Читать книгу: «541-я», страница 2
Глава 2
В универ на отделение прикладной математики Юлия поступила без проблем. Во-первых, у нее были достаточно высокие баллы по ЕГЭ, во-вторых была льготная квота как у сироты, а в-третьих на физмат особого конкурса никогда не было. Все говорили, что поступить сюда легко, но вот учиться совсем даже не просто, да и с хорошей работой везло лишь избранным, а основная масса шла работать в школы.
Учитель математики Людмила Николаевна всегда говорила ученикам, что настоящим математиком может стать лишь тот, кто получает удовольствие от решения задач. Юлька это самое удовольствие получала. Поэтому и пошла учиться на физмат с легким сердцем.
Проблема появилась там, где ее совершенно не ждали: девушка вдруг начала катастрофически поправляться. Сначала она грешила на то, что это переход с выверенной до последней калории кухни интерната на студенческие перекусы ролтоном. Потом появилась слабость, головокружение, иногда с утра ее подташнивало. Не сказать, чтобы сильно, но на запахи она стала реагировать неадекватно. И только тошнота вроде бы прошла, как однажды, моясь под душем, Юлька заметила, что у нее шевелиться живот.
Первым делом она, естественно, полезла в интернет. Начитавшись различных статей, решила, что у нее завелись глисты. Единственное, что смущало, при глистах люди худеют, а она поправлялась. Поэтому покупать таблетки и травить подселенцев сразу не стала, а решила для начала сходить в медпункт.
Фельдшер, пожилая женщина с уставшими глазами внимательно выслушала девушку, осмотрела, помяла животик, который стал уже заметен. И задала неожиданный для девушки вопрос:
– Саттарова, ты совсем дурочка или как?
Юлька откровенно растерялась от такого хамского обращения, которое было совершенно неожиданно для медицинского работника.
– Наталья Владимировна, вы это про что? – решила уточнить девушка.
– У тебя, милочка, когда последние месячные были?
Кровь прилила к щекам пациентки. В чем ее подозревают? Но все же покорно ответила:
– 28 июня.
– А ничего, что сегодня 10 ноября? Тебя не смущает? – удивленно вскинула брови фельдшер.
– Нет, – покачала головой девушка, – у меня нарушение гормонального баланса. Поэтому месячные приходят нерегулярно.
– Похоже с балансом у тебя сейчас все в полном порядке. А шевелятся не кишки и не глисты, а ребеночек.
– Какой ребеночек? – не поняла она сразу.
– Какой-какой, твой и того молодого человека, который даже не соизволил предохраняться.
– Но у меня не было и нет молодого человека! – попыталась оправдаться девушка. – Вы, наверное, ошибаетесь!
– Милочка, оправдываться будешь перед своими родителями, а мне все равно, кто у тебя был или не был. Сходи лучше к участковому гинекологу. Думаю, он тебе доходчивее объяснит.
Увы, гинеколог подтвердил, что девушка на 20 неделе беременности. На таком сроке уже и аборты делают лишь по социальным показаниям. И хотя у Саттаровой эти самые показания были, она вдруг представила, что ее родители бы пошли по этому пути, и она никогда не появилась бы на свет. А еще вездесущий интернет подсказал, что на 20 неделе иногда делают настоящее кесарево сечение и достают живого человечка. Но только не донашивают его, как преждевременно рожденных, а просто оставляют умирать. В этот момент она поняла, что будет рожать.
Решить то решила, но тут же на голову свалился ворох новых проблем. Где жить с ребенком после родов? В общаге ее точно никто не оставит. Во что его одевать? И что есть молодой маме, которой нужно хорошее питание для достаточного образования молока?
У беременных и так психика неустойчивая. Не зря же всевозможные паблики пестрят анекдотами про те причуды, которые заставляют делать беременные жены своих мужей. У Юльки мужа не было, не было даже самой обычной подружки. После истории с Линой, она боялась с кем-то заводить близкие отношения, уверовав в то, что не умеет выбирать друзей. Ей бы сейчас выговорится, поделиться с кем-то своими действительно серьезными проблемами. Только близкий человек Розалия Назиповна жила и работала в другом городе. Да и нужны ли ей проблемы бывшей воспитанницы? Поэтому когда стало совсем невтерпеж, Юлька уткнулась лицом в подушку и тихонечко заскулила. Благо в комнате она жила одна, так как никто не захотел соседствовать с детдомовкой. Одногруппники почему-то считали, что детдомовцы все болеют педикулезом и склонны к воровству. Она же посчитала ниже своего достоинства разубеждать их в этом. Говорила же Розалия Назиповна: «Не оправдывайся». Или она имела в виду что-то другое?
В дверь комнаты неожиданно постучали, и без ожидания она распахнулась. На пороге стояла грозная комендантша общежития тетя Галя. Тетю Галю боялись все без исключения студенты. Не дай Бог, ты опоздаешь к закрытию общежития в 24-00 или что-то сломаешь, тогда пощады не жди. Комендантша разложить тебя по запчастям и обратно не соберет. Но в этот раз она пристально уставилась на Юльку и сурово спросила:
– Ты чего тут сырость разводишь, казенное имущество портишь?
– Я не порчу, – испуганно отозвалась девушка. – Я все заканчиваю плакать.
– Знать не велико твое горе, коли можешь так по приказу замолчать. А то воешь на всю общагу.
Юльке почему-то стало обидно, и она решила ответить:
– Горе у каждого свое. Вам оно может показаться маленьким, а для меня очень большое.
– Хахаль что ли бросил? – хмыкнула блюстительница порядка.
– Хуже,– помрачнела Юлька, – у меня его и путем не было, а вот ребеночка он мне заделал.
Девушке стало настолько невыносимо, что она рассказала свою невеселую историю той, кого должна была бы бояться больше всего. Ведь именно от тети Гали зависело то, когда ее выкинут из общежития. Женщина слушала девушку, не перебивая, лишь качала головой, то ли соглашаясь, то ли отрицая. Когда она высказалась, то поняла, что на душе стало легче не зависимо от исхода этой странной беседы. Комендантша задумалась на минутку, а потом сказала:
– Рожать, я так понимаю, тебе в марте? – и, получив подтверждающий кивок головой, продолжила. – Тогда до окончания сессии тебя никто не тронет. А вот потом придется взять академку. Я, конечно, могу попытаться тебя оставить, но это продлиться лишь до первой проверки. Когда она придет, один ректор ведает. Поэтому будет лучше, если ты уже прямое сейчас займешь место в реабилитационном центре для нуждающихся женщин. Они тебя там продержат до того времени, когда ребенку исполниться год. А там, глядишь, еще какое-нибудь решение найдется.
***
Мужики часто твердят, что если ты не был в армии, то ты не мужчина. Женщины же отвечают тем, что настоящая женщина должна пройти все прелести роддома. Помочь в этом непростом вопросе Юльке было некому. Она устроилась в реабилитационный центр и спокойно дожидалась важного события в своей жизни. Девушек там обучали специалисты: как дышать, где массировать, как пеленать, когда ребеночек появиться на свет. Но просто по-человечески поговорить ей было не с кем.
И, видимо, на почве нехватки общения ей начали сниться странные сны. К девушке стала приходить в видениях красивая женщина с волосами, цветом напоминающий лунный свет, добрым голосом и ласковой улыбкой. Юлька почему-то была уверена, что это ее мама. Разумного объяснения она дать не могла. Но это объяснение с нее никто и не спрашивал. Женщина говорила, что все будет хорошо, что девушка со всем обязательно справиться и все у нее образуется.
А в одну из ночей к ней вместо женщины пришел мальчик. Во сне ему было три или четыре года. Точно возраст у ребятишек она определять не умела. Важно было то, что ребенок мог уже хорошо разговаривать. Он подбежал к Юльке, вернее к ее образу во сне и бросился обнимать за шею со словами:
–Здравствуй, мамочка! Я рад, что скоро мы с тобой увидимся!
– Здравствуй, Ванечка! – ответила ему Юлька из сна, тиская в объятиях и целуя темную вихрастую макушку.
– Значит, меня будут Иваном звать? – улыбнулся малыш.
На последнем УЗИ доктор подтвердил, что у нее будет мальчик, поэтому она решила, что он станет Ванечкой. С этим проблем не возникло. Вдруг малыш задал вопрос, на который наяву ответа у нее не было:
–Мама, а какое у меня будет отчество?
Матери-одиночки обычно дают отчество детям по имени биологического отца ребенка или по имени своего собственного родителя. Как звали в реальности папу, Юлька не знала. Отчество «Сергеевна» ей придумала Розалия Назиповна. А как звали того, кто сотворил ей это чудо, она даже не догадывалась. Поэтому и во сне девушка растерялась:
– Я не знаю!
– Тогда я буду Александровичем! Ты, мамочка, не возражаешь?
– Иван Александрович? – задумалась Юлька из сна. – Что ж, звучит красиво. Я не возражаю. Но почему ты выбрал именно это имя?
– Я хочу дать подсказку моему папочке. Пусть он тоже узнает, что у него есть я!
Хотела ли Юлька дать подсказку «папочке»? Скорее она хотела плюнуть в его наглую рожу или съездить по ней кулаком. Беда была в том, она не знала, где эту самую рожу искать и как ее узнать. И лишь глазенки сыночка необычного сапфирового цвета что-то смутно ей напоминали.
Проснувшись утром, девушка погладила себя по ставшему очень объемным животику и прошептала:
– Здравствуй, Иван Александрович!
И в этот момент ее скрутила резкая боль, а по ногам потекла непонятная жидкость.
– Вот и началось! – только и успела подумать она.
***
Юлька думала, что готова ко всему. Но те девять часов непрерывной боли и ощущение того, что тебя просто ломает пополам, практически лишили ее сил. Акушерка внимательно прощупала готовящийся к выходу плод и коротко бросила:
– Крупненький, а таз узенький. Дай Бог, сам пройдет!
После этой небрежно брошенной фразы, в мозгу девушки засела только одна фраза:
– А если не пройдет?
Во время приступов боли она успела проклясть всех: и неизвестного папашу, и весь мужской род, и такое несправедливое распределение ролей в человеческом мире. Но когда к ее груди приложили сверток с копошащимся малышом, она забыла про все на свете. Ванечка показался в тот миг самым красивым, самым желанным ребенком на свете.
В центре во время бесед с психологом ей предлагали оставить ребенка в доме малютки.
– Ты же выросла в детдоме, ничего с тобой не случилось. И ребеночку твоему там будет хорошо! А так только и будешь, что нищету плодить. На что вы с ним жить будете?
При этом психолог десять раз успевала повторить, что она говорит те вещи, которые говорить не должна. Но в случае с Саттаровой это лучший выход. Юлька уже начинала задумываться над таким решением проблемы. Да только эти пять минут после родов расставили все по своим местам. Она будет браться за любую работу, может ночей не спать, но ребенок будет расти только с ней.
А через три дня ее в кабинет пригласил неонатолог. Седой, худощавый мужчина долго смотрел в окно, ничего не говоря посетительнице. Юлька сначала была спокойной, но потом сильно занервничала:
– Доктор, что с моим сыном? Он чем-то болен?
– Нет, со здоровьем младенца по большому счету все в порядке. Но есть одно большое но…
Мужчина задумчиво потер подбородок, словно раздумывая как продолжить разговор дальше. Девушка не выдержала и вспылила:
– Что за но? Не мучайте меня, пожалуйста!
– Я не могу быть уверен на сто процентов, – заговорил, наконец, он, – но высока вероятность, что ваш ребенок будет слеп. Точно это можно будет определить, когда он подрастет.
– Почему вы так говорите? – не веря в происходящее, тряхнула головой девушка. – Разве это можно определить у новорожденного?
– По большому счету нет, вы правы. Ради интереса присмотритесь к глазкам у ребятишек, которые лежат в вашей палате. У всех без исключения детей в первые дни глаза бывают мутного цвета с синеватым отливом. И лишь, когда ребенок становиться старше они приобретают голубой, карий, зеленый или серый цвет. А какого цвета радужка у вашего сына?
Юлька замерла, потрясенная. Глаза у Ванечки были яркие, прямо сапфировые с сиреневыми прожилками и абсолютно прозрачные, как во сне у того малыша. Оказывается, это патология…
– Доктор, почему вы думаете, что это признак слепоты?
– Это не признак слепоты, это признак патологии глазного яблока. А они очень часто соседствуют между собой. Подумайте, может стоит отдать ребенка в спец-интернат? Там ему будет лучше.
– Нет! – Саттарова посмотрела на неонатолога как на врага народа. – Мой сын будет расти вместе со мной! Я знаю не понаслышке, что такое детский дом. У моего сына будет семья!
И хлопнув дверью, девушка выбежала в коридор.
***
Есть народная мудрость, которая гласит: верь в лучшее, но готовься худшему. И Юлька готовилась. Все молодые мамочки в центре обсуждали, как меняется цвет глазок их малышей. У кого-то они приобретали мамин цвет, у кого-то папин, некоторым крохам посчастливилось стать похожим на бабушек или дедушек. И лишь Ваня Саттаров смотрел на мир все теми же сапфировыми глазенками. Слава Богу, что смотрел! Неонатолог ошибся. Мальчик видел и радостно агукал, кода к нему приближалась любимая мамочка. Девушка не обижалась на доктора, он делал все из лучших побуждений. Они прошли с сыном не одного офтальмолога. Все как один утверждали, что радужка у мальчика уникального цвета. Сиреневые прожилки у людей не встречаются в принципе. Но других патологий не находили, объясняя это неправильным разрастанием кровеносных сосудов в радужке.
Исходя из тяжелого положения, девушке разрешили остаться в центре до тех пор, пока ребенку не исполниться полтора года. Тогда его можно будет отдать в ясельки, а маме устроиться на работу. Юлька очень хотела продолжить учебу, но на физмате не было заочного отделения, а только вечернее, и только платное. Поэтому перед ней стояла задача номер один: найти работу. В садик Ваню брали по льготной очереди, как ребенка матери-одиночки. И сейчас она бегала по всевозможным собеседованиям в поисках приемлемого варианта. А так как сына оставлять было не с кем, приходилось брать его с собой.
Понятно, что в центре суперсовременных модных колясок не было. Молодые мамочки могли пользоваться лишь тем, что передали благотворители. Поэтому коляски были доисторические: такие корытца на колесиках. Но и они оказывали неоценимую услугу, позволяя ребятишек не носить постоянно на руках.
А вечерами, когда все дневные хлопоты подходили к концу, Юля любила гулять с сыном по набережной, на которой стояло здания центра. Ванька с удовольствием бегал по брусчатке, разгоняя голубей. А потом сладко засыпал, убаюканный мерными покачиваниями. В это время у девушки появлялось время для себя. Она могла подумать обо всем, что с ней произошло, построить планы на будущее, поискать выход из непростых ситуаций, которые встречались на ее пути. И хотя соседки ее ругали, так как ребенок потом не засыпал часов до 12 ночи, она не могла себе отказать в этих часах душевного комфорта.
Сегодня к вечеру погода испортилась. Начал накрапывать дождик. Но идти в душное помещение совершенно не хотелось. Она уложила сынишку в «корытце», закрыла сверху непромокаемой накидкой и подняла капюшон коляски.
Убедившись, что капли не попадают на малыша, медленно побрела вдоль реки. За раздумьями не заметила, что дошла до старинного моста, на который смотрела обычно только издали. Пройдя под сводчатыми перекрытиями, поняла, что брусчатка закончилась, и колеса коляски утопают в вязком песке. Ехать дальше было бессмысленно, и она повернула обратно. Но когда вышла на набережную, не узнала место, в котором очутилась. Город, в котором она жила последние два года невероятным образом исчез, открывая ее взору совершенно другую местность.
Юлька растерялась. Как она умудрилась заблудиться? Куда ей идти с маленьким ребенком? Она как-то смотрела передачу по РЕН-ТВ. Там рассказывали про то, что под мостами иногда появляются проходы в параллельные миры. Испугаться или запаниковать она пока не успела, поэтому повернула обратно, надеясь, что этот нехитрый маневр вернет ее в привычный мир. Но ничего не изменилось: это была незнакомая набережная, вдали за которой виднелся то ли замок, то ли дворец с острыми пиками башен. По крайней мере, это было жилье. И она направилась в ту сторону, надеясь, что ей не откажут в приюте.
Глава 3
Это был непонятный мир, но нудный дождик очень по-земному поливал медленно бредущую в сторону замка попаданку. На улице все еще был август, но осадки больше уже напоминали осень. И Юлька очень надеялась, что сможет добраться до жилья до того, как стемнеет. Но величественное строение было словно зачаровано: сколько она не шла, замок ближе не становился. Девушка уже откровенно начала бояться, не мираж ли это, хотя берег реки пустыней не был.
И тут, словно из-под земли перед ней выросли три мужские фигуры. Мужчины были закутаны в какие-то темные балахоны. Саттарова любила в свое время сказки и зачитывалась Гарри Поттером. Естественно, смотрела и экранизацию книги. В кино эти балахоны называли мантиями. Хотя в ее представлении мантией назывались красные накидки, обитые мехом горностаев, которые носили на своих плечах монархи. Но еще интереснее были головные уборы незнакомцев. Они напоминали шлемы древнеримских легионеров, только были украшены кожистыми крыльями.
Один из мужчин немного вышел вперед и слегка поклонился девушке. Она решила, что это, скорее всего, начальник и тоже ответила легким поклоном. И тут мужчина заговорил. Его язык не был похож ни на один из языков, который ей доводилось слышать. В школе она учила английский. Немецкий, французский и другие близкородственные языки могла определить хотя бы по звучанию. В детском доме было много сотрудников, которые говорили на татарском языке. Она его не знала, но тюркские языки по звучанию тоже определить могла. Мяукающие звуки китайского или японского говор мужчин также не напоминал. Говорят, что иностранцы воспринимают русский язык как очень грубый, рычащий и агрессивный. Именно таким ей показался говор незнакомцев. Но русским он точно не был. Поэтому девушка пожала плечами и, виновата улыбнувшись, сказала:
– Простите, я вас не понимаю!
Мужчины удивленно переглянулись и попытались что-то сказать ей еще. Но она лишь развела руками:
–Ни единого словечка!
Тогда они начали ее подталкивать в сторону замка и показывать рукой, что нужно двигаться именно туда. Девушка согласно кивнула головой и пошла. Начальник отдал какое-то распоряжение, и один из мужчин попытался забрать коляску с ребенком. Но Юлька отчаянно вцепилась в ручку и как разъяренная львица зарычала на растерявшийся патруль (а это был именно он), давая понять, что это она не отдаст. Мужчины пожали плечами, показывая, что им все равно и пошли рядом, окружив девушку с трех сторон и отрезая ей пут к бегству. Если бы она была одна, возможно и попыталась бы сбежать. Хотя куда и зачем не представляла. Но с сыном на руках решила не рисковать и покорно пошла в указанном направлении.
В окружении конвоя замок приблизился на удивление очень быстро. И буквально через пять минут она уже входила в высокие тяжелые ворота. За воротами обнаружился широкий двор, выложенный черным булыжником и фонтан в центре. В солнечные дни, наверное, он привлекал к себе взгляды, сияя золотой фигурой дракона, из пасти которого вырывались струи. Стоя же в сумерках под дождем, дополнительная сырость совершенно не радовала. Конвой мокнуть под усилившимися осадками тоже не хотел, и девушку направили к одной из дверей.
Она с некоторой опаской вошла в огромный зал с высокими потолками. Мужчина снова попытался забрать коляску, но гневного взгляда хватило на то, чтобы он поднял руки вверх, давая понять, что больше ее не тронет. Пол и колонны были из белого в черную крапинку камня, напоминающего мрамор. По центру зала находилось то, что можно было бы принять за лестницу, только вот ступенек на ней не было. Мраморное полотно уходило пятнистой лентой куда-то вверх. Юльку подвели к краю, слега подтолкнули. Девушка спокойно вступила, везя коляску за собой, но потом чуть не завизжала от страха: полотно вздрогнуло и, набирая скорость, поползло вверх. Если бы не спящий Ванечка, промолчать ей вряд ли бы удалось.
Подъем продолжался пару минут. Заем они оказались перед другим помещением, которое в нашем мире Юлька бы назвала приемной начальника. Старший конвоир взял ее за руку и проводил в большой кабинет, который скрывался еще за одной дверью. Двое других остались ждать снаружи.
В кабинете за большим черным столом сидел совершенно обычный мужчина с абсолютно белой шевелюрой и прозрачными голубыми глазами. Глубоки морщины у глаз, которые в народе зовут «гусиными лапками», подсказывали, что волосы на его голове, скорее всего, не белые, а просто седые. Хотя девушка дала бы ему лет сорок от силы. Мужчина что-то отрывисто спросил у провожатого. Тот рукой показал на посетительницу и быстро-быстро заговорил. Хозяин кабинета подошел к Юльке, сухой холодной рукой приподнял ее голову за подбородок таким образом, чтобы она смотрела ему в глаза и произнес:
– Эрр гроим пирар?
– Я вас не понимаю, – вздохнула девушка и отрицательно покачала головой.
Мужчина в ответ кивнул и убрал руку от ее лица. Не успела она выдохнуть, как тот снова бесцеремонно схватил ее, только уже в этот раз давя ладонями на виски. Ей показалось в какой-то миг, что ее голову хотят раздавить как арбуз на базаре. Она уже хотела было вывернуться, но голову также неожиданно отпустили. Мужчина еще раз повторил свой вопрос. Только на этот раз слова были понятными:
– Теперь ты меня понимаешь?
Юлька удивленно вскинула глаза на стоявшего рядом и коротко ответила:
–Да.
– Что ж, уважаемая. Позвольте поприветствовать вас на территории Академии всех наук! И откуда забросило столь очаровательную леди к нам в Ильбрук? – растянул в улыбке тонкие губы мужчина.
Юлька похлопала ресницами от столь неожиданного перехода, замешкалась на несколько секунд, а потом решила, что пока с ней нормально разговаривают, нужно отвечать взаимностью. И, похоже, РЕН-ТВ были правы: под мостами действительно существуют порталы в другие миры. Другого разумного появления в этом суровом кабинете она для себя не находила:
– Меня зовут Саттарова Юлия Сергеевна, я с планеты Земля.
– Очень приято! – слегка поклонился мужчина. – Ректор академии Аскольд терр Винсент. Только давайте немного разберемся, мне с планетой Земля особо сталкиваться не приходилось.
– А вы знаете о нашем существовании? – Юлькины брови удивленно поползли вверх.
– Да, техногенный мир с огромным количеством языков и почти полным отсутствием магии. Вернее она у вас есть, но ее развитием никто не занимается.
– Пожалуй, вы правы, – подтвердила она кивком головы. – Что же вам не понятно?
– Юлия Сергеевна Саттарова, – четко выговаривая незнакомые слова, произнес мужчина. – Которое из этих слов собственное имя, которое имя рода и что обозначает третье слово, ваш титул?
– Юлия – это мое имя, Саттарова – имя рода, а Сергеевна – отчество, его дают в честь имени отца. Титула у меня нет.
– Получается, что вашего отца звали Сергеев Саттаров? – заинтересованно переспросил господин Аскольд.
–Нет, – рассмеялась звонко девушка. Ей почему-то было легко рядом с этим мужчиной, не смотря на его высокий статус. – Моего отца завали бы Сергей. А Сергеевна – это склонения на моем родном языке.
– А почему завали бы? Он умер? – поинтересовался ректор.
– Да.
– Простите, я не подумал.
– Ничего страшного. Это случилось уже очень и очень давно. Вы можете отправить меня обратно на Землю? – решила задать волновавший в первую очередь вопрос девушка.
– Боюсь, что нет, – покачал головой мужчина. – Ирр, где вы ее нашли?
Вопрос адресовался все еще стоявшему у входа начальнику патруля.
– Около старого моста, терр ректор, – ответил тот с готовностью.
– Я так и думал, – вздохнул, качая головой, хозяин кабинета.
– Но почему нет? – возмутилась Юля. – Я же никуда не проваливалась, в аварии не попадала, запретных дверей не открывала. Просто прогулялась под мостом туда и обратно.
– Портал под мостом не поддается магическому влиянию. Им пользуются по своему усмотрению высшие силы. И раз вас забросило сюда, то это неспроста. Если же мы переместим вас обратно, то могут быть очень неприятные последствия, как для нашей страны в целом, так и для вас лично. Вас кто-то ждет на Земле? Кто-то будет беспокоиться?
– Нет, – опустила глаза девушка – Я круглая сирота. Там меня никто не ждет.
«Если только санитарка в центре будет волноваться, почему не пришла на ужин. Можно ли выливать ее порцию в ведро для отходов, которыми она кормила дворовых кошек», – подумала, но вслух этого она не произнесла.
– Тогда будем считать, что мироздание направило вас на учебу в нашу академию. Надеюсь, вы любите учиться?
– Учиться люблю, но… – договорить она не успела. Проснулся Ванечка и громко оповестил об этом присутствующих ревом.
– Кто у вас там? – удивленно распахнул глаза ректор.
– Она нам к этой тележке прикасаться не дала! – тут же доложил Ирр. И в этот же миг в его руках появилось что-то, напоминающее средневековый меч. Только клинок оружия светился призрачным голубым светом.
Юлька быстро подбежала к коляске и взяла на руки зареванного малыша.
– Это мой сын! – с вызовом ответила девушка. – И уберите свою игрушку! Он слишком маленький, чтобы причинить кому-то вред.
Вторая половина ее гневной речи была обращена к Ирру, вернее, к его клинку.
– Сын? – удивились оба мужчины в унисон.
– Но вы же сказали, что на Земле вас никто не ждут. А как же муж? Вы сбежали от собственного мужа? – не перестал удивляться ректор.
– Я не замужем, – ответила холодно девушка и гордо задрала подбородок. Это была ее защитная реакция на вопрос, ответ на который ей приходилось давать довольно часто.
– Бастард? – хмыкнул Ирр.
– Да, если вам так угодно, – ответила попаданка.
– И как вы собираетесь учиться с ребенком на руках? – вопросительно посмотрел на девушку ректор.
– Я, вообще-то, учиться не собиралась. В своем мире через неделю должна была выйти на работу, а Ванечку отдать в детский сад, – нетерпеливо дернула плечом Юлия. Учиться-то она очень хотела, но, похоже, и в этом мире такое чудо не возможно.
– А что такое детский сад? – поинтересовался Ирр. – Туда детей садят?
– Нет, – засмеялась девушка.– Там работают специальные няньки, которые присматривают за детьми, пока мамы работают.
– Ваши мужчины не в состоянии прокормить своих женщин? Или это только для бастардов? – продолжал любопытствовать Ирр.
Пока Юля объясняла парню, что к чему, терр Аскольд прислушивался к голосу попаданки. Если он закрывал глаза, то слышал голос сестры, которая пропала двадцать лет назад. Такой же низкий мелодичный звук, который никак не сочетался с хрупким телом Иллии. Может ли эта самая Юля оказаться его племянницей? Только Иллия была голубоглазой блондинкой. Цвет ее волос напоминал свет луны, а глаза походили на бездонное небо. А девочка же была смуглянкой. Почти черные глаза и такие же темные волосы никак не вязались с внешностью сестры. Но голос, голос был точно таким же… Поэтому он должен что-то придумать и оставить ее в академии. А там будет время разобраться со всеми тайнами. Хотя наличие бастарда может очень сильно помешать.
– Юля, а ты не хотела бы отдать своего ребенка на содержание в королевский приют? – решил уточнить терр Аскольд.
– Да вы все сговорились что ли? – неожиданно вспылила девушка.– Это мой и только мой ребенок. И растить я его буду сама. Не можете меня оставить в академии, я пойду искать работу. Думаю, что и в вашем мире посудомойки тоже нужны.
– Не кипятись, раньше времени. Не хочешь расставаться с ребенком, , не будешь, – поморщился мужчина. – Ирр, остальные ребята знают, что лежало в этой тележке?
– Нет, терр ректор. Мы даже не догадывались. Только не могли понять, почему девушка не позволяет нам ей помочь.
– И правильно сделала. Вам, орлам, только маленьких детей доверять! Тебе придется принести клятву о неразглашении того, что ты здесь слышал.
– Как скажете, терр ректор, – пожал парень плечами. Его любопытство было удовлетворено, за исключением некоторых нюансов. А парням он ничего не расскажет. Пусть считают, что эта девчушка обычная попаданка, которые редко, но все же иногда появляются в их мире.
– А вы с сыном сегодня заночуете в моем доме. А завтра придумаем, что делать! Время уже позднее и малышу пора спать.
Что делать, как жить дальше в незнакомом мире Саттарова не представляла. Поэтому ей только и осталось надеяться, что ректор не положил на нее глаз, решив, что мама бастарда может быть легкодоступной особой.
Он же, словно услышав ее сомнения, добавил:
– О своей репутации не беспокойся. Я живу с мамой. Она будет вполне достойной для тебя компаньонкой.
Юлька только усмехнулась про себя, считая, что ее репутации уже давно ничего не угрожает. Хуже бывает, но реже. А терр Аскольд посмотрел на малыша, который сидел на бедре у мамы и тянул ее локон в рот, при этом довольно бормоча только ему понятные звуки. Возможно после появления этого чуда в их доме, матушка отстанет от него с женитьбой. Она давно мечтала о внуках, а так сразу готовый малыш.
***
На улицу уже опустился сумрак. Лишь фонари освещали аллею, по которой шли попаданка и ректор. Терр Аскольд катил перед собой детскую коляску, но ребенка в ней не было. Ванечка сидел на руках у мамы и с любопытством разглядывал темнеющую аллею незнакомого мира. Понятно, что ему было абсолютно все равно, какой вокруг мир. Но он никогда не видел этого дядю и таких забавных лампочек, которые переливались всеми цветами радуги, хотя свет от них падал обычный желтоватый.
– Нам еще далеко идти?– поинтересовалась девушка. – Становится прохладно, и я боюсь простудить ребенка.
– Нет, вон за тем поворотом уже будет мой дом, – отозвался мужчина. – Давайте, я понесу ребенка, и мы пойдем быстрее.
– Боюсь, что к незнакомцу он не пойдет! – покачала головой Юлька.
– Не попробуем – не узнаем! – философски заметил терр и ловко перехватил Ваню у мамы.
Ванька на удивлении воспринял это перемещение спокойно, и лишь недовольно запищал от того, что короткие волосы мужчины не доставали до его рта. Хваткие пальчики упорно тащили шевелюру мужчины туда, а Аскольд только смеялся и пытался вытащить свои волосы без помощи рук.
– Вы, наверное, много нянчились? Вас дети любят, – уточнила девушка.
– Не поверишь: это первый младенец, которого я держу на руках. А то, что мы нашли с твоим сыном общий язык, даже меня немного шокирует! – с улыбой ответил ректор.
За разговорами они не заметили, как подошли к небольшому домику на задворках академии. От казенной территории его отделял небольшой сад за решетчатым забором. Мужчина ловко поправил сидящего на руках малыша и распахнул калитку, пропуская девушку с коляской вперед.
