Читать книгу: «Леший и Домовой», страница 2

К осени дети уезжали, дед с бабусей заготавливали грибов сушёных, варений, солений, всё сносили в погреб, а потом всю зиму этими припасами и лакомились. Даже на новый год. Как эти запасы всегда вкусно пахли травами, укропом да чесноком! А уж кто знает запах сушёных белых, тот никогда его не забудет. Правда лисички наш Домовой любил больше. Особенно когда бабуся жарила их на масле с молодой мелкой картошечкой. Такое лакомство с лучком зелёным, да со сметаной… Ох, не мог Домовой устоять. Да и кто бы смог? А хозяева всегда удивлялись, да ещё так искренне, куда же со сковородки так быстро грибы с картошкой пропали. Хозяйка всё руками всплескивала, да причитала, что домочадцев не прокормить, а Домовой за печкой только довольно и хитро улыбался в бороду.

Так шёл год за годом. И Домовой настолько привык к размеренной жизни, что почти ничего не замечал кругом. Изо дня в день всё примерно одно и то же. Разве что вот Мурка пропала, но это ничего, погуляет и вернётся. А потом, в один день, и дед куда-то запропастился. Видно, в город поехал, или за грибами с ночёвкой. А бабуся-то больше и не печёт ничего. Разве что каши себе сварит на день, да и ту не доедает. Это уж Домового насторожило. Решил он хозяйку развеселить, а то знай, вороной оделась, да ревёт по полдня. И чтобы ей веселей сделалось, Домовой не жалел ни сил, ни фантазии: то в трубу повет, то досками поскрипит, то лампочку мигать заставит, ну чтобы она как гирлянда на новый год мерцала. Все же любят этот праздник. Не помогало. Но Домовой не сдавался. Он решил, что нужно больше шума, как дети летом делали: стал банками греметь, крышки ронять, даже куклу из-за печки выволок, на кресло положил. Обтереть от пыли только чумазую красавицу не успел. Но и это не помогло. Старушка лишь судорожно крестилась, плакала, да тряслась как осиновый лист. Домовой совсем расстроился. Понимая, что с куклой он переборщил, всё-таки хоть бы следы варенья ей с лица надо было смыть (не приняла эта недотрога его угощение, ни ложечки не съела), он вспомнил, как надо успокаивать людей. Как только бабуся легла в очередной раз спать, Домовой, немного замешкавшись, но всё же решился, и влез к ней на кровать. Старушка, очевидно проснулась, решила, что кошка к ней вскочила, и двинула Домового рукой прямо по мохнатому ушку. Больно было, аж искры из глаз. Но он не обиделся. Он был добрым. Поэтому немного прошёлся по кровати и стал мягко, как ребёнка, бабусю убаюкивать. Неблагодарная хозяйка вопила и крестилась до рассвета. На такой концерт Домовой обиделся и ушёл за печку. А потом, со временем, и бабуся пропала.

Домовой был озадачен. Да, он и раньше оставался один, иногда на долго, но, чтобы так… Было очень скучно. Он развлекал себя как мог, воя в трубу на самые разные мотивы. Перепел весь репертуар Аллы Пугачёвой. Безрезультатно. От нечего делать даже обои стал понемногу отрывать. Украдкой, опасаясь, что хозяева вот-вот придут. Но никто не приходил. Печь не топилась, было холодно, грязно и пыльно. Пауки оказались неблагодарными соседями и весь закуток за печкой заплели паутиной так, что не протиснуть и палец.

Но вот однажды по весне в окошко постучали. Тихо так, как одни духи умеют.

– А! Здорово, сосед! – воскликнул наш Домовой, увидев за мутным стеклом силуэт соседского домового.

– Здорово, братец! – отозвался тот. – Чего один сидишь? Пошли на праздник! Все наши собираются в гости, к лесным!