Читать книгу: «Синдром отмены», страница 3

Глава 6

Во время подготовки к похоронам брата, как и во время самих похорон, Ане было совершенно плевать на то, где и в компании каких соседей ей придется проживать неизвестно какой период времени. Сосед (почему-то девушка была уверена, что это именно он), видимо, взял себе в привычку приходить к ней ночами под дверь и тихонько постукивать, надеясь на ее ответное внимание. В первую ночь она испугалась, во вторую – тоже слегка напряглась, но грядущие печальные заботы более-менее отвлекали.

Мать на похороны даже не явилась. Димку в последний путь провожали она с бабой Верой и немногочисленные друзья брата. Сама процедура прощания и последовавший за ней поминальный обед прошли как в тумане, мутном, сером, запечатавшим собой все эмоции и чувства. Она словно сама умерла…

Но жизнь продолжалась. Вела свой неторопливый ход, ни на секунду не замедляя бег, несмотря на людские потери и горести. И нужно было подстраиваться под новые условия жизни, хоть как-то приспосабливаться к одиночному существованию. Без Димки…

Дни полетели. В колледже один за другим пошли экзамены да зачеты, и Аня едва успевала готовиться. Скоро начинались летние каникулы, и она все чаще задумывалась о том, куда пойдет на подработку на эти два месяца. Вероятнее всего было устроиться в какую-нибудь кафешку. Поваром без диплома ее, разумеется, никто не возьмет, а вот работать официанткой или посудомойкой, в общем, кем-то на подхвате, ей не привыкать.

Обойдя несколько заведений в близлежащем районе, Аня нашла «работу мечты» – место официантки в кафе недалеко от отдела полиции, где не так давно ей пришлось коротать ночь. И даже то, что работать приходилось много, и к вечеру ноги просто гудели, нисколько ее не расстраивало. Все мысли ее занимал симпатичный майор, выручивший ее из беды. Она всегда носила с собой листочек с написанным его рукой номером мобильника и с трудом сдерживалась, чтобы не позвонить ему, чтобы хотя бы просто услышать его низкий, с хрипотцой голос. Несколько раз ловила себя на том, что выходит из дома заблаговременно, чтобы у нее оставалось хоть десять-пятнадцать минут на то, чтобы постоять за оградой отдела в тени деревьев в надежде хоть мельком увидеть его. Но его никогда не было. Часто ночами она вызывала в памяти его образ и размышляла, как бы напомнить ему о себе. Ненавязчиво, случайно…

Когда мы чего-то сильно хотим, Вселенная нас слышит и идёт навстречу, подкидывая ситуации, как ступеньки к мечте. Может, для кого-то это была психологическая ерунда, но Ане очень хотелось верить, что это так, тем более, когда получаешь этому реальное подтверждение.

В тот вечер она возвращалась домой с работы, отбегав между столиками долгих шесть часов. Завернула в подворотню, выводящую прямо к подъезду, предвкушая очередную ночь «в компании» майора, как почувствовала резкий и неожиданный толчок, и сумку сорвали с плеча. В первую минуту она впала в ступор, потом до нее медленно стало доходить, что вместе с сумкой от нее «ушел» кошелек с деньгами, косметичка, ещё какие-то мелочи, а главное, паспорт. Рука сама потянулась к заднему карману джинсов, нащупала связку ключей, которую она перед выходом из кафе засунула туда по привычке. И только потом нахлынул страх вперемешку с облегчением – а ведь могли и покалечить. Уже дома, после нескольких выкуренных сигарет, на нее снизошло озарение – разве это не прекрасный повод, чтобы появиться в полиции и… увидеть того опера, начальника, Диму?

На следующее утро около девяти часов Аня уже стояла на крыльце «Хорошево», высматривая среди спешащих на работу в форменной одежде людей Калинина. До этого она немного потопталась внутри, но не желая лишний раз позволить глаза дежурному, вышла на улицу.

Он появился, когда до девяти оставалось пять минут, и очень торопился. Практически не глядя, на ходу обменялся рукопожатиями с несколькими коллегами, а на ее робкое «Здравствуйте» поначалу ответил быстрым кивком, собираясь скрыться в дверях. В последнюю минуту притормозил, вернулся взглядом к ней.

– Аня? – поприветствовал ее вопросительно. – Что-то случилось?

В груди у Ани защемило что-то грустно и печально – он совсем не обрадовался ее визиту.

– Паспорт украли, – едва слышно выдавила она, понимая, что те же самые слова она могла сказать и дежурному и точно так же получить от него всю необходимую информацию.

– Тогда тебе в 115 кабинет, – мужчина сделал приглашающий жест рукой в сторону дверей и слегка подтолкнул ее вперед. Проводил к самому окошку дежурного и все это время не отнимал руки от ее предплечья. – Коль, – позвал дежурного, – сориентируй человечка.

Тот с готовностью выглянул из своего аквариума, а Калинин отнял руку от девушки, не замечая в ее глазах сожаления.

– Ну, – он слегка улыбнулся Ане, скорее из вежливости, чем по желанию, – обращайся если что. Номер мой у тебя есть. Как дела-то? – спросил напоследок, будто спохватившись, что надо спросить. – Все нормально?

– Все хорошо, – кивнула Аня, угадывая за его словами невысказанное «Я занят, работы много». Вдруг нестерпимо захотелось вдохнуть полной грудью и не дышать. Совсем. Она едва заставила себя растянуть губы в ответной улыбке, чтобы наконец позволить ему отойти.

Он словно этого и ждал. Еще раз улыбнувшись ей на прощание, развернулся и пошел по коридору. Аня смотрела ему вслед, борясь с жуткой потребностью броситься за ним.

– Девушка, – окликнул ее дежурный, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы переключить внимание и сделать наконец то, за чем она на самом деле пришла.

Получив консультацию в 115 кабинете, Аня вышла оттуда слегка обескураженная – чтобы получить новый паспорт ей нужно обязательно предоставить свидетельство о рождении, а идти за ним домой к матери ей совсем не улыбалось. Остановившись в раздумьях у стенда с фотографиями сотрудников, она на секунду поддалась было искушению обратиться за помощью к Калинину, но быстро передумала. Несмотря на все свое желание, она понимала, что лучше от этого воздержаться. Он ясно дал ей понять, что ему не до нее. По крайней мере, сейчас.

Подавив еще один вздох сожаления, Аня окинула взглядом ряды и колонки фотографий перед собой и, узнав на одной из них Калинина, замерла. Подчинившись внезапному наитию, она осторожно огляделась и, удостоверившись, что кроме нее в коридорчике в данный момент никого нет, ловко подцепила ногтем краешек фотографии и вытащила ее из кармашка. Сунув свою добычу под кофточку, она опустила голову и, не прощаясь, проскользнула мимо дежурки к выходу.

Как бы не хотелось Ане никогда не возвращаться туда, где она выросла, но другого выхода не было. Заглянув домой за ключами, она направилась по адресу, который предпочла бы забыть, однако в квартиру попасть не смогла. Ключ не желал совладать с замочной скважиной. Замки, что ли, мать сменила?! В конце концов она надавила на кнопку звонка, надеясь, что та услышит. Вот только дверь ей открыл паренек в форме рабочего с малярным валиком в руках.

– Вы кто? Вы что тут делаете? – недоуменно взглянула на него Аня и протиснулась в квартиру.

Мебели не было, обои были содраны, а стены покрыты белой краской.

– Ремонт, – пожал плечами парень, с не меньшим удивлением глядя на нее. – А вы кто?

– Какой еще ремонт? – Аня прошлась по пустой квартире, заглядывая в каждую комнату. – Мать моя где?

– Я не знаю, – покачал головой рабочий. – Когда меня наняли, здесь никого не было.

– Кто вас нанял? Когда? – смутные догадки уже начинали подбираться к ней.

– Михаил Леонидович, две недели назад. Сказал мебель всю вынести, обои ободрать, стены побелить.

– Какой Михаил Леонидович?! – с возмущением переспросила Аня, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Что мать еще выкинула? – Я здесь живу! Это наша квартира! Где этот Михаил Леонидович? Дайте мне его телефон, – взяв себя в руки, потребовала она.

Парень сходил в комнату за мобильником и, найдя нужный контакт, написал его карандашом на обрывке газеты.

Выйдя из квартиры, Аня вспомнила про бабу Веру и позвонила в ее дверь. Ответом ей была тишина.

– Там никого нет, – услышала она за спиной. Паренек стоял на пороге ее квартиры и провожал ее взглядом. – Бабульку в больницу забрали, ей плохо стало. Я видел, как скорая приезжала, – пояснил он.

Ничего не сказав, Аня развернулась и стала медленно спускаться по лестнице. Все происходящее казалось ей каким-то страшным странным сном, от которого хотелось скорее очнуться.

Глава 7

Михаил Леонидович? Что еще за Михаил Леонидович, который к тому же трубку не берет? Внутри Ани медленно, неотвратимо росла тревога. Мама… Что с мамой?!

– Да! – когда она уже и не надеялась, в ухо неожиданно вцепился резкий, неприятный голос. Ане даже показалось, что она сможет описать обладателя сего голоса – толстый, обрюзгший тип при деньгах, считающий, что он хозяин жизни. – Говорите! Я вас слушаю!

– Здравствуйте, меня зовут Аня, – как можно спокойнее ответила девушка. – Мне сказали, что вы купили квартиру на улице Мневники, дом девять. Это правда?

– А вы кто, девушка? С какой целью интересуетесь? – с подозрением поинтересовался мужчина.

– Я жила в этой квартире вместе с матерью, буквально несколько недель назад, – с трудом сдерживая эмоции, сказала Аня. – Объясните мне, каким образом она оказалась у вас? И где теперь моя мать?

– Девушка, – голос говорящего на другом конце провода изменился, стал грубее, ниже, – представления не имею, где ваша мать. После сделки она получила деньги, а я – ключи. Где она сейчас, не знаю…

– Но…

– Девушка, извините, мне некогда! – не дослушав ее возражения, мужик бросил трубку.

Несколько минут Аня простояла, в немом оцепенении уставившись на потухший экран телефона. Странный сон, в котором она жила последнее время, набирал все более жуткие обороты.

Она снова взглянула на телефон, все еще зажатый в руке и, немного помедлив, все же набрала номер Калинина. Пока шли длинные гудки, Аня перебрала в голове множество вариантов того, как, извинившись, снова будет просить его о помощи, но едва услышав его голос, тут же забыла их все.

– Дмитрий… Андреевич, простите, это опять я, – сбивчиво пролепетала она, чувствуя, как к лицу приливает краска стыда, и пояснила: – Аня.

– Да, я слушаю, – просто сказал мужчина, при этом параллельно ведя разговор с кем-то еще.

Аня так отчетливо понимала – не до нее ему сейчас! Но трубку он не повесил, терпеливо ждал ответа. И он был единственным, на кого она могла надеяться. Больше обратиться ей было просто не к кому.

– Я не смогу привезти свидетельство о рождении, чтобы паспорт восстановить, – только и смогла произнести девушка. – Кажется, мать квартиру продала, и я даже не представляю, где она находится…

– Так, давай-ка, приезжай в отдел и все расскажешь, – немного помолчав, требовательно проговорил майор.

И полчаса спустя Аня вновь сидела в его кабинете с задвинутыми жалюзи, почти не пропускающими в помещение солнечный свет. И дверь постоянно открывалась, и в кабинет заглядывали сотрудники с неотложными вопросами, и телефон звонил практически не прекращая, но майор внимательно выслушал ее и даже сделал пару звонков. Сначала участковому с просьбой узнать информацию о продаже квартиры, затем обратился к юристу их отдела – с заданием проверить юридические аспекты продажи.

Все это время Аня так же, как и в прошлый раз, сидела, боясь сделать хоть малейшее движение, и не сводила глаз с мужчины. Сегодня на нем была форменная одежда. Темно-синяя рубашка с большой звездой на погонах невероятно шла ему к лицу. Девушка совершенно не к месту и не ко времени подумала о том, что, наверняка, дома у него есть жена, которая вечерами эти самые рубашки гладит. Аня тут же отогнала от себя подобные мысли. Не ее это дело! Такой, как он, никогда не взглянет в сторону такой, как она, дочери алкоголички.

– Давай сделаем так, Ань, – отложив в сторону телефон, мужчина, наконец, обратился к ней: – Поезжай домой, а я, как что-то узнаю, сообщу тебе, хорошо?

– Спасибо вам большое, – благодарно проговорила девушка, поднимаясь со стула. – Мне, правда, так неудобно, что я снова нагрузила вас своими проблемами…

– Я здесь как раз для того, чтобы решать чужие проблемы, – серьезно ответил Калинин, и на мгновение ей показалось, что он сейчас улыбнется. Однако лицо мужчины осталось по-прежнему серьезным и даже суровым, лишь взгляд немного смягчился. – Не переживай, найдем мы твою мать.

– Спасибо, – Аня благодарно кивнула, развернулась, чтобы уйти, но все же не удержалась, снова оглянулась на мужчину. – До свидания.

Он кивнул в ответ. В очередной раз на его столе зазвонил телефон, и затянувшееся прощание было прервано.

Хоть и вышла Аня из кабинета Калинина давно, но он все равно словно незримо присутствовал рядом, не давая тем самым успокоения душе. Внутри как будто и вправду летали бабочки, но они были тяжёлые, неповоротливые, неловкие. Каждое касание их трепетных крыльев задевало что-то внутри, и это что-то нестерпимо болело. Разве любовь, ну хорошо, влюбленность бывают такими мучительными? А в том, что она влюбилась, Аня уже не сомневалась.

Если человек постоянно не выходит у тебя из головы, если ты каждую минуту дня и ночи думаешь о нем, грезишь им, бредишь им, то что это, если не любовь? Если ты мечтаешь о том, чтобы среди всего своего окружения он выделил тебя, заметил, какая ты красивая, интересная, особенная; если ждешь, что он посмотрит на тебя, улыбнется, скажет те самые заветные слова и даст понять, что впереди только счастье, разве не любовь это?!

Девушку прямо-таки затопило тем чувством, название которому она уже знала, что на мгновение ей стало просто страшно. Страшно от понимания того, что любовь ее на самом деле безответная и таковой и останется. Страшно и больно. А боль всегда вызывает слезы.

Чувствуя себя полной дурочкой и чтобы не разреветься посреди людной улицы, Аня прямо-таки заставила себя подумать о матери. Какой бы с***й она ни была, все же она ее единственный родной человек…

Мысли о пропавшей матери никак не могли поднять настроение, испорченное сначала украденными документами, а потом и вовсе убитое неразделенной любовью, поэтому неудивительно, что домой девушка поднималась в скверном расположении духа. А при виде мерзкой, источающей алкогольные пары фигуре соседа прямо на ее пути, она даже разозлилась от отчаяния и бессилия. Господи, ну почему все так?! За что?!

– О, соседушка, – расплылся алкаш при виде нее в улыбке, которую, видимо, счел обаятельной, и растопырил руки в подобии объятий. – Сделай одолжение, составь компанию одинокому мужчине. Скрась его жизнь.

– Дай пройти! – потребовала Аня, остановившись на некотором от него расстоянии, чувствуя, как злость внутри нее закипает все сильнее. Сжала кулачки, отчаянно желая вломить этому типу от души, и даже бегло осмотрелась вокруг себя в поисках подходящего орудия. Подошло бы хоть что – бутылка, обломок кирпича, да даже сумка, которой, к сожалению, не было.

– А если не дам? – нагло ухмыльнулся алкаш и, неожиданно двинувшись к ней, сделал попытку облапать ее.

– Убери руки, козел! – резко отшатнувшись, заорала Аня ему в лицо и чисто инстинктивно толкнула его в грудь.

Тот принялся хватать ее за руки и между ними завязалась короткая схватка. Мужик все норовил прижать ее к стене, пройтись руками по груди и бедрам и не переставал отвратительно ржать, дыша в лицо гнилым перегаром. Аня отбивалась как могла, крыв алкаша матом, вырываясь из последних сил. Сама не поняла, как умудрилась заехать коленом ему в пах, а когда он с воплем согнулся перед ней пополам, от души пнула ему в живот и помчалась в сторону своей двери. Трясущимися руками со второй попытки попала в замочную скважину и, только захлопнув за собой дверь, поняла, как сильно испугалась.

Сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди, а ноги вообще как будто отказали. Съехав по двери на пол, Аня долго еще сидела так, со страхом прислушиваясь к шуму в подъезде, ожидая толчков и пинков в дверь. Но сосед затих. Постепенно и Аня успокоилась, нервная дрожь прошла. Однако теперь Аню начало беспокоить другое – запястье правой руки пронзало болью, и оно начало заметно опухать.

Немного облегчило боль долгое держание руки под струей холодной воды, однако Аня понимала, что лучше всего обратиться к врачу, что в ее ситуации было затруднительно. За дверью мог поджидать урод-сосед, и нужно было ждать приезда Калинина. Он мог подъехать в любую минуту – хоть прямо сейчас, хоть поздно вечером после работы. Поэтому осталось только терпеливо ждать – позвонить и попросить о скором приезде Ане казалось сверхнаглостью.

К счастью, ее ангел-хранитель приехал довольно скоро – не прошло и двух часов. Его шаги она услышала издалека, еще в самом начале коридора, твердые, уверенные, такой же был и стук в дверь – короткий, сильный.

– Это что? – он сразу заметил, как она осторожно и бережно поддерживает одну руку другой, как болезненно морщится при каждом движении.

Пришлось Ане вкратце поведать историю своей недавной схватки и, честно ответив на его профессионально-поставленные вопросы, признаться, что домогания соседа случились сегодня не в первый раз.

– Сосед-алкаш, значит? За этой стенкой? – ткнув пальцем в сторону соседской квартиры, Калинин быстро вышел из квартиры, и, не успела Аня понять его намерений, как он уже долбился к алкашу.

Долго долбился. Безуспешно.

– Ладно, собирайся, – вернувшись в квартиру Ани, скомандовал майор, – отвезу тебя в травмпункт, а потом подумаем, куда тебя определить. Здесь ты не останешься.

Глава 8

Отдав ей короткий «приказ» собрать необходимые вещи («за остальными приедешь потом»), опер вроде бы про нее забыл. Отошел к окну, отвечая на телефонные звонки, и хмурился, разглядывая темный двор. А она даже не посмела спросить, куда он собирается ее «переселить», понятно же – в очередное «общежитие». Кажется, куда бы он ее не отвез, она не стала бы возражать. Его спокойный, уверенный голос вселял надежду на то, что все будет хорошо, и лишние вопросы отпадали сами собой. Стараясь поменьше двигать поврежденной рукой, и украдкой бросая взгляды на майора, стоявшего к ней спиной, Аня принялась собираться. Впрочем, вещей у нее было совсем немного – одежда не занимала и половины узкого шкафа и уместилась в потрепанной спортивной сумке, туда же легли и учебники с тетрадями, представлявшими основную ценность ее вещей.

В травмпункте, сделав рентген, врач объявил о том, что у Ани вывих запястья. К этому моменту отечность увеличилась, и даже малейшее шевеление пальцами давалось с трудом, вызывая острую боль. Под местным обезболиванием косточки в запястье вправили, после чего наложили на поврежденную область гипс. Калинин все это время внимательно наблюдал за всем происходящим, и от мысли о такой заботе в душе у Ани бушевала гамма чувств – от легкого стыда за беспокойство, доставленное этому человеку, до буйной радости от того, что предмет ее восхищения рядом с ней и ее судьба ему не безразлична. Присутствие майора придавало силы, и девушка изо всех сил храбрилась, ни издав ни звука во время всех малоприятных процедур, проводимых с ее многострадальной рукой. Врач, похоже, с Калининым был знаком, называл его по имени-отчеству и старался быть более обходителен с пациенткой. Наконец, все манипуляции были окончены и ей позволили покинуть кабинет, опер же задержался еще на пару минут.

Аня сиротливо ожидала его в полутемном коридоре (в столь поздний час свет горел лишь в приемном отделении больницы, да в кабинете травмпункта), переминаясь с ноги на ногу, и мучилась вопросом о том, куда отвезет ее майор. Впрочем, все решилось неожиданно и вроде бы без ее участия. Уже в машине, дорогой, с кожаными сидениями и приятным запахом парфюма и сигарет, устроившись за рулем и повернув замок зажигания, мужчина бросил на нее короткий взгляд и произнес тоном, не терпящим возражений:

– Поживешь пока у меня, потом что-нибудь придумаем, – и, не дожидаясь ее реакции, переключил внимание на дорогу.

Ане показалось, что она вот-вот задохнется от охватившего ее восторга. Еще минуту назад она с трудом боролась с отчаянием от мысли о предстоящем расставании и даже не подозревала, какой кульбит сделает судьба.

Ехали они недолго, минут десять. Майор жил в новостройке, всего в двух кварталах от ОВД, и даже за этот короткий промежуток времени ему несколько раз звонили с работы для того, чтобы получить его согласие на выполнение каких-то выездов. «Скоро буду» – все так же кратко отвечал он своим подчиненным, и Аня ощутила себя еще более неловко, осознав, что отрывает человека от важной работы. Она молчала, уставившись в окно, боясь даже пошевелиться, чтобы не мешать ему своим присутствием.

Все в том же молчании они выходили из машины и поднимались на лифте.

– Проходи, – бросил Дима, первым войдя в квартиру и включив свет в прихожей. Затем поставил сумку на открытую полку гардеробной и, не разуваясь, прошел вперед по коридору. – Здесь ванная, полотенца в шкафу, – легонько похлопал он по двери слева и направился дальше, – кухня, там комнаты. Будешь жить в этой, – махнул в сторону темного проема двери, – в шкафу-купе найдешь чистое постельное белье.

Аня нерешительно застыла посреди прихожей, затаив дыхание, следя за каждым его движением и кивая, словно заведенная кукла. Ох, наверное, и глупо она сейчас выглядит!

– Приготовь себе что-нибудь, – распорядился он, вернувшись в прихожую и остановившись возле входной двери, – в холодильнике и в морозилке пошарь, – и немного помолчав, добавил: – Утром после дежурства заеду в магазин.

Девушка лишь покивала, не в силах произнести ни слова, но когда майор шагнул за порог, не удержалась, робко позвала, в очередной раз напомнив себе о том, что необходимо называть его по отчеству:

– Дмитрий… Андреевич. Спасибо вам.

Калинин внимательно на нее посмотрел и, кивнув, исчез за дверью.

Когда его шаги стихли на лестничной клетке, Аня защелкнула замки и на секунду прислонилась спиной к двери. До сих пор не верилось, что все это происходит с ней наяву. Еще сегодня днем она и помыслить не могла, что сможет оказаться так близко к предмету своих воздыханий, тем более, в его квартире. Аня даже ущипнула себя за щеку, настолько нереальным казалось происходящее. Может, она просто спит, а проснувшись, снова окажется в своей каморке малосемейки? Но нет, сон не рассыпался на сотни воздушных осколков, а боль в щеке была вполне реальной, впрочем, как и в руке. Все правда! Она здесь, в его доме! Она будет жить с ним!!! Пусть и временно…

Неожиданно Аня подскочила с места и пробежалась по квартире, в поиске окна, которое выходило во двор – так ей хотелось еще раз взглянуть на него! Таковое оказалось в кухне. В этот момент Калинин как раз вышел из подъезда и твердым шагом направился к своему авто, небрежно брошенному у тротуара. Прижавшись лбом к стеклу, затаив дыхание, Аня проследила за тем, как он сел в машину и через несколько секунд быстро выехал со двора.

– Какой же он красивый, решительный, – в очередной раз невпопад подумала она и невольно улыбнулась.

Немного осмелев после его ухода, Аня медленно прошлась по квартире. Большая, просторная, в две комнаты, и главное – вся обстановка в чисто мужском стиле и ни малейшего «следа» женской руки. В первой комнате, побольше, в глаза ей сразу бросился огромный телевизор, висевший на стене. Целый домашний кинотеатр! Аня в жизни таких не видела. Тот телек, который когда-то был в ее доме, по возрасту приходился ей ровесником и остался еще с тех времен, когда с ними жил отец. Но потом мать продала даже эту старину за бутылку водки.

Вдоль стены стоял мягкий угловой диван и стеклянный столик, на стеллаже возле входа музыкальный центр и стопка компакт-дисков. Аня протянула руку и взяла один из них, прочитала незнакомое и непонятное название «Depeche Mode» и только сейчас поняла, что разница между ней и майором огромная. Если брать только возраст – то, наверное, лет пятнадцать, а если принимать во внимание все остальное – то, вообще, непреодолимая. И если последний пункт смущал и настораживал, то первый – отнюдь нет, наоборот, привлекал в нем еще сильнее.

Благодаря разнице в возрасте Калинин казался ей настоящим мужчиной, смелым, сильным, решительным, каменной стеной, за которой можно было укрыться от страшного, безжалостного мира. Сопливые ровесники ее никогда не интересовали. Современные парни все меньше походили на лиц мужского пола – они следовали какой-то дурацкой моде на странные цветные прически и обтягивающую одежду «унисекс», вдевали в уши и носы серьги, учились на блогеров и целыми днями просиживали в креслах перед компами, снимая в Ютуб мудреные влоги про компьютерные игры. Аня никогда не смогла бы влюбиться в подобное «чудо». Другое дело – мужественный и серьезный «страж порядка», с которым свела ее судьба. А, может, действительно, это Судьба с большой буквы?

Потоптавшись на пороге и вернув диск на место, Аня направилась в другую комнату. Она служила майору спальней. Здесь так же было немного мебели – широкая двуспальная кровать у окна, тумба с электронными часами, шкаф-купе во всю стену и спортивный тренажер с гантелями. И никаких фотографий или других личных вещей, которые могли бы хоть что-то рассказать о личной жизни опера.

В этой комнате она заметила дверь, ведущую на просторную лоджию с комплектом плетеной мебели – столом и двумя креслами. Аня осторожно вышла на улицу и едва не задохнулась от восхищения. Вид на ночную Москву с высоты девятого этажа открывался просто восхитительным. Вокруг новеньких многоэтажек, построенных здесь всего несколько лет назад, расстилался сосновый бор, чуть дальше протекал канал, а уже по другую его сторону располагался не менее красивый жилой район.

Сбегав в коридор к сумке, Аня достала оттуда пачку сигарет и вернулась на балкон. Облокотившись о перила, чиркнула зажигалкой и с удовольствием затянулась. Кажется, это был самый прекрасный момент в ее жизни. Замечтавшись, она с опозданием кинула взгляд на столик в поиске пепельницы, но не обнаружила там таковой. Кажется, в кабинете он курил. Может, он не курит дома? И ему, возможно, не понравится, что неожиданная гостья прокуривает его квартиру? Но как быть ей? Она без сигарет не могла прожить ни часа. Это был единственный доступный допинг для нее, чтобы окончательно не свихнуться в этой жизни.

Затушив сигарету о железные перила с внутренней стороны, чтобы не осталось видимых следов, Аня воровато огляделась по сторонам и выбросила окурок вниз. Потом продолжила осмотр квартиры, отправившись в ванную комнату. Она была совсем не маленькой. Широкая раковина, полка с зеркалом и подсветкой, шкаф с полотенцами. Вместо ванной стояла огромная душевая кабина с функцией гидромассажа, о чем сообщали названия на различных кнопочках.

Безумно захотелось принять душ! В ее малосемейке на две недели отключили горячую воду, и вот уже несколько дней Ане не доводилось нормально помыться. Посомневавшись на счет загипсованного запястья, она все-таки решила осторожно принять водные процедуры. На полочке душевой был лишь мужской гель для мытья, как и шампунь, но сейчас это не имело для нее никакого значения, наоборот, хотелось вдохнуть аромат, которым пользовался этот мужчина, почувствовать его на себе. На всякий случай закрыв замочек на двери, Аня разделась и, включив воду, юркнула в кабину, с блаженством подставила тело под упругие струи воды.