Читать книгу: «Спиноза и его друзья в Древней Руси», страница 3
Глава 8. Хлеба запоздалые
– Подул! Подул! – заорал снаружи Петуля, которого поставили наблюдать за ветряком. – Крутится!
Чурки в горшке запрыгали. Спинозин телоразложитель затарахтел. Задергалась станина. Михайлова скамья затряслась.
– Работает! Работает! – обрадовались учёные. – Починили!
Верёвки, которые вели наружу, сильно натянулись и зазвенели. И вдруг лопнули все одновременно. Пружины под обшивкой жалобно застонали. Поднятая половинка дивана рухнула вниз. Горшок покатился по полу.
– Что такое? Только что излучал… – Михайла выглянул во двор. Ветер дул, ветряк крутился. По небу с невероятной быстротой неслись тучи. Блеснула молния.
– Электричество, – догадался Носоломов.
– Короткое замыкание, – пояснил Спиноза, огорчённо глядя на разорванные верёвки. – Придётся заменить проводку.
Михайла покачал головой:
– Да где её взять, пеньку-то? В Нижнюю Мгу нужно ехать, а это все тридцать верст.
– Мы доберёмся, – пообещал Спиноза. – Ты только скажи, в какую сторону и на чём.
– На чём? – Михайла безуспешно пытался связать проводники. – Не на чем. Батька на промысел уехал, другой лошади нет.
Витя почувствовал себя неловко.
– В принципе, – деликатно сказал он, – мы можем добраться на попутных э-э-э… перекладных. Или нанять на почте… э-э-э…тройку.
Петуля заржал:
– Так тебе почтальон и дал!
– Да кто ныне ездит? – Михайла тоже усмехнулся. – Страда. А до ямской станции вёрст шестьдесят.
– У вас что – одна лошадь в деревне? – подначил Бонифаций. – У соседей занять нельзя?
Михайла задумался.
– Сходить, что ль, к Емеле-то? Может, и даст… Или к Демьяну?.. Ладно, поищу, – решил он, – а вы тут отдохните, погуляйте. Не то в избу пойдите, щец похлебайте.
В сенях лежал телёнок. Он потянулся к Спинозе бархатным носом и почмокал губами. Витя вежливо улыбнулся животному и обошёл его стороной. Посреди избы стояла большая белая печь. При виде многочисленных горшков и плошек Петуля оживился:
– Хоть пожрать по-человечески!
– Да, пора возобновить ресурсы, – с энтузиазмом отозвался Спиноза.
Бонифаций загремел крышками. Но лишь в одном из горшков обнаружил густой суп.
– Это щи, – научный руководитель сунул в горшок палец и облизал его. – Типичное северное блюдо. Постные.
Петуля тоже попробовал ложку.
– Холодные. А где у них хлеб?
– Его пекут, – уверенно сказал Спиноза. – Перед обедом.
В большой кадке мальчики обнаружили тесто.
– Может, так сойдёт? – обнадежился бизнесмен.
– Ты что! Сырое тесто есть опасно! – заволновался Витя. – Заболеешь заворотом кишок! Нет, лучше выпечем хлеба, – Спиноза поправил очки. – Ты разведи огонь в очаге, а я сформую батоны.
Пока Петуля искал во дворе дрова, Спиноза потрудился на славу. Ему нравился простой крестьянский быт, и он с удовольствием занимался стряпнёй. Правда, тесто почему-то липло к рукам и не желало формоваться. Батоны получились не очень ровные, зато на каждом из них ребром ладони научный руководитель сделал насечки, как в магазине.
Наконец Бонифаций притащил охапку толстых поленьев:
– Куда их суют? Здесь столько дырок…
– В духовку, – подсказал Спиноза. – А сверху хлеб. На лопате. Ты, кстати, нигде её не видел?
– Валялась там одна, во дворе, – Петуля обошёл печь в поисках духовки и решил засунуть дрова в самую большую дыру.
Витя сбегал за лопатой. Она оказалась не очень чистой и пахла навозом.
– Бедный русский народ, – сокрушённо покачал головой учёный. – Век просвещения еще не наступил.
Он тщательно промыл лопату в колоде, из которой пили свиньи, вытер её полой белого халата и вернулся в избу.
– Чёрт! – ругался бизнесмен, бросая на дрова спичку за спичкой. – Хоть бы газета какая была. Так весь коробок уйдёт.
– Подуть надо, – подсказал Спиноза.
Они начали усиленно дуть в дырку. Огонь не разгорался. Витя порылся в карманах, вытащил оттуда блокнот, вырвал несколько чистых страничек и затолкал их между поленьями. В коробке оставалась последняя спичка. Но, к счастью, бумага загорелась, потом занялся завиток коры, и духовка заработала.
– По-моему, пора класть хлеба, – Спиноза плюхнул на лопату два липких батона и сунул их в духовку.
– Теперь закрывай, – подсказал ассистент. – А то тесто не поднимется.
– Но как? Там же лопата. Ручка мешает…
Бонифаций задумался.
– Ладно, не закрывай, – разрешил он. – Так сойдёт. Давай уж заодно и борщ подогреем.
– Разве суп ставят в духовку? – засомневался Витя. – Я что-то такого не припомню… Давай зажжём вторую конфорку.
– Какую? – Петуля поскрёб затылок. – Давай лучше сверху поставим.
По настоянию Спинозы он попытался использовать ухват. Но щи не ухватывались. Бизнесмен плюнул, встал на припечек и руками поднял горшок на лежанку.
– Интересно, сколько времени по технологии должны выпекаться хлеба? – задумался научный руководитель.
– Ну… минут десять-пятнадцать. Может, полчаса…
Они принялись ждать.
– Как неприятно пахнет! – поморщился Витя. – Может, тесто несвежее? Или дрова сырые?
Комната быстро наполнялась дымом.
– Как бы пожара не было, – забеспокоился Спиноза. – Давай лучше вытащим хлеба и потушим огонь в очаге.
Он потянул на себя лопату. На ней лежала бесформенная масса сырого и обгорелого теста.
– По-моему, хлеба получились на славу, – бодро сказал учёный. – Немножко некрасивые, но ведь главное – вкусовые качества.
Петуля закашлялся.
– Ну и дымища! Где-то я тут ведро с водой видел.
Он вышел в сени, выхватил из-под носа у телёнка ведро с пойлом, вернулся к печке и плеснул в духовку. Дрова зачадили.
Спиноза снял и протер очки:
– Ой, как глаза щиплет… А почему дым не выходит в трубу? – вдруг спохватился он. – Наверное, дымоход засорился. Неудобно перед Михаилом! Надо прочистить.
Они выскочили из избы, где уже нечем было дышать. По приставной лестнице Петуля взобрался на крышу и заглянул в трубу:
– Ни фига не видно! – крикнул он научному руководителю. – Точно, забилось! Слышь, найди длинную палку и давай сюда!
Витя с большим трудом вытащил из забора жердь. И с величайшими предосторожностями поднялся с ней наверх к Бонифацию.
– Надо ветошью обмотать, – вспомнил бизнесмен. – Пойду поищу какую-нибудь тряпку.
В горнице Петуля нашёл сундук и начал рыться в вещах. В печи что-то ухнуло, заверещало и забилось.
– Счас взорвётся! – испугался Бонифаций и ринулся к двери.
За его спиной что-то стукнуло.
Бонифаций дико оглянулся. На полу в куче золы лежал совершенно чёрный Спиноза.
– Ёлки зелёные, – облегченно вздохнул Петуля. – Ты как сюда попал?
Научный руководитель слабо застонал и открыл глаза за закопчёнными стеклышками очков.
– Кажется, я его прочистил, – удовлетворённо сказал он, – без всякой ветоши.
Из бессвязных объяснений Спинозы Петуля понял, как обстояло дело. Потыкав жердью в трубу, Витя засунул в дымоход руку. Затем – обе. Потом нечаянно соскользнул весь. И труба автоматически прочистилась.
– Надо сматываться, – сделал вывод Бонифаций, с ужасом оглядывая комнату.
– Да, неловко получилось, – согласился Спиноза. – Надо навести порядок, а потом уже ехать в Нижнюю Мгу.
– Нет, тут и за сутки не убрать, – оценил ущерб бизнесмен. – Давай лучше Катьку пойдем искать. Вернёмся все вместе, вроде как гуляли. И так спокойненько: «Что тут у тебя, Миша, за беспорядок?». Как бы мы тут вовсе не при чём.
– Ну что ты… – Витя протёр очки носовым платком. – Михаил обидится.
– Обидится, если узнает, что это мы, – резонно возразил Петуля. – А если это не мы – на кого ж обижаться?
Спиноза всё ещё сомневался.
– Пожалуй, в одном ты прав, – попытался он успокоить свою совесть. – Надо поискать Катю, а то она что-то задерживается. Потом мы вернёмся и во всём честно признаемся Михаилу. Думаю, он нас поймёт и простит.
Глава 9. Василий Тёркин
Во всей деревне не было ни души.
– Народ в поле, – со знанием дела заметил Спиноза. – Как говорится, что посеешь, то и пожнёшь.
Петуля огляделся по сторонам:
– А куда Геракл подевалась?
Витя внимательно оглядел деревенскую улицу с серыми домишками, потом показал за околицу:
– Я уверен, что Катя там, – и первым двинулся в сторону леса.
– Вот видишь, – сказал он Петуле, шагая по едва заметной тропинке, – я не ошибся. Сосновый бор – это как раз то, что нужно для тренировок. Чувствуешь, какой здесь запах? – Спиноза набрал полную грудь воздуха и сложил руки рупором:
– Катя! Ка-тя-я! Ау!
– Катька! – ещё громче заорал Петуля. – Геракл! Ты где?!
Мальчишки ходили между деревьями, продирались сквозь кусты, блуждали по тропинкам, но Кати нигде не было.
– Она заблудилась! – волновался Спиноза.
– Да ну, – отмахивался Бонифаций. – Что с ней может случиться?
– Ау! Ау! Ау-у! – надрывался Витя осипшим голосом.
– Чего орёте? – вдруг отозвался кто-то из-за зарослей малины. – Чай, заплутали?
И над кустами показалась синяя бескозырка с красным околышем.
– Ага! – обрадовался Петуля, пробираясь между колючими ветками. – Мы тут Катьку ищем. Не видали?
– Никто вроде не проходил, – усатый дядька сел возле костра и помешал деревянной ложкой в котелке. – А что за Катька? Сестрёнка? Маленькая?
– Не, – махнул рукой Бонифаций, – здоровая. Как вот я и он, – и показал на вылезшего из малинника Спинозу.
– Ну, – незнакомец подбросил в костер хворостину, – тогда не потеряется.
– Мы тоже на это надеемся, – Витя поправил очки. – Но видите ли, отдалённая местность…
– Нездешние, что ль? – дядька поднял голову и ахнул. – Арап! Как есть арап!
Петуля сглотнул слюнки. Из котелка пахло чем-то вкусным. Человек в бескозырке мотнул головой в сторону костра:
– Да вы садитесь. Угощаю, – и он протянул Петуле ложку.
Бонифаций зачерпнул каши, мигом проглотил её и передал ложку Спинозе.
– А ему можно? – забеспокоился незнакомец. – Он, чай, к нашей еде непривыкший. Заболеет ещё…
– Ну что вы! – Витя, обжигаясь, проглотил варево и вернул ложку владельцу. – Я вообще-то каши всякие люблю. А к деликатесам равнодушен.
– Глянь-ка, по-нашему балакает, – удивился усач, разламывая краюху хлеба на три равные части. Одну он оставил себе, а две передал Бонифацию: – На, покорми его. Пусть не думает, что русским хлеба-соли жалко.
– Хлебосольство русского народа известно во всем мире, – поддакнул Спиноза. – Это историческая традиция и научный факт. Начиная с архаических времен, толерантность и пацифизм славян нашли свое символическое воплощение в образе хлеба-соли.
– Растолкуй, чего он хочет-то, – дядька повернулся к Петуле.
– Говорит, что вкусно, – перевёл Бонифаций с набитым ртом.
Ложка переходила из рук в руки. Когда котелок опустел, незнакомец тщательно облизал её, вытер о штанину и сунул за голенище сапога. Потом устроился поудобнее и попросил Петулю:
– Эй, малец, пусть арап расскажет, как у них там живут.
– А чё? – пожал плечами Бонифаций. – Живут как живут. Обыкновенно.
– Ты что? – Спиноза укоризненно посмотрел на Петулю и поправил сначала очки, потом шлем. – Человек вообще никогда не был в нашем времени, ему же интересно. Как учёные и как представители цивилизации мы просто обязаны удовлетворить его любопытство. – Он повернулся к незнакомцу и вежливо поинтересовался: – Вы кто, простите, по специальности? Э-э-э… по роду занятий?
– Солдаты мы, – подкрутил усы дядька. – Из пскопских. Тёркины наша фамилия. Василием кличут.
– Очень рады познакомиться. Это мой друг и ассистент Бонифаций, бизнесмен.
– Ага, – шмыгнул носом Петуля.
– А моя фамилия Корнецов, – продолжал Спиноза. – Виктор. Я, – он скромно потупился, – учёный.
– Да, – уважительно протянул Тёркин, – ты, арап, как я погляжу, шибко учёный.
– Точно! – подтвердил Бонифаций. – Его что ни спросишь – всё знает! Ботаник! Потому его Спинозой и прозвали.
– Мои друзья иногда называют меня именем нидерландского ученого эпохи Ренессанса Боруха Спинозы, – объяснил Витя, чтобы Тёркину было понятнее.
– Много чудного на свете, – философски заметил солдат. – А я в ваших местах никогда не бывал, хоть и поскитался по свету за двадцать пять-то лет службы. А у вас в Африке сколько служат?
– Мне откуда знать? – удивился Бонифаций. – Мы вон где, а Африка – во-он где.
– Вы неправильно поставили вопрос, – мягко поправил солдата Витя. – На Африканском континенте несколько десятков стран. И в каждой из них разные условия и сроки военной службы. Всё зависит от рода войск, от численности армии, от контингента – много от чего. К сожалению, в данный момент я больше ничего не могу сообщить по интересующей вас проблеме.
– Ага, – с пониманием кивнул Тёркин, поднимаясь и беря котелок. – Ну, пойду, что ль, помою…
– Что вы! – засуетился Спиноза. – Мы сами вымоем. Только где?
– Да вон ручей журчит. Чуешь?
По дну небольшого овражка струилась вода. Спустившись по склону, Витя опустил котелок в ручей, тут же вытащил его и заглянул внутрь:
– По-моему, он уже чистый.
– Давай сюда, – Бонифаций выдернул котелок из слабых рук учёного и стал тереть его песочком.
Спиноза тоже набрал мокрого песка и просеял его между ладонями. Руки заметно побелели.
– И рожу заодно умой, – посоветовал бизнесмен. – А то как из печки выпал, не умылся ни разу.
– Действительно, – вспомнил Спиноза о личной гигиене. Он даже, как мог, постарался отстирать халат.
Тёркин подрёмывал возле потухшего костра.
– Чтой-то вы долго, – заметил он.
– Абразивное действие песка… – завёлся было Спиноза.
Солдат открыл глаза и замахал на него руками:
– Свят, свят, свят! Побледнел-то как! Я говорил, занеможешь от нашей пищи!
– Нормальная пища, – успокоил его научный руководитель. – Очень даже вкусная. Это у меня организм такой анемичный. Никогда не бывает румянца. С детства.
Он развесил мокрый халат на ветках, снял очки и протёр их носовым платком. Присел рядом с Тёркиным, снял оранжевый шлем и положил его на траву.
– Так ты не африкан? – разочаровался солдат. – Что ж ты мне голову морочил?
– Да не морочил он ничего, – вступился за друга Петуля. – Ему просто умыться негде было.
– Извините, – потупился Спиноза, – я не хотел вас обманывать.
– Бывает, – махнул рукой Тёркин. – И ты прости, что за арапа тебя принял. – Он вдруг расхохотался. – Это ж надо – живого человека за арапа! И шапка, думаю, у него чудная!
Ребята тоже рассмеялись.
– Пошли, Витька, – дёрнул Спинозу Петуля. – Небось, Катька давно вернулась.
– Благодарим вас, – вежливо поклонился научный руководитель, – за хлеб-соль и кашу. – Он снял с ветки мокрый халат и натянул его поверх защитного клеёнчатого жилета. Потом нахлобучил шлем.
– И вам спасибо, – отозвался Тёркин, растягиваясь на траве, – за компанию. Ну, бывайте.
Чтобы снова не лезть в колючий кустарник, мальчишки взяли вправо.
– Эй, арапы! – окликнул их солдат. – В ту сторону не ходите!
– А чё? – насторожился Петуля.
– Осинник там. Гиблое место. Клятое.
– В каком, простите, смысле? – не понял Витя.
– Нехорошо там, – солдат надвинул бескозырку на глаза. – Мерещится нечисть всякая. И люди пропадали… А ночью – огни мерцают.
– Аномальная зона? – Спинозины очки загорелись фанатичным исследовательским блеском. – Невероятное везение!
Глава 10. Девочка и слон
Незаметно для Бонифация Спиноза стремился отклониться вправо. Его тянуло туда как магнитом.
– Куда ты прёшься? – заметил, наконец, его манёвры Петуля.
Витя решил признаться:
– Ты не представляешь, Боня, какое открытие мы сейчас с тобой совершили! Благодаря господину Тёркину обнаружено местонахождение знаменитой Выселковской аномалии. Нам остается только воочию убедиться в её существовании.
– Тебе что, жить надоело? – испугался бизнесмен. – Я в эту… как её… не пойду!
– Да и я туда не пойду, – пообещал Спиноза. – Мы только посмотрим – и обратно. Тем более, что Катя уже вернулась, а Михаил, наверное, раздобыл лошадь.
Бонифаций поёжился. Именно сейчас ему очень не хотелось встречаться с Михайлой.
– К тому же нет никакого риска, – уговаривал ассистента научный руководитель. – Вооружимся прибором. – Он отломил от куста зелёный прутик и изогнул его в руках. – Вот простейшая биорамка. Она укажет безопасный путь.
Петуле пришлось согласиться, но на всякий случай он вежливо пропустил Спинозу вперёд. Мальчишки миновали осиновую рощу и вышли на открытое место.
– Смотри! – воскликнул Витя. – Тут ступала нога человека!
На песчаной дорожке отчётливо виднелись рифлёные следы кроссовок.
– Геракл! – определил Петуля. – Катька!
– Странно, – присев на корточки, научный руководитель разглядывал вмятины. – Следы ведут только в одну сторону.
– Ёлки зелёные! – испугался бизнесмен. – А вдруг она попала в эту… в зону…
Спиноза сверился с биорамкой. Она не двигалась.
– Нет, – заключил он. – Всё в норме. Без аномалий.
Они пошли по Катиным следам. Вероятно, решил Витя, здесь когда-то была помещичья усадьба, принадлежавшая хозяевам крепостных крестьян Носоломовых. Спиноза читал у русских классиков, что иногда помещики разорялись и переезжали в какой-нибудь город, чаще всего – в Москву или Петербург. А поместья приходили в запустение.
Всеми этими знаниями он щедро делился с Бонифацием, пока они проходили мимо покосившейся беседки, пересохших фонтанов и местами поломанной чугунной ограды. В доказательство своей правоты Спиноза даже привел краткое содержание пьесы А. П.Чехова «Вишневый сад».
– Ну да! – не поверил Петуля. – Где тут вишни? Только грибы одни и валяются, – он пнул ногой внушительную горку боровиков и подосиновиков. – Что за народ? Рвут и выбрасывают. О! Вот ещё следы, видишь? Это, наверно, Геракла…
От грибов Катины следы вели дальше, вглубь аллеи, вдоль которой стояли белые мраморные статуи. Взволнованный научный руководитель не мог оценить их художественные достоинства, зато бизнесмен сплюнул:
– Только тётки. И глянь, сколько добра на них перевели. Знаешь, почём сейчас мрамор для кладбища?
Отпечатки Катиных кроссовок упирались в большой чёрный постамент с надписью: «Александр Сергеевич Пушкин. 1799–1837».
– Хоть один мужик, – с облегчением сказал Петуля.
– Да, – отозвался Спиноза. – Наконец-то я понял, в каком времени мы находимся. Сейчас девятнадцатый век.
– Какая разница? – пожал плечами бизнесмен. – Смотри, вроде за Катькой кто-то гнался… типа слона.
– Откуда здесь слоны, Бонифаций? А впрочем… – Витя присмотрелся к глубоким вмятинам рядом со следами кроссовок: – Похоже, это крупное наземное животное.
Судя по следам, слон пронесся за Гераклом обратно по аллее, немного поблуждал по дорожкам и загнал бедную девочку в садовый грот, вход в который преграждал огромный белый камень.
Спиноза и Петуля, не раздумывая, бросились в погоню.
* * *
Наутро полковник в отставке Василий Иванович оторвал вчерашний листок календаря и выбросил его в мусорное ведро.
– Сегодня 23 апреля, – сообщило радио. – Передаем последние известия.
Василий Иванович сварил себе яйцо всмятку, заварил чаёк и прислушался.
– … с официальным визитом, – закончила дикторша. – А теперь – криминальные новости. Кощунственное преступление совершено ночью в Москве. Неизвестные злоумышленники похитили с Пушкинской площади бесценное достояние нашего народа – бронзовый памятник Александру Сергеевичу Пушкину работы скульптора Опекушина. Ведётся следствие. На выездах из столицы усилен контроль грузового транспорта. По информации нашего источника из министерства внутренних дел, скульптура похищена бандой любителей искусства. Правоохранительные органы прилагают все усилия, чтобы вернуть Пушкина народу.
Яйцо выпало из рук Василия Ивановича и растеклось по линолеуму жёлто-белой лужицей.
– Дожили! – воскликнул пенсионер, подтирая пол. – Памятник нельзя поставить! Тут же сопрут! Я знаю, кто входит в эту банду!
Он выглянул в глазок и обнаружил, что на лестничной площадке никого нет. Тогда старик совершил вылазку за дверь, сорвал со стены вчерашнее объявление Бонифация Петули и снова перечитал его.
– Ага, – заключил он, укладывая листок в папку с надписью «Досье». – Все возможные услуги… Ясно, что это за услуги! Продажа памятников культуры за границу! В одном только Пушкине сколько всего!
Пенсионер позвонил капитану, который вел дело по ограблению квартиры сто восемьдесят семь, сообщил ему о пропаже памятника с Пушкинской площади и тонко намекнул, что он, Василий Иванович, усматривает связь между этими двумя преступлениями века. Затем активист допил, наконец, остывший чай, ополоснул стакан и спустился во двор, чтобы оповестить соседей о безобразных событиях, участившихся в последнее время.
Часть 2. Сага о князьях
Глава 1. Дети подземелья
– Это не садовый грот, – авторитетно заявил Спиноза, на ощупь пробираясь по узкому ходу между холодными, скользкими от сырости стенами. – По всей видимости, это естественное углубление в земной поверхности, вымытое грунтовыми водами…Ты слышишь меня, Бонифаций?
– Ёлки зеленые! – Петуля стукнулся лбом о нависающий каменный выступ.
– Так вот, – развил свою мысль научный руководитель. – Вероятно, в данный момент мы находимся в так называемой карстовой пещере. Не исключено, что на пути нам встретятся сталактиты и сталагмиты, а также другие проявления подземного мира.
– Как… – Петуля стукнулся второй раз. – Как здесь мог пролезть слон?
– Случается, что подобные пещеры тянутся на многие десятки километров, образуя запутанные лабиринты, колодцы, переходы. В спелеологии… Бонифаций, если у тебя по ходу лекции возникнут вопросы, не стесняйся, задавай.
– Да чего уж там, всё ясно, – буркнул Петуля, растопыренной пятернёй шаря над головой. – А здесь вообще нет потолка.
– Именно об этом я и хотел рассказать! – обрадовался Витя. – В спелеологической литературе описаны огромные внутренние залы с подземными озёрами, поражающие воображение игрой света на ледяных кристаллах.
– Где свет? – возмутился Бонифаций. – Темно, как в могиле!
– Вспомни хотя бы Тома Сойера, – соловьём заливался Спиноза. – Ведь он и его спутница Бекки Тэтчер могли погибнуть, разделив, таким образом, судьбу многих неосторожных исследователей, не подготовленных должным образом. Ой! – научный руководитель внезапно замолк, и Петуля услышал, как неподалёку капает вода.
– Витька! – испугался он. – Ты в озеро провалился?
Учёный не отзывался.
Бонифаций опустился на четвереньки и пополз, ощупывая мокрый неровный пол. Неожиданно он наткнулся на Спинозину ногу. Цепляясь за неподвижное, но вертикальное тело, встал, ткнулся носом в ухо научного руководителя и крикнул в оттопыренную раковину:
– Витька! Ты чего!
– Ай! – Спиноза отшатнулся. – Не надо кричать, Бонифаций. Тут что-то есть.
– Что? – струхнул Петуля. – Слон? А где Катька?
– Пока ещё мы их не догнали. А здесь, по всей вероятности, каменный столб. Я остался в живых только благодаря средствам техники безопасности, а именно шлему.
– Нет, это не столб, – Петуля пошарил вокруг руками. – Похоже, тут развилка. Куда пойдем – налево или направо?
Научный руководитель немного подумал.
– Человек в минуту опасности никогда не бежит налево. Только направо, – изрёк он. – Следовательно, Катя выбрала правый путь, а слон, естественно, последовал за ней.
И Спиноза с чрезвычайными предосторожностями сделал первый шаг. Петуля потопал за ним.
Шум воды усилился. Под ногами сильно захлюпало. У Бонифация промокли кроссовки, и он чертыхнулся.
– Лучше б она налево побежала!
Они шли и шли, продрогли до костей, поочерёдно шмыгали носами, Спиноза уже всерьез беспокоился, не подхватил ли он воспаление лёгких, а дороге не было конца. Мальчики подавленно молчали. И вдруг впереди забрезжил свет.
Не сговариваясь, они прибавили ходу. Побежали. Дыра в каменной стене сияла. То, что хлюпало под ногами, оказалось ручьём. С весёлым журчанием он выбегал наружу.
– Кхе-кхе! Апчхи! – под аккомпанемент Витькиного чихания Петуля облегченно выдохнул.
Над миром занималась заря. Она окрасила розовым светом траву, ручей, деревья и камни. Только лица Спинозы и Петули оставались серыми и осунувшимися. Ребята без сил опустились на мокрую от росы траву и заснули.
… – Жарко, жарко… Не надо меня укрывать, – прохрипел Витя, и Бонифаций проснулся.
Солнце стояло высоко и здорово припекало. Они лежали на берегу реки. По обеим её сторонам высились красноватые каменные холмы.
– Кровь, – бормотал Спиноза запёкшимися губами. – Не ходите туда, пожалуйста…
– Витька, ты чё? – Бонифаций потряс друга за плечо. – Витёк, проснись!
Но Спиноза упорно не просыпался. Он продолжал нести какую-то ерунду и не откликался на призывы. Тут только Петуля заметил красные пятна на Витькиных бледных щеках и догадался пощупать его лоб.
– Температура! – бизнесмен вытащил из кармана белого халата аккуратно сложенный носовой платок, смочил его в ручье и положил на сухое и горячее чело научного руководителя.
Витька на минуту затих, потом опять начал бредить.
Пришлось затащить бесчувственного Спинозу в тень и отправиться на разведку. Поднимаясь по холму, Бонифаций услышал над собой какие-то голоса. Мальчик задрал голову. На самой вершине стояла бревенчатая стена.
– Деревня! – обрадовался Петуля, кубарем скатился вниз, перекинул щуплого Спинозу через плечо и, отдуваясь, полез по тропинке вверх.
– Эй! – постучал он ногой в массивные кованые ворота, и ворота загудели. – Вы, там! Помогите! Человеку плохо!
Поверх стены выросли два островерхих шлема.
– Чего надо! – недружелюбно спросил краснолицый стражник. – Кто такие?
– Пустите! – потребовал Бонифаций. – Свои!
– Свои по домам сидят, – ехидно хихикнул востроносенький напарник краснолицего.
– Не видишь, человеку плохо! – возмутился двоечник. – Открывай!
Руки Спинозы бессильно болтались за Петулиным плечом. Даже сквозь одежду Бонифаций чувствовал жар его щуплого тела и слышал хриплое дыхание.
Стражники переглянулись. Краснолицый замялся. Востроносый перестал хихикать.
– А вдруг они лазутчики полянские? – подозрительно спросил он. – И одеты не по-нашему.
– Тем более, – решил краснолицый. – На княжий двор отвести надо.
Островерхие шлемы исчезли, загремели засовы, и ворота медленно, со скрипом отворились. Когда по бокам встали оба стражника с копьями, Петуля понял: они со Спинозой снова влипли.
