Читать книгу: «Остров в небе: война троих», страница 5
Глава 5: Церемония
День выдался пасмурным, и тяжелые свинцовые тучи нависли над столицей, закрыв город от солнца с самого утра. Изредка с небосвода срывались мелкие капли дождя сопровождающиеся леденящим и пробирающим до костей ветром. Но такая погода не могла испортить настроение горожан. Сегодня крестили принца, будущего правителя. В честь этого события в городе был объявлен праздник. На улицах были расставлены деревянные столы с бочонками, что были полны напитками с разных уголков государства. Вина и сладкие воды, особенно приготовленные отвары иноземных трав, эль всех сортов и даже обжигающая при глотке настойка, что готовилась в далеких северных землях, в этих бочонках можно было найти все. К столам, то и дело подходили слуги, держа в руках широкие подносы с лучшими яствами, что можно было найти в этих землях. площади города были украшены флагами с геральдикой королевской семьи. Музыка доносилась из каждого угла, и люди, то и дело, собираясь в небольшие группы, рвались в пляс.
Послушники Академии наполняли магией железные сооружения, выкованные лучшими мастерами города. Стальные листы оживали, и превращались в огромных птиц, что взмывали в воздух, оставляя за собой полупрозрачные следы разных цветов. Железные летуны кружили над крышами домов, и почти были не видны на фоне серых облаков, но раз за разом, спускаясь ниже, они дарили искреннюю радость, наблюдавшей за их полетом, детворе.
Вдоль улиц города, выстроились бродячие артисты, поражая прохожих своими талантами. Одни ловко обращались с огненными цепями, вращая их вокруг себя не опасаясь обжечься. Другие подбрасывали вверх десятки острых как бритва кинжалов, умело жонглируя ими. Музыканты стремились показать свое умение обращаться с диковинными инструментами, и рядом с ними танцевали юные девы, разодетые в яркие одежды.
Праздник был в каждом доме. Город был полон шума, от песен и смеха жителей. Все как один, ненадолго останавливаясь у очередного удивительного бродячего артиста, направлялись к центральной площади города, где русалка льющая воду из раковины, сегодня была одета в белое платье с серебряными нашивками, а вода подкрашена в темно синий оттенок.
Тут куда, без всякого сомнения, стремился каждый, расположился величественный шатер, способный вместить сотни желающих. Внутри, на деревянном постаменте возвышалась статуя трех великих, древних волшебников. Прямо перед которой установили чан с горящим маслом.
Шатер был пуст. И стражники у входа, любезно объясняли подходящим жителям, что до начала церемонии еще несколько часов, и пока они могут насладиться праздником в свое удовольствие. Но как это часто бывает, люди вновь и вновь пытались заглянуть внутрь, договориться с стражей и все-таки занять желанное, привилегированное место среди зрителей.
Алек-Гонч, сняв с себя доспехи и одевшись сегодня в парадную форму, присел за один из столов с бочонком, за которым сидели трое его новых знакомых, с которыми он изрядно повеселился вчера в кабаке «Нейринский закуток».
– Значит, так было…– вещал Алек. – на заре времен, трое собрались. Ну как мы вчера, впить, да с бабами потанцевать… – он откашлялся и пододвинул опустевшую кружку к бочонку. – сладостный напиток, жаль быстро кончается. О чем это я? Ах, да! Трое! Вот эти трое магию и давай познавать. Толи они перепили, толи им сам Кафагон нашептал, толи не тот табак в трубку затолкали. В общем магию эти трое открыли, создали, тут не важно. Но с тех пор то и началось. Друзья, в свои народы пришли. Рассказали, значит, мол, есть гора, там трещины, ручейки и прочее. Да, давай себе учеников брать, магии наставлять. Кхе, напиток то заканчивается. – Алек осушил кружку в два глотка и потянулся за добавкой – ох, ребятки, у бородатого спросите лучше.
– Да, рассказчик из тебя не очень. – подытожил Велес-Кост.
– Значит, ты с Онек-Эрром давно знаком? – Иллар, посмотрел на уже изрядно выпевшего Алека и решив не отставать от новоприобретенного товарища наполнил вторую кружку горячительным.
– Будешь пить из двух?
– А, что? Праздник ведь! – и он ударил свои кружки друг об друга.
– Давно знаю. Он еще в Академии учился. А я уж короля охранял. – при этих словах Алек гордо выкатил грудь и расправил плечи, но коварный напиток ударил ему в голову, и стражник повалился со скамьи на холодные камни площади, чем изрядно насмешил учеников чародея.
Отсмеявшись, они Камо и Велес, помогли стражнику вернуться в изначальную позицию, после чего все резко замолчали. За стенами города, под облаками показались яркие, зеленые и оранжевые знамена, парящие в воздухе.
– Эльфы. – с явным призрением в голосе пробурчал Иллар-Борс. – Вот что-что, а вислоухих не люблю. Ну, вот хоть убейте.
– А ты не эльфов, а эльфиек люби. – толкнул его Камо, и тут же схватил за плечо не давая Иллару повторить кульбит Алека.
– Товарищи, вы пьяны. И видит Кафагон, так напиться, когда еще нет зенита, надо постараться.
– Праздник! – в один голос прокричали Алек и Иллар. Тут же разразившись хохотом.
– Хороший ты мужик, Иллар-Борс. Вот и пить умеешь, и угостил меня вчера. Кстати, табачку не осталось, того вкусного? – Алек навалился всем телом на стол, и тот покачнулся от массы крепкого воина.
– Осталось вроде. У Камо-Камо. Камо-Камо, – Иллар, рассмеялся. – ну и имя то. Камо-Камо! – тут к смеху присоединились и остальные.
Не смеялся лишь сам Камо, он спокойно и с улыбкой на лице встал, и одной рукой поднял стол вместе с кружками и стремительно пустеющим бочонком. Он перенес его в сторону и опустил в паре метров от скамеек с товарищами, после чего, так же молча, извлек из своего кармана белоснежный кисет.
– Кто меня одолеет, тому весь кисет! – с задором в голосе объявил Камо.
– Вот это по мне! – Иллар, радостно встал со скамьи, и в пару шагов преодолев расстояние между ними, схватил худощавого соратника за плечи.
Камо, на удивление Иллара, оказался куда сильнее, чем представлялось раньше. Он видел, как тот поднимает тяжеленые вещи, но что он сам является таким тяжелым, верилось с трудом. Сейчас же, два несоразмерных товарища сошлись, со стороны, в не равной схватке. Зеваки, проходящие мимо, приняли происходящее за очередную сцену уличных артистов, быстро организовав полукруг из случайных зрителей, что быстро выбрали одного из соревнующихся, и даже начали делать ставки.
Камо не желал сдаваться, несмотря на тяжесть рук Иллара, что давил с каждым мгновение все сильнее. Худощавый ученик мага, был удивлен событиям, ведь ранее он никогда не проигрывал, но сейчас, он четко ощущал силу соперника. Ментальные способности Иллара, что он показал в казармах, сейчас были направлены на все тело хрупкого на вид Камо.
Собравшаяся толпа выкрикивала слова поддержки то за одного, то за другого из состязавшихся воинов, что явно веселило остававшихся на скамьях их товарищей.
– ДАВАЙ! СИЛЬНЕЕ! ДАВИ БУГАЯ! – слышалось из толпы.
Еще мгновение и ноги Камо, медленно заскользили по полированным камням. Ощутив близость победы, Иллар сосредоточился, закрыл свои глаза и собрав все свои силы, направил их в могучие руки. Камо не выдержал натиска и рухнул вниз, аккурат рядом, с сменившим место расположения, столом.
– АГА! – выкрикнул Иллар-Борс, вздымая руки. – Гони кисет!
Камо протянул приз победителю, а толпа, заулюлюкав, требовала продолжения.
– Веселитесь? – спросил подошедший Ромен-Бес.
– О, а вот и новый претендент! – с улыбкой протараторил Алек и встав со скамьи толкнул его к Иллару. – Понеслась!
Толпа радостно завопила и принялась скандировать «Схватка, Схватка». Ромен был ошарашен происходящим. Но чуть колеблясь, воспринял такой шанс показать себя с весьма позитивной стороны.
Иллар откинул кисет в сторону Алека, который тут-же принялся набивать свою трубку, а сам начал надвигаться на новоприбывшего Ромена. Теперь на глазах собравшихся зрителей столкнулись соперники почти равных весовых категорий. Мускулистые руки напряженно ударили в плечи товарищей, что привело к ликованию и громким крикам из толпы.
Камо, не долго думая, вытряхнул содержимое своей сумы на стол, и с криками «кто на стражника?» начал бегать вдоль стоящих зрителей с протянутой пустой сумой. Холщевая сумка быстро наполнялась монетами. Женщины забирали детей и уводили их подальше, в то время, как их мужья с огромным ажиотажем проталкивались вперед, чтоб оказаться в первых рядах. Скоро стена из людей стала столь плотной, что мимо проходящие жители и путники, посетившие город, выпрашивали о происходящем в центре.
На этот раз, сошедшиеся в борьбе ученики, вели себя забавно. То и дело из их уст были слышны дружеские подтрунивания в адрес друг друга. Никто не сдавался, но было видно, что они борются не в полную силу, будто желая продлить схватку.
– Поддержим! – крикнул Камо-Камо и убедившись, что его сума полна монет, довольным уселся у Алека. – Гляди! Тут на знатную пируху хватит! – сказал он на ухо стражнику и раскрыл перед ним суму.
– Знатно, знатно. – подтвердил Алек, отхлебывая из кружки.
Иллар чувствовал, что Ромен в отличии от Камо не поддавался его ментальной силе, и более того, в его плечах и спине стало ощущаться некое покалывание. Покалывание все нарастало, и вот он уже ощущал себя, той самой, деревянной колонной поддерживающей потолок в казарме. Ощущение иголок по телу, превратилось в ноющую боль, словно его кости оказались под ударами кузнечного молота. Еще мгновение и Иллару почудилось, что он буквально слышит, как его кости издают треск под тяжестью рук Ромена. В его голове всплыла картина разлетающихся щепок от древесины колонны, вместе с этим пришло осознание опасности схватки. Он собрал все свои силы и совершил последний рывок, мощно толкнув соперника. Но Ромен лишь чуть пошатнулся, тряхнул лысеющей головой и сделал шаг вперед, наконец, сдвинув с места предыдущего чемпиона. Боль переросла в агонию и Иллар не устояв, упал на одно колено, признавая свое поражение.
В этот момент толпа взорвалась аплодисментами, но лишь на секунду. Пробравшись, через толпу, в центр вышел верховный маг Карен-Гелла.
– Что вы тут устроили? – грозно прогремел Онек, наблюдая за ребячеством своих подопечных и фигуру пьяного друга шатающегося на скамейке с кружкой в руках. – Расходитесь! – приказал он, обращаясь к зрителям, и отстегнув кинжал от пояса, не вынимая его из ножен, очертил замысловатый узор в воздухе. Вокруг места событий появилась полупрозрачная слизь, проступившая на камнях.
Она росла в сторону зрителей, заставляя тех отступать. Когда же она стала шириной в метр, то вздыбилась вверх. Создав полупрозрачную стену, отделившую участников, от собравшийся толпы зевак. Все кто оказались внутри, молча смотрели на Онека, ожидая его слов. Все, кроме Алека, который собравшись с силами и одержав победу над суетящемся внутри заморским напитком, все же встал, и сделав несколько шагов, повис на плечах друга.
– А ты хорош. Не, ну такую стену забацать! Ик… Могешь!
– Обеда нет, он пьян! – вскинув голову вверх, выдохнул Онек. – Алек-Гонч, ради «великих», веди себя адекватней. – и добавил тише – хотя бы постарайся.
– Так, Эрр старший, я тебя из каких передряг вытаскивал? Ти, ти, ти. – он приложил указательный палец к губам Онека, не давая ему ответить. – Я и Мир… Королю, помогал. А сегодня крестины!!! Да, самого принца! Ни абы кого, знаете ли. Так, бочонок мне, стол, и этому чародюйке бородатому, кружку. Побольше же, тебе? А, не отвечай, я помню твои самоволки. ОГРОМНУЮ КРУЖКУ!!! КРУЖИЩЕ, этому господину! – последнюю фразу Алек кричал с широко растянутой улыбкой, и чуть было не захохотал, закончив вещать.
Онек желал возразить, но сам того не заметил, как под ловкие и сильные движения рук Алека, оказался на скамье. Камо-Камо, все так же одной рукой переместил стол в его первоначальное положение, а Ромен подкатывал бочонок, что так удачно оказался внутри поля.
– Неугомонные. – выдохнул Онек.
– То есть тебе не начислять? – все так же с улыбкой спросил его Алек, протягивая кружку.
– Этого я не говорил! – ответил волшебник и резким движением схватил протянутый сосуд, так что из него плеснуло через край.
– Вот, это уже наш Онек-Эрр!
Ромен, Камо и Иллар разместились на свободной скамейке и поддержали новоприбывшего в его начинании. Бочонок живо опустошался, а дружеская беседа набирала обороты. Но не смотря на позитивный настрой собравшихся, Онек не спешил. К тому моменту, когда его соратники, уже осушили по третьей кружке добротного эля, он лишь дошел до половины.
– Медлишь? – положив руку ему на плечо рукой, спросил подошедший Камо.
– Оставь бедолагу. Ему еще… Ик. В цуре… цери…
– В церемонии. – помог Алеку Ромен.
– Вот в ней, участвовать. Спасибо!
– Верно. – взглянув в свою кружку, и чуть грустно произнес Онек, вставая из-за стола. – Вам бы сбавить темп. Скоро начнется.
– Ступай! И это… Удачи тебе! – Алек похлопал Онека по спине, и чуть было не упал со скамейки, но был вовремя подхвачен Илларом.
Онек сложил пальцы в причудливый узелок и стена тут-же растаяла в воздухе.
– Не чудите, тут. Иллар-Борс, ты за старшего. Проследи, чтоб они ничего не натворили. – отдав последние поручения, волшебник направился к шатру на площади.
За стенами города послышались удары барабанов и звонкие трели. Эльфийская делегация приближалась. Впереди, на кроваво красных оленях, скакали трое знаменосцев, за их спинами возвышались длинные копья, между которыми была натянута золотистая ткань с эльфийским текстом. Узорчатые буквы гласили, что за ними следует единственный и великий правитель эльфийского народа. Позади, прямо за знаменосцами, шла группа эльфийских дев, с Неринскими тиграми на тонких, но прочных цепях. После следовали двое наездников. Верхом на белоснежных лошадях, украшенных цветами и лозами горного винограда, восседали мужчины в алых одеждах. Царь эльфов с черными волосами, в которых всегда можно было увидеть отражение ночного неба, гордо поднял правую руку вверх, приветственно покачивая ей в воздухе. Справа от него скакал Кайти-Эрр, его мантия не была украшена золотом, и ворот не был укреплен серебряными вставками, но так же как и на мантии царя, грудь украшал герб, некогда ему чужого государства. Затем была группа эльфов в разных одеждах, относящих их к тому или иному классу знатных родов, за которыми, замыкая процессию, маршировали музыканты, чья мелодия казалось, слышна на многие километры от города.
У врат города собрались сотни жителей, жаждущих увидеть царскую делегацию. Многие из них, сегодня впервые увидят эльфов, и толкаясь локтями, каждый старался вырваться в первые ряды. Процессия медленно вошла в город и мелодия исполняемая музыкантами, изменилась на более спокойную.
Кайти-Эрр ощущал на себе тысячи презрительных взглядов, и от этого тяжелый камень людской ненависти, что нес он с того самого момента, как приклонил колено перед новым господином, начинал давить на него с новой силой. В толпе, тут и там встречались знакомые лица. Люди, с которыми когда-то, он был близок. Кайти-Эрр опустил глаза, и старался сдерживать свои эмоции, чтобы случайно, ненароком не показать их на своем лице или в ярких, голубых глазах.
– Подними свою голову. – почти не шевеля губами прошептал Вакалон, и Кайти, не хотя повиновался.
Процессия прошла по главной улице и, выйдя на площадь, была встречена королем Миртом, рядом с которым стояли королева, верховный маг и несколько представителей совета со старшими служителями Академии.
– Великий и могучий Вакалон, – начал Онек, сделав шаг вперед. – король Карен-Гелла, Мирт-Локар приветствует тебя! – он вновь отступил, и вперед вышел сам Мирт.
– Мы рад видеть вас, и лично от меня с супругой, хочу поблагодарить, за то что вы прибыли на столь значимое для нас событие.
Вакалон молча кивнул Мирту и спрыгнув с коня подошел к союзному правителю.
– Твой сын, будет великим! Он укрепит мир между нашими народами! – произнес он и повернувшись к собравшийся толпе, добавил значительно громче. – Сегодня, в свете взора древних, он будет окрещен именем трех! – при этих словах толпа взорвалась торжественными криками и аплодисментами.
– Пора. – шепнул Онек своему другу, и Мирт незаметно кивнул в ответ.
Онек убрал руку за спину, и сжал ее в кулак. Увидев нужный знак, стражники у входа в шатер, тожественно ударив копьями о землю, синхронно раздвинули скрывающие вход полотна ткани. В воздух взмыли десятки разноцветных сфер. Король с королевой в сопровождении высокопоставленных лиц и эльфийского Царя с его свитой, неторопливым шагом выдвинулись к месту проведения церемонии.
Шатер быстро наполнился жаждущими увидеть таинство обряда. Первые ряды заняли приближенные к родителям виновника торжества, По левую сторону от статуи трех, разместились представители эльфов и гонцы, прибывшие из-за морей. Справа стояли маги и воины людского королевства, среди которых виднелась седеющая голова Рента, прибывшего через восточные врата города в сопровождении трех приближенных пару часов назад.
Онек, стоял прямо перед статуей, он был одет в церемониальную мантию, выполненную в серых цветах с изображением озера, леса и высоких гор, украшающих подол. Улыбка на лице мага, казалось, наполняла светом пространство вокруг. Сейчас он был счастлив. Счастлив за друга, и безмерно горд тем, что стоял на этом месте, в этих одеждах. Сегодня он обретет сына, которого как не жаждал, не мог завести.
Из-за статуи трех великих волшебников, вышли служители культа. Пятеро расположились вокруг пылающего чана. Они подняли руки, и из их рук потянулись, тонкие стебли, они росли в сторону собравшихся, и каждый из присутствующих тянулся к росткам. Стебли обвивали протянутые руки людей и эльфов, продолжая свой рост, и вскоре, каждый стоящий в шатре был связан с остальными. После этого, в шатер вошли трое служителей в белых робах, с надвинутыми на лицо капюшонами. Они несли маленькую кроватку с тремя рукоятями расположенными накрест, в которой мирно спал младенец.
Последним вошел служитель культа в черных одеждах. Его лицо было скрыто вуалью, а длинные рукава не показывали кистей рук. Служитель медленно продвигался к центру событий, и все собравшиеся, учтиво кланялись ему в след.
Трое остановились у Онека, опустив кроватку на подготовленный выступ у статуи, после чего присоединились к кругу вокруг горящего масла.
Служитель в черных одеждах поднял свои руки и из-под вуали начал доноситься приятный женский голос на древнем языке. Голос рассказывал о грядущих событиях, что предстоит пережить маленькому Локару. Речь была певуча и протяжна, и каждый из слушателей чувствовал родство в незнакомых словах, произносимых женщиной скрытой под черными одеждами культа. Она обошла статую вокруг и остановившись напротив Онека закончила свои изречения. Никому из присутствующих не было дано узнать перевода ее слов. И даже Онек, после многих часов проведенных в стенах библиотеки Академии, смог разобрать лишь одно слово, которое пугало седобородого волшебника.
«Наверное, мне показалось» – подумал Онек, и уставился на приближающуюся к нему женщину в черном. Она медленно протянула к нему руки и дотронулась через ткань рукавов к его изумленному лицу.
– Рама, Ану-Дарлон ка сине. Лиунас ро ра нусилак. – Онек не понимал, что говорит служительница культа. – Лиунас. – повторила женщина, и слегка надавила Онеку на плечи.
В этот момент Онек сообразил, что от него требуется, и приклонил колено. Руки под черной тканью легли на его лысую голову, а пламя в чане с маслом вдруг загорелось с новой силой. Огонь поднимался и вспышкой долетел до ростков, что объединяли всех стоящих под шатром людей. Пламя быстро распространилось, и приятно щекотала кожу, не причиняя вреда.
Дальше обряд не чем не отличался от крестин обычного жителя города. Женщина взяла младенца из кроватки и аккуратно передала его Онеку. После чего ростки от каждого человека начали подниматься, вверх направляясь к статуи, оплетя ее, они проросли до женщины в черном, опутывая ее с головы до ног и покрывая служительницу не обжигающим пламенем. Всего через десять секунд женщина была полностью скрыта волшебными ростками из под которых начала вновь доноситься речь на древнем языке.
На этот раз ростки направились к Онеку с маленьким принцем на руках. Маг чувствовал, как они нежно касаются его кожи, скользят по рукам и словно мать, не желающая будить свое дитя, ласково дотронулись до младенца.
– Ливар, Онек-Эрр. – донесся голос от окутанной ростками жрицы.
Онек встал и поднял младенца. Ростки сплели его руки и объединили с Демиром.
– Демир-Локар, горон Ану-Дарлоне! Лиунас ро ра горон! Лиунас кар фарон ги чест! – выкрикнула она, и все собравшиеся опустились на колени, оставив Онека державшего младенца в центре всеобщего почтения.
Шум массовых гуляний был слышан далеко от стен города. Пир в королевских залах не умолкал до поздней ночи, а танцы на площади, закончились лишь под утро. Все это время, Онек не отходил от своего друга, то и дело принимавшего поздравления от прибывших гостей. Наконец пришла очередь Вакалона. По выражению его лица, можно было с легкостью догадаться, что царь эльфов был оскорблен ожиданием и самим фактом отсутствия своего привилегированного положения среди гостей.
– Мои поздравления Мирт-Локар, Фелида. Примите мои дары Демиру-Локару. – Вакалон махнул ладонью и его слуги тотчас поставили перед родителями принца серебряный ларец небольших размеров.
– Дар Вакалона Великого! – выступил вперед Кайти-Эрр.
В этот момент время остановилось. Два брата еще никогда не стояли так близко друг к другу за последние несколько лет. Они смотрели в родные голубые глаза, но не могли шевельнуться. Не могли броситься в объятия. Каждый из них был заложником обстоятельств, каждый был правой рукой своего правителя.
– Мы премного благодарны Вам! – уважительно кивнул Мирт, и открыл стоящий перед ними ларец.
Под серебреной крышкой оказалась россыпь драгоценных камней и связка корешков. Увидев это, Онек позабыв о приличии, разинул рот. Драгоценные камни были не редкостью, но вот корни, что лежали рядом с ними, несли в себе много больше ценности. Это были корни «первого древа», огромного дуба, что рос на южной стороне земель эльфов и был посажен самим Кафагоном. По поверью, именно там появилась жизнь. Первая раса вышла из коры этого дуба и распространилась по всему Ану-Дарлону.
Имя этой расы эл`ры, рослые существа покрытые подобие коры вместо кожи, с большими фиолетовыми глазами в центре которых располагались треугольные зрачки, зеленых оттенков. Легенды рассказывают, что в какой-то момент, не желая оставаться единственными, они попросили древо породить новые расы. Из листьев «первого древа» вышли эльфы, а корни породили людей. Так, мир наполнился жизнью. Эл`ры, по праву старшей расы именовали окружающие земли Ану-Дарлон. Что означает это название, в переводе с древнего языка, было давно позабыто. Эльфы же считали, что имя земель было даровано именно ими, хотя сами не могли точно сказать его значения.
Это было много лет назад и хоть среди живущих не осталось ни единого кто бы видел живого эл`ра, и эльфы и люди чтили покинувших мир, своих старших собратьев.
– Весьма ценный дар, великий. – совладав с удивлением вымолвил Онек.
– Благословит же Кафагон, виновника сегодняшних торжеств. – подытожил Вакалон и резко развернувшись удалился.
– В зале Эрров. – шепнул уходящему брату Онек и передал ларец стражнику. – Я могу быть свободен, господин? – спросил он, обращаясь к королю.
– Ступай.
Волшебник, откланявшись, резвым шагом направился к дверям. Под его ногами быстро проносились ступени лестницы, и вот он уже оказался в зале с камином, картиной и всего двумя креслами из оленей кожи. В отличии от прошлого раза, когда Онек находился в этой комнате, в камине не играло пламя, а бочонок с элем не был установлен на маленький столик между креслами. Зал не был освещен висящими под потолком сферами, и в полумраке Онек вдруг ощутил, то что думал давно позабыл. По его телу пробежали мурашки, он был взволнован.
Щелчок пальцев разжег в камине огонь. Плавные движения рук создали несколько светящихся сфер, что застыли под потолком. Онек уселся в кресло напротив картины. Он ждал. Скоро в двери зала рода Эрров войдет еще один представитель династии. Двое последних, наконец, смогут поговорить. Трепетное чувство нарастало. И перед Онеком возникли образы прошлого. Тех далеких дней, когда он играл со своим братом, когда он не знал о политике и государственном укладе, когда их любящая мать смеялась, наблюдая за играми братьев, а суровый отец, редко, но расплывался в счастливой улыбке.
Погруженный в воспоминания Онек не заметил, как пламя в каине стало затихать. Прошло несколько минут, но его младший брат не появлялся. Никто не проходил за дверью, никто не нарушал покой и одиночество этого зала. Это было не удивительно, даже слуги редко заходили сюда. Родовой зал Эрров, был всегда пустым. Лишь два кресла, камин, столик. Так было не всегда. Раньше когда отец Онека был еще жив, в этих стенах проводились яркие балы, собрания знатных родов и даже совета города. Считалось почетным находиться в этом помещении, в живую видеть картину с семьей. Но верхом почета, удостоенного лишь единиц, был шанс погрузиться в одно из двух кресел, что некогда стояли у окна.
В дальнем от входа угле стоял ценный, привезенный из далеких земель инструмент. Широкое деревянное основание с тысячей отверстий разной формы и размеров, было установлено на несколько ножек, сверху крепилась крышка, перед которой несколько цветных клавиш. Центр комнаты покрывал широкий ковер, вокруг которого были расставлены статуи древних правителей. Стены же украшали гобелены с изображением сражений и истории рода.
Много лет прошло с тех пор, когда в последний раз эти стены слышали звуки иноземного инструмента, шум танцующих гостей и звон дорогой посуды наполненной изысканными напитками. Теперь они слышали лишь редкие разговоры друзей и давящую тишину. Все что находилось здесь давно отдали в пользование Академии и королевской приемной. Лишь картина, два кресла и столик оставались вечными заложниками пустых стен зала.
За дверью послышались шаги, и Онек вскочил с кресла. Дверная ручка наклонилась, и из-за двери показался Мирт. Он закрыл за собой дверь и осмотрел комнату в бледном свете камина и воздушных сфер.
– Он не приходил? – тихим голосом спросил король друга, который вновь упал в кресло.
– Нет. – сухо вымолвил Онек.
– Не переживай. Может он еще занят. Ты же знаешь Вакалона. Кайти придет. Я уверен.
– А я вот, уже, нет. Мирт, столько времени я не видел брата. Столько всего случилось, а он… я видел как он отводит взгляд. Боюсь мой младший братик, вовсе потерял связь с семьей. – Онек сделал паузу, посмотрел на угасающий огонь в камине и продолжил. – От семьи ничего не осталось. Позор. Один вечно в разъездах и делах, что можно было решить по щелчку пальцев, будь некоторые поумнее. Второй… эх… второй прослыл предателем и чуть ли не является врагом народа. На брата посмотреть даже сложно ему! Ты понимаешь?
– Наверное. – Мирт медленно опустился в кресло. – У меня нет братьев. Но…
– Что ты тут делаешь? Ты должен быть с женой. – перебил его Онек.
– Фелида решила проведать сына. А я хотел поговорить с вами двумя.
– Поговорил? – иронично и с улыбкой спросил Онек, и вновь посмотрел на закрытую дверь, ожидая, что сейчас она отвариться и в зал войдет Кайти.
– Пожалуй, оставлю тебя. – Мирт поднялся, и уже у самой двери обернувшись к другу, добавил. – Рент тебя искал. Доброй ночи Онек… Эрр.
Чародей еще долго оставался один в пустом зале своего рода. Камин догорел, а сферы застывшие под потолком, светили все меньше. За окнами царила ночь, жители города спали и лишь редкие группы продолжали гуляния. Тучи скрывали звездное небо и лишь в одном маленьком кусочке неба, пробиваясь сквозь свинцовое покрывало, пробивалась бледным светом луна.
Онек расхаживал по залу взад и вперед, то и дело, уговаривая себя уйти. Но внутренний голос неугомонно требовал обратного. К тому моменту, когда за окнами утихли последние песни гуляк, и шаги перестали разноситься эхом по пустым улицам, волшебник твердым шагом направился к двери зала.
Не встретив никого на лестнице и холле, он вышел из башни и неторопливым шагом, опустив голову, волшебник направился к зданию с красной крышей и синими флагами с серебряным гербом Академии на них. Здание располагалось правее башен королевской короны и имело изогнутую форму. Три двери разделенные колоннами вели в три разных жилья. Это был дом Эрров. В котором Онек провел детство. Левая дверь вела в помещение из нескольких комнат в которых жила прислуга главы рода. За правой дверью размещались комнаты детей, там Онек и Кайти играли и проводили большую часть своего времени. Центральные же двери, защищали от посторонних глаз уютное гнездышко, где находилась спальня и два зала для гостей четы Эрров.
Дверь скрипнула, Онек вошел в спальню. Как и зал рода в башнях, большинство мебели, что стояла в комнате при жизни его отца, была убрана и перемещена в комнаты слуг. К слову, слугами Онек не пользовался, за левой дверью проживала молодая семья, которую волшебник пустил туда три года назад. Семья ухаживала за домом, поливала цветы, что росли вдоль окон, и убиралась в пустующих комнатах, чтобы они не превращались в пыльный склеп.
– Брат… – Онек подпрыгнул от неожиданности и резко выкинул руку вперед, создав перед собой черную пелену, с проблесками кроваво красного цвета. В комнате стоял Кайти-Эрр. – Это я, опусти руку. – спокойным голосом обратился он к старшему брату и Онек медленно опустил руку в след за которой исчезла и пелена.
Несколько секунд они стояли молча смотря друг на друга. И тут Онек резко ринулся, вперед схватив младшего брата в охапку. Он с силой сдавил его руками и оторвав от пола покачал из стороны в сторону, после чего опустил на место, но не выпускал из своих объятий пока не ощутил на своем плече холодную каплю, упавшую из глаз брата.
– Прости меня. Я не могу прийти в зал. Вакалон требовал моей компании, а после… духа не хватило, туда прийти.
– Да, плевать! Главное ты здесь, сейчас! Как ты? Что с тобой приключилось за эти года? Расскажи мне все! – Онек говорил бегло и в голосе дрожали нотки волнения.
– Рассказывать много. – Кайти вытер слезы с лица и сформировал три светящиеся сферы, разогнав мрак комнаты. – После нашей последней встречи, многое изменилось. Я вошел в состав советников царя, и получил область в свое правление. Стараюсь обеспечить ей процветание, хотя это дается с большим трудом… – Кайти-Эрр рассказывал о событиях, в которых принимал участие.
