Читать книгу: «В Управлении Х. Сборник рассказов», страница 3

но люди не могут это осуществлять.

Сигов допил терпкий чай, потом набрал номер Гакова.

– Ну, что, ходил я по твоему вопросу к Ы, беседовал, пробивал как мог, жопу рвал.

Гаков в трубке заголосил, что в случае положительного решения будет обязан Сигову по гроб жизни.

– Ладно, сочтёмся, – милостиво согласился кадровик. – Рапорт, правда придётся тебе переписать.

«И заодно узнаю хоть про что он», – добавил про себя Сигов.

Ободрённый Гаков соглашался на всё.

Сигов подумал, что надо бы зайти вечерком к Ложечкину, пропустить стопочку-другую. Заодно, выгнать коменданта домой, чтоб не напился окончательно. А с утра опять на совещание к Ы, и, надеюсь, на этот раз граната достанется не ему.

Двадцать

– Двадцать!

– Двадцать?

– Двадцать!

Сигов оторвал свой немаленький нос от ежедневника за позапрошлый год, в котором делал записи, и внимательно посмотрел на начальника.

– Где ж я вам столько возьму?

– Ну где? – эхом отозвался начальник. – Найди. Ну, сколько их там у нас?

– Ну, максимум, шесть-семь.

– И всё что ли?

– Ну да.

– И что?

– Не знаю.

Пауза.

Сигов осторожно поинтересовался:

– А чьё указание «двадцать»?

– Ну, чьё, чьё, не моё же. На совещании озвучили, ветеранов на празднике должно быть двадцать человек. И банкет уже под двадцать заказан. Ну плюс генерал со всей своей пиздобратией. И музыканты. Ты с ними, кстати, созванивался-то? Будут?

– Звонил, – вяло отозвался Сигов. Конечно, никому ещё он не звонил, но куда они денутся? – Обещали гармониста нам прислать. И певцов. Как в том году.

– Ладно давай, – начальник махнул рукой. – Вечером доложишься.

Указательный палец начальника привычно нажал на пульте телевизора кнопку, включающую звук. Пространство кабинета огласилось то ли приездом президента куда-то, то ли его встречей с кем-то.

Под радужный голос диктора Сигов вышел из кабинета.

У дверей стоял низенький худой мужичок в потёртой куртке.

– А начальник… – вопросительно протянул он, показывая на дверь.

– Занят, – коротко бросил Сигов. – Позже заходи.

– Да я водитель. Мне сказали печать только поставить.

Мужичок потряс мятым листом бумаги.

– На справку.

Сигов без интереса скользнул взглядом по документу.

– Позже заходи. Или завтра. Занят он. День Победы на носу.

Сигов одновременно укоризненно и грозно посмотрел на мужичка.

– На календарь-то смотришь?

Водитель виновато раскрыл рот и развёл руками.

Сигов повернулся и зашагал прочь, фальшиво напевая «Как назло на острове нет календаря, ребятня и взрослые пропадают зря…» К концу соло на саксофоне Сигов дошёл до массивной железной двери с надписью «Секретно. Посторонним вход воспрещён». На громовой стук изнутри послышались слабые звуки, потом что-то зашуршало, клацнуло. Дверь открылась.

На пороге показалось недовольное бледно-белобрысое лицо в мятой майке с принтом хэви-металлической группы и потёртых джинсах.

– Хули, спишь что ли? – недовольно пробурчал Сигов, оттеснил плечом хозяина и без церемоний шагнул внутрь.

– Сигов, блядь, тебя звал что ли кто?! – заверещал белобрысый.

– Не ори, гланды застудишь. Есть что у тебя?

Сигов окинул быстрым взглядом убранство комнаты. Это была серверная. В полутьме единственного плотно закрытого жалюзями окна вырисовывался длинный обшарпанный стол с двумя светящимися мониторами, шкаф для одежды с наклеенным на него скотчем плакатом «The Beatles», груды коробок высотой с человеческий рост с картриджами, старые системные блоки, клавиатуры, мышки, принтеры, провода, пенопластовые упаковки, обрывки каких-то инструкций, бумаг, распечаток, книги, пакеты из-под фаст-фуда, снова провода и запчасти от компьютеров. Всё это разбросанное без всякого порядка складское буйство было припорошено пылью, сложено в хрупкие башни, и Сигов, опасливо пробираясь сквозь него к дальнему концу комнаты, был похож на плывущий меж айсбергов к полярникам ледокол «Арктика».

– А ты принёс, чтоб было? – возмутился хозяин полярной станции и закрыл за вошедшим дверь. На обратной стороне двери кнопками был приколот большой флаг Конфедерации.

– Холодрыга тут у тебя, – ничуть не смущаясь продолжал осмотр Сигов. – Выруби кондей, нелюдь. Яйца к жопе примёрзнут. Чего играешь?

Глаз Сигова остановился на светящемся мониторе.

– Войнуха?

Сигов пошевелил мышкой и выпустил пару очередей. Из колонок раздался треск автомата и крики. А нет, кричал всё таки белобрысый над ухом Сигова.

– Да, ладно, ладно, чё орать-то? У тебя ж патронов и так до хера.

– Сигов, блядь, ты достал уже! – завопил белобрысый, отбирая мышку и торопливо ставя игру на паузу.

– Чего бухать есть?

– Там за коробкой пиво возьми, – отозвался белобрысый. – Да не там, вот за той коробкой, под системником.

– Хуй чего у тебя тут найдёшь, – проворчал Сигов выуживая из картонно-железных завалов бутылку. – Стасик, ты бы хоть коробки эти выкинул. Тебе ж пожарники уже стопицот раз предупреждали, спалишь всю контору.

Бутылка оказалась пустой.

– Там порой ещё есть, я с утра покупал, – ответил на красноречивый взгляд Сигова белобрысый.

– Эх, Стасик, Стасик, не так ты кадры встречаешь, – сокрушённо покачал головой Сигов, кидая пустую бутылку за дальние коробки.

– Газом вас всех перетравить, как тараканов, – сурово прищурил глаза белобрысый Стасик, усаживаясь в кресло. Рука его скользнула в коробку из под картриджа и возвратилась уже с початой пивной бутылкой. – Надо от вас всех глазок на дверь ставить.

Сигов, наконец, тоже нашёл пиво и ловко подцепив крышку жетоном с личным номером открыл. Потом пинком ноги пододвинул к себе один из множества, стоящих вокруг, системных блоков, подложил на него для мягкости кипу каких-то распечаток и уселся.

Стасик, не обращая на Сигова никакого внимания снова принялся отстреливать фрицев.

– Чего пожрать есть?

– Там Тырков вчера приходил. Печенье притаранил.

Тырков был местный комендант, которого Стасик как сисадмин и добрый человек снабжал последними компьютерными стрелялками. А Тырков в ответ едой и водкой.

– Там за папками если чего осталось, – дал направление поисков сисадмин.

– О! печенье! – обрадовался Сигов, выбирая из целлофанового пакета крупные крошки и отправляя их в рот.

– Дай мне-то, – возмутился Стасик.

Сигов высыпал в его протянутую ладонь остатки крошек из пакета.

– Хлеба и зрелищ! – провозгласил довольный Сигов, отхлёбывая из бутылки и давая советы по стрельбе Стасику.

Тот увлеченно поливал врагов свинцом и матом.

Сигов окончил первую бутылку и, покопавшись, нашёл вторую и даже засохший остаток кексика. Враги гибли пачками. Жизнь была прекрасна.

Вспомнив про своё задание по ветеранам, Сигов поморщился. В ответ на его жалобный рассказ Стасик гыкнул и посоветовал взять лопату и сходить выкопать недостающее количество ветеранов с кладбища, на что был послан. Положение спасли только ещё две бутылки пива, найденные в очередной коробке из под картриджа.

– Ладно, пойду, – допив всё, сказал Сигов.

Стасик не ответил, весь поглощённый войной на экране.

В дверь тихо постучали. Сигов вскочил, как ужаленный, и тут же приложив указательный палец к губам на цыпочках пошёл к шкафу. Стасик подсуетился и уже раскрывал дверцы. Забравшись в шкаф, Сигов поджал ноги и уселся на форменные ботинки Стасика, закутался в полы длинной колючей шерстяной шинели и затаился. Шкаф почти бесшумно закрылся. «Здравствуй, Нарния», – хихикнул про себя Сигов. Полтора литра выпитого пива настраивали на добродушно-весёлый лад.

По ту сторону шкафа в большом и сложном мире Стасик открыл входную дверь и разбирался с каким-то срочным поручением. Возмущённый женский голос что-то верещал о сроках исполнения документа, которые уже давно прошли и надо сдавать и остался только он, Стас, и что будет доложено руководству и всё в таком духе. Стасик вяло помахивал белёсыми ресницами и мычал что-то похожее на «нуууу, щас, сделаем чо». Женский голос с фальцета под конец перешёл на шипение и удаляющийся стук каблуков. Стасик закрыл дверь.

Сигов вылез из шкафа.

– Чо, натянули тебя? – беззлобно спросил Сигов, разминая подзатекшую от неудобного сидения задницу.

Стасик замысловато заматерился.

– Ну, нахуй-не нахуй, а бумагу-то исполни, – добродушно заметил Сигов.

– Кто бы говорил, – ядовито произнёс Стасик и собирался добавить про исполнительскую дисциплину самого Сигова, но тот уже шагнул за дверь.

В коридоре он нос к носу столкнулся с бухгалтершей Лидией Васильевной.

– А Стас у себя? – спросила она.

Сигов, стараясь дышать только носом, ответил, что да, и вот он, Сигов, только от него, заходил на минуту за драйверами на принтер.

Бухгалтерша смерила Сигов недоверчивым взглядом.

Сигов потряс перед бухгалтерским носом флешкой, доказывая наличие там столь нужного ему программного обеспечения и поспешно слинял.

Добравшись, наконец до своего кабинета, Сигов плеснул себе холодного чая и засел за телефон.

Первым делом надо было сосчитать живых ветеранов. Их год от года уменьшающиеся списки вела Венера Цыренжабовна, главный специалист отдела кадров, женщина с широкой бурятко-татарской душой и таким же лицом. В отделе её ласково звали «Жабовна». Естественно за спиной.

– Да! – отрывисто отозвались на другом конце провода.

– Венер, эт я, Сигов, – начал было он, но оттуда его прервали:

– Ты когда денег на день рождения Якименко и Поповой сдашь? И у меня принтер не работает уже неделю. Я тебя когда просила посмотреть? Я печатать не могу.

– Насчет принтера я Стасику сказал уже давно, – мигом соврал Сигов. – Он чего не заходил?

– Нет. Не было никого.

– Ладно, напомню ему. А на дни рождения я сдам, – уверил Сигов и сразу сменил тему: – Ты мне вот что скажи, начальник тут интересуется сколько у нас ветеранов живых?

При упоминании слова «начальник» в трубке что-то зашуршало, упало под незатейливое «блядь», потом послушался шелест перелистываемых страниц с протяжным «тааааак» и бодрый голос сообщил:

– Три!

Сигов разочаровано ругнулся.

– Сам ты блядь, – отозвалась Венера.

– Да нам двадцать надо, – объяснил причину уныния Сигов.

– Блядь, – сказала Жабовна. – Где ж мы их столько возьмём?

– На банкет надо двадцать, – вздохнул Сигов. – Там же генерал будет со своими гондонами. И балалаечники-гармонисты из хора этого. Танцы там, песняки.

– Какие танцы? Там все трое ветеранов еле по дому передвигаются. Одна вообще лежит. Эта, как её… – женщина замялась, вспоминая.

– Да неважно, – Сигову разговор нравился всё меньше и меньше. – Ты мне вот что скажи, а ещё какие-нибудь дедки-бабки у нас есть? Ну там ветераны чего-нибудь ещё. Чернобыля там какого-нибудь. Только чтоб ходили и плясать могли.

– Есть ветераны нашей службы, но они…

– Вот! – уцепился за идею Сигов. – Сколько их там у тебя?

– Ну, не знаю. Человек десять пенсионеров.

– Мало. Надо ещё. Давай этого ещё позовём слесаря. Помнишь дедок такой ходил, лампочку у тебя в кабинете менял недавно.

– После которого я кабинет проветривала? – недобро спросила Венера. – Вонючка.

– Ну хер с ним, помоется, – невозмутимо продолжал Сигов. – И уборщица наша, Степановна тоже сойдёт.

– Она родилась уже после войны.

– И чё? Кто там ей в паспорт смотреть будет. Будет ветераном трудового фронта. Она вон всю жизнь полы драит – не ветеран что ли?

– Давай тогда я наших с автобазы приглашу. Там банкет будет?

– Конечно! – обрадовано заголосил Сигов. – Генерал каких-то коммерсов своих окучил на это дело, те бабок отстегнули, водяры накупили и буфет наш напрягли, чтоб закусь сделали. Скажи танцы будут. Их потом даже по домам развезут, я «газельку» закажу.

– Ладно, попробую, – стала сворачивать разговор Венера. – Давай, мне Шамиль звонит на мобильный. Вечером позвони.

– Ага, давай.

Сигов положил трубку. Шамиль был взрослым безработным сыном Жабовны и звонил ей по мере финансовой необходимости.

Ладно, Жабовна найдёт народ. Теперь надо было связаться с хористами этими.

Сигов набрал пару-тройку номеров. Никто не брал трубку.

Вымерли они что ли? Наконец, на седьмой раз нумерологическая магия сработала.

– Слушаю, – произнёс вялый женский голос.

Сигов представился и попросил телефон руководства.

– А их никого нет, – так же вяло отозвались на том конце провода. – Они на похоронах.

Дальше шла фамилия и имя какого-то генерала, бывшего начальника главка или даже министерства, Сигов не расслышал.