Читать книгу: «Строк вуду. Стих отворяющие», страница 3

Зодиак

 
МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ
 
 
Молокопутная дорога
С годами будет как метро,
И от порога до порога
Всё будет умно и хитро.
И думаю, от сердца к сердцу
Найдут разумные пути,
Когда по вольту и по герцу
Все будут счастливо идти.
Положим, правда, тысяч массы
На приближающийся рай,
Но прогрессивные гримасы,
Бывает, что и через край.
Быть может, даже не забудут,
Но настоящее сильней,
И в изобилии пребудут,
И галактически вольней.
Грех изведут, пороки вынут,
Научат грамотно любить,
Про то кино, наверно, снимут,
И ЗОЖ, конечно. Что не пить.
И вспомнят чудо-человеки
Истории земли иной,
Как философствовали греки,
Фигово управляв страной.
Как племена, гоня скотину,
Рубились где-то под луной,
А глинобитную плотину
Крепили чуть ли не слюной.
Детей рожали по привычке,
Какое, к черту, счастье там,
И жизнь была одни кавычки,
Содом, Гоморра и Бедлам.
А интересно, Пушкин будет,
Бальзак, Платон, Сапфо, Христос,
Или в грядущем лишь осудят
За крововыстраданный воз
Или божественное завтра
Ничто сумняшеся как Бог,
И гении идут на завтрак,
А в -теке уж скрижалей блог.
Ну ладно, неисповедимы,
Известно, Божии пути,
А наши, может быть, простимы,
И как к вам… в Млечное пройти?
 

Слово. Стрелец

 
Люблю я точность. Мир основ
Не может быть примерным,
Я нахожу трясенье слов
Обманом беспримерным.
Всесуетливый человек
Продажная натура,
Любой сказавший имярек
Как камера обскура,
Расплывчат, тёмен, вяловат,
Сказ не оригинален,
И рыцарь он без крепких лат
На голом поле брани.
Сраженья, грозные на слух,
Порой страшнее сечи,
И стаи отзвучавших мух
Как похороны речи.
Роятся, память теребя,
Останки беспокоя
И до безумия любя
Гниение такое.
Души чреватые самцы
Изгладывают сердце,
Слова-расчет, слова-дельцы
К уму находят дверцу.
Но извращённые подчас
Летят напропалую,
Испепеляя день и час
Под злую аллилуйю,
Переиначивая ход
Привычного движенья,
Необразумившийся рот
Клевещет выраженья.
Убийца прав, и жертве рай,
Отравленные пули,
И в яблочко и в молоко и в край,
По вере и распнули,
Которую без лишних слов
Нашло предубежденье,
Порочность, ревность, древний зов
Увечного владенья…
Люблю я легкость ветерка,
Свободный мой приятель,
На светлой глади озерка
Волны смешной ваятель,
Люблю я нежность чистых слов
Из вечного обмана,
Последний безнадёжный кров
Житейского тумана.
 

Сократ. Лев

 
Он прав стократ, Сократ,
Что не уверен, не богат,
Что был гоним, но мудрецом
Зван,
Что был судим, но на века
Дан,
Бельмо элит,
Сомненьем лит,
Вот вижу… он идет на Агору,
Старик… взбираясь думами цепляющих невеж,
Роясь в премудрии внимающих и меж,
Как курица в зерне… в пустом сору.
Прозреть умом души не надо?
Кто видел злого трепача?
Среди Афинского уклада…
Всегда. И молча, и рыча.
Трепи за вихры… тела надо?
У платонических расправ
Цикутных ягод эскапада,
Кто выжал, выжил… тот и прав.
Прозреть душой… при чем здесь демон,
Полубожественный шептун,
Шелух негумненного Демо
Все порешал, кто враг и врун.
Сказать – кому,
Дерзать – чему,
Философ – вечно единица,
Не может ясно изъясниться
Средь бесконечных почему,
Злит, дразнит и противоречит,
Мечет
Икру мильонами…
Калечит полувыплявшихся цыплят…
Канонистые правил речи…
Смущает праведных ребят.
Копаться в истине дороже
Любых забот, не обессудь,
И хорошо, если по роже
За своенравистую блудь.
Вот, Человек! Законом, что ли,
Водичкой каждую дыру
Зальет в невыясненном поле,
И смерть – красава на миру.
Как у двоих (ведь мир философ),
За правду-матку всяк готов
Свою… мильон вопросов
И не жалеть иных голов.
Правее правого она,
Конечно, если холодна.
Бредет Сократ, умен, беспечен,
Тогда еще увековечен,
Сандалий каменистый хруст
И зреющей цикуты куст.
 

Сосуд. Водолей

 
Тебе легче, пусть будет так,
Двойная сущность сосуда,
Один наполнен, другой иссяк,
Призванный и Иуда.
 
 
Как будто двое живут одним
Горем и удивленьем,
Страстен, желанен, бит, гоним
Пустынью и Явленьем.
 
 
Что-то родное, твоя же кровь
Из вод неземных ала,
Переливанием вновь и вновь
Дрожью стекла стала.
 
 
Нежным касанием стенки, дна
Мертвого и Живого,
Не успокаиваешься, одна
Ищешь покой снова.
 

Бездна. Весы

 
Мне кажется, иду, а может быть, стою
Над бездной,
Я безнадежность признаю
Полезной.
 
 
Без вин вины бывает слишком
Много,
Щека не всем, как с золотишком,
Строго.
 
 
Храмовный Храм не созидаешь
Словом,
Завет от драм не удаляешь
Новым.
 
 
Уже ничем и никому
Обязан,
Край для всего… лишь потому
Связан.
 
 
Но ни волной, ни густотой
Гнева,
Нет права в истине пустой,
Лева.
 
 
Где сердце есть, да снизойти
Вере,
И судией да не войти
Мере.
 

Мои библиотеки

 
Мои библиотеки говорящих
на языках, наречиях. В тиши
я оживляю разговором спящих,
пришедших из томительной глуши
времен, потерь, исходов, расстояний,
неколебимых правдою листа
желтеющего, истиной терзаний
изученных; и совестью чиста
философа, поэта ли страница,
дерзавшего не повторять пути
из замкнутого круга, лица
мелькающие; но найти
неведомую новую тропинку
среди ухоженных или крикливых слов,
слова, способные песчинку
(не букв и звуков) сердца
извлечь из таинств подлинных миров,
единственных и несловообразных
обилием, но чистых и простых,
как говорят, не целесообразных,
но цельных, верных, любящих, живых.
 

Предчувствие. Рыбы

 
Зачем стихи писать об этом,
Зачем стихи писать о том,
Не проще ли не быть поэтом,
Ну так же, как не быть скотом.
 
 
Боль упаковывать красиво
Своеобразный мазохизм,
Строками меряться спесиво
Духовный public и нудизм.
 
 
От примитива до строптива,
От недержанья до воды
Потопного депозитива
От полюбившейся беды.
 
 
Смешенье слов, умов, головок,
Подопытных головоломок
Живописуемая муть
И поэтичнейших уловок
Всебесполезная занудь.
 
 
Но есть душа и есть виденья
Созвездий Рыбы иль Тельца,
Где неземные настроенья
Подобье звездного венца,
Где чист источник излученья,
Дорожек негасимый цвет,
И благотворное влеченье
Не зов изменчивых примет,
Не шепот строф неудержимый,
Не призрак дивного лица,
Но звук любви непостижимый,
Что без начала, без конца.
 

Имя. Близнецы

 
Есть имя одно на огромной планете,
Ласкает, любимое, сердце и слух,
Его не заменишь на всем белом свете,
Оно навсегда, и не может быть двух.
 
 
Ты ищешь его на морях-океанах,
Ты шепчешь его среди звездных высот,
Но даже в далеких невиданных странах
Нет тех удивительных сказочных нот.
 
 
Его бы ты сразу узнал и узнала
По первому взгляду, по терпким губам,
Как много зовущихся, имени мало,
Не мы не рабы, мы немы не рабам.
 
 
Клеймен поименно, но счастье ли это
Владеть окликая, любить имена,
Елозить фривольно потугой эстета
Затем, чтобы с именем свыклась вина.
 
 
Затем, чтобы снова ошибкой фиошной
Иниции новые перегружать,
И nomen est omen… ищейкой дотошной
Себя «повзрослевшим» умом поражать.
 
 
Пути от противного… знаем ведь цену
Незвучных, докучных, противных имен,
Уж так проиграли финальную сцену,
Что больше не надо (хоть акт не дурен).
 
 
И все же, все же, и все же, и все же,
Где имя твое, нежность букв золотых,
И под безымянной, обычной ведь кожей
Живет этот звук, что разбудит немых.
 

Храм. Овен

 
Чем ты привязана, чем ты обязана
Тело всю жизнь за собою носить,
Не обессудь, ты им просто наказана
В храме затворницей вечною жить.
Редких гостей принимать по велению
Ищущих глаз у пустого крыльца,
И поражаться телесному рвению,
Жаждущим хряпнуть святого винца.
 
 
Переболеть не благим расставанием
У постепенно стареющих стен
И наблюдать с неизбывным отчаяньем
Дряхлость своих ненатруженных вен.
 
 
Словно прибитая верная служка,
Ты содержала богатый приход,
Но опустела подателей кружка,
И не заходит прижимистый мот.
 
 
Праздно слоняешься в брошенном храме,
Что в одночасье стал сам по себе,
И в окружающем немощном сраме
С горечью плачешь по горькой судьбе.
 
 
Что не хранима была, не любима,
Как среди света тебя разглядеть,
Ты незаметна, неслышна, незрима,
Разве ты можешь ругаться и сметь.
 
 
Ты же не воля, немая девица,
Что-то от тени мерцающих свеч,
Бликами пляшут покорные лица,
Но уже поздно спасать и беречь.
 

Остров. Козерог

 
Быть… это очень и очень не просто,
Это та еще (не до небес) колея,
Крестный и необитаемый остров,
Terra incognita, обетованная, обетованных земля.
 
 
Как робинзон в берега эти дальние брошен
Душу возделывать после тяжелых забот,
И с ежедневной, же часной, же нощною ношей
Снова и снова стирать своих грешностей пот.
 
 
И без желанья подчас, но и с истовой болью,
Зная, что райских садов, может быть, не покинуть вовек,
Биться с морской, бессердечной, терзающей долью,
Сколь ни покинут, заброшен, забыт, обделен человек.
 
 
Ждать не напрасно летящей к пескам каравеллы,
Труд небольшой… во спасенье, во благо души?
Той, что читала годами святые новеллы,
Той, что привычнее бури в бескрайней тиши.
 
 
То ли движенье, а то ли… твое предстоянье
Было ли плаваньем цельным, где звезд океан,
Или волной островной золотое прощанье
Лишь расставанье с собой в предрассветный ползучий туман.
 
 
Легкой лазоревой далью разлиться,
Не обещая просторам, не тратя безоблачных слов,
Створкой коралла в глубинах живых раствориться,
Где-то у пряных, почти неземных островов.
 

Спят усталые поэты

 
Спят усталые поэты,
Уронив странички на пол,
Их небесные кареты
Кто-то бронзою заляпал.
 
 
Неприкаянные души —
Словно тени в поднебесье,
И парят и куролесят
Лепестки «мудреной чуши».
 
 
Он испытывает чувства
Драгоценнее коралла,
Сердцегранное искусство
Изумруднее кристалла.
 
 
Откровение поэта
Глубиной бездонней дна,
Ему будущность видна
Ослепительнее света.
 
 
Его памятью хранимо
Лепетание травинок,
Его душенька ранима
До невидимых кровинок.
 
 
Да, Поэт особый фрукт,
Памятниковый продукт.
 
 
Он не то чтобы умён,
Но его…
Опавший клён,
Парус в море одинокий,
И в придачу век жестокий,
В гроте прячется жираф,
Он изысканный, он прав.
 
 
Ох уж эти игры в прятки,
Африканские порядки,
Нега, грация, узор,
Мрамор, волшебство… позор.
 
 
Спят усталые поэты,
Уронив странички на пол,
Их небесные кареты
В поднебесье мчатся за пол…
 
 
Ночь.
Поэт.
У бронзы ног
Пара вылощенных строк.
 

Туча. Рак

 
Смешная туча,
Клубком, коньком горбатым,
Как я…
То круча, а то ватым.
 
 
Вздувается, дымится,
Душою пьяно-тряска,
Как я…
То лица, а то маска.
 
 
Ползет улитка-время,
Оно же гонит тучу,
Как я…
То годы, а то случай.
 
 
Оттучилась, ушла
Мне непонятным зверем,
Как я…
Невелика потеря.
 

Звезда. Скорпион

 
Ты моя звезда… когда погаснешь,
Верить, что ты вечна, не хочу,
Время безнадежное напраслишь,
Зная, что расправа по плечу.
 
 
Мимоходом, не гневя, не споря,
Дай тебе одной известный знак,
И серебряной дорожке вторя,
Станем в одночасье друг и враг.
 
 
Обоймем счастливые границы
Псевдобытия, ведь ты из тех,
Кто стирает навсегда живые лица,
Для которой ничего не грех.
 
 
Не спасет ни время, ни молитва
Выплаканных, но чужих небес,
Где гремит в веках немая битва,
Где ликует вечно черный бес.
 

Знаки. Дева

 
Я разлагаю разложенье,
Отбрасывая прочь не суть,
Я избегаю предложенье,
Пытаясь точное вернуть.
 
 
Я вычитаю умноженье
Ненужных смыслов и тонов,
Предпочитая выраженье
Немногих и негромких слов.
 
 
Я разделяю и делю
На миражи и горький опыт,
Я меньше, может быть, люблю,
Но лучше слышу боль и ропот.
 

Душа. Телец

 
Не унывай… не будь печальной букой,
Все сладится, уляжется, пройдет,
Нам не угнаться за сухой наукой,
А сердце берег и само найдет.
 
 
Не оплошает, не предаст, не бросит
Его навеки колокольный звон,
Как мать дитя под чутким сердцем носит,
Так и душа любовь его и стон.
 
 
Таинственна, единственна, ранима,
Бывает, что и не обретена,
То призрачна, а то неуловима,
А то всем счастьем в счастье вплетена.
 
 
Не унывай… и будь к ней все ж поближе
И в горестях, и в радостях земных,
Не затопчи, когда нельзя уж ниже,
Не потеряй среди высот шальных.
Всегда с тобой ее немое сердце,
Но крик души похлеще рьяных бурь,
И больно бьет захлопнутая дверца,
И долго рвет надуманная дурь.
 
 
Твой вечный и сердечный собеседник,
Любовница, Любовь и Верный Друг,
Конечно, не безгрешный исповедник,
Но все случается на белом свете… вдруг?
 

Предпоследний снег

Лета

 
Я потерял счет дням… наверно,
Она не календарна,
Бегущая волной прибрежной жизнь,
Ни благодарна, ни неблагодарна,
Лишенная ненужных укоризн.
 
 
Безудержным вневременным движеньем
Смывает человечные пески
Во тьму… невидимым броженьем
Рожденное кладет на смертные тиски.
 
 
Возможно ль счастье там, где есть прощанье,
Медлительный… или иной уход,
Любовь на плахе недообещанье,
Отсутствие любви всего лишь недород.
 
 
Неустаканенное неупокоенье,
Струны натянутой почти неслышный звук,
Внутри призывный нерв и упоенье
Ни для кого…
У смерти нет подруг.
 
 
Бессонница просчет приговоренных
На долго пролетевшие года,
Утешенных, быть может, унесенных,
Всех Леты примет черная вода
 
 
Одна… течением кромешным
Челнок, ладья… прискорбный бренных путь,
Там всем и праведным, и грешным
Немая вечность вечный суд и суть.
 

Стихи иное

 
Стихи (йное) море,
В нем люди как рыбы,
Плывут свое горе
И чуткостей глыбы.
 
 
Плывут свои боли,
Плывут свое счастье,
Сквозь сольные доли
Иных сопричастье.
 
 
Иных погруженье
В иные глубины,
Немых изверженье
В бездонность марины.
 
 
Тут штиль, а там волны
Размером с цунами,
То бурями полны,
То бедны годами.
 
 
И мелочь и страсть,
Не частят исполины,
И стаек напасть,
И пустые долины.
 
 
Словесных икринок
Погибельный мет,
И душных глубинок
Стираемый след.
 
 
Молчаще-кричащий
Невидимый хронос,
Строками летящий
Рифмованный голос.
 
 
Скажи: «Где потоки
Похожих «Не я»,
Бурлящие токи,
Не -блазна змея.
 
 
Где шифр стояний
Иных берегов,
Стихийных даяний
Не призрачный зов.
 
 
Не верный обман
– наторевшего слова,
Не брежный туман
Записного улова.
 
 
Где отблеск небес
Голубых восхищенный…
И звука забытый не вес,
Освященный».
 

Тел няшка

 
Душе не угодить… вертушка,
Кармениста, Отеллиста… шлея,
Мак! ушка ушка… прямо Хохо! тушка,
Но по-любому та еще змея.
 
 
Разлучница!
Каблучница!
– далистка
Скан послушания не-; верная ветрам,
Слепая курица, она же пофигистка,
В том смысле, что с мозгами стыд и срам.
 
 
А может, правда, там их просто нету,
Чего мы ищем? Ну-ка, погоди,
Куда там… знаем песню эту,
Кто про себя, а кто… сыщи поди.
 
 
Терпила страсти, необременята
Опять же ставший у под- дьявольский замес,
Кому не вино вата я, Винята
Жируют в сердце, набирая вес.
 
 
Всё поедом, и дом и домовина,
Невиданный и неумолчный хруст,
Искательница жемчуга… кар! тина
Маслом… ан, раковинный пуст.
 
 
Уверен вот поэт… не сразу
Ответит этим… почему в борьбе?
Себя долой? …как говорится, с глазу,
И на след им в ковыристой судьбе.
 
 
Неугомонная в рубашке по коленки,
Смиритель Ной, он вывез тварей враз,
А пару ей… вот и таращит зенки,
А слез всегда… что, веди, буки, аз?
 
 
Ах, если б, если б… барышня-бродяжка
И по верх ушкам и нутра внутри
Своя… куда уж ближе… няшка
Тель с телом, а она, фря… free.
 

Чаша

 
Он был твой ученик… Но почему…
Неверие… судьба…
Уста… приник…
Посмертная мольба.
Путь посвященных неисповедим,
Неисповеден? Значит, не прощен?
Каким велением гоним,
Крещён,
И духом и рукой ведомой, Спас
Не воскресил… покорных глаз,
Внимал святое, донное души
Апостол… непорочный круг,
И откровением решил
Мук.
Увидеть и не знать… стать,
Изыдеть и себя… гнать,
Лишиться веры там, где разум враг
Дано… да, прежде невзлюби,
Чтобы не подл, не наг,
Не пригуби
Любовь касанием дрожащего лица,
Поверхностями неживого слова,
Чреватый путь святоши-подлеца
В садах греховных повторяем снова,
Как вечен исполнения закон,
Сближеньем жутким непремен и страшен,
Извергнет Дух божественный и страстный стон,
И сребреник падет из мертвой чаши.
 

Живой плот

 
Разве не сон из забот и привычек
Жизнь… так случайно осознанный миг,
Средь бесконечных миров-электричек
Жалких часов человеческий тик.
 
 
Жалкая песня о низменном рае
Средь одиночеств теснин и высот,
Рвачество дней гоминоидной стаи
ГермАфродитАполонных пород.
 
 
Жажда вкусить удовольствий нетленных
В скором гниении призрачных лет,
Срок несвободы измученных пленных,
Тщащихся вызреть божественный свет.
 
 
Скорое счастье чревато расплатой,
Долгая боль – сторона пустоты,
Режут рожденных живые канаты,
В мир запуская живые плоты.
 
 
Душ бремененность, расплывшихся волей
Или неволей соблазнов и мук,
В вечных скитаньях неизбранной роли
Криком и шепотом памятный звук.
 
 
В прошлом быванье удел обреченных,
Ну а грядущего зыбок просвет,
Иск настоящего суд увлеченных,
И приговор, и горячечный бред.
 
 
Нитка духовная дрожи усталой,
Уз исповедных немой наготы,
Всё суеты по-весеннему талой
Встретит Харон у последней черты.
 

После

 
Вначале крик, потом молчанье,
Другие звуки, тишина,
Иная ценность обещанья,
Иная правда и вина.
 
 
Покой иной незваной бури
Из тех же дней, из тех же мест,
Сменившей прелести лазури,
Смирившей боль и благовест.
 
 
Неразделимые… иначе,
Что адский рай, что райский ад,
Что смех, который горько плачет,
Что слёзы… им ведь кто-то рад.
 
 
Необнадеженность неверья
Как жалкий писк слепых котят,
Духовный лепет подмастерья,
Которому слова претят.
 
 
Неразрешенность исцеленья
Ценой потерянных оков,
Как бесполезное моленье
Полусбесившихся умов.
 
 
Полузадернутые лица,
Размазанные кистью лет,
Их бы простить, им бы проститься,
Пока им бел не белый свет.
 
 
Определенность наказанья
Без преступленья и вины
Замена ложного терзанья
До опостылой старины.
 
 
Терпенье пенья до искомой
Личины и величины,
Незаданной и незнакомой,
Где все и вся обречены.
 

Истины прописью

 
Кого простить, кого понять,
Стучит по крыше дождик,
Любовь у сердца не отнять,
Закрой мольберт, художник.
 
 
Бывает, и не обоймет
У солнца яркий лучик,
Но если близко подойдет,
То золотой тот ключик.
 
 
Он открывает небеса,
Цветы качает поле,
И счастье два по полчаса
Двоим навеки доля.
 
 
Короткой жизни тихий путь,
Травинок волны ночи,
И успокоенная грудь,
И любящие очи.
 
 
……………………………………………………
 
 
Истины прописью, чувственный ряд,
Скучною описью запахи мят,
Тельность привычек, «умность» шагов,
Скованность стычек сущих врагов,
Неочевидность -чевидных о снов,
Неогибридность трендовых слов,
Тянем-потянем, пой, ветерок,
Всё чики-пики… как оно? оk.
Пыльны страницы, посуху дощ,
Мокры ресницы капельниц рощ,
Было б дивиться если чему,
Челограница… селфи? сниму.
Скучные жанры, льется вода,
Точит и режет, суд без суда,
Время не губит, не при делах,
Любит не любит, крохотных крах,
Позарастали стежки-пристежки,
Не нашептали в уши сережки,
Вроде прямая, вроде кольцо,
Не актуально ныне крыльцо,
Ходики-ножки, стрелочки лет,
Черные кошки, эхо примет,
Страсти покоя, бурь тишина,
Счастье такое, шито из сна,
Латано-катано, поедом дней,
Где-то среди паней и пней.
Биться о лица, даром не надь,
Глаз и глазница, клад или кладь.
Зрелище то еще, рык молчунов,
Спящее роище недождунов.
 

То лика

 
Что-то не то в слове «муж»,
Груш который…
Любимый,
Ох, возжеланный уж,
Без -чина непоколебимый.
Обрезок словесных форм,
Созданье мечт…
Принцовый,
Семейных и прочих норм
Образчик не изразцовый.
 
 
Скрепя полудушья клеть,
Играет партейку…
Чувством,
Никто же не скажет ведь,
Что не блистал искусством.
 
 
Первого взгляда миг
Волн неземных…
Малость,
Памяти жалкой блик,
Что там у ней осталось.
 
 
На сохраненье лет
Опыт весом
Не очень…
Мухи былых котлет
Были делимей прочих.
 
 
Шмякнулось о зимь бурь
Кратких страстей
Лето,
Сонная полудурь
Мужится редким вето.
 
 
Винный на запах дней
Бочками обруч
Креплен,
Вечной любовью с ней
Зрелостью вод цеплен.
 
 
Любже не только ток,
Первых глотков
Свежесть,
Выдержки терпкий сок,
Мужественность и нежность.
 
 
Женской толике рад
Пусть виночерпий
Будет,
Сужденный для преврат
Ценностью не убудет.
 
 
Зря ли стремится боль
Выплеснуться
Наружу,
Терпишь ее, изволь,
Значит ты ей нужен.
 

Лара

 
«…You’re Not From Here»
Lara Fabian
 
 
Уносишь… звуками куда,
Ведь, кажется, всё рядом,
Течет безбрежная вода,
И голос твой не ядом,
И сердце… кровью о стекло,
Потерями, любовью,
Изысканное зло
С изысканною кровью,
Живое тронуто живым
Касанием летящим,
Мгновеньем сказочным, увы,
Так призрачно парящим.
В них только ты,
И… никогда иной,
И звуки чистой наготы
Не слышатся виной,
Дарованность как дар,
И нечего прощать,
И страсти непокорной жар
Словам не обещать.
 

Предел

 
Мне стало интересно быть с собой,
Давно ли… искал ответы страстные,
Терпение любил,
Переживал, пережидал года ненастные,
Возмездиями жил.
 
 
Что может дать берущий, ждущий,
Как будто бы застыл, стремясь напасть
И получить свое, свое ли…
Неудержимая злосчастная напасть
Земельной соли.
 
 
Как одиночества терзаемый соблазн
Истоком грешен… ведный путь,
Тяжел и предан,
Единственный… кого им обмануть,
Не взятый не дан.
 
 
Так бьется волн неистовых, безудержных оскал
Взбешенный… гордостью громад,
Приступностью немых,
Наверное, пределу ближе ад
Касаний их.
 

Гурфи люб

 
А любят за что… за то ли, за это,
Комета, со meta, дискета, монета,
Орел или Решка честного орешка,
И папы Карло золотое полешко,
ЗамочЕК и ключИК, живой механизм,
Проросший органикой сквозь атавизм.
 
 
Неплохо… огня, первобытнейшей страсти
Обтянуты кожей и лица, и пасти,
Предел беспредела сердечных свобод,
Изнеженность слов и познания пот,
Конечность движений телесного духа,
Понятно, что пир, что старик и старуха.
 
 
Co тельная -висимости за, pro и contra,
Дрогин ан-, цветущегнетущая контра,
Терзающий терию ма- без ума,
Тройник двойников, слепоглаз, полутьма.
Взращенный нажённостью об- небобыт,
У дойных кормов, у погрязших корыт.
 
 
Привычная звёз- дочк а ющая мерц-,
Сколь полн а ты слю, сле, -ней, -зинок и перц-,
Дыхания мяти па-, гур фи- ви люб-,
Как страстна сладо ты и в те- брю- и в юб-,
Всеуносящая -воз на -еты
Су мрак вер, дежд на …на я и на ты.
 

Небессловесность

 
Неписанность, писанность, -христанность рас,
Небессловесность неписанных фраз,
– памятства бес по-бо лезный урок
– роческой суть бы про битый венок.
Верный, наверно, движения не-
обыкновенный источник. На дне
еле заметных смущений круги,
Их откровенья святы и наги,
Их бесконечность увечности глаз
Камнем -ткновения пре даст не раз,
Их обнаженность распятой руки
– веки на. Шедший у крестной реки
Реченный. На небезыстинный свет
Пролит, желаний из вод и из мет,
Даром ношенья под- мерие лиц,
Грех у любви, она падает ниц,
Только за ней бес покойный прощён,
Стольких раней, но избыт, возвращён,
– ночество терна один испокон
В окнах бездушья и в душах икон.