Читать книгу: «Зелье №999», страница 2
– Миледи, какой предмет вы преподаете? – с нескрываемым подозрением спросил эль Гарр, когда тяжелая, доходящая до четвертого этажа дверь без единого звука открылась.
– Никакой. В мои обязанности входит обеспечение порядка в питомнике.
– Хм. А мне показалось, ваш предмет – зельеварение…
Я смерила прищурившегося мага насмешливым взглядом.
– Зелья я варю в свое удовольствие, мастер эль Гарр. И в свободное от работы время. А питомец у меня всего один. Заходите. Сейчас я вас познакомлю.
Глава 2
За дверью оказался еще один кусок магически измененного пространства, выглядящего как обычный зеленый луг, на краю которого виднелась огромная скала. Шагах в пятистах слева и справа от двери, там, где заканчивалась трава, ввысь поднимались густые стены тумана, обозначающие границу искусственно огороженного мира. А прямо перед нами зиял вход в такую же огромную пещеру, в глубине которой что-то белело.
– Красавчик, привет. Зелье для тебя еще не готово, но мы на верном пути, – бодро сообщила я, захлопывая дверь и мельком заглядывая в стоящую рядом сорокаведерную бочку. – Ого. Куда ты подевал нейтрализатор? Я же только вчера налила до краев, а уже меньше половины осталось. Тебе что, кошмары опять снились?
Из пещеры донесся шорох осыпающихся камней.
– У меня все утро болела спина. И хвост. Особенно коготь, который ты, между прочим, вчера отрезала, – громогласно рыкнуло из пещеры, и в темноте что-то явственно шевельнулось.
– Я не отрезала, а лишь соскоблила несколько крохотных пластинок.
– А у меня все равно болело! Наверное, там скоро начнется заражение… Кто это с тобой, Аль? – вдруг заволновался Красавчик. – Ты привела целителя? А он хороший? Разбирается в драконах? Знаешь, я тут подумал: может, мне надо поставить примочки на нагрудную пластину, а то у меня с утра там все заложило…
Я хмыкнула.
– Нет, Красавчик, это не целитель. Познакомься, это мастер Харт эль Гарр, и мастер Тайнур представил его как своего хорошего друга.
– А он нормальный? – с подозрением осведомились изнутри. – Ты проверила его на инфекции? Вдруг он заразный? Или у него блохи? Или хуже того – паразиты?!
Я со смешком покосилась на стоящего рядом мага.
– Ну что ты, дорогой. Он совершенно здоров.
– Ты точно-точно в этом уверена? Он показал тебе справку от целителя?
– Неужели ты думаешь, я бы пустила к тебе потенциально опасного посетителя?
В пещере ненадолго замолчали, видимо, изучали сомнительного визитера на предмет возможных признаков заразы. Но потом в пещере бряцнули кости, что-то снова зашуршало, а затем из темноты медленно выдвинулся огромный драконий череп. За ним проступили очертания таких же гигантских ребер, мелькнули и пропали напрочь лишенные плоти костяные крылья, а по потолку чиркнул кончик такого же костяного хвоста.
– Здоров-ф-ф, говор-риш-шь? – прошипел единственный в нашем мире не то мертвый, не то живой дракон, чей скелет не рассыпался на части благодаря одному хитрому заклинанию.
Красавчик приблизил морду к эль Гарру вплотную, уставился на замершего гостя жутковато светящимися глазницами, в которых плясало и извивалось белое пламя. Какое-то время костяной дракон изучал непрошеного гостя, после чего сердито выдохнул и без предупреждения толкнул меня в грудь кончиком хвоста.
– Ты, между прочим, опоздала! А у меня процедуры ровно на полдень назначены! Представляешь, что может случиться, если я хоть одну пропущу?!
Я мысленно возвела глаза к ослепительно-синему небу.
Дракон у нас, если так можно выразиться, со странностями. Даром что костяной, но всевозможных болячек он боялся как огня. Каким уж заклинанием его поднял два десятилетия назад неумеха-некромант с шестого курса, как эти кости вообще оказались на территории университета – сие есть тайна, покрытая мраком. Поговаривают, что это был всего лишь эксперимент. Заклинание на спор, которое старшекурсник умышленно или случайно произнес с ошибкой. И вместо того, чтобы очистить древний скелет от земли, адепт его каким-то чудом оживил. Никто, даже мастер Тайнур, не знал, почему так вышло, и тем более не мог сказать, надолго ли хватит действия заклинания.
Осознав, что чудом обретенная псевдожизнь может так же внезапно закончиться, Красавчик устроил грандиозный скандал и вытребовал с учителя обещание, что для сохранения скелета магическое сообщество приложит все мыслимые и немыслимые усилия. Для капризного дракона даже было изобретено изолированное от остального мира убежище, и внутрь никого без специальной проверки не пускали. А чтобы Красавчик поменьше доставал господина ректора, к нему был приставлен отдельный смотритель, а также прописан целый курс дурацких, но чрезвычайно востребованных процедур, которые приходилось делать именно мне.
– Давай сюда хвост, натру тебя как положено, а потом еще нейтрализатора сварю, не то до конца недели не хватит, – вздохнула я, прекрасно зная, что спорить с упертым скелетом себе дороже. – А вы, господин маг, присаживайтесь, если найдете куда, и можете излагать свое дело, потому что процедуры затянутся надолго.
Красавчик наконец выбрался из пещеры полностью, продемонстрировав нам ослепительно белый, прекрасно сохранившийся костяк, которому, по уверениям самого дракона, было не меньше тысячи лет. Затем брякнулся на землю, подставил костлявый бок и обеспокоенно сообщил:
– Этим утром я заметил трещинку на правой задней пятке. И два пятна на седьмом хвостовом позвонке. А еще…
– Я все обработаю, не волнуйся, – поспешила я успокоить дракона, пока тот не начал со смаком описывать каждую щербинку в своих трехстах пятидесяти четырех костях. Затем поспешила слевитировать на лужайку с десяток мягких губок, окунула их в оставшийся нейтрализатор и отправила натирать и без того блестящие драконьи кости.
Красавчик блаженно откинулся на траву и притушил бешеное пламя в глазницах.
– Эх… хор-р-рошо-о…
– Мастер эль Гарр?
– А… да, – спохватился белобрысый маг и, отведя слегка расфокусированный взгляд от нашего чуда, заозирался в поисках хотя бы табуретки. Но ничего не нашел и плюхнулся на траву рядом с дверью, тогда как я аккуратно присела на подставленную драконью лапу. – Вы уверены, что сейчас подходящее время для откровений?
– Ну, можем часа три просто посидеть и побеседовать о погоде, если вам некуда торопиться, – усмехнулась я, отметив, что нашего дракона гость не испугался. Удивился, насторожился, но страха не показал, хотя некоторые, бывало, даже в обморок хлопались. – Раньше я отсюда все равно не уйду, а у Красавчика к тому же идеальная память. Если что-то из вашего рассказа я забуду, он напомнит. А то и подскажет что-нибудь дельное. Драконы – мудрые существа, так что его советом пренебрегать не стоит.
Эль Гарр помолчал, с явным сомнением посматривая на блаженно скалящийся драконий череп, вокруг которого деловито сновали мокрые губки. Но потом все же подумал и, устроившись поудобнее, прокашлялся.
– Собственно, моя проблема проста, миледи: некоторое время назад я начал утрачивать контроль над магическим даром…
Я без особого удивления кивнула и, подхватив одну из губок, принялась полировать громадный коготь, с которого вчера соскоблила несколько тончайших пластинок. Коготь от этого не пострадал, но Красавчик все равно будет вспоминать нанесенный ему ущерб до конца своих дней. Даже если я когда-нибудь все-таки изобрету эликсир, способный вернуть дракону плоть.
– Я совершил ошибку, – неожиданно признался Харт эль Гарр, заставив меня хмыкнуть. Судя по напряжению в голосе, признание далось ему нелегко. Что ж, плюс балл вам за честность, господин маг. – И подвергся действию заклинания, приведшего к нестабильности дара. Судя по всему, оно было отсроченным, поскольку симптомы появились не сразу. А когда стало ясно, что с даром что-то не так, оказалось, что остановить процесс уже не представляется возможным.
– Что это было за заклинание? – заинтересованно обернулась я, и даже Красавчик с любопытством приподнял голову от земли.
– Без понятия.
– Хм. Вы не в курсе, чем именно на вас воздействовали? Вы же универсал. И, если верить мастеру Тайнуру, очень хороший.
Эль Гарр тревожно дернул щекой.
– Я угодил в ловушку.
– Что за ловушка?
– Не знаю, – с легким раздражением откликнулся маг, но быстро взял себя в руки и уже спокойно добавил: – Ее ставил некромант. Довольно изобретательный и, по-видимому, увлекавшийся запрещенными практиками. Я обращался к коллегам из Ларанского университета, но ни один из них не смог выделить структуру этого заклинания из моей ауры. Мастер Тайнур считает, что, возможно, заклинание оказалось встроенным6, поэтому и посоветовал обратиться к вам.
Я вскинула брови.
– Он решил, что я смогу создать зелье, способное вылущить это заклинание из вашей ауры?!
– Это невозможно, – авторитетно заявил Красавчик и извернулся, как кошка, подставляя другой бок. – Даже маги разума не способны уничтожить заклинание, которое успело глубоко проникнуть в ауру. Стоит промедлить всего несколько дней… Сколько времени прошло с момента атаки?
– Три с половиной месяца, – неохотно признался маг.
Мы с драконом одновременно вскинулись.
– Сколько?!
– Первые симптомы появились через пару недель, – в качестве оправдания сообщил эль Гарр и снова дернул щекой. – И настолько невнятные, что я списал это на переутомление. А когда заметил, что стали искажаться самые обычные заклинания, времени прошло в два раза больше. Еще пара недель ушла на диагностику в Ларане. Затем мне пришлось съездить на кафедру некромантии в Ниман, затем в Хотар…
– А когда вам и там сказали, что помочь ничем нельзя, вы явились сюда, – заключила я.
Маг едва заметно поморщился.
– Мастер Тайнур когда-то был моим учителем и до сих пор сохранил теплые отношения с нашей семьей. Возможно, все было бы по-другому, обратись я к нему сразу. Но вы правы: я упустил время. И связался с ним лишь три дня назад. Позавчера вечером я прибыл в Карраму. Вчера мастер меня осмотрел и пришел к неутешительным выводам: заклинание некроманта и впрямь оказалось встраиваемым. Более того, оно с каждым днем все больше разрушает мою ауру, а выделить его оттуда, и даже определить в точности его природу, не удалось даже ему. Тем не менее мастер Тайнур считает, что приостановить этот процесс можно. И именно в этом мне нужна ваша помощь.
Я прищурилась.
– Мне кажется, вы недоговариваете, мастер эль Гарр. Насчет некроманта я вам, безусловно, верю – только в магии разума и в темном разделе магического искусства встречаются встраиваемые заклинания. И все они мало изучены. Меня интересует другое… сколько вам осталось?
– Недели полторы, – сжал кулаки маг, а его глаза недобро сверкнули. Ого. Не так уж он и спокоен, каким хотел казаться. – Максимум две.
– Мастер Тайнур считает, что это было заклинание на смерть?
– Да.
– Так. А к какой группе он его отнес?
– В том-то и дело, – криво усмехнулся эль Гарр. – Никто до сих пор не смог определить, что же это за штука и к какой группе заклятий относится. Оно не затрагивает мои физические силы. Не влияет на разум. Его даже при диагностике не удается обнаружить, а все, что мы имеем, лишь видимые последствия, по которым косвенным образом можно судить, что это работа именно заклинания.
Я нахмурилась и отложила губку в сторону.
– А почему мастер Тайнур не считает, что это могло быть проклятие?
– Чтобы наложить даже слабенькое проклятие, проклинающий на момент его активации должен быть жив. А некромант… когда мы встретились лицом к лицу, он уже не дышал. И совершенно точно был не в состоянии никого проклясть.
У меня что-то нехорошо заныло в груди.
– Простите, мастер эль Гарр, а как вообще могло произойти, что вы заполучили такого рода проблему? Кем вы работаете? Как могли столкнуться с некромантом такого уровня? И вообще, кто вы?
И вот тогда маг надолго замолчал. А когда даже Красавчик нетерпеливо стукнул по траве хвостом, отвернулся и хмуро бросил:
– Не думаю, что вам стоит знать детали.
– Не думаю, что вам стоит упорствовать. Если помните, от моих умений зависит ваша жизнь. А от вашей откровенности – моя репутация.
Харт эль Гарр поднял голову и взглянул на меня прямо.
– Я – Рука короля Латара, леди эль Рисс. Но в народе меня называют королевским убийцей. Хотя вряд ли эта информация может понадобиться для создания зелья.
* * *
Некоторое время после этого я молчала, напряженно раздумывая над ситуацией. Эль Гарр тоже умолк, буравя меня пристальным взглядом. В какой-то момент мне даже показалось, что в его взгляде мелькнула тревога, но довольно скоро ее вытеснило самое обычное человеческое раздражение.
Оно и понятно: наши с ним уровни, как магический, так и социальный, были несопоставимы. И тот факт, что именно мне маг должен был изливать душу, наверняка выводил эль Гарра из себя. Я знаю, универсалы избалованы вниманием, их безгранично уважают и ради их способностей прощают многие грешки. А эль Гарр… таких, как он, еще и боятся, потому что Рукой короля может стать лишь исключительно одаренный, безгранично преданный короне человек, чье слово равно слову короля и кто имеет право казнить и миловать любого подданного королевства. В том числе и магов.
Собственно, сейчас передо мной сидел королевский следователь, судья и палач в одном лице. И от осознания того, что одно его слово могло отправить меня на плаху, мягко говоря, стало неуютно.
– Мне нужны детали, – наконец вымолвила я. – Кем был тот маг, какого уровня, где именно с вами произошла беда… все, что вы можете рассказать. Но прежде чем я займусь созданием зелья, мне потребуется взглянуть на вашу ауру. Красавчик, поможешь?
– М-м-м… пожалуй, – промурлыкал разнежившийся дракон и подставил подбородок, чтобы я могла его почесать. – Мне тоже стало интересно.
Я вопросительно повернулась к магу.
– Давайте сначала осмотр, – хмуро произнес он, к чему-то напряженно прислушиваясь. – А позже я передам вам копии отчетов с места преступления. Там есть вся информация, которую я могу сообщить, не раскрывая государственной тайны.
– Договорились. Вечером их просмотрю, а утром вместе с мастером Тайнуром будем что-то решать. Снимайте свои щиты.
На лицо мага на мгновение набежало облачко, словно требование показалось ему оскорбительным. Впрочем, оно и было почти оскорбительным, но эль Гарр лишь прикрыл глаза и, начав ровно, размеренно дышать, через некоторое время сообщил:
– Готово.
Для меня в этот момент почти ничего не изменилось, кроме того, что вокруг фигуры сидящего у двери мага появилось ровное белесоватое свечение. Слабая, почти прозрачная дымка. Почти такая же, какую можно было рассмотреть вокруг Красавчика, если взглянуть на него не прямо, а краешком глаза. С моим уровнем дара рассчитывать на что-то большее не приходилось. Но я для того и попросила дракона о помощи, ведь он даже в столь плачевном состоянии видел и ощущал неизмеримо больше обычного мага. Более того, дракон аж привстал, когда эль Гарр снял магические щиты, после чего я поспешила положить ладошку на костяную морду и взглянула на мужчину сквозь призму ощущений дракона.
Признаться, я видела немало магов и немало аур, от сереньких и скромных до настолько мощных и цветастых, что при взгляде на них начинало рябить в глазах. Красные у огневиков, синие у водников и воздушников, желтые у прорицателей и лиловые у магов разума… Конечно, я не раз видела, как у универсалов цвета сливаются и плавно переходят друг в друга. У мастера Тайнура аура вообще больше походила на разноцветный калейдоскоп. Однако аура эль Гарра – она и впрямь была невероятной. Потрясающей ширины, четкая, яркая, расчерченная безупречно правильной зеленовато-сине-красно-голубой сеткой, она больше походила на произведение искусства. И она действительно была бы настоящим шедевром, если бы в том месте, где аура прилегала к телу, не появились рваные дыры, как если бы кто-то безжалостно перепутал и порвал это изящно сплетенное кружево.
Если бы я увидела перед собой паутину, то сказала бы, что это сделал паук-конкурент. Или запутавшаяся в сети, но слишком крупная для хозяина паутины добыча. К примеру, неосторожная птица. Или мелкий зверек. Но дыр было слишком много, в самых разных местах, словно источник неприятностей мага перемещался. При этом я, как ни всматривалась, не нашла причин столь грубых изменений. Никаких следов, никакой остаточной магии. Создавалось впечатление, что аура расползалась сама по себе или же что ее методично и упорно рвал невидимый враг.
Конечно, самые крупные раны были прикрыты магическими «заплатками», иначе маг бы не выжил. Возможно, это сделал сам эль Гарр. Не исключено, что ему помогали. Но процессу разрушения они не помешали, с каждым днем в ауре появлялись новые дыры, и это медленно, но верно вело королевского убийцу к гибели.
– Все… – неожиданно выдохнул маг, и картинка перед моими глазами погасла. – Больше не могу, простите.
Я почувствовала разочарование и хотела попросить его еще раз опустить щиты, но тут Красавчик коснулся кончиком хвоста моей руки и предупреждающе проурчал:
– Не надо, Аль. Не видишь? Он нестабилен.
И я неохотно отступилась. Как известно, уровень магического дара очень тесно завязан на эмоциональном состоянии. Это как качели – на сильных эмоциях и заклинания получаются лучше, а при слабой воле дар и вовсе может выйти из-под контроля. Даже полууниверсалы не всегда справляются. А когда у мага не два, а сразу четыре компонента в даре и когда маг при этом нешуточно раздражен…
– Думаю, мне стоит вас покинуть, – хрипло уронил эль Гарр и рывком поднялся с земли. Дышал он при этом тяжело, веки по-прежнему были закрыты, кулаки сжаты, а на щеках вспыхнул такой неестественный румянец, что я поняла: будет лучше, если он и впрямь уйдет. Когда же на побелевших от напряжения пальцах заплясали крохотные язычки огня, я поспешила отойти: маг выглядел так, словно вот-вот сорвется. А затем он просто развернулся и быстро вышел, почти сбежал, не забыв закрыть за собой тяжелую дверь.
М-да. Знала бы я, насколько все плохо, не стала бы тянуть время и выудила из него подробности сразу. Да и учитель хорош. Хоть бы предупредил! Или намекнул в конце концов! Я бы все текущие дела отложила, с зельем не стала бы заниматься и нашла время для необычного клиента… а теперь что? Чтобы понять, как ему помочь, сперва следовало разобраться в причинах и только потом подбирать зелье. Сколько на это уйдет дней? Пять, десять, двадцать? Какие шансы, что за это время эль Гарр не потеряет контроль окончательно? И что, нам потом ждать в университете взрыва? Надеяться, что разбалансированный дар не жахнет так, что разнесет все корпуса по камешку? А тут, между прочим, адепты учатся. О чем думал учитель, когда приглашал сюда опасного гостя?!
– Прости, Красавчик, но с твоим зельем придется обождать. Сперва надо решить проблему эль Гарра, – с досадой бросила я, поднимаясь на ноги. – Ты потерпишь, пока я с ним разберусь?
– Конечно, – на удивление спокойно отреагировал дракон. – У него любопытная аура. И повреждение нетипичное для человека его квалификации.
– Что ты имеешь в виду?
– Эль Гарр сказал, что это было встраиваемое заклинание, но его аура выглядит так, словно источник повреждения находится снаружи.
– Я не увидела нитей, которые вели бы к внешнему источнику, – нахмурилась я.
– Я тоже. Хотя существует и другой вариант: заклинание действительно встроилось в ауру, но оно закольцовано. Или же запустило процесс, а потом самоуничтожилось, поэтому мы его не видим. В этом случае эль Гарра ничто не спасет: его дар сожрет сам себя. А если ты права и мы имеем дело с полноценным проклятием, то, боюсь, ему даже твои зелья не помогут.
Я помрачнела.
– У нас есть всего две недели, чтобы выяснить, что к чему.
– Интересный случай, да? – поддел меня дракон.
– Очень, – замедленно кивнула я, со смешанным чувством посмотрев на закрытую дверь. – Мне не нравится этот человек. Но проблема у него серьезная. Плохо, что времени почти не осталось, а хорошее зелье не терпит суеты…
Красавчик неожиданно хихикнул.
– Значит, придется тебе работать быстрее. И Кыша заодно к дисциплине приучить. Кстати, где этот болтливый грызун?
Я недобро улыбнулась.
– Лучше, чтобы в ближайшие пару дней он не маячил у меня перед глазами. А пока покажи-ка еще разок ауру этого мага. Хочу ее получше запомнить, и кто знает, может, действительно к утру что-нибудь придумаю?
Глава 3
Первое, что я увидела, придя в свою комнату вечером, – сидящий на столе, весь какой-то поникший и всклокоченный Кыш, в лапках которого подрагивал огрызок бумаги с корявой надписью: «Прости меня, пожалуйста». Выглядел мыш подавленным, насквозь промокшим, потому что на улице с вечера зарядил настоящий ливень. И казался таким несчастным, что… честное слово, у меня рука не поднялась швырнуть в него чем-нибудь тяжелым. Да и что с этого трусишки взять?
Закрыв дверь, я прошла к столу, по пути стаскивая с себя мокрую жилетку. Затем уселась за стол. Запалила свечу. Отбросила со лба мокрую челку и тяжелым взглядом уставилась на провинившегося грызуна.
Кыш жалобно хлюпнул носом и поднял записку чуть выше.
– Прости, Аль… честное слово, я больше не бу-у-уду.
Я поджала губы, а мыш сжался в комок и зажмурился, когда я протянула к нему руку.
– Вот дурачок, – вздохнула я, погладив по спине расстроенного зверька. – Ну разве я тебе когда-нибудь вредила? Разве был хотя бы один раз, когда тебя пытались убить или поранить?
Кыш снова хлюпнул носом и тряхнул мокрыми крылышками.
– Не-е-ет… поэтому мне ужасно сты-ы-ыдно…
– Стыдно ему, – фыркнула я и легонько подула на мохнатую мордочку. – На тебе столько защитных заклинаний висит, что никакое зелье не способно сделать тебе больно. Я же сказала – полезные заклинания катализатор не затрагивает. А если и затронет, то вреда от них не будет. И крылья твои никуда бы не делись, и в простую мышь ты уже никогда не обратишься… Для тебя это было безопасно, глупый.
– Зна-а-аю. Поэтому мне и сты-ы-ыдно… ведь если бы твое зелье сработало, тот маг мог бы умереть прямо там, в лаборатории!
– Да. И мы бы, скорее всего, не успели ничего сделать.
– Прости-и-и… – в третий раз хлюпнул носом мышь и понурился еще больше. – Наверное, это даже хорошо, что твое зелье не сработало.
– Может, еще сработает? – не слишком уверенно предположила я.
– Не-е-ет. Я прове-е-ерил.
– Как это?!
Кыш бросил на меня виноватый взгляд.
– Я его выпил.
– Весь?! – неподдельно ужаснулась я, а когда грызун понуро кивнул, всплеснула руками. – Но как?! Я же шкаф заперла перед уходом! Там такие заклятия стоят…
– Заклятия только на дверцах, – тихонько признался мыш и приподнял верхнюю губу, показывая наполовину сточенные резцы. – А я стенку прогрыз. Она же простая, деревянная.
Я в шоке на него уставилась.
– Но это были последние три капли! Тебе и одной хватило бы для проверки! Зачем ты выпил все сразу?! Да и вообще: зачем, Кыш?!
– Я подслушал вас в питомнике, – расстроенно признался грызун. – И решил, что раз зелье ты варила с прицелом на мои размеры, то тот маг не умер лишь из-за маленькой дозы. А еще он не проглотил его, как следовало. Значит, эффект мог проявиться слабее. Или позднее. Но с проблемами эль Гарра это все равно означало верную смерть. И я понял, что, если он умрет из-за меня, ты расстроишься. Но, может, если выпить зелья побольше, то на мне катализатор сработает быстрее? И тогда ты успеешь сварить для мага противоядие?
Я опешила.
– Ты что, решил пожертвовать собой ради него?!
Кыш понуро кивнул.
– Я ужасный трус, ты права. И до жути боюсь смерти, особенно после того, как обрел крылья и вообще… самого себя. Но пока я лежал и ждал, пока с меня сойдет лед, то понял, что потерять тебя я боюсь еще больше. Поэтому и полетел за вами в питомник. И поэтому же выпил этот жуткий катализатор, который оказался совсем невкусным, но он не сработал, Аль. Я выпил тройную дозу, но ничего не изменилось. У меня ничего не отросло и не отвалилось. Я ничего не приобрел и не потерял. Я все тот же мышонок, которому не повезло однажды угодить в котел с твоим экспериментальным зельем.
Я уставилась на мыша так, словно впервые увидела. Маленький, сварливый, как сто гоблинов, невероятно упрямый и до дрожи боящийся всего нового… Неужто у него хватило храбрости на такой невероятный поступок?!
– Глупенький! – я порывисто схватила мыша и прижала к груди. – Да я бы ни за что в жизни не позволила тебе так рисковать! А если бы ты умер? Если бы у зелья оказались побочные эффекты?!
– Я ничего не почувствовал, – тихонько вздохнул мыш, обхватив мою руку когтистыми лапками. – За целый день никаких изменений. Но это не страшно. Главное, что никто из нас не умрет. А я потом для тебя еще один коготь у Красавчика выпрошу, ладно? И ты сможешь еще раз сварить все по новой и изучать на мне свои зелья сколько захочешь!
Он вдруг встрепенулся и, вывернувшись, юркнул куда-то в сторону, но вскоре вернулся, волоча за собой толстую тетрадь в красном кожаном переплете.
– Вот смотри! Это ректор прислал! Копии отчетов по делу того некроманта!
– Надо же, – хмыкнула я. – А мне показалось, что эль Гарр не сдержал обещания. За ним ты тоже сегодня подсматривал?
Кыш смущенно кивнул.
– Пытался. Твой маг весь вечер просидел в кабинете у ректора. Но о чем они говорили, я не слышал – там слишком хорошая защита. А потом ректор меня заметил и велел передать тебе это. Будешь смотреть?
Я бросила быстрый взгляд в окно: на улице давно стемнело. Луны на небе видно не было, но дождь так и лил, предвещая холодное и туманное утро. У нас, в Карраме, дожди были привычным делом, особенно ранней осенью. Поэтому мне, выросшей в теплом и сухом Хотаре, было неуютно в этом сыром и прохладном климате. Но ничего не попишешь, другого дома у меня попросту не осталось.
– Не сейчас, – наконец решила я. – Утром посмотрю, а пока мне надо кое-что сделать.
– Спать будешь? – со знанием дела предположил Кыш.
– Да. И очень важно, чтобы до утра меня никто не разбудил.
Мыш гордо надулся.
– Я все сделаю, Аль. Не волнуйся. Никто сюда не войдет и не выйдет без моего ведома.
Я окинула его скептическим взглядом, но не стала напоминать, что большинство адептов, не говоря о преподавателях, уделают этого мышонка на раз, и просто ушла в спальню. Готовиться к еще одному важному делу, ради которого многоуважаемый мастер Тайнур и принял меня когда-то на работу.
* * *
Сны – довольно хрупкая и вместе с тем невероятно сложная материя. Во время сна с нами могут происходит как прекрасные, так и воистину жуткие вещи. Там мы можем увидеть прошлое. Там же черпаем вдохновение. Проживаем еще одну, а может, и не одну полноценную жизнь, которая может быть не менее яркой, чем та, что ожидает нас в реальности. Еще во сне мы отдыхаем. Встречаем кого-то. Разговариваем. Дружим. Любим и ненавидим. Там же набираемся сил, как физических, так и душевных. Но что гораздо важнее, сны – это неисчерпаемый источник энергии. Да только вот беда: мало кто умеет им пользоваться осознанно. Хотя бы по той причине, что из огромной массы всевозможных снов мы способны запомнить лишь те, что посетили нас перед самым пробуждением.
Тем не менее существуют люди, для которых сны – это целая реальность. Вернее, бесконечное множество реальностей, которые сотворены кем-то другим, но в которых, несмотря ни на что, эти люди чувствуют себя как дома. Приходя в чужой сон, они способны его изменить, украсить и при желании даже уничтожить. А еще они способны забирать накопленную в нем энергию. И чем более реалистичен сон, чем больше в него сил вложил создатель, тем большей властью он способен наделить непрошеного гостя.
Говорят, сноходцы – такие же маги, как все остальные. Кто-то даже считает, что магия снов – это разновидность магии разума, вернее, самая ее загадочная, малоизученная и, конечно же, запретная часть. Сноходцев ожидаемо боятся. Их умение переходить из одного сна в другой делает их неуловимыми, а способность выкачивать энергию из спящих превращает в практически идеальных убийц. Неудивительно, что какое-то время назад от них пытались избавиться. И неудивительно, что у магического сообщества не получилось довести это дело до конца. Ведь в мире грез власть сноходцев велика. Им не нужны заклинания, чтобы что-то создать или, наоборот, разрушить. Их оружие – это мысль. Их сила – это чужие слабости. К тому же в обычном мире вы ни за что не догадаетесь, что рядом находится сноходец. У них нет характерных следов в аурах. Их нельзя узнать, просто встретив на улице. И не зря из всех существующих видов магии именно магия сна считается самой опасной.
Да, так действительно говорят. И в чем-то это даже правда. Но, как водится, далеко не вся.
Забравшись в постель и закрыв глаза, я расслабилась и быстро уснула. Вернее, уснуло лишь мое тело, тогда как сознание просто перешло из одного мира в другой и оказалось в самом красивом месте, которое я когда-либо видела.
Большая поляна, усыпанная цветами и овеянная ароматами луговых трав. Раскинувшееся над ней вечернее небо с крошечными точками звезд. Сосны-великаны, охраняющие покой небольшого лесного озера. Маленький домик на берегу, над которым волшебным хороводом кружится стая золотистых светлячков. И узкая, ведущая от крыльца к воде тропинка, по которой я с удовольствием прошлась босиком.
Я создавала это место годами. Из обрывков чужих снов, из собственных детских воспоминаний. Здесь всегда было тихо, тепло и уютно. Здесь царило блаженное спокойствие. Сюда я возвращалась после утомительных трудовых дней и здесь же годами, ночь за ночью, делала свою настоящую, мало кому понятную, но чрезвычайно важную для университета работу.
Зайдя по пояс в озеро, я провела над безмятежной гладью рукой и подмигнула появившемуся там отражению. Здесь, в своем маленьком мире, я была такой же, как и в реальности: смуглокожей, как все уроженцы Хотара, зеленоглазой, как мама, и темноволосой, как отец. Правда, сейчас, в ночнушке и с распущенными волосами, я больше походила на русалку. Но нырять мне не требовалось – смахнув с поверхности озера собственное отражение, я сосредоточилась на нужном образе, снова коснулась кончиками пальцев водяной глади. И всего через миг на ней появилось другое лицо: совсем юное, обрамленное густыми рыжими кудрями, с задорными веснушками и милыми ямочками на щеках.
Анника… симпатичная второкурсница, в сновидения которой я не заглядывала целую неделю. Ну-ка, есть ли у нее прогресс?
Я наклонилась к воде, зачерпнула ее обеими ладонями и, помедлив, поднесла к лицу, словно желая умыться. А когда отняла уже пустые ладони, снаружи больше не было ни леса, ни домика, ни озера, ни светлячков – вокруг простиралась пустыня. Жаркая, бескрайняя и на первый взгляд абсолютно безжизненная.
