМами – индивидуальными климат-модуляторами. Леха слышал о подобном, но не знал – действительно ли есть такая технология. С другой стороны, если ИКМы существуют – у силовиков Корпорации будут лучшие модификации.

– Стойте! – скомандовал амбал. Голос у него был грубый, но звучал эмоционально-нейтрально, глаза скрывались за непроницаемой чернотой тактических очков. Уставившись в голографический экран, он прогонял данные, полученные с имплантов Кима, через корпоративную базу. Шаман проходил пост крайним.

– Проходите! – кивнул амбал спустя минуту напряженного ожидания. Казалось бы, здесь просто не могло быть проблем, ведь все они – валидные граждане Полиса 13, ни у кого не было трений ни с Корпорацией, ни с Налоговой. И все же, под физически ощутимыми взглядами частных законников неизменно поднималось в душе гаденькое такое чувство, будто ты априори в чем-то виноват, осталось лишь понять – в чем именно. Как там было, в одном шедевре до-виртуальной эпохи? Невиновных нет, если лишь разные степени вины.

Кроме акустического дуэта «Стойте – Проходите» они не услышали от силовиков ни единого слова. Да и сами молчали, как рыбы, даже Леха держал язык за зубами. Тишину нарушали только отдаленные крики и вой сирен, метавшийся по улицам соседнего квартала, как луч стробоскопа в ночном клубе. Пару раз слышались приглушенные расстоянием выстрелы.

Друзья позволили тискам напряжения ослабить хватку лишь когда створки вакуумного лифта сошлись перед ними, шипя гидравликой. Кабина беззвучно поползла вверх – о ее перемещении в пространстве говорила только пульсирующая руна на голографической шкале над дверью. Ребята переглянулись, а потом дружно покосились на Леху.

– Неожиданно, – буркнул тот, буравя пустым взглядом свое отражение в зеркале напротив.

– Надо думать, в Верхнем у станций нет охраны? – улыбнулся Дима.

– Неа, – подтвердил Леха. – Я был однажды у той, что в Прима Сегментум. Там пара милиционеров с кибер-псами для виду. Все сканеры на автоматике, да и они непонятно зачем. Кто в Нижний пешком пойдет? Транспортные туннели ж есть.

– То-то и оно, – Аки сложил руки на широкой груди. – Представь себе, в обратном направлении все с точностью до…

– Понял я, понял, – Леха сокрушенно покачал головой. – А я ведь действительно никогда не думал об этом, этой… разнице между нами. И все же – зачем столько охраны?

– Значит не понял, – Аки презрительно фыркнул.

– Не вини его, – вступился Дима. – Он иначе мыслит, потому что живет иначе. Ему это непросто осознать, – он перевел взгляд с Акихиро на насупившегося Леху. – Ты верно заметил, что из Верхнего никто в Нижний не стремиться попасть. А как думаешь, многим ли отсюда хочется выбраться?

– Да это ясно! – резко ответил Леха. – Я может, как ты сказал, мыслю иначе. Но я не тормоз! Так охрана то к чему, блин? Не будете ж вы штурмом брать Конверсионные станции…

Он осекся. В молчании смотрел на друзей и не мог поверить в то, что до него пытаются донести. Его разум просто отказывался принять такую возможность.

– Знаешь, в чем парадокс Клоаки? – Акихиро с прищуром посмотрел на своего друга из Верхнего города. – У нас меньше прав, но мы свободнее. Нас сильнее прижимают, но контролировать нас все равно сложнее. И особенно это касается СМИ. Само собой, тотальная цензура Корпораций, как и наверху, как и везде. Но тут каждый месяц закрывают одну-две коротковолновые станции. И сажают периодически за публикации в Сети. Готов спорить, вы о таком и не слышали.

– Удивлен? – Ким посмотрел на Леху. Он ощущал подавленность друга и ему было искренне жаль его.

– Ага, – рассеяно ответил тот. – Но мы ведь не первый год знакомы, я часто к вам приезжаю. А и мысли не было. Об этом. Вообще – об этом.

– Так вот кое-что к нам все же просачивается. Что каналы Верхнего никогда не пропустят, – продолжил Аки. – Пять лет назад в Полисе 7 едва не началась гражданская война, Леш. Некая группировка из Нижнего взяла под контроль Конверсионные станции, у них их три, и стала пропускать всех желающих. Само собой, желающие нашлись только в одном направлении. За два часа через захваченные станции прошло больше ста тысяч человек, не являющихся гражданами Верхнего города. Корпорация Спектра, владеющая всеми восточными Полисами, мобилизовала Службу Безопасности и через восемь часов Конверсионные станции вернули под контроль властей.

– Восемь часов? – присвистнул Леха. – Это невозможно. Солдаты из СБ с военными имплантами, подготовленные убийцы, заряженные стимуляторами, которые официально запрещены. Против тощих работяг с фабрик? Это бред.

– Ты плохо представляешь себе, кто на самом деле составляет населения Нижних городов, – не согласилась Иса. Она с семьей переехала в Полис 13 с севера пятнадцать лет назад. – Но ты прав, они сопротивлялись слишком долго.

– Больше никакой информации, – резюмировал Акихиро. – Но там точно были не «тощие работяги с фабрик». По крайней мере, не только они. Скорее всего, отставники из СБ. Ты, кстати, знаешь, что это в милицию набирают только патров?

– Разумеется, – кивнул Леха. – В СБ Корпорации предпочитают брать граждан Нижних городов. Или вообще сирот из Пустошей. Им после службы дают гражданство и льготы. По-моему, идеальный симбиоз. Корпорации получают преданных солдат, которые чувствуют себя обязанными, а те взамен становятся частью элиты.

– Уверен, именно так Корпорации и думают, – Дима горько усмехнулся. – А ты ведь любишь историю, да? Почитай на досуге в Сети о том, кто такой Арминиус. Сам сказал, что не тормоз, так что должен понять.

– Да и пора прекращать этот разговор, – Ким кашлянул в кулак. – Мы почти наверху.

Руна достигла крайней правой точки голографической шкалы и ее цвет сменился с красного на зеленый. Послышалось тихое шипение и створки лифта разошлись, стальная коробка тут же наполнилась цинково-желтой волной ослепительного света. Щурясь, друзья вышли в просторный холл Конверсионной станции Верхнего города.

Холл был стерильно пуст, только у выхода стояли два милиционера в черных плащах с желтыми рунами на лацканах, обозначавших звания. Чуть поодаль ребята увидели двух кибер-псов – один дремал у панорамного окна с функционалом расширенной реальности, другой степенно прогуливался вдоль стены, водя из стороны в сторону биомеханическими вибриссами.

– Рады приветствовать вас в Верхнем городе, вард Дмитрий, – милиционер широко улыбнулся Гору, когда тот приложил запястье к такт-сканеру. – Желаем приятного дня!

– Благодарю, – пробормотал Дима, натягивая дежурную улыбку. Вард. Это уважительное обращение, бытовавшее среди граждан Верхнего, отчего-то вызывало у него инстинктивное отвращение. Та самая классовая ненависть, упомянутая Лехой? Да ну…

– Рады приветствовать вас в Верхнем городе, варда Исибэйл, – девушка в отличие от Гора даже не попыталась ответить милиционеру взаимно-лицемерной любезностью. Она молча пошла мимо, не удостоив стража порядка и взглядом. Ким что-то прошипел ему в ответ, вполне возможно – проклятие. Акихиро сдержано кивнул. Леха же, все еще пребывавший в некотором шоке, рассеянно «агакнул». Но когда они вышли на улицу, весь негатив как рукой сняло.

О Верхнем городе можно было говорить что угодно – хорошее, плохое, жуткое, отвратительное. Но ему нельзя было отказать в одном. В красоте. В математическом великолепии, какое природа так и не сумела создать за эоны нескончаемой эволюции. В безупречном пафосе, какой мог измыслить лишь человеческий разум, а воплотить – лишь человеческие руки.

Перед ними до самого горизонта раскинулась паутина монорельса и многоуровневых трасс для ап-каров, границы которых были обозначены гравитационными маяками, отливавшими на солнце всеми цветами радуги. Меж наземных дорог тут и там клубились островки бушующей зелени, где по берегам невыносимо-синих водоемов высились угловатые колоссы из перламутрово-серого индестракта с гротескными барельефами цвета золота и полированной стали. Дома, представлявшие собой наслоения всевозможных геометрических форм, уходили в прозрачно-голубое небо, очищенное от смога и облаков терраформинговыми комплексами⁴⁰, что стояли на границе Полиса.

Солнечный свет, проходивший через искусственные озоновые поля, заливал широкие проспекты, радиальные развязки и невозможной величины площади мягким и теплым сиянием. Отражаясь от навигационных пилонов из пэса, он обретал розоватый оттенок, который придавал синтетической траве и деревьям сюрреалистичный облик.

Голографические экраны размером с целые здания, стоявшие на земле и плавно курсирующие высоко в небе, вещали тысячами голосов, предлагая все – от котика-синта модной версии до вечной жизни. И здесь это было метафорой лишь отчасти, ведь средняя продолжительность жизни гражданина Верхнего города составляла почти 250 лет.

И везде были люди – огромное количество людей. Тут и там сновали ап-кары разных моделей (в основном – представительского класса, грузовые ходили за третьим радиусом). Все утопало в голосах, в бесконечном разнообразии голосов, порожденных в равной степени человеческими ртами, синтетическими речевыми аппаратами и громкоговорителями голо-экранов. Но все эти голоса сливались вовсе не в хаотичную какофонию, а в нечто непередаваемое, но абсолютно точно – гармоничное.

Так Верхний город выглядел днем. Но после заката он не становился менее оживленным, лишь ласкающий свет солнца, просеянный через модулирующие фильтры, установленные на низкой орбите, сменялся синеватой иллюминацией войд-сетей и многоцветьем рекламных экранов, которые в сумраке ночи становились особенно яркими и живыми.

До штаб-квартиры Корпорации Прайм, находившейся в Прима Сегментум – центральном районе города, они добирались целый час. Сначала на монорельсе, потом, от Новэм Сегментум, на рейсовом ап-басе. Почти не говорили, только Леха трещал, как заведенный. Оказавшись в родной стихии, он быстро забыл о смурных размышлениях, овладевших им в лифте. Расслабился, вновь завернулся в плащ из дерзкой самоуверенность со шлейфом из сальных острот.

Но даже его всю дорогу не покидали шальные мысли о том, насколько все это неправильно. Тем, кто впервые здесь оказался, Верхний город давал шанс на лучшую жизнь, сулил новые возможности, шаблоны для потенциалов всех мастей. Но очень скоро становилось ясно, что как бы великолепна ни была сцена, занавес лучше не поднимать. Потому что за ним – тьма, бездонная пропасть человеческой низости. В это не хотелось верить, но так было.

А потом они вышли на остановке прямо перед штаб-квартирой Корпорации. По фасаду здания, чьи верхние этажи утопали в сине-золотом мареве невообразимой выси, располагались шестигранные колонны из пэса, выкрашенного в матовую сталь. Барельефы, изображавшие великие деяния ученых и полководцев прошлого, разделяли ровные ряды прямоугольных окон с тонированными стеклами.

На здании не было информационных голо-экранов и маркерных рун, обозначавших его позицию в административно-территориальной системе города. На нем не было ничего, что указывало бы на одну из крупнейших транс-организаций на планете. И это – подумал Дима – идеальная демонстрация силы. Корпорации не нужны вывески, указатели, пестрый фасад. Ей не нужно никому напоминать о себе и своем значении.

Апофеоз власти. Её эйдолон.

У широкого крыльца с массивными ступенями, украшенными неброской угловатой гравировкой, не было даже охраны. Не было ее и внутри, в громадном минималистично обставленном зале.

– Интересно, – пробормотал Леха. Отчего-то трик инстинктивно стал говорить тише, хотя в отличие от друзей он раньше уже посещал штаб-квартиру. – Если я сейчас достану ствол, через сколько наносекунд тут будет рота СБшников? Или автоматика предпочтет не рисковать и сходу выжжет напалмом нижний этаж здания?

– У тебя ствол? – глаза Акихиро округлились. Он замедлил шаг, схватив Леху за плечо. Шедший впереди Дима резко обернулся и строго посмотрел на друзей.

– Да ну, ты че! – прошипел Леха. – Это я… гипотетически.

– Ребят, – процедил Дима сквозь зубы. – Ну вот сейчас точно не время.

Аки понуро склонил голову, Леха с виноватым видом прикусил губу. Иса и Ким синхронно покачали головами. Дима еще раз обвел их взглядом, прежде чем направиться к единственному свободному администратору.

Это была статная красотка с пышной копной черных волос и надиктованной трендами вызывающе-пурпурной помадой на пухлых губах. Кожа у нее выглядела настолько безупречно, что не возникало сомнений – это биосинт⁴¹. Радужка глаз тоном соответствовала помаде, девушка лучезарно улыбалась.

Дима не сразу заметил тонкие нити проводов, что тянулись от тыльной стороны ее шеи к стене позади стойки администратора. Оба зрачка девушки постоянно меняли размер, то уменьшаясь до едва различимых крапинок, то почти полностью заполняя глазное яблоко, причем независимо друг от друга и с головокружительной скоростью. Это говорило о двух вещах. Первое – она ежесекундно обрабатывает сотни эксабайт входящих данных. Второе – у нее в голове промышленные тех-импланты, из-за которых понятие «человек» уже не в полной мере применимо к ней.

Но Леху это, разумеется, не волновало. Он в последний момент ловко обогнул Гора и деловито оперся на стойку, склонив голову на бок и уставившись на девушку своим самым проникновенным взглядом. По мере того, как его глаза спускались по ее декольте, улыбка на лице трика становилась все шире и откровеннее, казалось – еще миг и он самым бесстыдным образом облизнется. Но упершись в крепкую четверку, над которой явно потрудились умелые кибер-хирурги, он тут же вернулся к пурпурным глазам и тихонько кашлянул в кулак.

Зрачки девушки перестали бесноваться и сфокусировались на Лехе. Никто из друзей этого не знал, но она уже успела в деталях рассмотреть каждого из них и отправила соответствующие запросы на квантовый кристалл административного конфигуратора. Детальная информация по каждому ID пришла через мгновение. Красотка хлопнула ресницами.

– Дима. Дима Горный, – Леха томно прищурил глаза и небрежно мотнул головой в сторону друга. – Запись на его имя. Он у нас главный. Что до меня – ответственность, скажу честно, не мой конек. Я по другой части. Если вы понимаете…

Он бессовестно подмигнул девушке-администратору и только теперь сподобился прочесть ее имя на голо-бейджике.

– Виолетта, – протянул он. Словно окунул маффин в сгущенное молоко. – Безупречное имя, и так подходит ваши глазам, в которых будто таится целая Вселенная. Не меняйте оттенок в следующем сезоне, наплюйте на моду! Можете мне поверить, я лицензированный…

Аки мягко положил руку на плечо Лехи и сжал ее с такой силой, что трик тут же понял – вырваться самостоятельно не получится. Акихиро потянул его прочь от стойки администратора и Лехе пришлось подчиниться, чтобы сохранить лицо. Напоследок он метнул в Виолетту полный слепого обожания взгляд, но девушка ответила шаблонной улыбкой. Или в ее глазах все же мелькнули искорки любопытства? Нет, показалось.

– Прошу прощения, – Дима развел руками и поджал губы. Мол, такая вот херня, но что поделать.

– Ничего страшного, – Виолетта смотрела на него, не моргая. – Ваш друг предоставил верную информацию? Вы – Дмитрий Горный?

– Так точно, – кивнул Гор. За его спиной Леха и Аки тихонько переругивались. – Нас ждет исполнительный директор…

– Подтверждено, – девушка мягко перебила его, по-прежнему не моргая и вообще не двигаясь. Шевелились лишь пурпурные губы. – Скоростной лифт в зоне «С», это прямо через холл до конца. Корпорация Прайм рада приветствовать вас.

– О, а как мы рады! – Леха все же вывернулся из стальных объятий Аки. – Жаль, что наша встреча была столь мимолетна! Но я буду вспоминать эти мгновения…

Ким подоспел на выручку Акихиро и, подхватив трика под руки, друзья повели его вслед за Гором. Иса шла сзади, опустив голову, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Девушка подумала о том, что тестостероновый балагур придавал их компании особый колорит. И пусть порой он заставлял их краснеть, ребята понимали – без Лехи все было бы… иначе, слишком иначе.

Зона «С» располагалась в противоположной от входа части зала, и добраться до нее оказалось непросто. Им пришлось буквально протискиваться меж курсирующих во всех направлениях клерков разного калибра, чье положение в структуре Корпорации выдавала вовсе не форма, а лицо. Чем суровее – тем выше должность. Надо думать, дядьки из Совета Директоров вообще не улыбаются. Даже дома. Даже во время секса с женой.

Как только друзья оказались перед лифтом, количество клерков вокруг стремительно сократилось до нуля. Двери бесшумно разошлись в стороны, приглашая их в полированное до зеркального блеска чрево, из которого пахло бинарным кодом и дорогим фероколоном⁴². В этом мире так пах бизнес. Бизнес с многоквадрилионным доходом и мириадами рабов, большинство из которых даже не способны нащупать на собственной шее стальной обруч с хозяйским клеймом.

Лифт оказался не вакуумным, как почему-то подумал Гор, а обычным – войдовым. На противоположной от входа стене висел экран «Старфайра», чтобы посетителям (гостям? коллегам? просителям-нищебродам?) было, чем заняться, пока кабина плавно несет их к 214 этажу на скорости около 25 метров в секунду.

– Ты смотри, что делается, – Иса покачала головой, глядя в экран «Старфайра», где по Первому национальному транслировали сюжет о восстании в рабочей колонии на Хароне. Система отреагировала на его слова и увеличила звук.

– Террористическая организация «Слабоумие и отвага», запрещенная на территории Полиса 13, взяла на себя ответственность за взрывы на добывающей станции «Фаргус 7», что повлекло череду стихийных волнений и локальных стычек с местным контингентом Службы Безопасности Корпорации Энигма, – холодно вещал диктор. Визуальный ряд представлял сборную солянку из горящих заводских цехов, зацензуренных трупов на фоне суровых пейзажей Харона и «ответственных лиц», дающих экспертные и такие нужные комментарии.