Читать книгу: «Мертвые земли»

Александра Владимировна Поповских

Шрифт:

Иллюстратор Александра Иванова

ISBN 978-5-0055-5427-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мертвые земли

«Лес любит тишину»

Пролог

– Почему бы тебе не взять девку с того племени? Я видел, как она засматривается на тебя. Анкида, девка добротная, такие бедра широкие, огромные титьки.

Говорил своему старшему брату Галглан, показывая на себе руками женскую грудь.

– Возьми ее себе сам, раз она тебе так нравится.

Ответил ему Драдон, кидая на брата свой тяжелый взгляд, темно-карих глаз. Галглан громко рассмеялся и покачал головой.

– Ха-ха! У меня их уже столько, что на всех и не хватает.

Идущий рядом, третий и самый младший брат Харон, залился смехом в ответ, вмешиваясь в разговор старших братьев.

– Ха! Брат мой, побереги себя ты еще не обзавелся наследником.

Галглан подмигнул младшему брату и сделал довольное лицо, он поднял высоко голову, гордясь самим собой.

– Трое моих девок уже в положении, но я не сделаю наследником, одного из детей этих шкур.

Драдон серьезно прохрипел, морща загорелый лоб.

– Найди себе духовную, и прекрати брать лимп.

Галглан закатил глаза, он всегда так делал, когда речь заходила о духовной женщине. Наследник ему был нужен, но он все никак не мог выбрать духовную женщину. Ему было обидно, что у его братьев, все женщины, как на подбор красивы, сильны духом, да и дети от них все здоровые и сильные.

– Вы разобрали всех хороших женщин. Ты брат Харон, взял себе аж четверых крепких девок, а ты Драдон забрал самую красивую.

Темноволосый Харон шел чуть дальше братьев. Он улыбался во весь рот, потому, что имел больше всех духовных женщин в племени и каждая родила ему уже по одному ребенку. Харон был самым младшим братом, но не одному из братьев, не уступал ни в чем. Харон был копией отца: имел огромные рабочие руки и развитую мускулатуру. Да и духовных у него было также много, как у отца Дандарио. Младший брат, кинул теплый взгляд на среднего брата Галглана.

– Можем найти какое-нибудь племя, в нем выберем тебе самую красивую.

Галглан задумчиво ответил, потирая темно-коричневую бороду.

– Боюсь брат, на несколько миль вперед, нам не найти племени. Мы всех перебили!

Братья довольные собой, снова залились хохотом. Они шли на охоту, сегодня будет большой пир. Дочь вождя, стала охотницей, самая первая женщина охотник, за всю историю племени. Дочь Драдона унаследовала нрав и характер отца, даже поговаривали, что она станет вождем после него.

Галглан взглянул на старшего брата Драдона. Брат шел слева от него, подтянутый и высокий, с огромным копьем в руках. Галглан прищурил глаза и сказал.

– Я знаю, почему ты не хочешь брать в лимпы Анкиду.

Драдона уже начало раздражать начало разговора. Галглан всем сердцем желал стать вождем, но эта роль досталась старшему из них. Харону было все равно, он и не надеялся получить этот титул, но Галглан никогда не упускал момента, как-то задеть Драдона. Драдон ответил на порыв среднего брата:

– Ну и почему же?

Галглан широко улыбнулся, кидая хитрый взгляд на младшего брата. Харон улыбался и смотрел себе в ноги. Драдон единственный из них, кто имел одну духовную и не имел липм.

– У тебя нутро не может осилить больше.

Хихикнул Галглан, а Харон лишь шире улыбнулся.

Драдон вспылил, он накинулся на Галглана и хотел ударить ему по лицу, его кулак остановил Харон.

– Ты чего Драдон? Ты же его знаешь, у него с рождения нет ума.

Галглан лишь по-братски рассмеялся и толкнул брата плечом. Драдон не ответил ему тем же, он задумчиво сдвинул брови и пробурчал.

– Анкилая порченная женщина, я беру ее каждую ночь, а она нос воротит и не беременеет. Надо было убить ее тогда, вместе с ее выродком.

Галглан стоял на своем.

– Бери Анкиду в духовные, она сразу раздвинет ноги и начнет рожать наследников одного за другим. Она вроде и не порченая, если в суматохе ее никто не подпортил.

Братья снова громко рассмеялись, вспоминая тот набег на племя Анкиды. Они тогда хорошо повеселились и привели много не порченых женщин и детей в свое племя.

Жизнь братьев была беззаботной, они все получали силой.

Когда умер их отец Дандарио, бремя вождя легло на старшего сына Драдона. Дандарио был самым сильным человеком в племени- Хиро, имел троих духовных женщин и четыре лимпы. Он мог в одиночку принести с охоты троих даширусов, и победить в бою десять мужчин. Но погубила его хворь, которую не смогли вылечить шаманы.

Братья после смерти отца сплотились и нарушили спокойную жизнь всех соседних племен. Они разграбили и перебили всех мужчин и порченных женщин. Многих не порченных женщин, взяли в лимпы, а девочек и мальчиков оставили взрослеть в своем племени.

Вождь или его близкие родственники, могли выбрать любую женщину племени, сделать ее своей лимпой или духовной, и никто им бы не возразил.

Охота прошла успешно, братья возвращались с тремя огромными даширусами. Они весело смеялись, вспоминая свои заслуги и храбрые дела. Братья предвкушали сегодняшний день, шаманы уже охлаждали в озере свои настои, от которых дурнела голова.

Братья вышли из леса и взглянули вдаль, Драдон увидел дым в своём племени.

– Смотрите!

Большой костер, мог разжигать только вождь племени, если разжигает его кто-то другой, значит он хочет свергнуть вождя.

Драдон плотно сжал губы и ускорил шаг. Подойдя ближе, они почуяли запах жаренного мяса. Драдон совсем вышел из себя, он кинул тушу, что болталась у него за спиной и кинулся в племя. Ноздри его расширились, он был в ярости, мышцы на теле выступили, каждая клеточка тела была готова к бою. Драдон не отдаст свое место просто так, он вождь, и по праву, и по крови.

Войдя в племя Драдон увидел, что все племя столпилось у уже потухшего костра. Увидев разъяренного вождя, люди плотнее прижались к друг другу. Грудь Драдона тяжело поднималась, он провожал взглядом каждого мужчину, который выглядел подозрительно.

– Выйди и сразись со мной!

Крикнул вождь. Драдон, стоял на месте и ждал противника. Братья, вызывающие ходили перед людьми с ножами в руках и злостно смотреть в глаза каждому, кто стоял в толпе. Вождь выкинул все свое острое оружие, показывая противнику свое превосходство перед ним. Его отец, голыми руками побеждал троих противников, а Драдон его наследник и он должен показать, кто тут вождь.

– Выходи!

Снова прокричал Драдон, так громко, что люди в толпе подпрыгнули от страха. Драдон прошёл вперёд, люди виновато кидали взгляды в землю, боясь встретиться с глазами вождя. Вождь прошел к кострищу, чтоб взглянуть на мясо, которые пожарили на его костре.

Костер уже почти догорел и слегка тлели угли, если там было когда-то мясо, то оно сгорело дотла.

Вдруг, Драдон увидел в пепле бусины из зубов, в которых были выдолблены руны, приносящие удачу. Он сделал их сам, для своей дочери. Драдон взял одну бусину, она обжигала ему руки и среди пепла, он увидел человеческие зубы. Что-то кольнуло в груди, это был не запах мяса, это был запах его сгоревшей дотла дочери.

Глава 1. Тенебриз

– Мерзкий сон.

Сказала Тенебриз вслух. Всю ночь ей снились кошмары, она видела красный огонь и истошные крики людей. В том огне горели люди, кожа их плавилась и пузырилась, а глаза вытекали наружу, словно белки от яиц. Ей показалось, что она испытывала во сне наслаждение от их страданий, но пыталась отогнать эти мысли прочь.

Тело Тенебриз содрогнулось, лицо сморщилось, она снова почувствовала тот запах горевшей человеческой плоти. Не смотря на отвратительность, запах был приятным, как зажаренное мясо на костре, именно от него желудок стал просить еды. От этой мысли, ее желудок угрожал извергнуться, но благо он был пуст.

Тенебриз сидела у своего навеса, и смазывала открытые части тела звериным жиром, чтоб стать невидимой для животных в лесу. Ее черные волосы, сплетенные в тугую косу, свисали до колен. В волосах были вплетены бусины из костей и различные травы, чтоб прогнать насекомых. На лице красовалась черная татуировка в виде птицы, крыло которой переходило на глаз и бровь.

Тенебриз подняла голову и глубоко вздохнула. Ветер гнал ей запахи потухших костров, зажаренного на огне жира, тухлого мяса и старых шкур. Также в воздухе витал запах гниющей плоти, он исходил из ямы вечного позора, яма смердела так, что, находившись рядом с ней, начинало щипать глаза. Все запахи вперемешку пахли племенем Харон, что расположилось у подножья каменной змеи, среди Бескрайнего леса.

Близилось белое, охота на животных приносила запасы еды и шкуры, что будут согревать в холодные дни. По мимо этого, охота для Тенебриз была своего рода удовольствием. Мысль о том, что она может решать, жить животному или умереть, сводила ее с ума.

Тенебриз была опытной охотницей, она собиралась идти в Бескрайний лес за добычей. Девушка взяла свои кожаные мешки и веревки, нефритовые ножи, кишку с водой, лук, и несколько стрел. Лук, был почти во весь ее рост, он стал для нее не просто оружием, а имел имя Данкнедис. Рукоять Данкнедиса, Тенебриз украсила выжженными рунами охоты, удачи и бесстрашия. Она верила, что таким образом передала своему оружию, часть своей души.

Тенебриз всегда отправлялась на охоту, с первыми лучами ока Тарнона. Она прошла мимо навесов из серых шкур, сухой плетеной травы и рыжей глины, в которых жили люди. Кто-то украшал свой навес зубами, костями, ветками, или сухими цветами, кто-то и вовсе не украшал. Зубы и кости что висели на навесах, перебирал своими невидимыми пальцами ветер, тем самым создавая колыбельную из различных звуков. Днем эту колыбель почти не слышно из-за шума людских разговоров, для Тенебриз это было еще одним поводом просыпаться раньше остальных.

Тени шла мимо ритуального места, где стояли большие, каменные, серые плиты, параллельно друг к другу. На внешней стороне каждой плиты, были нарисованы белой краской руны, эти руны напоминали страдающие лица. Между плитами разжигали огромный костер, для молитвенных песен. Рядом с плитами лежал черный, плоский камень, на нем племя приносило в жертву животных для своих богов, а иногда судили людей. Это место имело название Кантус.

На Кантусе, всегда стоял невыносимый смрад, от пепла, крови и разлагающейся плоти, к тому же, недалеко от Кантуса, была зловонная яма позора. В яму позора скидывали трупы, которые не заслужили погребального костра и были вынуждены гнить под лучами Тарнона.

Недавно на Кантусе судили мужчину, он убил одно из своих соплеменников, за кусок теплой шкуры. Тени запомнила страх в его голубых глазах, когда нож вождя Торне, коснулся его шеи. Кровь хлынула из его горла, а тело обмякло и безжизненно упало, а луша бордовой крови растекалась в разные стороны. Кровь казненного напоила землю и до сих пор виднелась на ней в виде черной, засохшей корки. Тело бросили в яму позора, которое доедали черви, а голову оставили на плоском камне гнить, чтоб все племя видело, что бывает с убийцами.

Птицы выклевали глаза из глазниц отрубленной головы, жевательные мышцы сгнили и рот раскрылся. Черви пировали на славу и шевелили скулы мертвеца, казалось, голова пыталась что-то сказать. По всюду летали трупные мухи и разные насекомые, которые были не прочь полакомиться человечиной. Тенебриз, смотря на это вспомнила слова матери: Мертвые не разговаривают.

Когда Тени была ребенком, мертвые пугали ее, сейчас уже они не казались такими страшными. Самое ужасное в трупах, это невыносимая вонь, которая разносилась ветром.

Тенебриз было пятнадцать многолуний, она прошла обряд посвящения в охотники и дала клятву, своему богу. До обряда, дошло пять человек, примерно ее возраста: Тенебриз, близнецы Ногстис и Диес, Белтор и Нордан. После обряда, охотник обязан служить богу охоты Дандарио, до самой смерти и даже после нее. Клятву обратно не отозвать, а если нарушить ее, то можно поплатиться жизнью. Бог Дандарио, был суровым и не прощал бездельников. Шаманы племени верили, что дать клятву Дандарио, могут только по истине храбрые люди.

Бог охоты, был одним из самых важных богов. Харонийцы, когда-то высекли Дандарио на куске огромного валуна, в человеческий рост. На куске камня, был изображен человек с копьем в руках, а под его ногами лежал зверь.

Безмолвный, каменный бог, был очень стар, местами мох разросся по камню, предавая ему зелено-синий цвет. Каждый раз, перед охотой, Тенебриз проходила мимо этого валуна, смотрела в лицо Дандарио и снова говорила про себя клятву.

Подари мне храбрости и мудрости

Воздай мне силы,

Подари мне удачи в охоте

Защити мою душу, от зла,

Что обитает в Бескрайнем лесу.

Защити мой сосуд, от опасности

И я воздам тебе должное

Я повинуюсь служить тебе

Я даю клятву убивать для тебя.

Пока мое тело и разум, принадлежит мне

Возьми меня в служения тебе.

Ибо я твой навечно.

Все кругом еще было в полудреме, даже око Тарнона еще дремало. Тенебриз любила эти моменты, тихо и спокойно, даже казалось легкий ветер, был спокойнее чем днем.

Тенебриз дошла до ворот племени и пнула по ноге спящему хранителю, который резко втянул в себя воздух от испуга и вскочил на ноги. Его звали Энго, он был невысокого роста с очень хилым телосложением, а его глаза были посажены так глубоко, что было почти не видно белков. Все что он мог, это открывать ворота утром и закрывать ворота перед закрытием ока Тарнона. Энго наградил Тенебриз косым взглядом и выругался, Тени ответила ему тем же. Эти стычки, стали уже утренним обрядом, без которого не могла начаться охота. Тенебриз будила его каждое утро, именно пинком и не всегда по ноге, иногда куда придется.

Выйдя за пределы племени, девушка вздохнула полной грудью, воздух за стенами племени, был будто легче и приятнее. Дыхание леса, медленно, подобно живому существу, уползало обратно в лес, прячась от ярких взглядов, ока Тарнона. Покидая племя Тенебриз ощущала себя совершенно другим человеком, в лесу, она чувствовала свободу и спокойствие.

Перед поселением племени, располагалось небольшое поле. В теплое, его засевали костянкой, сейчас весь урожай был собран. Костянковое поле, было еще и кладбищем племени. Харонийцы сжигали тела и рассеивали пепел по полю, в качестве удобрения. Таким образом, человек даже после смерти приносил пользу живым.

Взгляд Тенебриз упал на черепа тихостопов, что лежали вдоль каменной стены. Когда-то, тихостопы жили в тандеме с племенем, но давно вымерли, оставив на память свои кости и старые шкуры. Черные, пустые глазницы черепов, будто следили за всем, что происходит вокруг. Черепа лежали тут так давно, что уже на половину вросли в землю.

Тенебриз виднелся Бескрайний лес, что располагался сразу за костянковым полем. Бескрайний лес, называли по-разному: бескрайний, темный, густой, странный, древний лес, но в основном харонийцы называли его Бескрайним. Никто не знал, где лес кончается и где начинается, это было загадкой. Бескрайний срастался с каменной змей, по обе стороны костянкового поля.

В лесном воздухе Бескрайнего леса, пахло землей, мхом и грибами. Над Тени нависали огромные, толстые деревья, будто разглядывая того, кто хочет войти.

Тенебриз шла мимо небольших кустарников, широких необъятных деревьев, ветки которых напоминали корявые руки. Красных деревьев, в лесу было больше всего, они получили свое название из-за красной коры и мелких красных листьев. Когда обдирали кору или ломали ветку, появлялась красная вода, ее назвали кровью леса. Харонийцы собирали красную воду, в небольшие глиняные сосуды, а потом использовали в своих целях. Всего капля вещества, могла сделать целый сосуд с водой лечебным, ей лечили различные недуги.

Некоторые деревья в Бескрайнем, имели белые метки. Их поставили охотники, метки означали, что тут почти безопасно, если метки кончаются дальше лучше не идти. В лесу было много ядовитых грибов, поры которых дурманили голову и заводили глубже, а дальше никто не знал, что происходило, но обратно человек не возвращался.

Сейчас почва в лесу была мягкой, из-за большого количества опавшей листвы. Тени это не радовало, маленьких веток не видно под листвой и наступив на нее, можно спугнуть животное.

На опушке, Тенебриз проверила свои ловушки. В ловушках было, пару небольших грызунов с белой плотной шубкой и одна небольшая птица. Быстрым движением ножа, она умертвила их всех. После, грызунов прицепила к поясу вниз головой, а птицу сунула в мешок.

Войдя глубже в лес, девушка увидела перед собой свежий кал, судя по консистенции, это было травоядное животное. Вождь Торне научил ее различать по испражнениям животных, если консистенция волокнистая, то это не хищник, в остальных случаях, лучше не рисковать. Она опустилась на колено и потрогала кал рукой, он был еще теплым. Присмотревшись к листве, Тени заметила еле видные следы. Аккуратно и медленно не издавая ни единого звука, она направилась по следу попутно доставая стрелу.

В нескольких шагах от места, она обнаружила животное, их они называли оптатами. В оптатах было много мяса и жира, этим они ценились среди охотников. Девушка тут же натянула на тетиву стрелу и выпустила ее. Животное упало ни издав и звука, стрела попала четко в глаз. После каждой отнятой ею жизни, Тенебриз чувствовала удовольствие.

Тенебриз присела на одно колено перед тушкой и прочитала молитву.

– Дандарио, прими смерть этого животного себе в дар, плоть его накормит многих и даст жизнь другим.

Тенебриз не читала молитвы по мелким животным, не считала их жизнь важной. Она вообще не верила богам, а делала это потому, что это требовал Торне и законы племени. Когда Тенебриз была ребёнком, столько молитв улетело в пустоту и ни одна не была услышана. С тех пор она утеряла веру в божью помощь.

Тенебриз после молитвы, достала нож и разрезала горло оптата. Теплая, густая кровь пролилась на желтые и красные листья. Тушку она подвесила за задние ноги, к ветке дерева, чтоб выпустить кровь. Все нужно было делать быстро, на запах крови могли сбежаться другие голодные звери.

Пока Тенебриз возилась с оптатом, почувствовала дыхание на своем затылке и резко обернулась. За спиной никого не оказалось. Тенебриз повертела головой и снова услышала странные звуки, похожие на рычание. Девушка машинально натянула стрелу на тетиву, ища источник звука, который казалось, доносится со всех сторон. Рычание было еле слышным, но сильно давило по перепонкам.

Впереди между деревьев, что-то промелькнуло, похожее на тень. Тенебриз беззвучными шагами направилась в сторону тени. Она ни разу еще не встречалась с хищниками лицом к лицу и иногда ее саму пугало ее бесстрашие. Пропетляв между деревьев, она никого не нашла, даже никаких следов на листве не было видно. Вспомнив про свою добычу, она быстрым шагом пошла обратно. Нужно было торопиться, прошло довольно достаточно времени, чтоб животное могло почуять кровь.

На месте где она оставила свою добычу, Тенебриз застала лишь свежие кишки и веревку, что раскачивалась из стороны, в сторону.

Люди из племени опять проследил за ней и забрали ее добычу. Окадио и его дружки Блент и Аппо снова обдурили ее. Тенебриз их ненавидела за это, но сделать ничего не могла. Мужчины были в несколько раз больше нее и намного старше.

Тенебриз смотрела на кровь пойманного ею оптата и сдерживала подступающую злость. Иногда ей снятся сны, как она пускает в голову стрелу каждому, кто ворует ее добычу. Тенебриз хотелось заорать от злости, но в голове витало: Лес любит тишину. Тогда она подошла к дереву, на котором висела тушка оптата и со всей силы пнула его ногой. Сразу после этого, она сильно об этом пожалела, когда почувствовала боль в ноге. Охотничье настроение у нее тут же пропало, и она решила вернуться в племя. На обратном пути, Тени подстрелила еще пару грызунов и лесного актикуса.

Прежде чем выйти из Бескрайнего, ей показалось, что она видела человека, черного с неестественно длинными руками. Тенебриз остановилась, вглядываясь в чащу, но никакого движения там уже не увидела. В лесу, она часто видела разное боковым зрением, но как только поворачивала голову, все исчезало. Тенебриз свои видения ссылала на грибы, что росли в лесу, эти грибы начинали дымиться, выпуская споры, когда кто-то шел мимо, они-то и дурманили разум охотников. Охотники часто говорили и клялись, что видели, как деревья двигались по лесу, а почва ходила ходуном.

Тенебриз вышла из Бескрайнего. Со стороны леса, племя выглядело иначе и казалось маленьким и невзрачным. Высокая стена, выложенная из огромных валунов в виде дуги, расположилась у каменной змеи. Стена, огибала одну из вершин каменной змеи дугой. На этой вершине, виднелся человеческий лик, бога Харона. Лик Харона, был таким огромным, что его нос, глаза и губы, можно было увидеть из далека.

Когда-то, бог неба Харон спустился на грозе с неба, ударив в одну из вершин каменной змеи. Скала обвалилась и превратилась в множество каменных обломков, так Харон даровал людям стены и свою защиту. Стену харонийцы, называли руками Харона.

Вернувшись в племя, Тенебриз сразу почувствовала тоску. Она отдала грызунов одной из мясников, тучной женщине, с огромной грудью. Эта женщина относилась к Тени хорошо, часто подкармливала ее в детстве лепешками и вяленым мясом. Эрана часто беседовала с Тенебриз и ей не было дело, что она проклятая или отличается от других.

– Ты одна кормишь племя лучше, чем кучка охотников, которые долбят себя в грудь за свои заслуги.

– Да Эрана, но они тоже приносят много мяса.

Тенебриз светилась от счастья, когда с ней говорила Эрана.

– Это потому, что они воруют его у тебя. Ха-ха-ха!

У Эраны не было ни духовного, ни детей. Она не была красоткой по мнению племени и имела слишком грубый мужской характер. Руки Эраны и одежда, всегда были в крови, от нее даже пахло кровью, будто этот запах уже пропитал все ее тело.

– Не удачный день?

Спросила Эрана увидев, что добычи на сегодня не так много. Голос у нее был грубый, почти мужской. Она смотрела на Тени вопросительно и немного встревоженно. Тенебриз развела руками.

– Скоро придет белое, вся дичь уходит глубже, там теплее.

Эрана озадаченно кивнула Тени и потащила тушки с каким-то отчаянием.

– Эй Эрана?

Эрана топчась на месте, повернулась к ней с вопросом на лице, от которого она показалась еще уродливей.

– Тушу оптата никто не приносил сегодня?

Эрана забегала глазами в разные стороны, вспоминая, что происходило сегодня.

– Никто кроме тебя, в такую рань туда и не ходит.

Эрана развернулась и поковыляла на разделку тушек, качая широкими боками. Тенебриз хотела немного подольше поговорить с ней, но Эрана быстро удалилась.

Туши мясники разделывали на небольшом камне, камень уже имел небольшое углубление по середине из-за постоянного трения. Обрабатывали мясо с помощью мраморных или каменных ножей и топориков, с деревянными рукоятями. Рядом стояли деревянные сушилки, на них растягивали шкуры для просушки и коптили колбасу.

Тенебриз вспоминала о своей коллекции охотничьих игрушек. На фоне ее аккуратной коллекции, игрушки поваров казались ей грубыми. Тенебриз любила свое оружие, каждый нож и наконечник она делала сама. Каждое орудие, которое она сделала своими руками, что-то ей напоминало.

Тени направилась к себе. Ее мать, сидела у навеса и совала себе в рот ногу, пытаясь сгрызть длинные отросшие ногти. Таннет, дернулась от испуга, когда услышала голос дочери.

– Ты опять сняла мех с ног?

Тенебриз примотала шкуры, на ноги Таннет веревками намертво, чтоб та не сняла их, но Таннет все равно умудрилась их стянуть. Мать взглянула на Тени словно ребенок и завопила.

– Таитан, Таитан, спасти Таитан!

– Не надо меня спасать. Убери ноги изо рта и принеси хворост.

– Помогу Таитан.

Таннет радостно выплюнула пальцы и неуклюже побежала, то и дело, спотыкаясь о ногти. Тенебриз пыталась их срезать, но Таннет никак не давала.

Пока Таннет возилась с хворостом, бормоча себе что-то под нос, Тенебриз уже освежевала тушку птицы, для костра. Тени и Таннет всегда ели одни, никто из племени не был против их отдаления, они были изгоями: сумасшедшая, и проклятая.

Когда-то, Таннет была обычной женщиной. Племя говорит, что ее покарали боги за связь с чужим духовным мужчиной. Таннет родила черноволосую девочку, никто в племени не носил такие волосы. Отца Тенебриз изгнали из племени, еще до ее рождения. Племя верило, что за этот грех, Боги отняли у Таннет ее разум и прокляли ее дитя.

Когда Таннет заболела веселой болезнью, то начала называть Тенебриз-Таитан. Тенебриз пыталась ее переубедить, но вскоре бросила эту затею.

Сейчас Таннет превратилась в старуху, сгорбленную, с перепутанными волосами и искусанными губами. Кожа ее стала сухой и серой, а красивые, когда-то зеленые глаза стали тусклыми и бесцветными.

– Сегодня у нас только птица, кто-то опять из племени украл мою добычу.

Тенебриз вспомнив это разозлилась и сломала держащую в руках стрелу. Таннет посмотрела на нее пустыми глазами и снова принялась грызть ногти на ногах. Тенебриз, решила заняться своим любимым делом, чтоб упокоиться. Воспоминания о краже ее добычи, снова пробудили в ней злость.

Девушка достала мёртвого актикуса, свой мраморный белый нож с обмотанной кожей, вокруг рукояти. Актикус, для еды не годился, мясо было горьким и пахло неприятно. Актикус, не совсем ядовит, когда игла остается в мышцах, жертва каменеет. Яд парализует, но жертва остается живой. Тени давно его искала, чтоб охотиться на крупную добычу в одиночку.

Девушка аккуратно выкрутила свои будущие, двадцатисантиметровые стрелы из тельца, чтоб не задеть острие рукой. Иглы оказались намного тяжелее, чем казались и были толщиной с мизинец.

К Тенебриз направлялся Белтор, гордая шагая вперед. Когда Тенебриз и Белтор были детьми, то дружили. Но, Белтор стал понимать кто она такая и отдалился, чем сильно обидел ее.

– Новые стрелы?

Белтор не знал с чего начать разговор и сказал, что пришло в голову. Его назвали в честь бога силы и мужества, но мужества в нем было еще мало. Белтор был молод и даже борода была еще рыжим пушком. Голову он брил наголо, густые коричневые брови и зеленые глаза. На руках красовались шрамы в виде рун, Тени заметила, что их стало больше чем было раньше.

Белтор сел рядом с Тенебриз, он оперся на руки и вытянул ноги вперед, уверенным движением. Мать Тенебриз, увидев Белтора немного отстранилась, поглядывая на него украдкой. Они жили в отделении ото всех и наблюдали за людьми из далека, появление чужака для Таннет, было пугающим.

– Тяжело тебе приходится.

Сказал парень, глядя на реакцию ее матери. Тенебриз посмотрела на него со злобой, она не терпела высказывания в сторону матери, для нее это было больной темой.

– Чего тебе?

Резко спросила Тенебриз. От темного взгляда Тенебриз, Белтору стало не по себе. Тенебриз была единственная обладательница черных глаз в племени и буквально сверлила его ими. Парень сменил уверенную позу и поджал ноги.

– Вождь Торне и Шен с другими охотниками, больше не берут нас с собой на охоту, считают, что дали достаточно нам знаний. Мы ходим только по опушке и еды почти не приносим, лишь с ловушек, птиц да грызунов. Бог охоты нас покарает, мы дали ему клятву.

Белтор пришел к ней плакаться, раньше он всегда так делал. Отец, избивал его тонкими прутьями, за каждую неудачу. После побоев, Белтор приходил к Тенебриз, она обрабатывала ему раны, а он рыдал у нее на руках. Тенебриз качнула головой, больше такого не будет, они уже не в том возрасте, чтоб рыдать. Тем более, Белтор не разговаривал с ней уже два многолуния. Она ответила, как можно грубее, чтоб он ушел.

– Мне плевать.

Тенебриз продолжала смотреть в его глаза, она заметила неуверенность в его жестах. Белтор немного поерзал, отвел глаза и снова сказал.

– Ты одна из лучших охотников Тенебриз, помоги нам.

Тенебриз вернулась к своим стрелам и стала доделывать их, но уже немного нервно. Белтор отказался от нее, а как ему, что-то понадобилось прибежал просить помощи.

– Попроси отца своих дружков. Окадио, тоже один из лучших и хорошо умеет воровать чужую добычу! Может и вас научит!

Белтор напомнил ей, о ее сегодняшней неудаче, она приходит в племя без добычи, только если кто-то ее украл. Белтор очень тихо ответил ей.

– Мы не хотим, чтоб взрослые знали.

Тенебриз снова кинула на него свой темный взгляд. Он пришел к ней потому, что она не станет болтать об этом, ведь с ней никто не общается. На лице Тенебриз появилась издевательская улыбка.

– Что ты и твои друзья бездарные охотники и так знает все племя, к чему скрывать?

Племя уже подшучивали над Белтором, что его подкинули его родителям. В его семье, все мужчины были хорошими охотниками, Белтору этот талант не достался. Белтор продолжал сидеть возле Тенебриз, ее это раздражало, она хотела, чтоб он ушел.

– Бескрайний, это вам не опушке леса бегать, за ваши жизни я отвечать не хочу.

Белтор обижено наклонил голову. Тенебриз увидела в его лице, что-то знакомое ей. Он всегда перед тем, как заплакать делал именно такое лицо. Этого Тенебриз видеть точно не хотела, они уже не дети, слезы для мужчины-это позор, но ее женское сердце все же дрогнуло.

– Завтра до рассвета возле ворот, если вас не будет, ждать никого не стану.